Наследие Кагана

Белослюдова Катерина, 2023

Наш народ издревле верен своим Богам, поэтому ведет преследования темсущи, созданий темного Бога, которые согласно древним писаниям принесут гибель лунных людей. Меня зовут Айдария, я первая наследница нашего предводителя Кагана. Всю свою жизнь я была скрыта от посторонних глаз, пока мой брат не принял роковое решение отправить меня в терем наших предков.

Глава 5

Я встала с трудом, у меня не было сил, я чувствовала себя опустошенной и потерянной, да еще и неизвестность заставляла меня нервничать. Я не знала, что будет дальше и захочет ли вождь землей Ярчая помогать мне, завоевывать то, что и так принадлежит мне по праву наследия. Водные омовения привели меня в более или менее живой вид, по крайней мере — снаружи. Я не собирая и даже не причесывая волосы, пошла искать вождя, для того чтобы узнать свою судьбу. Как бы мы все не сопротивлялись, но зачастую наша дальнейшая жизнь зависит от людей, а не от Богов.

Жители поселения трудились, дети играли от вчерашнего костра остались лишь овалом выложенные камни и пепел, я загляделась на пепел костра, хотя для меня он был символом руин моей развалившийся жалкой жизни. Из-за неосмотрительности я столкнулась с человеком и, теряя равновесие, запуталась в собственных ногах, но мне удалось на них удержаться.

— Куда же вы так спешите, Айдария? — Ехидно поинтересовался Данис.

— Ну, точно не к тебе на встречу, — не уступая в ехидности, ответила я.

Он оглянулся по сторонам и, приметив, что мы не привлекаем лишнего внимания, стал меня обходить и без стеснений разглядывать.

— Все еще хуже, чем я представлял. — Констатировал он мои природные уродства.

— Ах, так ты меня представлял, да уж тяжела служба ратника фантазирующего, что же скрывается за маской наследницы.

Он уязвлено захлопал глазами и раздраженно вскинул голову.

— Да что там я фантазировал, весь Альбиониум о тебе шушукается. Кто-то, кстати считал, что ты невероятно прекрасна, поэтому Каган скрывает тебя, чтобы не ослепила никого своей красотой. Но я, как более умный представитель серебряных людей, знал, что там скрывается какое-то уродство и оказался прав!

— Ты не только самый умный представитель серебряных людей, но еще и самый жалкий, птенчик, выпавший из гнезда, не смог забраться и решил стать грызуном!

— Ну а ты родилась в семье прекрасных белых лебедей, но по факту ты просто глупая, неказистая курица с осыпавшимся клочками оперением.

Меня возмущало каждое слово, сказанное этим жалким предателем.

— Может я и не так прекрасна, как вы белые изящные лебеди, но я не глупа, так что говори, но не заговаривайся! — Я задела Даниса плечом и направилась прочь, но он придержал меня за руку.

— Говоришь, не глупа?! Ты как безропотная курица приняла то, что тебя лишили твоего законного наследия, да еще и забросила обучение…

Я его перебила не в силах слушать.

— Ой-ой, а ты что в служители знаний теперь записался.

— Нет, просто размышляю, что может предложить вождю Ярчая плохо образованная курица, которая ни в седле не усидит да и отпор даже маленькому ребенку дать не сможет. Ты хочешь быть во главе их войска? Понятия не имея, как удержать меч в руках.

У меня все внутри предательски екнуло и похолодело, Данис был прав, но я не могла согласиться с ним, или же просто молча уйти.

— А ты не только фантазировал, что у меня под маской, но и неустанно следил за мной, будет ли меня слушать вождь или нет — это не твоя забота.

Я резко выдернула руку, которую Данис до сих пор крепко сжимал, и уверенно двинулась вперед.

— Вы не особо ладите. — Я вздрогнула от неожиданности, около плетеного из веток забора стоял темсущи с огненными волосами, которого я уже встречала, когда только сюда прибыла.

— Ты меня напугал.

— У серебряных людей Каганы такие пугливые? — Расплываясь в улыбке, спросил он.

— В том то и дело что нет, видимо, поэтому я и не Каган. — Я сказала это на много грустнее, чем мне бы этого хотелось.

— Но может тебе представиться возможность им стать, — постарался меня подбодрить темсущи.

— У вас, у темсущи принято вести беседы, но не называть своего имени?

Мужчина усмехнулся.

— Прости, я Саяр, я брат твоей помощницы Зифы.

