Предки

Безграмотный Автор, 2022

Что если мы лишь инструмент в ловких руках другой цивилизации? Что если не мы венец творения создателя? Что если каждый наш шаг уже кем-то предопределён и даже сильные мира лишь пешки в чей-то давно спланированной партии?Добро пожаловать в историю девушки в абсолютно белом отглаженном костюме и мой первый опыт в авторстве.Это вторая версия этой книги – дополненная и исправленная.

Глава 3. Первые.

Несколько ловких движений и файл из архива, с фамилией её прадедушки в названии, уже развернут на весь экран.

— Понеслась, — сказала Амира, плюхаясь на диван, по пути хватая второй планшет для записей, плед если станет холодно и спящего зубатого если станет страшно.

Глаза тинейджера быстро забегали по тексту с заголовком «Стандартный опрос переселенца № 10-24, Соколова Сергея Михайловича, 2002 года рождения», предвкушая историю о героях родной планеты во главе со своим прадедушкой, ну или как минимум он должен быть в первых рядах и вести за собой остатки человечества. Вот только не прошло и минуты, как в планшет полетели совсем не геройские отрывки текста, которые Амира посчитала значимыми для доклада или для себя самой:

«На официальном канале новостей, не скрывающая слёз ведущая, объявила, что хепи-энда не будет, это конец и нет никаких шансов на спасение. Помню мы все тогда шутили про соль и спички, а уже через пару недель дрались за последнюю гречку в «Самбери». Спустя несколько месяцев люди убивали за несколько грамм любой крупы. Всё вокруг исчезало, как по щелчку: растения, социальные сети, электричество, продукты, транспорт, друзья, одно тянуло за собой другое в бесконечный водоворот смерти…»

«Фильмы про конец света оказались детсадовской постановкой на утренник. Уже к зиме две тысячи тридцать второго, город был завален трупами. Можно было бежать или ехать в любую сторону света, везде вас ожидал один и тот же страшный музей из разлагающихся тел, а высохшие деревья были его строгими и молчаливыми смотрителями…»

«Мне всё казалось невероятно сказочным сном, который настолько затянулся, что тебе уже совершенно не страшно, ты просто проходишь ежедневный квест: поиска еды и места где можно переночевать в безопасности. Главное правило — избегать людей. Все понимали, если ты до сих пор жив, значит у тебя есть еда. Каждый стал сам за себя…»

«Наверное весной небо потемнело. День стал мало отличаться от ночи. Бесконечные сумерки, двадцать четыре часа в сутки и маленькая, еле различимая, белая точка на небе, жалкое подобие былого солнца. Спустя ещё месяц полил очень странный дождь. Он так и не прекратился до самого отлёта. От него невозможно было спрятаться, он был как туман, гонимый ветром то к земле, то от земли, то параллельно ей. В какой бы угол я не забирался, где бы не нашёл укрытие, всё было отвратительно сырым и холодным. Голод и холод стали моими лучшими друзьями и товарищами…»

«Я точно помню день когда услышал сирену, она находилась так далеко, что поначалу, я принял её за звон в ушах, который не покидал меня вот уже несколько месяцев. Примерно через час снова гудит, но звук был громче и явно приближался. Открыв окно в очередном доме, который стал моим укрытием, я увидел множество огней от колонны машин ползущей по направлению к городу со стороны Амурского моста. То и дело колонна останавливалась для того, чтобы освободить проезд от брошенных автомобилей и включить сирену. Ну вот и галлюцинации, подумал я тогда, ведь не то что машин, людей я не встречал ещё с прошлой осени…»

«В карантине, было человек тридцать. Всё что осталось от города с населением в двести пятьдесят тысяч. Все смотрели в пол и не разговаривали. Помню, что из динамика рядом с дверью, немного нервно звучала классическая музыка, а ей в такт, моргала светодиодная лампочка на стене. Я подумал тогда: может быть это и есть смерть и не та ли это дверь за которой ждёт страшный суд и раскаяние за совершенные дела? Но за дверью был, доктор, душ и долгая дорога до «Восточного», а там месяц в госпитале и столько же на подготовку к полёту. Никаких лотерей и медкомиссий, отправляли всех…»

«Всё вокруг тряслось и гудело и казалось, что это никогда не кончится. Кто-то кричал, кто-то плакал, но большинство из нас, застыв как памятник, безмолвно сверлили взглядом затылок соседа спереди. За три года скитания, ты столько раз думаешь о смерти, видишь её вокруг и сам становишься для кого-то смертью, что мысли о том, развалится ли этот высокотехнологичный ковчег с сотней счастливцев на борту, уже не сильно тебя волнуют…»

Амира отложила планшет, закуталась в плед и обняла зубатого. Ей были не понятны некоторые слова, потому что её поколение и даже поколение её родителей никогда их не употребляло в повседневной речи. Они никогда не видели дорог, консерв и супермаркетов, но это не помешало ей понять весь ужас и безысходность ситуации в которой оказались её предки сто восемнадцать лет назад, на умирающей планете.

— Мдааа… — протянула Амира, — сказочки про счастливых переселенцев из уроков истории, на деле оказались… — она так и не смогла подобрать подходящего слова, откинулась на диван и о чём-то сильно призадумалась.