Магию добавлять по вкусу

Бажена Колбасина, 2021

Женская месть коварна и непредсказуема. Из множества способов наказать неверного жениха Зося выбирает наложение проклятия у колдуна. Красавец Александр даже не представляет, что его ждет… Но что, если измены не было и все случившееся было лишь досадным недоразумением? Однако уже сотворенного не изменить. Несчастной Зосе ничего не остается, как самой принять удар чернокнижных сил. Она защитит любимого человека от проклятия, чего бы ей это ни стоило!

Глава 2

Обзвонив десяток узких специалистов в области наложения злокозненных чар, Жанна удачно нашла свободного. Не меньшей удачей оказалось, что это был чуть ли не самый-пресамый лучший специалист.

— Вот видишь! — восторженно сказала она. — Нам уже дико везет! Обычно к Михал Михалычу надо за месяц записываться, а тут сразу получилось! Не иначе, высшие силы уже на нашей стороне!

Хотя Жанна с завидной настойчивостью, но всегда безуспешно пыталась затащить их с Катей на какое-нибудь коллективное гадание, Зося никогда не бывала в подобных местах. А потому совсем не представляла, как должно выглядеть логово оккультиста. Однако даже она понимала, что обшарпанный трехэтажный офис в пригороде на задворках, где даже тротуара не было и куда пришлось добираться на такси жуткими окольными путями, никак не подходят на столь громкое звание. И без того удручающую картину дополняли расположенные там же ветеринарная аптека с мебельным магазином на первом этаже и редакция рекламной газеты на втором.

— ООО «Жаклин»? Ты серьезно? — разочарованно сказала Зося, читая выгоревшую на солнце табличку с расписанием работы этого более чем сомнительного заведения. Под табличкой висел ободранный почтовый ящик, запертый огромным ржавым замком, который с легким поскрипыванием в больших проушинах раскачивался на ветру. Такими замками запирают ворота или сараи, но уж явно не ящики для писем. Самое смешное, что несмотря на столь внушительную защиту, лючок этого почтового ящика болтался на честном слове, внутрь можно было даже руку засунуть, не то что вытащить наружу какое-нибудь тоненькое письмецо или газету.

— А ты что ожидала увидеть? Вывеску с пентаграммами и черепа на стенах вместо подсвечников?

— Не знаю, но… — Зося пожала плечами, а потом брезгливо поморщилась. — Черт с ними, с черепами и пентаграммами! Но хоть бы порядок навели, помыли тут все или хотя бы подмели. Ощущение, что в какую-то трущобу пришли, где бомжи ночуют.

— Это специально, — назидательно сказала Жанна, однако даже ей было не очень приятно смотреть на царившие вокруг уж слишком явные признаки запустения. — У них маскировка такая. Им не нужно лишнее внимание. Это в кино гадалка одета ярмарочной цыганкой и сидит перед хрустальным шаром в занавешенной пыльными шторами каморке. А здесь люди просто делают бизнес… специфический.

Уж слишком специфический. Им пришлось подниматься на второй этаж по внешней торцевой лестнице, металлические ступени которой грохотали так, что было слышно на всю округу. Затем Жанна с Зосей оказались в каком-то темном предбаннике, по которому чуть ли не на ощупь пришлось пробираться мимо крашенных красным лаком дверей с табличками «Бухгалтерия», «Редакция», «Туалет. Посторонним вход воспрещен!». Перед дверью с табличкой «М.М. Дымоходов. Директор» они остановились.

— Михал Михалыч! Это Жаннет! Можно? — заискивающе проворковала она, не столько стуча, сколько скребясь в дверь.

— Да-да! — раздался немного визгливый мужской голос. — Секундочку!

Затем кто-то за дверью долго сопел, возился, шуршал бумагами и гремел передвигаемыми стульями. Наконец в замке заскрежетал ключ и обитатель директорского кабинета приоткрыл дверь на ширину ладони, подозрительным глазом оглядел пришедших и только после этого разрешил войти.