— Мне очень приятно с тобой познакомиться, а где Зифа я ее сегодня не видела.

— У нее дела, захочет, сама потом тебе расскажет.

Я кивнула.

— А ты вышла, чтобы полюбоваться поселением или кого-то ищешь? Если ищешь своего трусливого извозчика, то он отправился к реке, уж не знаю зачем.

— Я не ищу Аяза, но спасибо. А откуда ты…

— Знаешь, что мой извозчик трусливый хлюпик? — закончил за меня Саяр вопрос, хотя конечно я хотела задать его иначе, но суть абсолютно совпала.

— Юзим разболтал, он не такой молчун как может показаться на первый взгляд. — Темсущи расплылся в улыбке.

— Вообще-то я ищу вашего вождя.

— Таифа? — Вскидывая слегка голову вверх, спросил Саяр.

— Да его, или у вас есть другой?

— Нет, другого нет, не думаю что он тебя примет, но могу проводить тебя. Он, наверное, сейчас на источниках просит совета у Темреса.

— Тогда подождем, пока он посоветуется? — Спросила я и почувствовала себя глупо, но мужчина продолжал улыбаться своей согревающей улыбкой.

— Потом уж точно говорить не станет, я думаю, он хочет дождаться жреца, прежде чем дать тебе ответ. — Саяр двинулся вперед, — ну ты идешь?

Я последовала за ним.

— А жрец, кто он?

— Ну, у вас волхвы, а у нас жрецы, точнее жрец — он у нас один.

— Я думала, что проводники с вашим Богом это плачущие ведуньи.

Он усмехнулся.

— Многие серебряные так думают, но на самом деле ведуньи не совсем проводники, они скорее воины-защитники его интересов. А вот жрец, он общается с Богом! И тот посылает ему виденье прошлого или будущего, но чтобы заглянуть вперед или назад нужно много сил…

— Ведуньи воины.. Хм.. Интересно.. Поэтому они могут управлять животными для сражений.

— Ничего вы все-таки не знаете о нас, жители Альбиониума. — Сказал с тоской в голосе Саяр. — Ведуньи не могут управлять животными.

— Но, а как же…

Темсущи снова меня перебил. Может я действительно мало знала о культуре и традициях темсущи, но единственное, что я знала наверняка, что многим стоит получиться манерам.

— Вагия не управляет медведем, он ей даже не служит… Она всегда говорит, что он друг, а не прислужник, просто Вагия заботится о медведе, а медведь заботится о ней, — мужчина пожал плечами и глубоко о чем-то задумался. — А почему нет? — Спросил меня серьезно темсущи — Он живой, а значит, может любить и ценить, дарить заботу.

— Просто это так странно.

Мы незаметно обогнули мазанки и вышли на окраину поселения. Редкие деревья возвышались на каменистой местности. Деревья в большей мере были мне не знакомы, нужно было все-таки внимательно слушать служителей знаний. Ветер тихо играл в листве, создавая ненавязчивый шелестящий звук. Мы поднялись немного в гору, потом Саяр меня остановил.

— Здесь подождем его.

Я остановилась, встала напротив темсущи и украдкой, постоянно отводя взгляд, рассматривала его. Он бы облачен в длинную рубаху с вырезами, как и в первый день нашей встречи, рубаха и штаны были черные, башмаки на ногах были короткие, но из них вверх по штанам почти до колен тянулась обмотанная вокруг ноги ткань.

— Так ты расскажешь мне, что-нибудь интересное о серебряных людях? Мы темсущи на самом деле очень любопытные. — Мужчина задорно улыбнулся, я улыбнулась в ответ.

— О чем ты хочешь узнать?

— Давай о Волхвах.

— Волхвы посредники между нами и Богами, но они не видят чужого прошлого, не видят будущего, они лишь молят Богов просят о нужном, приносят им жертву. Но Волхвом становятся по праву рождения, также как и Каганом и воеводой. А ваш жрец приносит жертву вашему Богу?

— Конечно, каждую безлунную ночь, но наше жертвоприношение не позволяет лить кровь, жертвуем жизнью через воду.

— Не знаю что страшнее, умереть от ран на теле или утонуть.

Саяр пожал плечами. Видимо он тоже не знал.

— Так или иначе, будет война, — проговорила я вслух свои мысли.

— К сожалению, от войны не уйти, чтобы избежать преследований и малой крови нужно оросить землю целыми реками крови. Но не думай об этом, по крайней мере сейчас, пока ничего еще не известно.

— Неизвестность пугает.

