Антарктида: Четвертый рейх

Богдан Сушинский, 2008

Новый военно-приключенческий роман-версия «Антарктида: Четвертый рейх» известного писателя, лауреата Международной литературной премии имени Александра Дюма (1993 год) Богдана Сушинского посвящен событиям 1939–1943 годов. В основу сюжета положены исторические факты, связанные с версией о закладке таинственной военной базы германских войск в Антарктиде, о создании там Четвертого рейха, именуемого в романе Рейх-Атлантидой, который, по некоторым данным, существует и поныне; и о создании германскими учеными «летающих тарелок». Сотворение этой Рейх-Атлантиды проходило под патронатом личного агента фюрера по особым поручениям Отто Скорцени.

6.

Январь 1939 года. Антарктика. Борт германского авианосца «Швабенланд».

…Однако все это оставалось теперь в романтическом прошлом.

Колыбельно покачиваясь на небольшой волне, корабль, словно заблудший во времени ковчег, медленно входил в прибрежные льды Антарктики. И было что-то по-библейски вещее в том, что на ветхозаветном «корабле спасенных», затерявшемся посреди космических льдов Вселенной, двое «падших во грехе» вновь и вновь сладострастно сотворяли великое таинство любви, предвестницы великого таинства жизни.

— Знаешь, за что я стану боготворить этот корабль? — молвил фон Готт, когда страсти угасли и, голова к голове, раскинув руки, они лежали на разбросанной, измятой постели.

— За то, что на нем мне никуда от тебя не деться, — попыталась угадать графиня фон Криффер. — Убегать в антарктические льды я, как ты понимаешь, вряд ли решусь.

— Ты опасная женщина, Норманния.

— Всего лишь пытаюсь соответствовать своему диверсионному псевдониму. Однако вернемся к телеграмме. Насколько я понимаю, на ней стоял гриф, запрещающий ее оглашение, но в то же время в ней предписывалось подготовить меня к новому заданию. Нашему общему. Говори прямо: эти кретины-штабисты что, в самом деле решили оставить нас в антарктическом аду Внутреннего Мира? Что-то мне в это не верится.

— И правильно не верится. Внутренний Мир пока что откладывается: нам предстоит рай латиноамериканских Анд. А коль так, — значит, мир все еще у наших ног!

Норманния сжала его ладонь, затем, радостно взвизгнув, потрясла ею в воздухе:

— Слава тебе, Господи! Побывать в Андах мне хотелось еще с тех пор, как я узнала, что тебя отправили с «неофициальным визитом» в Латинскую Америку.

— Все-таки отслеживала. Как удавалось?

— А как ты думаешь, каким образом я узнала, что ты уходишь на «Швабенланде», и даже умудрилась попасть на него? — иронично поинтересовалась Норманния, поднимаясь и неспешно приводя себя в порядок.

— Так, значит, твое появление здесь можно считать «спецоперацией Кассандры»?

— Да это изначально понятно. Вопрос в том, как мне это удалось. Тебя ведь это интересовало: как я узнала о твоих похождениях в Чили и Аргентине, кто уведомил меня о твоем назначении на авианосец и помог попасть в каюту ученых дам?

— Черт, я совершенно забыл о некоем генерал-адмирале Редере, числящемся твоим дядей!

— Двоюродным, но влюбленным в меня. Что же касается вас, барон, то в данном случае вас уже даже не осенило, а просто-таки озарило. Но самое удивительное то, что Редер оказывает мне эти услуги по собственной воле.

— И даже без вашего согласия, графиня?

— Во всяком случае, без моих напоминаний.

— С чего бы это?

— Считает тебя, — вновь перешла на «ты», — настоящим полярным и морским волком, и называет не иначе как Полярный Барон.

— А вы, графиня, согласиться с этим высоким и справедливым мнением никак не можете?

— Могу, но не желаю.

— Из мести.

— Кстати, — не стала ни подтверждать, ни опровергать его догадку Норманния, — ты даже не догадываешься, что прозвищем этим — Полярный Барон — ты обязан ему, главкому военно-морского флота генерал-адмиралу^[21] Эриху Редеру.

— Брось, не может такого быть! — искренне не поверил ей фон Готт. — Скорее всего, оно прилипло ко мне благодаря стараниям кого-то из полярников. Или газетчиков. Из уважения ли, из ненависти — не знаю. В любом случае, мир все еще у наших ног!

— На одном из совещаний, забыв твою фамилию, Редер стал допытываться у присутствовавших адмиралов и капитанов цур зее: «А чем занимается сейчас этот, как его… ну, этот Полярный Барон?..» Кто-то сразу же догадался, о ком идет речь, и подсказал твою фамилию. Однако главком флота уже так и называл тебя: Полярным Бароном. Так вот, генерал-адмирал простить мне не может того, что мы с тобой поссорились, и считает, что в размолвке нашей виновата только я.

— И убедить его в обратном тебе так и не удалось? Как, впрочем, и меня.

— Однажды твой генерал-адмирал довел меня своими упреками до того, что я заявила, что не люблю тебя именно за то, за что он, адмирал Редер, тебя так безоглядно обожает. Но это его не облагоразумило. Даже за то, что, не посоветовавшись с ним, я стала унтерштурмфюрером СС…

— О, так ты уже лейтенант СС?

–… Он упрекал меня меньше, — «не расслышала» Норманния вопроса подполковника флота, — чем разлукой с тобой. Словно это я не себя с тобой разлучала, а его, генерал-адмирала Редера.

— И чем это кончилось?

— Даже не обиделся. Он, понимаете ли, считает тебя талантливым моряком-полярником и видит в тебе будущего гросс-адмирала. Мало того, он даже сумел убедить в этом своего ученика, фюрера подводных лодок Карла Деница, который и сам давно метит в гросс-адмиралы.

