Путешествия по Центральной Азии

Б. Л. Громбчевский, 2019

Книга представляет собой первую публикацию перевода на русский язык мемуаров известного русского путешественника по Центральной Азии Б. Л. Громбчевского. В книгу включены три его работы, изданные в Польше в середине 1920-х гг. и долгое время остававшиеся недоступными русскому читателю. Мемуары содержат интересные и разнообразные сведения о службе автора на азиатских окраинах Российской империи – в Туркестане и на Дальнем Востоке, – совершенных экспедициях, рекогносцировках, участии в пограничном размежевании и в ключевых событиях англо-русского соперничества в Центральной Азии. Публикация сопровождается расширенными комментариями и справочным научным аппаратом. Текст мемуаров дополняют экспедиционные фотографии Громбчевского и современных путешественников по Памиру, Куньлуню и Южному Синьцзяну – территориям, где процветали древние цивилизации, проходили трассы Великого Шелкового пути и которые в конце XIX – начале XX в. стали местом величайших географических открытий и ожесточенного военно-политического противостояния империй. Издание адресовано как специалистам – историкам, этнографам, географам, востоковедам, – так и широкому кругу читателей. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

На маршрутах Б. Л. Громбчевского — более века спустя

Как и у главного героя настоящей книги, наша первая встреча с огромным краем по другую сторону горных хребтов на южных границах бывшего СССР произошла в Кашгарии. В китайской Центральной Азии мы^[17] провели более 10 летних и осенних сезонов. После 2009 г. доступ во внутренние области этого региона стал крайне затруднительным, а то и невозможным, ввиду очередной волны нестабильности, охватившей Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая. В июле 1995 г. с вершины в пограничном хр. Кокшаалтау в верховьях ледника Чон-Турасу к югу от оз. Иссык-Куль в вечернем розоватом свете перед нашим взором отчетливо проявились громады пика Победы в 200 км на востоке^[18] и Конгурского массива на юго-западе. Через три года мы впервые оказались в снегах и льдах Кашгарии на южных склонах Конгура. А в августе 2000 г. с вершины шеститысячника Кызыл-Сель на Кашгарском Памире нам уже открылись где-то вдали на юго-востоке плохо различимые из-за постоянной здесь, на окраине великой пустыни, лессовой дымки цепи Куньлуня, куда мы добрались впервые еще через три года.

В первых поездках мы пересекали Тянь-Шань в районе оз. Чатыр-Кель через перевал Торугарт. На седловине перевала еще оставалась каменная арка времен советско-китайской дружбы с надписью «СССР» со стороны Китая. В последующих поездках до появления регулярного авиасообщения России с Урумчи добирались из г. Ош в Ферганской долине. Здесь, как и в свое время Б. Л. Громбчевский, не раз поднимались на примечательную гору Тахт-и-Сулейман, возвышающуюся над городом, слышали примерно те же истории и поверья, которые приводятся в его мемуарах. Из Оша по старой караванной дороге через перевалы Талдык и Иркештам мы попадали в Кашгарию. В сторону Китая круглосуточно шли фуры, перегруженные металлоломом, — в среднеазиатских республиках разбирали остатки советского хозяйства. Навстречу шли грузовики с китайскими товарами. Как оказалось, по ту сторону границы еще немало местных жителей понимали кириллицу. В киргизской юрте на берегу Гез-дарьи нам показывали бережно хранимую книгу советского времени с фотографиями про процветающую Киргизию.

