In pivo veritas. Цитаты, афоризмы и другие заслуживающие внимания тексты из пражских ресторанов, трактиров и пивных

Борис Андреевич Грушин, 1985

Книга «In pivo veritas» («Истина в пиве») известного советского социолога Бориса Грушина была впервые издана на чешском языке в 1985 году и до сегодняшнего дня не переводилась на русский. Материал для книги автор собирал почти 17 лет, надеясь через пивной фольклор постичь массовое сознание, отношение пражан к самым различным сторонам жизни. Шаг за шагом исследователь обошел 764 пивных заведения, выучил чешский язык, собрал 687 текстов, так или иначе присутствовавших в барах в виде надписей на стенах, потолках, мебели и предметах обстановки, отобрал из них 360 афоризмов, представлявших особую ценность. Борис Грушин надеялся, что собранный им материал будет интересен историкам, социологам, лингвистам, писателям, опытным знатокам национальных традиций. Мы же уверены, что книга понравится каждому человеку, обладающему чувством юмора и здоровой иронией, будет полезна самому широкому кругу читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Запоздалое признание в любви

Вместо введения

Эта книга имеет свою собственную, не слишком длинную, но многолетнюю историю. Ее замысел родился в середине 1964 года — в тот период, когда автор, переходя от журналистики к социологии, жил в Чехословакии. Работа была завершена в начале 1981 года. Путь, начатый дождливым вечером в скромной пивной «За ветрем» на Жижкове, подошел к концу только через 17 лет. Замысел, который принес автору столько радости (когда удавалось найти и записать особенно яркие изречения шутников из пивных или открыть новые волшебные уголки Праги), но вместе с тем и столько забот (когда казалось, что все усилия не увенчаются успехом), наконец-то получил конкретное воплощение…

Но позвольте мне рассказать обо всем по порядку.

Когда весной 1962 года я приехал в Прагу, со мной случилось то же, что и со многими другими гостями обаятельной «матери городов»^[11]: с самого первого мгновения меня восхитила ее необыкновенная красота. Восхитила и поработила однажды и навсегда!

Я знал, что у меня много времени — недели и месяцы, чтобы не торопясь, спокойно, без какой-либо спешки знакомиться с бесчисленными достопримечательностями стобашенной Праги, с ее топографией, архитектурой и памятниками истории, с новыми веяниями и разными сторонами жизни пражан. Несмотря на это, я поддался порыву — пусть говорят, что хотят, но любовь с первого взгляда существует, — и с головой окунулся в изучение предмета моей страсти. Как неугомонный турист, которого судьба неожиданно одарила несколькими минутами знакомства с «объектом», поворачивающимся удивительными сторонами, каждый вечер и каждый выходной я без устали гулял по улицам Малой Страны, забирался на башни Старого города и нырял в Нусельскую долину, заглядывал во все дворцы и храмы, галереи и пивные, сады и кладбища, музеи и маленькие дворики, которые встречались мне на пути.

Естественно, я как книголюб не мог обойтись без соответствующей литературы: различных толстых и тонких путеводителей, информационных и исторических справочников, которые создавали прочный фундамент для впечатлений, помогали мне углублять и классифицировать свои познания. Однако главным источником информации оставались незабываемые многочасовые прогулки по городу от одной улочки к другой, от одного дома к другому. Мне повезло — я сам, своими глазами, видел знаменитые достопримечательности, окутанные легендами древности чехословацкой столицы, и оказавшиеся в их тени или скрывающиеся на окраинах не менее очаровательные уголки Праги, которые экскурсоводы и туристы незаслуженно предали забвению. Я впитывал в себя яркие и приглушенные краски города, неповторимые черты его атмосферы, весь пражский колорит. Страстному желанию быть в постоянном контакте с Прагой я в течение года посвящал почти все свое свободное время, невзирая на отдых, товарищеские обязательства, встречи и нормальный сон.

И потом, как известно и как это происходит в каждой любви, мое отношение к городу приобрело новую форму и вступило в новый этап — мне захотелось каким-то способом выразить свои чувства, высказать их вслух, воплотить их в делах.

Великий русский поэт Леонид Мартынов в своем романтическом «Подсолнухе» (1932) очень точно описывает подобное состояние влюбленного:

И я — хотя совсем не живописец —

Вдруг ощутил стремленье рисовать.

