Проданная боссу

Ася Невеличка, 2020

– Сейчас ты пойдешь с тем богатым придурком и сделаешь всё, что он захочет. – Ты отдаешь меня другому? – Заткнись и слушай! Хочешь, чтобы я тебя любил? Хочешь от меня детей? Красивую и обеспеченную жизнь? Тогда засунь подальше свою гордость, и помоги мне. – Я не могу, не хочу… Я люблю тебя. – Я и не прошу в него влюбляться. Всего одна ночь. Потерпишь. Предательство мужа невозможно понять и простить. Не сейчас, когда она может зачать их ребенка. Не теперь, когда муж так легко уступил ее своему боссу. Просто продал на одну ночь. Когда она узнала, что отношения могут быть другими, наполненными соблазном и пороком, сладкими и горькими одновременно. Запретные отношения, которые не хочется разрывать. Но у него есть невеста, у нее – муж, и ребенок под сердцем от другого. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2. Отель

— Пересчитайте последнюю ставку победителя, — раздался холодный голос босса, и мое сердце рухнуло вниз.

Что бывает за жульничество в казино?

На крупье теперь смотрели все приглашенные: и гости, и партнеры. Тогда до меня дошло, что мужа не посадят за недостачу, само казино в нашем городе дело незаконное, но это нанесет непоправимый ущерб его репутации.

Непоправимый! Вопрос даже не в том, что большой босс не оставит мужа управлять компанией, а в том, что слухи по нашему городу разнесутся молниеносно, обрастая подробностями и размахом мошенничества Вити. А он стоял и ждал, когда крупье досчитает пачку тысячных купюр, даже не сомневаясь, что все будет в порядке, и внутренне насмехаясь, что Безруков просто не умеет проигрывать, цепляясь к каждой мелочи.

— Подождите! — я сделала к столу всего полшага, но этого хватило, чтобы всё внимание переключилось на меня, а крупье перестала отсчитывать купюры. — Тут недоразумение… Муж просто не знал, я не успела предупредить…

— Замолчи, — оборвал меня Витя, подходя ко мне и пытаясь не выдать раздражение. — Она перенервничала.

— Вить, там не хватает двух тысяч, — тихо, сбиваясь затараторила я, заискивающе глядя в его глаза. — Я расплатилась за минералку и…

— Ты что?! Дура! — последнее он зарычал, грубо хватая меня за локоть и утаскивая из зала к злосчастным туалетам.

Он кипел, его трясло от бешенства, я чувствовала это по железной хватке и пальцам, безжалостно вцепившимся мне в руку. Но он имел право, я прекрасно понимала последствия.

— Минералку? — сдавлено прошипел он. — Тебе, дряни, шампанское в глотку не пролезло, я не пойму? Я. Отправил. Тебя. Снять сто тысяч!

— Прости…

— Заткнись!

— Я виновата, не успела сказа…

Он наотмашь ударил меня по лицу, от чего скула сразу заныла и запульсировала, а перед глазами вспыхнули искры.

— Сука. Водички ей захотелось. Ты подставила меня!

— П-прости, — одними губами прошептала я, зажимая лицо и из последних сил сдерживая слёзы.

Витя ненавидел, когда я рыдала, это единственное, что он называл манипуляцией слабостью, и сразу пресекал такие эмоциональные выпады.

— Я вернусь в зал и улажу этот вопрос. А ты приведи себя в порядок и отправляйся домой. Поговорим там.

По его тону я поняла, что разговор мне не понравится. Даже больше, он заставит меня страдать, как только он и умеет. Пощёчина — это ещё цветочки. Если Витя впадал в бешенство, мой мир буквально полыхал радугой и всеми её оттенками.

Я судорожно вздохнула, опуская руку и перехватывая горло.

Мне стоит отпроситься с работы, ближайшие две недели я вряд ли смогу появиться на публике. И это из-за каких-то сраных двух тысяч!

— Дрянь, — презрительно повторил муж, забирая у меня из рук сумочку и поворачиваясь в сторону зала.

