Вечность душ. Исправление ошибок

Эдуард Береснев

С бессмертием люди обрели вечную жизнь, но способны ли они понять, что утратили гораздо больше? Молодой Жнец Сол Катэр попадает в мир, к которому он совершенно оказался не готов. Правда не та, чем есть в действительности, но, узнав её, он понимает, что ложь гораздо лучше и теперь у него есть выбор. Принять или встать против? Сможет ли он сделать его и получится ли у него это сделать, когда силы, ставшие против, ведут свою, не понятную для него игру, в которой он всего лишь пешка?

II

— Смотри Сол — произнёс Джод указывая в окно. — Это Кан. Город, где все возможно. Город, где каждая твоя мечта обретает реальность. Город куда стремятся все, кто здесь не был и пытаются вырваться те, кто смог здесь задержаться. Он влечет на свои огни тысячи и оставляет их здесь. Жалких, униженных, потерявших все — застывших, как пауки в янтаре. — Голос Джода был спокоен, но в его глазах Сол видел все те интонации, которые Джод утаил.

— Ты боишься!? — вскрикнул в удивлении Сол. — Джод, ты боишься этого города? Жнецы не могут испытывать чувств, но у тебя страх…

— Нет — махнул рукой Джод. — Жнецы могут испытывать чувства, мы те же люди и нам присущи все их переживания и эмоции. Мы подавляем в себе человеческое, чтобы сохранить… — он задумался, взгляд стал отстранённым, но это продолжалось доли секунды и Джод продолжил — я знаю. Я просто знаю, что это за город, а вот тебе действительно стоило бы на него взглянуть. Неизвестно, когда следующий раз доведётся такая возможность.

Кан впечатлял. Он действительно был великолепен и велик. Вся береговая линяя была застроена высотными зданиями, которые соединялись между собой. Их было такое невообразимое количество, что создавалось впечатление огромной волны, надвигающейся на весь остальной город, который разместился дальше. Все стекла отражали попеременно то море, то небо или играли солнечными лучами, заливая все вокруг, мягким и каким-то необычным свечением.

Море, насколько хватало взора было заставлено яхтами. Их масштабы разнились от одноместных лодок, до великолепных лайнеров, которые заслоняли собой весь горизонт.

Весь оставшейся город был выстроен из стекла и белого камня. Нижнее этажи, казались, залитыми водой, утонувшими, когда верхние, чудесным образом переплетались между собой. Где, наваливаясь на соседние здания, где, опускаясь до самой земли и соприкасаясь с ней белыми стенами.

Весь вид так и кричал о том, что волна, которая на побережье — это всего лишь одна из многих, которые уже успели обрушиться на город, затопив его части, разрушив множество здании, показав насколько камень уступает место бушующей воде.

Улицы, казалось двигались, камни перемещались с места на место, останавливались, шли в другую сторону. Сол не сразу сообразил, что это люди, которые передвигались настолько плотным потоком, что невозможно было разглядеть ни мостовых, ни переходов.

Поезд объехал город по широкой дуге, дав насладиться всем пассажирам зрелищем и помчался дальше.

— Нам скоро выходить — проговорил Джод в никуда. Его руки были свободны, а перед глазами висел экран, отображающий последние новости.

— Зачем это? — Спросил Сол.

— Новости? — Поднял на него, в удивлении глаза Джод. — Ну, во-первых, я должен быть в курсе всего, что происходит. Ты, к этому тоже приобщайся, чем больше ты усваиваешь, чем больше узнаешь — тем шире твои взгляды и меньше вещей, которые могут тебя удивить. Ну а во-вторых, привычка — сказал Джод, кивая в сторону зажжённой сигареты — ты не представляешь, как много вещей человек способен сделать, чтобы не сойти с ума. Привычка — это одна из таких вещей.