Саяр взял меня за руку и большим пальцем погладил тыльную сторону моей ладони. Я растерялась от такого жеста, но он мне показался очень душевным и согревающим.

— В разговоре, я на мгновение перестала чувствовать боль… — Поделилась я своим наблюдением.

— На это и был расчет, — сказал Саяр и по-доброму улыбнулся. — От боли можно спрятаться в собственных мыслях. Когда мой отец погиб при столкновении со смотрителями из Альбиониума, я от горя бежал в собственные мысли, и часто представлял, что отец просто уехал жить к морю…

— Мне очень жаль, что такое случилось с твоим отцом — Сказала я виновато, я действительно ощущала себя причастной ко всем смертям темсущи. И если во время войны, которая была задолго до моего рождения, я еще хоть как-то могу себя оправдать, то такие легкие столкновения или же жертвоприношения день за днем орошают мой род кровью. Темсущи слегка сжал мою руку и выпустил ее из своей руки, на душе сразу стало прохладней. Может ли быть такое, что в моменты большого горя, справиться с ним тебе поможет абсолютно посторонний человек? Я только что убедилась, что справиться он не поможет, но поможет отвлечься и поделиться своей улыбкой и хорошим настроением.

— Кажется, Таиф идет, — заметно избегая темы смерти отца, заговорил Саяр.

Я всмотрелась и заметила приближение вождя темсущи. Он шел бодрым шагом, но смотрел себе под ноги и, кажется, в упор нас не замечал.

— Таиф! — Воскликнул весело Саяр, — я видимо сегодня весьма неприметный, раз потомственные вожди меня не замечают, — прошептал мне темсущи и подмигнул.

— Саяр, Айдария какая весьма не желанная встреча. — Задумчиво сказал темсущи, а я удивилась его открытости, действительно этим людям не хватает манер и капли такта.

— Потомственный Каган тебя искала, я решил помочь…

— Лучше бы ты решил помочь дозору, мы ждем жреца, нужно подумать о безопасности. — По-отечески ругая, заговорил Таиф. — А вы Айдария, лучше бы отдохнули, ведь вечером решится ваша судьба.

— Но я…

Вождь замахал руками и сердито вскрикнул.

— Не хочу ничего слушать, все вечером Айдария!

Саяр притянул меня за руку ближе к себе.

— Пойдем, провожу тебя до мазанки.

Мы, не сговариваясь, двинулись вперед. В полном молчании мы добрались до моей, любезно предоставленной темсущи, мазанки.

Когда сумерки стали опускаться на землю и в воздухе витала прохлада наступающей осени, в поселение прибыл жрец в сопровождении Вагии и ее друга Або. Хотя ночь еще не вступила в свою силу, и темнота не окутала землю, был разведен костер и несколько факелов по кругу. Вождь стоял в центре около костра, я же находилась среди народа темсущи. Сначала к месту сбора прошел медведь, не смотря на свои огромные габариты, он ступал мягко тихо потопывая лапами изредка порыкивая, он вертел мордой, оглядывая присутствующих. Следом шел жрец, не смотря на статус, он был весьма молод, вернее не старше вождя. Волосы его были угольно черные, кожа была смуглая, на нем был огромный синий балахон, который скрывал ноги и волочился по земле. На лбу у него был изображен круг, расколотый надвое, над кругом была изображена молния. Следом за жрецом шагала Вагия и Юзим.

Жрец вышел к центу поселения, вскинул руки вверх и вскрикнул « Пусть Темрес пошлет своим детям благословения, пусть воды морские омоют земли наших врагов, обращая их в бегство» Все присутствующие вскинули руки к небу и повторили слова за жрецом. После он приблизился к вождю и некоторое время они что-то обсуждали. В эти минуты решается моя жизнь. Взор жреца обернулся в мою сторону. Он бегал глазами по присутствующим, видимо, желая разглядеть меня в толпе.

— Иди же сюда дитя Кагана. — Голос у жреца был тонковат, и в нем присутствовали завораживающие нотки безумства.

Я сделала несколько шагов вперед, потом растерянно оглянулась, мой взгляд встретился с Аязом, тот мне удовлетворительно кивнул. Я более уверенно зашагала к жрецу. С каждым шагом я понимала, что не смею показаться ему слабой или же напуганной. Когда я подошла достаточно близко, жрец хихикнул, хотя на лице у него создалась гримаса удивления. Он рассматривал меня как некого дикого зверька, настороженно похаживая вокруг меня.