— Ладно, — проворчал барон, — оставим в покое адмиралов — нынешних и будущих. Сейчас меня интересует другое: если уж ты все знаешь, то, может быть, просветишь меня, кто такой Консул?

Норманния прекратила подправлять свою короткую стрижку и внимательно взглянула на фон Готта:

— Почему ты спросил о нем?

— Потому что именно от него мы должны получить инструкции, касающиеся нашей андской экспедиции.

— Очевидно, речь идет о Консуле Внутреннего Мира. Иного консула я просто не знаю.

— И что же он собой представляет?

— Не надо расспрашивать о нем, барон. Кроме того, что он является неким тайным агентом Шамбалы и сам фюрер подчиняется ему с еще большим подобострастием, нежели мы — фюреру, я ничем тебя больше не обрадую. Да, и еще одно: генерал-адмирал намекнул, что на самом деле бывшее трансатлантическое почтовое судно «Швабенланд» готовили для похода в арктическую часть Канады, куда-то в район архипелага Королевы Елизаветы, в котором ученых из «Аненербе» почему-то особенно заинтересовал остров Элсмир. Конечно же, для этой цели «Швабенланд» основательно переоснастили на гамбургской судоверфи.

— Север Канады мне всегда был ближе и понятнее, — напомнил фон Готт.

— Знаю. Но, по настоянию неких Высших Неизвестных, с которыми фюрер уже давно поддерживает медиумную связь, корабль отправили сюда, в Антарктиду. А к Элсмиру отправится другое судно. И попозже. Скорее всего, это будет специально переоборудованный для северных перевозок линкор «Дойчланд»^[22].

— На который мне уже не попасть.

— С вас вполне хватит «Швабенланда», мой Полярный Барон. Так вот, нетрудно предположить, что на сей раз волю этих Высших Неизвестных, или, как их еще называют, Высших Посвященных, донес до фюрера не кто иной, как теперь уже известный нам агент Шамбалы, он же Консул Внутреннего Мира. Понятно, что экипаж «Швабенланда» спешно доукомплектовали теми людьми, которым затем предстоит осваивать «антарктическую Германию» или которые были угодны Консулу.

— Отсюда и спешка с новыми назначениями!

— Да-да, барон, вы совершенно правы: и с новыми, неожиданными чинами, и с новыми, столь же неожиданными назначениями, — в который уже раз съехидничала Норманния. — А вот, что на этот раз будет связывать вас с Андами — об этом приходится только догадываться. Скорее всего, речь пойдет о выборе места для секретной перевалочной базы, которая будет служить мостом между Германией и Антарктидой и благодаря близости которой улучшится снабжение нашей антарктической базы.

Услышав все это, барон фон Готт долго и по-философски ожесточенно скреб свой давно не бритый подбородок, который, по настоятельному совету Норманнии, впредь ему следует брить дважды в день, и со всей мыслимой старательностью.

— Что-то в моих рассуждениях не сходится? — не удержалась графиня.

— Да нет, все убийственно логично.

— Но вы ждете еще каких-то объяснений?

— Уже не жду, сказанного вполне достаточно. Оказывается, ты действительно знаешь все! А значит, мир все еще у наших ног!

— С похвалой я, конечно, согласна, но замечу, что все ваши, новопроизведенный фрегаттен-капитан, восхищения моими познаниями объясняются только одним: принимая свой новый чин и новую должность, сами вы поленились узнать чуточку больше того, что вам положено было знать перед восхождением на борт благословенного Богом «Швабенланда».

— Зато вы даже не догадываетесь, как много полезного я узнал в эти минуты о вас, о себе и нашем общем задании, графиня. Жаль, что мне уже пора на вахту.

— Догадывался бы командир корабля, чем вы занимаетесь во время вахты! Ладно-ладно, фрегаттен-капитан, поверьте: я буду единственной на этом полярном ковчеге, кто не донесет на вас. Тем более, что отпущу я вас только после того, как услышу слова благодарности и восхищения влюбленного мужчины.

— Я восхищен вами, графиня.

— У вас это называется «словами благодарности и восхищения»?!

— Извините, по-иному благодарить пока не умею.

Смеялась воспитанница некоей берлинской секс-инструкторши долго, желчно и со всем возможным в этой ситуации сарказмом.

— О, если бы ваше роковое неумение, барон, проявлялось только в этом! — все же решила окончательно испортить ему эту «сказочную ночь во льдах Антарктиды» немилосердная СС-графиня. Ночь, которую сама же и подарила.

Примечания

21

Чина гросс-адмирала, с которым он вошел в историю Германии, Эрих Йохан Альберт Редер удостоился лишь 1 апреля 1939 года, то есть чуть позже описываемых событий, происходивших в январе этого же года. А до этого времени Редер был обладателем чина генерал-адмирал, присвоенного ему Гитлером 20 апреля 1936 года, в честь своего дня рождения (47-летия).

22

По имеющимся данным, линкор «Дойчланд» действительно совершил разведывательный рейд в район острова Элсмир, и данные, которые были собраны пребывавшими на его борту учеными и членами экипажа, послужили основанием для создания там германской военной базы. По одной из версий, эта база просуществовала до конца Второй мировой войны, по другой — вплоть до 1950 года и была обнаружена и уничтожена с помощью спецгруппы, созданной англо-американцами на основе тайного иудейского ордена «Приорат Сиона». Архив базы, судя по всему, находится в руках американских спецслужб и до сих пор остается засекреченным. Располагалась же эта островная база неподалеку от Северного магнитного полюса.