Колдун разочаровал Зосю не меньше его офиса. Полноватый невысокий мужчина лет пятидесяти, с куцей бородой, обрамлявшей и без того круглое лицо. Больше всего он напоминал хитрого толстого кота, особенно глазами — водянистыми, колючими, мудрыми и бесконечно глупыми одновременно. Одет он был во что-то розово-бежевое, нелепое, просторное, бесфасонное и на вид будто бы самодельное. Как актер, изображающий для туристов жителя средневековой русской этнодеревни — рубаха не рубаха, штаны не штаны. Не хватало только лаптей. Но вместо лаптей на нем были прекрасные итальянские туфли. Да и на руке Зося заметила неплохие часы стоимостью в пару автомобилей бизнес-класса.

— Заходите, милости прошу! — с притворным радушием сказал хозяин, пропуская женщин в кабинет.

Кабинет оказался под стать обшарпанному зданию. Узкая комнатенка два на шесть метров, раковина с краном в нише сразу у двери, заваленный кипами бумаг обычный письменный стол, криво закрытое перекошенными горизонтальными жалюзи большое окно. В углу стоял гигантский несгораемый шкаф зеленого цвета. А вот чего было много в кабинете, так это стульев. Зося насчитала семь разнокалиберных деревянных стульев от некогда роскошных, но с изрядно потертой обивкой, до куцых вовсе без спинок и с разодранными сиденьями. Непосредственно напротив стола стояли два не менее удручающего вида плюшевых кресла бордового цвета. В общем, если бы не странный обитатель, то этот кабинет вполне сошел бы за бухгалтерскую контору и одновременно конференц-зал мелкого предпринимателя, у которого дела идут далеко не лучшим образом.

— Михал Михалыч, спасайте! — сказала Жанна, привычно усаживаясь в кресло напротив хозяина кабинета. — Только на вас вся надежда.

— Внимательно слушаю, — благожелательно сказал тот.

И Жанна рассказала. Кое-что приукрасила, кое-что умолчала. Но суть передала верно.

За время рассказа колдун Дымоходов задумчиво глядел в окно и бережно поглаживал свою бороду, нежно проводя сверху вниз правой ладонью. Однако периодически он левой рукой внезапно начинал ощупывать ее, подминая снизу, будто проверял, на месте ли борода.

— Вот до чего доводит людей жизнь, — назидательно сказал он после. — Совсем особачились все.

Жанна усиленно кивала, соглашаясь видимо не только с каждым словом, но и с каждым звуком, вылетающим изо рта мага. А Зося пыталась понять, как особачивание связано с поступком Саши.

— И чего же вы хотите? — спросил колдун. — Вернуть неверного Александра? Отвадить от него эту загадочную незнакомку?

— Да на фиг они сдались! — в сердцах воскликнула Жанна. — Мы хотим наказать Синегубова. Только его! Да та девчонка наверняка и не знает, что у Сашки кто-то есть. Она не виновата.

— Наказать, значит. Только его. А поконкретнее? Вариантов множество. Самые безобидные из них будут самыми действенными, например — лишение мужской силы, навлечение неопасной, но крайне неприятной интимной болезни.

— Нет-нет! — запротестовала Зося. — Без членовредительства, пожалуйста. Пускай это будет что-то вроде полосы несчастий… Короткой полосы, если можно.

— Ну что ж, попробуем-попробуем…

Колдун со строгим прищуром посмотрел на нее. И тут же Жанна зашикала на подругу и что-то горячо зашептала ей прямо в ухо. Разобрать было невозможно ни слова, кроме «Михал Михалыч», но, похоже, ей не нравился ответный прямой взгляд Зоси. Но она и рада была бы отвести глаза, но не могла, словно завороженная мышь смотрела в пасть нависшего над ней питона.

— И чтобы без последствий! — в каком-то отчаянии крикнула Зося.

— Без последствий, милая барышня, ничего не бывает. За все приходится платить.

Он с кряхтением поднялся из-за стола, неспешно прошествовал к несгораемому шкафу, со скрипом открыл правую створку и очень бережно достал что-то громоздко-большое, завернутое в темную ткань. Когда же колдун положил это на стол и развернул обертку, Зося увидела книгу. Про такие она только читала где-то или слышала вскользь. Невероятно старая, можно сказать даже ветхая, толщиной в две ладони, с большими железными застежками на переплете, пухлая обложка была обита потертой темной кожей и по углам защищена металлическими уголками.