— Немыслимо. — Наконец проговорил жрец. — Что же ты такое?

Я чувствовала себя глупо, даже на празднике «Возрожденной луны» я не чувствовала себя так смущено. Все темсущи сейчас выглядели для меня как некие торгаши, показывающие диковинную вещицу, экую невидаль.

— Я человек. — тихо проговорила я.

Жрец удивленно вскрикнул.

— Вы не просто человек, вы нечто среднее между темсущи и серебряными людьми. — Он снова стал меня осматривать, даже взял прядь моих волос в руку, видимо, желая убедиться, что я настоящая. — Мне наш вождь сообщил, что вы желаете прекратить все войны и столкновения наших народов?

— Это действительно так! — Уверенно заговорила я.

— Желание это очень хорошо, но мы, не знаем, хватит ли у вас сил.

— Этого никто не может знать. — Уверенно продолжала я, с каждым сказанным моим словом я чувствовала все больший прилив сил и надежды, что народ Ярчая примет мое предложения.

— Это знает наш Бог, он скажет мне, что же нам с вами делать!

Я уже злилась от того что все так долго тянется, они всегда ждут еще стороннего совета, как например вождь ждал жреца, а теперь жрец собирается ждать пока их Бог ответит ему на заданные вопросы.

— И сколько же мне ждать! — Рассерженно бросила я, раздраженно выдергивая свою прядь из рук жреца.

— Столько сколько потребуется. — Бросил жрец и ехидно улыбнулся, — юному предводителю натерпится пролить кровь своего народа?

Я оставила его вопрос без ответа. Не знаю почему, но этот странный и весьма смехотворный на мой взгляд жрец вызывал у меня неприятное чувства раздражения. Когда я встречала нашего Волхва, мне он казался чем-то возвышенным, наполненным каким–то божественным свечением, мудрецом что может дать совет, проводником мира людей к миру Богов. Жрец же больше походил на обманщика, блаженного разрисованного вруна, потешающегося над собственной верой, или же просто напросто безумцем.

— Я буду ждать вас здесь на рассвете. — Проговорил жрец, — сегодня нет места для наших с вами разговоров, мой народ жаждет поклониться нашему Богу.

Я недовольно закатила глаза, мне казалась все это пустым, как можно бить поклоны своему Богу, когда нужно решать насущные проблемы своего народа. Я уже собиралась уходить, как жрец снова заговорил со мной.

— Если желаешь, можешь остаться.

Я немного растерялась от его приглашения.

— Зачем? — Спросила я, боясь, что главным поклоном Богам будет принесенная жертва, в роли которой я выступлю.

— Что бы познать силу нашего Бога.

Я кивнула и устремила взгляд туда, где стоял мой верный и незаменимый защитник Аяз, его там не было, видимо он уже вернулся в мазанку.

Я встала среди темсущи, но когда, как мне казалось, я слилась с основной массой детей Темреса, они все засуетились и разошлись. Жрец на земле стал выводить круг, над кругом изобразил молнию. В глубокие борозды, которые и создавали данное изображение, складывали, пропитанную смолой ткань. Темсущи внутри круга выкладывали черепа животных, все это выглядело довольно мрачно и первобытно. Казалось, что я переместилась на тысячу лет назад во времена первого Кагана, когда общение с Богами проходило в чистом поле под широко раскинувшимся звездным небом.

— Это черепа первых жертвенных животных. — Раздался весьма знакомый шепот над моим ухом, я слегка повернула голову и боковым зрением приметила рядом со мной Саяра.

— Вы храните черепа жертв? — Спросила я, в голове представляя как, в случае моей неудачи, мой череп водрузят на какую-нибудь палку, и во время поклонов собственному Богу будут выставлять ее напоказ. Всю жизнь прожить взаперти, чтобы после смерти мой череп стал в качестве магического атрибута для связи с темным Божеством.

— Это старинные черепа, первые животные, принесенные темсущи в жертву Богу.

— А что вы делаете с человеческими черепами? — С опасением спросила я.

— Как я уже сегодня говорил тебе, человеческие жертвы приносятся Богу через воду. Там под толщами воды они и остаются. Это происходит один раз в год, в безлунную ночь.

— А как часто вы приносите в жертву животных?

— Животных — три раза за год, одно животное в начале зимы, чтобы наш Бог послал благословение пережить зиму, одно животное, чтобы он послал на наши земли плодородие весной, и осенью в знак благодарности за собранный урожай.

— А как же лето?

— А летом безлунная ночь же. На границе между концом лета и началом осени.

