«Orbi Universo». Править всем миром

Борис Авенирович Борисов

ORBI UNIVERSO – править всем миром, ибо сказано: «Зачем вам власть над миром, если за это надо отдать свою бессмертную душу…» Книга содержит нецензурную брань.

Глава Седьмая, Индия, и что из этого вышло 12 декабря 2012 года

Даже в Индии Пётр Петрович не мог не думать о работе.

— Как же тут недоразвито коммунальное хозяйство! — возмущался он — Вот тут надо бы проложить ливнёвку, например, — он показал шагами, где и как надо проложить. А тут…

— Зоя, тут две трети сетей пора перекладывать! Сколько у них народу живёт? Миллиард двести? Берём скромно по три тыщи долларов на рыло на обустройство сетей… Мало, ну ладно, третий мир же, — Значит, это получается…

Он слегка зашевелил ушами в процессе привычных вычислений.

— Если взять монашеский откат в десять процентов… пусть даже в пять… то… Получается…

Только откат, скромный и монашеский, получился в сто шестьдесят миллиардов долларов.

— Чёрт, я не в той стране родился! — подитожил он результаты своего плана улучшения индийского коммунального хозяйства.

— Ничего, вот воспаришь на жертвенном костре к небесам, и родишься в следующей жизни уже индийским Министром, — утешила его добрая жена, — А я замолвлю словечко. Посодействую.

— Ну не, Зой, я как-нить у нас поживу. Помучаюсь ещё пока, Родина же. И вообще, это женщин тут с мужем сжигают, вдов. А не мужей. Ты знаешь, необразованная моя Отан-биби, почему сказки заканчиваются тем, что жили они долго и счастливо и умерли в один день? «Умер муж. Жену сожгли. Вот и сказочке конец. А кто слушал — молодец». Вот как по настоящему.

— Не волнуйся, дорогой, — Зоя поцеловала мужа в лысину, для чего он привычным движением и без лишнего напоминания согнулся, повинуясь вытянутым особой целовательной трубочкой жениным губкам, — Мы с тобой в один день не умрём. Не переживай за меня. Я на десять лет моложе, между прочим, ха-ха.

Муж не спорил. Он вообще с женой не спорил, так как был мудр.

За этим разговором они подошли к Храму, ступая по узкой и довольно грязной улочке, той самой, где индийские чиновники так и не сделали ливнёвку, и ещё много не сделали ещё чего, да и зачем там делать когда там сплошные лавки и лотки с товаром, им и так нормально, когда дорогу им медленно и степенно перегородила Корова. Это не была обычная тощая индийская корова, нет. Это была большая корова, упитанная корова, лоснящаяся корова, потрясающе довольная собой корова, совершенно необычная для здешних мест, с рисунком на борту напоминающим чем-то карту мира. Живой шлагбаум стоял твердо, непоколебимо, и уверенно перегораживал собой всю улицу.

— Муууууу… — скала корова повелительным тоном и кивнула в сторону богато украшенной входной двери тату-салона, который обнаружился по правую руку из ничего. Вот ну секунду назад не было его, одни лавки.

— Да она у них дрессированная, — предположил Пётр Петрович, — Клиентов зазывает. Промоутер с выменем. Смотри, какая упитанная. На довольствии животное. Видно же.

Корова, загнув голову назад навыверт внимательно посмотрела на мужа левым глазом, словно обиделась на кличку «животное», и он почему-то замолчал.

— Тату? Отлично! Я всегда хотела тату! В Индии! Я сейчас же сделаю тату! Это круто! Который час?

— Двенадцать, около того.

— Отлично, везде успеваем, мы идем делать тату. А к Хаджураху потом пойдём.

Муж, который был категорически против каких-либо тату понял, что спорить не стоит.

— Мууууу.., — ещё раз уже удовлетворённо промычала шлагбаумная корова, и Петру Петровичу вдруг показалось, что в глазе её правом, обращенном к нему, как раз за его спиной отражается что-то другое, не та узкая улочка по которой они шли только что к Храму, а какая-то площадь застроенная дворцами и толпа людей в старинных одеждах королевской стати, с регалиями, скипетрами, державами и прочими булавами в руках, черт знает в каком количестве, но мелко, не разберёшь. Он даже оглянулся назад, посмотреть. Улица была совершенно пуста, что необычно для таких торговых мест, ни одного торговца, ни одного покупателя, ни одного воробья.

— Ну идем, — схватила его жена под руку, — Пошли. Пошли!

Мастер, казалось, ждал их, и ждал уже тысячу лет.

— Очень хорошо, очень хорошо, — заговорил он на ломаном английском.

Огромные, размером со средний платяной шкаф часы в углу мастерской пробили двенадцать. Часы эти также оказались вполне необычными. Неторопливый маятник отмеривал секунды, часовая стрелка пробегала часы и четверти часа, минутной же вовсе не было, зато в окошках на циферблате отражались фазы Луны, показывающие что ещё капелька и Луны не будет вовсе, и положения каких-то малознакомых планет.