— Гримуар! — благоговейно прошептала Жанна и, словно испугавшись сказанного, зажала рот ладонью.

Колдун зачем-то надел толстые кожаные перчатки и только после этого, что-то невнятно прошептав скороговоркой, открыл застежки книги.

По ногам Зоси невесть откуда потянуло неприятным холодком, хотя дверь и окно были наглухо закрыты, да и на улице было далеко за тридцать по Цельсию, грозя перерасти в зной. Когда же колдун начал осторожно листать страницы загадочного гримуара, Зося ощутила, что у нее кожа покрылась мурашками, а уши немного заложило, как в самолете после взлета. Да и солнечный свет, слепяще бьющий из-за жалюзи, как будто померк. А потом на душе стало тоскливо и до того гадостно, что захотелось просто сбежать.

— Так-так-так-так-так, — под нос забубнил колдун Дымоходов, — вот это нам подойдет. Когда желаете приступить?

— Как можно раньше! — с жаром выпалила Жанна.

— Ну что ж… Сегодня среда, полная луна, на солнце как раз появилось новое пятно… Идеальный день. Сделаем завтрашний четверг незабываемым для Александра.

— А что произойдет? — беспокойно спросила Зося, чувствуя растущую в душе тревогу. Она уже начинала жалеть, что ввязалась в эту историю.

— Ничего страшного, уверяю вас! — колдун захлопнул книгу. — Это очень простое, но эффективное заклинание. Я бы даже сказал — эффектное!

— Но как я узнаю, что оно подействовало? — Зося отмахнулась от Жанны, пытавшейся опять что-то шептать ей в ухо.

— Увы, — колдун Дымоходов хитро улыбнулся. — Мы не ателье, чтобы точно отмерять и отрезать по полметра ситца. Наша наука несколько вариативна и непредсказуема. Но главное, она уникальна в своем подходе к каждому конкретному человеку. Ведь все люди разные. Что для одного ценность, то для другого мусор. У одних колоссальная защита ангела-хранителя, а у других вовсе ее нет. Поэтому одним и тем же заклинанием, но направленным против разных людей, можно вызвать череду совершенно уникальных последствий. Но одно могу сказать точно: Александр действительно запомнит этот день надолго.

Он завернул гримуар обратно в ткань и спрятал его на место в несгораемый шкаф.

— А сколько это стоит…

— Платить ничего не нужно, — колдун, склонившись над столом, оторвал от первого попавшегося листа кривой клочок бумаги и что-то быстро написал. — Потом, по факту, сколько посчитаете нужным. Но сначала…

Он протянул Зосе листок.

–… сходите в магазин. Уважаемая Жаннет знает, где он находится. Купите кое-какие ингредиенты по этому списку. Сюда нести ничего не нужно. Оставите в магазине. Мне позже передадут.

Как-то скомкано распрощавшись, Зося спешно покинула обитель колдуна Дымоходова. Она ощущала себя пленницей, мечтающей вырваться из ледяного подвала со спертым воздухом на свежий воздух, ощутить летнее тепло и подставить лицо ветру и солнечному свету.

— С ума сошла? — уже на улице набросилась на нее Жанна. — А если он обидится? Еще не хватало рассердить Михаила Михалыча.

— Переживет твой колдун, — с удовольствием и по возможности максимально едко сказала Зося. Она очень злилась на подругу за всю эту историю. Но больше всего на саму себя, что пошла на поводу у Жанны. — Я себя чувствую, будто в чан с дерьмом макнулась с головой. Хочется содрать одежду и залезть под душ.

— Это пройдет, — успокоила Жанна. — У меня так тоже было. Это потому что у Михаила Михалыча очень большая сила. Могущественный человек. Поэтому злить его нельзя. Я слышала, что он одного человека так проклял, что тот и дня не прожил.

— Ты знала этого человека? — со скепсисом спросила Зося.

— Нет, но мне рассказывали…

— Ах рассказывали! Ну тогда да, это аргумент!

— Не издевайся, — Жанна на ходу непроизвольно оглянулась на удалявшуюся контору колдуна Дымоходова. — Вот завтра и посмотришь сама, на что он способен.

