5683

Богдан Орлов

Легкое детективное приключение, наполненное юмором и яркими героями. Максимально несерьезные люди ведут серьезное расследование о пропаже любимого человека.Насколько реально организовать поиски своими силами? Есть ли на это время? Возможно ли написать аннотацию без спойлеров? Прекрасный способ это выяснить, проведя время за увлекательным чтением. По мнению автора аннотации… и книги.

Глава 1

Теплым майским вечером молодой мужчина торопился с работы домой. Дорогой этой он ходил всю сознательную жизнь и в обычный день ничем не отличался от других идущих по своим делам людей. Но сегодняшний день не был обычным. Сегодня он шел домой, неся в руках букет, а в голове мысли о приятном.

Помимо цветов он нес пакет с покупками из продуктового магазина. И тем и другим он периодически размахивал в разные стороны, пытаясь предотвратить падение с плеча лямки старого потрепанного портфеля, из-за чего выглядел и чувствовал себя максимально неловко. Шаркающие об асфальт подошвы запылившихся ботинок лишь дополняли образ.

Глядя не него, никто бы из случайных прохожих не поверил, что эти цветы он несет не маме на день рождения, а девушке. Тем более на свидание. Тем более о котором она осведомлена, и более того согласилась.

У него самого подобных сомнений не возникало. Он заранее позаботился, чтобы на его имя был забронирован столик на двоих в, как ему казалось, хорошем ресторане. За ним ему предстояло провести вечер с красивой девушкой, которая к тому же являлась его женой. В столь наиприятнейшем для молодого мужчины статусе красивая девушка пребывала ровно пять лет, что и послужило поводом для встречи. Без повода подобные встречи были не в его привычке.

Зайдя домой, мужчина первым делом скинул с себя куртку. Выбранная не по погоде она намертво прилипла к пропотевшему телу, чем только добавляла ему нервозности. Время поджимало. Наспех разобрав пакет с продуктами и приняв душ, он переоделся в костюм, висящий в шкафу со школьного выпускного, начистил ботинки, обулся, вышел из квартиры и запер дверь. Через две минуты открыл дверь, подобрал с пола букет цветов и на прощание показал зеркалу язык.

С женой они договорились встретиться уже на месте. Это должно было не только придать романтики, но и оставить в неизвестности их внешний облик. Для этого она собиралась потратить на приготовления весь день, и даже отпросилась с работы. На утро у нее был запланирован финальный визит в ателье за платьем, а затем какие-то процедуры в салоне красоты, в которых он мало что понимал. На свидание она должна была приехать прямиком оттуда и поразить его наповал новым образом. Он же со своей стороны обеспечивал минимальную интригу. Козырем должен был стать букет цветов — не самый частый гость в их доме.

В ресторан он приехал сильно заранее. На входе не оказалось хостес, которой он мог бы сообщить о том, что на его имя заказан столик. Такой должности в этом ресторане просто не было. Вместо этого к нему подошла официантка и предложила занять одно из множества свободных мест. Оглядев пустой зал, он не стал говорить ей, что на его имя оставлена бронь, и занял понравившийся стол у окна.

С назначенного времени прошло пятьдесят минут. С того момента, как он начал волноваться прошло тридцать. Второй бокал пива был осушен, как он его ни старался растянуть. Мужчина все сидел за столиком в одиночестве, догрызая последний ноготь на левой руке.

Прошло два часа. На звонки она не отвечала, да и не могла ответить — телефон был выключен. Мужчина дрожащим голосом позвал официанта, сразу расплатился и встал из-за стола, оставив букет цветов стоять в вазе, которую ему так любезно предоставили. Напоследок окинув взглядом пустой зал, он убедился, что ресторан ему лишь казался хорошим, и вышел на улицу.

Теплый майский вечер сменился сумерками. Ветер продувал тонкий пиджак. Черные тучи сигнализировали о скором приближении дождя.

Устроить такое в день годовщины! Платье не подошло, или прическу испортили, какая разница?! Одно дело не прийти, но ведь можно же было предупредить. Нужно было!

Он ждал объяснений. Всю обратную дорогу домой он пребывал в уверенности, что он их получит.

Но дома ее тоже не оказалось.

Глава 2

Внутри было темно. Шторы задернуты, а свет выключен, так что даже днем рассмотреть, что творилось в квартире не представлялось возможным. На полуторной кровати, стоящей в самом углу, что-то происходило. Понять это в полном мраке можно было лишь по шуршанию простыни и смешкам из-под одеяла. От входной двери в квартиру к месту действия вела тропинка из снятой впопыхах одежды, максимально упрощающая разгадку тайны происходящего.

Два разгоряченных тела нежно покрывали друг друга поцелуями. Начав с губ, страсть заставляла их спускаться ниже и ниже. Сначала шея, потом ключицы, грудь, бедра… Изнемогая от желания, она крепко вцепилась в его затылок пальцами, оставляя следы от ногтей, и резко прижала к себе… Она ощущала свой вкус у него на языке. Когда он вошел в нее, они синхронно вздохнули. Он двигался жестко и одновременно нежно, с каждой фрикцией взвинчивая темп. Она извивалась под ним и сладко стонала. Ее тело горело огнем. Одной рукой он крепко прижал ее к себе, а второй схватил сзади за волосы. От грубых поцелуев в шею она теряла остатки разума. Он сжимал ее грудь и кусал соски, а она стонала громче и громче. Кричала. Конец приближался быстрее скорого поезда. Царапая его спину, она почувствовала, как он после очередного толчка резко напрягся, задержался на долю секунды, сбившись с ритма, а потом продолжил, но уже более расслабленно и ласково. Его только что напряженная спина расслабилась, мышцы рук обмякли, и он в наслаждении провалился в нирвану ее объятий.

— Быстрее! Не останавливайся!

Он не ответил.

— Жестче!

— А? — выдавил из себя он, уткнувшись лицом в подушку.

— Не наваливайся! Дышать нечем.

— Малышка, ты была великолепна! — он слабо понимал, что от него хотят, но, поднявшись на локти, просьбу выполнил.

— В смысле была?! Ты закончил?

— Что ты имеешь ввиду? А ты нет? — он постепенно приходил в себя и чувство эйфории сменялось недоумением.

— Конечно нет!

— Конечно? Почему конечно?! Это было просто прекрасно! Я бы мог об этом в книге написать, во всех цветах и красках.

— Да там описания на один абзац, и то небольшой, — ее раздражение росло пропорционально падающему возбуждению. — Успеешь тут, как же!

— Я думал мы с тобой на одной волне, ты же извивалась как змея, а кожа буквально горела, — оправдывался он, — я думал ты еще до меня кончила.

— Так у тебя тут духотища такая! Додумался в такую жарень все окна закрыть и шторы задернуть. Троглодит! Дышать нечем, ничего не видно! Еще и одеялом нас накрыл, вот я и пыталась его ногами скинуть. Встань с меня, пусти!

Она вскочила с кровати, запустив в стену запутавшееся в ногах покрывало. И вышла из комнаты, нагибаясь за одеждой через каждый шаг. В этот момент он действительно пожалел, что задернул шторы.

— Мне пора, не провожай. Меня муж уже потерял, наверное.

Провожать ее он и не собирался. И даже хлопнувшую дверь оставил без внимания. Настроение было великолепное и повода для грусти не было ни малейшего. Ведь, как он заметил ранее, это действительно было прекрасно.

Уж для него точно.

Остальное не было его проблемой.

По телу приятно бегали мурашки и делать ничего не хотелось. Но планам его, а точнее их отсутствию, не суждено было сбыться. В них вмешалось одно обстоятельство. Чувство эйфории постепенно сменялось чувством голода. И когда баланс изменился в пользу последнего, ему пришлось встать с кровати и пойти на кухню что-нибудь перекусить.

Первым ему попался стоящий на столе холодный чай, оставшийся со вчерашнего вечера. Его он закусил последней печенькой и залез в холодильник. Там картина была еще печальнее: двухнедельный куриный бульон; плесень в целлофановом пакете, сожравшая ранее там лежавший помидор; плесень в пиале, пытающаяся поработить рис; бутылка пива без плесени; бутылка без пива, но с плесенью; половина котлеты со следами зубов и варенная картофелина. Последние были относительно свежими, но на фоне остальных своих соседей, скорее отбивали желание есть, чем наоборот.

На кухне больше делать было нечего.

В спальне он подобрал оставшиеся вещи с пола, заменил носки и трусы на новые, а остальное надел. Подойдя к зеркалу, он увидел в нем молодого брюнета незаурядной внешности: ростом выше среднего, спортивного телосложения, с роскошной шевелюрой и сексуальной небритостью, покрывающей крепкую челюсть. Одного этого описания было достаточно, чтобы расположить к себе любую красотку и вцелом преуспеть в жизни, где красота открывает многие двери, но природа на этом не остановилась. Наделив его еще и харизмой, она сыграла с ним злую шутку. Многое доставалось ему слишком легко, без должных усилий, отчего при формировании качеств, ненужное ему трудолюбие, он заменил ленью и ничего в жизни, пока, так и не достиг.

Поправить прическу у зеркала ему помешал раздавшийся из глубин организма рев живота. Громкий и недовольный. Всем, у кого квартира не была переведена в режим пещеры, было заметно, что длинный майский день давно сменился на вечер. А к этому времени во рту у него побывали лишь кусок котлеты, одна варенная картофелины и клитор любовницы. Это слабо тянуло на полноценный рацион даже для топ-модели. Поэтому он решил поскорее закончить приготовления и снова пойти поесть. На сей раз туда, где еда своим видом не вызывает грусть. Думать долго не пришлось — рядом с домом недавно открыли торгово-развлекательный центр, в котором весь верхний этаж занимал фудкорт. Еда, собственно, и была единственным развлечением в пятиэтажном нагромождении стекла и бетона. Сегодня его это вполне устраивало.

На улице он понял, что зря не выглянул в окно перед тем, как выйти из дома. Дождь, который шел последние два дня так и не прекратился, а ветер вовсю поддерживал товарища и пробирал до самых костей. Но все же идти было недалеко, а желание утолить голод многократно превосходило нежелание промокнуть, поэтому возвращаться за зонтом он не стал. Тем более половину пути можно было преодолеть под пышными кронами деревьев, а там и до ТРЦ рукой подать.

Подобные торговые центры всегда напоминали ему муравейники с одним лишь отличием, люди в них передвигались куда более медленно и бесцельно. К тому же, оказавшись внутри, он плохо ориентировался, и на первый взгляд простая задача найти путь наверх таковой не оказалась. Все вокруг было одинаковым, а постоянно плывущие туда-сюда люди очень мешали. Их было очень много. Слишком.

— Что вы все тут делаете?! Пришли, купили нужное и ушли. Вам что, больше заняться нечем?! — негодовал он, обращаясь к немой толпе.

В животе в это время киты исполняли свою песню, подгоняя его к заветной цели.

Лифт найти не удалось. Эскалаторы оказались за углом от входа, но узнал он об этом, только пройдя весь ТЦ по кругу. Раздраженный еще сильнее он наконец-то поднялся на фудкорт.

Наверху был стандартный проверенный набор ресторанов быстрого питания и парочка неизвестных, при этом своим видом доверия не внушавших. В одном подавали пиццу в виде гамбургера, в другом надо было самому собрать шаурму из предложенных компонентов, что ему делать совершенно не хотелось. Поэтому он не стал экспериментировать на голодный желудок и взял любимый куриный бургер, большую порцию картошки и колу. Но тут торговый центр подкинул ему новые трудности, которые он совершенно не предвидел. Хотя стоило бы.

