Всё в твоей голове

Билл

Корнелиусу и его другу проламывают череп, и он попадает в мир грёз, знакомится с обворожительной Ру, которой проводит дни. А тем временем его возлюбленная Кэрри лелеет воспоминания о нём, пока он веселится с другой, но в тайне грезит о возвращении. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 5. и грянул гром…

— Подашь крем? — сказала она, протирая место сухих ключичных мышц кончиками своих пальцев.

— Ща, — Брайен начал копаться в её пляжной сумке, очки выпали. — вот держи! — сказал он, напяливая очки.

— Мхмм… — она взяла крем и начала им мазать белоснежную руку, другую, вверх груди, шею, нежно водя пальцами, в своих тёмно-синих очках с белой оправой, бедро…

Мы отдыхали на пляже. Пляж который пожелала Ру был самым лучшим в моей (недельной) жизни. Это было не большое углубление метров на 3, наполненное водой и с большим количеством песка вокруг. На некоторое время лёжа на шезлонге, я начал представлять стоит ли вообще докапываться до истины… ну или я сам тут родился и буду жить тут вечно с прекрасной Ане… то есть Ру, да Ру… какой пошмар, узнает…

Она лежала, натирание кончилось… оох ёёё, план. Я начал по тихонько вставать, да бы как-нибудь затролить её. Рядом с её шезлонгом лежало ведро в котором две стеклянных бутылки, наполненные какой-то очень химозной жидкостью, лежали в окружении сотни маленьких кубиков льда, холодный кубик льда… кинь в меня… ч… ЧТО БЛЯТЬ!!! он взялся за голову, страшно… потом, сука потом разберусь, а щас должен отвлечтся… и на цыпочках шагнул к этому ведру. Пляж был полон маленьких «ракюшекь», или как она их там называет, и второй шаг к этому славному ведёрку я наступил на одну очень острую «ракюшку», вздрогнув и корчась от боли я прижал рот двумя руками и посмотрел на лодыжку, там чуть приступала кровь…

— Хочу, чтобы ракушка выпала, унесся с собой боль, закрыв рану. — сказал я шёпотом, умно.

…и туже остановилась. Я тихо сел на корты и аккуратно достал сначала одну запечатанную, потом другую полупустую. Бутылки надёжно стояли на песке а ведёрко я взял в руки и поднял над головой Ру и…

— Вывезешь последствия? — сказала она без малейшей реакции на то, что может стать в любую секунду «Эльзой».

— Как ты это делаешь?!?! Ты не спала? У тебя всё это время были открыты глаза??? — с лёгкое грустью опустив ведро, но не выпуска из рук, Брай сел на своё место рядом, не выпуская из рук, хех), — Так не интересно. — продолжил дуться он.

— Ты своё желание за сегодня потратил, а я ещё нет, могу пожелать, чтобы ты стал уткой… и будешь потом тут крякать. — сказала она, располагаясь по удобнее в шезлонге.

— Ради этого, Я ГОТОВ НЕМНОГО ПОКРЯКАТЬ, ХААА. — крикнув последнее слово и вылил всё на неё. Она вскочила с места и несколько секунд не могла нечего выговорить.

— Оооhhhh… АААААА… — задыхалась она, — ТЫ… Хочу… ХОЧУ ЧТОБ ТЫ СТА…, — он быстро оббежал, закрыл ей рот рукой и сделав слегка писклявый голос сказал. — красивее… АХАХХАХАХА.

Дикий смех придушил меня и я, отпустив её, смеясь, пошёл к воде.

— Ахахха… Нос стал чуть ровнее и брови… стали меньше?! Так вот какой я в твоих фантазиях, мммм… ну шо… неплохо, я ожидал чего-то по хуже. Типа твоих Мальчиков с идеально ровными чертами лиц и пробором по середине волос.

