Приват для двух бандитов

Бетти Алая, 2023

Один приватный танец сделал меня любовницей двух богатых мужчин. Опасных, властных бандитов, живущих вне закона. К чему приведет эта порочная связь? Учитывая, что у меня самой куча скелетов в шкафу…– Подожди, куколка. Тебе заказали приват, – владелец клуба останавливает меня.– Что?! – округляю глаза, – я же просила дать мне отгул сегодня.– Знаю. Но эти клиенты ждать не будут.– Пусть пойдёт Венни. Она согласилась сменить меня.– Нет, Карина, – босс называет меня полным именем, а значит, он предельно серьезен, – эти мужчины не шутят. И они хотят именно тебя.Однотомник.ХЭ с двумя мужчинами!Внимание! В книге есть:МЖММного очень горячего и порой жесткого секса (без насилия и принуждения)!Героиня с перчинкой и очень наглые бандиты.Ненормативная лексика!Очень эмоционально и откровенно!

Глава 21

Карина

Оставшиеся два дня мы с моими мужчинами не вылезаем из постели. Образно говоря, ведь они трахают меня везде, где могут. В город больше не выезжаем. Диего тоже не дает о себе знать. Расстроился, видать, бедный.

Яр и Марат словно голодные звери, караулят меня повсюду и делают такое, от чего становится очень-очень стыдно. И в бассейне, и на шезлонгах, в море, у моря… уж молчу про все горизонтальные поверхности огромного особняка.

Эти дни, словно волшебный сон, пролетают незаметно. И наступает момент, которого я совершенно не хочу. Возвращение домой.

Этим утром я нежусь в постели, всё еще горячей после бурной ночи. Кажется, что простыня до сих пор дымится от безумного трения наших тел. Я между ними, моими бандитами. Так было, есть и всегда будет.

Ноготком провожу по сильной груди Яра. Он приоткрывает свои голубые глаза.

— Привет, — мурчит, — как ты?

Переворачиваюсь на живот, очерчиваю красивое лицо. Сейчас он такой спокойный, безмятежный, словно лев. Мой лев.

— Отлично, — шепчу, — ты небритый.

— Тебе не нравится? — он притягивает меня к себе.

Кладу голову ему на грудь. Это слишком хорошо. Такого счастья просто не бывает! Хочется прыгать до бесконечного кубинского неба, кричать всем и каждому, как я влюблена.

— В тебе мне всё нравится. Щетина делает тебя брутальнее, — провожу пальцем по аккуратному ровному носу, опускаюсь с чувственным губам, дарящим мне столько удовольствия.

— Дай мне свою киску… — приказывается мужчина, — хочу тебя полизать.

Прямо как тогда, в моей квартире. Снова завожусь с полоборота. От его голодного взгляда, порочных словечер, хриплого голоса. Ненасытная. Забираюсь на Волкова. Он тыкается носом в мои складочки. Проводит языком вдоль нижних губок, которые тут же становятся мокрыми.

— Сладкая, влажная девочка, — рычит, раскрывая пальцами мое лоно, — дай мне всю себя.

— Ах! Ммм… ДАААА! — выпрямляюсь, ёрзаю бёдрами по лицу своего голубоглазого обольстителя.

Руки Яра гуляют по моей коже. Прикрываю глаза, впускаю в себя всю гамму предоргазменной неги. Волков знает меня. Всю, от и до.

— Да! Да! Боже! — массирую свою грудь, — не останавливайся… лижиииии!

— Весело у вас тут, — Марат уже проснулся, любуется тем, как мы с Яром отрываемся ранним утром.

Я такая чувствительная, узенькая. Моему бандиту это очень нравится. Подаюсь вперед, заглатываю его крепкий член. Обожаю делать минет своим мужчинам. Они такие разные, но в момент оральных ласк податливые, уязвимые. Вожу язычком по бархатной головке.

Марат двигается к нам. Тянусь к его агрегату. Более толстому и ароматному.

— Давай, пососи его, перч… да… вот так… продолжай, малышка.

Рукой ласкаю Волкова. Он же вставляет палец в мою попку. Стимулирует так, словно они оба во мне… вспоминаю крышесносные ощущения, когда меня трахали оба мужчины. Сложно описать словами… лишь громким криком, рвущим горло.

И в этот сладкий момент раздается стон Акаева, а его сперма заполняет мой рот. Глотаю. Возможно, кто-то считает это неприятным, но не я. Потому что люблю. И семя моих мужчин… оно вкусное. Яр следует за темноглазым, орошая собой мои пальчики.