— Я спросил про Кан — сказал Сол растеряно. — Зачем этот город. Я не имею ввиду, почему он нужен, нет. Мне интересно, зачем его сделали таким, каков он есть. Эта широкая волна, которая накатывает на здания у подножия, этот хаос, переплетение камней, невообразимая смесь, которая показывает сцену крушения. — Его передернуло от всплывшей в голове картины. — Почему город, куда все стремятся, выглядит именно так?

— Если я скажу тебе, что это видение одного архитектора, который в бытность своей молодости, отравился устрицами в одном из ресторанов Кана и потом, долгие годы теплил в себе месть, дабы хоть как-то расквитаться, не с людьми, что ты — поднял Джод ладони вверх, заметив непонимающий взгляд Сола. — С городом. А бессмертие, дало ему такую возможность. Что ты скажешь на это? — Спросил Джод.

— Глупости. — Ответил Сол, всем видом показывая недоумение. — Как можно гневаться на город?

— А как бьют по мебели, о которую зацепились пальцем. Разве она в чем-то виновата? — улыбнулся Джод — она стоит на этом месте, может быть, уже не первый год, но нет! Человеку свойственно искать виновных в своих поступках, в своих решениях. Каждый признает себя неправым, лишь тогда, когда все другие варианты отпадут. Так было, так есть и будет. Запомни это. Нам пора.

Джод взял в руки пальто, сумку и поднялся к выходу. За дверью его встретил улыбающийся проводник, который указал ближайшее направление к выходу, поинтересовался, как прошла поездка и имеются ли у мистера Боджеса какие-то замечания. Джод улыбнулся в ответ, поблагодарил за прекрасно проведённое время в поезде и прошёл сквозь проводника. Голограмма слегка сжалась и уменьшилась в размерах, дабы больше соответствовать, по комплекции, следующему пассажиру и стала ждать.

Уже подходя к выходу Джод услышал неуместную брань Сола, мягкий голос проводника и быстро приближающиеся шаги. Не оборачиваясь он произнес.

— Люди всегда ищут виновных, но не видят виноватого. Так было, так есть и так будет.

Поезд замедлился и остановился.

Двери поднялись и двое пассажиров вышли на платформу.

— Хочу представить тебя городу Авранш. — Произнес Джод величественно и надменно.

— Меня? Городу? — в недоумении воззрился на него Сол. — Мне кажется ты что-то путаешь или наоборот, пытаешься запутать меня. Как можно представить кого-то чему-то? — спросил он и прихрамывая поспешил вслед за Джодом к лифтам на поездной платформе.

— Очень просто — ответил Джод. — Ты первый раз посетил Авранш. Еще мгновение и ты ступишь на его каменные мостовые, вздохнёшь его воздух полной грудью, пропитаешься его настроением. Но, если город не примет тебя, если ты не сможешь ему понравиться, ты будешь лишним для него. Каждый тебя заметит, потому что ты будешь выделяться из толпы. Будешь отстранён от города. Запомни, Сол, Жнецы везде становится частью чего-то. Мы не одиночки, наша связь друг с другом незрима, но в ту же очередь нерушима. Мы впитываем в себя окружающее пространство, а часть себя отдаем ему. Так мы живем, так существуем. Мы едины с этим миром, мы его души.

Его лёгкие кожаные туфли коснулись каменной плитки и Джод пропал. Он не исчез, как сразу подумал Сол, да и не мог он исчезнуть без современных технологий. Он в мгновение ока растворился в толпе, слился с нею и перестал выделяться. Он стал частью этого города.

Сол завидовал Джоду. Всегда и во всем, как ни пытался давить в себе эти чувства, как ни оправдывал себя, что с опытом он станет таким же. Как ни повторял себе, что и Джод был молод, неопытен и страшился многого, чего не мог понять. Это не помогала. Джод был единым целым. Он был личностью. Он жил без оглядки на окружающих. Делал то, что ему нравиться и то, что он хотел делать. Говорил, что придёт на ум, иногда шутил и смеялся. И каждую мелочь, каждую деталь происходящего вбирал в себя без остатка, легко и непринуждённо.

