Любовь с риском для жизни

Барб Хэн, 2014

Сэди Брукс волей случая оказалась замешана в криминальную историю, и теперь ее жизни угрожает банда убийц. Ник Кэмпбелл – федеральный маршал – вызвался охранять ее, но Сэди невдомек, какова причина такой его инициативы. Более того, она вообще не воспринимает его как мужчину. А Ник – мужественный красавец, о котором можно только мечтать, и в какой-то момент Сэди осознает это. В ней просыпается женщина. Одно только ранит ее – мысль о невозможности любви и счастья, когда беда идет за ней по пятам…

Глава 4

Сэди уставилась на пистолет. Все тело ходило ходуном, прыгал сэндвич у нее в руке. Бумер, чувствуя ее страх, подвинулся ближе, вопросительно взглянул на нее, насторожился и оскалился. Во рту у нее пересохло, и хлеб с маслом стал жестким, как наждак. Пришлось отложить сэндвич и глотнуть воды из бутылки, после чего дело пошло лучше, только сердце по-прежнему бешено стучало.

Ничего, она справится. Она сможет. Она может сидеть на кровати, когда рядом лежит пистолет. Она сможет доесть сэндвич, хотя хочется вскочить и броситься наутек. Но, как известно, собственному телу и разуму не всегда стоит доверять. Уже два года она вздрагивает от каждого шороха, от каждой тени, адреналин в крови зашкаливает по поводу и без.

Успокоиться обычно помогала дыхательная гимнастика. Сделав несколько глубоких вдохов, Сэди откусила кусочек хлеба с маслом. Все будет хорошо, твердила она себе. Бывали дни, когда она жила, уговаривая себя потерпеть минутку, потом еще одну. Вот и сейчас прошла минута, вторая, и ей стало легче. Она не помнила, кто подсказал ей такую тактику выживания — тренер по дзюдо или по йоге, — но сейчас была благодарна им двоим.

Вскоре Ник выключил воду и вышел из ванной, с полотенцем через плечо. Он поднял пистолет, сунул его за ремень джинсов, и Сэди, увидев его голый торс, почувствовала, как жар охватывает все тело. Едва он появился, нужда в дыхательной гимнастике отпала, потому что исходящие от него сила, уверенность и спокойствие благотворно подействовали на ее нервы.

Ник взял сэндвич и стал жевать. Пока он стоял к ней спиной, она успела заметить неровную темную полосу, бугрившуюся под левой лопаткой. Шрам. Сэди вздрогнула, невольно вспомнив обстоятельства, при которых получила свои собственные шрамы.

— Знаешь, о чем я подумала? Почему они не ждали нас в машине? Так было бы быстрее. Зачем им понадобилось блокировать нам проезд?

Ник пожал плечами:

— Наверное, они посчитали, что в безлюдном месте с нами проще расправиться, чем в городе. Да и другой дороги там просто нет. Они думали, что мы никуда не денемся.

— То есть мы точно там, где они рассчитывают нас найти? — Сэди похолодела.

— Я бы не сказал, — с полным ртом отвечал Ник, — об этой избушке им ничего не известно, и пути сюда они не знают. Но все-таки надо соблюдать осторожность и не зажигать свет. А завтра нам предстоит второй переход — часть вторая моего резервного плана.

— А нет ли у тебя здесь поблизости лошади с повозкой? — застонала Сэди, массируя себе икры. — Мои бедные ножки не выдержат нового забега по лесу в духе Красной Шапочки.

Ник улыбнулся и положил в рот последний кусочек сэндвича.

— Нет, к сожалению. Зато у нас есть Бумер, который будет охранять нас от волков. Верно, приятель?

Бумер поднял голову и навострил уши.

— Сомневаюсь, — фыркнула Сэди, но предпочла не рассказывать Нику о недостатках своего пса.

— У тебя ноги болят? Давай помогу? — предложил Ник.

Не дожидаясь ее ответа, Ник опустился на одно колено, обхватил ладонями ее правую икру и принялся большими пальцами растирать ей мышцы. Вверх по ноге побежал горячий поток, распространившийся по всему телу, до самых кончиков пальцев на руках. Руки у Ника были очень чуткие и умелые.

— Ты ведь знаешь, что я его поймаю, — говорил он.

— А дальше что? Его посадишь, меня переселишь в другое место, а он возьмет и снова сбежит.

— Не сбежит. Я запру его в железный ящик, а ключ выброшу в колодец, — усмехнулся Ник. — Понимаю, ты не доверяешь закону, и черт подери, трудно тебя винить, но в большинстве случаев все происходит именно так, как я говорю.

— Ты сказал, что этот случай может оказаться более запутанным, чем казалось вначале. Что это значит?

— Пока нам известны только два человека, которые имеют отношение к делу, — это Граймс и твой бывший инструктор. Мы не знаем, связывает ли их что-либо помимо этого преступления и кто их подельники. Мотивы их тоже неясны. Я вынужден работать почти вслепую, руководствуясь своим чутьем. Ты — моя единственная ниточка.

— О боже! А почему именно ты?

Как ей объяснить, что он сам вызвался заниматься ее делом?