Как раз в это прекрасное пограничное время я и оказалась на земле Ярчая.

Жрец вошел в круг пал на колени и поднял руки к небу, вождь зажег круг, зрелище весьма не обычное, худощавое тело жреца облачено в синий балахон, в центре двух кругов первый круг из черепов первобытных животных, второй круг из огня. Все темсущи включая Саяра пали на колени и, так же как их жрец вскинули руки к небу. Жрец громко нараспев заговорил.

— Поклоняемся силе твоей и стихиям подвластным тебе Темрес, — люди нараспев повторили за жрецом. — неумолимы в вере, в силе твоей и защите, благослови своих детей, даруй нам чудо видеть могущество твое.

В небе зазвучал раскат грома. Я, напугавшись знака от Бога, тоже пала на колени, чтобы не выделяться. Прозвучали еще два сильных раската.

— Да услышит твои слова каждое твое дитя, да познают все темсущи твою могучую защиту.

Раскат грома повторился, небо освятила молния и после повторного раската грома она ударила в землю рядом с кругом. Ров, с пропитанной смолой тканью, в виде нарисованной молнии, загорелся. Я не могла поверить в произошедшее и потому, поднявшись, я неуклюже побрела к огненному кругу. Я даже не подумала о том, что могу разозлить их Бога или нарушить их общение с ним, мои глаза просто бездумно смотрели в то место, куда ударила молния. Жрец в кругу сидел не подвижно, лицо его было расслабленно, не выражало никаких эмоций, глаза его покрылись белой, словно густой туман пеленой. Я оглянулась на темсущи, они уже просто сидели на коленях, выжидающе смотря на своего жреца. Я не могла поверить в реальность происходящего. Я стояла около огненного круга как зачарованная, глядя на выражение лица жреца, но в какое-то мгновение сильный порыв ветра задул круг и молнию, глаза жреца медленно стали проявлять свой истинный цвет. После обряда, кажется, под впечатлением была только я, все стали медленно разбредаться по своим делам, жрец продолжал сидеть в круге, а некоторые из темсущи забрали черепа жертвенных животных.

— Проводить тебя в твое жилище? — Как всегда по-доброму и не навязчиво поинтересовался Саяр.

Я лишь, молча, кивнула, а в голове все никак не укладывалось произошедшее, мне казалось это все подстроенным или же чистым совпадением.

— Так всегда когда вы проводите этот обряд?

— Ну да, Наш Бог всегда отвечает на наши молитвы Айдария.

— Наши Бога не шлют нам такие знаки, самое необычное, что я видела в Альбиониуме — это «бурление голубой крови».

— Что это такое? — Удивленно вскрикнул темсущи.

— Это определение истинного Кагана. Когда происходит обряд посвящения в Каганы, мы отправляемся в каменную комнату для службы, и там проводится ритуал «благословение на предводительство». И если быть кратким, то во время ритуала наследнику делают порез на руке, когда капли крови касаются священного камня, кровь вспенивается и становится голубой, это знак истинного наследника первого Кагана.

— Если туда пролить, например мою кровь? Она не может вызвать «голубое бурление»?

— Нет, кровь становится голубой только у потомков сына Анул.

–Ну, а вы проверяли это? — Не унимался Саяр.

— Каждый раз в полнолуние камень окропляют кровью Волхвов, она не голубеет и не вскипает.

По выражению лица было понятно, что Саяр немного расстроился.

— Так, а зачем Волхвы льют совою кровь?

— Для подтверждения верности своим богам.

— Видимо у Богов свои причуды, — буркнул темсущи. Когда мы уже приблизились к моей мазанке, на крыльце меня дожидался Аяз. Увидев меня в компании темсущи, он поднялся на ноги и сделал несколько шагов к нам навстречу. Я не обращала никакого внимания на своего извозчика, мне хотелось задать еще несколько вопросов об обряде.

А что было с глазами жреца? Это выглядело довольно жутко, — находясь под впечатлением, заговорила я.

— Это Темрес передавал ему послания для нас, помогал решить спорные вопросы.

— Он мог дать ответ и по поводу меня? — Снова я заговорила о том, что терзало меня больше всего.

— Тогда почему бы не пойти сейчас и не узнать его решение обо мне?

Саяр усмехнулся.

— Какая же ты настырная и нетерпеливая. Жрец же сказал, что сообщит тебе все на рассвете.

— А почему не сейчас? — Раздраженная нетерпением спросила я.

