Невольница любви

Бертрис Смолл, 1999

Деверелл Ли, много лет назад вынужденный бежать из Англии, где его ждала неминуемая гибель, на далекий Восток, волею случая спас от жалкого жребия наложницы прекрасную Индию Линдли, похищенную и проданную в рабство. Спас, еще не подозревая, что не просто совершил благородный поступок, но обрел свою единственную, настоящую любовь, женщину, ставшую для него всем – пламенной, неистовой страстью и счастьем, обрести которое Деверелл уже не надеялся…

Bertrice Small

Bedazzled

© Bertrice Small, 1999

© Перевод Т. А. Перцева, перевод, 2000

© Издание на русском языке AST Publishers, 2017

* * *

Пролог

Лондон, 1616 год

— Он в самом деле мертв, мама? — прошептал мальчик, с недетским любопытством разглядывая тело, бессильно обмякшее в кресле, обитом темно-синим гобеленом.

Женщина поднесла к губам мужчины зеркальце, прикрепленное к золотому шнуру, стягивавшему ее талию. Серебристое стекло осталось незамутненным.

— И уже никогда не встанет, сын мой, — деловито подтвердила она и, сунув руку за корсаж, извлекла кинжал с богато украшенной драгоценными камнями рукоятью тонкой работы. Настоящее произведение искусства!

Дама повертела кинжал перед глазами, жалея, что приходится расставаться с такой дорогой вещью. Но ничего не поделаешь.

— Вонзи ему в сердце, как я тебя учила, — скомандовала она, решительно вручая оружие сыну.

Мальчик тупо уставился на клинок.

— Мне всегда хотелось его получить, — заныл он. — Почему именно этот кинжал, мама? Теперь нам его не отдадут, верно ведь? И больше мы его никогда не увидим! Это несправедливо!

— Сколько раз повторять, сынок? — негромко возразила мать. — Все знают, что владелец оружия — твой старший брат, и немало народу стали свидетелями ссоры между ним и лордом Джефферсом из-за леди Клинтон, поэтому вряд ли кто усомнится, что именно твой брат убил несчастного. — И, растянув губы в улыбке, добавила: — Ты ведь хочешь стать наследником отца, саго mio^[1], правда? Совсем не то, что быть младшим сыном и вечно дожидаться милостей от старшего! Зато теперь все изменится.

— Наверное, ты права, — вздохнул мальчик. — Мама, а Дева повесят за убийство?

— Если поймают. Но будем надеяться, что все обойдется. Не хочу, чтобы гибель твоего брата тяжким бременем легла на мою совесть. Единственное мое желание — чтобы мой дорогой малыш получил титул и владения отца. Не виноваты же мы в том, что твой папаша успел жениться, родить сына и овдоветь прежде, чем встретил меня.

— Но если его не повесят, как же я стану наследником? Что, если Дев докажет свою невиновность?

— Не успеет, — терпеливо объяснила мать. — Мы с тобой уже много раз толковали об этом. Твой брат — горячая голова, опрометчив и безрассуден. Легче легкого убедить его покинуть Англию, прежде чем в дом явятся солдаты короля. Он никогда не осмелится вернуться, пока тень позорной казни висит над ним. А теперь вонзи кинжал в сердце лорда Джефферса, сокровище мое.

Она легонько подтолкнула мальчика. Тот покорно выполнил приказ, и, как отметила мать, без особых колебаний и даже с довольной улыбкой повернул кинжал дважды. Женщина взяла кубок, из которого пила жертва, выплеснула остатки вина в огонь и тщательно протерла носовым платком внутреннюю поверхность, надежно убрав растертое в порошок стекло и мелко нарезанный конский волос, ставшие истинной причиной гибели Джефферса. Довольная своими усилиями, она налила в кубок свежего вина из кувшина и опрокинула на стол другой кубок, чтобы создать у посторонних впечатление очередной ссоры, приведшей к трагическому концу.

— Ну вот и все! — облегченно вздохнула она.

Сын нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Теперь можно идти? — капризно взвизгнул он. Мать кивнула, и преступная парочка рука об руку выскользнула из дома, который обычно лорд Джефферс снимал на время своего пребывания в Лондоне. К сожалению, сегодня он отпустил камердинера, своего единственного слугу, но женщина к тому же постаралась, чтобы тот не вернулся до рассвета: одна из ее камеристок позаботится об этом и пустит в ход все свои чары, чтобы вскружить голову растяпе.

Мать и сын вскочили на лошадей, спрятанных в укромном местечке за домом их жертвы. Пора возвращаться.

Женщина задумчиво нахмурилась. Пасынку, разумеется, уже известно о кончине соперника, и дворецкий слезно уговаривает его бежать, пока о преступлении не дознались. Молодой человек, разумеется, начнет спорить и возражать, но потерявший голову от страха и отчаяния Роджерс и слушать ничего не захочет, поскольку любит Дева как родного сына. Роджерс стар и слаб разумом, его легко сбить с толку. Сегодня вечером, перед тем как покинуть дом, женщина преспокойно уведомила его, что утром лорда Джефферса найдут мертвым, с клинком молодого хозяина в сердце, и если Роджерс не предупредит Дева, того арестуют, осудят и хладнокровно повесят. В конце концов, скандал из-за этой потаскухи леди Клинтон еще не утих! У лорда Джефферса нет других врагов!

— Но, миледи, откуда вы знаете? — дрожащим голосом осведомился старик и затрепетал, заметив многозначительную усмешку хозяйки. Он был не так глуп, чтобы не сообразить, кто в действительности прикончил лорда. Опасная женщина его госпожа, но что мог поделать простой слуга?! И разве поверит его господин такой невероятной истории? Наверняка посчитает сущим вздором!

Роджерс всегда знал, что ее светлость ревнует и завидует положению старшего сына хозяина. Да и какая мать смирится с тем, что ее дитя навсегда останется в тени? Но разве мог кто-то предположить, что она решится на преступление? Хорошо еще, что смилостивилась и дала возможность Деву спасти свою жизнь, хотя при этом ему придется потерять все, что по праву принадлежит наследнику. Все, что было столь дорогим для него. Эта фурия отнимет у ни в чем не повинного человека титул и богатство.

Роджерс сухо поклонился.

— Я позабочусь о том, чтобы милорд сумел вовремя скрыться, ваше сиятельство, — пообещал он.

— Я знала, что могу на тебя рассчитывать, — кивнула женщина. — Ты всегда был осторожным и предусмотрительным человеком, Роджерс. Разве это не утешение — сознавать, что он по крайней мере будет в безопасности, а тебя ждет спокойная старость?

— Да, миледи, — бесстрастно обронил старик. — Я благодарен за вашу доброту.

Но стоило ей выйти из дома, как дворецкий взбежал по ступенькам с прытью, на которую, казалось, давно уже не был способен, сообщил дурные вести молодому человеку и без особого труда убедил его скрыться ради собственного благополучия.

Менее чем через год Роджерс тихо скончался во сне. Правда о смерти лорда Джефферса умерла вместе с ним.

Примечания

1

Дорогой мой (ит.).