Уровень Альфа

Ая эН, 2015

Третья книга фантастической саги «Мутангелы» погружает читателей в невообразимый мир ангелов. Именно туда попадает главный герой Дюшка после гибели его родной Земли-11. Дюшка отчаянно пытается спасти своего друга Ризенгри, считая, что всех остальных уже нет в живых. Дюшка, Ризи, да и сами ангелы даже не подозревают о том, что некоторые мутанты спаслись, угодив в другие миры, а Варя Воронина и ее новые друзья-мутангелы прилагают все усилия, чтобы проложить сокращалку из прекрасного Мебиклейна к застывшему навсегда миру мутантов…

Глава 5

Трибездвух

Глубокую, километра в полтора, горную впадину уже давно поглотила мягкая вкрадчивая темнота ночи.

Сюда, наверх, где привычно располагался Старк, не доносились ни шумы водопадов, ни влажный аромат фиалок, сплошным ковром покрывающих скалы в это время года. Любимый гамак Старка висел на своем привычном месте уже не первое столетие, и никакие ураганы его не портили. На вид это была обычная сетка, старая, но прочная, шириной не более двух метров. А вот какой длины были веревки, на которых это уютное спальное место крепилось к горным вершинам, сказать непросто. Несколько сотен метров с каждой стороны или около того. Сетку обычно покрывал толстый ворсистый плед с орнаментами. Изредка плед исчезал — ветра сдували его вниз, в пропасть. Вот и сегодня любимую укрывалку с рваным краем пришлось сотворять заново.

Диди. По всем законам физики несколько сотен метров веревки должны рухнуть вниз под собственной тяжестью без всякого гамака. Старк это предусмотрел и сделал веревку невесомой…

Ангел-эксперт Старк не принимал никакого участия в том, что делали Дима Чахлык и Рон Э-Ли-Ли-Доу с Дюшкой. Дюшка был обычным мальчишкой, он жил в обычном одномерном времени, в котором вчера сменялось на сегодня, а сегодня на завтра, в котором были однозначные причины и такие же однозначные следствия этих причин. В Дюшкином мире было важно, что ты делаешь. От каждого твоего действия что-то зависело. В Дюшкином мире некоторые вещи нельзя было отложить на потом, что-то надо было сделать вовремя или не делать вообще.

В мире Старка все что угодно можно было сделать «потом», и любые свои действия можно было исправить, вернувшись в прошлое. Конечно, чужие поступки Старк мог исправлять не так уж часто. Ведь каждый свободный человек вправе совершать собственные ошибки. А большинство людей, гуманоидов и мутантов были свободны.

Диди. Тут есть важный момент. Строго говоря, насчет неодномерного времени ангелы ошибаются. Время все-таки одномерно, причинно-следственные связи никто не отменял, а всякие возвраты в прошлое и прочая беготня в будущее — не более как ангельские иллюзии. На самом деле, отправляясь в прошлое, ангелы попадают в сохраненные временные ловушки. Путешествия в будущее иллюзорны по определению (в отношении будущего ангелы менее наивны и их представления почти соответствуют действительности).

Бывает ли время неодномерно? Да, конечно. Только оно в этом случае перестает быть временем — в нашем, человеческом, понимании этого слова.

Обычные причинно-следственные связи Старка не интересовали. Он знал о них все или почти все. В голове ангела-эксперта Старка была единая структура всего сущего. Сложный гигантский организм с бесконечным количеством деталей и связей, которые Старк продолжал изучать. Но единая картина мира в башке Старка требовала дорисовки.

Старк одновременно исследовал несколько миров, которые не укладывались в его структуру. В основном это были планеты, которые ангелы называли «Земли» и давали им номера. На Земле-6 от странной болезни погибали черепашки. С Земли-28 на Землю-75 неправильно перебрасывалась энергия. На Земле-11 в «Дюшкином времени» уже произошел конец света.

Старк в очередной раз положил на ладонь черепашку, которая должна была погибнуть в ближайшее время. В очередной раз отделил от себя частичку себя и перенес ее под розоватый, тонкий панцирь.