— Общение с Богом отнимает много сил, и главное это то, что после обряда ему нельзя говорить ибо он забудет увиденное, ему нужно время, чтобы осознать и осмыслить все, что ему сказал и показал Бог.

— Как же у вас все сложно.

Саяр добродушно улыбнулся и когда он набрал воздух и на выдохе хотел что-то еще сказать, вдруг вмешался Аяз.

— Странная у вас любовь к факелам.

Мы резко повернулись на голос извозчика.

— Причем здесь факела? — Поинтересовалась смущенно я.

— А что тебя не устаревает? — Сердито заговорил Саяр.

— Да просто устаю от ваших лиц, думал, в темноте отдохну, но нет, вы все факелами обтыкали! — Аяз говорил саркастически, но было понятно, что эти слова задели Саяра.

— Так иди в Альбиониум, тебя здесь никто не держит, и уж тем более ты в себе не несешь никакую ценность. — Озлобленно проговорил Саяр, его тон меня немного испугал, так как в течение дня он мне казался таким добрым и теплым, а сейчас он был жесткий и холодный.

— Никакой ценности? Так почему я до сих пор жив? — Ехидно бросил Аяз.

— Потому что такого труса даже убивать не нужно, помрет от испуга, когда зашевелится близко стоящий куст.

Аяз резко двинулся к Саяру, я испуганно встала между ними.

— Пожалуйста, успокойтесь. — Скомандовала я, извозчик потоптался на месте, а потом проговорил.

— Пусть он уйдет… Тогда я буду спокоен.

Я удивленно посмотрела на извозчика, он был не похож сам на себя, мне даже показалось, что он жаждет, чтобы Саяр развязал схватку. Меня немного озадачило такое странное и агрессивное поведение Аяза, и я не придумала ничего лучше как попросить Саяра уйти.

— Саяр, спасибо что проводил…

— Я понял Айдария, я лучше пойду, — он метнул свой озлобленный и холодный взгляд к Аязу. — Такому трусу как ты не может вести вечно. — Последние слова прозвучали как угроза.

— Ой ой ой, — по-детски наигранно заговорил Аяз.

Саяр цокнул и закатил глаза, они были похожи на детей, где каждый был не согласен с правилами игры другого. Но темсущи все же отступил.

— До встречи Айдария.

— До встречи Саяр. — Я махнула ему рукой на прощание, как только он удалился с предполагаемой зоны слышимости, я заговорила с извозчиком.

— Зачем ты набросился на человек Аяз? На тебя совсем не похоже!

— Потому что сейчас он любезно провожает тебя домой, а завтра когда их Бог захочет твою жертву он и глазом не моргнет, побежит выполнять его желание, меня тошнит от этих темных сущностей, притворяющихся мучениками и добряками.

Его слова были как отрезвляющая пощечина, он был прав. От этого становилось больнее, ведь не смотря на все обстоятельства, я стала проникаться симпатией к этим людям. Первая, конечно же. покорила мое сердце Зифа принеся поминальный сосуд, Вагия покорила меня своей красотой и тем что не позволила Данису высмеять меня и сорвать с лица маску, и конечно же Саяр мой проводник в быт и религию темсущи. Но сейчас я вдруг осознала, что все они со мной милы как с жертвенным животным, чтобы Бог был доволен нужно, чтобы и жертва была откормленна и не запуганна. На глазах выступили слезы горечи и обиды.

— Айдария… Прости, я не хотел тебя расстраивать просто не хочу, чтобы ты к ним привязывалась, как бы там ни было они враги.

Я растерла слезы по лицу, и ощутила снова это новое для меня чувство касаться лица без преград.

Уснуть, конечно, я не смогла, я чувствовала беспокойство с приближением времени, когда мне озвучат мою судьбу. Я ворочалась и все думала какой же будет исход моей истории, через пару дней будет день принесения жертвы Темресу, конечно они меня похитили не чтобы жестоко убить, а для того чтобы просто принести меня в жертву в пучину морской воды в честь своего Бога. Я ворочалась с бока на бок и все никак не могла отогнать от себя чувство тревоги, страшные картинки моего жертвоприношения мелькали у меня в голове, нагоняя на меня опасения за свою жизнь. Беспокойство нарастало, к горлу подкатывал ком, мне было трудно дышать. В какой-то момент я резко подорвалась с кровати, жадно хватая воздух, было ощущение, что нечто сдавливает мое горло, от нехватки воздуха, в голове пульсировала резкая острая боль, шарпая босыми ногами по полу, я с трудом выбралась из мазанки и села на крыльцо. Глубоко вдыхая и выдыхая воздух, я стала успокаиваться, после насыщения моего организма свежим воздухом, головная боль отступила. Просидев на крыльце до пронизывающей до костей дрожи, я заметила на небе первые признаки наступающего рассвета.

