Человек 404. Книга первая. Человек ошибка

Белый Шаман

Иваныч – офицер в отставке. Не сумев адаптироваться к гражданской жизни, он потерял все, что делало его счастливым. Пытаясь уйти от окружающей действительности, он все больше погружается в темную трясину алкоголизма, где полностью отсутствует смысл его бесполезного существования на этой «бренной» земле. В один из повседневных дней после бурной пьянки с соседом, он просыпается в другой для него реальности, где ему вновь предстоит сделать выбор, цена которого его Жизнь. Книга содержит нецензурную брань.

Глава вторая.

Соседские посиделки

Деревня, в которой Иваныч строил своё прекрасное «гнёздышко», находилась в 150 километрах от Столицы. Три года назад, за немалые для него деньги, он приобрёл 20 соток земли на удаленном расстоянии от города. Он долго копил на свой дом, и хотел приобрести его на берегу тёплого моря, где нибудь в Испании, надеясь встретить в нём свою старость. Каждый год откладывая часть своих сбережений, он был уже в одном шаге от осуществления своей мечты, когда против страны, беспредельный Запад ввели санкции. В ответ на этот недружественный шаг, Иваныч, как истинный патриот своей Родины, послал на хер всю чуждую ему «гейропу», и решил осесть в глухой, расположенной на границе двух соседних областей, деревушке. Участок он выбрал на самом краю деревни, в поле, на котором раньше выращивали колхозную картошку. Один край участка вплотную примыкал к лесу, а с других сторон, его окружало практически голое пространство, простиравшееся не на одну сотню метров. Эта, отдалённость от Мирской суеты, позволяла ему наслаждаться всем, о чем только можно было мечтать — природа, чистый воздух, пение птиц. Эту территорию только начали осваивать, поэтому соседей поблизости не было, если не считать Диму, чья земля находилась через забор, по соседству. Он, как и Иваныч, часто задерживался в деревне целыми неделями, стараясь сбежать от своей вечно недовольной жены, и скучного семейного быта. Познакомившись, они быстро нашли общий язык, но при этом старались не лезть друг другу в Душу, предпочитая оставаться жить каждый в своём мире. За три года строительства, Иваныч поставил на участке двухэтажную баню, самостоятельно сделал в ней ремонт, провёл электричество и воду. Он считал это прекрасное двухэтажное строение из бруса и мансардой на втором этаже, уютным гостевым домиком, в котором для комфортной жизни были все необходимые удобства. Огромный гараж, который он умудрился поставить в начале этого лета, являлся для него особой гордостью, и полностью дополнял его архитектурный замысел. В планах, было организовать в нём свою полноценную автомастерскую с небольшим спортзалом. Он не сомневался, что семьдесят квадратов этого помещения, в полной мере смогут удовлетворить все его «хотелки». Но, до окончания стройки было ещё далеко. Фундамент под основной дом, уже третий год ждал свои стены, а на это требовалось на много больше денег, чем было на сегодняшний день.

Под звуки любимого рока, Иваныч «долетел» до деревни за три часа. По дороге он заехал на заправку, где залил бензином полный бак и две 20-литровые канистры. Закончив с топливом, он заскочил в магазин, где закупился основными продуктами, и сигаретами, которых бы ему хватило, минимум на неделю. Укладывая покупки в огромную тележку, Иваныч столкнулся с дилеммой — сколько брать медовой. Мысль о том, что надо бросать бухать, не покидала его голову, но желание выпить под свежее жаренное мясо, было огромным. Немного «раскинув мозгами», он становился на шести бутылках медовой настойки, и паре двухлитровых бутылок нефильтрованного пива. «Если без фанатизма, то на неделю хватит, а там, посмотрим. Может, и правда, чуть приторможу с бухлом», — решил он, укладывая спиртное к продуктам.

Подъезжая к дому, он увидел Димину машину, стоящую около крыльца соседского, мрачного домика. Это был старенький Мицубиси «Паджеро» лохматых годов, за которым Дима всячески старался следить, однако, глядя на эту рухлядь было очевидно, что этот старый конь, уже давно находится на последнем своём издыхании. Сам сосед сидел на крыльце, и копошился с какой-то, очередной самодельной хренью.

— Здорово, Дима! На долго заехал? Что-то, тебя давно не было видно, брат! — обрадовался Иваныч, увидев своего соседа.

— Привет, Иваныч! Да, думаю до пятницы, точно останусь. Надо фундамент укрепить под домом, да траву скосить на всём участке. Одним словом — дел до хрена!

— Ясно. Как сам? Как семья? Твой пацан невесту ещё не привёл в дом?!

— Нормально! Слушай, я мечтаю, когда он сам свалит от меня, а ты говоришь — бабу! Его, кое-как кормлю. Нет уж, съедет в свою квартиру, а там, пусть хоть кого таскает! Мне такой геморрой, на хрен не нужен!

— Понятно. Я смотрю, твой аппарат ещё дышит?! Мне кажется, что его уже давно пора пристрелить, как старую клячу. Сделай из него трактор, что ли?! Например, для чистки снега! Я думаю, тебе от этого пользы больше будет, чем от гниющего ведра с болтами!

— Сделаю, Иваныч, сделаю, — пробубнил Дима слегка обидчивым голосом. Вероятно, его зацепило сравнение с ведром. — Как только накоплю на свежую «повозку», так сразу, и начну «колдовать» с этим ведром, как ты говоришь. Есть у меня мысль, превратить его в охотничьего монстра с широкой резиной, лебёдкой и другими примочками. Думаю, это будет круто! Но денег, это будет стоить, немерено. Так что, пока пусть ещё потрудится мой старичок! Он ещё, вполне меня устраивает! Вот увидишь, эта телега ещё твой «Бумер» переживёт, — улыбнулся сосед.

— Посмотрим, кто кого, еще переживёт, — буркнул себе под нос, Иваныч. — Короче, с тобой всё ясно, сосед! Я тоже думаю до выходных остаться, а там видно будет. В любом случае, в городе делать нечего. Душно там, пыльно, шумно, а в деревне, кроме комаров, ни единой живой души в округе. Три в одном: спокойствие, красота и гармония! Что ещё нужно для счастливой жизни?! Кстати, о красоте. Ты это, вечерком заходи ко мне в гости. Я мясо свежее купил у фермеров. Сегодня, думаю шашлык из свинины замутить в прикуску с холодненькой медовой настойкой! Так что, забегай вечерком! Посидим, мясо поедим, выпьем, поболтаем. Одним словом, как обычно! Ты как?! — весело подмигнул Иваныч.