На всем огромном фудкорте размером с этаж совершенно не было свободных мест! Плутая между рядами, попутно потягивая ртом картошку с подноса, даже спустя добрых пять минут свободного места найти не удалось. Как вдруг, уже свыкнувшись с перспективой есть стоя, в другом конце зала, за столом, он увидел знакомое лицо.

Глава 3

Жена пропала. Уходить без предупреждения в принципе не было у нее в привычке, а в день годовщины — это просто необъяснимо.

Первым делом он обзвонил всех знакомых. Безрезультатно. Тут же возникавшие вопросы он игнорировал, благодарил за помощь и бросал трубку. Закончив разговор с последним контактом из списка, он начал звонить по номерам, до которых, он надеялся, дело не дойдет. Но во всех больницах в городе не нашлось никого подходящего под описание, даже ее однофамилицы, из поступивших в ближайшие 24 часа.

В морги звонить он не стал.

Сидеть без дела было невыносимо. Что делать дальше? Пойти в милицию — там помогут. Должны помочь. Телефонные гудки уже вызывали тошноту. Он вскочил с кресла и сразу вышел из дома.

По дороге к отделению он вспомнил, как где-то слышал, что должно пройти минимум три дня, чтобы заявление о пропаже человека было принято к рассмотрению. Думая об этом на протяжении всего пути, он накрутил себя до предела. На месте же оказалось, что это не более, чем миф из кино. В нем, скорее всего, он об этом и слышал. Его заявление приняли сразу же, тем более, что в столь поздний час других посетителей, пришедших в отделение по собственной инициативе, попросту не было.

На улице его сразу встретил дождь, а вместе с ним и осознание того, что он снова не знает, что делать. До дома он плелся медленно, едва перебирая ногами. Возвращаться в пустую квартиру не хотелось от слова совсем. Открывая входную дверь, ему показалось, что он услышал шум с кухни.

Это она!

Вернулась!

За доли секунды он оказался там, включил свет и обнаружил себя в полном одиночестве. За спиной хлопнула входная дверь. Не задумываясь, с той же скоростью он вернулся обратно и только тогда понял.

Сквозняк.

Разувшись и повесив промокший пиджак на крючок, он пошел в ванную умыться, чтобы хоть немного прийти в себя. В отражении зеркала, висящего над раковиной, он увидел уставшее лицо. Капли воды стекали с щек, а зрачки были расширены от страха.

Тут делать нечего. Надо действовать. Искать ее. Найти самому. Сейчас же!

Он вытер лицо ее полотенцем, впитавшим в себя любимый запах и пошел на кухню, где уже горел свет. Там он выпил стакан воды и взял из шкафчика с собой все, что, как он впопыхах решил, могло пригодиться в ночных поисках. Подобрал валявшуюся на полу куртку, обулся, запер дверь, преодолел десять лестничных пролетов в двадцать прыжков и вышел в ночной май.

Май встретил его прохладно. Ветер усилился, да и дождь не думал прекращаться.

Оставшееся до рассвета время он патрулировал сначала свой район, а затем и ближайшие соседние, высматривая любые следы или знаки. Периодически названивая домой, он надеялся, что она возьмет трубку.

Но трубку никто не взял.

Следов или знаков он тоже не обнаружил.

Домой он зашел только для того, чтобы принять горячий душ и выпить кофе. Все тело пробирала дрожь. Силы давно его покинули, но лечь спать он себе позволить не мог. Да и вряд ли бы у него получилось заснуть.

Переодевшись, с полным хаосом в голове, он поехал к ней на работу. Все происходящее казалось сном. Такого просто не могло быть.

Как же так?!

Этот вопрос полностью занял его внимание. Других мыслей попросту не существовало. Весь путь до ее работы занимал тридцать пять минут. Он преодолел его ни разу не посмотрев по сторонам, не замечая происходящего, исключительно на внутренних инстинктах, позволяющих допившемуся до бессознательного состояния найти дорогу до своей кровати.

На работе его снова ждало разочарование. Ничего полезного узнать не удалось. Как и было запланировано, в тот день она взяла отгул и ее никто не видел. Накануне она вела себя как обычно, никаких подозрений не вызывая. Работала, шутила, общалась, нервничала, обедала, психовала, предвкушала уход с работы. Другими словами, вела себя как все.

Он снова проигнорировал расспросы о том, что случилось, тем самым породив тайну, на ближайшие дни парализовавшую работу офиса.

На обратном пути он еще раз решил обойти весь район и вернулся домой только к полудню. С тем же, с чем и уходил.

Оставленные на полу прихожей цветы быстро вяли.

Трудно описать словами с какой надеждой он открывал дверь. Он знал, что за ней никого нет, но именно поэтому ему казалось, что, пройдя внутрь, он обязательно увидит ее. Потому, что уже не надеялся. Именно это, парадоксальным образом, давало ему надежду.

Дома никого не оказалось.

Он сел на диван немного отдохнуть и проспал до вечера.

Мгновение после пробуждения он лежал с закрытыми глазами. Это были блаженные секунды. Они закончились сразу, как только он понял, что все пережитое за последние сутки не было сном. Полные боли глаза открылись.

Первым делом он обзвонил по кругу все те же больницы, что и вчера. Умылся и выпил воды из крана. Позвонил в морги. Новой информации не было. Вариантов для действия с прошлого раза не прибавилось, дома сидеть было невыносимо, поэтому он снова пошел ее искать.

Уровень стресса душил все навыки восприятия, от чего поиск превратился в бессмысленную прогулку в тумане. Не помня себя, он обнаружил, как толпа несет его в направлении к огромному уродливому зданию. С фасада на него смотрели знакомые логотипы брендов. Он же в свою очередь одновременно смотрел на них и в никуда. В этот момент контроль над телом перехватил голод, он полностью доверился потоку людей, заходящих внутрь. Глаза без особой надежды бегали по множеству лиц, сканируя их как штрих коды, но одного заветного среди них не было. Оказавшись внутри он сразу повернул за угол, по эскалатору поднялся на верхний этаж, сделал заказ и сел за свободный столик в углу.

Время существовало в отрыве от него. Когда он обратил внимание на происходящее вокруг поднос с едой уже унесли. На столе остался только стакан с торчащей из него трубочкой. Что было внутри он не смог бы сказать даже под пытками, как и то, что он ел, и ел ли вообще. Прийти в себя его заставил крик, доносящийся с дальнего конца зала, с удивительной отчетливостью выделяющийся среди какофонии других звуков. Крик приближался. Его вдруг охватило странное чувство.

Он огляделся по сторонам и в голове промелькнула первая за сутки мысль, не связанная с исчезновением жены.

Здесь и было столько народу? И кто это так истошно орет?!

Глава 4

— Валера! Валера-а-а!!! — молодой человек с подносом в руках энергично пересекал зал, не обращая внимания на удивленные взгляды, — Валера, братан, ты оглох что ли?!

Мужчина, к которому он обращался сидел и молча смотрел на него.

— Ну что ты вылупился? Не узнал?

— Я не мог узнать того, кого не знаю. Вы ошиблись, — слова эти ему дались с трудом и звучали недостаточно убедительно, чтобы остановить непрошенного гостя.

— Валера, хамишь! Подвинься, тут народу битком, сесть негде. Повезло, что я тебя оттуда увидел!

Он поставил поднос на стол, сел рядом на край скамейки и легким движением таза подвинул собеседника на другой край, усевшись поудобнее.

— Послушайте, меня зовут Алексей и я вижу вас впервые. Уверен, что и вы меня тоже, — голос его звучал отчуждённо, еле слышно. То, что его задвинули в угол ему очень не понравилось, но протестовать или спорить не было сил. — Оставьте меня в покое. Или сидите, я сам уйду.

Алексей встал и сделал движение в сторону собеседника, намекая, что хочет выйти, но намек понят не был. С другой стороны скамьи выход затрудняла стена, однако если постараться, можно было протиснуться.

— Слушай, а я походу и вправду ошибся. Валера на «вы» к людям последний раз еще в школе обращался. Причем в начальной. Да погоди, куда ты? — не менее легким движением, чем минутой ранее, он, взял Алексея за плечо и усадил обратно на скамью. — Все-таки мне твое лицо очень знакомо, а память на лица у меня хорошая. Давай, я пока вспоминаю, ты рассказывай, что случилось.

— Мне пора, выпустите меня! — Алексей и в обычный день не мог похвастаться командным голосом, а в силу недавних обстоятельств он звучал просто отчаянно.

— Дружище, ты же явно не в себе. На, держи, — он пододвинул к себе его стакан и снял пластиковую крышку. Хмыкнул, когда обнаружил, что тот заполнен колой до краев, отпил и заполнил освободившееся место содержимым фляжки, которую он достал из внутреннего кармана пиджака. — Выпей, тебя же трясет всего. На личном проблемы? Рассказывай, что случилось?

— Не хочу, — прошептал Алексей, сделав большой глоток.

— А ты еще выпей и захочешь, — сказал он, разворачивая обертку гамбургера, — я поем пока, ты не против?

Ответа не последовало.

— Молчание — знак согласия. Ну так что, с женой поругался? Изменила?

— С чего ты взял? — Алексей возмутился на столько, что сразу перешел на «ты»

— Ну тут дело явно не в работе, — заключил он, прожевав первый кусок.

Алексей снова не ответил. Ссутулившись, он сидел в углу и пустым взглядом смотрел на стакан с открытой крышкой. «Что ему от меня надо? И с чего он взял, что мы знакомы?!» Алексей перевел взгляд со стакана на незваного гостя и в первый раз хорошенько рассмотрел его лицо. В голове промелькнула странная мысль, что и ему оно кажется знакомым.

Тем временем незваный гость продолжил:

— Значит угадал. По тебе сразу видно, — сказал он и за раз откусил половину от оставшегося бургера. Голод не позволял остановиться жевать, а воспитание говорить с набитым ртом.

— Что видно? — спросил Алексей и взялся за стакан.

— Видно, что из-за твоей работы никто так расстраиваться не будет, — он закончил с гамбургером, сделал глоток из своего стакана и принялся за картошку, — Ты какой-то помятый весь, небритый. Волосы грязные, торчат в разные стороны. Куртка, как из жопы, в пятнах. Середина рабочей недели, а ты такой жуткий. Это, Валера, о многом говорит.

В ходе своего умозаключения он водил в воздухе картофелем фри по странной траектории, после финального слова она оборвалась во рту. При том, что его слова граничили с оскорблениями, он не был похож на того, кто пытался обидеть. Приятный голос и интонация скорее располагали к себе, чем отталкивали. Он выглядел дружелюбно, как старый товарищ, пытающийся от всего сердца дать полезный совет.

Алексей слушал.

— Внешний вид — это первый показатель статуса и амбиций клерка. Успешный работяга так не выглядит, — он показал в сторону Алексея надкусанной картошкой, — если он, конечно, не инженер какой-нибудь. И то уже после сорока. Тебе до такой возможности лет пять точно.

— Мне двадцать три.

— Братан, очень плохо выглядишь, — он сделал паузу и отпил из стакана без крышки. — Ну так, что с женой? — он сразу заметил реакцию и постарался ее опередить. — У тебя кольцо на пальце, и ты меня не поправил, когда я в первый раз ее упомянул.

— Потому что я не хочу это обсуждать, — не глядя на собеседника, ответил Алексей, — тем более с первым встречным.

