Невинная для двух боссов

Бетти Алая, 2023

Одна роковая ошибка сделала меня любовницей двух боссов: наглых, властных, требовательных. Их взгляды, касания и поцелуи будят во мне новые чувства. Но я боюсь. Ведь такие мужчины сначала возносят в небеса, а потом жестоко разбивают сердце…– Простите… – пищу, – ну, я пошла!Бегу к двери, стараюсь прошмыгнуть мимо них, но жесткая рука генерального меня останавливает.– Ты снова нарушила правила, Варя.– Я не… не… не хотела! – пищу, желая провалиться сквозь землю.– Никаких отговорок, Варенька, – тянет Лесовский, – наша женщина сбежала. И ты займешь ее место этой ночью.МЖМВ книге присутствуют откровенные сцены секса!Ненормативная лексика!Насилия и принуждения нет!Однотомник.ХЭ с обоими мужчинами.

Глава 7

Варя

–… вот! А потом тебе нужно будет зайти и подписать… Варя? Ало! Хьюстон! Прием, вызывает земля! — слышу голос своего кадровика Любы.

— Ой! — подпрыгиваю, — прости! Задумалась.

— Ты где витаешь? — сурово хмурится.

— Я…

Блин, и как тут не погрузиться в сладкие воспоминания? Моё тело до сих пор потряхивает. А в голове вата. Ох уж эти боссы!

— Дима… что ты… АХ! — прохладные пальцы Лесовского ласкают меня между ног.

Так хорошо! Господи! И необычно! От того, что нас могут понять и страшно, и остро. Я меняюсь, становлюсь иной. Сначала робко, потом смелее расстегиваю рубашку Лесовского.

Он такой настойчивый. Целует, шепчет такие сладкие слова, что я таю, словно мороженка на солнышке. Гуляю пальцами по его крепким мышцам. Над правым соском у Димы небольшая татуировка.

Выполненный грубыми штрихами рисунок тигра.

Знаю, что нам нельзя и была серьезна с Олегом. Но как можно устоять перед такими ласками?

Баба должна ублажать мужика. Это ее природа.

Вздрагиваю, когда в голове вспыхивает голос бывшего. Его установки пустили корни внутри меня. И стягивают горло, словно удавка.

— Что такое? — голубые глаза Димы согревают, а руки, лежащие на моих голых ляжках, дарят спокойствие.

Он разбивает все сомнения одним голосом. Мягкий, вкрадчивый. Нежный, но мужественный.

— Ничего, — выдыхаю.

— Ну так, как твоя киска, пчелка? — мурчит Лесовский, — зажила уже? Не болит, не тянет?

— Нет, — отвечаю на открытый взгляд.

Он лезет в задний карман брюк, достает презерватив.

— Тогда сейчас мы с тобой немного поиграем, — шепчет, ловко разрывая упаковку и надевая резинку на твердый ствол, — потому что я просто не могу… хочу в тебя, малыш.

Вся дрожу в предвкушении. Мне хочется ощущать его губы на своей коже. Слушать его шепот. Чувствовать в себе большой член. Боже, да что со мной? Он же точно играет!

Или нет?

Можно ли быть таким правдоподобным? Настоящим? Мужчиной с большой буквы. И врать при этом.

— Вот таааак… потихонечку, моя пчелка… расслабься, — он гладит мою попку, входит медленно и аккуратно, — обхвати меня своей киской…

Пищу, кусая губы до крови. Утыкаюсь в сильное плечо мужчины. Пыхчу. он толкается, скользит.

— Такая мокрая… Варя, ты очень мокрая… порочная пчелка… блядь, как же туго!

— Ммм! Ммм! — мычу, впиваясь ногтями в его плечи.

— Вот и всё… ты моя, малышка… — толчок, затем следующий, — до самого донышка тебя оттрахаю… воооот… шире ножки, Варя.

Позволяю Диме меня направлять. Почему так хорошо? Это же всего лишь секс!

— Не могу… не могууу… — хнычу, чувствуя яркий стягивающийся сгусток внизу живота.

— Можешь, девочка… можешь, — рычит он, голос ниже, очень возбужденный.

Вокруг всё испаряется, лишь наши тела, мокрые звуки шлепков друг об друга. Боже! Это не я! Не я!

Толчки резкие, уверенные, быстрые.

— Дима… Дима…

— Да, малыш, кончи… с моим именем на губах… блядь, ты такая тугая. Варенька… сука… давай-ка тебя ускорим… где наша кнопочка…

— Аааах! — он глушит мой вой поцелуем.

Массирует клитор подушечкой большого пальца. И узел разрывается. Рассыпается по телу спазмами, дрожью. Как же хорошо кончать с мужчиной!

— Умница… О ДА! СУУКААА… — рычит он, делая жесткие обрывочные толчки и замирает.

