Наша юность

Ася Козлова, 2019

Все подростки похожи: любят, страдают, учатся, ищут себя и пытаются понять, кто они. Эта книга о четырёх подругах. О таких разных, но таких похожих. О том, как они теряли и находили, влюблялись и влюбляли, ссорились и мирились. Первая любовь, бессонные ночи,-все, с чем ассоциируется романтическая часть подростковой жизни, но помимо этой части была еще часть реальная – с проблемами в семье, в учебе, в отношениях. Они преодолевали преграды, старались оставаться собой во всех ситуациях. Но почему же они были несчастны, если у них было все?

Глава 2. Третий лишний

Было уже ровно полмесяца, как меня не было дома. Я не любила отпуска и уже очень скучала по подругам. Мы списывались почти каждый день, но я скучала именно по живому общению. В один из вечеров Соня написала, что расстаётся с Кириллом. А дело заключалось вот в чём.

Училась когда-то с нами девушка Ульяна. Высокая, стройная, рыжая. Очень весёлая, готовая на всякие безумные поступки. Так случилось, что за время её обучения в нашей школе все мы, за исключением Жени, стали с ней хорошо дружить. У Жени с Ульяной была какая-то очень старая ссора, они уже даже не помнили какая, но всё равно продолжали недолюбливать друг друга.

Вы бы смогли снова стать лучшими друзьями с человеком, которого год назад нещадно поливали грязью, кричали о том, что больше никогда даже по одной дороге с этим человеком не пойдёте? А Рита с Улей смогли. Они были лучшими подругами, потом страшно разругались настолько, что их оскорбления в адрес друг друга порой носили абсурдный характер, и вот, прошёл год, они вновь стали дружить. Напомню, Рита была не самой примерной девочкой и после примирения с Улей стала тянуть её за собой на так называемое социальное дно. Подругам Ульяны — Соне и Лине — это не понравилось, они решили поговорить с ней, но это привело только к ссоре. Уля считала, что девочки не хотят принимать её такой, какая она есть. Я же принимала нейтральную сторону и старалась во всё это не лезть.

Вскоре Лина помирилась с Улей, а с Соней они так и оставались в ссоре. И вот сейчас случилось то, после чего девушки ещё очень долгое время не помирятся. Кирилл и Ульяна стали общаться. Соня не видела в этом ничего плохого, не запрещала им дружить, пока сегодня Кирилл не признался Соне, что ему нравится Уля, и не попросил паузы в отношениях. Соне повезло, что Кирилл честно ей во всём признался. Эта история могла принять другой оборот, если бы Кирилл встречался с Улей за спиной Сони. Ульяна прекрасно знала, что Соня и Кирилл любят друг друга, и всё равно влезла в эти отношения. Она по собственному желанию стала третьей лишней. Или третьей лишней в этих отношениях уже была Соня?

***

Прошло три недели. Мы все успели вернуться домой и собирались сегодня на дачу к Игорю.

Как меня отпустили родители? Мне пришлось вычистить до блеска всю квартиру и дать обещание, что я совсем не буду пить алкоголь. Это было чистейшей правдой — пить я не собиралась, поскольку была за здоровый образ жизни (на самом деле у меня были две скверные истории, после которых меня воротило от алкоголя).

Я проснулась в обед, оделась и пошла на остановку. Мы договорились с девочками встретиться в два. Ехали мы с ночёвкой, поэтому у меня был с собой тяжёлый рюкзак.

Когда мы сели в автобус, я решила спросить, кто ещё будет на даче. Девочки замялись, стали отводить взгляды.

— А чего это вы темните? — спросила я.

— Игорь позвал Сашу, Глеба и Ларису, — вдруг бойко сказала Лина.

— Глеб и Лариса? — переспросила я, надеясь, что мне послышалось. — Вы знали о них и молчали?

— Мы решили, что если скажем тебе, то ты не поедешь, — продолжала подруга, — а без тебя бы весь отдых был насмарку.

— Ага, а теперь в воздухе будут висеть росинка неловкости, капелька раздражения и нотка пассивной агрессии. Спасибо, девочки, отличный отдых!

— Да ладно тебе, Алиса, — сказала Женя, подкрашивая губы помадой, — участок большой, разойдётесь.

— Как ты можешь краситься в автобусе? — изумилась Соня. — Его же трясёт!

— Зачем ты вообще красилась на природу? — подхватила Лина.

Женя искоса посмотрела на них.

— Девушка должна быть прекрасной всегда.

Через пять минут мы вышли на нужной нам остановке. Впереди был путь пешком через лужи и грязь.

— Может, не пойдём? — тихо спросила я. — Автобусы часто ходят, лучше в городе погуляем.

— Ну уж нет! — выкрикнула Каролина и пошла первой.

Следом пошла Соня, потом Женя, и уже потом, тяжело вздыхая, я. Мы шли десять минут, все испачкались, перессорились и добрались до дачи злые и рассерженные. Отдыхать на природе уже никому не хотелось, хотелось домой. Я мысленно придумала, что совру вечером, чтобы уехать, но когда мы зашли на участок и раздался запах скошенной травы, жареного мяса, почувствовался свежий воздух, то я начала задумываться остаться.

Мы поздоровались с парнями, жарившими шашлык, и пошли в дом. Девочки отправились в главную комнату, где находилась печка, а я отправилась на кухню. Зайдя, я увидела Ларису. Она посмотрела на меня удивлёнными глазами, и я поняла: она не знала, что здесь буду я. Повисло неловкое молчание, я первой его нарушила:

— Привет. Тебе помочь что-нибудь порезать?

— Нет, спасибо, я уже всё порезала, — ответила Лара и вышла из кухни.

Я вернулась к девочкам.

— Надо же, Ларисе тоже не сказали, что я приеду.

— А как ты хотела? — пожала плечами Женя. — Она бы не поехала, узнав о тебе.

— Может, мне уехать, пока не поздно? Не хочу доставлять им с Глебом дискомфорт.

— Успокойся, — грубо сказала Лина, — сейчас все выпьют, и она забудет о тебе.

Так и случилось. Когда мясо было готово, мы все сели за стол. Игорь открыл бутылку шампанского, все, кроме меня и Сони, выпили, и я стала совершенно безразлична Ларисе.

Мы вынесли в сад большую колонку, громко включили музыку. Все танцевали, пили, веселились. Я качалась на качелях и весело наблюдала за друзьями. Вдруг ко мне подошла Соня.

— Кажется, скоро будет дождь. Всё небо тучами заволокло.

Я посмотрела на небо. Оно было тёмно-серым, местами тёмно-синим, дул порывистый ветер, и на улице было слишком тепло — парило перед грозой.