— Ты опять договорил за меня су… плохой… ДВАЖДЫПЛЮСПЛОХОЙ!!! — сказала она, сажаясь на место и скрестив руки под грудью… сногсшибательной грудью.

— Мхмм… — согласился он, разглядывая себя.

— Отныне и на веки вечные, я с тобой не разговариваю! — она, руки крестиком, фыркнула и отвела взгляд.

— О, моя повелительница, не надо, пощадите. Как потом я буду обходится без вашего нытья и капанья на мозги, о-не-надо не-надо. — начал изображать театральное страдание.

Она повернулась ко мне.

— Вот и будешь один одинёшенек без меня, хмм. — нахмурив брови, с еле заметной улыбкой. Снова отвернулась.

— Мне не вынести этого горя. — сказал я, положив тыльную сторону руки на лоб, закрыв глаза и сделав гримасу страдания. — Прощай.

Я разогнался и бомбочкой прыгнул в воду, и за миг до столкновения с водой я услышал вопль сзади.

— О Ромео, — я нырнул… вынырнул. — не ведать мне жизни без тебя.

Она подошла к воде, повторила мою позу, мою гримасу и зашагала к воде… до колен, до бёдер, она раскинула руки, словно какой-то… ммм…, до солнечного сплетения, до глаз… её нет. Немного погодя я подплыл, виднелись лишь волоски, подождём… пол минуты, ах ты, минута ну это уже не шутки, минута пятнадцать… БЛЯть. Он нырнул, достал её. Бездыханное тело лежало у него на руках, передержал, сука БЛЯТЬ СУКА АААааамм?… тело начало дёргаться в конвульсиях.

— Эйй… ты чего? Ру… — *лешь*, ах ты сука… мммм?.. что за нахуй происходит с… перестало дёргаться, — дурында не шути так. — дурында, откуда же это мне…

— Передай моим детям что я их любила, — прошептала она.

— Нецензурная нецензурность в нецензурной непечатности под непечатно нецензурной непечатной нецензурной, — он отпустил её и удалился прочь. Потонула слегка.

— Эй… блин, я… *кашель* *кашель* захлебнулась. — сказала она выплывши.

— А я испугался, так что квиты, пон?

— Никапельки не пон… *кашель* ты меня чуть не утопил. — Брай посмотрел на неё, я в ахуе с тебя, и махнув рукой удалился прочь.

— Я в дом. — постой… посторонний голос ударил током, он повернулся к ней в ужасах… возьми себя в руки, это просто.

— А я?

— А ты тони дальше. — ожидание не оправдались, голос, словно что-то заподозрив, слился.

Что дальше она мямлила, Брай не услышал, он хотел по скорее пойти к книжной полке, отвлечься, в надежде на появление новой книги.