Я моментально бросилась в туалет, плотно закрывая дверь и уже не сдерживая надрывного воя. Витя все уладит, я не сомневаюсь, но расплата за ситуацию еще предстоит. А злой муж пугал меня до чертиков, поэтому я всегда была покладистой и старалась не выводить его из себя лишний раз, чтобы не напороться на неконтролируемую ярость Вити.

Дверь в туалет открылась, и я сразу же отвернулась, чтобы стереть разводы с лица. Щёку немилосердно жгло от удара, проще было умыться и смыть с себя весь макияж, все равно в зал я больше не вернусь.

— Что случилось? — я вздрогнула от голоса большого босса.

— Что вы здесь делаете? Это женский туалет! — зашипела я, моментально поворачиваясь к нему и вскипая от бешенства, ведь это из-за него мой самый лучший день превратиться в жуткий кошмар.

— Меня никогда не останавливали такие условности, — осклабился Марк, подходя ближе и хмурясь. — Он ударил тебя?

Тон его голоса изменился, но мне было плевать.

— Это всё из-за вас, — я отмахнулась от протянутой им руки.

— Соглашусь, что иногда довольно своеобразно подхожу к знакомству с людьми, но не взваливай вину на меня. Ведь это ты не сказала ему, что взяла из пачки деньги.

Он прав. Виновата я, хоть и хочется обвинить кого-то другого, чтобы только избежать наказания. Но виновата только я. Это я обманула мужа и поставила его в неловкую ситуацию.

— Ну-ну, не надо плакать.

Босс неожиданно стал человеком, мягко привлек меня к себе и осторожно погладил за плечи, прежде чем окончательно прижать. Я рыдала с садистским удовольствием размазывая слёзы по его дорогому пиджаку и рубашке, не заботясь о том, как он будет выглядеть после.

Маленькая, подленькая месть. Я не снимаю с себя вину, но запросто могу разделить её с боссом.

Через несколько минут вдруг почувствовала себя лучше и даже легче. Навалилась знакомая апатия и принятие всего, что со мной должно случиться. Главное не забыть отправить сообщение начальнице, не факт, что на утро я еще буду в состоянии видеть или писать…

— И часто он прикладывает к тебе руки?

— А? Что?

— Он часто бьет тебя?

— Нет, я обычно не даю поводов. И это не ваше дело. И… спасибо.

Теперь мы с Марком стояли в шаге друг от друга. Я наверняка с потекшим лицом и распухшими глазами, он в измятой и грязной рубашке.

— Я всё улажу. Он не тронет тебя.

— Вы сделаете только хуже. Не лезьте! — «глубже, чем уже влезли», хотелось договорить, но вовремя остановилась.

— И всё же сделаю тебе одолжение. Может ты и заслуживаешь наказание, но точно не такого.

Я проводила его взглядом, когда он решительно развернулся и скрылся за дверью, и с облегчением вздохнула, оглядывая себя в зеркало. Щека распухла, глаза заплыли, тушь потекла и бегство большого босса стало неудивительным. Это красивых ухоженных девочек можно желать и восторгаться, а не погружаться в проблемы семейной пары, когда весь лоск слетел, шик пошел разводами, а достоинство стало пустым звуком.

В памяти всплыли слова Марка, сказанные им еще наверху:

«Он любит покорность во всех ее проявлениях».

А я ответила: «Витя? Он не такой». И я была права. Босс ошибся в Вите, но не ошибся во мне. Это я такая. Покорная мямля, тряпка и трусиха. Ведь так проще жить, просто плывя по течению, огибая пороги и избегая торчащих коряг. И сейчас, глядя на себя в зеркало, я знала, что промолчу, подчинюсь и в этот раз, чтобы быстрее загладить вину, чтобы потом преподнести мужу подарок, чтобы начать жизнь с чистого листа, перевернув и забыв все случившиеся обиды.

Только успела привести себя в порядок, как дверь туалета снова открылась. Теперь на пороге стоял Витя. Я напряглась.

