Время разбрасывать камни

Борис Алексеев, 2021

Что делает малыш, когда первый раз поднимает с дороги камушек? Верно, повертев его в ладошке, он бросает камушек так далеко, насколько хватает его сил. Это рефлекс. Бросая камень, ребёнок как бы завоёвывает пространство для своей будущей жизни. Поэтому разбросанные повсюду камни можно представить не только, как подростковое хулиганство и беспорядок, но как раскрытие бутона, расцвет нового молодого организма. И пусть не всем подобный метод цветения оказывается по нраву, надо сказать, что действия молодого поколения не разрушительны и не противоправны, но соответствуют главному принципу всякой жизни – диалектике. Задача взрослых – осознать это и украсить личным опытом новый виток житейской диалектики. Что-то запрещать, равнять под сложившиеся стандарты – пустая трата времени. Новое всегда побеждает старое. Так пусть будущая победа нынешних юнцов и расцветающих юных леди окажется в согласии с родительским домостроем, а необходимое переосмысление старого не превратится в подростковый бунт, как всякий бунт – бессмысленный и беспощадный. С мыслями о подобных предостережениях и написана эта книга.

Тень Экзюпери над космодромом Гея

«Странное это небо!» — подумал Георгий, отслоняя белый холодный лоб от проталины на вмерзшем в автобусную обшивку стекле. Салон автобуса в шесть часов утра первого дня нового года был пуст и прозрачен.

Георгий свободно перемещался по рядам и зависал то у одного, то у другого оконного узора. Последовательно плавя лбом наледи на стеклах, начиная от передних окон возле кабины водителя и до самых задних, расположенных поперек автобусной «горбушки», паренек всматривался через влажные лобовые проталины в новогоднюю тишину человечества и был так увлечен наблюдением, что не заметил, как сзади к нему подошел небольшого роста человечек в серебристом плаще и странных туфлях не по погоде.

— Здравствуйте, — тихо приветствовал незнакомец. — Будьте так любезны, скажите, этот аэробус идет до космодрома Гея?

— Я не знаю, — растерялся Георгий и прибавил: — Может, водитель скажет?..

— Водителя нет, мы вдвоем. Поймите, мне срочно нужен космодром! Ну будьте же смелее, представьте его себе. Я считаю ваш имэджин и больше ничем вас не обеспокою! — затараторил непрошеный собеседник, заглядывая Георгию в глаза.

Георгий постарался представить что-нибудь похожее на космодром, но человечек нетерпеливо сучил ножками и поминутно наступал ему на ботинки своими огромными голубыми туфлями. При этом он дергал Георгия за рукав пальто и, конечно, сбивал с мысли.

— Не можете… — наконец разочарованно пискнул пришелец и отошел в конец салона.

На первой же после знакомства остановке Георгий пулей вылетел из автобуса, отбежал в сторону и стал внимательно вглядываться в заросшие белой паутиной стекла с черными островами лобовых проталин, его личных лобовых проталин. Затем он перевел взгляд на рейсовую табличку у задней двери. Надпись на табличке гласила: «Маршрут № 17, Чистые пруды — м. „Профсоюзная“ — космодром Гея». Георгий протер глаза — ничего не изменилось. Автобус тронулся. С минуту наш герой стоял неподвижно.

Наконец он простонал сквозь зубы:

— Уходит же! — И бросился вдогонку за белыми клубами снежной пороши, скрывающими силуэт уходящего аэробуса.

Георгий бежал, прикрыв ладонью лицо и щурясь в лучах низкого рубинового солнца. Он старался не упустить из виду дымчатый следок и одновременно примечал, как скоротечно, прямо на глазах менялось утреннее небо.

Вдоль горизонта редела вереница облаков. Огромное холодное солнце сбрасывало раннюю багряницу и облачалось в лимонно-белые сверкающие одежды нового дня.

Постепенно окраина города уступила место неряшливой промзоне. Метров через пятьсот промзона стала редеть, и за бетонным забором городской свалки показалась радарная башня космодрома Гея.