— Меня зовут Макс, и мы с тобой точно виделись. Я к тебе не просто так подсел, помяни мое слово! — он поднял вверх картофелину, в попытке выдать ее за посох мудреца.

«Просто свободных мест не было, и ты нашел дебильный повод, чтобы подсесть», — подумал Леша, но вслух не произнес.

— Валера, не тяни, делись давай, — он снял крышку со своего стакана и вылил остатки из фляжки внутрь, восполнив содержимое до краев.

— Меня не так зовут, — пробормотал Леша себе под нос.

— Ну так не веди себя, как Валера. Выкладывай!

Желания о чем-то рассказывать первому встречному не было ни малейшего, но выговориться хотелось. Исчезновение жены стало серьезнейшим испытанием для нервной системы. Страх и паника пожирали его изнутри. Но хуже всего было неведение. Как быть? Что делать дальше? В голове не было ни малейшей идеи. Ждать помощи было не от кого. Заводить друзей не было его сильной стороной. Его лучшим другом почти всю жизнь была она. С каждым часом его домыслы становились только хуже. Он больше всего на свете желал еще раз увидеть ее, прижать к себе и больше никогда не отпускать. Никуда. Думать, что с ней могло что-то случиться было невыносимо. В голове крутились ужасные варианты.

Он хотел ему все рассказать. Выпитый алкоголь настаивал на том же. Он сделал еще один большой глоток, чтобы продлить паузу.

— Уйди пожалуйста, — сказал он сквозь зубы.

По щекам потекли слезы. Леша закрыл глаза пальцами и начал тереть. Макс заметил, как Леша растирает становящиеся красными глазницы и вспомнил. Вспомнил маленького мальчишку лет шести, жившего в его дворе. Вспомнил, как тот постоянно просился в их компанию, а когда ему говорили, что он слишком маленький, чтобы играть с ними, он плакал и тер глаза грязными руками, отчего те постоянно воспалялись. Они звали его «Красный глаз» и часто высмеивали за спиной. Он появился во дворе внезапно, когда их банда, состоящая из соседских мальчишек, уже сформировалась. К тому же был минимум года на четыре младше их всех. Попасть в их компанию у него не было шансов. А потом он пропал. Так же внезапно, как и появился. Но Макс запомнил его лицо, красные глаза и имя.

— Леха! — закричал Макс и хлопнул ладонью по столу, заработав пару косых взглядов с соседних столов а заодно и напугав Алексея, который перестал тереть глаза, но только для того, чтобы подпрыгнуть на месте, — Леха, это ты!

— Да, я же говорил, — ответил Леша. Он тут же вспомнил, как слышал, что буйным пациентам психбольницы лучше не перечить и по возможности соглашаться со всем, что они скажут.

— Что? Да не, ты не понял. Я Макс!

Алексей посмотрел на Макса, вздохнул и снова опустил взгляд. Ему было все равно, даже если бы этот псих прямо сейчас забил его лопатой. Терять ему больше нечего. Может это и к лучшему.

— Так, давай сначала, — Макс понял, что объяснить происходящее у него совсем не получается. — Я вспомнил откуда тебя знаю. Мы росли вместе. В красной девятиэтажке, помнишь? Ты совсем малой был, шлялся по нашему двору, а потом пропал. Ну, вспомнил?

— Я с мамой рос, — не поднимая глаз, отвечал Алексей, — и почти всю жизнь прожил в хрущевке. Лет с…

— Семи! — снова воскликнул Макс. На этот раз на него уже никто не обратил внимания. — А до этого жил в моем доме, вспоминай! Ходил там за нами, шары свои краснючие натирал.

Алексей задумался. Обрывки памяти из раннего детства яркими образами возникли у него в голове. Вот он пытается угнаться за мальчишками, которые играют в догонялки. Они бегают друг от друга по детской площадке, поочередно передавая эстафету. Леша просится, чтобы они взяли его к себе, но ему никто не отвечает. Тогда он сам начинает бегать вместе с ними, но его игнорируют. Домой в тот день он пришел в слезах. Они старше и никогда не принимали его к себе. Как же их звали? Точно был еще один Леша, потом, кажется, Артур или Артем, наверное, Петя и, вроде, был кто-то еще. Четвертый. Возможно…

— Макс? — неуверенно спросил Леша, глядя на лицо, отпивающее из стакана без крышки.

— Вот видишь, а ты не верил! — он закивал головой, улыбаясь в полный рот, — я тебе говорил, что на лица у меня память хорошая. А теперь рассказывай.

Погрузившись в детские воспоминания, хоть и не в самые приятные, не на долго, но все же ему удалось не думать о настоящем. Сейчас же, суровая реальность снова обрушилась на него с тяжестью лавины.

— Слушай, прости, что мы с тобой так обращались. Дети бывают жестокими. Но мы ведь росли вместе, иногда даже играли, хоть и недолго. Наши мамы дружили, ты у меня в гостях был, помнишь? — Макс подвинул стакан ближе к собеседнику, — Не спорь, тебе это поможет. Первое с чего надо начать это признать наличие проблемы. А для этого ее нужно произнести вслух. Выговорись и станет легче, а потом уже будем думать, как тебе помочь.

Ответа не последовало. Какое-то время они сидели в тишине, поочередно отпивая каждый из своего стакана. Раздражение к незваному гостю незаметно прошло, и сам того не замечая Алексей перестал думать о том, как бы от него избавиться. Вместо этого он заново прокручивал в голове события последних двадцати четырех часов. Как будто выбирая с чего бы начать. Макс чувствовал ситуацию и не давил.

— Мы вчера должны были в ресторане встретиться после работы, — неожиданно для самого себя начал Леша, — но она не пришла.

Макс отвлекся от разглядывания брюнетки, сидящей в двух столах от них, и начал слушать.

— Телефон выключен, пришел домой — там ее тоже нет… и у друзей, — голос звучал еле слышно, было понятно, что слова ему даются с трудом. — Все вещи на месте, мы не ссорились, все было хорошо. На работе не появлялась, никого не предупреждала, в больницах ее нет, в моргах тоже. Я не знаю, что делать.

Он закончил. По щекам снова потекли слезы. Он не тер глаза, позволив им капать на стол.

Повисла тишина. Чтобы отвлечься, Леша возил опустевшим стаканом по столу.

Максу не сразу нашлось, что ответить. Подначивая собеседника, он ожидал услышать банальную историю ссоры, максимум измены. Ситуация же обернулась куда серьезнее. Он сделал глубокий вдох и выдохнул. «Может рано паникует», — подумал он про себя.

— Слушай, ну всякое бывает, — его голос стал намного серьезнее, от былого задора ни осталось и следа. — Встретила подругу детства. Или бывшего. Загуляла. Всякое бывает — это жизнь. Телефон сел, показаться тебе боится, сидит где-нибудь гадает, что делать дальше, скоро объявится. Что ты сразу: больница, морг?!

— Нет, — отрезал Алексей, качая головой.

— А почему нет? — настаивал он на своем, — откуда ты знаешь? Минутная слабость и все. Знаешь сколько я таких видел? Да вот, хотя бы… — он подумал о сегодняшней своей подруге, но вовремя решил не развивать тему неверных жен. — В такие моменты о последствиях не задумываешься, а потом жалеешь. А если еще моложе тебя, то тем более. Весна, гормоны с ума сходят.

— Она не стала бы. Не в этот день, — он все качал головой, а голос его дрожал. Казалось он вот-вот разрыдается. — У нас годовщина. Пять лет. Муж и жена… Мы со школы вместе… с самого детства. И бывших у нее нет. И в загулы она не уходит. Я ее знаю. Всю жизнь.

С этим сложно было спорить. Макс и не собирался.

— К ментам ходил?

— Да, сразу.

— И что они?

— Да ничего, приняли заявление.

— Ну понятно, — Макс осушил свой стакан и задумался. — Погоди! А я ведь и вправду могу тебе помочь. Был у меня один старый знакомый следак. Приходилось видеть, как он работает. Толковый мужик. Да и подсмотрел я у него кое-какие фишечки. Вставай, поехали! — он тут же поднялся и вышел из-за стола.

— Что? Куда?

Леша всполошился. Если уж не надежда, то маленький огонек в его глазах точно вспыхнул.

— Поехали, поехали, — Макс взял его за локоть и подтащил к краю скамьи, — вылазь!

Глава 5

— Первым делом надо еще раз все осмотреть, — с деловым видом объявил новоявленный следователь, пересекая порог, — ты сгоряча мог упустить важную деталь.

— Все, как всегда, вроде бы, — ответил Алексей.

— То есть, ты заявляешь, что ничего не поменялось? — спросил Макс с излишне серьезным видом.

— Да… наверное.

— Эти цветы здесь были утром?

— Нет, я их вечером принес, — вопрос застал Алексея врасплох, — но при чем тут…

— При том, что налицо потеря концентрации! — Макс старался как мог, чтобы унять энтузиазм, переполнявший его, — в этой ситуации ты мог легко упустить что-то важное.

Он разулся и прошел в комнату.

Внутри небольшой квартирки было чисто и уютно. Сразу становилось понятно, что за хозяйство отвечает женщина и она свое дело знает. Однокомнатная хрущевка была обставлена просто, но, как в таких случаях говорят, со вкусом. Кровать, диван, телевизор, пара шкафов. На стенах картины и полки с разными фигурками и книгами. Стандартный набор.

Макс быстрым взглядом пробежался по комнате и удовлетворённо покивал головой. Он развернулся в сторону коридора и уже было открыл рот, чтобы позвать Лешу, но замолчал, не произнеся не звука. Его внимание привлекла фотография. Она стояла на полке, прибитой к стене, на самом выходе из комнаты. На фото была запечатлена красивая девушка с отличной фигурой и длинными светлыми волосами, собранными в хвост. Слишком красивая, чтобы не подойти и не рассмотреть ее повнимательнее.

Что Макс и сделал.

Он сразу отметил у нее милые черты лица. Такой типаж он звал малышками. Девушка смотрела на него со снимка, одетая в короткие джинсовые шорты, подчеркивающие шикарные ножки, и белый топик. Она стояла на фоне то ли реки, то ли озера. Он не знал. Все внимание Макса было обращено исключительно к ней. Она улыбалась и выглядела счастливой. Он задумался: кто бы это мог быть. И тут, его осенило. Он прикрыл рукой, распахнувшийся от удивления рот.

Макс, конечно же, помнил, где он находится и по какому делу, но к такому он явно был не готов. Глядя на Лешу, он бы никогда не смог представить, а тем более поверить, что его жена может так выглядеть.

Девушка на фотографии была слишком красивой.

Насмотревшись, он поставил рамку на место и пошел на кухню.

— Леша, ты мусорку проверял? — крикнул Макс в сторону коридора, из которого только сейчас появился Алексей, комкая остатки букета и осыпая пол еще не опавшими лепестками, — подожди не выкидывай пока.

Леша остановился и удивленно посмотрел на Макса, который уже нырнул в шкафчик под раковиной.

— Это ты зря, конечно. В мусорках в первую очередь стоит искать улики.

Он достал корзину и опрокинул ее содержимое на пол, прямо посередине кухни, не обращая внимания на оторопевшего хозяина. Корзина была полной. Маленькую кухню моментально захватила вонь и ей там было очень тесно. Макс схватился за нос и сделал пару шагов назад, уткнувшись спиной в подоконник.

— Это солянка. Мы ее в прошлом месяце готовили вместе, — оставаться спокойным Леше помогало недавно поселившееся в нем чувство апатии. — Открой окно.