— Не спится?

Измученная минувшей ночью, я безразлично оглянулась на голос. Около пламенника у моей мазанки стоял не знакомый мне темсущи

— Около моей мазанки всегда кто-то есть из темсущи. — Заговорила я спокойным голосом скорее сама с собой, нежели с темсущи.

Он немного растерялся на мое странное изречение мыслей.

— Я просто тушу факелы, — обиженно проговорил темсущи, и я только сейчас заметила — насколько он юн.

— Обычно около нашей мазанки Факелы — я выделила причудливое истолкование слова пламенник — тушит наш извозчик, мне Зифа сказала, что тушить факела около своего жилища дело каждого.

Парень оставил так и непотушенный факел и присел рядом со мной на крыльцо.

— Ты права, я несколько дней караулю ваш факел, чтобы подобраться к вашей мазанке.

— И зачем тебе это?

— Как зачем? — Удивленно спросил он, — на вас посмотреть, темсущи очень любопытные, да и тем более мне Саяр говорил, что ты очень красивая.

Я почувствовала, как тепло разливается внутри меня, мои уши стали пылать только что разведенным костром, смущение и радость от подаренного комплимента смешались в одно новое для меня чувство.

— Он действительно так сказал? — Не сдерживая дурацкого хихиканья, проговорила я.

— Ну да, вот мне и захотелось тебя лицезреть.

Улыбка не сходила с моего лица

— И как же тебя зовут любопытный темсущи?

Парень поднялся и протянул мне свою руку, я недоверчиво вложила свою ладонь в его руку, он слегка потряс наши соединенные ладони.

— Исмат мое имя, — весело огласил парень

Я выдернула свою руку из его ладони

— И что это было?

— Мною лично придуманное приветствие, мне не нравится стандартное приветствие «приложить ладонь к сердцу», но вот мое приветствие более дружеское и располагающее не находишь?

— Ты прав Исмат, еще оно весьма странное.

— Не странное, а не привычное. — Обиженно выдавил из себя парень.

Я усмехнулась, этот молодой человек напоминал мне моего младшего брата, не смотря на все обстоятельства и обиды, мне было приятно говорить не о чем с этим юным темсущи.

— Исмат, — раздался громкий крик откуда-то издали и парень подскочил.

— Мне нужно тушить факелы, эх вскружила мне голову и заболтала… — Возмущаясь, проговорил парень.

— Прости, я не хотела, — улыбаясь, по-доброму проговорила я. Парень подобрел и тоже заулыбался.

— Ладно, пойду я, — не смотря на решительность слов, юноша все еще топтался около моего крыльца.

— Исмат… Исмат, — снова громкий крик разнес эхом его имя по окрестностям.

— Да иду я, — ворчливо заговорил парень и стал двигаться к центру поселения.

Я взглянула на небо, восход уже окрасился в светло-розовый цвет, готовясь к предстоящему солнечному дню. Я поднялась на ноги и спустилась с крыльца, ощутив холод влажной земли босыми ногами, я решила вернуться в жилище и одеть башмаки.

Ноги меня не слушались, словно я иду не по тому пути, не в то направлении, но скорее всего это было из-за внутренних переживаний о моей дальнейшей судьбе. Я поймала себя на мысли, что в последнее время я думаю о своем будущем на много больше и чаще, чем думала когда-то. Я жила беззаботной жизнью, доставшийся мне по праву моего рождения, а сейчас я должна сделать все возможное, чтобы вернуть то самое право, подаренное некогда жизнью. Жреца на месте не оказалось, и начались муки ожидания. Я топталась на месте главного костра поселения очень долго, мне казалось, что целую вечность, прежде чем жрец появился в моем поле зрения. Он медленно вышагивал, оглядывая поселение и отвлекаясь на мазанки, стоявшие поблизости. «Какое вопиющее не уважение» мелькало у меня в голове, этот подозрительный жрец стал раздражать меня еще больше, и самое неприятное, что от этого безумца многое зависит.

— Вы опоздали! — Сразу словесно накинулась я.

— Что вы, вам показалась, — с ноткой истеричной усмешки проговорил жрец.