— Смит попросил моего совета. Ему требовался надежный человек, которому он доверяет. Он сразу хотел переселить тебя, но я убедил его дать тебе шанс. — Таковы были основные факты, которые он мог раскрыть. Что до остального, он не знал, как растолковать ей то, чего он сам не понимает. В тот момент, когда он открыл папку с ее делом и увидел ее фотографию, внутри у него зазвенел тревожный колокольчик и сердце его перевернулось. Ничего подобного он не испытывал уже давно — с тех пор, когда познакомился со своей первой любовью, одноклассницей по имени Рейчел.

Рейчел умерла, и Ник привык считать, что эти чувства она унесла с собой.

— Но где искать и как задержать человека вроде Граймса, у которого достаточно сил, чтобы убрать федерального маршала?

— Но у нас есть опыт! Однажды мы посадили его за решетку — правда, с твоей помощью.

— Хорошо, что на этот раз мне не придется снова свидетельствовать против него в суде. — Сэди поежилась. — Видеть его, слышать его голос — то еще удовольствие.

— Думаю, что теперь его адвокатам нечего будет противопоставить обвинению.

— Ты говоришь, что он возит контрабанду из Южной Америки в Канаду? Может быть, он давно за границей?

— Ты не веришь, что я его поймаю? — прорычал Ник.

Сэди рассмеялась и увидела, что ее улыбка прогоняет тревожные складки, залегавшие у его рта.

У Ника завибрировал телефон. Он взглянул на экран — сообщение от Смита: исчез Джемисон. Джемисон был его заместителем. Ник отправил ответное сообщение, уточняя, не имеет ли это отношения к делу Сэди. Смит ответил, что он пока не знает, но пару недель назад контакт видел Джемисона с одним из людей Граймса.

Неужели и Джемисон повязан? Заместитель начальника службы федеральных маршалов?

— Что такое? — спросила Сэди, пристально глядя на Ника.

— Да так, начато расследование в отношении одного коллеги.

Реальность, смотревшая с экрана размером три на четыре дюйма, ошеломила его. До чего длинные руки у этого Граймса! Как глубоко он запустил их к ним в контору! А если так, то Сэди находится в большей опасности, чем он мог себе представить.

— Кто бы он ни был, я перешла ему дорогу, и он мне этого не забудет.

— Нет, конечно.

— Он будет меня преследовать до конца моих дней.

— Ну нет, я изловлю его гораздо раньше.

— А остальных?

Ник со вздохом опустил телефон на пол и принялся массировать ее вторую ногу.

— Дай время, всех посадим.

— Я просто невезучая, — заключила Сэди, складывая руки на груди.

Страх, звучащий в ее голосе, терзал его душу, но он не представлял себе, чем ее успокоить.

— А что за шрам у тебя на спине? — спросила она, меняя тему. — Откуда это?

— Осталось после армии.

— Ты служил за границей?

— Да, в Афганистане. Правда, недолго. Одного срока мне хватило, чтобы понять, что военная служба — это не мое. Взамен я решил бороться с плохими парнями дома.

— Нам всем очень повезло. Ник невесело усмехнулся:

— Но не тебе.

— Ну, не скромничай. — Сэди закатила глаза и почти улыбнулась. — Странно, но это мне даже нравится… Наконец-то можно не притворяться, что я — это не я, не скрывать, что я в программе…

Ник кивнул:

— Аналогично. Мне ведь тоже приходится постоянно обманывать хороших людей, делая вид, что я кто-то другой, и беспокоиться, как бы не выдать себя случайным словом.

— Представляю… Слушай, а что случилось с настоящей свидетельницей, которая исчезла? Ты не в курсе?

Поколебавшись секунду, Ник ответил:

— Она уехала в Канаду вместе с мужем и детьми. У них было двойное гражданство, и они не вернулись. Мы не имеем права принуждать свидетеля к даче показаний, если он того не желает.

— Почему? То есть, насколько я понимаю, она собиралась выступать в суде. Почему она передумала?

Ник вытаращил глаза.

— Да потому, что она узнала, что случилось с тобой.

— Что ж… И трудно ее упрекнуть. Не в обиду службе федеральных маршалов будет сказано. — Сэди зевнула, прикрывая рот рукой.

— Я и не обижаюсь. Чаще всего я доволен своей работой. Бывают, конечно, редкие случаи вроде этого…

— Спасибо.

— За что?

— За правду.

Ник слабо улыбнулся.

— Как бы там ни было, я стараюсь быть благодарной, но после всего, что произошло, не всегда получается.

— А вот у меня есть бабушка, которая с детства внушала мне, что благодарность — это самое главное в жизни. Когда я был маленький, я мечтал ловить плохих парней, а когда отец бросил нас, я сам чуть не стал плохим парнем. Моя жизнь была ни к черту. Мне не за что было ее благодарить.

— Ты, наверное, был зол на весь мир?

— Еще бы, — кивнул Ник.

— И твои родные помогли тебе справиться с трудностями?

— Да. Если бы не они, не знаю, где бы я сейчас был.

— Вот видишь, это ли не повод для благодарности?

— Ты права, но только не забудь напомнить мне об этом в следующий раз, когда они начнут меня доставать.

Сэди рассмеялась, и он почувствовал, как она расслабляется у него в руках. Он не мог больше касаться ее и делать вид, что равнодушен к мягкости ее молочно-белой кожи под своими пальцами. Чтобы отвлечься, Ник пытался представить, что меняет масло в машине или конопатит швы в ванной у себя дома.

— Кстати, ты сама сможешь оценить ситуацию, когда с ними познакомишься.