Как только черепашка погибла, частица Старка в очередной раз просто исчезла. Это было ненормально. Так не должно было произойти! Старк был очень опытным ангелом для того, чтобы просто так терять свои части где попало.

Старк вернулся в любимый гамак над пропастью, собрав воедино все непотерянные части. Не хватало всего семи клеточек. Две исчезли с водорослями. Пять — с черепашками. Связи с ними не было. Они исчезли.

Так думал ангел Старк. Точнее, то сложное существо, которое считало себя настоящим Старком, — единственным и неповторимым.

Другое существо, состоящее всего из пяти клеточек, с некоторых пор тоже считало себя настоящим Старком — единственным и неповторимым.

Первая клеточка, попавшая с черепаховой кровью в стеклянную посудину, вначале не поняла, что она — Старк. Она только почувствовала, что ей «морщно и ризно».

Вторая клеточка, угодившая в ту же посудину, сообразила, что «морщно и ризно» — это «кисло и холодно»: в колбу с вытяжкой из крови черепашек налили немного кислоты и сунули в большой холодильник.

Третья, четвертая и пятая клетки оказались вместе, в одной керамической лабораторной миске. Они уже узнали, что они и есть — Старк. Им также откуда-то было известно, что они — только три части из пяти. А еще две их части находятся в плохих условиях в той большой синей штуке в углу комнаты. Существо знало, что его имя — Старк, но пока интуитивно предпочитало называть себя Старк Трибездвух. О том, что оно было ангелом, оно почти не помнило. Вроде бы память сохранилась у Старка Трибездвуха в полном объеме, но напоминала рухнувшее здание. Ни один кирпич не исчез, но что тут была за постройка раньше на месте руин, сказать было невозможно.

Диди. Память существ, способных находиться в тонком и сверхтонком состояниях, не локализована внутри их материальных тел.

Длинные, изящные руки, немного напоминающие паучьи лапки, накрыли миску колпаком. Звуки для Старка исчезли, хотя и до этого он просто ощущал их как колебания среды, в которой находился. Разобраться в хаосе этих колебаний три разумные клетки не могли. Трибездвух помнил, что раньше умел двигаться. Что ему не должно составить никакого труда мгновенно переместиться за пределы колпака. Но, к сожалению, ни одна из его попыток сдвинуться с места не увенчалась успехом.

— Попался, голубчик, — сказал кто-то. — Добро пожаловать в Мебиклейн.

— Мы не причинили ему вреда?

— Нет, полная гарантия. Нет. Забрали всего три клеточки из миллиардов. Он даже не почувствовал небось.

К колпаку над миской приблизились три синих внимательных глаза.

— Этот не почувствовал? Ты что! Наверняка почувствовал. Это же не просто ангел, он — эксперт. Хоть и молоденький.

— Молоденький, это точно. Несколько тысяч лет… Он не сможет двигаться?

— Увы.

Некоторое время обладатели синих глаз работали молча.

— Он называет себя Трибездвухом. Почему три без двух? Правильнее — пять без двух… значит, он не ощущает своих двух клеток, которые попали к водорослям…

— Янанна, зачем нам читать его мысли? Мы просто хотим избавить наш уровень от случайного попадания на него ангелов, которые становятся тут нежизнеспособными. Это и в наших интересах, и в их интересах.

Миловидная инопланетянка по имени Янанна, мутангел и инфилопер, с синими глазами, двойным ртом и тонкими паучьими руками согласно кивнула. И они опять занялись делом.

Старк Трибездвух плавал в миске среди тупых черепаховых клеток и пытался восстановить память. Он начал с таблицы умножения. Дважды два было четыре. Дважды три — шесть. Дважды четыре равнялось неизвестному числу, которое было на единицу больше семи… Что означает странное слово «ангел»?

