ШИНОК БЕЗМЕНА БИЗНЕСМЕНОВА. Народный роман в стихах. Книга первая

Борис Алексеевич Ефремов, 1994

Издатель публикуемого в ЛитРесе народного романа Борис Ефремов вспоминает о встрече с автором этого уникального произведения: "Когда лет тридцать назад мы знакомились в одной из екатеринбургских газет, он представился так: «Бизнесменов. Пивовар. Поэт». И я подумал: «Как пивовар может быть поэтом?» Оказалось – может. Причем, не просто поэтом, а создателем эпопеи столетней российской жизни, оказавшейся оторванной от многовековых традиций и приведшей страну к плачевному развалу. Впрочем, читателю самому предстоит убедиться в ярком показе нашей эпохи и согласиться с главным выводом поэта-пивовара, что наше спасение – в возврате к вере отцов.

Монолог первый

Пена

Прохожий!

Не смотри презренно,

В губах насмешку затая:

Мол, что тут за шинок Безмена?

Безмен — он вот он.

Это я.

Смелей входи

в избёнку эту,

Садись на лучшую скамью.

Увы, вина и пива нету,

Но квас я славный продаю.

Держи, дружок, баранку, кружку.

Квасок холодный, погребной!

Пропьёшь всего-то, брат, полушку,

А отдохнёшь

на четвертной.

Ты говоришь:

узнать не лишку

Про имя и мои дела.

Мать родила меня, братишка,

Когда безмен домой

несла.

И только, значит, я родился,

На улке,

у отцовых стен,

Как за безмен и ухватился.

С тех пор Безмен да и Безмен!

И слух упорный

постепенно

Округу нашу обошел:

Мол, быть Безмену бизнесменом,

Торговцем то бишь,

торгашом.

И правда,

в годы молодые

Я, — как рассказывала мать, —

Игрушки самые плохие

Мог на хорошие сменять.

Весной свистульки делал,

дудки,

Да лыко драл,

да лапти плёл.

Ходил в соседние Васютки

И там торги удачно вел.

И деньги нес домой

в корзинке.

Но, видно, черный час пробил:

Вдруг продавать товар на рынке

Совет Васютский

запретил.

И, как с колючками ограда,

Пошла запретная стезя —

И то, представь себе,

не надо,

И это, видишь ли, нельзя.

Вот так и отвыкал от денег,

И от Васюток отвыкал.

И только руки за бесценок

Кому придётся

продавал.

А впрочем,

с этой точки стронем,

А то, небось, нагнал тоску…

Но мы легко ее прогоним:

Держи-ка свежего кваску!

Ага, ты вновь ко мне с вопросом:

Какой от квасу, мол, навар?

Не остаюсь ли

с длинным носом? —

Дешевше некуда товар…

Хе-хе!..

Отвечу по секрету.

Не верь, что люди говорят.

Навару вроде бы и нету,

Но это лишь на первый взгляд.

Смекни такую, брат, идейку:

За каждый проданный стакан

Я из шести

одну копейку

Кладу в хозяйский свой карман.

А пять?

Все правильно: налоги.

Без них когда ж мы жить могли!..

Вот и теперь налоги строги.

Да ведь копейки — не рубли!

Ты на себе, дружок,

проверь-ка:

С каким бы рвеньем торговал,

Когда бы пять рублей за мерку

Ты власть имущим отдавал?

Вот то-то же!

А я — копейки

Плачу.

И этим счастлив я.

И усмотреть поди сумей-ка,

Что тут зарыта месть моя.

Ты обмануть меня,

Безмена,

Собрался,

ввел большой налог,

А от меня — одна лишь пена.

Вот так-то, милый мой дружок!

Конечно, я не трали-вали;

Как говорят,

не лыком шит.

В моем запасливом подвале

Давно пивной котёл стоит.

Стоит, голубчик,

ждет момента.

Глядишь, дела пойдут на лад:

По обещанью президента,

Возьмут налоги и скостят.

Авось

и расстегнут подпругу.

Вот тут я, брат, и развернусь

На город весь, и на округу,

А повезет, так и на Русь!

И ты тогда,

мой гость степенный,

Смелей входи в избу мою.

Я угощу икрой отменной

И славным пивом напою.

Такой, братишка, стол накрою,

Что ахнут

и Париж, и Рим.

И мы о бизнесе с тобою

На русский лад поговорим.

НЕСКОЛЬКО РЕДАКТОРСКИХ ФРАЗ. Когда лет тридцать назад мы знакомились в одной из екатеринбургских газет, он представился так: «Бизнесменов. Пивовар. Поэт». Я ответил: «Ефремов. Редактор». И подумал: «Как пивовар может быть поэтом?» А у знакомца моего, кажется, мелькнула мысль: «Ну, уж и редактор!» Но, как ни странно, мы стали друзьями, а стихи производителя весьма неплохого напитка оказались прямо-таки высококачественными. И получилось непредвиденное: Безмен Бизнесменов все свои творения передал мне: «Делай с ними, что хочешь». С тех пор я по возможности издаю его истинно народные поэтические творения. И, кажется, делаю это не напрасно. Впрочем, судить об этом вам, читатель.

Монолог второй