— Ничего страшного, в доме посидим. А где Саша с Игорем?

— Кажется, они рубят дрова.

— Пойду к ним, проверю их. Женя с Линой уже немало выпили, приглядишь за ними?

Соня села на качели, с которых я встала.

— Конечно, не беспокойся.

Я пошла по узкой тропинке, прошла мимо небольшого озера, рядом с которым стоял большой стог сена, и вышла во двор. Тут действительно Саша и Игорь рубили дрова.

— Можно с вами? — поинтересовалась я. — Я раньше никогда дрова не рубила.

Саша протянул мне топор.

— Аккуратней, не отруби себе палец.

Саша был высоким кареглазым шатеном, очень милым, робким и застенчивым, но в компании друзей становился самоуверенным шутником, не упускавшим момента кого-нибудь поддеть. Мы почти весь девятый класс просидели с ним за одной партой, он помогал мне с математикой, я ему — с сочинениями по русскому. В общем, думаю, нас можно было назвать друзьями.

Я порубила несколько дров и спросила:

— Это для печки, да? Мы будем её топить?

— На улице жарко, зачем топить печь? — не понял Игорь.

Я оставила этот вопрос без внимания, и очень зря. Спустя несколько часов, когда уже вовсю лил дождь, мы все страшно замёрзли и только тогда додумались растопить печь, но пока я ещё об этом не знала и радовалась приближающейся грозе. Я всегда любила грозу больше, чем солнышко, а сейчас, находясь на даче в очень жаркий день, гроза вообще казалась мне подарком. Я ещё немного порубила дрова и собиралась уходить, как Игорь меня окликнул.

— Ты что-нибудь хотел? — улыбнулась я.

— Я… Не знаю, как сказать.

— Эй, вы чего там шепчетесь? — вдруг крикнула откуда-то появившаяся Женя. — Идите лучше к нам, будем танцевать!

— Обязательно, Женечка, — в ответ крикнула я и добавила, но уже шёпотом, — пойдём на стог сена, там никого не должно быть.

Но я ошиблась, на стогу лежали Глеб с Ларисой и целовались, нас они не заметили, и мы быстро убежали.

— Пойдём просто в лес, прогуляемся, — предложил Игорь.

Я согласилась, мы вышли с участка и пошли в сторону леса.

— Ну, что у тебя случилось? — спросила я.

— Помнишь Олю?

Несколько месяцев назад, где-то в марте, произошёл конфликт между двумя девочками — ученицами седьмого и восьмого класса. Случился он, разумеется, из-за мальчика, ведь что ещё в таком возрасте могут не поделить две малознакомые девочки. Оля была подругой семиклассницы, хорошо знала обо всех происходивших событиях и рассказывала о них своей двоюродной сестре Соне, а та всё рассказывала нам. Их конфликт дошёл до серьёзного, девочки забили друг другу «стрелку». Конечно, все над ними смеялись, и все, забавы ради, собирались прийти на эту «стрелку». Мы с Соней и Женей не были исключением, а вот Лина не пришла, посчитала это глупостью, и всё обернулось против неё. Соня встретила в толпе Олю, я отыскала Игоря, они познакомились и, как я сейчас узнаю, понравились друг другу и стали общаться.

Если бы Лина тогда пришла, Игорь не обратил бы внимания на Олю, позже Каролина бы собралась с мыслями, сказала Игорю о своих чувствах, и всё было бы хорошо. Но она не пришла, и всё пошло кувырком.

— Это которая сестра Сони? Помню, а что?

— Помнишь ту «стрелку», когда мы с ней познакомились?

Я кивнула, он продолжил:

— Мы тогда вечером пошли с ней гулять, добавили друг друга в друзья и вот уже пять месяцев общаемся.

— Она тебе нравится, да? — перевела я диалог к сути.

— Да, и, как она написала, я ей тоже…

— Погоди, — перебила я, — когда написала, здесь же сеть не ловит?

Я видела по глазам, что Игорь нервничает, ему нелегко об этом говорить, но он продолжал:

— Вчера написала, предложила быть вместе, я обещал подумать, и вот, думаю…

— Проблема в Лине?

— Да. У меня есть чувства к Каролине, они очень сильные, и я боюсь обмануть Олю.

— А ты не думал, что у Лины тоже могут быть чувства к тебе?

Игорь встрепенулся.

— Она тебе что-то про это говорила?

— Нет, но я же не слепая. Улови момент, поговори с ней об этом.

— Хорошо. Давай возвращаться, скоро дождь будет.

Как интересно Оля стала третьей лишней. Ей просто понравился мальчик, она не могла знать, что станет причиной того, что двое не признаются друг другу в чувствах. Впрочем, если чувства подлинные, никакой третий лишний не позволит им исчезнуть, а признание просто перенесётся.

Мы не успели дойти до участка, начался ливень. Мы бежали быстро, но всё равно насквозь промокли. Дождь был не летним — грибным, а осенним, очень холодным. Поэтому, перетащив колонку и мангал на веранду, все спрятались в доме и не выходили из него.

В доме было не теплее, чем на резко похолодевшей улице. Я вся продрогла и стояла, дрожа. Это заметила Соня и сказала:

— Переоденься, ты вся вымокла, в доме холодно, ещё заболеешь.

Я смутилась.

— У меня с собой только пижама.

— Надевай пижаму, ничего страшного.

Я взяла свой рюкзак и пошла на мансарду. Там находились одна огромная кровать и две маленькие. Обрадовавшись, что я взяла пижаму с длинными рукавами и штанами, а не шортами, я надела её и вернулась обратно.

Когда я вошла в большую комнату, то увидела такую картину: на диване, укутавшись одним пледом, сидели Лина, Игорь и Женя, на кресле (оно было небольшим, странно, что они поместились), укрывшись другим пледом, сидели Глеб и Лара, на втором кресле, которое было побольше, тоже под пледом сидел Саша. Соня была на кухне и готовила кофе. В этот момент мне надо было предложить растопить печь — дрова были, бумага была, должны были где-то быть спички, но я почему-то об этом не подумала. Я пошла на кухню, помогла Соне донести кружки, и мы с ней забрались под плед к Саше.

Тусклым жёлтым светом горела под потолком лампочка, тихонько дремали Лина с Женей, о чём-то шёпотом болтали Глеб с Ларой, Игорь смотрел в одну точку, а мы с Соней, чтобы было теплее, обнялись. По крыше и в окна стучал дождь, далеко раздавались звуки грома, и все, устав от очень громкой музыки, наслаждались этими естественными звуками природы.