На горе бумажек, очисток, обрезков, этикеток, фантиков и контейнеров от йогуртов величественно восседала коричневая плесневелая жижа с торчащими кусками капусты. Покоясь на дне мусорного пакета, она и представить не могла, что когда-нибудь еще раз увидит белый свет. А тем более на той же кухне, на которой ее пересолили, при приготовлении, и схоронили в дальнем углу холодильника в постыдном нежелании выбрасывать. Это было двадцать три дня назад. А двумя днями ранее, накануне своего исчезновения, жена Алексея, матерясь и зажимая нос от вони, выбросила-таки ее в мусорное ведро.

— С этим мы позже разберемся, — как ни в чем не бывало продолжал Макс. — Это даже хорошо, что ты мусор не выкинул. Больше потенциальных улик.

Макс сел на корточки перед кучей и аккуратно стал доставать бумажки с самого низа, стараясь не дышать и не контактировать с вершиной горы.

— Что мы ищем? — спросил Алексей, встав рядом на колени.

— Все, что есть: письма от любовника, билеты на поезд, любые зацепки. Расследование начинается со сбора улик.

«Откуда там это? Что он делает?! Только раскидывает мусор в разные стороны. Что я наделал? От него же сейчас не избавишься», — думал про себя Леша, наблюдая, как Макс разглядывает кожуру от банана.

Поиск никаких результатов не дал. Единственным источником информации оказались чеки из магазинов, но и в них не было ничего необычного.

— Без паники, мы только стартовали! — на этом начинающий детектив поднялся с пола, перешагнул гору мусора и направился в комнату. — Где тут ее шкаф?

— Там ее личные вещи, — запротестовал Леша.

— Так в этом и суть!

Макс уже стоял в комнате и оглядывался вокруг. На его выбор было два шкафа с пятью дверьми в сумме. Он услышал вздох у себя за спиной и обернулся. В дверном проеме стоял Алексей и с грустью в глазах смотрел на перепачканные руки гостя. Макс заметил его взгляд и посмотрел вниз.

— Справедливо, — заметил он. — Я в ванную, а ты пока проверь еще раз, может пропало что, или наоборот появилось, чего не было, — договорив, он скрылся за дверью совмещенного санузла.

— Появилось тут кое-что, чего не было и возомнило себя Шерлоком Холмсом, — пробубнил Леша себе под нос, — нет тут ничего нового. Вот все ее вещи на месте. Уж если бы половина шкафа пропала, наверное, я бы заметил.

— Чего ты там бухтишь, нашел что-нибудь?

— Нет, я же говорил, что…

— Отлично! — воскликнул Макс.

Алексей удивленно посмотрел на него.

— Мы исключаем версию побега, — объяснил свой радостный тон Макс.

— Я же говорил тебе уже, — взмолился Леша.

— Ты сейчас крайне субъективен. А расследование требует беспристрастности. Вот чего мы добиваемся. — он старался не обращать внимание на хмурое лицо Алексея, — В путь! Дела не ждут! Навестим моего старого знакомого следака. Он нам точно поможет.

Леша запрокинул голову и рухнул в кресло. Силы покинули его.

— Вставай! Теряем время! — кричал Макс, уже из коридора. — Кстати о времени, уже начало двенадцатого, Леша, ты видел?

Леша молча смотрел в окно. За белым тюлем была лишь темнота, уличный фонарь перегорел неделей ранее.

— Вообще логично, — рассуждал Макс, не дождавшись ответа, — мы сюда пришли уже одиннадцать было. Ладно, тогда переночуем и с утра поедем.

Леша отвлекся и думал о своем. Думал, что еще не встречал таких настойчивых людей. Ему самому иногда этого качества очень не хватало. Он чувствовал себя некомфортно и боялся вмешиваться в личное пространство людей. В этом они были похожи с женой. У них вообще было много общих качеств. Но эту мысль он не успел развить, ему показалось, что краем уха он услышал нечто тревожное. Он повернулся в сторону Макса, чтобы поймать его взгляд на себе.

— Я говорю переночуем и с утра пойдем, — повторил свое предложение Макс, увидев полное непонимание в глазах Алексея.

Повисла пауза. Алексей отказывался осознавать, что его гость собирается остаться у него на ночь. Для Макса же это было очевидно. Какое-то время они смотрели друг на друга, как два барана, стоящих перед новыми воротами, пока Макс не прервал затянувшееся молчание:

— Короче я на диване лягу, а ты на кровати. Ну или как хочешь, я все-таки гость, решать тебе, — не дожидаясь ответа, он прошел мимо остолбеневшего Леши, зашел в ванную комнату и закрыл за собой дверь.

— Что это было?! — спросил Алексей самого себя.

Макс вернулся из ванной минут через десять голый по пояс с футболкой, висящей на шее. Алексей так и сидел в кресле.

— А ты не хочешь домой пойти? — он пытался звучать максимально настойчиво. Вышло не очень.

— Не, братан, я тебя в таком состоянии одного не оставлю. Ты же опять пойдешь по ночи блуждать, на луну выть, — он начал раздвигать диван, но осознав, что конструкцией это не предусмотрено, оставил его в покое. — Мы утром проснемся, позавтракаем и сразу в путь. Где у тебя постельное?

У Алексея не было сил даже создавать видимость спора. «Компания мне действительно не помешает», — пытался он оправдаться перед самим собой.

Неожиданное повторное знакомство с этим престранным человеком действительно вернуло его обратно к реальности. Глупо было надеяться на то, что он на самом деле сможет ему как-то помочь, но другого варианта у него попросту не было. Поэтому Алексей решил схватиться за эту соломинку, не представляя куда она его вытянет.

Макс, взбил поудобнее диванную подушку, накрылся пледом и быстро уснул.

С приходом тишины Алексей вновь остался наедине со своими мыслями. Он представлял, как завтра он проснется и с новыми силами займется поисками. Не ходьбой в темноте по паркам, а настоящим розыском, под бдительным взором профессионала. Но витать в облаках ему посчастливилось недолго. В одну секунду, Леша рухнул на землю, да так, что выпавшие с десятого этажа позавидовали бы. Одной секунды хватило, чтобы он осознал всю обреченность своего положения и бесполезность их глупых усилий. Где сейчас была его жена и что с ней могло произойти он даже думать не мог. Вернее, мог, и думал, представляя все ужасы, на которые только способна фантазия, но больше всего на свете хотел бы перестать. Выпитый ранее алкоголь помог притупить эмоции на время, но уже давно выветрился. И они вернулись сполна, разрывая душу, как голодные псы.

Леша отвернулся к стенке, у которой раньше спала она, и заплакал. Беззвучно. Только слезы текли из глаз и капали на подушку. Ее подушку. Сохранившую ее запах.

Сон пришел к нему не скоро. За эту ночь он успел вдоволь измучить себя и только на рассвете заснул.

Глава 6

Алексей проснулся от запаха кофе и гари. Все еще с закрытыми глазами он провел рукой по другой половине кровати. Никого. Он вскочил с кровати и в два прыжка оказался на кухне. Сердце снова упало в пятки. В фартуке, повязанном поверх трусов, у плиты со сковородкой в руках стоял Макс и пытался переложить ее содержимое в тарелку.

— О, проснулся! Доброе утро! Я как раз заканчиваю.

— Я подумал, что это она… — с трудом выдавил Леша из себя.

— Мм, — кивнул он, понимающе. — Ну что ж, у нас тут кофе, яичница с сосисками, свежие помидоры, фасоль в томатном соусе и тосты. Тосты правда сгорели. Я у тебя нормального ножа по размеру не нашел и резал хлеб столовым, немного толстовато вышло, ну они и застряли в тостере. Вцелом настоящий английский завтрак получился. Умывайся, садись, — Макс закончил презентацию и, не дожидаясь Алексея, сел за стол.

— Я не хочу, — рывок из кровати взбодрил Лешу лучше любого кофе, а аппетита просто не было.

— Это неважно, у нас впереди много дел, так что ешь, — ответил Макс, не отвлекаясь от яичницы.

Алексей сел и заставил себя отхлебнуть из кружки. Кофе был хорош. Он взял вилку, немного поковырял ей в тарелке, проткнув желток, и насадил сосиску на все три зубчика. Леша понимал, что находится не в лучшей форме, а чувство голода было одним из немногих, которое было ему подвластно. Поэтому он решил поесть через силу. Тем более завтрак казался на удивление аппетитным. Наличие завтрака, в принципе стало для него сюрпризом. Особенно удивительным был факт, что его сподобился приготовить его новый знакомый.

— Вкусный кофе, — он решил сделать Максу заслуженный комплимент. — Мы, как ни варили, получалась земля с водой.

— Надо знать, как варить, — ответил Макс, закончив жевать тост, — меня знакомый бариста учил. Даешь воде немного нагреться, засыпаешь кофе, ждешь пока поднимется пенка, сливаешь половину по кружкам, ставишь обратно на огонь и уже когда пена второй раз наверх пойдет разливаешь остатки. В процессе можно сахар добавить, но это на любителя. Все просто.

— Ок, запомню. — соврал Алексей в ответ.

Макс заметил, что Леша сегодня намного общительнее. Даже бодрее, что ли. Он принял это на свой счет, лишний раз убедившись, что хорошая компания мертвого из могилы подымет.

Прикончив завтрак, они быстро обзвонили по кругу больницы, милицию и морги. Быстро собрались и согласно вчерашнему плану пошли искать помощи у настоящего детектива.

Глава 7

Когда они вышли на улицу, солнце было уже в самом зените. От дождливой погоды последних дней не осталось и пятнышка на асфальте. Они вдохнули полной грудью аромат полным ходом приближающегося лета и согласились, что погода сегодня просто великолепная. Путь был близкий, поэтому они решили пойти пешком.

Леша старался не думать о плохом и попытался отвлечься. Он надеялся, что Макс сам предложит тему для разговора, но он лишь глазел по сторонам, оборачиваясь вслед оголившимся с наступлением теплоты девушкам. Кажется, придется самому завязывать беседу. В этом он был совсем не силен.

— А ты так и живешь в том доме? — поинтересовался Алексей.

Макс проигнорировал вопрос, провожая взглядом очередную красотку.

— Нет, ты только глянь: сарафаны, юбочки, мини-юбочки! Как же я по ним скучал, — пропел он в порыве счастья. — Ты что-то спросил?

Леша, для вида, обернулся посмотреть на трех прошедших мимо девушек, но заметив у них на плечах школьные портфели, почувствовал себя неловко и тут же повернулся обратно, чуть не свернув шею.

— Я спросил, ты так и живешь в том доме?

— В каком? — не понял Макс.

— Ну в том дворе, где и жил, когда я там… жил, — начинать разговоры было совсем не его.

— А, в этом доме. Нет, я переехал, там мои родители продолжают жить.

— Понятно. А куда переехал?

— Недалеко, минут тридцать пешком, — не глядя на собеседника, отвечал Макс, — от бабушки квартира досталась.

— Понятно.

Беседа не клеилась, ввиду полной незаинтересованности одной из сторон.

— А где ты работаешь? — предпринял очередную попытку Алексей.

— А что? — ответил вопросом на вопрос Макс и посмотрел на Лешу.

— Просто интересно.

— По тебе не скажешь, — он продолжал смотреть Леше в глаза, не скрывая подозрения.

— Ну я же должен знать, кого я домой впустил. Хотя поздновато я, конечно, — он изобразил улыбку и понадеялся, что она выглядела не настолько искусственной, какой была на самом деле.