На наших глазах начиналось уничтожение старых самобытных кварталов Каш-гара и преобразование центральной части города в духе глобализации по-китайски. В те годы это в меньшей степени коснулось Хотана и Керии, расположенных на юге. Теперь жизнь, быт и устройство этих городов сильно отличаются от той картины, которая предстает на страницах воспоминаний Громбчевского. Уже давно нет здесь описываемых ниже маньчжурских чиновников и солдат. Китайское государство сейчас хорошо организовано, стало больше порядка. Пустыню пересекают прекрасные дороги, электричество протянуто в самые отдаленные горные селения. Под Турфаном раскинулись ветропарки с установленными на них ветряными электростанциями, изготовленными в Китае. Все города севера Кашгарии связаны железной дорогой с центральными и восточными районами страны. В то же время сохранились колорит и своеобразие центральноазиатского уклада жизни: базарные дни в крупных селениях, повозки, связки живых кур и горы мясных туш, уличные ювелиры и кузнецы, национальная музыка, ночная жизнь в месяц Рамадан, горные жители в бараньих папахах, обмен голубями… На галечных россыпях Юрункаша по-прежнему бродят искатели нефрита, у Керии-дарьи мальчишки-продавцы размахивают связками свежей рыбы, а в летние ночи в торговых кварталах можно увидеть людей, спящих на земле прямо у обочины дороги. Стоит заметить, что, как и в давние времена, нам приходилось иной раз сталкиваться с недоверчивостью и подозрительностью местных властей, вплоть до нелепых обвинений в незаконной съемке местности и сборе образцов почвы.

Основное население Кашгарии — уйгуры, китайцы-ханьцы и дунгане. Казахи Синьцзяна проживают вдоль предгорной полосы Восточного Тянь-Шаня и в китайском Алтае на границе с Монголией. Синьцзянские киргизы и таджики-сарыкольцы живут лишь на крайнем западе района — в Сарыколе и на китайском Памире, начиная с верховий р. Каракаш, берущей начало в горном узле Карангутаг. В стороне от дорог их уклад жизни крайне мало изменился. Обитатели горных долин и предгорий западного и северного склонов Куньлуня, которых относят к уйгурам, в работах русских путешественников упоминались как мачинцы (мальчинцы^[19]) и таглыки. В их облике и сейчас видно смешение разных древних народов — индоевропейцев, тибетцев, тюрков. Обычаи мачинцев подробно описаны в отчете 4-й Центральноазиатской экспедиции Н. М. Пржевальского. В топонимике района остались следы древнетюркского и древнеиранских языков. К примеру, реки имеют в своем названии, как правило, сложносоставном, корневые основы иранского или тюркского происхождения. К первой группе относятся гидронимы с корневой основой «дарья» (река) — Хотан-дарья, Керия-дарья, Ния-дарья и др., ко второй — с основой на «су» (вода, река) — Аксу, Маркансу и др. Широкое использование иранских и тюркских основ в топонимике района — названиях местностей, гор, перевалов, селений и пр. — представляет собой одну из интересных особенностей, связанную с географическим распределением тюркского и ираноязычного населения в пределах Западной Кашгарии.

Первые маршруты наших путешествий пролегли по высокогорью китайского Памира в районе ледовых гигантов Музтаг-Ата и Конгур. Сегодня близ них проходит стратегическое Каракорумское шоссе, связывающее Китай с Пакистаном. Несмотря на частые оползни и паводки, оно постоянно поддерживается в рабочем состоянии. С дороги нередко видны стоящие поодаль юрты кочевых киргизов. Здесь мы пересеклись с маршрутом возвращения Б. Л. Громбчевского из экспедиции в Канджут. Во второй раз мы оказались на другом отрезке того же маршрута уже в 2005 г. по возвращении из Северо-Западного Тибета, куда вышли с Керии-дарьи через теснины, пустыни и ледники Куньлуня. Обратный наш путь проходил мимо поворота на перевал Русский по долине р. Каракаш через Шахидуллу-ходжу в долину р. Раскем-дарьи и далее через многочисленные отроги и перевалы Куньлуня на равнины Кашгарии. Удалось побывать нам и на Тянь-Шане, в киргизско-китайском порубежье, также посещенном Громбчевским.