— Хорошо, зайду обязательно! Главное, что бы не было, как в прошлый раз…

— Это, когда ты с моего крыльца в грязь мордой свалился?! — с улыбкой вспомнил этот случай Иваныч.

— Ну да, — засмеялся Дима. — Круто мы с тобой, тогда, посидели! На следующий день, я ещё проснуться не успел, как какие-то демоны притащили на дачу мою «мегеру». И тогда, для меня настала полная жопа! С одной стороны дикое похмелье, с другой, этот Гитлер в юбке. Как выжил в тот день, сам не понимаю.

— Ну завтра, ты её точно не увидишь! Рабочая неделя, брат, так что до пятницы можешь смело радоваться жизни! Короче, я жду тебя!

— Ладно, уговорил, — кивнул Дима. — Я тоже в деревню не пустой приехал. Притащил с собой из дома целую трёхлитровую банку коньячной эссенции! Пробовал такую?

— Эта, которая «тархун» под 70 градусов?! — Иваныч скривил свою «морду» лица, вспомнив о крепости, и вкусовых качествах этого «бешенного» пойла

— Да! Только моя, со вкусом вишни! Пьётся как «божественный нектар», даже закусывать не надо!

— Да знаю я, это пойло! Согласен, пьётся как лимонад, но на утро ты чувствуешь себя так, словно под каток самосвала попал.

— Согласен, есть такое! — заржал Дима, подняв свою косматую голову к верху. — Но литр, мы вполне можем осилить, Иваныч! Тем более, под хорошую закуску!

— Не вопрос, брат! Ладно, тогда давай к часам шести подгребай. Я хочу немного поваляться с дороги, а к вечеру нажарю мясо и салат настругаю.

— Всё, договорились Саня! — «расплылся» в улыбке сосед. — До вечера! Не переживай, буду вовремя! Кстати, давно хотел тебя спросить, ты не боишься ездить с запахом? Вдруг «мусора» остановят, а от тебя разит, как от пивной бочки!

— Дима, ты же знаешь, у меня пенсионная «ксива» на руках. Эти дармоеды, к пенсионерам более благосклонно относятся, чем к действующим. К тому же, не забывай, я старший офицер, а это они сразу учитывают, когда хотят срубить халявную «штуку». Да и взять с меня, им нечего. «Ласточка» моя, далеко не «Гелик», так что, я особо не парюсь по поводу этой хрени. В крайнем случае, договориться всегда можно!

— Ну, ясно. Ладно, тогда до вечера, — кивнул нечёсаной гривой Дима, и махнул рукой на прощание. Махнув соседу в ответ, Иваныч запустил двигатель, и направился к своим воротам. «Возможно, понедельник и не такой, уже сраный день, твою дивизию!», — улыбнулся он, открывая замки на массивных воротах своего, двухметрового забора.

Загнав машину во двор, он оставил калитку открытой, и чтобы не откладывать дела «на потом», начал выгружать из «Ласточки» свой привезённый скарб. Канистры с бензином, Иваныч сразу отнёс в небольшую кладовку. Когда-то, в ней жили строившие ему баню строители, а когда работы были окончены, они оставили этот, неказистый с виду сарай, на его участке. Недолго думая, Иваныч приспособил его под небольшую слесарную мастерскую с дополнительной функцией кладовки, в который хранил весь необходимый инструмент, и часть дорогого стройматериала. Закончив с бензином, он накинул рюкзак, и вытащив с переднего пассажирского сиденья купленные продукты, занес всё в дом. Достав утреннюю бутылку с остатками растаявшей шоколадки, Иваныч вышел на веранду, которая заменяла ему столовую, и удобно устроился на кожаном угловом диване. Плеснув в стакан немного настойки, он залпом опрокинул в себя его содержимое.

— Боже! Как хорошо-то, твою дивизию! — восторженно вырвалось из груди. Алкоголь нежно спустился вниз к желудку, наполняя каждую клеточку организма, приятными ощущениями тепла и спокойствия. Усталость и напряжение от дороги, разбавленные с остатками утреннего похмелья, потихоньку покидали его бренное тело. За «бортом», из соседнего леса раздавалась звонкая птичья трель, которая удачно сочеталась с жужжанием пчёл, и других летающих Божьих тварей. Каждый миллиметр окружающего его пространства, играл неповторимыми, магически переливающимися под горячими лучами небесного святилы, яркими красками Жизни. Вглядываясь в окружающую красоту, Иваныч почувствовал лёгкость во всём теле, в след за которой, в его сердце вернулось полное спокойствие и уверенность — он дома, и это главное! Плохого за этим забором, с ним точно не случиться! Это, его крепость, а всё остальное, не имеет никакого значения! Через огромные стеклопакеты, Солнышко ласково прогревало каждый миллиметр его тела. От тепла, исходящего от его нежных лучей, его начало клонить в сон. Облокотившись на мягкую спинку кожаного дивана, Иваныч закурил сигарету, и медленно выпуская серый табачный дым, закрыл глаза. Сознание легко и плавно уносило в небытие всю, оставшуюся в сердце тревогу, и смертельную усталость. Тело полностью расслабилось, и с головой окунулось в тёплую струю этого незримого потока. Мысли, словно по какому-то неведанному щелчку, начали растворятся в его «коробке», как первый, упавший на ещё тёплую землю, снег. Спустя мгновение Иваныч «увидел», как его Сознание вновь оказалось около пугающей своей неизвестностью, чёрной воронки, которая быстро затягивала его мозги в круговорот бездонной бездны.

— Твою дивизию! Опять эта хрень?! — резко отодвинулся он от спинки. Нервно наполнив стакан остатками утренней бутылки, Иваныч затушил окурок в пепельнице, и одним махом отправил его в себя. Глубоко выдохнув, он резко поднялся с дивана, и тихо насвистывая под нос мелодию старой, как его Жизнь, песни, не спеша «потопал» разбирать сумки с жратвой.

