Я иду тебя искать

Архелая Романова, 2021

У Марины скучная жизнь – она работает продавцом в крохотном магазинчике, тайно мечтает о приключениях и уже не надеется найти свою любовь. Но, когда возле ее прилавка появляется подозрительный парень, разыскивающий пропавшую год назад девушку, Марина невольно оказывается втянутой в эпицентр событий. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

В больнице мне удалось отыскать тетю Марусю, знакомую моей бабушки, работавшую здесь медсестрой. Выслушав нашу просьбу, она пообещала посмотреть в документах, не поступала ли к ним в ноябре прошлого года молодая девушка.

Мы с Владом устроились в холле, присев на жесткую скамью. Минуты текли томительно — разговаривать в больнице было неудобно, но я все же шепотом спросила:

— Если тетя Маруся ничего не найдет, что будем делать дальше?

— Посмотрим по ситуации, — уклончиво ответил Влад.

— Ты сегодня сказал, что не верил в чудесное спасение Виктории.

— Да, потому что слишком много факторов, указывающих, что выжить она не могла. Падение в воду, низкая температура, неумение плавать… Но, учитывая показания твоего соседа… В том месте река делает крутой поворот. Если бы она смогла проплыть под водой это расстояние, и выбраться на берег, то…

— А там что? Лес?

— Да, небольшая лесополоса. За ней дорога. Ее мог кто-то подобрать.

— Если предположить, что она спаслась… Может, не стоит ее искать? — сказала я.

Влад недоуменно покосился на меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Смотри, — начала я. — Молодая девушка бросается в воду с моста. Делает это по собственной воле, никто ее не сталкивает. Уже одно только это говорит о том, что она была несчастлива. Затем, если Виктории удалось выбраться на берег, она не возвращается домой. Логичнее было бы обратиться за помощью к родным, друзьям.

— У Виктории не было друзей. Она находилась на домашнем обучении после смерти матери, в институт поступила заочно.

— Тем более, — в негодовании воскликнула я. — Разве это жизнь для молодой девушки? Ни друзей, ни подруг, ни общения со сверстниками. Только родственники. Если она выжила, почему не вернулась? Где скрывалась весь год? Одна, без денег и документов?

Влад скупо похвалил меня:

— А ты молодец, делаешь правильные выводы. Если Вика и спаслась, то ей явно кто-то помогает. Но этот кто-то — не ее родственник. Насколько я понял, с отчимом у Виктории отношения не заладились. Она считала, что он не любил ее мать, а жил с ней ради денег. По этой же причине она недолюбливала и дядю — Степан никак не заступился за Вику, не забрал к себе, оставив жить с отчимом под одной крышей. Но, если честно, меня это мало волнует. Я получаю деньги за поиски Вики, а со всем остальным они пусть разбираются в кругу семьи.

— Это бесчеловечно, — возразила я. — Твоя работа — помогать людям.

Влад скривился, словно проглотил кусок лимона.

— С чего ты взяла? Я отнюдь не рвусь спасать человеческие души.

— Тогда зачем это все?

Я обвела рукой пространство больничного холла, усталых людей в очереди, себя.

— Ради наживы, конечно же, — просто ответил он. — Я не такой хороший, как ты думаешь, Марина. Не стоит обманывать саму себя.

Я усмехнулась, но ничего не сказала — к нам спешила тетя Маруся. Я поднялась ей навстречу, уже понимая, что ничего интересного она нам не поведает.

Встретившись со мной глазами, тетя Маруся покачала головой:

— Извините, подходящей под описание девушки не было. Разные поступали, кто с переломом, кто с аппендицитом. С бронхитом было два пациента, но оба мужчины. Молодых девушек всего три, и не одна не подходит.

— Хорошо, спасибо вам за помощь, — искренне поблагодарил ее Влад.

Расцеловавшись с тетей Марусей на прощание, я направилась к выходу вместе с Владом. На улице уже стемнело, и Люська, должно быть, сейчас закрывает магазин.

— Ты меня не провожай, — сказала я. — Я к Люське зайду, мы вдвоем домой пойдем.

