Случайная станция во времени

Артём Яковлев, 2023

Боевые действия в Днепропетровской области августа 2023 года. Российский боец по имени Кирилл замечает, что после освобождения посёлка одиночный миномёт продолжает стрелять только по нему. И он ввязывается в противостояние с участием путешественников во времени, стремящихся одновременно спасти и убить будущего Президента России.

Рождённый

в бронежилете

Ведущий:

Противник когда-то и здесь решил стоять насмерть. К этому бойцы давно привыкли. И били, били, ввязывались в снайперские дуэли, не давая поднять головы, пока не выбили за пределы населённого пункта. Только изредка артсистемы поблизости, да оставленные на территории мины продолжали угрожать спасающим оставшееся в живых местное население.

Известный военкор, посетивший Межевую в этот победный день, работал не покладая рук. Радостное оживление царило во взявших посёлок войсках. Теперь боевым составом ожидалось поздравление Командующего.

Щур-2:

«Челленджер, это Щур-два! Объект в первом подъезде замер на входе и не шевелится. Даю точные координаты…»

Удав:

Этот день начался как обычно: после вчерашнего вытеснения противника мы стали аккуратно зачищать районы и эвакуировать пострадавшее местное население. Но уже второй дом у окраины преподнёс сюрпризы два раза подряд. Оба раза стреляли по парню, когда он был один!

По одному человеку обычно не стреляют миной в любой ситуации. А если стреляют, не оставляют в живых, потому у некоторых сложилось такое тонкое впечатление, что Кирилл поцелован богом в самую макушку. Только Моджахед, которого звали когда-то Лёхой Даниловым, успокоил Кирилла, сказал:

— После такого должна пойти чёрная полоса и тебя, Кира, прикончат со стопроцентной гарантией. — и скривил хитрую рожу.

Кирилл, с позывным Удав, тоже был уверен, что какой-то конец везению наступит непременно, тот чёрт по нему садит из миномёта очень даже толково, и лишь два раза врагу не везёт. С двух мин вокруг всё изрешечено осколочной шрапнелью,вынесены кирпичи и взрыта воронка у фундамента. Удава взрывной волной тоже плющило, но не сильно, на самом бойце и его амуниции — ни царапины!

Первый раз он попал под раздачу днём, часов в десять. Приехали проверить подвалы почти разрушенного шестиэтажного дома, нашли группу из четырёх женщин, прятавшихся от войны в подвале. Противника штурмовики отогнали ночью до горизонта, а женщины без посторонней помощи выйти боялись. Напарник, Лёха-Моджахед, пошёл в подвал, Кирилл-Удав остался сторожить вход. Акция обычная в условиях боевых действий.

И тут прилетел неожиданный сюрприз, ухнуло оглушительно, кирпичи слева от входа, в двух шагах от Кирилла, вставшего за углом возле лестницы в подвал, разлетелись в пыль, расширив дверной проём на полметра, остатки двери унесло в разные стороны ударной волной, которая свалила и Кирилла. Его понесло вниз в подвал. Чудо, что бронежилетом зацепился за перила и не ухнул в темноту.

Прибежавший с фонариком Моджахед, помогая подняться, спросил:

— Ты как? Не ранен?

Что спрашивают, Кирилл понял только по движениям губ друга, в ушах от взрыва стоял бухающий звон. Напрягая связки, рявкнул почти не слыша что кричит:

— Норма!

Для убедительности поднял вверх большой палец.

Но сомневающийся Моджахед не поверил, стал осматривать со всех сторон, просвечивая оседающий пыльный туман своим мощным фонариком. Потом что-то одобрительное промычал и хлопнул по спине. То есть, будешь живым, повреждений нет.

Рабочая, небронированная ГАЗель для эвакуации стояла спрятанной за домом, и Кирилл с Лёхой, закинув автоматы за спину, почти бегом потащили женщин огибать дом и садиться в машину. Забравшись в кузов, одна из них, старшая, вдруг охнула:

— Батюшки! Воду-то оставили… Забыла бутылку там, на столе…

Вода у них, сидящих долгое время без удобств — самая большая ценность. И Моджахед, продолжая размещать спасаемых в машине, кивнул Кириллу на лежащий на сиденье фонарь. Типа: сходи, словами их не успокоить!

Поддерживали друг друга бойцы всегда, и Кирилл, без обсуждения, взяв фонарь, двинулся обратно к дому.

Пережидать, будет ли обстрел, времени не было, и Кирилл, решив преодолеть дистанцию по возможности быстро, всё-таки подошёл к углу и выглянул, прислушался. Уши не успели отойти от последствий взрыва, поэтому он ничего не услыхал и, пригнувшись, бросился вперёд, к первому подъезду с разнесённым накануне входом.