Разложив в холодильнике привезенные продукты, он открыл дверцы нижнего шкафа кухонного гарнитура, и вытащил из него солдатский вещмешок с плотной, брезентовой сумкой из-под бронежилета. В них находилось то, что могло ему пригодиться в случае возникновения глобальной чрезвычайной ситуации, или, как называл её Иваныч, Большой Жопы. В этих сумках он хранил консервы, макароны, рис, спички, компас, нитки, свечи и другие, полезные при БЖ, вещи, чьё количество, регулярно пополнялось. Уложив в сумки пару банок консервов, и купленный рыболовный набор, он поставил «тревожные чемоданчики» в кухонный шкаф. Закрыв створки, он повесил на плечо дорожный рюкзак, и поднялся по крутой лестнице на второй этаж. Подключив своего «старичка» к музыкальному центру, Иваныч выставил колонки на балкон и включил музыку.

Покажи мне людей, уверенных в завтрашнем дне.

Нарисуй мне портреты погибших на этом пути.

Покажи мне того, кто выжил один из полка.

Но кто-то должен стать дверью, а кто-то замком,

А кто-то, ключом от замка.

Земля. Небо.

Между Землёй и Небом — война!

И где бы ни был.

Что б ты не делал.

Между землёй и Небом — война!³

Звучал из динамиков, вечно живой голос.

— Это точно… Война везде, и всегда, — буркнул он себе под нос, и начал снимать пропитанную едким потом футболку, и «душные» джинсы. Освободившись от неприятных «оков», Иваныч натянул домашние «семейники», и спустился на веранду, где на вешалке болталась рабочая одежда. Натянув на себя комбинезон, он не спеша вышел на крыльцо, и ещё раз огляделся по сторонам. «Эх, как хорошо, твою дивизию! Но, надо немного поработать. На траву, у меня сегодня, сил точно не хватит, так что займусь, пожалуй, я „Ласточкой“. Помою её после дороги, а там видно будет…»

«Нива», была его любимицей. Иваныч приобрёл её пару лет назад для своих регулярных поездок на рыбалку. Со временем, этот немного уставший автомобиль, стал для его быта незаменимой боевой единицей, и даже чуть больше! Он очень дорожил своим чёрно-матовый «Бумером», но в последнее время выезжал на нём очень редко, и порой, неохотно. «Нива» же, в какой-то момент стала неотъемлемой частью всей повседневной Жизни и заняла в ней очень важную роль Душевной отрады, позволяющей прикоснуться к настоящей Свободе. Она была для него, «Ласточкой»!

Помывка машины заняла около часа. Тщательно убрав салон, и вытерев каждый сантиметр железного тела, он дал ей немного понежиться на Солнышке, а затем отогнал в огромный гараж.

— Отдыхай, моя красавица, — нежно прошептал Иваныч, слегка поглаживая «Ласточку» по капоту. — Торопиться нам с тобой, больше не куда, так что, пару-тройку дней смело можешь набираться сил. Возможно, на неделе сгоняем с тобой на рыбалку, моя радость.

Оставив ключи в замке зажигания, он устало направился в сторону дома. Жара начала усиливаться. Солнце, словно раскалённая сковородка, плавило всё во круг, куда попадали его жаркие лучи. Даже назойливые мухи приостановили свои плановые полёты, предпочитая спрятаться в тени, и дождаться вечерней, спасительной прохлады. Иваныч почувствовал, что его тело вновь начало испытывать дискомфорт, а громкий внутренний голос неистово призывал выпить. «Хрен с ней, с травой, — подумал он. — Лучше „накачу“ соточку, приму душ, и поваляюсь немного. Торопиться, действительно больше некуда». Вернувшись в дом, он достал из холодильника бутылку с настойкой, и купленный в магазине на закуску, почти свежий салат. Быстро переместившись на веранду, Иваныч налил в стакан граммов сто, и стоя, склонив голову вниз, произнёс:

— Ну, не ради пьянства, а для здоровья! Главное, чтобы не последняя, твою дивизию, — прошептал он, и опрокинул его в себя.

Закусив магазинным оливье, в котором майонеза было больше, чем остальных ингредиентов, Иваныч с чувством усталости присел на диван, и закурил. Вглядываясь через окно на окружающий его Мир, он вдруг понял, что именно здесь и сейчас, он по-настоящему счастлив. По сути, в этой Жизни ему больше ничего, и не надо! Деньги? Навряд-ли… Квартира есть, дом строиться, две машины! И «заначка» имеется на чёрный день, причём вполне весомая! То, что удаётся заработать с Борисовичем, с лихвой хватает и на водку, и на стройку. Даже, если он вдруг решит завязать со своим, уже опостылым бизнесом, то военной пенсии, вполне достаточно на безбедную жизнь! Бабы? После трёх официальных браков, его и «силками» невозможно было затащить в этот, чёрный омут супружеской жизни. А найти бабу для секса, так это никогда не было для Иваныча проблемой, если конечно, возникало желание. Правда, в последние пару лет, это животное чувство полностью утратило свои привилегии, и оказалось в чёрном списке необходимых для жизни потребностей. «Может действительно, бросить всё, и переехать сюда на постоянку?! Квартиру сдам, перегоню «Бумера», и буду жить дальше, твою дивизию! — услышал он голос, доносившийся из глубины Сознания.

— Эх! Неплохо бы…, — задумчиво прошептал Иваныч, и затушив окурок в стеклянной банке, встал с дивана.

Настроив воду под нужную температуру, он разделся и встал под напор живительной влаги. Вода нещадно смывала всю, накопившуюся за последнее время, внутреннюю грязь, возвращая мозгам чувство внутренней чистоты и безмятежности. Стоя под едва теплой струёй, он почувствовал каждой клеткой своего организма, как остывает наэлектризованное тело, как медленно, словно застывший в банке жир, смывается всё внутреннее дерьмо, скопившееся в его башке, под тяжестью не успокаивающихся томных мыслей. Освобождаясь от всего этого говна, Иваныч почувствовал приятную лёгкость, которая мгновенно вернула ему уверенность в самом себе. «Жизнь прекрасна, твою дивизию!», — приятно стучало в висках.