В гамаке, раскачивающемся над пропастью, лежал другой Старк, такой же единственный и неповторимый. И абсолютно серьезный. Он думал о том, куда могли деваться взорвавшиеся клетки маленьких черепашек, а с ними вместе и его собственные частички. Вот уже несколько минут Старка не покидало странное чувство. Ему казалось, что за ним наблюдают чьи-то глаза пронзительно-синего цвета. Ангел всмотрелся в черноту перед собой.

— Респект, — с уважением сказал Старк черноте.

— Ну вот, а я думал, что ты меня не сможешь засечь! — широко улыбнулся Дима, проявляясь постепенно, как Чеширский кот.

Только кот обычно начинал с улыбки, а Дима Чахлык начал с глаз.

— А синие-то почему? — улыбнулся Старк. — Эх, давно я в прятки не играл.

— С тобой в прятки неинтересно играть, — картинно вздохнул Дима. — Ты же эксперт, профи. От тебя нигде не спрячешься! Хоть в тонком теле, хоть в каком! А синие глаза — просто так. Дюшка сегодня решил нарисовать эпохальную гигантскую картину и разлил ведро синей краски. Ну, вот я зачерпнул из лужицы!

Ангелы рассмеялись.

— Ясно! — сказал Старк. — А спрятаться от меня можно. Вот, например, не далее как сегодня по Дюшкиному времени от меня ухитрились спрятаться несколько моих собственных клеток.

— Как это, Старик? — обалдел Дима.

— Смотри!

Старк прекратил раскачивать гамак. Дима подлетел поближе и завис над пропастью, слегка опираясь на веревку, уходящую от гамака к далекой горной вершине. Старк открыл ладонь и выпустил небольшой матовый шарик. Дима раскрутил шарик и почти сразу же свернул его — информации было совсем немного.

— Ничего себе! — воскликнул Дима. — Прямо не верится! Почему? Как? Как именно?

— У меня пока только рабочие версии, — ответил Старк. — Я думаю вот что…

Перед гамаком немедленно нарисовалась обычная школьная доска, а в руке Старка оказался кусок мела. Через некоторое время доска заполнилась длинными хвостатыми значками, похожими на математические формулы. Между формул в отдельных слоях нарисовались схемы. Доска была хоть и обычная, но немного многослойная.

Дима с интересом слушал, покусывая ноготь.

— Новая дурная привычка, — объяснил Дима, заметив, что Старк скользнул взглядом по его ногтю. — От Дюшки заразился.

Ангелы опять засмеялись.

Далеко за горами начало светать. Дима Чахлык располовинился. Скользнул одной половинкой на восток, к рассвету. Поймал где-то там вдалеке выпадающего из гнезда птенца. Вернул его в родные пенаты. Сорвал фиалку. Выкупался в росе. Вернулся к Старку. Соединился со своей второй половинкой. Посмотрел еще раз на доску.

— Мне кажется, в этой твоей теории есть ошибки, — сказал Дима.

— Может быть, — согласился Старк.

— Вот смотри. Если постоянная Шланка теперь не постоянная, а переменная, то отсюда получается… Отсюда получается, что любой ангел может в любой момент потерять куски себя. И исчезнуть, как любой обычный мутант или человек!

— Люди и мутанты никогда не исчезают бесследно, — поправил его Старк. — Их энергия просто перераспределяется между другими материальными объектами.

— Но из твоих формул получается не так!

— Главное, что общее количество энергии во всех Вселенных сохраняется…

Дима еще раз посмотрел на формулы.

— Но для ангелов не сохраняется! То есть на деле оно сохраняется — это факт. А по твоим формулам получается, что мы можем исчезать. Аннигилировать! Куку — и у меня нет ногтя, когтя или крылышка! Этого не может быть.

— Но я же частично исчез! Два раза с водорослями. И пять раз с черепашками.

— Этого не может быть потому, что не может быть никогда. Ты не можешь найти свои частички по каким-то другим причинам.

Старк ничего не ответил. Дима еще раз посмотрел на формулы. Многое ему было непонятно.

— Посмотри из сверхтонкого состояния, не майся, — сказал Старк.