Вдруг гром раздался где-то очень рядом, я увидела, как за окном сверкнула молния, и в этот момент погас свет. Стало темно, гром усиливался, от него проснулись все дремавшие. Соня схватила меня за руку — видимо, испугалась, а я потянулась за своим телефоном. Нужно было включить фонарик и пойти посмотреть, почему выключился свет и как его вернуть обратно.

***

Я скинула с себя плед, включила фонарик и пошла на веранду. Кажется, именно там стоял генератор, который обеспечивал подачу электричества. Следом за мной вышел Игорь. Я взглянула на генератор, он дымился. Я попятилась.

— Я, конечно, не электрик, но мне кажется, с ним что-то не так.

Игорь подошёл поближе, сел на корточки и стал его рассматривать.

— Тебе не кажется. Возможно, в него ударила молния. И если это так, то нам очень повезло, что он не загорелся.

Если бы генератор вспыхнул на деревянной веранде, то через минуту бы здесь всё полыхало. Даже если бы мы вовремя заметили пожар, то без травм всё равно бы не выбрались — единственный выход горел, оставалось либо одно маленькое окошко на первом этаже (наверное, туда бы пролезла только очень худенькая Соня), либо мансарда с балконом. Конечно, прыгнуть со второго этажа в траву можно и без последствий, но не все умеют правильно прыгать и приземляться.

Дождь усилился, подул ветер, мне стало холодно. Вдруг на веранду вышел Глеб.

— Ну что тут у вас? — спросил он.

— В эту штуку попала молния, — я махнула головой на генератор, — если бы она загорелась, нашли бы десять трупов.

— Ну, ну, Алиса, не преувеличивай, — попросил Игорь, — нас всего восемь. А если серьёзно, то максимум дача бы сгорела, да и то в сарае есть бочки с водой, думаю, часть бы мы потушили.

Я стояла и тряслась, мне было очень холодно, но уйти я не могла, ждала, что понадобится моя помощь. Я заметила, что Глеб хотел дать мне свою ветровку, но всё не решался. Наконец, чтобы избавить его от этого трудного выбора, я решила заговорить:

— Как мы будем без света? На улице, хоть и восьми часов ещё нет, из-за грозы тьма кромешная, в доме ещё темнее.

Игорь встал, подумал несколько секунд и сказал:

— Где-то были свечи. Часов до девяти с ними продержимся, а там мама моя приедет, не думаю, что она разрешит нам остаться без электричества, развезёт всех по домам.

Я вздохнула. Вот со мной так всегда. Когда мы только приехали, я думала о том, что ночевать здесь не останусь, что уеду домой. Четыре часа прошло, я успела передумать и даже обрадоваться, что мы здесь с ночёвкой, ан нет, моё первое желание — уехать, решило сбыться.

Мы с Глебом пошли за Игорем, на наши головы обрушивался поток дождя, но выбора не было, нужно было забрать из сарая свечи, а вход в него был только с улицы.

— Ты в одной пижаме, тебе нужнее, — услышала я голос Глеба и почувствовала, как плечи мои согреваются.

Я остановилась, Глеб обогнал меня, и я увидела, что он в одной футболке. Вдруг я ощутила прилив нежности, мне стало тепло. Но не из-за его ветровки, а из-за его поступка.

— Спасибо, — улыбнулась я, догоняя Глеба.

Вот так и бывает в жизни. Человек всеми силами пытается показать тебе, что ему всё равно — задевает словами, делает что-то тебе назло, но одна маленькая, почти непримечательная вещь доказывает, что в его сердце продолжает жить любовь, даже если она забыта, даже если она где-то на самом дне. И почему же мы всегда боремся только за любовь, а за дружбу — нет? Да потому, что раны, полученные от друзей, с гораздо большей силой задевают нас, порой даже настолько сильно, что после этого мы больше не можем, не умеем доверять и дружить. С любовью же всё не так. После неудач мы оправляемся, пусть и не скоро, и когда вновь влюбляемся, забываем все прошлые обиды и снова вверяем себя другому человеку.

Мы вошли в сарай, взяли свечи и уже собирались пойти обратно, как Игорь сказал:

— Чёрт, спички! Единственные спички, которые есть на участке, это те, которыми мы разжигали мангал. Я уверен, их никто не забрал, они так и остались лежать во дворе на столе. Они наверняка все вымокли!

Я уловила мысль Игоря — никто из присутствующих на даче не курил, значит, ни спичек, ни зажигалок ни у кого не было.

— У меня в сумке есть спички, — вспомнила я, — пойдёмте.

— Откуда? — удивился Глеб. — Ты курить начала?

— А это не твоё дело, — ответила я и улыбнулась.

Давно, почти год назад, мы с Женей решили заказать из интернет-магазина одной рок-группы, от которой мы обе были без ума, несколько простых вещей: ручку с названием группы, несколько тетрадок, наклейки, а Женя заказала ещё и спички (там был необычный коробок, и спички разноцветные, ей захотелось похвастаться такими). И, видимо, те, кто собирали посылку, что-то перепутали, положили два коробка спичек. Один я забрала себе и кинула в сумку, подумала, что однажды пригодится. И вот, пролежав целый год ещё в магазинной обёртке, они наконец пригодились.

Мы вернулись в дом, я, мысленно расхваливая человека, который додумался внедрить в телефоны фонарик, отыскала в сумке спички, открыла их и стала зажигать свечи.

Получилось неплохо: кофе, пледы, пламя свечей и непрекращающийся дождь, всё ещё равномерно стучавший в окна, звук которого иногда сопровождался громом.

Я повесила мокрую ветровку Глеба на крючок в сенях, вернулась к Соне и Саше под плед и стала сама себе завидовать. Я уже тогда знала, что буду вспоминать этот день как один из лучших в своей жизни, я была очень счастлива и знала, что все присутствующие разделяли со мной это чувство. Я была уверена, что уже многим в голову пришла идея растопить печь, но все молчали, ведь тогда бы пришлось убрать пледы, а в этом было что-то особенно романтическое.

— Нет, ребятки, — вставая с кресла, сказал Саша, — так нельзя, нужно топить печь.

Спустя полчаса мы стали складывать пледы, в доме становилось тепло. Глеб отошёл от печи, подошёл ко мне и спросил:

— Где моя ветровка? Хочу повесить её перед печкой, чтобы высохла побыстрее.

— В сенях, — ответила я, — сейчас принесу.

Я встала с кресла и пошла в сени. Глеб неожиданно пошёл за мной.

— Ты чего? — удивилась я.

— Хотел тебя попросить не говорить никому, что я дал тебе свою ветровку.

Я кивнула.

— Хорошо.

Глеб окинул меня взглядом.