Закончив с очищением от внутреннего смрада, он налил в походную металлическую кружку холодного, не фильтрованного пива и поднялся на второй этаж, где его заждался новый, прекрасный во всех отношениях, диван. Выключив музыкальный центр и установил будильник на пять вечера, Иваныч отхлебнул из кружки холодного и приятного на вкус, пива. Облизнув языком оставшуюся на губах пену, он поставил на пол холодную, покрывшуюся капельками влаги, кружку и устало плюхнулся на мягкое ложе. Тело мгновенно обмякло и погрузилось в состояние полной эйфории. Глаза налились приятной тяжестью и медленно закрылись, оставляя за собой смуту его мыслей и погружая Сознание в сон, в котором не существовало ни времени, ни пространства…

Будильник, своим «адским» звуком болезненно выдернул его в действительную реальность. Резко открыв глаза, он в растерянности взял телефон и посмотрел на время. «Твою мать! Я, вроде только что лёг!» — недовольно рявкнуло в голове. Но цифры на экране напомнили ему о том, что скоро заявиться сосед со своим «пойлом», а значит, надо вставать и идти готовить закуску. Неохотно поднявшись с дивана, он натянул футболку и спустился по крутой лестнице вниз.

Готовить Иваныч любил. К каждому своему блюду он подходил как художник к созданию новой картины. Тщательно разделывая мясо на одинаковые кусочки, словно в каждом из них есть нечто волшебное, он полностью погружался в процесс, при котором испытывал истинное наслаждение. К основным, необходимым для каждого кулинарного шедевра, ингредиентам, он старался всегда добавить частицу своей Души. К вечернему застолью с соседом, Иваныч решил пожарить сочную, купленную в фермерском магазине, свинину на мангале. Разделав большой кусок мяса на пригодные для шашлыка равные части, он бросил их в кастрюлю и добавил в неё аджики, лука и немного лимонного сока. Пока мариновалось мясо, он нарезал овощи для салата, добавил в них перец, специи и немного оливкового масло. Убрав готовую закуску в холодильник, он приступил к основному блюду. К тому моменту мясо уже пропиталось маринадом, и дало сок. «Пора жарить», — решил Иваныч, и стал насаживать аппетитные куски мяса на длинные шампуры. Пока мясо доходило до своей кондиции, он пару раз подходил к холодильнику и «отсыпал» себе в стакан немного холодненькой настойки, жадно закусывая каждую порцию алкоголя, приготовленным салатом в прикуску со свежей лепешкой. В предвкушении прекрасного вечера все неприятные мысли полностью покинули «шумную» голову, унося из её памяти, все кошмары последних дней.

К шести часам вечера, когда мясо было уже практически готово, в калитке появился Дима. В руках у него была трехлитровая банка с жидкостью темно вишнёвого цвета, которую он держал так, словно это была старая венецианская ваза. Со стороны, сосед был похож на полицая из военных фильмов, который, согласно распространённому в кинематографе сюжету, отобрал эту банку у мирного жителя и с радостным выражением лица, нёс её в свою комендатуру. Рост Димы составлял чуть более 180 сантиметров, а весил этот косматый медведь под 150 килограммов. Справедливо заметив, Иваныч и сам был уже далеко не атлет. За долгие послевоенные годы, он так и не нашёл в себе решимости начать ходить в спортзал, каждый раз откладывая посещение этого, так необходимого для его здоровья, заведения до следующего понедельника. Его вес упорно держался у отметки 120-и килограммов, а брюхо позволяло видеть своего, как он считал уже бесполезного «друга», только посредством зеркала. Но, даже имея такие квадратные габариты, ему казалось, что Дима был огромным. Сосед постоянно носил старую, почти выцветшую от времени, военную камуфляжную куртку с закатанными рукавами, которая, в совокупности с вечной небритостью на огромной лохматой голове, полностью дополняла утвердившийся в художественных произведениях, образ «отмороженного» полицая из зондеркоманды.

— Ого, — вырвалось у Иваныча. — Три литра?! А мы осилим с тобой этот неподъёмный груз?!

— Не вопрос! — с улыбкой ответил Дима. — Она пьётся как газировка «Буратино»!

— Главное, чтобы от этой «газировки» башню не снесло, твою дивизию. На сколько я помню, эта хрень может свалить с ног даже слона. Согласен, пьётся она прекрасно, но утром, когда пытаешься вспомнить как тебя звать, моментально начинаешь жалеть о без цельно прожитой Жизни! Димыч, предлагаю без фанатизма отнестись к этому «Буратино»! Давай не больше литра, а то мы утром с тобой не проснёмся!

— А больше, и не влезет! — заржал сосед и поставил банку на стол.

— Кстати, ты в курсе, что со стороны похож на полицая из кино! Только автомата на пузе не хватает и повязки со свастикой на рукаве, — улыбнулся Иваныч, давая понять Диме что это была шутка и он не хотел его обидеть.

— Полицаев в наше время и без меня хватает. Они сейчас кругом, куда ни плюнь, а я — простой мужик, который старается держаться подальше от всего этого дерьма, — улыбyвшись, ответил Дима.

Иваныч знал о его нелюбви к действующей власти. Политика всегда была предметом жаркого спора за их редкими посиделками. Эту главную для мужского застолья тему разговора, они как правило начинали после третьего стакана, и заканчивали перед самым расставанием. Каждый из них доказывал свою правоту — Иваныч давил на патриотизм и любовь к Родине, а Дима больше придерживался оппозиционных мыслей, считая стоявшую у руля власть, безпредельщиками и ворьём. Каждый раз, утирая с морды вылетающие слюни, они доказывали друг другу свою точку зрения, пытаясь убедить собеседника в своей правоте, но под утро разбегаясь по своим «шконкам», каждый из них оставался при своей точке зрения, и с твёрдой уверенностью, что сосед ничего не понимает в этих «колбасных обрезках». Сняв благоухающее мясо с мангала и накрыв на веранде стол, от вида и запаха которого моментально потекли голодные слюни, они разлили термоядерную жидкость, и произнеся первый традиционный тост «за нас», звонко стукнули стеклом небольших рюмок, звук которых являлся стартом для предстоящей пьянки.

— Как дела Дима, что нового? Что-то давно тебя не видать, брат. Думал, что ещё на той недели увидимся, но ты куда-то пропал, — спросил Иваныч, пережёвывая нежную плоть сочного куска свинины.

— Да я хотел приехать, но моя «мегера» опять начала мозги трахать, — с сожалением в голосе ответил сосед. — То одно ей надо, то другое. Все мозги уже высосала, сука. Задолбала в конец! Дармоед, бездельник, тунеядец… А то, что я за пару месяцев заработал ей на шубу, так это так, херня собачья. Не знаю, что этим бабам надо?! Что ни дай, что не сделай — всё не нравиться. Я уже начинаю задумываться о переезде в деревню! Здесь она меня, точно не достанет!