Кинулся. Но сделал это неудачно, через два шага нога провалилась в выемку, другая зацепилась за кусок стены и, потеряв опору, Удав растянулся, звонко стукнувшись каской в горку обломков. И тут снова ухнуло! Привычно прижался к земле, пережидая град осколков. Потом вскочил, рванулся ещё раз, и, перепрыгнув свежую воронку перед грудой камней за которой спасался, заскочил в подъезд. Это было второе сказочное везение. Снова ни одного осколка, спасла кирпичная горка и необычайно удачное падение.

С помощью фонарика Кирилл нашёл в подвале стол, заваленный осыпавшейся штукатуркой последнего обстрела, отыскал упавшую со стола большую пятилитровую бутыль, полную мутной воды, и кинулся обратно. Выбежав за угол дома, столкнулся с бежавшим навстречу Лёхой.

Тот, зафиксировав как после ухода Удава за угол, там раздался взрыв, тут же сорвался и побежал его спасать. Был поражён, встретив Удав живым и снова невредимым.

Так они с одной большой бутылкой вдвоём вернулись, залезли в ГАЗель. Кирилл поставил воду у ног успокоившихся женщин. А командир, сидевший на своём месте рядом с водителем Штурмом, обернулся и спросил:

— Парни, откуда стреляли?

— Откуда-то из-за посёлка… — выдал свою версию Моджахед.

— С лесополосы, там, метров сто пятьдесят за башней… — уточнил Удав, вспомнив где накануне видел пороховой дымок.

— Совсем рядом. — оценил Моджахед. — Могли бы поставить снайпера, нас прищучить.

— Сейчас передам наблюдателю, им артой врежут! — резюмировал командир и поднял с колен свой цифровик.

А Штурм завёл двигатель, тронулся, и они покатили обратно к точке сбора в районе колледжа, где сейчас готовили прикрытие для спасательного конвоя. Та женщина, что вспомнила о воде, смотрела на Кирилла всю дорогу с участием, а когда доехали, тронула за рукав:

— Прости, солдатик…

— Удав! — на автомате назвался он. Вроде как представился.

— Его Кириллом звать! — тихо подкорректировал Лёха, и открыл дверь.

— Удав — нехорошее имя. — рассудила женщина, поднимая с пола воду. — Ну какой же ты удав?

— Я, как мудрый Каа… — помогая женщинам выйти, попытался оправдать кличку Кирилл.

А когда все вышли, Моджахед подкатил:

— Верно сказала женщина. Ты не Удав! Два раза в шаге прилетело, а на тебе ни царапинки. Расскажу, ребята не поверят, будут звать Везунчиком, или Большой Удачей!

— Тогда ещё лучше — Счастье Привалило, или Сбыча Мечт… Нет-нет! — возразил Кирилл. — На шильде написано"Удав", значит Удав.

— Я тебе, друг, сегодня вечером всё красиво исправлю! Был Удав, станет Удача…

— О чём спорим? — лейтенант вышел из передней двери ГАЗели.

— Ему сейчас дважды фартило. — объяснил Лёха. — Я предложил сменить Удава на Удачу, а он не хочет.

— Ты, Кирилл, с нами месяц. Шестерых за это время только из обновления затрёхсотило в куда меньших передрягах. Ты точно рождён в бронежилете! — улыбнулся командир.

— Просто случай. — пробормотал Удав. — С кем не бывает…

Левша — командир взвода артиллерии:

В просьбе Грома обработать участок полосы, где вчера выкуривали киевский танк, не мог отказать. Мы оба понимаем, что на таком расстоянии работать тяжело и легко одновременно. Сказал: «Сделаю!», и мои архаровцы уже стали заряжать нашу «Нону».

Оставшуюся с ночи половину боекомплекта выложили по району за несколько быстрых минут. Наводчик сказал: «Всё!» и обстрел прекратили.

Удав:

Через полчаса они снова были там, у кромки артобстрела, где сейчас уже звенела тишина. По лесополосе за башней пушкари успели отработать по-полной. Большая часть деревьев в том месте стояла без листьев, с поломанными ветками и даже заваленными стволами. Если перед этим, те, кто был там, не успели уйти, то теперь уже о них и их оружии можно забыть.

Так думал Кирилл, из-за кустов возле шестиэтажки разглядывая причёсанную лесополосу в бинокль лейтенанта.

— Всё? — спросил командир, принимая бинокль.