Так и стоим. Он обнимает меня, тыкается в шею носом.

— Моя сладкая пчёлка… ты ахуенно кончаешь.

— Я… я… — язык заплетается.

Как я работать буду?! Еще даже не обед. А мне уже хочется в теплую постельку и крепко заснуть. Тело накрывает тяжесть. Мы с Лесовским глубоко дышим. Мужчина не спешит отстраняться.

— Давай чуть так постоим, — говорит тихо, — в тебе так жарко и приятно, малышка. Ты невероятно нежная и тёплая.

— Дима… я… не хочу быть игрушкой, — всхлипываю, — не смогу…

После оргазма на меня обрушиваются сомнения. Два таких альфа-самца использовали меня — неумелую дурёху, чтобы скрасить досуг. Всё! Хватит! Финита!

— О чем ты, малыш? — вяло тянет он, находя мои губы.

И тут я понимаю. Это же очевидно! Для них это нормально! Развлеклись и всё. Катя говорила, что готовила номер постоянно, а значит… какая же я дура!

— Ни о чем, — стараюсь быть строгой, — мне нужно работать, Дмитрий Борисович.

Отталкиваю его, начинаю натягивать колготки.

— Так, что стряслось, пчелка моя?

— Не называйте меня так! — холодно говорю, — или вы каждой своей любовнице прозвища придумываете?

Он непонимающе хлопает ресницами. Застегиваю рубашку, приглаживаю волосы. Гляжу на себя в зеркало. Блин! У меня прям на лбу написано: «Ее только что качественно трахнули!»

Ууу!

Разворачиваюсь и сверлю взглядом Лесовского.

— Я всё понимаю, Дмитрий Борисович. Для вас с Олегом Ивановичем это игрушки. А я… — замолкаю.

— Да, да? — он игнорирует моё слабое сопротивление и прижимает меня к себе, — продолжай ругать меня. Ты такая сексуальная, когда так хмуришься.

— Я обычная девушка! И понимаю, что вы оба… оба… в общем…

Вся моя уверенность испаряется. Начинаю метаться в руках Лесовского, но он крепко меня держит.

— Мы оба что, пчелка?

Блин! Ну почему от его «пчелка», я начинаю возбуждаться? Снова? Серьезно?! Во все глаза таращусь на Диму. Вернее, Дмитрия Борисовича. Пора вытравливать эти фамильярные обращения. Мы — босс и подчиненная, не более.

Но почему так стучит сердце? Словно готово выпрыгнуть прямиком в загребущие лапы этого хитрого кота?

Вырываюсь, Лесовский отступает. И когда бегу к выходу, слышу смешок. И слова, от которых внутри всё переворачивается.

— С чего ты взяла, что мы играли?

Они, словно заевшая пластинка, крутятся в голове. Что это значит?

— Варя! — гаркает Люба, — ты доксы забирать собираешься? Обед скоро!

— Да, давай…

Беру бумаги. Я постоянно на созвоне с Катей. Конечно, о нашей горячей конференции умолчала. Но работать у Шатрова тяжело, так что я готова учиться.

А вот к чему я не готова, так это встретить босса… в объятиях рыжей красотки. Машинально отпрыгиваю, прячусь за угол. Стараюсь не дышать. Сердце останавливается.

С чего ты взяла, что мы играли?

Вот с этого вот, Дмитрий Борисович! Облизываю губы, решаюсь и выглядываю. Рыжая поправляет волосы, а Олег Иванович застегивает верхнюю пуговицу рубашки. Оба запыхавшиеся.

Значит, они всё-таки…

Хотя, а чего я ожидала? Хочу вот сейчас выйти, пройти мимо и проигнорировать его! Но чувствую лишь отвращение. К себе. Ну ясное дело, что нафиг им сдалась такая, как я?

Соблазнили, распалили, лишили невинности и адью! Всхлипываю. Хотя, чего я ожидала? Снова выглядываю из-за угла.

Парочка приближается.

— Надеюсь, это никак не повлияет на наши профессиональные отношения, Олег? — спрашивает рыжая с придыханием.

Делаю шаг назад.

Они идут. Надеюсь, меня тупо не заметят. В груди неприятно жжет ревность.

— Нисколько, если мы не будем забываться, Петра.

— Думаю, у нас получится! Вы с Лесовским будете у Хорченкова? Говорят, все сливки соберутся…

— Подумаем, — отрезает Шатров.

Они уже совсем близко. Делаю еще шаг назад. А сзади какой-то фикус стоит. И конечно же, я сношу вазу задницей. Миссия «скрытность Пчелкиной» провалена с треском. Стоит грохот, звон и цветок повержен!

— Варя? — Олег смотрит на меня с удивлением.

Рыжая цокает языком. Она узнала меня? Или нет? Точно узнала!