— Это, хорошая идея, брат, — поддержал его Иваныч. — Я сегодня тоже поймал себя на мысли, что пора перебираться сюда на постоянку. А на счёт баб, то я полностью тебя поддерживаю! Им всегда всего мало. То денег, то внимания, то ещё какой-нибудь хрени не хватает. Знаешь, что заявила моя последняя жена?! Ты, говорит, если мы разведёмся, оставишь мне квартиру?! Совсем ахринела, кобыла! Три года тому назад, когда мы познакомились, у неё и трусов то нормальных не было, а сейчас: и машину ей взял, и квартиру помог купить, одел, обул, золотом обвешал как ёлку, а теперь ещё должен отдать квартиру?! Ладно бы, общие дети были, а то ни ребёнка, ни котёнка! Совсем охренела, сука! — нервно выругался Иваныч, вспоминая недавно произошедшие события, когда он поставил жирную точку в очередной попытке наладить совместную жизнь с бабой.

— А ты, что? — вопросительным взглядом посмотрел на него Дима.

— А что, я?! Сказал, чтобы собирала своё барахло и сваливала на хрен!

— А она? — ещё больше заинтересовался сосед.

— А что, она, — с грустью в голосе ответил Иваныч. — В пятницу возвращаюсь из деревни в город, а по квартире — Мамай прошёл. Вывезла всё, что могла: ни телевизора, ни микроволновки… Ни одной своей вещи не оставила, да ещё и мои прихватила. Она, походу, грузовик нанимала, сука…

— А ты? — полностью погрузившись своим вниманием в эту ситуацию, с нескрываемым интересом переспросил Дима.

— А что, я?! Сначала сходил, купил телевизор, а потом закрыл входную дверь на ключ, пожарил мяса, включил эту хрень и два дня бухал, не выходя из квартиры… Одним словом, брат — от баб один геморрой, сука…, — грустно улыбнулся Иваныч. — Ладно, хрен с ними! Ты расскажи, как Мишка? Поступил в колледж?

— Да! — не срывая радости, ответил сосед. — С первого сентября уже на учебу! Представляешь, этот засранец экзамены сдал почти на отлично. Он молодец! Я смотрю на него, и ты знаешь — думаю будет в нём толк! Уверенно идёт по жизни, точно знает, что ему надо! Я ему, конечно, регулярно подбрасываю поджопников, чтобы не расслаблялся, но в целом, он молодец.

— Рад за тебя, брат! Дети — наше будущее, твою дивизию!

— Не говори! Ещё бы затраты на них были поменьше, а то я на него, уже всю свою заначку спустил. Цены, просто зашкаливают! Только к колледжу мы потратили около двадцатки и это, поверь мне, ещё не предел. Совсем меня без денег оставил, паршивец!

— Ну, а как ты хотел? Не отправишь же ты его голым в класс, где у каждого второго есть новый телефон. Он у тебя мужик уже, а это значит, что у него появляются новые потребности, желания и, в конце концов, у него начинается новая жизнь! Поверь мне, скоро будешь ему презервативы с сигаретами покупать!

— Нет уж! На своих баб пусть сам зарабатывает! Как хочет крутиться, вертится, но его блядей, я точно кормить не собираюсь!

— Ну-ну! Посмотрим, как ты заговоришь лет, так, через пять!

— Через пять лет, я сдохну от такой жизни! — подняв свою нечёсаную гриву, загоготал Дима.

Обсудив дела, погоду, женщин и свою незавидную «мужскую долю», они, уже слегка захмелевшие, вновь вернулись к своей излюбленной теме:

— Вот скажи, — чуть ближе наклоняясь к Иванычу своей косматой головой, и переходя на более громкие нотки, начал заводиться уже достаточно подвыпивший, сосед. — Чем тебе нравиться наша воровская власть? Почему ты, как последний Панфиловец, постоянно её защищаешь? Ты сам разве не видишь, что кругом, куда не плюнь, одно ворьё! Только посмотри вокруг что со страной происходит. Эти твари совсем зажрались! Кругом одна коррупция, и ментовский беспредел! Промышленности нет, производства нет, образование и медицина в полном говне! Народ живет в нищете, а эти суки жируют! Вот ты мне объясни, почему не повышают пенсии старикам? Почему их «заморозили»? Почему цены растут, а денег становиться всё меньше и меньше? Сейчас в магазине с тысячей на руках, практически ничего не купишь! А санкции?! Их ввели в отношении компаний, которые полностью принадлежат этим козлам, а они, ответили в отношении своего же народа. Бей своих, чтобы чужие боялись? Своих продуктов нет — чужие не пускаем. А то, что ввозится, считается незаконным и уничтожается под самый корень. У нас что, нет детских домов, инвалидов, людей, живущих на копейки? Эти суки, чёрную икру ложками жрут, на крутых тачках гоняют, дома в Англии за миллионы баксов покупают, а народу — хрен на блюде? Хотя бы, детям и старикам помогли, твари конченные! — голос у Димы становился всё громче и напористей. Было заметно, что сейчас он решил высказаться по полной, скинуть с себя всё говно, что копилось в нём долгое время. И делал он это с неприкрытой злостью, стараясь подчеркнуть каждым своим словом, как ненавидит власть имущих. — Вот смотри Иваныч, на хрена они войну у соседей развязали, на хрена этот полуостров отжали? Чего мы добились после этих стратегических решений нашего «вечного», непотопляемого лидера?! Доллар подскочил в два раза, и это только начало. Получили от них в «ответочку» убийственные для нашей экономики, санкции, от которых мы все уже начинаем задыхаться. Нажили огромные проблемы в отношениях с Западом! Ты же понимаешь, мы ведь без них никак?! Своего то, в стране ничего не производится! Все эти пустые слова про импортозамещение, сплошная хрень! Эти уроды, способны только нефть с газом из страны выкачивать, а прибыль от неё, себе в карман складывать! А какие раньше предприятия в стране были, а?! Всё остановили, разворовали, всё уничтожили. Такую страну угробили, суки! Своего ничего не осталось: ни техники, не оборудования. Да что говорить, даже трусы шить не умеем. А ведь совсем недавно, мы сами производили всё что хочешь, начиная от гвоздей и заканчивая космическими кораблями. Где теперь все наши достижения?! А я скажу где — на офшорных счетах этих ублюдков, которые считают себя «хозяевами жизни»!