Дима Чахлык перешел в сверхтонкое. И мгновенно все соображения и все теории Старка по поводу черепашек и водорослей стали ему абсолютно понятны. Хотя он по-прежнему их не разделял. Но более, чем черепашки, Диму в сверхтонком состоянии удивила таинственная история Лещщи Мымбе, и особенно тот факт, что эта история в далеком будущем могла быть связана с Дюшкой Клюшкиным.

— Это невероятно! — вынес свой вердикт Дима. — Ведь этого даже нет ни в одном из возможных вариантов развития событий! Я не знаю, как там с этой Лещщей — брр, ну и имечко… Но в отношении Дюшки мы все варианты прокрутили не знаю сколько раз. С Ризенгри все что угодно может произойти, хотя и так ясно, что ангелом ему никогда не быть. А Дюшка… И Лещща… Невероятно!

— Это вероятно, если моя теория верна.

— Если она верна, то ангелы должны пачками исчезать!

— Да.

— Но ведь никто не исчезает!

— Пока не исчезает. Потому что пока постоянная Шланка — это постоянная. А станет она переменной, и тогда…

— С чего она должна стать переменной?!

— Только так можно объяснить, что мои частички исчезли.

Ангелы не заметили, как окончательно рассвело.

— Кстати, у меня есть еще одно доказательство того, что постоянная эта — не совсем константа. Сад Погибшего Ангела.

— Мертвый сад? Зона остановленного времени?

— В том-то и дело. Сад, строго говоря, не мертв.

— Я хотел сказать: замерший.

— Знаю. Но в том-то и дело. Сад может ожить по-настоящему.

Диди. Отличие Сада от остановленного мира. Важная инфа для будущих инфилоперов-строителей! Во всех остановленных, замороженных или блокированных мирах (сценарии конца света могут отличаться) никакие базовые физические характеристики не нарушаются. Не меняются метрики пространства-времени, а «квадрат расстояния» между двумя бесконечно близкими событиями привычно инвариантен относительно любых ваших действий. В Саду или других локациях глобальных переходов между мирами метрики пространства-времени зависят от стапятидесяти дополнительных факторов, являются «плавающими тензорами» и не изучаются в рамках булевой алгебры.

— Сад может ожить по-настоящему, — повторил Старк. — Там в будущем произошло нечто необычное…

— Уже произошло? — уточнил Дима. — Ты ведь имеешь в виду Дженифер Шортэндлонг, которая покончила с собой, ушла в океан в этом саду.

— Нет, произошло в будущем. То есть произойдет. Но произойдет наверняка. Значит, можно сказать, что уже произошло. После этого все пойдет не так.

— Наверное, ты прав, Старк, — сказал Дима.

Диме Чахлыку опять было ничего не понятно. Но разве можно понять ангела-эксперта? Пока что у Димы были проблемы попроще: Дюшка Клюшкин. Его Дима и Рон собирались ненадолго вернуть в прошлое.

Диди. Насчет данного конкретного прошлого Дима и Рон не обольщались. Это «прошлое» было обычным виртуальным воссозданием реальности.

Закончив очередной эксперимент и вернув клетки Трибездвуха в холодильник, Янанна подошла к чинно сидящей в углу просторной лабораторной комнаты Варе Ворониной. Девушка впервые попала в научную лабораторию вообще, а уж в настолько научную! Она второй час сидела верхом на стуле «для студентов» и с высоты двух с половиной метров наблюдала за тем, что творится внизу и в соседней лаборатории. Стул был вращающийся, перемещающийся и поднимающийся, кроме того, он был оборудован полукруглой спинкой с выдвижным столиком для записей. Столик и спинку Варя за ненадобностью убрала — ей и так было уютно. Увидев Янанну, Варя спустилась на землю и слезла с насеста.

— Ну как тебе?

— Очень круто! — призналась Варя.