Именно это случилось и со мной. И не в переносном, а от первой до последней буквы буквальном смысле слова. В моей пражской жизни был целый период, когда я, несмотря на то, что никогда раньше не пробовал рисовать, проводил все дивные субботы и воскресенья на улицах Целетна и Нерудова и в стиле стародавних архитектурных картинок «одной линией» изображал дом за домом, дворец за дворцом, сохраняя все существенные детали. Затем начались литературные эксперименты эпистолярного жанра в виде посланий друзьям в «Комсомольскую правду» с рассказами о Праге. Не миновала меня и эра собирательства, начиная от банальных пивных подставок под кружку из пражских пивных и заканчивая ни много ни мало пражскими городскими башнями. Нет, башни я собирать не мог, но мне очень хотелось повторить труд Бернарда Больцано, созданный им более 150 лет назад, и составить новый перечень пражских башен и шпилей в виде фотоальбома. В конце концов, хотелось провести какое-нибудь исследование о костелах, монастырях и капеллах на территории города, и главное не о тех действующих и широко известных, а скорее (и в первую очередь) о заброшенных, полуразвалившихся и как будто всеми забытых строениях.

Одним словом, мне хотелось отблагодарить Прагу за щедро раздаваемую радость и хотя бы частично вернуть ей свой «долг». Однако все мои старания, к сожалению, не увенчались успехом и не принесли желаемого удовлетворения. При написании писем-рассказов мне не хватало адекватных поэтических выражений. Создание фотоальбома, как оказалось, было неисполнимой задачей из-за непреодолимых сложностей технического характера. Очень много шпилей и башен было можно сфотографировать только с самых высоких этажей соседних зданий, где, как правило, находились разные организации, или того сложнее — частные квартиры. Что касается изучения церковных архитектурных сооружений, эта идея потерпела крах ввиду недостаточного знания чешского языка, истории и культуры чешского народа.

И именно тогда — как я уже упоминал, началось все в мае 1964 года, — мне в голову внезапно пришла поистине счастливая мысль собрать и сделать доступной широкой читательской аудитории самые интересные тексты пражских пивных: все эти пестрые высказывания, афоризмы и анекдоты, надписи под фресками и карикатурами, цитаты из песен и исторических хроник, которые украшают пространство над барами и стены в ресторанных залах.

Впрочем, выражение «внезапно пришла» в этом случае не совсем уместно, потому что идея перенести пражский пивной фольклор в книжную жизнь мало-помалу зрела в моем сознании долгое время. Я приближался к ней по двум причинам.

Во-первых, она проистекала из моего общего интереса к аналогичным текстам, которых в городе было очень много, и которые всегда удивляли меня своей неожиданностью, содержанием, формой, источником, социальным значением и самим местом «публикации».

Не было дано человеку

над человеком такое право,

чтобы из-за него натура человеческая терпела насилие

и была уничтожена,

но для того, чтобы

была им усовершенствована.

Я. А. Коменский

Здание школы на Виноградах на улице Слезска, 21

Старочешская искренность — самый милый гость из всех.

Жилой дом в Стршешовицах, На застршелу, 35

Хороший пастух

ищет и тебя,

заблудшую овцу.

Вернись к нему с раскаянием!

Костел св. Вацлава на улице Владимирова в Нуслях

На счастье не надейся, в несчастье не отчаивайся.

Жилой дом в Виноградах на улице На Козачце, 10

В работе и знаниях есть наше спасение.

Здание школы в Карлине на Лычковой площади, 6

Каждый сходит с ума по-своему.

Диспетчерский пульт в автосервисе «Лады» в Подбабе

Добро пожаловать тому, кто с хорошими помыслами уходит.

Фойе в театре «Семафор»

Nec sermo, nec iocus

Et coeperunt loqui

Rumor factus est magnus

loquelantur variis linguis.

Ibant qui poterant, qui non

poterant iacebant^[12].

Винный ресторан Гриль-бар на улице Кржижикова в Карлине

Ничего лучше, как черту в аду,

Наелся, напился, прибился к теплу.

Жилой дом на Вышеграде на улице Вратиславова, 17

Обсушись, паренек, обсушись, Приятной прохладой насладись.

Сауна на стадионе «Дукла»

…Это только малая часть из десятков афоризмов, нравственных поучений и пожеланий, которые я списал со стен жилых домов и спортивных сооружений, в поликлиниках и магазинах, учреждениях культуры и в общественном транспорте. Однако и по количеству, и по качеству все эти надписи даже близко не могут сравниться с теми, что изобилуют в пражских пивных и ресторанах. Несмотря на то, что я начал собирать их одновременно со всеми подобными публичными текстами, изречения из пивных очень скоро пришлось вычленить в самостоятельную группу, которая заинтересовала меня больше всего.