— Не горячись, сосед! Остынь немного, — Иваныч попытался немного успокоить сидящего на против «медведя». — Давай лучше выпьем?!

Не дожидаясь ответа, он разлил «газировки» по рюмкам и поднял свою.

— Димыч, предлагаю выпить за то, что не смотря на всю хрень, мы с тобой по-прежнему продолжали оставаться людьми!

— Согласен, Иваныч! Давай брат, за нас! — устало произнёс сосед и одним глотком отправил содержимое рюмки в себя.

Закусив, уже остывшим мясом, Иваныч расслабленно облокотился на спинку и закурил.

— Ладно, хрен с ними с этими трусами, — продолжил слегка успокоившейся сосед. — Вот ты, умный мужик, Сань! Ты мне ответь, что мы скоро жрать будем? Все хозяйства, которые кормили страну — развалили. Всё животноводство, под нож пустили. Покупаешь в магазине мясо, а его жрать невозможно! Такое ощущение, что оно всё химией напичкано. Раньше колбаса — колбасой пахла, а сейчас, каким-то говном. Кругом одна отрава. В магазинах одно пластиковое дерьмо продают, от которого уже тошнит, твою мать! И это, они называют экономическим развитием, очередным рывком в экономике?! По телевизору одни обещания, что завтра будет лучше, чем вчера. А толку с этих обещаний?! Ни хрена не будет в этой стране, пока у власти стоят эти уроды! И просто так, поверь, они её не отдадут! Все эти слова про демократию и свободу слова — полная хрень! Сейчас уже начинают запрещать высказывать своё мнение, а скоро, вспомнишь моё слово, будут в лагеря за репосты в интернете отправлять, как в 37-м!

— Так, Димыч! — резко перебил своего соседа, Иваныч. — Для начала, давай немного остынешь, и не будешь наседать на меня, как на врага народа! Ты, сейчас, мне как Пургину предъявляешь, а я даже, не его личный повар, твою дивизию!

— Извини, Иваныч, — немного сбил свой напор «заведённый» сосед. — Пойми, смотришь на эти рожи, а самому выть от злости охота!

— Ладно, остынь! Давай, лучше ещё нальем твоего нектара, — успокоил его Иваныч, и вновь разлил из банки термоядерную, но приятно употребляемую эссенцию. — Давай, что бы у нас с тобой всё` было ровно!

— Давай, — с грустью в словах ответ Дима.

Осушив стакан до дна, Иваныч закусил салатом и сунув в рот сигарету, поднялся с места.

— Пойду, мясо подогрею, а то остыло уже. Ты покури, пока, Димыч. Остынь немного, а то сейчас «закипишь». Вернусь, продолжим наши дебаты, — улыбнулся он и чуть пошатываясь направился в кухню.

Выложив мясо на сковородку, Иваныч включил плиту, а сам поднялся на верхний этаж, чтобы включить музыкальный центр. Занеся колонки в дом, он врубил негромкую музыку, и чтобы не чувствовать дискомфорт от вечерней прохлады, натянул рабочий комбинезон. Спустившись вниз, он вернулся к плите, на которой уже начинало скворчать подогретое мясо, разнося по всему дому аромат жареной свинины.

— Всё нормально, Сань?! «Тебе помощь нужна?» — спросил Дима, заглядывая в кухню через открытую дверь.

— Нет брат, всё ровно! Две минуты подожди, и мы продолжим, — ответил ему Иваныч

— Ну вот смотри, — не унимался сосед. — Ответь мне на такой вопрос: по чему ты, так веришь и защищаешь нашего Президента?! Почему ты, считаешь его, чуть ли не спасителем страны? Ведь он везде, и всем постоянно врёт! Не ужели ты не видишь, что его слова полностью противоречат его делам. Обещает процветание, а в реальности полная разруха. У нас в стране, до сих пор у многих людей нет тёплых туалетов. Дома, построенные ещё в войну, разваливаются от каждого скрипа. Обещает хорошей, сытой жизни, а в магазин заходишь с этой копеечной зарплатой, и хоть плачь. Денег не хватает даже на дерьмо, не говоря уже про качественные продукты. Говорит про какие-то рывки в экономике, а мы как падали в пропасть, так и продолжаем в неё лететь со скоростью света. Он постоянно обвиняет Запад в угрозе нашей безопасности, а сам по беспределу оттяпал у чужой страны огромный кусок! Он плюет на все международные законы, нормы и соглашения. Ты считаешь это нормальным, что к нам возвращается тоталитаризм и диктатура?