— Какие пошлые у тебя вопросы. Может тебе еще интересно сколько я зарабатываю?!

— Ну почему пошлые?! И знать сколько ты зарабатываешь мне не интересно. Просто спрашиваю, сегодня все-таки будний день. Люди на работу идут.

— Вот и пускай идут. Тебе, я смотрю, на работу тоже не надо.

В тоне Макса Леша уловил раздражение.

— Ты знаешь почему я не на работе. Да и вообще, как ты правильно подметил ранее, я своей не особо дорожу и это у нас с ней взаимно. А ты? — Алексей не сдавался.

— А я на работе прямо сейчас, — сказал Макс и начал смотреть на другую сторону дороги в надежде закончить разговор.

— Эм… так ты со мной из-за денег?

Макс поймал на себе косой взгляд прохожего в спортивном костюме с тремя полосками, так невовремя проходившего мимо.

— Да что ж ты… нет! Я писатель… журналист.

— Никогда бы не подумал. И что я могу прочесть из тобою написанного? — искренне заинтересовался Алексей.

— Да много чего, — неохотно отвечал Макс.

— Например?

— Вот пристал! Статьи разные, интервью.

— Никогда бы не подумал. А где ты работаешь?

— Что? У тебя заело, что ли?! — вскипел Макс, — сколько ты одно и тоже будешь у меня спрашивать? Я все тебе сказал!

— Нет, ты не понял, — оправдывался Алексей, — я имею ввиду для кого ты пишешь? Ну какая газета, в смысле, или журнал? Или на телевиденье?

— Для блога, — ответил Макс, сквозь зубы.

— Для чего? — не понял Алексей.

— Для блога! У меня свой блог, — огрызнулся Макс.

— Блок чего? — продолжал не понимать Алексей.

— Блог! Интернет блог! Интернет то ты знаешь, что такое?

— Знаю, конечно. А вот то, что на него можно работать слышу впервые.

— Я и не сомневался. По тебе видно, что ты далек от современных тенденций, — усмехнулся Макс, — я работаю на себя. Поэтому и время работы выбираю сам.

— А платит то тебе кто тогда? — продолжал расспрос Алексей, — тоже ты сам?

Макс со злостью в глазах посмотрел на Лешу, но все же ответил:

— Платить будет сайт.

— Какой еще сайт?

— На котором у меня блог. Ты тупой или специально?

— Ну тогда ты работаешь на сайт, — развел он руками в ответ, — так бы сразу и сказал. А что за сайт?

— Сайт с блогами.

— Понятно, — закивал головой Леша, — погоди ты сказал «будет»?

— Может хватит уже?

Макс не любил рассказывать о своем занятии. Обычно он отделывался парой дежурных фраз и этого было достаточно, но на этот раз в него вцепились клещами. Алексей, пытавшийся всеми силами не остаться наедине со своими мыслями, проявлял нездоровый интерес, как будто был работником налоговой службы. По иронии их Макс совсем не боялся. При всех им описанных плюсах его работы, существовал один значительный минус. Она не приносила денег.

— Я просто пытаюсь понять и пока не могу.

— Такое с тобой, думается мне, случается часто, — не упустил возможность съязвить Макс. — Что тут непонятного?! Это будущее журналистики. Люди читают не газеты или журналы, а авторов, которые там публикуют свои статьи. Прибыль от продаж и рекламы, тем не менее, забирают себе издательства, оставляя своим авторам довольствоваться крохами. Это ты понимаешь?

— Угу, — ответил Леша и кивнул головой.

— Хорошо. Ну так вот: я же веду блог, на который читатель может сразу зайти и читать только меня или других блогеров. Тем самым, когда я издам книгу, у меня уже будет фанатская база, которая будет заранее обо всем осведомлена, что обеспечит мне удачный старт продаж.

— Так ты пишешь книгу?

— Ты не понял ничего.

— Как скажешь, — настало время Алексея усмехнуться. — Так о чем твой блог?

— О жизни, обо всем, что вокруг меня. — ответил Макс.

— И что, кому-то это интересно? Просто наблюдать за жизнью незнакомого человека?

— Представь себе, — Макс жалел, что позволил этому разговору так далеко зайти.

— Не могу. Не представляю, чтобы, как ты говоришь блоги, когда-нибудь стали достойной альтернативой настоящим средствам массовой информации. Мы же об авторитетных изданиях и телеканалах говорим, с командами профессионалов с независимым и авторитетным мнением. А блогерам твоим, что скажут, то они и напишут. Ты еще скажи, что они настоящими знаменитостями станут.

— Ты меня утомил! Как хорошо, что мы пришли, — на этом Макс спустился с тротуара и начал пересекать четырехполосную дорогу, прямо перед несущимися навстречу машинами.

— Стой, задавят! — закричал Алексей, схватил Макса за рукав и попытался остановить. Но вместо этого его самого стащило с тротуара на проезжую часть.

— Никто нас не задавит, Алеша, — Макс сам крепко взял Алексея под локоть и потащил за собой на противоположную сторону, — Мы главные герои в самом начале пути.

Глава 8

Геннадий Петрович жил обычной жизнью. Он был одним из тех, кто свято верил, что смог бы поднять эту страну с колен, дай ему только власть, хотя в глазах окружающих подняться так и не сумел. В его голове хранились уникальные идеи. Конкретные планы: с чего начать, что изменить, кого посадить. На этом его гений не ограничивался. В свободное от решения дел государственной важности время, он любил управлять своей любимой футбольной командой, давать заочные советы начальнику на работе, а также мэру и главе района. Последнее было уж совсем халтурой.

Все эти задачи казались ему намного важнее обеспечения своей семьи всем необходимым, поэтому и давались ему куда проще. Себя он, конечно же, считал экспертом во всех темах, а остальных людей идиотами. Это он им многократно доказывал в дебатах, о которых никто, кроме Геннадия Петровича не подозревал. Скорее всего из-за того, что проводились они в его голове. Успехом этим он был обязан всеобъемлющей библиотеке знаний, которые он получил за многолетним просмотром телевизора. В основном ток-шоу.

Разговоры лицом к лицу он любил не так сильно. Да и окружающие особо не давали возможности почувствовать обратное, обычно заканчивая общение после того, как Геннадий Петрович делился своими взглядами на мир. Если беседа все же затягивалась, а его аргументов было недостаточно, чтобы навязать свою точку зрения, он дополнял их громким голосом, которому оппонентам уже нечего было противопоставить.

К сожалению, таланты Геннадия Петровича никто не замечал, что являлось, по его мнению, величайшей несправедливостью. Обвиняя в этом всех, кроме себя, Геннадий Петрович невысоко взобрался по карьерной лестнице и, вместо внушительного капитала, к пенсии накопил лишь запредельный уровень злобы и раздражения. Своим богатством он с удовольствием делился с женой и сыном.

Сыну повезло провести с Геннадием Петровичем в однокомнатной квартире детство, юность и отрочество. Он с ранних лет впитывал его мудрость и когда настало время выбрать свой путь в жизни он, конечно же, пошел по стопам отца. Геннадий Петрович, как мог, помогал сыну продвинуться по службе, но природа в свою очередь оказалась сильнее. Она не стала далеко отходить от традиций и отдохнула на ребенке гения. Выйдя на пенсию следователем, Геннадий Петрович, до глубокой старости наблюдал, как его сын двадцать лет трудится участковым и не пытается ничего изменить.

У пенсионера Геннадия Петровича появилось намного больше свободного времени, чем раньше. Только вот футбол ему надоел, политика тоже. К тому же с возрастом к нему пришло понимание, что главой государства ему уже не стать. Даже советовать мэру ничего не хотелось, а кто глава района он и понятия не имел.

Наблюдая за сыном со стороны и все больше узнавая в нем себя, он начал подозревать, что не был всю свою жизнь самым умным.

С чувством сожаления он и умер в своей однокомнатной квартире, в которой прожил всю жизнь.

Глава 9

— Как умер?!

— Внучок, ну ты даешь! Сколько лет уже прошло! Ты в отчий дом когда последний раз захаживал?

Милая старушка ставила чайник и накрывала на стол. В свои 87 лет она выглядела опрятно и миловидно. Про таких обычно говорят: божий одуванчик. Гостей ей приходилось встречать редко, даже в годы прошедшей молодости, но она всегда была им рада. Неожиданный визит и в этот раз не застал ее врасплох. Она сразу узнала возмужавшего мальчишку, терроризировавшего округу, будучи подростком. Среди остальных хулиганов он выделялся тем, что никогда не обижал слабых, а когда его ловили за шалостями, всегда искренне раскаивался.

Проведя почти всю свою жизнь в браке с Геннадием Петровичем, она, во многом, была его полной противоположностью. Этаким якорем, не дававшим его кораблю унестись далеко в море бреда.

— Я не понимаю, как такое могло произойти?! — поддержал удивление Макса Алексей.

Он был шокирован. Чувство обреченности нахлынуло на него с удвоенной силой. Он стал корить себя: каким же наивным дураком он был?! Поверил в сказки, как маленький мальчик! Леша рассчитывал на этого человека, как на своего единственного спасителя. Спасителя его жены. С его смертью, он оказался в тупике, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше.

— Милок, что у твоего друга с глазами? Они у тебя к мозгу не крепятся? — обращалась старушка поочередно к Маусу и Леше. — Голубчик, ты на меня посмотри. Я уже сама на смерть похожа, а муженек то мой, хоть и помер давно, да еще большим сухарем был. Пил всю жизнь, как будто отбирал кто.

Алексей окончательно потерял нить.

— Я прошу прощения, видимо тут какое-то недопонимание, — Алексей пытался найти поддержку в лице Макса, — я не мог представить… что вы… в таком преклонном возрасте.

— Боюсь спросить, а ты вообще меня зачем представлял? — ее очень смешила складывающаяся ситуация. — Максимка, ты кого ко мне притащил?

— Я не… это все Макс, у него спросите, — оправдывался Леша.

— Надежда Алексеевна…

— Милок, ты что своему корефану наплел? — спрашивала старушка у Макса.

— Да ничего, Надежда Алексеевна, я ведь ему сразу сказал, что мы идем в гости к моему старому знакомому, — недоумевал Макс.

— А он то, негодяй, гостей не дождался! — отвечала старушка сквозь хохот.

— Я не понимаю. То есть под старым знакомым, ты буквально имел ввиду очень старого человека? — Алексею одному не было весело.

После того, как Надежда Алексеевна просмеялась, наступила тишина. Ее нарушал только хруст откусываемого печенья. Алексей сидел с поникшим лицом. Он корил себя за то, что доверился первому встречному. Он потерял впустую двадцать четыре часа. И ему еще нужно будет потрудиться, чтобы избавиться от назойливого компаньона. О том, что вместе со следователем умерла и последняя их рабочая идея, он предпочитал не думать.

Макс же чувствовал вину. Несмотря на аппетитный вид угощений на столе, кусок не лез в горло. Он понимал, что надавал пустых обещаний. Быть голословным не входило в его привычку. Он прикидывал, как можно исправить ситуацию.

Одна Надежда Алексеевна, не чувствуя стеснения, с интересом разглядывала лица молодых людей, пила чай и ела печенье.

— Так вы тут значит одна живете? — тишина давила и Макс первым решился ее нарушить.

— Ох, если бы, — вздохнула она, — с сынишкой своим, оболтусом. Весь в папку пошел.

— Ну так это же хорошо, есть кому стакан воды падать.