— Как хочешь, — согласился Влад.

Эти слова встали комом в горле — я-то думала, что он настоит, скажет, что не отпустит одну…

Помахав ему рукой — я боялась говорить, полагая, что голос меня выдаст, я развернулась и бросилась в сторону «Маслинки». И, как я и предсказывала, Люська уже закрывала магазин.

Заприметив меня, она испуганно шарахнулась, ворчливо выругавшись:

— Тьфу на тебя, ты чего? Хоть бы позвонила, а то стоишь тут в темноте…

Тут Люська вгляделась в мое лицо, и понятливо кивнула:

— Так, ясно. Что, с этим сыщиком весь день провела?

— Ага.

— И он тебе понравился, — грустно подытожила подруга, беря меня под руку. — Ох, молодо-зелено… Не нужен он тебе, Маринка. Хлебнешь ты горя с ним…

— Да почему? — злясь, спросила я.

— Да потому что видно, что парень он непростой. Ох какой непростой, помяни ты мое слово, — неторопливо заговорила Люська. — Уедет он и что? А если у него жена есть, детки? Что тогда?

— Ничего, — прошептала я. — Ты права. Давай забудем.

— Забудешь ты, как же, — буркнула Люська. — Ладно, дома успокоишься. И чего в пальтишко вырядилась? Погода-то холоднючая. Сейчас чай с малиной пить будешь…

Дома Люська сначала отправила меня в ванную, потом усадила на кухне со здоровенной чашкой чая и малинового варенья. Глотая приторную жидкость, я таращилась в стену и думала о том, как еще позавчера было все просто и понятно…

От раздумий меня отвлек телефонный звонок. Лешка. Насторожившись, я приняла вызов:

— Да, Леш. Что-то срочное?

— Не совсем, но ты сама просила узнать…

Я покосилась на Люську и шепнула:

— Погоди минутку.

Удалившись в свою комнату, закрыла дверь, села на кровать и после этого сказала:

— Рассказывай. Что удалось узнать?

— Льдов Владислав Андреевич, тридцать лет от роду, — мерно заговорил Лешка, — прописан…

— Чего? — перебила я друга. Город, который он назвал, точно был не Самарой. И даже не располагался где-то рядом.

— Того, — передразнил Лешка, и повторил наименование. — А что такое?

— Да так, ничего. Что-нибудь интересное есть?

— Нет. Все чисто. Ни одного привода в полицию, никаких сведений о работе, не женат, детей не имеет, исправно отслужил в армии, закончил институт, и на этом все. Биография — просто загляденье. Ближайшие родственники точно такие же. Мать и отец, оба образцово-показательные граждане. Сестры или братья отсутствуют.

— Ладно, спасибо, — вздохнула я. — Ты сам как?

— Завтра уезжаю, в санаторий, — поведал Лешка. — Лечиться буду и отдыхать, нервы в порядок приводить. Но если что, звони. Я на связи.

— Обязательно, — пообещала я. — Выздоравливай.

И сбросила вызов, снова бесцельно уставившись в стену. Значит, Влад не обманул меня в больнице… Видимо, он действительно не такой хороший парень, каким кажется.

Утром я проводила Люську на работу, дядю Мишу — к Степанычу, и заскучала. Бродя по квартире, я лениво прибиралась, затем приготовила нехитрый обед, и уселась на диван с книжкой. Читать не выходило, строчки прыгали перед глазами, а в голову лезли всякие мысли.

Промучившись, по моим ощущениям, часа три, я взглянула на телефон. Всего одиннадцать. Мне предстоит целый день провести в одиночестве… И почему-то раньше меня это не тяготило. Но сейчас…

Интересно, чем занят Влад? Продолжает поиски пропавшей Виктории? Но у него нет ни одной зацепки, которая бы могла привести его к ней. Только сбивчивые показания какого-то знакомого семьи да слова дяди Миши…

«Дядя Миша — пьяница», — напомнила я себе. Стоит ли верить его рассказам? Может, ему причудилось… Вернее, какая-то девушка действительно ему помогла, но это была не Виктория, а кто-то похожий на нее.