— Стоп, Дима! Давай не будем сгущать краски, — ставя на стол сковородку с мясом, перебил соседа Иваныч. — То, что к нам вернулась наша историческая территория — это правильно и справедливо! Это наша земля, брат, и если бы мы её не вернули, то сейчас бы там стоял огромный флот «пиндосов». Ты знаешь, я офицер, хоть и в отставке. В первую очередь — я верен Отчизне, а Пургин, делает всё для того, чтобы мою страну уважали и боялись. Он, пытается отстоять своё мнение, и воплотить в жизнь свои решения, не зависимо от того, что хотят и думают об этом там, за «бугром». Фактически, Пургин вынужден бороться практически со всем Миром. Вот поэтому, друг мой, на нас и вешают разные санкции, ограничения, сбитые самолёты, и всякую разную хрень. Ты знаешь, я человек системы, и никогда не уйду из неё добровольно! Поверь мне на слово, брат — она у нас отлажена как механизм на Швейцарских часах. Согласен, гондонов во власти очень много сидит! Для них, кроме денег, ничего не существует: ни людей, не закона! Правильно говоришь, тачки, замки, «бабки» рубят для себя любимых, а народ полной в жопе. Но эти вопросы, надо задавать кому? Правильно, Медунову! Это он, является нашим премьер-министром, и полностью отвечает за внутреннюю политику в стране. Этого человека, лично я никогда не воспринимал как профессионала. Мне самому не понятно, на хрена его оставили, да ещё на такой должности. Он же, сидя в своём кресле, и ни хрена не делает, блогер херов! Только «бабло» рубит, да жрёт «горькую», занюхивая её «коксом»! Всё! По ящику только и показывают, как он танцует, поёт, либо обещает, что ещё немного, и буквально уже завтра мы будем жить как в кино — красиво, душевно и комфортно! Но для этого «великого чуда», необходимо лишь, «немного подождать». Отсутствие профессионалов в структурах и органах власти — вот корень всех проблем! Стране просто необходим качественный контроль за чиновниками, ментами и другими представителями нашей политической элиты, а с этого упыря контролёр, как с гуся хряк! Пойми, Пургин не может за всем уследить. Ему сейчас геморроя с Западом хватает! Ты сам посмотри, вокруг нас одни военные базы! Мы, между прочим, уже давно находимся в предвоенном состоянии. Кругом одна засада, твою дивизию. Вон, друзья твои, соседей взбаламутили, а что дальше? В стране война, голод, а в кресле президента сидит олигарх конфетный! Что они добились этими переменами?! Общий народ раскололи, брат на брата пошёл со стволом в руках, реальный беспредел устроили по всей стране! Ты хочешь, чтобы эта вся хрень пришла к нам?! Неужели ты не видишь, что твои либералы только и пытаются раскачать нашу лодку, чтобы скинуть всю страну в полное говно! То они митинги устраивают, то шествия! Ты посмотри, там же всегда собирается один молодняк. Возьми последнее их сборище, на котором собрались одни сопливые дети, ещё помнящие вкус материнского молока. Ты, среди них видел того, кто это организовал? Правильно, нет! Провальный там даже не появился! Он, этот хренов правдолюб, просто кинув этих малолеток под ментовские дубинки, а потом орал о нарушении прав и свобод! И таких персонажей как он — до хрена, и каждый из них на этой политике только «бабки» рубит! Ты представляешь, сколько денег с Запада получают эти грёбаные борцы за светлое будущее?! Миллионы долларов! И ты думаешь, они всё тратят на политическую деятельность? Ни хрена! Всё в личный карман уходит, а потом пудрят этим малолеткам башку сказками о истинной демократии, устраивают с их помощью различные акции протеста, себестоимостью пять копеек, а своим хозяевам отчитываются о миллионах долларов! А те, суки, и больше готовы платить, лишь бы нашу страну на колени поставить! Хрен им по всей роже, твари! Наш народ никогда, ни у кого, не отсасывал! А то, что эти либералы кормятся с руки нашего потенциального противника, является, между прочим, прямым финансированием антигосударственной деятельности! Я вообще поражаюсь, почему до сих пор этим гондонам, всю эту лавочку не прикрыли?!

Иваныч вдруг поймал себя на мысли, что уже он точно так же, как пять минут назад это делал Дима, сидит и доказывает со слюнями на морде свою правоту.

— Ладно, давай конкретнее. Возьмём коррупцию, — он сбавил тон, и глубоко выдохнул весь свой былой напор. — Согласен, она просто устрашающая! Откаты, бюджет воруют, беспредельничают на всех уровнях власти, начиная от простых ментов, и заканчивая в кабинетах правительства. Она, эта коррупция, в крови у чиновников, и всегда будет процветать, пока не начнём этим козлам закручивать гайки! Все меры, принимаемые в борьбе с ней, абсолютно не эффективны, так как в стране просто нет людей, кто этим бы грамотно занимался. После этой, убийственной для силовых структур реформы, из системы выдавили практически всех профессионалов. Осталась в основном одна мразь, которая ещё при мне начала приходить. На вопрос зачем ты служишь, они уже тогда не скрывали, что только ради денег и власти. Я рассказывал тебе, что сам был вынужден уйти со службы только потому, что не мог быть как они! Мне предлагали большие погоны и должности, если я стану как «все», и начну закрывать глаза на весь этот беспредел, но я предпочёл остаться офицером! А эти «все», уже выросли до полковников. Вот тебе и коррупция! Мне недавно надо было уголовное дело в Центральном районе возбудить. Одного клиента жёстко «кинули» на очень хорошие бабки. Я им весь материал собрал, всю свидетельскую базу подготовил, всю бухгалтерию предоставил. А они мне, счёт в размере трёх тысяч долларов выставляют, и ещё говорят, что это по знакомству. И это, только опера! А там ещё, и следователю надо дать, и суд подмазать, если дело ещё до него дойдёт. А теперь, ответь мне, — закуривая очередную сигарету, продолжил Иваныч, — кто у нас в государстве, отвечает за внутреннюю политику? Правильно, премьер. И опять мы говорим об этом любителе народного танца! И образование, и медицина, и правоохранительные органы — за все отвечает этот хмырь. И заметь, именно в этих отраслях у нас и проблема. И команда у него, вся такая же — одно ворьё! А вот то, за что в ответе президент, там почти полный порядок. Как он армию поднял! Она вообще в жопе была! Я на этих солдатиков ещё на войне насмотрелся. Голодные, грязные, без вооружения. А сейчас?! В настоящий момент, у нас одна из самых боеспособных армий в мире! А вооружение какое начали делать!? Из-под воды бьет за десятки тысяч километров с попаданием спичечный коробок. Нет брат, тут не всё так просто, — выдохнув дым из легких, продолжил Иваныч. — Сдаётся мне, что у них там тоже борьба кланов! Ну не оставил бы Пургин его в кресле, если бы за ним, кое-кто не стоял. Не даром на Западе хотели, чтобы Михаил Иванович больше не избирался на следующий срок. По-любому, за этим гавноедом, кто-то влиятельный, а значит, не может он пока его убрать! Тут ещё и санкции эти… Пытаются измазать в дерьме имидж всей страны, уроды. Вот он и бьется меж этих огней, как рыба об лёд. Хорошо, у него команда сильная, один Листков чего стоит! А Миша своё дело знает, поверь! У меня информация была, — чуть понизив голос, почти шёпотом заговорил он. — Как-то, в начале нулевых, он собрал у себя всех наших самых крутых «воров в законе»⁴, и договорился с ними, что весь «общак»⁵ они добровольно сдают государству, а взамен получают спокойную жизнь и небольшие привилегии в решении своих, полукриминальных вопросах. И смотри, расцвет страны как раз начался в начале нулевых. На какие деньги начали новые ракеты строить, поднимать экономику? Народ начал жить совсем по-другому, не то, что в 90-х, при этом гарцующем алкаше, — Иваныч сделал паузу, затушил окурок, и полез в пачку за очередной сигаретой. — Я думаю, в нашей политике надо отделять мух от котлет. Не так всё просто, брат. Но, мы живы, и это главное, давай за нас!

— Давай, — с какой-то грустной задумчивостью, поддержал его Дима.