— Двенадцатое декабря 2012 года, я ждал вас. Я ждал вас тысячу лет, Великолепная!

— Я бы хотела посмотреть эскизы, — начала было Зоя.

— В этом нет необходимости, Царица Зое, — с поклоном головы ответил Мастер, — Всё уже готово, и все ждут вас.

В мастерской действительно обнаружились полуобнаженные слуги, склонившие лики в долгом почтительном поклоне. По углам большой залы красного кирпича дымились благовония, и казалось, что дымились они тут как раз второе тысячелетие, ровно столько, сколько сказал Мастер, настолько пропитан был воздух, так что голова слегка кружилась, и сил сопротивляться не было никаких.

«Будет что будет». Зоя упала в кресло черной кожи и казалось, сразу провалилась на целый этаж вниз вместе с ним. Муж куда-то исчез, Зал стал огромен, потолок не видим в темноте, и лишь один тусклый огонёк еле-еле угадывался в зените, а дым от благовоний постепенно сложился в странные рисунки, похожие на лица волхвов. Голова окончательно закружилась, но приятным ажурным полётом, как в летнем безмятежном детском сне.

Голос мастера становился все более гулким и доносился вначале сверху, потом откуда-то с уровня потолка, затем — ещё выше, и наконец стал звучать откуда-то с неба, непременно с неба, с белых туч, причем ниоткуда, звучать отовсюду сразу, как будто весь небесный купол был лишь большим рупором, через который говорило нечто настолько вселенское, что и неба бы не хватило чтобы увидеть его разом. «Вот почему люди никогда не видят Бога, — вдруг подумалось Зое, — Просто он очень большой». А что подумалось мужу её — неизвестно, так как он был человек рассуждающий предметно, конкретный человек, обстоятельный мужчина, чуждый всякой мистики и ерунды. В отличие от супруги, очень к ерунде склонной.

Затем голос исчез, и наступила долгая ослепительная белая мгла, через которую постепенно стали проступать окружающие предметы. Первым делом Зоя разглядела контур коровы, которая опять сказала «Муууу…» после чего стало заметно, что пятна на ней точно соответствовали очертанию континентов, причем центром этого Мира был, как ни странно, Саратов. Затем из белой мглы проступили контуры стоящего неподалёку Храма… а затем всё пришло в норму. Всё, да не всё. Тату-салона на прежнем месте как не бывало, да и рядом, там где только что стояла двухэтажная лавка с подвалом и благовониями осталась лишь клумба на которой одиноко росли три огромные розы идеальной формы — черная, красная и белая, и все на одном кусте.

На этом розовом кусте также обнаружилась и овальное зеркало с инициалами «QZ», с оправой желтого металла и затейливой ручкой резной слоновой кости, висящее на кожаном ремешке, который сам держался лишь на шипах розы, и более ни на чём не держался. «Королева Зое!» — вспомнила наша девица красная, как обращался к ней Мастер.

— Ой, это мне, — засуетилась она, отделяя ремешок от огромных розовых шипов, — Я — Квиин Зое! Это, наверное, от салона подарок. А где салон? Ой, какое тяжелое! А ты рассчитался с ними? А откуда они узнали, как меня зовут?

Не выслушав ответ мужа, Зоя, вывернув голову, принялась разглядывать обновку на плече. Дело было важное, ну как же. «Ой, черная, — подумала она — Хна, наверное. Халтурщик этот мастер»

Наверное, стоит рассказать, что же получилось у Мастера тату. Большая часть изображенных вокруг центральной фигуры сюжетов и знаков были совершенно непонятны, но середину композиции описать было легко. В центре овала из лавровых ветвей угадывалась фигура обнаженной женщины слегка прикрытая тогой ниже пояса, с египетским ключом в руке, окруженной латинской надписью «Imperare Orbi Universo» поверх лаврушки, и изящный легкий знак в ногах богини, представляющий собой букву «О» вертикально разделённую буквой «I» на две половины, опоясанную снизу подковой до пояса, как колосьями и увенчанная точкой в виде короны в верхней части буквы. Обнаженная богиня попирала этот знак своими босыми ногами так, словно она сейчас же побежит, а слегка изломанная линия её тела заставляла вспомнить ту самую девочку на шаре. Раздвоенное «О» под ногами Богини одновременно как бы вращалось и не вращалось. Что странно, при взгляде на это раздвоенное «О» если задержаться более секунды начинала неустранимо кружиться голова. Казалось, что две половинки этого «О» постепенно разлетаются за пределы видимого горизонта отдаляясь в бесконечность, а корона напротив, растёт, растёт, приближается к вам и постепенно заполняет собой все видимое пространство. Потом корона заполняла всё и наступал полная, абсолютная, бесконечная, безмолвная чернота. Впрочем, наваждение это сразу проходило, достаточно было всего лишь моргнуть или вовсе отвести взгляд.

— Черт знает что, и сбоку бантик, — подытожил неромантичный муж свои впечатления от работы Мастера тату, — Пойдём, найдём пива, а.