— А это не та пижама, в которой ты была, когда я позвал тебя прогуляться на двадцать минут, а мы прогуляли восемь часов?

Я стала улыбаться.

— Это именно она.

Вдруг послышался голос Ларисы:

— А чего это мы просто так сидим? Давайте сыграем в правду или действие!

— Давайте! — согласилась я, выходя из сеней. — Но только будет несколько правил. Задавать можно абсолютно любые вопросы, отвечать нужно только правду, и всё, что сегодня здесь прозвучит, останется только здесь, и никто никогда об этом не узнает!

Начала первой Женя.

— Соня, правда или действие?

Соня, стоявшая в этот момент на стуле и убирающая пледы в шкаф, выкрикнула:

— Правда!

— Ты видишь своё будущее с Кириллом?

— Какое будущее, они же расстались, — решила напомнить Жене я, — ты, видимо, не до конца протрезвела.

— Эй, — оскорбилась Евгения, — я трезвая как стёклышко.

— И глупая, как пенёк, — пролепетала Соня, слезая со стула, — я же тебе рассказала, чтобы ты совет мне дала!

— Так! — в один голос сказали мы с Линой. — А что это мы пропускаем? Ты нам не доверяешь?

— Доверяю, девочки, доверяю. Просто я боялась, что вы будете сердиться на меня. Мы с ним перед его отъездом в отпуск хотели поговорить, он пришёл ко мне, но у нас кое-что случилось, сами понимаете… И мы вроде помирились, но я не знаю, правильно ли я поступила. Сказала Жене, попросила никому не говорить, хотела всё обдумать и потом уже вам всё рассказать…

— Технически! — перебила её Женя. — Я им ничего и не сказала.

— Солнышко, давай ты лучше поспишь? — попросила Соня. — Пойдём на мансарду, я уложу тебя.

— Так, нет, стой, — попросила Лина, — Женя, и давно ты знаешь?

Женя посмотрела на кисть левой руки — так делают люди, которые носят часы, чтобы посмотреть время, часов у Жени не было, но она сказала:

— Часа два знаю.

Я решила пошутить:

— Зато теперь мы знаем, сколько по времени Женя умеет хранить секреты.

Шутка была неудачной, все замолчали, а Женя ещё и отвернулась к стене — обиделась. Мне стало неловко.

— Перестаньте ругаться! — вдруг сказал Игорь. — Давайте Соня просто ответит на вопрос, и мы будем играть дальше.

Я встала с кресла, взяла со стола кофе, подошла к Жене и прошептала:

— Не обижайся, я не со зла. Просто хотела разрядить обстановку. Я отлично знаю, что ты долгое время можешь хранить секреты, я могу тебе доверять, зная, что ты меня не предашь. Можешь выпить мой кофе.

Женя посмотрела на меня.

— Ты, наверное, права. Я не до конца протрезвела.

С этими словами она залпом выпила весь мой кофе, закрыла глаза, откинулась на спинку дивана и минут десять просидела так. Я вернулась на своё место, Соня тем временем говорила:

— Ну какое ещё будущее с Кириллом? Да, мы встречаемся уже два года, но мне всего пятнадцать, и я не хочу думать о том, что нас с ним ждёт через пять, десять лет. Может, он через месяц поймёт, что любит Ульяну, уйдёт к ней, а я что буду делать со своими планами? Я не уверена в нём, и я… Я не вижу с ним будущего.

Минуту она помолчала, потом сказала:

— Глеб, правда или действие?

— Правда.

— У тебя было такое, что тебе нравилась твоя подруга?

Я опустила глаза — поняла, к чему клонит Соня. Почему-то Лина и Соня считали, что до их отношений с Ларисой Глебу нравилась я. И что таким образом Лара стала как Оля, третьей лишней в наших отношениях. Но всё это было какой-то чушью. У меня никогда не возникало даже мысли об отношениях с Глебом, и у него, я уверена, тоже. Третьей лишней как раз таки была я. В этот момент я поняла одну из возможных причин, почему мы перестали общаться. Я бы тоже была против лучших подруг у своего молодого человека.

Когда я рискнула взглянуть на Глеба, то увидела, что его щёки пошли красными пятнами. Я смутилась, а потом разозлилась: неужели это была правда? Я что, нравилась ему, пока мы дружили?

— Было, — ответил он, — мы же с Ларой, перед тем как встречаться, дружили, вот тогда она мне очень нравилась.

И он поцеловал её в макушку.

— Молодец, выкрутился, — очень тихо сказала Лина.

Я обрадовалась, что её никто не услышал или, во всяком случае, никто не придал её словам большой важности. Глеб спросил:

— Лиса, правда или действие?

Только он звал меня Лисой, потому что считал, что я очень хитрая. Но вот уже девять месяцев я не слышала от него ничего подобного, поэтому сейчас очень удивилась.

— Ну… Правда.

Я посмотрела на него в упор, увидела в его глазах нехорошую искорку и поняла, сейчас будет что-то каверзное.

— Видел тут на днях Никиту с какой-то девушкой, не знаешь, кто это?

Он попытался задеть меня, и у него получилось, ведь он знал мои слабые места. Глеб знал меня слишком хорошо, знал, что я узнаю о жизни Никиты (тот самый, которого я считаю своей первой любовью) всё, хоть прошло уже почти два года с момента, как мы перестали общаться.

— Это его новая девушка, — я попыталась не подать виду, что он задел мои чувства, — по-моему, очень симпатичная, нет?

Лара строго посмотрела на Глеба, тот ответил:

— Не знаю, я на неё не смотрел.

— Алиса, прости, — вдруг сказала Лариса, — а что за Никита?

— Ты не знаешь? — я ей не поверила, потому что знала наверняка: Глеб ей всё рассказал. — Я думала, все в курсе.

— Я тоже не знаю, — вдруг сказал Саша.

Я опустила глаза и начала говорить.

— В пятом классе я познакомилась с Никитой и Ромой. Про Рому вы знаете, а вот Никита… Он на три, почти даже на четыре года меня старше, он учился тогда в восьмом. Конечно, маленькая девочка была ему неинтересна, но я влюбилась. Потом, спустя два года, я стала встречаться с Ромой, его лучшим другом, а он решил, что я сделала это, чтобы быть к нему ближе. Хотя это было и неправдой, но эти отношения сблизили нас с Никитой, мы часто были в одной компании, стали немного общаться, и мне почему-то казалось, что я ему нравлюсь. В школе он оказывал мне небольшие знаки внимания — придерживал дверь, на лестнице пропускал вперёд, первый здоровался. Я так до конца и не поняла, был он просто вежливым или я правда была ему симпатична. Но я поступила по совести — когда поняла, что всё ещё люблю Никиту, рассталась с Ромой.