А в том, что лично она ни за что бы не хотела работать в подобной крутизне, потому что все это слишком сложно, непонятно и неинтересно, Варя признаваться не стала. После того как все нити оборвались и надежда построить дорогу-сокращалку с уровня Пи до Земли-11 рухнула, Варя и Янанна перестали быть одним существом, Мебби Клейном. Теперь Янанна больше не могла читать мысли «очаровательного клювастого младенчика», и их воспоминания вновь разделились.

На память о том, что они вместе прокладывали сокращалку, у Вари остался тонкий браслетик из кожи. Даже не браслетик, а так — черный шнурок с тремя бусинками. На бусинках были нарисованы загогулины, похожие на буквы. Буквы Варя не рассматривала, но и браслетик не снимала. Он делал три оборота вокруг ее запястья, а хвостики словно уходили в никуда. Иногда Варе казалось, что они могут превратиться в ниточку, в муто, и тогда они опять… может быть… Но здравый смысл брал верх, и браслетик превращался в обычное украшение. Сувенир-подарок, и ничего больше.

Совместная работа по строительству сокращалки не прошла бесследно. Варя чувствовала, что изменилась — не внешне, но внутренне. Ее это немного тревожило.

— Ты теперь не мутант, а мутангел, и это — навсегда, — объяснила ей Янанна. — В некоторых случаях мы вынуждены менять характеристики живых существ, которые попадают на Пи. Иначе они не смогли бы тут жить. Или смогли бы, но… Словом, иначе просто нельзя.

Они вышли из лаборатории. Янанна освободилась от защитного поля-барьера, необходимого для работы с чужеродными объектами (на нашей Земле-12 вместо поля используются громоздкие костюмы биологической защиты), и убрала поле вокруг Вари. С высоты четырнадцатого этажа, на котором хранились клетки Трибездвуха, открывался впечатляющий вид на ту часть города, в которой находился Центр биохимических исследований. Но историческая часть Мебиклейна с площадью Хамелеона и прочими достопримечательностями отсюда была не видна.

— С пятьдесят восьмого уже будет видна. Лифт вон там. — Янанна указала подбородком на одну из стен-окон, без единого намека на подъемно-опускающее устройство.

Варя, привыкшая ничему на Пи не удивляться, пошла следом, продолжая глазеть на сквер внизу и соседнюю башню. То ли у нее кружилась голова, то ли сквер вместе с лавочками, газонами и прочей растительностью бодро переползал на стену этой башни, переходя из горизонтального положения в вертикаль… Ой!

— Ма-а-ма!!!

Янанна шагнула сквозь наружную стеклянную стену здания, Варя — механически — за ней и… Они почему-то не упали, а зависли в воздухе, причем Варя — отчаянно вцепившись в подол Янанниной туники — уж за что пришлось!

— Эй, ты что? На Земле-11 ведь есть наружные лифты.

Варя осторожно приоткрыла глаза: сначала левый, потом правый. Если бы у нее был третий глаз, она бы и третий открыла, Варя — девочка смелая. Но третьего глаза (если не считать запасных) у Ворониной никогда не было. Так что она ограничилась двумя. Зато распахнула их пошире и округлила. При этом на всякий случай не отпуская тунику своей старшей подруги — больше тут держаться было решительно не за что.

Диди. Вы сможете изменить свою внешность, став мутангелом. Многие так и делают. Однако и Варя, и Янанна оставили все, данное им природой. У Вари по-прежнему были два глаза, один рот и один роскошный клюв вместо носа, причем глаза могли некоторое время существовать отдельно от хозяйки. У Янанны имелись три глаза и два рта, но третий глаз и второй рот обычно были плотно закрыты — казалось, что лоб и подбородок женщины прорезают две морщины. Бровей и ресниц у Янанны не было.

— Э-э-то…

— Лифт, — подтвердила Янанна. — Наружный. Абсолютно невидимый. Для услады взора и полноты ощущений.

Насчет услады взора Варя была не уверена, поскольку не очень разбиралась в старинных выражениях, но вот с полнотой ощущений все было в порядке.