По очереди облизываю их, смешивая во рту соки обоих своих бандитов.

— Ты пиздец, малыш… самая порочная девчонка, которую я знаю, — выдыхает Марат.

— Лучшая… — хрипит Волков.

Затем мы снова некоторое время нежимся в постельке. Мужчины обнимают меня по очереди, гладят, тискают, прижимают. Целуют. Эта нежность между нами тремя всегда идет следом за яркой страстью.

Потому что мы любим друг друга.

Но приходит время собирать вещи.

— Не хочется уезжать, — стою на первом этаже рядом с чемоданом, чувствуя сильную слабость во всем теле.

Еще бы! Бандиты трахали меня, как безумные, два дня. Мы даже на сон и еду толком не прерывались. Словно молодожены. Самый настоящий медовый месяц на троих. Они накачивали меня спермой до самых краев.

По возвращении сразу к врачу. Нужно что-то решать с ребенком. Я знаю, что беременна. С моим женским здоровьем все хорошо, так что такое количество семени внутри определенно принесло свои плоды. Но мне не страшно. Теперь нет.

Прощаюсь с гостеприимной Гаваной, в последний раз взглянув на синее море. И вдохнув свежий океанский бриз. Подняв глаза к небу. Я знаю, как отвечу на вопрос, который мне задаст Яр.

Самолет ближе к обеду. Только вот аппетита у меня нет. Очень странно, ведь для симптомов беременности еще рано, да?

У трапа вижу Наташку. Подмигиваю, но стюардеска лишь фыркает. Зато весь полет ведет себя нормально. И трусы вроде надела. Поделом! А я же играюсь со своими мужчинами. Прыгаю с колен Яра на колени Марата. Целую, завожу. Ласкаю.

Но ничего не позволяю. Мне нравится, как они одержимы мной. Тащусь от этого. Эти коты не всегда будут меня получать. Я буду решать, когда они заслужат сладенького.

Однако, чем ближе мы к Москве, тем мне неспокойнее. Ёрзаю на месте, и когда объявляют посадку, чуть не падаю в обморок. Но мужчинам своего состояния не показываю. Делаю глубокий вдох.

Столица встречает хмурым небом, затянутым тучами и моросящим дождем. Олег уже ждет нас.

— Перч, — мурчит Марат, когда мы едем в их студию, — ну что ты такая хмурая, малышка?

— Просто… не знаю… акклиматизация, наверное, — криво улыбаюсь.

Мужчины переглядываются.

— Ну так, каков твой ответ, Карина? — спрашивает Яр, когда мы едем в лифте, — готова стать нашей? Жить с нами, спать с нами… отдать нам тело и душу?

— Я… — уже почти соглашаюсь.

Выходим, и тут я замираю. Нет! Прямо напротив двери студии на небольшом чемодане сидит блондинка. Прислонившись спиной к стене. Её лицо всё в синяках, под глазами черная тушь, на шее и груди порезы. Некогда красивое и дорогое платье разорвано в нескольких местах.

— Яна… — выдыхает Марат.

Мгновенно захлопываю рот, так и не произнеся заветное «да». Треск хрупкого хрустального полотна моих мечт слышу отчетливо. Чувствую, как тела моих мужчин напрягаются. Девушка разворачивается. Она похожа на ангела. А я умираю. Яна, значит… теперь ясно, чем она их так зацепила.

— Ребята, — она подскакивает, но ее каблук ломается, и блондинка падает на жесткий пол.

Она стискивает зубы, не плачет. Лишь поднимается, отряхивается. Вскидывает подбородок. Но вопреки всем джентльменским законам, мои мужчины просто стоят.

— А что случилось? — жестко спрашивает Марат, — хуй Антонова не так крепок, как раньше? Или старпер нашел себе студентку с более упругой задницей?

— Всё не так, — произносит она.

Прикусывает пухлую губу. Да уж. Яна чем-то похожа на мою Венни. Худенькая, стройная, ноги длинные, глазищи огромные. Грудь трешка. Стискиваю зубы. Блондинка бегло осматривает меня.

— Значит, быстро вы меня забыли… — лепечет.

Я вдруг чувствую себя лишней. Трое друзей, любовников, которых связывает тяжелое и полное испытаний прошлое. И левая стриптизерша.