— Готова?

Я кивнула, выбрасывая очередные бумажные полотенца, которыми пыталась снять макияж, сумочку с ватными дисками забрал муж. Но вот он здесь, без сумочки, и я не жду ничего хорошего.

— Да. Я хочу уехать домой.

Он ухмыльнулся. Нехорошо. Я почувствовала, что всё начнется уже сейчас. Выволочет меня за волосы перед всеми друзьями и коллегами? Расквасит лицо в туалете, и предъявит меня большому боссу?

— Сейчас ты пойдешь с тем богатым придурком и сделаешь всё, что он захочет.

— Ч-что? — я даже заикаться начала. — С каким придурком?!

— С нашим новым владельцем, — огрызнулся муж.

Он вообще словно давил из себя слова, не мог нормально разговаривать.

— Ты… Ты отдаешь меня другому? — горло перехватило, стало трудно дышать. Сейчас мой любимый рвал что-то важное между нами, это не хотело укладываться в голове.

— Заткнись и слушай! Ты, дрянь, подставила меня, — он надвигался, а я отступала. — Ты поставила меня раком перед москвичами и всем городом! Кто? Кто теперь доверит мне важную должность, если я мошенничаю с деньгами?

— Вить, я не хотела… Я просто не успела…

— Просто? Вот так «просто»? Хочешь, чтобы я тебя любил? Хочешь от меня детей? А красивую и обеспеченную жизнь тоже хочешь? Тогда засунь подальше свою гордость, и помоги мне выбраться из этого дерьма, в которое сама же меня и столкнула.

— Я не могу с другим, не хочу… Господи, Витя, я же люблю тебя!

— Я и не прошу в него влюбляться. Всего одна ночь. Потерпишь.

Витя кивнул на выход, но я не могла даже шага сделать, отлипнуть от стены.

— Давай, шагай. Завтра придешь домой — обсудим.

— Обсудим что? Как меня всю ночь имел твой московский босс? — горько прошептала я, чувствуя, как в горле клокочет рыдание.

И я не сдерживала его, оно прорвалось и захлестнуло! Я же не сказала Вите, что у меня наступает срок зачатия. Как он может отослать меня к другому?

— Прекращай выть! — угрожающе зашипел муж и перехватил горло, грубо впечатывая меня в стену. — Размазал бы, дрянь, но он сказал, что если хоть царапину, сука, увидит… Не доводи.

Он отпустил, а я как рыба хватала ртом воздух, пытаясь отдышаться.

— Иди и не делай глупости. Не такой уж он прыткий. Пару раз присунет, может еще отсосешь, и отпустит.

Последние слова он выплёвывал, потом отвернулся и ушел. Я не удивилась, что почти сразу зашел Марк со своей кривой ухмылкой, и протянул мне руку.

— Едем?

— Куда? — тихо и обреченно, скорее для галочки, спросила я.

— В отель. Пока я здесь — живу в отеле.

Я прошла мимо него к выходу и дёрнулась, когда он попытался взять меня за руку.

— Не надо.

Шла вперед до самого выхода из казино, не поднимала взгляд от пола, не оглядывалась, ни с кем не прощалась. Все мои силы уходили только на то, чтобы не рухнуть в ноги этому человеку и не забиться в истерике.

За ним приехала машина. Не такси, а явно дорогая, арендованная.

Босс красиво распахнул передо мной дверь, но я не в состоянии была оценить его широкого жеста, юркнула внутрь и забилась в угол на сиденье, так мечтая стать незаметной. Но Марк этого бы не позволил. Он же купил меня на всю ночь!

В авто он более настойчиво сжал мою руку, что она утонула в его ладони.

— Зачем? — прошептала я.

— Я же сказал, что всё улажу, — уверенно ответил он.

— Вы не уладили, а отсрочили. Только завтра я получу и за казино, и за измену.

Большой босс хмыкнул и отвернулся к окну, продолжая удерживать меня за руку.

— Ты всегда откровенна со своим мужем?

— Что?