Далеко не сразу мы решились подступиться к горной стране, вздымающейся на юге Синьцзяна, — системе хребтов Куньлуня, переходящей в Тибет. Именно здесь проходило не слишком удачное завершение маршрута 2-й Центральноазиатской экспедиции Громбчевского. До этого нами уже был накоплен немалый опыт активной автономной жизни в условиях высокогорий, преодоления встречающихся здесь разнообразных препятствий: скальных ступеней и обрывов, крутых снежно-ледовых склонов, разорванных ледников, бродов через горные реки. То, что было написано в старых отчетах русских и иностранных путешественников, настораживало. Тут были иные, не вполне известные и привычные нам препятствия. На коротком отрезке хребты поднимались до высот в 6500 м. Самые доступные перевалы превышали высоту 5000 м. Стекающие в сторону пустыни реки пробили в лессовых толщах и скальных массивах глубокие и узкие щели-каньоны, доступные для прохождения лишь весной и осенью. Пробившись сквозь передовые теснины, а надо сказать, что приходилось идти местами по пояс в воде или карабкаться высоко над бурлящим потоком по скалам, мы оказывались на огромных — шириной в десятки километров — безжизненных равнинах с отдельно стоящими вулканическими конусами^[20], окаймленных цепями высоких хребтов. Найти путь наверх с предгорий нам помогали проводники таглыки, до сих пор пользующиеся весьма простыми картосхемами. Видно, что они не раз бывали на плато, знают источники, места с фуражом для лошадей и ослов.

А местности эти, надо сказать, мало приспособлены для жизни не только людей, но и животных. Пресная вода здесь редкость, а к осени, не говоря о зиме, большинство ручьев пересыхает. Нередко талые воды со снежников и ледников, пробежав под поверхностью почвы, выходят наружу уже крайне засоленными. Вода в озерах в этой местности также оказывалась либо крепко соленой, либо щелочной. Эмоциональные повествования о проблемах с водой, падежом вьючных животных от высоты и бескормицы можно встретить как на страницах настоящей книги, так и в трудах других путешественников (Н. М. Пржевальского, В. И. Роборовского, Аурела Стейна, Свена Гедина)^[21]. Днем — яркое солнце при ясном небе. При этом дует постоянный пронизывающий ветер. Для приготовления пищи приходится устанавливать палатку. Ночью температура падает ниже — 20 градусов. Нередко выпадающий снег превращает на время галечные (дресвяные) плато в труднопреодолимые грязевые пространства. Повсеместно встречаются кости павших животных, как диких, так и вьючных, одинокие могилы.

Горы и пустыни на стыке Куньлуня и Тибета представляют собой заповедные края с обилием животных и птиц. Мы повсеместно встречали куланов и диких яков, как отдельных особей, так и целые группы, а на тибетской стороне — стада антилоп чиру. Натыкались на зайцев, которые, замирая, напоминали неподвижные камни. В небольшом кармане ледника Юрунг нам встретилась стая волков. В небе парили огромные орлы, а на мелководье соленых озер бегали и плавали небольшие птицы, похожие на куличков и нырков. К нашему удивлению, на высотах за 5000 м попадались норы пищух и сусликов. По камням сновали ящерицы агамы. Высоко в небе с криком летели стаи перелетных гусей. Более мелкие птицы летели через перевалы. Как и 100–200 лет назад, сюда по-прежнему пробираются группы дунган-золотоискателей, добывающих металл еще древними способами. По пути к урочищу Шоркуль мы видели на истоке р. Толан-ходжа примитивную промывку золота лотком рядом с дорогой, а в 60 км по той же дороге расположен крупный открытый рудник, упоминаемый еще в отчетах путешественников XIX в. В последнее десятилетие началась промышленная разработка золота открытым способом и на участках среднего течения р. Юрункаш, куда была проведена дорога через высокий перевал в районе горы Музтаг. Именно к этим местам пытался пройти Б. Л. Громбчевский в декабре 1889 г. из долины р. Кара-каш через пер. Русский^[22].