Джод был ростом около двух метров. Светлые каштановые волосы были аккуратно подстрижены и забраны сзади в небольшой хвост, который по невероятному стечению обстоятельств, был как будто приклеен точно по центру его спины. Элегантный серый костюм, зауженный на талии, который Джод носил, несмотря на то, что практически все Жнецы одевались в темные хламиды, больше похожие на небрежно наброшенную на плечи тряпку, чем на одежду, делал его похожим на человека, перенёсшегося сюда из далёкого прошлого, чем на того, кто медленно и уверенно шагал сквозь столетия к этому настоящему. Костюм всегда идеально сидел на Джоде, будь то раннее утро, когда он только покидал стены своего дома или поздний вечер, когда за спиной оставались десятки решённых дел, множество встреч и разговоров. Пыльные мостовые и легкие летние ветра, которые трепали весь окружающий мир, просто не замечали Джода. И всегда на нем или рядом с ним присутствовала кожа, множество кожаных изделий разных расцветок и стилей. Помимо известного всем Жнецам портсигара, отличительной частью Джода были перчатки, которые он носил постоянно и крайне неохотно снимал их, когда того требовал ритуал.

— Высок, строен, его черные глаза как будто смотрят мимо меня, когда он со мной разговаривает, элегантен и приторный до тошноты. — Ругался Сол, пытаясь пробиться сквозь толпу, ударенная при выходе из купе нога не просто болела, а ныла страшной, невыносимою болью. — Этот чертов город, решил задавить меня своими жителями? Каждый норовит зацепить, наступить на ногу, толкнуть. Они что сговорились все!? — Выкрикнул Сол останавливаясь и не обращая внимания на проходящих мимо.

— Могу я вам чем-то помочь, мистер? — Материализовалась рядом с Солом стройная женская фигура, которую можно было бы принять за настоящую, если бы не малейшее мерцание пыли, которое проходило сквозь неё.

— Нет. Не думаю. — Ответил Сол и отвернулся. — Столько людей, которые живут постоянно, а весь обслуживающий персонал — это машины и голограммы, как они ещё умудряются сами то ножками ходить. Вероятно, тяжело, но, а что поделаешь? Привычка — проговорил Сол, как можно старательнее копируя манеру Джода.

Немного посмеявшись и успокоившись. Он попробовал слиться с этим городом, стать его частью. Он остановился, вздохнул так глубоко, что закашлялся и все пришлось повторять сначала. Спустя несколько минут монотонного дыхания и ощущения земли под подошвами Сол решился, открыл глаза и пошёл.

Сразу же навстречу ему выскочила стена здания, к которой он предусмотрительно отвернулся от девушки-консультанта. Так как уверенности в правильности своих действий ему было не занимать, то шаг получился широким и быстрым, и первое, что бросилось в глаза — это монолитность этой стены, без малейших трещинок и вмятин. А следом пришло видение чистого, голубого неба и широко улыбающийся физиономии Джода, который стоял немного согнувшись.

— Ну вот, считай и поздоровался с тобой город. Как думаешь? — Проговорил Джод, протягивая Солу руку. — Да не только поздоровался, а дал пять, причем со всей силы, как говорили в моей юности.

Перчатка на руке Джода оказалась мягкой и эластичной, а пальцы, спрятанные под ней крепкими. Сола сразу же подняло в воздух, и он уверенно опустился на свои ноги. На лбу была ссадина, нос кровоточил, но в целом настроение немного улучшилось. Джод был рядом, а с ним всегда легко.

— Я уже не стану заострять внимание на лекции, произнесённой тобой, по поводу твоего выдающегося учителя, коим и являюсь. Но она была весьма познавательна, несмотря на свою краткость.

Джод ещё раз улыбнулся, но улыбнулся лишь глазами, губы его были плотно сжаты и Солу почудилось, что за плотно сжатыми губами зубы перемалывают друг друга. Но это ощущение быстро прошло и Сол двинулся за учителем, который умело резал толпу пополам.