— Ты всё ему рассказываешь? Не пробовала приврать?

— Я его не обманываю!

— Пусть не приврать, но, по крайней мере, не говорить всё?

Я неуверенно пожала плечом. А смысл что-то не договаривать? В нашем городе все про всех всё знают! Я не скажу — он узнает от других, только мне тогда влетит сильнее. Лучше я подготовлю почву и сама расскажу ему всё под правильным углом. В большинстве случаев это срабатывало.

— Зачем?

— За тем, что твоему мужу необязательно знать, что произойдет между нами в отеле. Я не имею привычки распространяться про свои интимные развлечения, и ты можешь слить ему свою версию.

— Какую? — саркастически уточнила я. — Что вы купили меня, привезли в отель и разрешили просто лечь спать? Не трахали меня… Как вы там выразились? «До фейерверка в глазах»?

— Мммм… Мне нравится, как ты об этом говоришь, — он реально мурлыкал, перекатывая свое «м» от горла до кончика языка и обратно. — Но можешь сказать, что сначала я угостил тебя клубникой, потом пытался соблазнить, но ты устояла и свалила спать.

— А так можно? — с робкой надеждой уточнила я.

— Конечно! — Марк выпустил мою руку, чуть поддался вперед и приказал водителю: — Завезите нас туда, где можно купить клубнику.

Потом повернулся ко мне, и заметив удивленный взгляд, пояснил:

— В ваших отелях нет полного обслуживания, к сожалению. И ресторан-столовая внизу — дерьмо.

Но я не поняла главного, он просто захотел клубники, или готов двигаться по сценарию, где сразу после её поедания мы разойдемся спать в разные комнаты и в разные постели?

Но Марк хранил загадочность да самого номера, куда втолкнул меня, запирая дверь и протягивая пластиковую коробку клубники.

— Иди помой и выложи в тарелку.

— Э-э… Я… А где?

Босс уже ушел от двери вглубь номера. Не знаю, были ли в этом отеле президентские номера, я плохо себе представляю, зачем бы президенту понадобилось приезжать в наш город и заселяться в отеле, но этот номер точно был многокомнатный. Наверное, как исключение, здесь имелась еще и кухня?

Я осторожно пошла за Марком. Миновала большую гостиную с кожаным диваном и двумя креслами, расставленными вокруг стеклянного журнального столика, перед телевизором. Услышала шорох дальше и застыла перед дверью спальни, где босс уже скинул пиджак и снимал рубашку.

— М? Хочешь сразу перейти к делу? — меня снова окатили саркастической кривой улыбкой, пока я, как дура, мотала коробкой с ягодами. — А! В моей ванной не стоит мыть. Там дальше есть второй санузел. Дальше.

Я кивнула и поспешно отошла от двери, чувствуя, как мелко подрагивают колени. Чуть сама не напоролась на продолжение. О чем вообще думала? И думала ли вообще, следуя за хозяином номера?

Следующая дверь снова вела в спальню, с такой же огромной кроватью. В голове возникла озорная мысль, кто додумался соединить две полноценные спальни в одном номере? Кого они вообще предполагали сюда селить? Детей? Чтобы они не могли заснуть из-за шумных родителей?

Я фыркнула и толкнула следующую дверь в комнату, напоминающую кабинет. Еще дверь с упрощенным оборудованием кухни. Тут стоял холодильник, разделочный стол и небольшой шкаф с посудой.

Одну из тарелок я взяла с собой, чтобы переложить ягоды. И только после псевдокухни нашла вторую ванную комнату. Скорее душевую, где раковину не стеснялись использовать под мытье посуды и овощей-фруктов.

Поморщившись, поставила пластиковую коробку с клубникой под струю воды и одной рукой мыла каждую ягоду, складывая в тарелку в другой руке.

— Что ты с ними возишься? — раздалось из-за плеча. — До утра собралась перемывать ягоды?

Марк отодвинул меня, поднимая коробку с ягодами и водой, бултыхая их внутри и наклоняя, чтобы вода стекла.