Словно ощутив моё замешательство, Яр дает мне ключ.

— Кариш, иди пока в квартиру. Помойся, переоденься. Мы сейчас разберемся и придем.

Голос Волкова нежный, но не терпящий отказа. Беру карточку, затем прохожу мимо блондинки. От неё пахнет потом и дорогим женским парфюмом. Интересно, сколько она тут сидит уже?

Ноги напоминают вареные макаронины, состояние ухудшается, меня бьет легкий озноб. Я всю жизнь пыталась быть жесткой и рассудительной, но теперь, как влюбленная дурочка, боюсь, что меня выкинут на улицу…

Буквально вбегаю в квартиру. Но дверь не закрываю. Я хочу знать… хочу!

— Что ты тут делаешь? — ежусь от полного ненависти голоса Яра.

Спиной буквально врастаю в стену. Слушаю.

— Яр… это же я… — умоляюще плачет Яна, — Марат! Мы же… дайте объяснить!

— Что тебе нужно? Шлюха Антоновская, — рычит Акаев.

А я даже на расстоянии ощущаю его боль. Его предали. Их обоих.

— Ребята… все не так! — восклицает она, — выслушайте!

— У нас нет на тебя времени, — спокойно отвечает Волков, — наша девушка уже заждалась.

— Это она? Та танцовщица? — сжимаю руки в кулаки, до крови впиваюсь в ладони ногтями, — значит, слухи правдивы, и вы реально с ней… втроем?

— Тебя это не касается. Ты уже всё сделала. Слила нас Антонову, легла под него…

— Я вас не предавала! Прошу, поверьте!

— Да? А пулю, прошедшую рядом с моим сердцем, не головорез Антонова выпустил, и вовсе не по твоей наводке? — слышу ярость в голосе Марата.

Он был ранен? Из-за неё? Что же там такое произошло?! Я не решалась спросить у Акаева, откуда рядом с его сердцем тот шрам. Они оба… покрыты шрамами. И не только снаружи.

— Я прошу пять минут, и потом уйду! — стонет Яна.

Нет! Не позволяйте ей… ревность ржавыми клещами вгрызается в сердце. Становится трудно дышать. Пусть она уйдет!

— Говори, — Яр все так же холоден, — у тебя три минуты, а потом твои пожитки полетят с лестницы.

— Спасибо…

— Ну?!

— Всё, что я сделала, было ради вас! — умоляюще восклицает она.

— Да ты что?! — Марат совершенно не скрывает злости, — ради нас? Интересно!

— Дай ей сказать. Яна, минута прошла, — устало вздыхает Яр.

И тут блонда начинает тараторить.

— Эта флэшка… он обманул меня… сказал, вам грозит опасность из-за данных, что на ней записаны.

— А ты такая идиотка, что верила всем словам Антонова? Особенно после того, что он сделал с моей сестрой? — веселится Акаев, — и после всего, через что мы вместе прошли? У нас троих были лишь мы.

— Да, я идиотка! Но сильно вас любила! И ушла… это было условие Антонова. Он хотел, чтобы я была лишь его… думаете, легко мне было стать одной из его шлюх?

Фу, гадость какая! Я бы никогда на такую подлость не пошла!

— Антонов сказал молчать, — продолжает Яна, — иначе убьет вас. Мне ничего не оставалось, кроме как смириться. Я даже не подозревала, что он задумал…

— Он чуть нас не убил, — рычит Яр, — та сделка была чертовой ловушкой!

— Я не знала! И о встрече той не знала! И о сделке!

— То есть ты легла под Антонова, не поставив условий, не получив гарантий? Прости, Яна, но я не верю… ты всегда была слишком умна. И тут резко отупела?

В голосе Яра сомнение. И небезосновательное.

— Мне было страшно. Я боялась за вас… и ещё кое-что личное, что я бы хотела оставить при себе.

— Это всё?

— Я украла у Антонова флэшку, — сдавленно говорит блонда, — вчера подсыпала ему снотворное и сбежала.

Повисает глухая тишина. Слышу только стук собственного сердца. Та самая флэшка, о которой говорил Марат в день вечеринки у мафиози? И что там за данные такие?

— А о чем ты думала всё это время? — спрашивает Волков, — почему раньше не связалась с нами? Когда поняла, что он наебал тебя?

— Думала, что защищаю вас. Всё это время думала! А недавно… он сказал, что вы нашли себе новую игрушку. И забыли меня… всё рассказал о нападении, перестрелке. Избил меня и прогнал, больше я ему неинтересна.