Злость внутри заиграла новыми красками, я хотела нагрубить ему, высказать все что думаю и уйти со спокойной душой, но, к моему сожалению, сейчас я не имела такой возможности. Ощущения что некогда я поступала так же с прислуживающими мне людьми, не ценила их время, не уважала то, что было важно для них, и видимо сейчас Боги воздают мне по заслугам.

— Простите, я не знаю вашего имени? — Поборов злость и раздражение проговорила я. Имя мне его было вовсе не интересно, но я хотела начать общение, так как этого требуют традиции

Он посмотрел на меня будто из нас двоих безумец это я.

— Видимо, вы мало знаете Айдария, и это странно, ведь вы как наследница Кагана, должны были много изучать наши обычаи как главных врагов.

Заставляя изучать меня, так ненавистную и как мне казалась абсолютно не нужную науку, мачеха все же была права. Я виновато опустила голову.

Жрец неодобрительно покачал головой из стороны в сторону.

— У жрецов нет имени, обретая возможность общения с Богом, мы теряем право называться земным именем, потому что мы теперь путешественники без семьи и имени, без жилья и пристанища.

Хотя я и видела, чудо кое явил их Бог, но жрецу я все равно не доверяла и считала его подозрительным. Потому слушала его слова через призму недоверия, боясь, что по моему собственному незнанию он сможет меня обмануть.

— Я поняла, так вы мне скажите, какое решение темсущи примут по поводу меня?

— Вы бы хотели, чтобы темсущи пошли за вами, надеясь на то, что вы оцените их жест и будете в состоянии сдержать обещанное, но на самом деле вы дурно обучены и кроме желания у вас нет никаких навыков ни предводителя ни тем более воина. За вас не пойдет ни один из серебряных людей, потому что для них вас нет и давать шанс такому человеку глупо.

— Но я могу доказать, что я истинный Каган обрядом бурление крови! — Глубоко внутри я осознала, что решение вынесено и отнюдь не в мою пользу.

— Ах да, голубая кровь, надеюсь, что вашему народу будет этого достаточно. Но вот наш народ не разделяет ваши обряды и потому вам придется стать жертвой нашего Бога в безлунную ночь. — Он проговорил эти слова, повествующие о моей будущей гибели, так обыденно так пугающе просто. Для него моя жизнь, не имела никакой ценности.

Его весьма тихий и тонкий голос, словно обухом звучал в ушах.

— Это вам ваш Бог велел меня принести в жертву? — Вскрикнула я. Не в силах сдерживать большой поток, разрывающий меня на части эмоций.

— При общении с вами я все чаще допускаю мысль, что серебряные, простите, лунные люди подсунули нам самозванку. Вы абсолютно не подготовлены, чтобы возглавить свой народ. Истинный вождь никогда не должен показывать свои страхи и не поддаваться своим эмоциям. Вы не справляетесь ни с одной задачей. Я понимаю, вы молоды и желаете жить, — он сделал пару шагов вперед, — давайте пройдемся, — я последовала за ним.

— Мой Бог не дает мне прямые указания, но подталкивает к нужным решениям. Вы должны стать жертвой в безлунную ночь иной дороги у нашего Бога для вас нет. Но вы можете уповать на ваших богов и молить о спасении, — он усмехнулся, — но, насколько мне известно, ваши Боги вам не отвечают.

Я засмеялась, не понимая, что за чушь он сейчас мне поведал, абсурдность его слов громким криком звучала у меня в голове. Меня казалось либо он не в себе, либо я сошла с ума.

— Что вы такое говорите? Вы хотите убить единственного человека в Альбиониуме кто в состоянии прекратить войну.

— Вы должны пройти обряд жертвоприношения, я видел это, значит так оно и суждено. Возможно после вашего жертвоприношения мы все же свергнем вашего брата с места Кагана, возможно, мы с можем вас подменить серебряным человеком, рожденным от темсущи.

— Но, а как же…

— «Бурление голубой крови» можно обмануть, взяв у вас перед жертвоприношением немного крови для обряда. Удача на нашей стороне, так как вас никто не видел кроме мачехи и вашего брата, но они с легкостью могут пострадать при захвате власти. А ваш извозчик подтвердит, что угодно лишь бы остаться в живых… — Жрец говорил спокойным голосом, словно он не на смерть меня обрекает, а готовит к чему-то обыденному и простому.

Слезы покатились с моих щек, меня душила обида и боль того, что ожидания и надежды не оправдались. Судьба предопределена.

Конец ознакомительного фрагмента.