На второй день его пребывания в этом «Хепилэнде», Ру загадала «Зиму» и мы пошли гуять… забудем пока… я вернулся домой и сидя дома мне тоже захотелось что-нибудь загадать, что-нибудь против скуки. И тогда он пожелал что-то связано с изнеможением. Тишина. Нечего не изменилось. Он обошёл весь дом… без изменений. Брай подошёл к двери дабы проверить улицу. Открыв белую внутри и деревянную снаружи дверь (одна и также), он увидел здание в три этажа в нескольких десятков ярдов. Этажи были отделены двумя большими чёрными колонками, а между ними были огромные панорамные окна. Между третьим и вторыми этажами была большая буква «X». С восторгом и воодушевлением я побежал туда в надежде на персонал или хоть кого-то из людей. «Снек» падал. Я в шортах и майке. Классная вещь, на тело попадает и бац… вода, магия. Входная дверь сама с собой открывалась, как только я подошло к ней. Внутри был зал ожидания: с боку ресепшен, напротив комнатка с прозрачными стенами, по типу кол-центра, посередине огромный овальный диван и всё это чудо было окрашено в бело-зелёные цвета… откуда я знаю все эти формулировки… формулировки, блять, формулировки. ладно. На моё удивление за столами некого не было. Из края столика виднелся монитор, не буду, знаю и знаю, моё сердце ушло в пятки. Есть надежда, компьютеры. Я побежал к ним, они были выключены, и я тыкнул на кнопку пуск… зачем? тихий ужас накрывал его всё сильнее и сильнее, откуда он знает это всё почему он тянется к чему-то, чего не знает, и ждёт чего-то, сам не зная чего, ноль реакции от нажатия… ну, чисто ради интереса, что должно было случится? Ещё попытка… зачем… раздался щёлк и его палец провалился внутрь процессора… ммм, допустим. Высунув палец, он увидел остатки пластика на нём. Брай нагнулся и хотел поднять проц, но он оказался легче чем он думал… не рассчитав силы он услышал дребезг. Проц с огромный силой врезался в стол и разбился вдребезги, случайно, и плевать что я сам размахнулся, случайно. Внутри он был пуст. Он схватил монитор за бок, чуть надавил… хруст и пах… он тоже в труху. Мышкаклава, всё как будто из карамели. С грустью и разочарованием он вышел из стойки регистрации и пошёл к дивану, сел. Прям на против него был скало-дром… чуть приглядевшись Брайен понял, что он реальнее реального. Слева, в глубь коридора, была большая стеклянная дверь, через которую в глаз билась обеденное солнце. Подойдя поближе, я увидел рисунок, на котором изображался человечек в одежде, который прыгал в воду, и этот рисунок был зачёркнут. С легка в ахуе от происходящего, слегка… я открыл деверь и в нос сразу ударил запах… воды… моря… это был бассейн, который был разделён на три части какими-то кучами красных бусин. С кайфом я побежал дальше осматривать это чудо здание и вышел на второй этаж. Там был тенистый стол с закусочной с боку. По углам были двери, сбоку которых была вырезка с изображением гантелей, скакалки, мяча, массажного кресла. Я прямиком направился к чёрной двухсторонней полу металлической двери с круглым окошком за которыми видел заветные тренажеры. На моё удивление тренажёров было штук пятьдесят-семьдесят, думаю это очень много, но может это место, этот остров знает лучше меня. Меня охватило дикое желание потренить и ощутить блаженной жжение мышц и кайф после неё… откуда я знаю что будет, откуда я знаю эти ощущения, сильное негодование накрывало волной, и ударялось об углы сознания, словно волны о тело острова. забить на всё, НА ВСЁ. Я начал искать раздевалку, не зная зачем. На воротом этаже нечего более-менее похожее на неё не было и я пошёл обратно вниз и краем глаза заметил знак «WC» рядом с бассейном, взглянув по лучше понял что это раздевалка с имеющим внутри туалетом. откуда, откуда сука… откуда я это понял. Дверь, как и почти все двери в этом здании были одинаковые. Внутри стоял аромат роз и всё было чисто, будто вчера открылись. Вокруг стен были что-то на подобие шкафчиков, только из бетона и только один между ними выбивался их общей атмосферы фальши, на замке которого весел ключ. Я с трепетом его открыл и внутри меня ждали чёрные лёгкие кроссовки, носки, полотенце, футболка без рукавов и с чем-то типа воротника и мягкие шорты выше колен с красным сердечком справа. Всё в чёрном. Быстро одевшись, сиганул в зал.

Дверь из зала открылась и с дрожащими ногами с улыбкой до ушей, вышел оттуда О’Брайен. Два часа как небывало и четверть из этого времени ушло на разогрев, а то я же не занимался, могу се чё-нибудь повредить… я… м… лан. Как оказалась дальше в раздевалке было большое зеркало, а за ней были душевые кабинки. Медленно я открыл воду и тепло нежно окутала моё тело словно шепча мне:

«О ты моё золотце, постарался на славу».

Я стоял под ней как манекен и тупо кайфовал, но потом… щёлк… я резко вздрогнул и посмотрев на смеситель, врубилась ледяная воду.