Позже, классе в восьмом, мы с Никитой абсолютно случайно стали общаться. Он был в одиннадцатом классе, я считала его таким взрослым, аж смешно сейчас. Да, наша дружба переросла во что-то большее, но отношения у нас не сложились. Потом мне неоднократно говорили, что ему просто было скучно и он играл со мной. Может, так оно и было, но я помню его глаза, и мне казалось, что он был со мной честен. Вот такие вот дела. Ну что, играем дальше? Женя, ты жива ещё?

Она открыла глаза, приподнялась и ответила:

— К сожалению, да.

— Что же тогда правда или действие?

— Действие.

— Отлично, — злорадно улыбнулась я, — напиши и отправь Паше сообщение о том, что ты его ненавидишь, не желаешь знать и больше не любишь.

— Нет! — испугалась Женя. — Он же после этого мне больше никогда не напишет…

— Так я этого и добиваюсь. Ты не видишь, что он тебе жизнь отравляет?

— Да? — разозлилась Евгения. — Может быть! Но я его люблю. Люблю! Я не смогу просто так взять и после четырёх лет жить без него спокойно.

— Ты сможешь, — попыталась успокоить её я, — ты гораздо сильнее, чем думаешь. Женечка, лучше пострадать пару месяцев без него, чем и дальше позволять ему отравлять себе жизнь.

С минуту она помолчала, потом, я видела, сделала огромное усилие над собой и приказала мне:

— Диктуй текст сообщения. Как кончится дождь, пойду ближе к остальным дачным домам, там ловит, и отправлю.

— Ты умница! — заулыбалась Соня.

Когда дело было сделано, Женя сказала Лине:

— Правда или действие?

Лина боялась, что если выберет правду, то Женя спросит у неё про Игоря, поэтому она выбрала действие.

— Возьми Игоря за руку, и сидите так двадцать минут.

Я ждала возмущений от Лины, но она быстро подчинилась, взяла раскрасневшегося Игоря за руку и попросила меня засечь двадцать минут.

— Саша, правда или действие? — спросила Каролина.

— Смотря какие у вас тут вопросы, я выбираю действие.

— Расскажи несколько фактов о Жене.

— Что? Почему именно обо мне? — не поняла девушка.

Лина пояснила:

— Если тебя никак не вовлекать в разговор, то ты засыпаешь! А если ты сейчас уснёшь, то ночью и сама спать не будешь, и нам не позволишь. Поэтому, Саша, давай!

Саша слегка растерялся, пару минут подумал и начал говорить:

— Женя обидчивая — что ей не скажи, почти всегда всё не так, по первому впечатлению кажется стервой, но она очень добрая и отзывчивая, смотрю на неё в школе и сейчас, когда она среди подруг, понимаю, что с вами, девочки, она становится в хорошем смысле неадекватной, готова на любые поступки и замыслы…

Услышав про «любые поступки и замыслы», я вспомнила, как мы в школе с Ритой и девочками играли в слабо-не слабо. Какие только странные, сумасшедшие поступки мы тогда не творили, но один из них мне запомнился больше всего. Я загадала Жене написать на стене (во время урока, чтобы её никто не увидел) несколько нелестных словечек о Паше, а Рита, подумав, что это было ей, моментом отправилась писать. Она быстро написала (прямо на перемене, когда по коридору ходят и ученики, и учителя) и вернулась к нам. Следующей выполнять задание должна была я, мне выпала участь подкорректировать надпись о Павле — добавить подпись, что якобы это написала девушка Павла (которая никак не могла этого написать, поскольку было уже два года, как она закончила школу). Я, будучи очень глупой и очень смелой, пошла писать одна, не взяв никого с собой (чтобы если что мне крикнули, что пора убегать), и меня, конечно же, заметили. Учительница та подняла крик, стала обвинять меня, я готова была провалиться сквозь землю. Избавить меня от позора пришла Женя, сказала, что хоть это и не мы написали, но мы сейчас всё отмоем. Рита слиняла, поэтому отмывали мы втроём стену целую перемену, и этим, на моё счастье, всё кончилось.

Саша тем временем сказал:

— Ну, вроде всё, что я знаю. Играем дальше? Алиса, правда или действие?

— Правда, — ответила я.

— Я слышал одно выражение, что человек не может просто так категорически не употреблять алкоголь, значит, у тебя есть история, из-за которой ты не пьешь?

Я кивнула.

— Их даже две. Но я вряд ли вам их расскажу, они слишком личные.

— Да ладно тебе, — махнула рукой Соня, — договорились же, что никто и никогда не узнает о том, о чём мы сейчас расскажем друг другу.

— Ладно, одну, допустим, и расскажу. Это только мой позор и моя тайна. Но вторая… — я посмотрела на Лину. — Только с позволения главного действующего лица.

— Ладно уж, рассказывай, — разрешила Лина.

— За неделю до моего четырнадцатилетия мы с Алиной, нашей одноклассницей, случайно нашли у неё дома бутылку шампанского и бутылку вина. И пусть заранее праздники не отмечают, мы всё-таки решили. Открыли шампанское, быстро выпили его…

— Стой, я перебью, — попросил Саша, — с Соней, знаю, вы тогда ещё не очень хорошо дружили, но где были Лина, Женя?

— Несмотря на то что тогда было учебное время, Лина была в отпуске, а Женя не общается с Алиной, поэтому мы были вдвоём. Так вот, выпили мы эту бутылку быстро, а я тогда весила килограммов сорок, разве мне много надо было, чтобы напиться? Потом мы ещё выпили вина, и я стала собираться домой. Что было дальше, я помню смутно, почти даже не помню, как Алина решила меня проводить, как мы шли до моего дома, как я оказалась в своей постели — это всё выпало из моей памяти. Зато помню глаза моей мамы, наполненные болью, когда я проснулась на следующее утро. Конечно, она всё поняла. Мне было очень страшно и стыдно перед ней, и я пообещала и себе, и ей больше не пить. И не солгала…

— То есть, — начала говорить Лара, — ты впервые напилась, когда тебе было тринадцать?

— Да, — кивнула я, — вот такая я плохая.

— Да с кем не бывает, — приободрил Саша, — а вторая какая история?

— А это случилось на день рождения Алины. Мы с ней и Линой где-то нашли несколько бутылок вина, я не пила, а вот девочки…

— Да, я напилась, — вдруг продолжила Лина, — и стала вспоминать… Прошлое. Отца.

Она замолчала. На её глазах показались слёзы. Не важно, сколько человек преодолеет испытаний в жизни, самыми трудными для него всегда будут те, которые он переживал в детстве.

