Глава пятая
Когда Рэй три часа спустя вошел в конференц-зал, у Кери все еще не было ничего существенного. Но теперь ей казалось, что она стала лучше понимать, кто такой на самом деле Джексон Кейв.
— Рада тебя видеть, детектив Сэндс, — сказала Магс, когда он вошел с бутербродами и кофе со льдом.
— Я тоже рад тебя видеть, рыжая, — сказал он, кладя бутерброды на стол.
— Нет, я, наконец, протестую, — раздраженно ответила она.
Кери не помнила, когда именно Рэй начал называть Маргарет Мерриуэзер «рыжей», но той это нравилось. И Кери была почти уверена, что несмотря на ее реплику, сейчас Магс тоже ничего не имела против этого.
— Я принес данные о финансах и собственности этого парня, — сказал Рэй. — Не думаю, что нам это сильно поможет. Мы просмотрели их вместе с Эджертоном, но и он не заметил ничего необычного. Хотя сам факт, что кто-то владеет таким огромным состоянием, уже наталкивает на определенные подозрения.
— Верно, — согласилась Кери. — Но подозрений недостаточно, чтобы начать действовать.
— Он хотел привлечь Паттерсона, но я попросил его пока воздержаться от этого.
Детектив Гарретт Паттерсон не зря получил прозвище «Пчела». Он был вторым лучшим техническим специалистом в отделе после Эджертона, и, хотя ему не хватало интуитивного дара Эджертона выискивать связующие звенья в хаотичной информации, но у него был один несомненный талант — он любил копаться в мелочах и часто находил то, что оставалось незамеченным остальными.
— Это хорошая мысль, — немного подумав, сказала Кери. — Он мог бы что-нибудь найти в информации о собственности. Но меня беспокоит мысль о том, что он может что-то сказать Хиллману или ненароком забросить слишком широкую сеть поисков, что привлечет ненужное внимание. Не хотелось бы подключать его к этому, разве что у нас совсем не останется выбора.
— А мы близки к тому, — сказал Рэй. — Если только, конечно, ты за эти пару часов не вывела Кейва на чистую воду.
— Не могу этим похвастаться, — призналась Кери. — Но кое-что интересное мы обнаружили.
— Например?
— Ну, для начала, — сказала Мэгс, — Джексон Кейв не всегда был таким подонком.
— А вот это новость, — сказал Рэй, разворачивая бутерброд и откусывая большой кусок. — Как так?
— Он работал в прокуратуре, — ответила Магс.
— Он был прокурором? — спросил Рэй, едва не подавившись. — Защитник насильников и растлителей несовершеннолетних?
— Это было очень давно, — сказала Кери. — Он пошел в прокуратуру сразу после окончания юрфака в Университете Южной Калифорнии и проработал там два года.
— Не смог развернуться там на полную катушку? — удивился Рэй.
— На самом деле у него были поразительные показатели. По всей видимости он был не слишком сговорчивым и большинство дел направлял в суд. В его пользу было вынесено 19 приговоров и два вердикта присяжных. И ни одного оправдательного приговора.
— Неплохо, — признал Рэй. — Так почему он переметнулся в другой лагерь?
— Чтоб ответить на этот вопрос, нам пришлось попотеть, — сказала Кери. — Вообще-то до этого дошла Магс. Объяснишь?
— С удовольствием, — сказала она, оторвав взгляд от кипы бумаг, лежащих перед ней.
— Утомительные исследования все же дают свои плоды. У Джексона Кейва был сводный брат, Кой Трембли. У них были разные отцы, но воспитывались они вместе. Кой был на три года старше Джексона.
— Кой тоже был адвокатом? — спросил Рэй.
— Вряд ли, — сказала Магс. — В юности Кой постоянно был не в ладах с законом, в основном по мелочам. Но когда ему стукнул тридцать один год, его арестовали за насильственные действия сексуального характера. Он обвинялся в приставаниях к девятилетней девочке, жившей по соседству.
— И Кейв защищал его?
— Формально — нет. Но сразу же после ареста он взял девятимесячный отпуск в прокуратуре. Официально он не значился адвокатом Трембли, его имя не указано ни в одном документе этого дела.
— Но есть какое-то «но», — предположил Рэй.
— Верно, дорогой, — ответила Магс. — Но он подал информацию в налоговую, что в этот период он занимался «юридическими консультациями». Я сравнила его слог с формулировками, содержащимися в деле Трембли. Некоторые фразы и логические построения весьма напоминают более поздние работы Кейва. Думаю, вполне возможно предположить, что он тайно помогал своему брату.
— И как он с этим справился? — спросил Рэй.
— Неплохо. Дело Коя Трембли было закрыто присяжными. Прокуроры еще спорили, стоит ли подавать заявление об отмене вердикта, когда отец этой девочки пробрался в квартиру Трембли и выстрелил в него пять раз, один из выстрелов попал ему прямо в лицо. Он не выжил.
— О, боже, — пробормотал Рэй.
— Ага, — согласилась Кери. — Приблизительно в то же время Кейв подал в прокуратуру заявление об увольнении. Он сложил свои полномочия через три месяца. Затем он неожиданно появляется в новой фирме, занимающейся в основном корпоративными клиентами. Также некоторое время он занимался защитой белых воротничков, но с годами сфера его деятельности все более ограничивалась людьми того сорта, что и его брат.