— Ооо… Аа… У-у-у-у… Ха… Ха…

При такой терапия мышцы восстанавливаются в несколько раз быстрее и можно дальше без вреда и опасений, что словишь перетрень, заниматься… Аллах, допустим. Как и ожидалась через десяток секунд всё стало нормальным, и я просто так стоял и понемногу крутился в ледяной воде. Я хотел опробовать бассейн и в душе не долго задержался.

При входе справа стоял шезлонг, на котором были белые плавки, очки и кремовая шапочка. Я дотёр мокрое тело и быстро одел экипировку. Сбоку басика была большая вышка, на которую мне терпелось забраться. И вот я уже стою на этой вышке, смотрю на воду и с каждой секундой мне кажется, что расстояние до воды увеличивается всё больше и больше. Ужас накрывал новой волной, горло пересохло, слюна не глоталась, расстояние становится больше, дно глубже, трамплин уже и вытянутее. Я начал дрожать, а бассейн… вот я уже на последней ступеньке вниз. «Неужели я сдался? Может начать с первого, а потом на последний, а не наоборот, как я сделал сейчас. Иль как-то взять себя в руки и пойти на самый вверх…».

Вот я уже стою на прежнем месте, страх, дрожь:

«Не рискуй поц, вдруг чёт не то сделаешь и тебе кирдык. Лучше давай дуй к даме, а это потом как-нибудь, сейчас не очень важно.»

Может и так, но страх останется… самое важное это первый раз, если сможешь раз, то успех в следующем тебе обеспечен… но я не мог решится на этот чёртов первый раз, хотя знал дальнейший исход событий. Мне было страшно, и я сказал:

— Сейчас или никогда, если не сейчас, то ты будешь сожалеть об этом всю жизнь, даже если покалечишься, даже если тебе будет очень больно, ты должен это сделать, чтобы разгромить свой страх. — Прыжок… ощущение невесомости, ещё больший страх с только появившимся чувством смелости.

— Браааайееен? — донёсся из дали нежный девичий голос. Это была Ру.

Вода… холодная зараза, но это уже не важно. Вынырнув из воды с переполнявшим меня неописуемым чувством…, я смог…

— Да… я здесь.

— Это какой-то спортивный комплекс? — сказала, зайдя в дверь.

— Ага, да, это он, спортивный комплекс, точно, мда…

— Крууутоо… — сказал она подходя ближе. — мне тоже можно?

— В бассейн? — подплывал к ней.

— ОСМОТРЕТЬСЯ!!! — покраснев хихикнула она.

— Ааа, ой, хорошо. Я уже скоро закруглюсь, есть дома чёнить пожевать? — быдло ёбаное, что-нибудь… ошибся, осознался, исправился.

— Да, конечно, я приготовила спагетти с сыром и тефтельками. — сказала она уже удаляясь.

Чувство в полёте было незабываемым, я ещё долго кайфовал от него… от чувства «я смог». Обратно в душ, раздевалка, холл. Мой взгляд упал на скалодром, и я захотел подняться хотяб разок. Это было отдельное помещение, с прозрачной фронтстеной. Под горой были матрасы, которые, наверное, смягчают падение. Рядом стояла миска на ножках с какой-то белой пудрой, и я посчитал нужным обтереть ей руки, возможно подниматься будет легче.