Во-вторых, мир городских пивных с самого начала притягивал мое внимание, вызывал непреодолимое желание проникнуть в его «самые скрытые тайны» и понять его — кажущиеся такими простыми и одновременно такими сложными! — закономерности, природу его удивительной притягательности, этого своеобразного магнетизма, который способен, несмотря на необычайно сильные природные, жизненные и семейные связи и обязанности, привлечь людей разного возраста, разного положения в обществе, с разным жизненным опытом и разным культурным кругозором и создать из них цельную компанию.

В пражских пивных меня интересовало буквально всё, и уже в тот период, когда я вообще еще не задумывался о какой-то книге, я начал оценивать их многообразные характеристики в соответствии с восемнадцатью специально разработанными индикаторами. Например, я обращал внимание на то, как пивная появилась, каково было происхождение названия, на особенности интерьера, сорта пива, как оборудован теми или иными элементами пивного инвентаря зал, какие формы коллективного досуга практикуются, и т. д. С особым вниманием я учитывал телевизоры, бильярдные столы, игровые автоматы, исторические экспозиции, изваяния, картины и графику, охотничьи трофеи и спортивные реликвии, коллекции значков и флагов, пивных подставок… и даже галстуков (отрезанных у новых гостей, которые неуважительно посетили пивную «при полном параде»). И, в конце концов, значимое место в моих записных книжках занимали тексты из пражских пивных. Все эти меткие нравоучительные и патетические гражданские, заразительно смешные и элегически грустные рифмовки, фиксирующие факты из реальной жизни и выражающие определенные моральные устои, отображенные высокохудожественно или в духе примитивного наивного творчества, все вместе они создают не только яркий колорит, но, бесспорно, и всеобъемлющий элемент обычной жизни вчерашних и сегодняшних пражан. И именно постепенное понимание этого значения пивных сначала привело меня к более глубокому изучению их, а позже и к идее о возможности и, в конце концов, необходимости обработки этого материала для книги.

Откровенно говоря, до сих пор не могу понять, почему эта мысль раньше не посетила кого-то из чешских журналистов, социологов или историков, особенно с учетом того, что в Чехословакии на редкость глубоко и внимательно относятся к истории и культуре народа и существует завидная традиция проявлять это отношение в обширной научной, художественной и рекламно-информационной литературе. Ведь в бесконечном множестве книг, брошюр, фотоальбомов и публикаций по искусству, посвященных прошлому и настоящему Праги, ставящих задачу упрочить патриотические чувства собственных граждан и одновременно служащих запросам туризма, определенно недостает одного звена — звена, касающегося такого выразительного и самобытного мира пражских пивных.

Понятно, что чешские ученые и писатели уделяли этому направлению определенное внимание. В предметных каталогах национальной, городской и других пражских библиотек существуют секции «образ жизни», «свободное время», «гостеприимство», наполненные карточками с записями о книгах и статьях (в числе авторов Якуб Арбес, Эгон Эрвин Киш, Йозеф Лада, Витезслав Незвал, Антал Сташек, Йозеф Томайер), в которых так или иначе говорится о многих пивных, их истории, месте и положении в жизни разных слоев населения, а также приводятся подробные списки по отдельным городам и областям Чехословакии. Благодаря этим спискам в библиотечных картотеках чехословацкие социологи, журналисты и работники рекламы за последние двадцать лет написали десятки трудов подобного типа. Однако ни среди новинок, ни среди предыдущих публикаций мы не найдем ни одной, которая была бы посвящена художественным текстам пражских (или вообще чешских) пивных и предложила бы более-менее полный их список кругу читателей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

11

С 1927 по 1991 год надпись «Прага — мать городов» (лат. Praga mater urbiu) украшала герб города. С 1993 года она располагается на реверсе чешской монеты в 50 крон. На гербе Праги с 1991 года размещена фраза «Прага — столица государства» (лат. Praga Caput Rei publicae).

12

Вероятно, отсылка к Деяниям апостолов 2:1—13. Эпизод о глоссолалии в день Пятидесятницы. (Примеч. ред.)

В сноске оригинального издания напечатан перевод с латыни на чешский без указания авторства. Именно с него был выполнен перевод на русский:

Ни разговоры, ни шутки

Не заканчивались,

и из пестрой смеси языков

возник большой шум.

Кто мог ходить, уходил,

а кто не мог — падал под стол.