— Погоди, — недоверчиво перебил Рэй. — Следует ли это понимать так, будто он стал адвокатом в память о своем умершем брате, чтобы защитить разных моральных уродов?
Кери покачала головой.
— Без понятия, Рэй, — сказала она. — Кейв многие годы почти никогда ничего не говорил о своем брате. И если говорил, то лишь о том, что Кой был жертвой ложного обвинения. И говорил он это с полной уверенностью. Вполне возможно, что начало его практики зиждилось на благородных намерениях.
— Хорошо. Допустим, я поверю в это по принципу презумпции невиновности. Но что тогда, черт возьми, с ним произошло?
В разговор включилась Магс.
— Совершенно очевидно, что реальную вину большинства его ранних клиентов, которых он защищал бесплатно, можно было поставить под сомнение. Некоторых из них он брал после опознания, некоторых — просто с улицы. Некоторых из них ему удавалось вытащить, но зачастую — нет. В то же время он часто выступал с речами на конференции по гражданским свободам. Он произносил действительно хорошие речи, страстные. Ходили даже слухи, что однажды он сможет баллотироваться на должность президента.
— Пока это походит на американскую историю успеха, — сказал Рэй.
— Так и было, — согласилась Кери. — По крайней мере, лет десять назад. Потом он взял дело одного парня, не вполне соответствующее его профилю. Серийный похититель детей, очевидно, профессионал. И он щедро заплатил Кейву за защиту.
— С чего это он вдруг взялся за это дело? — спросил Рэй.
— Точно неизвестно, — сказала Кери. — Его деятельность еще не обрела стабильность. Вполне возможно, что причина была в деньгах. Возможно, он не считал этого парня таким уж подонком. Против него были выдвинуты обвинения за заказное похищение, а не за нападение или сексуальное насилие. Парень похищал детей и продавал их за крупные суммы. Его можно было назвать «профессионалом». Как бы то ни было, Кейв взялся за это дело, парня оправдали, вот тут-то и протопталась тропинка. К нему гурьбой повалили подобные клиенты, многие из которых были менее…профессиональными.
— В это же время, — добавила Магс, — его дела пошли в гору. Он переехал из крошечного помещения магазина в Эхо-Парке в офис в центре города, в котором работает и поныне. И он никогда не оглядывался назад.
— Не знаю, — скептически промычал Рэй. — Сложно проследить связь между борьбой за гражданские права обездоленных и безжалостной акулой юриспруденции, защищающей педофилов и, возможно, осуществляющей координацию организации детского сексуального рабства. Мне кажется, будто мы что-то пропустили.
— Думаю, детектив Рэймонд, — хрипло произнесла Магс, — что ты обязательно выяснишь, что именно.
Рэй хотел было что-то ответить, но вовремя понял, что она его просто поддразнивает. Они все с облегчением рассмеялись, радуясь возможности разрядить обстановку, которая незримо, но ощутимо накалялась. Кери снова вернулась к волнующей их теме.
— Момент, когда он представлял интересы того серийного похитителя, стал переломным. Именно тогда все изменилось. Нам стоит глубже изучить этот вопрос.
— Что у нас на него есть? — спросил Рэй.
— Ситуация тупиковая, — расстроенно проговорила Магс. — Кейв представлял его интересы, снял с него обвинения, а затем этот парень просто исчез. Мы ничего не смогли узнать о нем.
— Как его звали? — спросил Рэй.
— Джон Джонсон, — ответила Магс.
— Что-то знакомое, — пробормотал Рэй.
— Серьезно? — удивилась Кери. — О нем нет почти никакой информации. Похоже, что его личность была фальшивкой. Никаких сведений о нем после вынесения оправдательного приговора. Будто он просто растворился в воздухе.
— И все же мне это имя кажется знакомым, — сказал Рэй. Кажется, я его где-то слышал еще до того, как ты пришла в полицию. Ты не пробовала искать его по фотографиям в архиве?
— Начала искать, — ответила Кери. — В базе данных семьдесят четыре Джона Джонсона, которые были сфотографированы за месяц до его ареста. Я не успела просмотреть их все.
— Не возражаешь, если я посмотрю?
— Нет, конечно, — сказала Кери. Открыв ноутбук, она передала его ему. Она была уверена, что у него есть какая-то идея, но не хотела говорить об этом вслух на тот случай, если он ошибался.
Просматривая снимки, он рассеянно произнес:
— Вы сказали, что он, как будто бы растворился, да?
— Угу, — ответила Кери, пристально наблюдая за ним и чувствуя волнение.
— Прямо как…призрак? — спросил он.
— Угу, — повторила она.
Он поставил на паузу фото на экране и посмотрел на Кери.
— Думаю, это потому, что он призрак; я имею в виду его прозвище, «Призрак».
Рэй повернул экран к Кери, и она увидела снимки. Когда она увидела фотографию человека, с легкой руки которого Джексон Кейв пошел по косой дорожке, по ее спине пробежала холодная дрожь.
Она его знала.