— Готово, — удовлетворенно оповестил он, перетряхивая наспех сполоснутые ягоды в тарелку и вытирая руки о домашние штаны.

Я смущенно прошлась по его обтянутым футболкой плечам, по подчеркнутой рельефной груди, по болтающейся трикотажной ткани в районе пресса, где тоже мог выступать обтянутый футболкой живот. Но нет, футболка болталась не заправленная, значит пресс у босса имелся.

Нервно сглотнула и подняла глаза на лукаво прищурившегося Марка.

— В гостиную или сразу в спальню.

Выдохнула:

— В гостиную. А потом по спальням. Я заметила, тут есть вторая.

— Да? — удивился Марк. — А я не заметил!

Но вопреки моим ожиданиям поступить по-своему, босс повел меня в большую комнату к диванам. Там зачем-то придвинул кресло ближе к дивану, забрал у меня тарелку, переставив ее на столик, и усадил на кресло перед собой. Слишком близко.

Он поднес к моим губам клубнику. Я оторопела, скосила глаза на ягоду. Есть из его рук? Опуститься на дно, изображая, как я с ним по своей воле? С трудом проглотила вставший в горле ком и открыла рот. Глаза зажмурила. Я не хотела смотреть на свое моральное падение.

Но ничего не произошло. Я открыла глаза, с удивлением увидев его недовольное лицо.

— Ты лишаешь эстетики любой романтический порыв, — поморщился он. — Соси.

— Ч-что?

— Клубнику. Обхвати её губами и соси. Высоси из нее все соки, не касаясь зубами. Давай.

Он издевается? Видит, что мне даже есть из его рук противно, и заставляет проворачивать такое с ягодой?

— Вижу, ты обожаешь клубнику. Постарайся, или я заставлю тебя проделать это с килограммом.

Мысленно застонав, разжала челюсть и обхватила губами кончик ягоды.

— Да, так. Теперь втяни её в рот, поиграй с ней, — тихо приказал он, не сводя взгляда с моих губ.

Козел!

Но я послушно втянула клубнику, на секунду почувствовав приятный ягодный привкус во рту, и сразу выпустила её, влажную и поблёскивающую в свете ламп.

— Ещё, — немедленно прохрипел он.

И я снова открыла рот и поддалась к нему, чтобы обхватить клубнику целиком губами.

— Да, — выдохнул он, наблюдая за мной.

Я вынуждена смотрела на него, видела, как меняется выражение глаз, как они темнеют и становятся черными бездонными озерами, как тяжелеют веки, прикрывая опасный блеск глаз. Слышала, как меняется его дыхание, становится более частым и отрывистым.

И это все из-за моего поедания клубники.

— Еще хочешь? — медленно, еле связывая слова, спросил он. Я отрицательно покачала головой. — А я хочу.

Следующая клубника оказалась у моих губ. Я покорно открыла рот и высосала эту ягоду тоже.

— Охрененная, — мучительно простонал он и в следующую секунду сгреб меня лапищей с кресла и впился в губы голодным требовательным поцелуем.

Я растерялась от натиска его губ, языка, не понимая, от чего мне отталкиваться в первую очередь, от напора его рта или от напора его члена в низ моего живота. Но и от того и от другого сознание поплыло, голова закружилась. Я судорожно вцепилась в дурацкую футболку, делающую из наглого босса суперчеловека, и обмякла, чувствуя под грудью перекатывающиеся мускулы, по бокам и по спине ненасытные руки, исследующие каждый миллиметр моего тела, не в состоянии вздохнуть от жадного рта, который казалось приклеился ко мне насовсем.

Но ведь босс это закончит? Ему же тоже нужен воздух.

Через секунду он оторвался от меня и встряхнул:

— Отвечай же, делай с моим языком то же, что делала с клубникой.

И снова его губы на моих, язык с напором раздвигает губы и берет всё, на что натыкается, проталкиваясь глубже, заставляя меня сопротивляться и отталкивать своим языком.