Они то поднимались под небольшую горку, то шли по спуску в низ. Джод не задумываясь выбирал направление, а Сол то и дело спотыкался и останавливался чтобы перевести дух, затем мгновенно находил спину учителя и следовал за ней, не отрывая глаз и не глядя по сторонам. Он постоянно ловил себя на мысли, что смог бы справиться и сам, адрес гостиницы он превосходно помнил, если что, можно было бы и спросить, но с Джодом ему почему-то было спокойнее, он сам пока не мог дать себе разумного объяснения, но человек, который шёл впереди внушал гораздо большее уважение и страх, чем все те, которые встречались Солу до него.

Улочки то расширялись, то сжимались до неприличных размеров, поворачивали и петляли между домами, тонули в тени растении и выставляли напоказ свою наготу, отдыхали от шумной толпы прохожих и заполнялись ею. То тут, то там над ними вспыхивали вывески всевозможных заведений. Одни предлагали ночлег, другие хорошее времяпрепровождение, еда, сувенирные лавки, предметы старого света и изобретения нового, услуги жизни и смерти, все что только можно было себе представить, находилось здесь.

Неожиданно он уперся, как показалось сразу в серую стену, оббитую чем-то мягким и лишь потом сообразил, что стена всего лишь это остановившейся Джод. Он стоял перед распахнутыми дверями высокой гостиницы.

— Завтра в девять я жду тебя на выходе, — проговорил Джод, слегка отстранённо — все завтра, сегодня отдых. Можешь завалиться спать, можешь прогуляться по городу, он гораздо интереснее видов моей спины, можешь немного уменьшить счета Жнецов, поверь они не заметят. — Он улыбнулся и уже собрался уходить, когда его остановил Сол.

— А ты…

— Я люблю более тихие места, подальше от центра и… — он не стал продолжать, а только хлопнул Сола по плечу и исчез за поворотом.

— Подальше от центра и — проговорил Сол — чего и?

— Могу я вам чем-то помочь мистер?

Сол немного дернулся, от появившейся так неожиданно голограммы, отрицательно помотал головой и направился в здание.

Состоящие из одного камня снаружи, внутри оно кардинально менялось, стены были забраны огромными, до потолка окнами, на которые постоянно транслировалась головокружительная проекция с панорамным видом, дул легкий ветерок, который доносил до постояльцев запахи моря. Он в нерешительности остановился, повертелся, разглядывая виды, а потом уверенно направился к стойке регистрации, думая про себя, что первое дело, в котором он принимает участие уже говорит о многом и необходимо выглядеть, и действовать соответственно, тем более, когда Джода нет рядом.

На стойке его встретила приятной наружности девушка и только по стандартно заданному вопросу, Сол смог определить в ней, так надоевших ему голографических консультантов.

— Меня зовут Сол Катэр, на меня забронирован номер.

— Да, конечно, у вас десятый этаж, номер 1033, для комфорта вы можете воспользоваться центральным лифтом, либо лифтами, расположенными по бокам холла, с них открывается потрясающий вид на город.

— Спасибо — проговорил он. — Могу я поинтересоваться о обслуживающем персонале вашей гостиницы?

— Кто конкретно вас интересуют?

— Мне нужен врач или кто-то другой, кто способный оказать медицинскую помощь.

— У нас есть медицинский работник и если вы пожелаете он будет у вас в номере через пол часа, в случае если вам необходимо, мы можем вызвать кого-то другого, это займет немного больше времени, но…

— Нет спасибо, мне подойдет и обычный — произнес Сол и направился к центральному лифту.