— Полные штаны ощущений, это да… — рассеянно пробормотала она, покрепче перехватывая подол туники.

— Мы можем затемнить на тринадцать и шесть процентов. — Янанна сделала замысловатое движение рукой, и вокруг них призраком проявилась элегантная кабина шизофренического подъемного устройства. — Так тебе лучше, да?

— Фух… Ага… А если процентов на пятьдесят затемнить, будет еще лучше. — Варя рискнула отцепить одну руку от спасительной туники и стереть со лба капельки пота.

Лифт плавно полетел вверх и вбок. Оказывается, он поднимался не строго вертикально, а по некой замысловатой траектории, огибая выступающие этажи, — центральная башня Центра биохимии была несимметричная, сложное такое архитектурное сооружение.

— Тринадцать целых и шесть десятых процентов затемнения в данном случае — это оптимальная величина, — будничным голосом пояснила Янанна. — Уровень альфа.

— Что?

— Уровень предела совершенства.

— А-а-а… — Варя осторожно осматривалась, лифт поднимался достаточно медленно. — А у нас говорят: нет предела совершенству.

— Они мутанты, они ошибаются. Есть, есть предел совершенству. Мы приехали.

Пятьдесят восьмой этаж башни был пуст. Нет, вы не поняли. Он был абсолютно пуст. Пятьдесят девятый этаж и все этажи выше, казалось, висели в воздухе — это если посмотреть сбоку, подлетая на лифте. А если вылезти из лифта, еще хуже: потолок, он же пол пятьдесят девятого, тупо висел над головой, словно дно гигантской летающей тарелки. Варя посмотрела на потолок и внезапно — без всякой связи с происходящим — вспомнила о Дюшке. И немедленно прогнала эту мысль.

Некоторое время они спокойно осматривали окрестности. Мебиклейн был огромен и прекрасен. Даже отсюда весь город не просматривался. Структура его была условно-симметрична и напоминала фрактал, среди которого там-сям выросли то ли гигантские цветы, то ли плоды.

— Это не плоды, это старинные замки и беоны, — объяснила Янанна. — Что такое беоны — сложно объяснить, нужно увидеть. Исторические постройки моей родины. Мебиклейну сотни тысяч лет, но некоторые пирамиды, беоны и стеосы гораздо старше. Стеосу Ха, например, скоро стукнет полмиллиарда.

— Ого! — Варя хотела спросить, что такое стеос, что такое фрактал и кто такой Ха, но вместо этого спросила: — А как же это все сохранилось?

— Мы ничего не сносим. Город только достраивается и растет вширь… И вглубь.

— И ввысь! — попыталась пошутить Варя.

— Ввысь уже не растет, — покачала головой Янанна. — Если построить гистограмму распределения высот построек, она окажется обратной стандартному Гауссовскому распределению, с характерным провалом в центральной части, соответству…

На лице Вари нарисовалась такая тоска, что Янанна оборвала лекцию на полуслове и мысленно вздохнула. И продолжила:

— В центре дома невысокие. Дальше — выше. Но выше трехсотых этажей мы не строим. Летать неудобно.

— Ясно…

Они подошли к следующему краю смотровой площадки, с видом на трехсотэтажные здания. Вид был тот еще!

— Представляю, сколько народу в таком домике живет! — уважительно заметила Варя. — У нас прошлым летом супернебоскреб построили. Не у нас, а в столице, в Моксве. Так в новостях говорили, что в него поместятся три академгородка, как наш! А в такой… В такой это же просто ух!

Янанна справилась с Интернетом (Инет — он и на Пи Инет. Вопросы есть? Вопросов нет!) и заявила:

— На данный момент в нем постоянно проживает всего сто двадцать один человек.

Варя присвистнула.

— Хочешь там пожить?

— Не… То есть… Не знаю… Дорого же… Ах, да! — Варя вспомнила, что деньги на Пи хотя и есть, никакого решающего значения не имеют. — А можно? А это далеко от центра? Ну, чтобы погулять, на замки посмотреть и вообще.