— Насыпали густо, весь ближний лес прозрачный. Только у них было несколько минут на уход, могли уйти, спрятаться.

— У нас здесь ещё два подъезда, — возразил командир, — попрошу оператора запустить туда «птичку». Пусть понаблюдает за…

И тут бесшумная мина прилетела третий раз! И рванула так, что всё остальное смолкло. Подброшенный взрывом лейтенант, нелепо взмахнув руками, рухнул на Удава, уже поваленного ударной волной на землю. Снова в ушах звон и чувствительные удары сердца в груди. И мысли: «Я живой? А как лейтенант?». Взрыв случился у лейтенанта прямо за спиной, не дальше четырёх метров.

Кирилл перевернул его бесчувственного на спину, взглянул в удивлённое лицо с открытыми глазами. Всё понял, подхватил с земли, взвалил на плечо и побежал к ГАЗону. К машине успел одновременно с ним и Лёха, в одиночку ушедший смотреть другие места жилого дома, пока они ждали решения командира. Удав крикнул Моджахеду:

— Отвези Грома медикам, а я свяжусь с оператором птички. Надо выяснить, кто и откуда бьёт.

Объект нападения стал совершенно понятным. Стреляют по нему. Кирилл ещё на бегу к машине поймал слетевшую с плеча командира цифровую рацию и, когда ГАЗель отъехала, набрал номер канала наблюдателя.

— Баллистик, это Удав! Где сейчас твой коптер? Нужно посмотреть старое место за башней. Проверь, снова стреляют! Повиси там сколько сможешь.

— Понял, Удав! До связи… — ответил наблюдатель и отключился.

Удав вернулся к углу дома и оттуда оглядывал небо в поисках дрона противника, корректирующего огонь. Без этой коррекции попасть в одиночную мишень невозможно.

— Удав, это Баллистик! — ожила рация. — Мой коптер сейчас южнее, но от танкистов слышал, видели ребята в лесополосе человека в тёмном хаки, который потом пропал…

— Куда пропал?

— Не знаю, попрошу картинку, потом поговорим. До связи!

Лейтенант таких длинных разговоров себе не позволял. Один вопрос, один ответ, и сразу: «до связи». Это делалось с целью не дать радиоразведке противника засечь место, откуда запускает Баллистик свой квадрокоптер.

Удав должен был не задавать глупых вопросов, сказать только положенное: «Понял».

Баллистик:

Пропажа тёмного хаки была не фикцией, он действительно исчез. Коптер артишников ровно двигался над лесополосой, тёмная тень на сбитых стволах шевельнулась и исчезла почти в самый момент, когда фокус стал удлиняться и картинка приблизилась, так оператор пытался настроиться на обнаруженную фигуру. Баллистик тщательно просмотрел остановленный кадр, но там никакого образа с тенью уже не существовало. Он просматривал момент исчезновения в движении снова и снова, пытаясь найти следы маскировки. Один момент, и человек исчезает! С таким мощным камуфляжем ещё сталкиваться не приходилось.

— Удав, это Баллистик! Там что-то непонятное, я материал этот с Громом хочу обсудить. Где он?

— Затрёхсочен. — ответил Удав, намекая на ранение командира. — Моджахед повёз его в санбат, пока ничего не знаю. До связи…

Удав:

Кирилл остался на линии один и теперь отвечал только за себя, свой АК-12 и цифровую рацию на шее, оставшуюся у него. Одному биться нельзя ни по какой системе, заниматься разведкой тоже плохо, но ждать приказов, стоять на месте, ничего не делая, ещё хуже. Впереди враг и отступать никак нельзя. В посёлке ночью штурмовая группа взяла последний квартал, выбила противника изо всех скрытых точек. Только один, именно этот, противник об этом, похоже, не догадался. Сидит в лесополосе и садит минами так, что шорох стоит!

А к той точке в лесополосе за башней можно подойти этой ночью, когда до противника дойдёт что уже всё. И он тоже побежит, пользуясь темнотой. Но так долго ждать Удав не согласен. Там, в порубленной артой лесополосе, притаился тот, кто виновен в ранении лейтенанта. Он должен за это ответить!

Ребята его взвода, трудившиеся этой ночью, отсыпаются, зализывают раны, работы у них было выше крыши. Здесь и сейчас прикрывать Удава некому. Напарник со Штурмом увёзли Грома врачам, Баллистик единственный, кто так или иначе сможет помочь подойти к противнику.

Желание найти и наказать виновного ничем не погасить!