Номер встретил его запахами хвойного леса и смолы. Легкий рассеянный свет, казалось лился под потолком, оставляя пол в полумраке. Окно на всю стену выходило на поляну, окружённую со всех сторон соснами. Сол как всегда словил себя на мысли, что у него появляется желание перейти туда, упасть на мягкий мох и лежать, раскинув руки, глядя в далёкое небо. Перестать куда-то спешить, что-то искать, забыть про время и все, что с ним связано

В дверь легонько постучали и вошёл молодой мужчина, одетый в цвета, принадлежащее работникам, связавшим себя с медицинским профессиями. Он окинул помещение, остановился на форме Жнеца, одетой на Соле и с видимой ленцой, поинтересовался.

— Чем могу быть полезен?

Сол сделал несколько шагов навстречу ему и произнёс:

— Я думаю, вы не могли не заметить разбитого лица и того, что я легонько прихрамываю.

— Молодой человек, если бы я обращал внимание на все, на что стоит обращать внимание, вы думаете я бы вас спрашивал, мне бы было абсолютно неинтересно, что у вас и чем я могу вам помочь, а так нет, я интересуюсь.

— Как я уже сказал, у меня разбито лицо, в следствии неудачного знакомства с вашим городом, а также, я ушиб ногу. — Сол поднял край накидки, указывая на видимый синяк и добавил — помимо всего этого, мне её ещё и оттоптали ноги. И почему вы решили, что я молодой человек?

— Почему, почему — проговорил врач, касаясь маленьким брусочком ударенных и ушибленных мест, после чего, те сразу же переставали болеть, а посинение спадало. — Если я не обращаю внимания на вещи, это не говорит о том, что я их не замечаю. — Сказал он с улыбкой — Если я вам больше не нужен, то разрешите откланяться — произнес он и вышел, закрыв за собой дверь и оставив Сола в молчании.

Глядя в зеркало, которое заменило окно Сол размышлял о прошлом, думал о будущем, представлял какого это, быть Жнецом.

Его родители прожили вместе два поколения, прежде чем, им можно было разрешено завести ребёнка. Они долго сомневались, выбирали, меняли свой выбор, заново за него брались и в конечном итоге двадцать пять лет назад на свет появился он. Маленький мальчик с серыми глазами и душой, предназначенной для служб в департаментах, связанных с морем и грузоперевозками. Отец его был строитель, проживший уже пять поколений, а мать работала в зоопарке, клинике по обслуживанию животных и была старше отца на одно поколение. На что они могли рассчитывать из предлагаемого им материала. Список был не велик, вот они и выбрали море. Свободу, встречный ветер, высокие волны, но их мечте не дано было сбыться. Сол никогда не грезил морем. В детстве он даже ванну принимать не любил, кричал, вырывался, даже старался меньше пачкаться, чтобы как можно реже залазить в воду. Его родители конечно расщедрились, купили сухой умывальник, привилегию богатых, но это не снимало проблемы. Сол не был предназначен для моря, он и сам это прекрасно осознавал.

Когда его возраст перевалил за двадцать, а обучение школьных программ подходило к концу, он был приглашён для прохождения теста в орден Жнецов. Разовая процедура, которую проходили все, кто двадцать лет назад отметил свои нулевой рубеж. Несложные тесты закончились довольно быстро, небольшая компания новичков, медленно расходилась, получая результаты, которые и так были известны каждому, Сол продолжал стоять и ждать, его не вызывали, к нему не подходили, все, кто мог дать какую-то информацию игнорировали его. В конце дня, к нему подошёл один из Жнецов и протянул вызов на повторный тест, Сол был удивлён, но не настолько чтобы что-то заподозрить или хотя бы начать волноваться. Процедура повторилась и на следующий день, и через день, и ещё дальше. В конечном результате он прошёл девять тестов, которые были абсолютно похожи друг на друга, вплоть до одного и того же Жнеца, который вручал ему вызов на следующий день. Все одно и то же, кроме последнего. После окончания тестов, когда Сол по привычке остался один в комнате и удобно расположился в мягком, кожаном кресле, к нему подошёл совершенно другой человек и предложил проехаться к нему домой. Он не спрашивал адреса, машина двигалась сама, а в салоне висело тягостное молчание. Жнец не был разговорчив, а Сол не лез с разного рода расспросами, он знал, что ответов ему все равно не услышать.