— То есть Антонов пользовал тебя, пока ты была для нас важна, а потом… выкинул? — хохочет Акаев, — карма существует, да, Яна?

— У него теперь новая цель, — голос блонды вдруг становится ровным, даже немного хищным, — уничтожить вас, раздавить, камня на камне не оставить. И он решил взяться за это всерьез.

— Очень интересно, — серьезно произносит Яр, — и почему же ты вдруг сейчас появляешься, вся такая невинная девочка, приносишь нам данные, которые мы годами не могли выкрасть… сдаешь своего любовника?

— У меня есть причины… искупить вину, отомстить Антонову! — жестко говорит она.

Актриса! Сначала такая вся несчастная, побитая, как щенок. И через секунду стальная леди. Я не верю ей. Чистой воды лицемерие.

— Это всё чушь, — выплевывает Марат, — не верю ни единому слову.

Волков молчит. Я не вижу их, но слышу. Сомневается? Яр! Не верь ей! Блииин… не выдерживаю и буквально вываливаюсь в коридор.

— Карина? — охреневают оба мужчины.

— Уходи! — рычу на их блондинку.

— Что… — она удивленно вскидывает брови.

— Ты всё врешь! Убирайся! — хватаю её чемодан, затем тащу в сторону лестницы, — обратно к своему Антонову или ещё куда!

— ЭЙ! — но я уже толкаю ногой её пожитки, и они с грохотом летят этажом ниже.

Я не буду просто так терпеть это дерьмо!

— Но… как… — блеет она.

— А вот так! Поезд ушел, милочка! — заявляю, — тебе здесь не рады. Они мои!

— И вы так просто это допустите?! — она обращается к моим бандитам, которые, очевидно веселятся, — мы говорим о серьезных вещах, «милочка».

— Карина права, — наконец-то разлепляет губы Яр, — благие намерения еще не обеляют тебя, Яна. Уходи. Мы изучим флешку и решим, стоит ли нам продолжить диалог.

— А мои вещи? — пищит она, испуганно глядя на меня, — где мне жить?! Он найдет меня!

— Это не наши беды, Яна. Дай свой номер, мы свяжемся.

Она черкает цифры, протягивает Яру, а я киплю. Каждую секунду, что бывшая моих бандитов находится рядом, внутри нарастает гнев. Ох, кому-то точно не поздоровится! И когда Яна сваливает, разворачиваюсь к мужчинам.

Мы с Яром тут же вступаем в зрительную перепалку.

— Карина! — рычит он, — пошли домой! Поговорим там.

— Это что было?! Это вы её так с лестницы спустили?! — гневаюсь, — прогнали?!

Мужчина вздыхает. А Акаев выглядит разбитым.

— Я вас оставлю, — возвращается с чемоданами в квартиру.

Прекрасно! Просто прекрасно! Ревность ослепляет. Она делает меня совершенно безумной. Толкаю Яра.

— Вот так, да?! Сначала вы её слушаете, не прогоняете… потом у кого-то чувства вдруг проснулись?! — перехожу на крик в надежде, что Марат услышит.

— Успокойся, — говорит Волков, — Карина. Всё не так, как ты себе надумала.

— Нет уж! Сам успокаивайся! Эта ваша бывшая… она постоянно рядом! Такое чувство, что даже в постели с нами… ЯНА, ЯНА, ЯНА!

— Домой! — гаркает Яр.

— НЕТ! — снова толкаю его, — почему это я должна её выгонять?! Или может она четвертой станет?! А ЧТО?! ШВЕДСКАЯ СЕМЬЯ, ВСЕ В ПОРЯДКЕ! Давайте догоним её и предложим жить с нами, а?!

Не знаю, что со мной. Плачу, молочу руками. Волков сильно дёргает меня на себя, обнимает, гладит по голове.

— Ненавижу эту вашу Яну! БЕСИТ!

— Тихо, малыш…

Постепенно успокаиваюсь. Истерика сходит на нет, и ей на смену вдруг приходит ледяная безысходность. Яна всегда будет… потому что это часть их жизни. Пока она жива, я не могу быть с ними.

— Нет… — шепчу, отстраняясь.

— Что? — Волков ошарашенно смотрит на меня.

— Пока вы со своей Яной не разберетесь, я не стану вашей. Вот мой ответ, Яр: нет!