Смешно драться языками во рту, если бы не было так страшно! Он всерьез намерился засунуть мне его в глотку? Чтобы я подавилась и умерла?

Он толкает, я отбиваю, он томно обводит и пытается протолкнутся с другой стороны, но я уже предчувствую маневр и давлю кончиком ему в уздечку. Марк моментально меняет тактику и всасывает мой язык себе в рот. Теперь он облизывает и посасывает мой язык как клубничку, а я вздрагиваю от импульса внизу живота и разбегающихся волн мурашек по бедрам.

Черт, еще не хватало, чтобы я начала стонать от его поцелуев!

Но босс не давал опомниться, он все это время, опьяняя меня поцелуем, спускал вниз по своему напряженному телу. А я хотела этого скольжения, мое собственное тело не деревянное, чтобы не реагировать на откровенное желание мужчины.

Переход от дурмана к реальности оказался жестким. Колени твердо встали на ворсистый ковер гостиной, а напряженный член босса явственно пульсировал у меня между грудей.

— Давай, — тяжело выдавил он, оставив мои губы в покое.

— Что давать? — не сообразила я, но начиная чувствовать неудобную позу, намекающую на конкретное продолжение наших поцелуев.

Минет. Ну конечно, после клубники странно было бы не догадаться, какую ягодку большой босс мечтает сунуть мне в рот. Зря тянул, увлекшись поцелуями.

Минет. А может к лучшему? Маленький стыд, мой личный позор, который я в состоянии буду скрыть и не проговориться мужу, зато он, чужой, не полезет в меня! Не наследит, не сломает мою давно лелеемую мечту. Я могу с ним договориться. Так сделаю минет, что он не захочет ничего другого.

Так я думала, судорожно сглатывая набегающие слюни, пока Марк не оттянул резинку и не вытащил свой огромный член с налившейся пунцовой головкой. Я застыла. Член был впечатляющим… Я не была уверена, что смогу облизать головку, не то что взять его глубже!

Я видела выступающие вены, обвивающие могучий ствол, видела, как нетерпеливо подрагивает член, а на головке выделяется блестящая капелька росы.

Снова сглотнула.

— Оближи его, — прохрипел Марк, по-моему, окончательно спятив от вожделения.

Его пальцы гладили мои щеки, губы, заставляя приоткрывать их, лезли в рот, требуя облизать, и я все это делала, пытаясь смириться с тем, что придется сделать.

— Ты боишься меня? — задал он следующий вопрос, опуская влажные пальцы с щеки на шею, снова поднимаясь вверх, цепляя подбородок и задирая его пальцем. — Брезгуешь?

Я не успела ответить, как он подхватил меня, рванул вверх, практически насаживая на себя. Застонал надсадно, запрокинув голову, когда я вцепилась в его плечи и торопливо зашептала.

— Я сделаю, сделаю это. Только, пожалуйста, не надо секса!

И тут пришла моя очередь запрокинуть голову и вскрикнуть, когда его пальцы, отодвинув кромку трусиков, скользнули под них и провели от самого входа влагалища к напряженной точке тела. Он задел костяшкой клитор, и из моих губ вырвался голодный постыдный, потому тщательно скрываемый рёв.

— Ты течёшь, — констатировал Марк и ему это давалось нелегко.

Я перестала контролировать всё вокруг, погружаясь в ощущения от кружащих внизу его пальцев. У меня было стойкое ощущение, что я кончу только от одних прикосновений. Ах, если бы у нас был спор принуждать другого до первого оргазма! Я бы выиграла… вот сейчас… прямо в следующую секунду!..

Немилосердные спазмы скрутили все тело, заставляя сжаться на груди у мужчины, удержать его руку сцепившимися бедрами, выгибаться и слишком откровенно тереться об обнаженный орган и выть от выкручивающих судорог удовольствия.

Сколько я копила в себе напряжение? Когда я в последний раз дотрагивалась до себя там? Почему… Ну почему это даже в десятой доле не так остро, как от его прикосновений?

— А ты девочка с сюрпризом, — вдруг вырвал меня из грёз большой босс.