Первый хват. Скала разделялась на 5 частей: по центру самые мелкие точки захвата, по бокам чуть по удобнее, самые крайние были для мини-человеков. Пятый хват. Я не хотел идти по порядку, так как это займёт слишком много времени и пошёл на среднюю (сбоку сложной). Девятый хват. Предплечья стали как камень. Тринадцатый хват — пол пути. Предплечья начали дико болеть и жечься. Восемнадцатый хват. Четверть остаток. Голова кружится, высоко ли я добрался? Посмотрев вниз меня окутали те же эмоции что в бассейне, прижался, пол был слишком далеко, скала всё выше и выше. Двадцатый хват, руки отказывались меня поднимать, оставалось всего нечего до красного кирпичика сверху. Двадцать четвёртый хват, руки стали ватными, пальцы не сжимались, рука не поднималась и… я сорвался. Невесомость, сердце, которое уже давно в пятках, руки красные и вены как палец. Я летел вниз и оставалось метра три до приземления, чуть сгруппировался. Я зажмурился и вдруг всё стихло. Открыв глаза, я понял, что приземление произошло на ноги, на корточки, боли не было или ваще каких-либо ощущений. Я выпрямился, осмотрел себя, руки ныли, ладонь и пальцы покраснели, предплечья были в два раза больше, ещё раз посмотрел на склон и тихо мирно вышел.

— С каждым днём всё больше вопросов. — сказал я себе, выйдя за двери.

Брай поднял взгляд на она «Х», Ру была на втором этаже, бегала на беговой дорожке, около окна. Она была одета точно так же, как и я, но её вещи были более прилегающими и подчёркивали её фигуру… фигуристая… мммххх. Как на зло её левая и правая палочка «Твикс» с большим размахом… вверх и вниз. Всё было в белых тонах и ветер свистел мне на ушко. Никакого дискомфорта я не испытывал, кроме ноющих рук, и тупо шёл, сунув руки в карман своих шорт. Я вошёл в домой и сразу же направился в кухню, так как знал, что «чем быстрее ты покушаешь после трени, тем лучше», а откуда… это… это… ладно. Обед был великолепным, сыра было много, тефтельки таят во рту. Мне ещё не приходило в голову как она готовит, но я не очень хотел получить один ответ, а за ним сотню новых вопросов. Помыв за собой посуду и протерев стол, захватив чай, я направился в зал к книжным полкам в надежде на изменение в этой белой пустыне. В одной руке я держал кружку чая, а другую засунул в карман, попивая чай осматривал полки — всё белее белого. Я уже захотел идти обратно в зал, так как заметил там какой-то мешок с рисунком мальчика, который его пиздит, и повторить за ним, но в нижней полке начала мигать какая-то книга чуть серым цветом. Нагнувшись, я достал её и на обложке был какой-то старый дед, который полностью зарос белой волоснёй: борода до груди, густые усы до ушей, белые волосы, слизанные назад и под ним, было написано «КАПИТАЛ». Брайен сразу же сел на диван и положив кружку на стол, начал рассматривать книгу — она была тоненькая и на тыльной стороне нечего не было. Он открыл её. Там была только две наполненные страницы и долистав до второй, меня удивило что слова падали в неё прямо на моих глазах, появился третий лист, начали падать и на неё. С каждой минутой книга становилась чуть больше, и я погрузился в неё:

«Все великое пребывает в буре…»

Платон

Как ни раскладывай «пасьянс великих», оказавших наибольшее влияние на современный мир, — и не только на его понимание, но и на его формирование, да к тому же в наибольшей степени узнаваемых в этом качестве, — придется во всех случаях отдать заслуженную пальму первенства Карлу Марксу. И это при том, что отношение к нему всегда вызывало острейшие споры и никогда не отличалось постоянством…

Какая-то нудная хуйня. Книга отправилась на прежнее место и продолжала подмигивать мне, словно пытаясь выпросить второй шанс, который она ещё долго не получит. Я взял яблоко из-за стола, чашку чая и пошёл в комнату с камином с панорамным окном с видом на «Х». Брайен подмигнул камину, а он покорно зажёгся. Чай был потрясающего вкуса… вкуса… манго что ли… На диване я укутался в тёплый плед и ждал пока вернётся Ру.

Через две кружки она выбежала из здания, вся заплаканная, с потёкшей тушью, в этой сменке, через белые ковры… и тогда… грянул гром, и наступила тьма…