— Да жулик он, а не маг! Произойдет что-то, но что именно — он не знает. Но произойдет! А если не произойдет, то значит просто не сработало. Гениально! Боже мой, какая же ты дура, если за это платишь деньги.

У Жанны от страха расширились глаза.

— Тише-тише! Я знаю, ты сейчас вся на нервах. Подожди до завтра. Тем более денег с тебя пока никаких не взяли.

Жанна схватила за руку подругу:

— Пришли.

Зося в очередной раз уронила челюсть на тротуар. Хотя, думала, сегодня уже ничто удивить не сможет.

— Интим-магазин «Дива»?! Ты серьезно?

— А что такого?

— Вдруг кто из знакомых увидит, по каким местам я с тобой шляюсь…

В магазине, наверняка совсем не случайно расположенном напортив офиса колдуна, томящаяся от безделья продавец ничуть не удивилась их появлению и, самое главное, их списку на замусоленном клочке бумаги.

— Так… — протянула барышня неопределенно потасканного возраста, который пыталась скрыть молодежной одеждой, прической, макияжем, татуировками и огромным кислотно-ярким чупа-чупсом, который она не столько сосала, сколько демонстрировала. Учитывая кошмарное сиренево-красное освещение магазина, зрелище было ужасным. Медленно ведя когтисто-наманикюренным ногтем по списку, она гнусаво читала вслух: — Гадюка черная самец, шпажка серебряная трехдюймовая, клок подмышечных волос девственницы, триста граммов крови второй группы, свечи полуторные красного и черного воска, свеча одинарная пятидюймовая, миска пятилитровая из нержавейки, перчатки хирургические, салфетки из микрофибры стерильные, пепел ладана свежий, стеариновые мелки черного цвета, подногтевое содержимое и пять ресниц постящегося монаха…

Зося слушала, чувствуя изрядную дрожь в ногах и жар по всему телу. Ноги дрожали не от усталости, не от страха, а от стыда. Мало того, что они стояли в окружении силиконово-пластмассового непотребства перед продавщицей, напоминающей исключенную из вуза за проституцию пожилую студентку-заочницу, так еще и слушали перечень ужасных ингредиентов из рецепта.

— Ну что же… — сообщница колдуна долго и громко клацала клавишами калькулятора, невнятно бубня под нос, — что же, что же… Итого с вас восемьдесят девять тысяч сто семнадцать рублей и тридцать восемь копеек.

Зося медленно повернулась к Жанне и приморозила ее самым страшным взглядом, на какой была способна. Стало понятно, почему колдун не брал денег.

Конечно, можно было не платить, послать Жанну подальше с ее затеей и попытаться решить проблему иначе. Но в глубине души Зося все же побаивалась всех этих оккультных вещей. Да и как говаривала ее старая мудрая бабушка — профессор философии университета, между прочим — если существует такая непостижимая вещь как везение, то почему бы не быть всему остальному? В общем, Зося не то чтобы сильно верила в решающую роль неведомых сил в управлении человеческими жизнями, но на всякий случай предпочитала не дразнить их. И сейчас, судя по всему, был именно этот случай. Поэтому пришлось раскошелиться.

— Карточки принимаете? — не своим голосом сказала Зося, доставая кошелек.

— Конечно!

Схватив протянутый чек, на котором, как это ни удивительно, было в точности перечислено все купленное, Зося пулей вылетела на улицу. Сзади, цокая каблуками, пыхтела Жанна.

— Девяносто тысяч! — выпалила Зося в лицо подруги. — Девяносто!

— Клянусь, верну все до копейки, если не подействует! — попыталась успокоить ее Жанна.

— Девяносто тысяч… — по инерции сказала Зося, однако уже не так яростно. А потом клокотавшие внутри эмоции и вовсе сошли на нет. — Теперь я понимаю, почему у тебя никогда нет денег.

— Да что такое деньги? — Жанна пренебрежительно махнула рукой. — Это же плюнуть и растереть! Здоровье и душевный покой дороже!

— Вот как! Ну хорошо! Когда следующий раз припрешься ко мне «перехватить десятку до следующей недели», я тебе так и скажу: успокойся и будь здорова!