Устыдившись таких мыслей, я снова вскочила с дивана и закружила по комнате, ставшей нам гостиной. Раньше тут жила моя бабушка — а я, как и сейчас, жила в маленькой комнатке сбоку. После гибели бабули мы с Люськой совместными усилиями сделали небольшой ремонт: поклеили новые обои, повесили симпатичные шторы и прибрели большой диван — нашу гордость. Он был мягкий и удобный, с широкими подлокотниками, чтобы можно было поставить кружку с чаем, но в данный момент диван казался мне пыточным стулом.

Я переместилась на кухню, поглазела в окно, увидела Степаныча с дядей Мишей, мирно сидящих в беседке и пошла одеваться. Куда лежал мой путь, я еще пока не знала, но зато понимала кое-что другое — в квартире мне не усидеть.

На улице выглянуло скупое солнышко, осветившее наш непримечательный двор. Помахав мужчинам в беседке, я подставила лицо солнечным лучам и зажмурилась. Вот бы сейчас уехать к Лешке в санаторий, прогуляться по лесу, вдыхая прохладный осенний воздух…

— Марина, — заорал кто-то.

Растерявшись, я обернулась. Ко мне на всех парах бежал Сенька, прихрамывая на одну ногу, а в правой руке он сжимал тощенький букетик бархатцев. Синяк под его левым глазом сиял ярче солнца, а на лице Сеньки красовалась широченная улыбка.

— Господи, — выдохнула я, и, когда он подбежал, спросила: — Что с ногой?

— Это я в больнице упал, — деловито объяснил мой воздыхатель. — Там плитка скользкая, вот и шмякнулся. Это тебе.

И он всучил мне в руки букет. С подозрением осмотрев бархатцы, которые у нас росли в городских клумбах, я поинтересовалась:

— Откуда цветочки?

— Сам собирал, — покраснел от гордости Сенька, выпятив грудь.

— Это-то понятно. Я спрашиваю: где нарвал? Мне блюстители порядка штраф не выпишут за покалеченные клумбы?

— Обижаешь, — нахмурился Сенька. — Я не с клумб, я в чужом саду их собрал.

Прекрасная новость. Для приличия понюхав бархатцы, я сказала:

— А, ну тогда ладно, конечно же. В чудом саду — это замечательно. Следовательно, вместо штрафа от полицейских я получу скандал от разгневанной хозяйки цветов, да?

— Ну, чего ты, в самом деле, — забубнил Сенька. — Я договорился. Никто ни с кем ругаться не будет. Или тебе не нравится?

— Очень нравится, — кивнула я. — Пойду, в вазу поставлю.

Учитывая то, что я только что покинула квартиру, возвращаться мне не хотелось, но я отлично знала Сеньку. Он не отвяжется, и, чего доброго, еще соберется идти со мной. Поэтому я резво направилась обратно.

— Подожди, Марин, — догнал меня Сенька. — А это… С тобой можно?

— Куда? — вытаращила я глаза.

— Ну, домой… Чаю там попить.

— Чая нет, кофе тоже, — отрезала я, стряхивая с локтя его руку. — Отстань.

— Да стой, Марин… А это самое, тот парень… Он тебе никто?

— Дед Пихто.

— Ну, Марин, ну чего ты, — заканючил Сенька. — Я ж нормально спрашиваю.

— Ладно, — смилостивилась я. — Он мне никто. Просто знакомый. И шли мы тогда вместе по одному делу. Важному.

— Какому?

— Отвянь, а, — рассвирепела я. — Чего привязался?

— Так интересно же. Он моих ребят как котят раскидал…

О том, что ему тоже досталось, Сенька деликатно промолчал. С сочувствием оглядев его синяк, я сказала:

— А нечего сразу на человека нападать. В следующий раз умнее будешь.

— Следующий раз нож с собой возьму.

— Дурак ты, Сенька, — вздохнула я, и зашла в подъезд.