Удав перебегает открытую с обоих концов улицу и затихает в перепаханном снарядами саду частного дома. Строение лишено кровли, с обугленными вокруг окон, но чудом сохранёнными стенами.

Проверил снаряжение: в карманах бронежилета четыре полных магазина, пара гранат для подствольника и одна серо-оливковая РГД-5, граната для нападения, с небольшим радиусом разлёта осколков. Всё это сегодня ещё не стреляло, но находится в полной готовности.

Приближаясь к противнику важно быть готовым к любым неожиданностям. Перевёл автомат в режим коротких очередей и проверил затвор. Потом оглянулся.

Вертеть головой на 360 градусов — подарок инструкторов, продлевающий жизнь не только в бою, но и вблизи линии фронта. Каждый новый шаг начинался с оглядки. Просканировал пустой горизонт и, так, на всякий случай, поднял голову и осмотрел небосвод.

Зрение острое, замерший в вышине дрон, заметил быстро. Дрон внимательно следил за Удавом. Для этого дрона одинокий боец на тёмном перепаханном снарядами поле виден во всей красе. Поэтому Кирилл перебежал за угол дома, там упал, перевернулся на спину, закатил себя под куст и затих. Прятаться в солнечный день от птичек, продолжая следить за ними, всех учили с первого дня на фронте. Птичка за листьями в прогалине появилась через мгновение и, выписывая петли, стала двигаться над участком с развалинами дома. Значит, это она виновна в ранении Грома, в том, что по Удаву сегодня били несколько раз.

Если сейчас готовится очередная мина, лучше поторопиться, уйти. Или же подождать пока разрядится дрон, если его оператор действительно потерял объект наблюдения. В конце концов они его ищут и обязательно найдут, пользуясь всеми возможностями современной техники. В частности, такими, как радиопоиск, позволяющий определять положение включенного радиоисточника.

Пока никто не ищет лейтенанта, Удав на время отключил цифровик.

Челленджер:

«Щур-два, с тобой Челленджер. Потерял его?.. Не молчи!»

Удав:

Одна мина прилетела с противоположной стороны руин дома, другая рванула между стенами. Всё всколыхнулось, в воздух поднялись большие облака дыма, загородившее вражеский дрон. Мысль воспользоваться облаком пришла спонтанно. Слабый ветер с востока гонит облако прямо к башне. И под его прикрытием Кирилл пересекает несколько участков. На пути много железа, в основном крупных осколков, но пехотных мин не попалось ни одной.

На следующей улице почти всё облако осело к земле и его фигуру с контрастной тенью могли уже легко вычислить. Удав притаился в тени обгоревшего кузова Мерса Майбах. Он здесь уже давно и успел весь порыжеть от ржавчины, что почти сливалось с цветом камуфляжа на Удаве. Он опять лёг на спину и уставился в синюю вышину.

Второй раз дрон Удав разглядел с большим трудом. Тот, продолжая двигаться к башне, набрал большую высоту, позволяющую осмотреть большую площадь, поэтому теперь казался мельче мошки. Менял галсы поперёк основного направления. Дрон двигался и вправо и влево поперёк линии, ведущей к лесополосе. Как бы разыскивая преследуемого. Удав решил, что это подтверждает верность выбранного пути, дрон сам ведёт его к той точке откуда стреляют.

Эта связь между ним и врагами стала очевидной. За ним охотились почти не пытаясь это скрыть! Задумываться о причинах такого поведения было неинтересно. Просто такая связь существовала и ей можно пользоваться. Раз Удав здесь и начальная точка в секторе обстрела перед ним, то он пойдёт до конца!

Когда птичка, уйдя от Удава за дырявый корпус Мерса, перестала маячить в небе, он поднялся и сделал короткий бросок к кусту в двадцати метрах от дороги, снова залёг и стал продолжать наблюдение за выкрутасами в небе. Вражеские авиаторы его не заметили, а оставаться наполовину слепым ему уже надоело. Рацией пользоваться нельзя, надо выбрать точку повыше и постараться самому, без квадрокоптера, разглядеть противника на той стороне.

Башня стала ближе, её тень, пересекавшая дорогу, маячила метрах в ста впереди. Название «башня» эти руины получили из-за оставшегося неразрушенным угла из двух стен, подпиравших снизу высокую кирпичную трубу, оставшуюся от сожжённого двухэтажного дома. Два дня назад стены были в более живом состоянии, была нетронутой даже часть крыши у трубы. Но уже тогда залезть на верхнюю точку без специального оборудования никто бы не взялся.

Самому взобраться на этот, со всех сторон всем взглядам открытый наблюдательный пункт, можно было только одним способом.