— Ну что ты в самом деле! Я ведь хотела, как лучше…

Жанна явно не ожидала такой реакции неблагодарной подруги после всего, что она для нее сделала. Да одна только гениальная идея с наложением чар на Сашку чего стоила! А уж про визит к Дымоходову даже говорить не стоило, это было вообще сродни неповторимому и невозможному подвигу. Но, увы, Зося мало того, что не оценила, но даже не поняла всей грандиозности сотворенного Жанной. От жалости к самой себе она больше ни слова не смогла выговорить и начала тихонько плакать.

А жестокая Зося, цинично глядя на нее, нанесла смертельный удар:

— Хотела как лучше, а получилось как всегда — через задницу! Ох я дура! Ну и дура! Это ж надо быть исключительной идиоткой, чтобы видеть огромную кучу дерьма добровольно в нее вляпаться. А ты еще гордишься этим…

Зося замолчала на полуслове, удивленная реакцией Жанны. После редких всхлипываний та вдруг стала астматически задыхаться, содрогаясь всем телом. Мгновенно все поняв, Зося бросилась к подруге и попыталась обнять, но было поздно. Жанна начала истерически, с потоками слез и закладывающим уши ревом рыдать. Рыдала она совершенно искренне, правдоподобно до самозабвенности. Незнакомому человеку это могло показаться просто актерской игрой и если бы в такие моменты ее видел кто-нибудь из режиссеров или продюсеров, то Жанну наверняка без всяких проб утвердили бы на любую роль. Но горькая правда заключалась в том, что Жанна не играла. Подобные истерические приступы случались с Жанной редко и всегда в минуты крайнего отчаяния. Зося была свидетелем лишь двух таких приступов. И если первый можно было с натяжкой отнести к отчаянным, когда очередной ухажер бросил ее перед поездкой на отдых в Черногорию, то второй действительно был подобен катастрофе. Мало того, что Жанна перед важным кинофестивалем заболела и не попала на торжественное открытие с единственным в ее жизни шансом пройти по красной дорожке, так еще и из-за ошибки службы доставки из Франции привезли чужое платье, а заказанное ею улетело в Польшу. И вот третий…

— Извини, — умоляюще сказала Зося. — Ну извини! Я не знала…

Но Жанна ничего не слышала, не видела и, больше того, не хотела ничего ни слышать, ни видеть. Она лишь мычала что-то нечленораздельное, выла в голос, заламывала руки и безжалостно портила дорогой маникюр и прическу, что было очень плохим признаком. Поэтому Зосе вынужденно пришлось забыть свои проблемы и заняться впавшей в детство подругой. Как ни странно, но это стало своеобразной живительной терапией. Если она порой и вспоминала о мерзавце Сашке, то все реже и уже без желания причинить ему боль, а потом и вовсе забыла.

Кое-как дотащив полуобморочную Жанну до дороги, Зоси вызвала такси. Как оказалось, грузить на заднее сиденье машины невменяемую женщину, которая при этом еще и зачем-то вяло сопротивлялась, было непростой задачей. Хорошо хоть таксист попался понимающий и явно привычным к подобным пассажиркам. За хорошие чаевые он не только погрузил, отвез, а потом еще и помог до лифта дотащить и при этом не задал ни одного лишнего вопроса.

Но стоило Жанне лишь переступить порог своей квартиры, она как будто очнулась от кошмарного сна. Посмотрев на Зосю мутными, но почти разумными глазами, она лишь всхлипнула, содрогнувшись всем телом, и попросила чего-нибудь съесть.

Зося попробовала накормить ее найденным в холодильнике обезжиренным фисташковым мороженым, вызывавшим рвотные позывы одним своим видом и запахом, однако Жанна ультимативно потребовала «чего-нибудь вкусненького». Пришлось заказывать пиццу, гору пирожных, а затем еще бургеров с парой бутылок мартини.

Остаток дня подруги провели на диване, объедаясь, напиваясь и в психотерапевтических целях пересматривая трилогию про Бриджет Джонс. Всегда приятно осознавать, что пускай и в вымышленном мире, но все же существовал кто-то, у кого высосанных из пальца проблем было еще больше, чем у тебя самой.