Вечер продолжился в обычном режиме. Дима пытался внести в разговор свои контраргументы, Иваныч со своей стороны старался их развеять, и донести до собеседника свою «правильную» позицию. На дворе уже была глубокая, темная ночь. Время на телефоне показывало 2.16 утра, и они оба были изрядно накачены «божественным нектаром». Голоса сильно заплетались, а сил едва хватало на то, чтобы удержаться на своих жопах и не свалиться на пол. Банка была опустошена почти на половину, а усталость прожитого дня тянуло охмелевшее Сознание в сон.

— Что-то «рубит» меня, Саня, — с усталость поднялся Дима. — Надо идти до дома, твою мать. Времени уже до хрена, а завтра вставать рано и работы много. Ушатало меня как-то, не по-детски. Надо до койки уже добираться, а то ещё пять минут, и меня свалит как раненого лося, — заулыбался он.

— Блин, не поверишь, самого валит не по-детски, твою дивизию! Ладно Димыч, давай, хорошо посидели! Душевно! — кивнул головой Иваныч. — Тебя проводить до дома?

— Нет, спасибо, сам дойду потихоньку.

Дима тяжело вышел из-за стола, и сильно шатаясь, направился в сторону двери.

— Банку свою заберёшь? — спросил его Иваныч.

— Нет. Пусть у тебя стоит. Вдруг моя, не дай Бог, припрётся. Если она её найдет, то меня будет ждать очередная жопа. Давай, брат! Хорошо посидели! До завтра, Иваныч!

С этими словами Дима открыл входную дверь и начал тяжело спускаться по ступенькам крыльца.

— Точно дойдёшь? — спросил в вдогонку Иваныч.

— В этот раз, грязи, вроде, нет, — с юмором в голосе ответил сосед.

— Как знаешь. Ты это, приходи утром медовой опохмелятся, если что.

— Договорились, — донеслось из темноты. — Если будет хреново, забегу. Давай, до завтра!

На калитке брякнула железная щеколда. «Ушел. — залетела очередная пьяная мысль. — Хорошо, хоть сегодня не свалился с крыльца. Слабенький он на счёт выпить. Ещё могли бы посидеть, ну да ладно, завтра тоже работы много. Надо, все-таки, траву на участке покосить. Сейчас ещё „рюмашку“ хлопну, покурю, и пойду спать». В подтверждении своего намеренья, он плеснул из банки полную рюмку и залпом опрокинул её в себя. «Да, — попытался Иваныч подвести итоги очередной соседской посиделки. — Согласен, Дима, в чём-то, прав! Действительно, много всякой хрени в стране! Порядка мало! Нужен хороший контроль и жесткие меры, как в Азии: поймали на взятке — сразу к стенке. Так бы, десяток-другой этих тварей, чиновников, расстреляли при людно, другие бы, задумались. Своя шкура, в любом случае, дороже всех денег мира. Ну ни чего, думаю ещё пару-тройку лет, и всё встанет на свои места. Уверен, Михаил Иваныч наладит порядок в стране: и Медунова уберут, и экономику восстановит, и коррупцию прижмут! Уже есть первые сигналы! Не даром он ввёл персональную ответственность для первых лиц?! Ещё немного, и полетят все эти гнилые шишки с Новогодней ёлки, твою дивизию! Вот тогда и в стране будет порядок, и народу будет легче дышать». С этой уверенностью в близкое, светлое будущее, Иваныч затушил в банке окурок, и тяжело встал из-за стола. Поймав равновесие, он выждал пару секунд, а затем неуверенной походкой направился в спальню.

— Ого, как качает! Вот я нажрался, твою мать! Зачем? Сука, завтра же, опять подыхать буду… Хорошо, хоть есть чем похмелиться… Да, мощное у Димы, пойло. Рубит, падла, на повал… Дойти бы…

С трудом поднявшись на второй этаж, он машинально выключил музыку, и не найдя в себе силы раздеться, словно скошенный пулеметной очередью, плюхнулся на диван. Его тело мгновенно отяжелело. Попытка взять с компьютерного столика телефон, мгновенно провалилась. Всё тело наполнилось какой-то, свинцовой тяжестью, плотно прижавшей его к дивану. Сознание начало мутнеть и по не многу, отключаться. Во круг всё плыло, как на детской карусели. К горлу подкатила тошнота. Стараясь не блевануть, Иваныч закрыл глаза, и тут же почувствовал, как в его мозгах начинается водоворот какой-то, необъяснимой хрени, которая неумолимо засасывает его Сознание в чёрную, находящуюся среди миллиардов звёзд во Вселенной, бездну. Его вновь охватило чувство сильного страха, которое мгновенно вызвало в мозгу чувство паники. Сделав попытку зацепиться за реальность, он открыл глаза и начал глубоко дышать. От напряжения, его лоб покрылся испаренной. «Всё, на хрен… Бросаю с завтрашнего дня бухать, твою дивизию! — дуплетом выстрелила паническая мысль. — Так я точно сдохну… Нет, хорош! С завтрашнего дня — Всё!». Вглядываясь в потолок, он постарался прогнать из себя все неприятные мысли и ощущения. Глубоко дыша, он с трудом преодолел тошнотворные призывы к «очищению». Тяжесть, напряжение и страх, начали отпускать его Разум и тело. Иваныч вновь закрыл глаза, и спустя мгновенье, очутился в каком — то мощном потоке тёмного туннеля, из другого конца которого, святился яркий, неземной Свет. Не в силах сопротивляться этому потоку, Иваныч прекратил сопротивление, и устремился к находящемуся за пределами его восприятия, Свету, из ярких лучей, которого, доносился странный, но ранее знакомый голос, который тихо шептал:

Когда прекращаются мысли,

Нет больше отдельного «Я».

Ты просто вливаешься в жизнь,

В отдельный процесс Бытия…

«Ну вот, и всё… Сука…», — пролетела последняя, полностью безразличная мысль, и в то же мгновение, его полностью накрыла чёрная мгла бескрайней Космической Бездны.

Примечания

3

«Война» — песня Виктора Цоя с запоминающимся рефреном «между землёй и небом война». В дискографии «Кино» она представлена в альбоме «Группа Крови»

4

Вор в законе — члены преступного мира, относящиеся к его элите и пользующиеся значительным авторитетом.

5

«Общак» («воровская касса», «котёл») — на уголовном жаргоне фонд взаимопомощи в среде преступного сообщества. «Общак» находится под контролем авторитетного преступного лидера, пользующегося доверием преступников.