Дома я пристроила злосчастные бархатцы в Люськину вазу. Ваза была огромной, для праздничных букетов, и крохотные красно-рыжие цветочки в ней просто утонули. Торжественно водрузив букет на обеденный стол, я выглянула в окно. Сеньки во дворе не было, и слава Богу, но это, конечно, не означает, что он не караулит меня около подъезда.

Решив еще минут пятнадцать выждать, я включила чайник, достала чашку, и сунула нос в холодильник — где-то там, кажется, оставался тортик…

Торт нашелся, мой любимый, лимонный, и я с жадностью шмякнула приличный кусок себе на тарелку. В момент, когда я облизывала пальцы, раздался звонок в дверь.

«Сенька», — сообразила я, и, схватив полотенце и забыв положить ножик, которым кромсала несчастный торт, бросилась в прихожую. Сейчас я ему задам трепку…

— Привет, — сказал Влад, удивленно рассматривая меня и нож. — Ты занята?

— Ни капли, — мгновенно ответила я, высунула нос наружу, обозрела лестничную площадку и потянула Влада за рукав. — Входи. Чай будешь? С тортом. Лимонным.

— С лимонным? — задумался он. — Буду.

— Тогда раздевайся, — велела я, и убежала на кухню — потрошить торт.

Вошедший следом за мной Влад удивленно присвистнул, посмотрев на букет бархатцев. Спросил:

— Сама собирала?

— Ага. Все городские клумбы обошла, выбирала самые лучшие.

— С чего такая тяга к флористике?

— Да это Сенька, — досадливо вздохнула я, ставя перед Владом чашку с чаем и тарелку с тортом. — Вот, решил в романтики податься.

— Бедолага, — мельком бросил Влад, а я, конечно же, уцепилась за это слово.

— Почему бедолага?

— Потому что нет у него никаких шансов, — насмешливо ответил Влад, глядя на меня. — Так ведь?

Скрыв смущение, я пожала плечами:

— Шанс у всех есть. Главное — не потерять его.

— Но не все достойны этого шанса, — медленно произнес он, и я невольно поморщилась. Кажется, наш разговор перетек в неприятное русло, поэтому Влад быстро добавил:

— Мне нужна твоя помощь. У тебя никто из знакомых на Королёва не живет?

— Не помню, а что? — насторожилась я.

— У меня появилась зацепка. Согласно моему источнику, Виктория какое-то время находилась или находится на улице Королёва, дом третий.

— Третий? — растерянно повторила я. — Надо сходить, посмотреть… Я не у всех знакомых адреса знаю, как-то больше по памяти в гости друг к другу ходим…

— Ну, тогда пойдем, — кивнул Влад. — Поможешь мне?

О большем я и мечтать не могла, поэтому с готовностью согласилась, отодвинув в сторону любимый торт:

— Конечно!

Наспех убрав все со стола, я на всякий случай еще раз обозрела двор, и, нигде не увидев долговязой Сенькиной фигуры, вздохнула с облегчением. Зная Сенькин характер, он ведь привяжется, а у него боевые ранения с прошлого раза не зажили.

— Марина, ты идешь? — крикнул Влад из прихожей.

— Да-да, — отозвалась я, задернула занавеску и поспешила на зов.

Выйдя из дома, мы направились на улицу Королёва, которая пролегала параллельно нашей через четыре остановки. Влад предложил вызвать такси, но я отказалась. Во-первых, мне хотелось пройтись; во-вторых, я знала короткий путь, благодаря которому мы уже через десять минут будем в нужном месте.

По дороге Влад объяснил, откуда у него появилась уверенность в том, что Виктория жила на Королёва.

— Ты мне вчера показала ваш офис такси, — сообщил он, — и сказала, что вы всех таксистов знаете. И я подумал: раз вы так хорошо с ними знакомы, то и они знают большую часть горожан. А Виктория — девушка из богатой семьи, избалованная, поэтому вряд ли бы решила кататься на автобусах. Вот я и опросил таксистов.

— И что? — с замиранием сердца спросила я.

Конец ознакомительного фрагмента.