— Мне б чего-нибудь поинтересней. Воды то я себе уж могу налить, благо она из крана круглый год течет. А этот лоб каким был в десять лет, таким же и остался. Людей сторонится, ничего делать не хочет, все ему игрушки да мультики, — описание сына Надежда Алексеевна закончила взмахом руки в сторону.

— На шее у вас сидит, что ли? — поинтересовался Алексей, неожиданно для самого себя.

— Да не, работает, слава Богу. Говорю, в папку пошел — такой же бестолковый. Вот только отец его прорывной был, а в люди выбиться так и не смог. Шибко уж идейный был. А этот просто лентяй. У компьютера своего просиживает целыми днями и ночами, в игрушки играет. Столько лет уже, а все участковый на районе. Стыдоба, — делилась горем Надежда Алексеевна и качала головой. — Эх, налицо вырождение породы. Может и хорошо, что у него подруги нет. Но внучков то, хочется. Наверное, не дождусь уже…

Тут настало ее время пригорюниться.

— Надежда Алексеевна, так я ж его помню, — сказал Макс, потянувшись за печеньем, — еще с детства. Вроде толковым был, в технике все возился, мопед чинил постоянно.

— Ага, до сих пор чинит.

Макс многозначительно посмотрел на Лешу. Судя по описанию, надеяться на участкового было глупо, но через него вполне можно было попытаться выйти на его коллег или даже бывших сослуживцев отца. Кто-нибудь толковый среди них обязательно должен был быть.

Хотя бы один. А больше и не надо.

— Надежда Алексеевна, сынок то ваш, где сейчас? — спросил Макс.

— А кто его знает, — всплеснула она руками, — на службе, наверное.

— Вы не против, если мы его подождем?

— Тю, конечно нет, хоть навсегда оставайтесь. Только зачем он вам понять не могу?

Они в общих чертах поведали причину своего визита, не вдаваясь в лишние подробности, ожидая, что наследник Геннадия Петровича скоро придет.

Но его все не было.

Два часа они просидели в ожидании, убивая время чаем, печеньем и беседами полными ностальгии. Макс и Надежда Алексеевна придавались воспоминаниям о детстве дворового хулигана, оставив Алексея на обочине разговора. Все это время он просидел с поникшим взглядом, думая о своем. Свои пять копеек ему удавалось вставить лишь при общем упоминании былого времени, которое, конечно же, было лучше, чем сейчас.

— Как сынишку то вашего зовут? Мы его столько ждем, а как к нему обратиться, до сих пор не знаем, — поинтересовался Макс.

— Его все зовут Геннадичем, хотя я его в свое время Семеном нарекла, — усмехнулась старушка.

В этот самый момент во входной двери заскрежетали ключи.

Глава 10

Геннадич вошел в квартиру и сразу заметил лишнюю обувь в прихожей. На кухне сквозь стеклянную дверь виднелись незнакомые силуэты. Он прислушался, но гости, как специально, притихли. Геннадич никого не ждал, поэтому со спокойной душой направился в комнату. Включил компьютер, взял со стула домашнюю одежду и пошел в ванну умыться и переодеться.

Комната, где Геннадич жил со своей мамой, на их счастье была просторной и делилась на две зоны. В одной вся мебель была направлена в сторону телевизора, в другой в сторону монитора компьютера. Нейтралитет сохранял только шкаф с одеждой, стоявший на границе обеих зон, предоставляя свои услуги обоим сожителям.

У Надежды Алексеевны и сына, кроме фамилии и жилплощади, было мало чего общего. Надежда Алексеевна не понимала, как можно целыми днями просиживать у компьютера, на что Геннадич, в свою очередь, не понимал, как можно целыми днями пялиться в телевизор. Эта тема была центральной в их общении и рождала регулярные споры. Их чаще всего выигрывала Надежда Алексеевна, апеллируя тем фактом, что мало кому удается добиться того, чтобы родная мать звала тебя Геннадич.

Макс и Алексей встали из-за стола и поблагодарили хозяйку. Выйдя из кухни, они остановились у закрытой двери комнаты и начали обсуждать с какой стороны зайти с просьбой.

— Слушай, а это важно вообще? Он же походу олигафрен. Сорок лет, а все с мамой живет, — озвучил свои мысли Макс.

— И как он нам поможет тогда?!

— Хороший вопрос, — Макс на мгновение задумался. — Он может знать кого-то. Кого-то, кто сможет нам помочь.

— А с чего ты взял, что этот кто-то захочет нам помогать? — Алексей старался говорить тихо, но, из-за раздражения, у него плохо получалось, — а тем более, если о помощи мы будем просить через Геннадича.

— А с того, что у нас не так много вариантов. Этот хотя бы живой, — развел Макс в ответ руками.

Макс не стал обращать на сверлящий взгляд Леши внимания и открыл дверь. Войдя в комнату, они обнаружили Геннадича, сидящего к ним спиной сгорбившись, у экрана монитора. Он отказывался как-либо реагировать на гостей, хотя, очевидно, слышал, что позади него стоят люди.

— Семен, приветствую, меня зовут Макс, мы росли вместе, — начал он как можно более дружелюбно.

Геннадич, непривыкший к такому обращению, медленно развернулся на стуле. Макс и Леша увидели, перед собой человека средних лет, внешне больше похожего на пожилого. Про мужчин его возраста часто говорят: «в самом расцвете сил» или «в самом соку». Но, глядя на Геннадича, сразу было видно, что силы его никогда не цвели и никакой сок, тем более, не выделяли. Лицо его было не по годам морщинистым и уставшим. Вокруг глаз собралось столько мешков, что хватило бы целому домохозяйству на сборку и хранение осеннего урожая. А тело, при отсутствии мышц, заменило свободное вокруг костей место жиром и дряблой кожей, особенно тщательно, конечно же, в области живота. Дополняла нелицеприятную картину блестящая лысина, окруженная венком из седых волос, явно длиннее необходимого.

При всем вышеперечисленном, нельзя было назвать Геннадича страшилой. Черты его лица были правильными и, безусловно, нашелся бы тот, кто даже назвал бы их красивыми. А, если бы он хоть чуть-чуть поискал, то нашлась бы и та. Геннадич был высок и широк в плечах. При правильном уходе за собой, он смог бы даже пользоваться популярностью у женщин, чего с ним никогда не случалось. Но в этом и была проблема Геннадича. Всю свою жизнь он действовал от обратного.

Хотя в этом ему стоит отдать должное. Немногим удается достигнуть такого плачевного состояния в столь раннем возрасте.

— Это ты рос, — безэмоционально ответил он, — я на тот момент уже вырос. — после сказанного он развернулся обратно и занялся своими делами.

Такой ответ ввел обычно всегда находившего, что ответить Макса в замешательство. Он долго подбирал слова. Стоящий рядом молча Алексей нисколько не помогал. Осознав, что молчание затянулось, он подошел к столу и сел на корточки рядом со стулом Геннадича.

— Чем занимаешься? — начал он максимально доброжелательным тоном, держа в уме, что перед ним человек не слишком сообразительный.

— Своими делами.

Геннадич с недоумением посмотрел на сидящего на полусогнутых ногах Макса, при том, что рядом стоял вполне себе комфортный диван.

— Здорово, ты прям программист, — сказал Макс тем же тоном и показал пальцем на таблицы с бегущими на мониторе цифрами и символами.

— Я не программист.

— А кто тогда? Хакер?

Знания Макса в области компьютерных наук были минимальными. А если сказать точнее, то их не было вовсе. Тем не менее, он пытался вспомнить все термины, которые знал и по возможности составить из них целостное предложение, чтобы описать то неведомое, что творилось на экране.

— Я монтирую образ на жесткий диск.

— Образ чего? — не понял Макс.

— Образ диска.

— Монтируешь образ диска на диск?

Геннадич опять подметил для себя странную интонацию собеседника, но предпочел никак на нее не реагировать.

— Это называется эмуляция, информация с физического носителя переносится на накопитель компьютера.

С таким же успехом Геннадич мог говорить на корейском.

Макс не знал корейского.

— Ну, чем бы ты не занимался, уверен у тебя получится, — договорив, Макс похлопал Геннадича по ноге.

— Да что происходит?! Я тебе не ребенок! — вскипел Геннадич, — встань нормально в конце концов!

Макс встал и сделал шаг назад, смущенный еще сильнее прежнего. В дело вступил Алексей, до этого момента, стоявший у дверного проема. Он выставил обе руки вперед, ладонями по направлению к Геннадичу, пытаясь показать этим свои благие намерения.

— Мы не хотели тебя обидеть, — его голос звучал и вовсе нежно, — монтируй свои диски туда-сюда хоть всю жизнь, мы тебе не помешаем.

— Я не монтирую их туда-сюда! И в будущем этих устаревших физических носителей не будет вовсе!

«Где-то я это уже слышал», — подумал Алексей.

— Геннадич, так ведь? — вернулся в разговор Макс, — послушай, мы не причиним тебе вреда.

— Так! Я все понял. Опять Надежда Алексеевна наговорила, что я дегенерат.

— Нет, ты что?! Она тебя наоборот хвалила, — Алексей продолжал быть доброжелательным.

— Да хорош, он нормальный, не видишь, что ли? — вмешался Макс.

— А вы кажется нет, — Геннадич прошелся по гостям взглядом, — что тебе нужно?! И это что за укротитель диких зверей?

Алексей только сейчас опустил руки.

— Слушай, прости, мы не с того начали явно, это все Надежда Алексеевна. Наговорила всякого, как ты уже заметил, — попытался оправдаться Макс.

— Ладно, забыли, я привык уже. Так что вы тут делаете? — последний вопрос он адресовал Алексею.

— Нам очень нужна твоя помощь. Меня Алексей зовут.

Глава 11

Второй раз за день, сидя на кухне, Макс и Алексей рассказывали историю пропажи. На этот раз не упуская подробности. На мелочах особое внимание концентрировал Макс, убежденный, что именно в них ключ к разгадке исчезновения. Надежда Алексеевна переместилась в свою часть их общей комнаты, поэтому никто не мешал Геннадичу внимательно слушать.

— Что вы в квартире-то искали?! — спросил он, после того как рассказ был закончен.

— Улики, — с важным видом ответил Макс, — все что может помочь в расследовании.

— Дома в первую очередь осматривают, потому что подозревают супруга. В большинстве случаев он и оказывается виновным, но очевидно не в нашем, — пояснил Геннадич.

— Это почему? — спросил Макс, тут же поймав осуждающий взгляд Алексея.

— Потому что, вот он сидит, — невозмутимо ответил Геннадич, не замечая абсурдности вопроса.

— Я бы так не был уверен, ты на него внимательно посмотри, — произнес Макс с заговорщицким видом.

— Давайте серьезнее, — Алексею было не до шуток, — если не в квартире смотреть, то где? На улице я тоже каждый уголок прочесал.

— Таких горе сыщиков еще поискать надо, — покачал головой Геннадич, — без собак и знания точного места пропажи, искать что-либо на улице бесполезно. Особенно в пределах города. Это я еще молчу о том, что дома вы тоже херней занимались.

— Разговорчики! — донеслось из коридора.

— Все-то старая слышит, — скривился Геннадич и почесал затылок. — Не надо искать улики — надо смотреть. Смотреть на все. Когда ты ищешь, что-то определенное, ты упускаешь из виду все остальное. Все важное. Понятно вам, Чип и Дейл?

Макс отметил для себя глубину мысли и подумал, что обязательно надо ее записать.

— Надежда Алексеевна, вы нам точно про этого Геннадича рассказывали? — спросил Макс у коридора.