Машина мягко остановилась возле знакомого дома, двери распахнулись, и он в сопровождении члена ордена, поднялся в квартиру родителей. Несмотря на раннее время отец и мать уже были дома. После короткого разговора, суть которого он не слышал, потому что был отослан в свою комнату. Жнец покинул их дом, а родители вручили ему приглашение в академию.

Маленький значок, который прилагался к приглашению и был обязанным для ношения в повседневной жизни изменил все.

Последний год учебы в школе стал для Сола временем исполнения желаний. Он был желанный гость на вечеринках, устраиваемых сверстниками, постоянно участвовал во всякого рода мероприятиях, поменял несколько подружек. Все изменилось. Человек, который должен был стать Жнецом, ещё до вступления в орден становился значимой персоной, в жизни которая его окружала, будь то школа или компания друзей. Родители не могли нарадоваться везению их сына. Он автоматически, вырывался из мягких объятий своей категории, в которой должен был прозябать множество лет, а то и поколений и вступал в совершенно другой мир, недоступный для многих проживающих на земле.

После окончания учёбы, он отправился в Академию Жнецов, где следующие четыре года, жертвуя сном и отдыхом постигал знания современного мира, сдавал бесконечное число экзаменов и тестов и снова брался за учёбу.

Годы в Академии пронеслись в одно мгновение и однажды в его комнату вошёл молодой человек в строгом черном костюме, держа в руках, на которые несмотря на полуденный зной были одеты перчатки, сигарету. Выпустив дым, он представился.

— Меня зовут Джод Боджес. Я твой куратор, наставник, лучший друг, помощник, на ближайшее несколько лет. До тех пор, пока, твоя общая подготовка не достигнет необходимого уровня, для поступления на первую ступень Академии Жнецов. — Произнес он непривычным, мягким голосом, слегка растягивая слова, — если у тебя есть какие-то вопросы — задавай.

— Какое поступление в Академию? Я же только что закончил обучение, получил выпускной бланк?

Если сказать, что на тот момент Сол был ошарашен — это ничего не сказать. Его раздавили, унизили, ткнули носом в его некомпетентность и несостоятельность. Это потом, он узнал, что каждая новая ступень Жнеца, предполагает собой необходимое, пропускное образование, которое от высоты ступени разниться и увеличивается. Так общие четыре года, начального уровня, обучают всем необходимым аспектам общества, немного углубляются в историю, поверхностно проходят практику и много другое, чего остальные образовательные учреждения не делают. Стоит заметить, что все, что связано с общим образованием, заканчивается около десяти лет. Потом, в зависимости от выбранной профессии, каждый индивидуально погружается именно в неё и в конечном результате, по наступлению двадцати лет, каждый является узконаправленным специалистом, только своего направления. Есть возможность дальнейшего повышения степени умения, но для этого, необходимо быть отменным практиком и иметь ряд положительных характеристик. В Академии же всё происходило по-другому. Каждый Жнец был разносторонней личностью, готовый применить свои способности в любой момент. Он получал гораздо большее и обширное знание по многим профессиям, которые не всегда касались, занимаемой им должности. Так помимо общего четырёхгодичного вступления, обязательные три года дополнительного образования ещё маячили у Сола впереди и это касалось только первой ступени. Девятая, а именно предпоследняя ступень Жнецов, подразумевала под собой дополнительные семь лет и общую практику в пять поколении. В итоге получалось пятьдесят лет образования и 375 лет работы. И эти цифры пугали 25 летнего Сола больше чем что бы то ни было, но и привлекало больше всего. Он только представлял себе, что Джод прожил уже больше тысячи лет, и сколько за это время он успел повидать и узнать, у него сразу захватывало дух. Но до всего этого было ещё слишком далеко.