— Он… — она пыталась не разреветься. — Он много пил и бил нас с мамой. Всё моё детство. И тогда я это вдруг вспомнила и испугалась, что буду похожа на него. Больше всего на свете я не хочу быть похожей на него…

— Так, так! — я решила перевести тему. — Лариса, ты ещё сегодня не отвечала. Правда или действие?

— Действие.

Вопросов к ней у меня было много, а вот заданий никаких, поэтому я сказала первое, что пришло в голову:

— Поцелуй Глеба.

Она справилась с этим довольно быстро и сказала Соне:

— Правда или действие?

— Правда.

— Почему вы с Ульяной перестали общаться? Не из-за Кирилла же?

— Нет, там была такая история… — заговорила Соня. — Мы с Линой как её почти самые близкие подруги стали замечать, что она начинает курить и пить. С ней такое было год назад, когда она дружила с Ритой, но тогда Уля сама поняла, что Рита тащит её на дно, перестала с ней дружить. Мы поговорили с Ульяной, узнали, что они с Ритой опять общаются, и указали ей, что она наступает на одни и те же грабли. С её слов: ей не понравилось, что мы с Линой не принимаем её такой, какая она есть, что она вновь дружит с Ритой потому, что у нас нет на неё времени (хотя мы всегда старались её куда-то взять с нами, но она сама отказывалась), и в конечном итоге она просто сказала, что не хочет иметь таких друзей, как мы. Лина сейчас с ней помирилась, может, и я бы тоже, если бы не история с Кириллом. Пусть у них ничего и не было, но сам факт того, что Уля флиртовала с моим молодым человеком… — Соня встрепенулась, — Игорь, правда или действие?

— Я думал, вы обо мне забыли. Правда!

— Как дела у вас с Олей?

Можно было бы подумать, что Соня поступила просто ужасно, задав этот вопрос, но нет, она не знала, что Лине нравился Игорь, и спросила это лишь потому, что переживала за сестру. Я уже говорила, Лина не могла признаться в чувствах к Игорю даже самой себе, а уж тем более подругам, и мы с Женей догадывались лишь потому, что дружили с Линой на протяжении четырнадцати лет и успели изучить её характер и поведение. Лина моментом одёрнула руку.

— Двадцать минут уже ведь прошло, да? — спросила она.

Я посмотрела на часы, висевшие на стене, и заметила, что прошло уже почти сорок минут. Понятное дело, они давно поняли, что сидят дольше, чем надо, но им это нравилось. Игорь смутился.

— С Олей? А что… Что у нас с Олей… Ничего.

— Как же? — удивилась Соня.

Игорь посмотрел на меня взглядом, умоляющим о помощи.

— Сонечка! — вдруг закричала я, не давая ей договорить. — Сходи со мной, пожалуйста, в туалет! А то там дорожку из-за дождя размыло, я боюсь поскользнуться.

— Конечно, — улыбнулась Соня, встала, и мы вышли с ней на улицу.

Дождь продолжал идти, но он стал меньше, а от грозы с молнией вообще не осталось и следа.

— Думаю, к ночи он кончится, — сказала Соня, — может, мама Игоря разрешит нам остаться с ночёвкой?

— Да дело же не в дожде, — вздохнула я, — а в том, что генератор сломался, и мы без электричества. Мы ведь не кроты, чтобы в темноте быть.

— Свечи есть. Спать разойдёмся со свечами, а в два часа уже рассвет будет.

— Ну, ты права. Останется только маму Игоря уговорить.

— Так, а зачем ты меня в туалет вытащила?

— Сонь, ты ведь помнишь, что у Игоря были чувства к Каролине?

Девушка кивнула, я продолжила:

— Эти чувства взаимны.

— А почему Лина мне ничего не сказала?

— Лина глупая, она не может в этом признаться себе. Но ты посмотри, как она на него смотрит, как пледом укутывала, как они за руки держались почти час.

— А Оля?

— А Оле всего тринадцать, найдет она ещё своё счастье.

— Так мне поговорить с Олей? Ну, чтобы она не общалась больше с Игорем?

— Нет, нет! — испугалась я. — Ни в коем случае! Никто вообще не должен знать о том, что я тебе сейчас сказала. Всё слишком запутанно, Оля тоже Игорю нравится. Это его выбор, мы не можем вмешиваться.

Мы решили возвращаться и услышали, как подъезжает машина.

— Мама Игоря? — спросила Соня.

— Наверное, — пожала плечами я, — больше ведь некому.

Мы увидели, как рядом с участком стала парковаться машина.

— Это ведь… Юрина машина, — опешила Соня, — что он здесь делает?

— Жень! — крикнула я. — Женя, выйди на веранду!

Вместе с Женей вышли все. Юра вышел из машины, подошёл к дому и улыбнулся:

— Ого, как вы все меня встречаете.

— Проходи в дом, на улице дождь ведь, — сказал Игорь.

— Не, — отмахнулся Юра, — я всего на пять минут, украду у вас Женю и уеду.

Женя пошла с ним в машину, а мы вернулись в дом.

— Вы заметили? — спросила Соня. — От него же алкоголем пахнет!

— Сонь, мы сами выпили, так что не могли заметить, — ответил Глеб, — если только Лиса что-то почувствовала.

Я отрицательно покачала головой. Лина взяла со стола огурец.

— А откуда он вообще адрес узнал?

— Я ему дал адрес, — ответил Игорь, — он сказал, что приедет проверить Женю, мол, он за неё ответственность несёт.

— Неплохо, — ухмыльнулась я, — они даже года не общаются, а он за неё уже ответственность несёт.

Женя вернулась через десять минут: зарёванная, с потёкшей тушью, размазанной подводкой, помадой, и спросила, где можно умыться.

***

Жене указали, как пройти к бане, и она, не разрешив никому пойти с ней, вернулась только через пятнадцать минут. Всё это время мы сидели молча, перебирая в голове, что могло у неё случиться. Когда она зашла в дом, все на неё уставились, все ждали, что она скажет.

Женя, смывшая с себя всю косметику, стояла посреди комнаты в неярком свете свечей, глаза её были заплаканными, но именно в эту минуту она казалась мне красивее всех на свете. По её выражению лица мне стало понятно, что лучше сейчас с ней не говорить о случившемся.

— Жень, садись, — попросила я.

Женя села к Лине, положила ей голову на плечо и закрыла глаза.

— Всё хорошо? — поинтересовалась Соня.

— Да, — ответила Евгения, — можем продолжать играть. Кто там кому задаёт?

— Кажется, я, — ответил Игорь, — Каролина, правда или действие?