— Вставайте, пойдем в отделение, — скомандовал участковый, не дожидаясь ответа матушки, — посмотрим, что у них есть по этому делу. С нуля начинать уже поздно.

Новоиспеченная поисковая группа, разраставшаяся в количестве с каждым днем, встала из-за стола, поблагодарила хозяйку за радушный прием и начала собираться в дорогу.

— Попробуем получить доступ к последним звонкам и смс, может там что-то будет полезное. Или вдруг новые очевидцы объявились. Тополя и ясеня, мне думается, ты уже успел спросить, — обратился Геннадич в сторону Леши, когда они вышли на улицу.

Леша хмыкнул в ответ, оставив ответ при себе.

Макс и Геннадич шли, оживленно переговариваясь, в то время как Алексей держался в стороне. Все его переживания и страхи никуда не делись и сейчас было самое время в них погрузиться. Тем более, что компаньоны на него внимания не обращали.

Он искренне сожалел, что не умеет читать мысли людей, и не может при помощи телепатии сканировать их местоположение. Выследить ее одну из тысячи. Десятков тысяч. Миллионов. А еще лучше было бы телепортироваться прямо к ней. Ради такого он многим готов был пожертвовать.

А если она уже мертва, то телепортироваться было бы не к кому. Не стало бы мыслей, которые он сумеет прочесть. И даже, пересмотрев миллиарды лиц, он не найдет одно ее. Такое знакомое. Любимое всем сердцем. Зато, хотя бы, он знал наверняка.

Неведение постепенно становилось его главным врагом, вытесняя страх потери. Пожирало его изнутри, как голодный червь пожирает спелое яблоко.

— То есть, ты говоришь, что мы можем узнать, о чем она говорила и с кем? — спросил Макс удивленно. Принцип работы сотовой связи был еще одной его слабой стороной.

— Нет, чтобы узнать, что она говорила, необходимо было записывать ее разговор. Это невероятно дорого и нецелесообразно в масштабах миллиона абонентов, — пояснял Геннадич со знанием дела, — не говоря уже о том, что противоречит конституционным правам и нормам морали. Такое возможно исключительно в антиутопиях.

— Как скажешь, — только и смог ответить Макс.

— А вот узнать, кому она звонила, вполне реально, достаточно запросить распечатку звонков у оператора.

Оставшуюся дорогу до участка они провели в тишине, каждый думая о своем.

Алексей представлял, о чем ему может поведать переписка и журнал звонков жены. Хоть в их отношениях с женой и была полная открытость, он частенько ощущал недосказанность с ее стороны. Будь то встречи с подругами, о которых она с неохотой делилась информацией, даже если он сам ее о них расспрашивал, или звонки по работе с неизвестных номеров. И пускай его опасения ни разу не подтвердились, и доказательств предполагаемого им обмана он ни разу не нашел, его подозрения никогда не ослабевали.

Еще этот пароль на телефоне. Она сказала, что это на случай кражи, и он не спорил. Никогда не спрашивал о нем, не хотел, чтобы она его подозревала. Пароль он подобрал сам, с первого раза. Нужно было лишь знать ее так, как знал он.

Всего четыре цифры для охраны такой важной для человека информации. Переписка, контакты, календарь запланированных встреч, фото, какому сочетанию цифр можно доверить все это? Свой день рождения? Или мужа? Или быть может родителей? Так их и вовсе двое, кого выбрать? Выбирать из них одного она не собиралась, да и зачем? Ведь это слишком просто. Что может быть очевидней, чем установить в качестве пароля день и месяц рождения любимого человека? Простушкой она уж точно не была. К тому же это просто цифры. Как можно им доверить самое сокровенное?! Должно быть что-то еще. То, что может сказать намного больше, быть намного больше, чем сумма, пускай и имеющих смысл, но чисел. То, что важно для нее, чему она отдается полностью и ради чего живет.

Любовь. Love.

Действительно, что может быть проще. Пароль, составленный из четырех цифр, сильнее которых нет ничего.

Каждый раз, когда экран разблокировался, он ненавидел себя за недоверчивость. Но ничего не мог с собой поделать. Каждый раз, когда он брал ее телефон, чтобы проверить журнал звонков, он чувствовал, что сам предает ее, оскорбляет ее подозрением, хотя она всегда была с ним честна. Никогда не давала настоящего повода себе не доверять.

Всякий раз он был рад, что она не знала. Не видела его таким. Ослепленного паранойей. Жалкого.

Она могла удалять смс и звонки.

У оператора их не удалить.

Вот о чем думал Алексей.

После того, как троица достигла пункта назначения, первым заговорил Геннадич. Он спросил Алексея, где точно и кому тот подавал заявление. Не получив внятного ответа, он сказал, что разберется сам и вошел внутрь. Алексей тоже потянулся к входной двери, но заметив краем глаза стоявшего на месте Макса, остановился.

— Ты не идешь?

— Не, я вас тут подожду, — ответил он и повернулся спиной.

— Так я тоже жду, пойдем.

— Ты иди, я пока за водичкой схожу, — сказал затылок Макса.

Алексей стоял какое-то время глядя ему в спину, обдумывая происходящее. Чтобы избежать лишних ушей, Леша подошел поближе и шепотом спросил:

— Ты что в розыске?

— Нет! — Макс моментально развернулся к Леше лицом и смерил его взглядом, — надеюсь нет.

— Почему тогда не идешь?

— Ты не видишь в нем ничего странного?

— В ком?

— В Геннадиче, в ком еще?

— А что в нем странного? — удивился Алексей.

— Да все странно. Тебе не кажется?

— Мне кажется, что ты странный.

— То, как он себя ведет и как живет? Как будто два разных человека, — Макс тщетно пытался найти понимание во взгляде Леши, — ты подумай.

— Знаешь, мне некогда об этом думать, у меня тут на днях жена пропала, а Геннадич помогает мне ее найти. Прямо сейчас. Я, пожалуй, пойду.

На этот раз была очередь Алексея повернуться спиной к собеседнику. Он поднялся на крыльцо, взялся за ручку, потянул, но дверь не поддалась.

— Вот-вот! «Геннадич»! Кто так говорит?! Бредятина же полная, — не унимался Макс.

Алексей потянулся еще раз, сильнее. Безрезультатно. Он пристально посмотрел на ручку и попробовал толкнуть ее вперед.

Дверь открылась, и Алексей вошел.

Глава 12

Внутри отделения милиции было немноголюдно. Возможно, из-за того, что был будний день, но скорее всего потому, что Алексей стоял в прихожей перед турникетом, где даже теоретически больше пяти человек не сможет поместиться. Сюда он попал, пройдя через входную дверь. И сейчас заглядывал в окошко, где должна была быть голова, отвечающая за пропуск посетителей. Но головы на месте не было.

Пришлось ждать.

Судя по висящим под потолком настенным часам, прошло уже больше десяти минут, а голова, как и остальные части тела так и не думали появляться. Алексею очень не хотелось вламываться в милицейский участок, но, казалось, другого варианта не оставалось. Он уже подошел к турникету с намерением протиснуться через него, как вдруг услышал, что дверь позади него открылась. Он в испуге обернулся, чтобы обнаружить Макса, стоящего на пороге.

— Ты чего тут стоишь?! — удивился Макс, — боишься наших правоохранительных органов?

— Некого бояться, — сказал он и указал на окошко, — там пусто.

— Ну так и в чем проблема?! — Макс еще не успел договорить, как перемахнул через турникет одним прыжком и оказался на территории, доступ к которой Алексей пытался тщетно получить все это время.

— Ни в чем, — пробубнил Леша себе под нос.

Следуя примеру Макса, он, не обладая такой же грацией, перекинул одну ногу через турникет. Балансируя на носочках, поскольку встать нормально ему не позволяли длина ног и упершиеся в турникет причиндалы, он услышал, как за окошком хлопнула дверь.

— Гражданин, что вы себе позволяете?! — громко сказала голова, занявшая свое место в окне, прямо напротив причиндалов нарушителя.

— Ну конечно, как раз вовремя, — простонал Алексей.

— Вы незаконно проникли в отделение милиции, оставайтесь на месте! — голова говорила строго и настойчиво.

— Формально, я еще не проник, — попытался сгладить ситуацию нарушитель.

В это время голова, при помощи туловища, встала из-за стола, открыла дверь в коридор, и предстала перед Алексеем в виде полноразмерного дежурного. Все мышцы, отвечающие за мимику на его лице, были сосредоточены на выражении негодования.

Алексей продолжал стоять верхом на турникете, балансируя на носочках.

— Гражданин! Прошу подойти ко мне, — приказала голова.

— Я бы с радостью, но кажется я застрял.

Алексей жалобно посмотрел на голову в попытке найти понимание, но тот продолжал сверлить его грозным взглядом. Леша обернулся назад, вдруг вспомнив, что не он один нарушил заветные границы турникета, но Макса и след простыл.

— Помогите.

Глава 13

Алексей сидел в кабинете собственной безопасности отделения милиции, пристегнутый к стулу наручниками. Туда его привела голова, не внемлющая оправданиям задержанного. Никого из сотрудников в кабинете не оказалось, поэтому Алексея и приковали к стулу, в свою очередь прикрученного к полу, и оставили ждать. Перед уходом голова оставила записку на одном из столов, а задержанному приказала не двигаться.

Чем дольше Алексей сидел, пристегнутый к стулу, тем больше росло его возмущение. Зародившись в его голове, оно прошло все положенные стадии. От нервного ерзанья на стуле, к неразборчивому бурчанию, далее через полноценные гневные монологи, закончившись громким криком, хорошо различимым в общем коридоре: «Произвол! Что вы себе позволяете! Я ничего не сделал!», — таков был основной посыл его протеста.

Протеста, оставленного без внимания.

Когда в кабинет вошли, Алексей уже успел успокоиться и мирно сидел на стуле, закрыв глаза и запрокинув голову. Вошедшим оказался крупный мужчина лет пятидесяти в светлых брюках и белой рубашке в полоску с коротким рукавом. Он не сразу заметил гостя, а когда заметил никак не отреагировал. Он спокойно налил себе чаю и только потом сел за свой стол. Где, по-прежнему не обращая внимания на Алексея, подобрал записку и набрал короткий номер на служебном телефоне.

— Да, Похель говорит. Ты кого ко мне привел? Ага… Ну… И что? А ты где был? — держа трубку у уха, он пристально оглядел Алексея, — понятно.

Закончив разговор, мужчина сделал большой глоток из кружки и еще раз посмотрел на Алексея.

— Паспорт свой будьте добры, — голос его звучал спокойно, но настойчиво.

— Да, секундочку, — Алексей потянулся свободной правой рукой к карману брюк, но нащупал там телефон. Похлопав себя по карману с левой стороны, он обнаружил, что паспорт лежит там. Левой рукой, пристегнутой наручниками к стулу, он попытался залезть в карман, но браслет на руках затруднял движение. Да и цепь была слишком короткой, чтобы позволить руке дотянуться хотя бы до уголка документа. Алексей оставил напрасные попытки и громко выдохнул. С новой попыткой он поменял тактику и немного завалился на правую ягодицу, насколько ему позволяло его незавидное положение, и попытался правой же рукой дотянуться до левого кармана брюк. Это показалось вполне выполнимой задачей, и он даже почувствовал шершавую корочку кончиком пальца, но сидячее положение и крой кармана не позволили ему достичь большего. Паспорт уперся в брючину и ремень, не желая вылезать.