Снова этот влекущий взгляд и кривая улыбка. Я дёрнулась, но он оказался проворнее, сползая по спинке еще ниже и поднимая меня над собой.

— Марк… что?!

Но даже договорить не успела, почувствовав там его губы. Вторая волна нахлынула немедленно, снося к чертям неловкость, скованность и все остальные предрассудки. Я успела только вцепиться дрожащими руками в спинку дивана, и осела на лицо босса, с энтузиазмом посасывающим меня, выкруживающим языком, обводя каждую складочку и ныряя в глубину.

Меня потряхивало, лихорадило. Запущенное им сотрясения невозможно было прервать или остановить. Как только спазмы внутри утихали, так коварный босс поднимался выше, обхватывая клитор губами и запускал вибрации вновь, вытворяя что-то немыслимое с клитором. От чего я переставал чувствовать себя человеком, потому что так высоко и так долго люди не летают. А я уже перестала считать себя земным человеком.

Это было до боли приятно, до ненависти желанно, до бесстыдства мало. Я уже знала, что сделаю для него всё, что Марк попросит. Всё что захочет. Просто потому, что даже малую часть не смогу отдать из того, что получила.

И на очередном взлете, он вцепился в меня и стащил вниз, насадив на свой здоровенный член. Я вытаращила глаза, не в состоянии прозреть, не в состоянии даже вскрикнуть, не то что запротестовать.

Я вдруг заново осознала, каким может быть наполненность внутри. Словно меня долгое время лишали того, что действительно дает жизнь и делает тебя полноценнее. Вот сейчас во мне проснулась ответная ненасытная жажда, взять от него больше, чем он только что поделился. Я обхватила его огромный ствол мышцами и знала, что новый полет будет выше прежнего.

Но не осознавала насколько, пока Марк не приподнял меня и не опустил на твердый член снова. Меня выбило из сознания, мы жадно задвигались, он подкидывал, а я возвращалась обратно. Смазка обливала моего стального гиганта, я чувствовала только бархатное скольжение не сдерживаемое ничем, кроме дальней стенки, в которую упирался кончик при каждом толчке. Выпады становились резче, чаще, неистовее.

Марк все сильнее сжимал мои бедра, лихорадочно сбивая и задирая платье, чтобы видеть каждый свой выпад в меня. Я полуслепыми глазами смотрела на босса, не понимая, как до этого могло дойти, где, как, когда он довел меня до состояния бесстыжей шлюхи, которая сама требует взять ее еще глубже, еще больше?

Это не я… Это точно не я, но грязное желание и испытываемые чувства мои. И мне не стыдно, пока я постанываю от блаженства, вскрикиваю от каждого его выпада и удара головкой в мое нутро, пока я вижу, что каждое наше движение сводит его с ума, заставляя терять контроль, сбрасывать сдержанность и жадно врываться в тело, выдавливая хриплые рыки сквозь зубы.

Теперь я видела твое лицо, большой босс. Теперь я знаю, что и ты можешь быть уязвимым, когда до безумия хочешь получить запретное удовольствие.

Я торжествующе улыбнулась, тут же проваливаясь в очередную дыру разрываемых взрывов удовольствия, перетрясающих каждую клеточку моего тела, как Марк с рёвом выгнулся подо мной, вторя каждому моему спазму своим, цепляясь пальцами за задницу и продолжая толкаться внутрь, еще глубже, уже не пытаясь выйти.

Мы вцепились друг в друга, кусая губы, сжимая зубы, пытаясь отдышаться и начать заново жить… По-старому бы уже не получилось.

Между ног потекло, хотя босс все еще торчал во мне.

— Ты без защиты? — в страхе выдохнула я, поворачивая к нему лицо.

— Ты же замужем. Обычно вы что-то сами пьете или колете, — устало пробормотал он, не понимая, чего это я так всполошилась.

— Твою мать!!! Твою МАТЬ!

Я соскочила с него и бросилась в ближайшую ванную комнату в его спальне.