Лина растерялась.

— Правда.

Но спросить Игорь не успел. Дверь открылась, вошла его мама.

— Ой, а чего это вы при свечах сидите? — спросила она.

Игорь встал с дивана.

— Мам, там такое дело с генератором…

Они вышли на веранду, мы, притаившись, остались сидеть. Спустя пару минут они вернулись.

— Ну что, ребята, тогда по домам, раз электричества нет?

Разъезжаться никому не хотелось, но все почему-то боялись сказать об этом. Соня толкнула меня в плечо, и я решилась:

— А может, разрешите остаться? Зачем нам электричество сейчас? Телефоны заряжать мы не будем, всё равно тут сети нет, свет нам свечи заменят…

Мама Игоря немного помолчала.

— Если хотите, оставайтесь, я не против.

Все обрадовались. Когда уехала мама Игоря (она задержалась, ей вдруг понадобилось забрать какие-то вещи), уже кончился дождь, а часы показывали почти одиннадцать. Мы думали ещё немного посидеть, а потом разойтись спать. Расположиться решили так: на мансарде, на очень большой кровати, ляжем мы с Соней, Линой и Женей, на двух маленьких кроватях лягут Игорь с Сашей, а Глеб и Лара, расправив диван на первом этаже, разместятся там.

Мы вышли на улицу проводить маму Игоря. Воздух был странно тёплым, свежим. Мне не хотелось возвращаться обратно в душный дом, я спросила:

— Не хотите посидеть на улице?

— Можем прогуляться до других домиков, — предложила Женя, — я как раз отправлю сообщение Паше.

— Я с вами, — крикнула Лина, выходя из дома.

— И я тогда тоже, — вздохнула Соня, подходя ко мне.

— Только недолго, — попросил Игорь, смотря на Лину, — чтобы мы не искали вас и не волновались!

Каролина смутилась и улыбнулась.

— Хорошо. Кстати, Игорь, можно твой телефон позвонить? У меня деньги на счету кончились.

— Конечно, — ответил Игорь и протянул ей свой телефон.

— А ещё тут есть медведи, — вдруг сказал Саша.

Медведи в нашей местности были не редкостью, я испугалась:

— Ты серьёзно?

— Да, — кивнул Саша.

— Да он шутит! — засмеялся Глеб. — Лиса, ну чего ты ведёшься? Если не пойдёте в сторону леса, то вряд ли встретите медведя. На дачах полно людей, медведи к ним не суются.

Мы с девочками вышли с участка и пошли ко впереди стоящим домикам.

— Ну, Женя, что у вас произошло? — сгорая от любопытства, спросила Лина.

Женя на мгновение растерялась.

— Юра сказал, что любит меня… Причём не как друга…

— Удивительно! — с сарказмом проговорила Соня. — Какая неожиданная новость!

Я отвела глаза в сторону.

— Женька, ты правда об этом не догадывалась?

— Ну… Нет… Я думала, мы дружим.

— Ох уж эти друзья, которые в тебя влюбляются, да, Лина? — улыбнулась Соня. — Ты ничего не хочешь нам сказать?

— Нет, — грубо ответила Лина, — это всё неправда, нет у Игоря ко мне чувств.

— Конечно-конечно, — кивнула головой я, — и у тебя к нему тоже нет.

Лина покраснела (кажется, она злилась) и остановилась.

— Мы с ним просто друзья! Если ещё хоть раз намекнёте на какие-то там чувства, я уйду!

— Ладно, ладно, не злись, — попросила я, — вы просто друзья, мы поняли.

— Это ещё не всё… — вдруг заговорила Женя. — Он сказал, что очень хочет со мной встречаться, что любит, что готов ждать. Но у меня-то нет к нему никаких чувств… Вообще… Только дружеские. И что делать?

— Перестать делать из него третьего лишнего. Ты любишь Пашу, Юра тебе в плане отношений не нужен, — сказала я, — но чем больше ты с ним общаешься, тем больше он влюбляется в тебя…

— Давай смотреть правде в глаза, — подхватила Лина, — шансов быть с тобой у него нет. Он будет влюбляться и влюбляться, будет верить, что однажды вы будете вместе, а когда поймёт, что он не нужен тебе как парень, ему будет очень больно. Прекрати лучше всё сейчас, так будет лучше…

— Нет, — проговорила Женя, — пусть Каролина и права, вряд ли мы будем с ним встречаться, но я нуждаюсь в нём как в друге. Этот человек помогает мне не думать о Паше, о маме. Помогает забываться. Мне нравится с ним дружить, я не хочу, чтобы это заканчивалось. Да, я эгоистка, девочки. Но по-другому я поступить не могу. А если говорить о третьих лишних, то это я в отношениях Паши и его девушки. Поэтому, кстати, Алиса, я и отправила твоё чёртово сообщение.

И она пошла вперёд быстрее нас. Вроде мы сказали всё правильно, но меня терзало чувство вины.

— Это она сейчас так говорит, — вздохнула Соня, — когда всё случится так, как ты, Лина, сказала, она будет жалеть о таком своём решении, будет винить себя.

— Но сделать мы ничего не можем, — сказала я, — можем только наблюдать, как она принимает неправильные решения, и быть рядом, когда она будет страдать.

— А она никому не говорила, что там у неё с мамой? — поинтересовалась Соня.

— Отец в командировку уехал, она опять пить начала, — ответила Лина.

Я вздохнула.

— Бедная.

Каролина помахала телефоном Игоря.

— Я отойду, хочу маме позвонить.

Мы пошли вперёд, догнали Женю и заметили, что она тоже говорит по телефону.

— Ты с кем? — спросила Соня.

Женя оторвала телефон от уха и повернула его к нам, на экране стало видно: «Павлуша». Мы всё поняли и отошли от неё. Она вернулась к нам через несколько минут и сказала:

— Всё. Это конец.

— Опять конец? Уже в который раз, Жень… — начала Соня.

— Нет, — перебила её Женя, — на этот раз точно всё. Ему кто-то рассказал, что Юра собирается признаться мне в любви сегодня, а потом моё сообщение… В общем, он решил, что мы с Юрой теперь пара. А я, девочки, так устала перед ним оправдываться, что ничего ему не ответила. Он сказал, что я предательница, и бросил трубку. Всё, он больше не позвонит.

Подошла Лина. Она тоже была какой-то расстроенной.

— Всё хорошо? — спросила Соня.

— Да, — ответила Лина и пошла вперёд.

Обратно мы пошли молча, каждая в своих мыслях. Вернувшись, Женя сказала, что пойдёт спать. Это странно, но настроение нашей компании часто зависело именно от Жени. Если она была, как сказал Саша, в хорошем смысле неадекватной, то такими были и мы, если она грустила и нам не удавалось её развеселить, то и мы находили причину взгрустнуть.