— У нас все недалеко, сокращалки же… А гулять и ходить на экскурсии лучше с друзьями. Дело в том, что в центре и в беонах иногда совсем безлюдно. Это, конечно, приятно, но ты новичок, можешь запутаться, растеряться. Да и вообще — с друзьями веселее!

— Но у меня нет тут друзей, — возразила Варя. — Я же одна сюда угодила. Все там остались.

Она опять вспомнила о Дюшке. И о маме. И о школе. И вообще…

— Но у тебя появятся новые друзья! — пожала плечами Янанна. — Извини, так получилось, что твое появление на Пи было несколько необычным, и мы вынуждены были начать с работы, а не с адаптации и знакомств, но… Но теперь, когда инфи-нити оборваны…

— Может, они еще появятся? Восстановятся?

Янанна отрицательно покачала головой.

— Но вдруг! Ты же сама говорила, Бес, то есть Ризи, — супермутант, каких свет не видывал. Он на все способен! Вот он посидит, подумает и восстановит ниточку. И мы…

Янанна опять покачала головой.

— Но почему нет-то? Откуда такая уверенность?

Янанна молчала.

— Он восстановит! — убежденно продолжила Варя. — Мы построим сокращалку. Доберемся до моей родины, я расскажу Ризи и Дюшке о том, как тут все здорово, и они по этой сокращалке попадут сюда. А то, что они не мутангелы — это же не страшно, да? Их же можно доальфить, да?

— Что, прости?

— Доальфить, ну, довести до совершенства, до уровня альфа или как его там… Можно же?

Янанна сделала движение рукой, и на пустом пятьдесят восьмом этаже появились мягкие диванчики цвета пожухлой листвы, тронутой изморозью.

— Садись.

–?

— Мне нужно сказать тебе правду. Эту информацию мы получили от Трибездвуха. Как ты уже знаешь, Трибездвух — это несколько клеток эксперта Старка, одного из ангелов высшей категории, который к тому же занимается непосредственно твоей планетой.

Варя почувствовала предстоящее неладное и села.

— На твоей планете с помощью ангелов произошел конец света. Уже произошел.

— Что???

Янанна села на диванчик напротив.

— А…

— Это б віл очень мягкий и аккуратный конец света. Остановка. Условно говоря, все как бы уснули…

— Я не…

— Я тоже не совсем понимаю, но…

— Сволочи! Вот же сволочи! Ангелы — гады! А вы… то есть мы… Мы, мутангелы, можем что-то сделать?

Янанна молчала.

— Но мы же — инфилоперы! — отчаянно закричала Варя. — Мы же отвечаем за все, за все на свете! Мы должны! Мы успеем, они же спят, ты же сказала — они просто спят!!!

Но прямо сейчас ничего сделать было нельзя. Связи с Землей-11 не было.

— А Ризи? Ризенгри Шортэндлонг — он тоже спит? Но он же супермутант, он обязан проснуться!

— По нашим сведениям, Ризи и Дюшка были увезены ангелами с Земли-11 до начала конца света, — сказала Янанна. — Дюшка находится у ангелов, конкретно — у Димы Чахлыка. Я не знаю, кто это такой и где находится его материальное жилище. Где находится Ризи, я тоже не знаю.

— Дюшка станет ангелом?

— Он должен стать ангелом.

— А ангелам нет дороги на Пи?

— Увы.

— Но почему? И почему нам нужна именно сокращалка, чтобы добраться до моей планеты? Почему нельзя просто сделать ракету или там энэло какое-нибудь и просто полететь туда? Или…

Янанна принялась объяснять. И начала вовсе не с того, как сложно устроено пространство, а с того, что ангелы — вовсе не такие уж сволочи, какими представляет их себе Варя. Вот, например, Ризу они решили предоставить еще несколько шансов, хотя, с их точки зрения, он — безнадежный случай.

— А почему безнадежный? — не поняла Варя.

— А твой Дюшка будет ему помогать.

— Да никакой он не мой!!!