Все это время за процессом внимательно наблюдал сотрудник милиции Похель и пил чай.

Время шло. Алексей начинал нервничать. Его движения становились более хаотичными. Он уже попробовал привстать со стула, но цепи сразу же пресекли эту попытку. Поднять ногу наверх, провести правой рукой за спиной, закинуть ногу на ногу — все тщетно. Тогда он сел обратно и вытянулся в линию, но в этой позе он уже не доставал правой рукой до кармана. И только после того, как Алексей встал перед стулом на колени, развернувшись спиной к Похель и лег животом на сидение, терпение милиционера закончилось. Сразу после того, как закончился чай.

— Вам помочь? — спросил он.

— Да! — Алексей обернулся и язвительно добавил: — будьте любезны.

Сотрудник милиции, не вставая, дотянулся до кармана задержанного, извлек оттуда паспорт и зачитал:

— Тазиков Алексей Петрович.

— Тезиков, — перебил его Алексей, садясь обратно на стул.

— Прошу прощения, — Похель продолжил. — Восемьдесят четвертого года рождения, хорошо, — он быстро пролистал страницы паспорта и положил его на край стола. — Рассказывайте, зачем вы пытались проникнуть на режимный объект.

— Здесь явно какая-то ошибка, я невиновен, — начал оправдываться Леша самым банальным образом.

— Алексей Петрович, избавьте меня от этого, — он устало закрыл глаза и потянулся рукой к лицу, — вас обнаружили сидящим верхом на турникете. Вы уже не ребенок, а это не соседский огород, тут дело посерьезней.

— Не понимаю, что я такого сделал? Вы должны защищать простых граждан, а вы их вместо этого в тюрьму! Как вы мне будете помогать, если вы к себе не пускаете?

Алексей быстро протараторил все скопившиеся в нем возмущения и продолжал бы дальше, если бы не властный голос офицера милиции, прервавший его.

— Вход для посетителей с другой стороны здания, там, где приемная. Здесь же вход для сотрудников. И то не для всех.

У Алексея возникла мысль, что он действительно не видел у дверей ни одной таблички, указывающей, что за ними находится отделение милиции. Да и дорогу сюда он помнит смутно, так как шел попятам за Геннадичем и думал о своем. Что он мог сказать с уверенностью, так это то, что в первый раз вход сюда был другим.

— Хорошо, я признаю, что пытался через него перелезть, — свободной рукой он показал, как ему казалось, в сторону турникета, но, видимо, плохо запомнил откуда его привели и этим жестом лишь запутал собеседника, — но только потому, что дежурного не было на проходной и никто не открывал. У меня жена пропала, мне срочно нужно было попасть внутрь! — этот козырь он придержал на последний момент в надежде на снисхождение в его тяжелой ситуации.

— И все же это не повод так себя вести, — ответил Похель без тени эмоций. — Я слышал о вашей ситуации, она вызвала некий резонанс среди сотрудников. Мы ей занимаемся и делаем все возможное, чтобы ваша жена нашлась. Алексей Петрович, у вас нет причин совершать необдуманные поступки и усложнять себе жизнь.

— Я понимаю, но и вы…

— И я вас понимаю, от своего имени могу вас заверить, что вашим делом занимаются наши лучшие кадры, — он встал и добавил в кружку заварки из чайника, — мы не сидим без дела.

После того, как Похель сел на место, последовала пятнадцатиминутная лекция на тему долга и гражданской ответственности. Алексей мало, что из нее для себя почерпнул. Вначале он еще старался слушать, но быстро погрузился в свои мысли. Он думал о тех, кто занят сейчас поиском его жены и на самом ли деле они лучшие их лучших, или его просто успокаивают, чтобы он еще чего не натворил. А если они действительно лучшие, то в чем? Если в заваривании чая, то у него большие проблемы.

Когда Алексей вернулся из чертогов разума в реальный мир, он обнаружил, что лекция закончилась, и он снова сидит в кабинете один. Лишь пустая кружка стояла перед ним на столе.

Глава 14

Похель вернулся через пять минут и снял наручники. В коридоре, в который они вышли из кабинета, было темно и пахло затхлостью. С первого взгляда в нем легко можно было узнать типичный интерьер ушедшей эпохи. На полу постелен красный вытоптанный ковер с зеленой окантовкой, обшарпанные стены прикрыты деревянными потрескавшимися панелями, стеклянные плафоны излучают тусклый свет.

Ведомый под локоть, Алексей повернул за угол и, пройдя через дверь с магнитным замком, громко захлопнувшуюся за его спиной, оказался в полной темноте. Его глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к тому, что единственным источником света стала щель под дверью в конце коридора, из-под которой сочились тонкие лучи, позволяющие разглядеть только то, что было под ногами. К счастью, под ногами кроме бетона ничего не было. Пройдя по коридору до конца, Алексей распахнул дверь и оказался в просторном холле.

Его сразу обдало свежим потоком воздуха, унесшим затхлость куда-то ему за спину. Первым делом Леша отметил для себя, что как будто оказался совершенно в другом месте, намного более дружелюбном. Кое-где на стенах, выкрашенных фисташковой краской, висели горшки с цветами, а солнце ярко сияло через широкие зарешеченные окна.

Алексей огляделся по сторонам. В лучах света, в самом центре зала стоял мужчина в форме, сощурившись над папкой с бумагами, и отбрасывал длинную тень на двух других в штатском, стоящих у стены и о чем-то споривших. В дальнем углу общалась группа людей, кто-то заполнял бумаги у стойки информации, справа, на ближайшей к Леше секции стульев, сидел мальчуган и мечтательно смотрел вдаль, болтая ногами.

Знакомых лиц не было.

Недолго думая, Алексей пошел направо, мимо мальчугана, завернул в темный коридор, но, быстро попав в тупик, развернулся и пошел обратно.

Заходя с другой стороны в уже знакомый холл, он встретил мужчину в светлых брюках и белой рубашке в полоску с коротким рукавом, но тот не обратил на Алексея ни малейшего внимания, полностью заинтересованный пакетом с пряниками. Оглядевшись еще раз, по левую руку, все еще чувствующую присутствие наручников, он узнал коридор, ведущий к кабинету, где у него принимали заявление о пропаже жены в тот злополучный день. Коридор, расположенный прямо, тоже, несомненно, куда-то вел. Но внимание Алексея уже было приковано к другому месту. Которое он, странным образом, не заметил минутой ранее.

Прямо у двери, из которой он вышел, в изначально показавшейся ему ровной стене было углубление, размером как раз для двух стульев. На одном из них сидел Макс и мило беседовал с молоденькой блондинкой в милицейской форме. Строгий покрой по фигуре выгодно демонстрировал все главные части ее тела, и так не нуждающиеся в излишнем подчеркивании, и даже придавал ей некую порочность. Макс, разглядывал их так, как будто старался найти потерянное, а оттого не обращал в сторону Алексея ни капли внимания. Леше пришлось подойти вплотную, чтобы обратить на себя внимание, но Макс все равно не сразу его заметил. Зато, как только заметил, тут же вскочил со стула.

— Алеша! Братишка! Я уж боялся не увижу тебя снова, — он подбежал к Алексею и крепко обнял, — думал ты уже на полпути в Магадан.

Позади него раздался смешок молоденькой девушки.

— Ты же бросил меня там одного! — он попытался оттолкнуть Макса от себя, но не смог.

— Леша, все хорошо, ты на свободе, — он разжал замок на спине Алексея, и повернулся к девушке: — вот, пять минут в неволе и психологическая травма на всю жизнь.

Девушка ответила коротким смешком.

— Где ты был? — простонал Алексей, абсолютно не разделяя энтузиазма Макса.

— Да вот прям тут, — показал он рукой на стул, с которого недавно поднялся, — заводил новые полезные знакомства. Познакомься, кстати, это Сонечка. Украшение этой цитадели серости.

— Очень приятно, — промямлил он смущенно. Эта фраза была для него дежурной, при знакомстве с девушками явно привлекательнее его самого. Да и всеми остальными тоже.

— Мне тоже, — соврала она в ответ.

Сонечка заметила, как Алексей с момента своего появления в холле не отрывает глаз от ее декольте и оголенных, благодаря юбке-карандашу, ниже колена ног. К такому вниманию со стороны мужчин она давно привыкла, волновало ее другое. В своем соседе по стулу она сразу распознала прохвоста, хоть и чертовски обаятельного. Именно благодаря его внешней привлекательности, она чувствовала, что смогла бы простить ему многое. Но вот его друг, ее новый знакомый, этими качествами не обладал, к тому же только что вышел из-под стражи.

Подозрительно озираясь на Лешу, она еще раз посмотрела на Макса. Он поймал на себе ее взгляд и улыбнулся в ответ. В этот момент она решила, что смогла бы простить ему в том числе и сомнительных друзей. Но с небольшой оговоркой:

— Если вы преступник, то мне все-таки не приятно, а даже наоборот, — обратилась она к Алексею, — неприятно, — на этом она скривила милое личико, как будто бы съела лимон.

— Малышка, ну какой из него преступник, — сразу вступился за товарища Макс.

Алексей в это время вел внутреннюю борьбу между необходимостью поддерживать доверительный зрительный контакт с девушкой и непреодолимым желанием разглядывать ее грудь.

— Меня задержали, когда я перепрыгивал турникет на входе… — оторвав взгляд от родинки на правой груди, начал объясняться Леша.

Или родинка была все-таки на левой? Надо еще раз посмотреть.

— Чтобы помочь мне, в борьбе со сбежавшим преступником, — вмешался Макс, — я помчался за ним, а Лешу приняли за нарушителя. Но, как ты видишь, все хорошо закончилось. Зло наказано, а добро вознаграждено свиданием с прекрасной принцессой, — Макс сел обратно на стул и попытался непринужденно закинуть руку за сидение и обнять служителя правопорядка за плечико.

Сонечко снова рассмеялась, еще радостнее прежнего.

— Добро ничего еще не получило, а принцессе уже пора! — грациозно встав со стула, она помахала ручкой и ушла, подмигнув Максу.

— Чем ты тут занимался?! — спросил Алексей еще раз после того, как успел пожалеть, что попу только что ушедшей девушки он увидел в самый последний момент.

— Налаживал полезные знакомства, я же тебе уже говорил.

— И чем же она нам будет так полезна?

— Нам? — удивился Макс, — нам абсолютно ничем. Но пока Геннадич внедряется в поисковую группу, я искал возможности, как бы внедриться в эту малышку. Дай пять!

Он поднял руку вверх в ожидании одобрения от Алексея, но получил противоположную реакцию.

— Ты серьезно?! На это ты потратил целый час, пока я сидел там в наручниках?! — Алексей не повышал голос, но негодовал на максимуме своих эмоциональных возможностей.

— Час? Я и не заметил, — беззаботно ответил Макс.

Алексей ничего не сказал в ответ, лишь отвернулся и отошел к окну. На улице, за стеклом, молодая мама вела дочку за руку. Это могла бы быть она. Не сейчас, конечно, но через несколько лет. Он не любил обсуждать эту тему, а она всегда хотела детей. Девочка была совсем маленькая, крепко держась за маму, в другой руке она несла мороженное. Без пристального внимания, под палящим солнцем, оно оставляло за ними след из капель молочко-клубничного цвета. Мама не сбавляла шагу, а девочка, не поспевая за ней, тщетно пыталась попасть рожком себе в рот, лишь размазывая мороженное себе по лицу.

Леша улыбнулся. Впервые за долгое время.

Конец ознакомительного фрагмента.