— Я не хочу больше играть, — вздохнула я, — простите, пойду вслед за Женей.

Я поднялась на мансарду и увидела Женю, успевшую надеть пижаму и лежащую на огромной кровати звёздочкой.

— Эй, двигайся! — приказала я. — Ты тут не одна спишь.

Женя перекатилась на край кровати. Я легла на другой край.

— Ложись ко мне поближе, — предложила Женя, — а то девочки будут залезать в середину и разбудят нас.

— Не люблю спать в середине, — отказалась я.

— Ну, как хочешь.

Не прошло и пяти минут, как я поняла, что Женя заснула. Внизу раздавались оживлённые разговоры, изредка смех. Но мне не хотелось к ним. Не знаю, правильно ли шли часы, висевшие на стене, но они показывали час ночи. За окном осторожно начинался рассвет, я закрыла глаза и сама не заметила, как уснула.

Разбудили меня тихие голоса, пытающиеся говорить шёпотом.

— Да, да… — говорила Лина. — И вам сладких снов!

Соня с Каролиной аккуратно залезли в кровать и тоже быстро уснули. А я вот больше заснуть не могла. У меня в голове бушевали мысли, я не знала, куда их деть. Не помню, сколько я так пролежала, но когда на улице уже было полностью светло, я услышала:

— Лина… Лина…

Лина оторвалась от подушки.

— Игорь? Что?

— Пойдём выйдем на балкон, я хочу с тобой поговорить.

Она осторожно, чтобы не разбудить нас, слезла с кровати, они вышли на балкон и стали разговаривать.

— Когда мы играли в правду или действие, — донёсся до меня голос Игоря, — ты выбрала правду, но я не успел задать вопрос. Задаю сейчас. Я нравлюсь тебе?

Лина долго молчала, очень-очень долго, но потом всё-таки ответила.

— Да, нравишься. Но послушай. Есть множество причин, по которым быть сейчас вместе у нас не получится. Например, Оля…

— Оля? — перебил Игорь. — Откуда ты знаешь?

— Я же не дурочка. Соня спросить про Олю не успела, как Алиса её из дома увела. А потом я взяла твой телефон, чтобы маме позвонить. Нет, я не рылась в нём, тебе пришло сообщение от Оли, где она написала, что примет любое твоё решение, и я обо всём догадалась.

— Подожди, — попросил Игорь, — забудь про Олю. Посмотри на меня и скажи мне, хочешь ли ты быть со мной?

— А ты со мной? — вопросом на вопрос ответила Лина. — Игорь, мы оба запутались. Не знаю, хочу ли я оставаться с тобой друзьями или хочу чего-то большего, но это и неважно, пока у тебя есть чувства к другой девушке. Разберись сначала с ними, потом уже решим, что делать дальше. Я просто не хочу быть третьей лишней…

После этих слов Лина вышла с балкона, легла в кровать и совершенно затихла. Она не знала, что третьей лишней в этой истории была не она. Игорь вышел через несколько минут и пошёл вниз. Я сделала вид, что резко проснулась.

— Ты чего? — шёпотом спросила Лина, видимо, испугавшись, что я что-то слышала.

— Мне страшный сон приснился, — солгала я, — пойду воды попью. А ты чего не спишь?

— В туалет ходила, только вернулась.

— С Игорем?

— Почему с ним?

— Так его кровать пустая стоит.

— Нет, не с Игорем. Я вообще его не видела.

Я встала с кровати и посмотрела на часы — они всё ещё показывали час ночи, значит, всё-таки стояли на месте. Спустившись на первый этаж, я увидела, как спали в обнимку Глеб с Ларой, умилилась им и вышла на улицу. На улице было свежо, внизу, по земле, расстилался туман. Я заметила Игоря.

— Ты чего не спишь? — спросила я.

— В туалет вставал, — сказал он, — а ты чего?

— Воды встала попить. А ты чего джинсы надел? Замёрзнуть побоялся?

— Алиса, я уезжаю.

— В смысле? — не поняла я. — Куда? Зачем?

— К Оле. Я поговорил с Линой и понял, что мне нужна Оля.

Я вопросительно посмотрела на Игоря.

— Она права. Мы друзья. А эти чувства — ошибка.

— Эй, — попыталась я его остановить, — подожди утра. Сколько сейчас времени? Четыре? Пять? Автобусы не ходят, первый — в семь.

— Сейчас полвосьмого уже, — ответил Игорь, — к одиннадцати мама приедет, я напишу ей, что сам уехал, а вас она заберёт.

И он пошёл к воротам. Я сходила в туалет, а когда возвращалась, наткнулась на Лину.

— Где он? — спросила она.

На секунду я задумалась: что ей сказать?

— Он уехал, — ответила я.

— Я поеду за ним! Я должна с ним поговорить! Я глупая! Сказала ему, что не уверена, но ведь я во всём уверена!

— Мне есть смысл тебя отговаривать?

— Нет!

— Тогда хоть переоденься. Не поедешь же ты в пижаме.

С момента как уехал Игорь, прошло уже полчаса, а Лина только сейчас пошла в сторону остановки. Я знала, что она не успеет за ним. Знала, что он поговорит с Олей быстрее, чем Лина его догонит.

Впрочем, даже если бы Каролина успела, поговорила с ним, он бы всё равно не изменил своего решения быть с Олей, такой уж он человек. Он долго думал, как поступить, и ждал ответа от Лины там, на балконе, когда же она ему отказала, он всё для себя решил. Мне было жаль подругу. Как я узнала позже, Игорь с Олей в тот день стали встречаться, Лина так и не увидела Игоря, узнала про их отношения от Сони. Во всей этой истории никто не был виноват, просто так сложились обстоятельства.

Я села на качели и задумалась. Как много вокруг нас третьих лишних. Некоторые из них даже не догадываются, что мешают кому-то, а некоторые нарочно лезут в чужие отношения. Осуждать, конечно, мы не имеем права ни первых, ни вторых, ведь никогда не знаешь, почему тот или иной человек совершает какие-то поступки. Думаю, «третий» человек и сам не рад тому, что он третий, но зачастую выбора у таких людей нет.

Ко мне подошла Женя и задумчиво спросила:

— Алиса, как думаешь, какой человек самый несчастный?

Я, исходя из своих мыслей, ответила:

— Третий лишний.

В проблемах прошлого, блуждавши долго,

Я наконец открыла в будущее дверь.

Теперь уж не осталось и осколка

Моих печальных, но прошлого потерь.