В летние месяцы 1998, 2000 и 2003 гг. нами был исследован район семитысячников Музтаг-Ата и Конгур. В 2002 г. мы оказались севернее китайского г. Аксу в ледовых узлах к югу и востоку от пика Победы (Томур). Осенью 2003 г. после многочасовой тяжелой дороги среди лессовых холмов над ущельем р. Керия мы впервые добрались до исторического селения Пулу на р. Кураб-дарья. Время в селении, кажется, почти остановилось, несмотря на проведенное в него электричество. В верховьях реки расположен один из немногих на протяжении сотен километров в широтном направлении доступный проход^[23] в Тибет. Именно через него в VII в. спустились отряды воинственных тибетцев, занявших Хотан. Позже здесь прошел на север известный пандит Кишен Сингх, пытался пройти Н. М. Пржевальский в 1886 г., Б. Л. Громбчевский прошел через этот перевал в мае 1890 г. Мы использовали этот путь после еще дважды, в 2005 и 2006 гг.

В главном хребте Западного Куньлуня можно выделить два крупных узла оледенения и концентрации высоких гор. Это узел Аксайчина с покровным оледенением, пересеченный нами в 2005 г., и узел Чонг-Музтага, впервые исследованный в экспедиции 2006 г., более удаленный от автомобильных и караванных дорог^[24]. Р. Керия в своих верховьях разделяет эти два узла оледенения. В хребте расположено не меньше семи вершин с высотами чуть ниже 7000 м. В 2009 г. мы совершили первовосхождение на главную вершину массива высотой 6974 м.

Трудно описать словами в полной степени очарование, красоту и величие этих мест. Одновременно прекрасных и смертоносных. Ни фотографии, ни видео не могут передать испытываемых здесь путником эмоций и чувств! За 12 лет с 1998 по 2009 г. мы проехали и прошли по горам и пустыням этой обширной и замечательной дружелюбной страны многие тысячи километров, прониклись уважением к отваге и упорству наших соотечественников и других исследователей Центральной Азии, посещавших эти края более века назад.

Предлагаемая вниманию читателей книга, несмотря на давность событий, и сейчас представляет интерес не только как уникальный исторический источник, полный разнообразных географических и этнографических сведений, но и как увлекательный и интригующий рассказ самого Б. Л. Громбчевского о совершенных им удивительных и опасных путешествиях в землях далеких и неведомых.

О. Г. Чхетиани

Примечания

17

Автор с 1993 по 2009 г. был организатором, руководителем и участником самодеятельных альпинистско-туристских экспедиций на территории Синьцзяна и пограничных с ним районов СНГ. Участниками экспедиций были спортсмены из Москвы, Санкт-Петербурга, Киева. Особо хотелось бы выделить здесь москвичей Андрея Лебедева и Бориса Малахова.

18

Это был необычный вид вдоль осевой линии хребта, когда взору представлялись одновременно и северные, и южные крутые склоны этого гиганта.

19

Надо сказать, что сейчас название «мачинцы» применяется лишь к пастухам. Сами местные (напр., в селении Полу) называют себя таглыками (горцами).

20

Вулкан Ачик-Шань к югу от оз. Сегиз-Куль — крайней точки маршрута Б. Л. Громбчевского — извергался в мае 1951 г.

21

Мы в полной мере испытали это и на себе.

22

Лебедев А. А., Чхетиани О. Г. Загадка перевала Русский. Вот где загибалась экспедиция Громбчевского. URL: https://www.risk.ru/blog/14390 (дата обращения: 03.05.2019).

23

Перевал Атбель, высота 5140 м.

24

Большинство северных долин хребта представляют собой глубокие плохо проходимые каньоны, пробитые водой в вулканических породах. Нам удалось найти разумный и красивый переход на Тибетское нагорье в восточной части хребта. Ледовый перевал высотой 5800 м получил название «Русского Географического общества» в память о славных наших предшественниках, активно и широко исследовавших Центральную Азию на рубеже XIX и XX вв. С перевала мы любовались белыми вершинами хребта Русского, лежащего на севере, с красивейшей горой Царя-Освободителя (так назвал высшую точку этого хребта Н. М. Пржевальский) — снежным куполом с мощными белыми плечами.