— Надо же, — бросает Шатрову, сканируя меня густо накрашенными глазами, — твоя серая мышь снова напортачила.

— Следи за языком! — рычит босс, — Варя очень старательная девочка.

Ага! Хитрый какой! Только что ни пойми чем занимались в переговорной. Вспомнив об этом, гордо выпрямляюсь, ставлю цветок на место. Невозмутимо поправляю юбку, прижимаю документы к груди.

— Я почти оформила перевод, — чеканю официально, чем вызываю недовольство в глазах гендира.

Его взгляд красноречиво говорит мне о том, что я пожалею потом, когда мы останемся наедине. Шатров злится.

— Умничка, — говорит он, — когда я вернусь, зайди ко мне.

— Да, босс, — холодно отмечаю.

Они уходят, а я чувствую опустошение. Одна ночь! А я уже считаю Олега своим. И от мыслей, что он только что… эту рыжую… в переговорной… мне хочется плакать.

Поведения Лесовского вообще не понимаю! Эти жесты, нежность, какое-то доверие! Играет со мной? Почему так жестоко? Хотя, после его слов на конференции, я понимаю, что он может носить разные маски.

Сердце сжимается, мечется в груди. Что мне делать? С кем поделиться?

— Варя? — слышу рядом низкий хрип, подпрыгиваю.

— Катя?

Во все глаза смотрю на подругу. Стоит, вся красная, сопливая. Чихает. Нос закрывает платочком.

— Ты чего здесь делаешь?!

— Тшш, не кричи так. Пришла проследить, чтобы ты к переговорам с испанцами всё правильно подготовила, — сипит она.

— Так у меня твоя инструкция есть.

— Они в этот раз перенесли переговоры на территорию их представительства. А там немного другие стандарты.

— КАТЕРИНА?! — грохочущий голос Шатрова роняет мою душу в пяточки.

— Да, босс? — она резко разворачивается, улыбается.

— Ты что тут делаешь? — он задерживается на расстоянии нескольких метров, складывает руки на груди и глазами мечет молнии.

Жуть!

— Пришла Варюшку проконсультировать, — бодро отвечает Катя.

— И заодно заразить ее своим гриппом? — громыхает он, — ты с ума сошла?!

— Ой… я не подумала…

Шатров качает головой.

— Ну, я тогда позвоню, — Катя выскакивает, напоследок помахав мне рукой.

Мы с Олегом остаемся вдвоем. Повисает неловкость.

— Что она хотела? — спрашивает равнодушно.

— Объяснить мне что-то по испанцам, — спокойно отвечаю, стараясь скрыть волнение.

Рядом с ним и Димой я всегда нервничаю, ошибаюсь. Почему?

— Что не так, Варя? — он подходит, опирается кулаками на мой стол, в глаза заглядывает.

— В смысле? — прячу взгляд, делая вид, что ищу какие-то важные бумаги.

— У меня с этой рыжей женщиной ничего нет, — заявляет Олег.

— Мне-то какое дело? — пищу, — это ваша личная жизнь, Олег Иванович. Меня она не касается.

— Ты ревнуешь, — улыбается гендир, — моя сладкая малышка.

— Неправда. С чего бы? Я вам не девушка и у нас нет отношений, — сажусь за компьютер, — тут вам документы на подпись передали и мой перевод подпишите.

Затем утыкаюсь в компьютер. Внутри бьются бабочки, скручивая живот в странных спазмах. Никогда подобного не испытывала рядом с мужчиной.

— Хорошо, давай.

Он сгребает документы.

— Но запомни, Варя, на будущее. Документы на подпись кладутся на мой стол с утра. А еще ты должна готовить мне кофе. Американо без сахара. Делаешь либо на кухне, либо покупаешь через дорогу в «Латтерино». Я начинаю работать в восемь, ты должна быть до этого времени. Это ясно?

— Да.

— Еще на тебе заказ билетов, сдача моих костюмов в чистку, ведение отчетности по секретариату…

Дальше он перечисляет мои обязанности. Ледяным тоном сурового начальника. Киваю, судорожно записываю в блокнот. Мысли путаются. Руки потеют, дрожат. Боюсь хоть что-то пропустить или понять не так.

— И последнее.

— Да? — вскидываю голову.

Руки устали писать с такой скоростью. Разминаю пальцы.

— До того, как я попью кофе и примусь за работу… — он делает паузу, ухмыляется, — ты должна прийти в мой кабинет, задрать юбочку и дать мне отлизать твою горячую киску.

Роняю карандаш на стол. Он с глухим звуком ударяется о дерево, катится к краю и падает на ворсистый ковер. Что он только что сказал?! Вспыхиваю. Таращусь на него во все глаза. А Шатров, как ни в чем не бывало, заходит в кабинет и закрывает за собой дверь.