Избачиха

Артём Попов, 2023

Главные герои Артёма Попова – последние жители российской деревни: современные чудики и юродивые, горькие пьяницы и сельская интеллигенция. Это Василий Петрович, рисующий ангелов на камнях. Или Капка, которую застрелил сосед, спутав в темноте с волком. А библиотекарь Маргарита Белова, по прозвищу Избачиха, едет в глухую деревню, чтобы доставить книги читателям и увидеть первую любовь… Во второе издание книги включены четыре новых рассказа.

«Продаётся уютная однушка»

Первое, что почувствовала Анна Леонидовна ещё на лестничной площадке, только приоткрыв дверь квартиры, — тяжёлый запах старости. Его сложно разложить по составляющим: пахло то ли сердечными каплями, то ли залежалыми советскими духами с цветочно-цитрусовым ароматом, похожим на «Красную Москву».

«Неужели такие до сих пор выпускают?» — подумала про себя. Кажется, к этому «букету» примешивался ещё запах кошачьего туалета… Всё создавало настроение тоски и безысходности. Ключ, как назло, застрял в замочной скважине, не поддавался ни туда ни сюда.

«Плохая примета!» — промелькнуло в голове.

Прямо в сапогах Анна Леонидовна прошла на кухню, раскрыла настежь окна, чтобы сквозняк поскорее вытянул этот стариковский запах. Шум большого города ворвался в квартиру гулом машин, на перекрестке прокрякала скорая, требуя дорогу. Дом находился рядом с крупным больничным комплексом.

«Ничего себе,"уютная"однушка!» — она вспомнила слова сына, который расхваливал это убогое жилище.

Анне Леонидовне только-только за пятьдесят. Сын купил эту квартиру у агентства, и сейчас она впервые заходила в неё как хозяйка. Если бы были деньги, женщина никогда б не разменяла свою «упэшку» — трёхкомнатную квартиру улучшенной планировки — на эту хрущобу.

Но Анна Леонидовна не могла больше оставаться в одной квартире с семьей сына. Каждый день в скандалах с невесткой укорачивал её жизнь. Пришлось разъехаться. В итоге однокомнатную хрущёвку для Анны Леонидовны взяли поближе к поликлинике, сыну досталась двушка в спальном районе.

В новой квартире ей не нравилось абсолютно всё. Обои в нелепый цветочек. Старая сантехника. На малюсенькой кухне — огромная газовая колонка, которую каждый раз надо было включать, чтобы потекла горячая вода.

В первый день после переезда она в резиновых перчатках до полуночи натирала порошками раковину и ванну, чтобы избавить их от желтизны. В итоге — на руках мозоли, а цвет сантехники остался по-прежнему нездорово жёлтым.

Вымотавшись за день, Анна Леонидовна упала на кровать в надежде тут же уснуть. Но нет! Спать не хотелось. Она лежала с открытыми глазами и слушала, как засыпает дом. Закончили прыгать внизу соседские дети — «И тут не повезло!» Соседка справа принимала душ, было слышно, как кусок мыла упал в ванну…

Сон постепенно наваливался на Анну Леонидовну. Но что-то вдруг заставило открыть глаза: она почувствовала чужое присутствие в квартире. Кажется, на кухне и в коридоре кто-то ходил и тяжко вздыхал. Надо было вскочить, врубить везде свет, но вместо этого Анна Леонидовна, наоборот, вжалась в кровать, чтобы стать незаметной.

На кухне закапала вода из крана. «Кажется, я перекрывала воду», — вспоминала женщина.

Она стала вглядываться в темноту дверного проёма, чтобы доказать себе, что никого в квартире нет, что ей просто показалось от усталости, от работы с химическими порошками.

Но вдруг на долю секунды она увидела маленькую старушку в длинной белой ночной рубашке. Старушка смотрела прямо на Анну Леонидовну, рукой держась за левую сторону груди. Странно, но сквозь старуху был виден коридор, прихожая…

Анна Леонидовна в ужасе отвернула голову к окну, которое ещё не успела завесить шторами. На улице весело мигала реклама круглосуточного магазина.

«Господи!»

Она снова посмотрела в дверной проём. Там уже никого не было.

— Показалось. Конечно, показалось! — сказала вслух, и голос прозвучал очень громко в тишине спящего дома.

Вода на кухне перестала капать.

«Надо отремонтировать кран, завтра же вызвать сантехника. Видела в газете объявление, «недорого», — Анна Леонидовна стала отвлекать себя от видения бытовыми вещами.

Как ни всматривалась, как ни вслушивалась, больше она ничего не услышала. И провалилась в сон.

Утром, пока готовила завтрак, ночные воспоминания неприятно царапали, портили настроение.

«Может, всё-таки ничего не было? Показалось?» — успокаивала себя. Ведь она не увидела лица этой старухи, не запомнила каких-то деталей. После завтрака решила проветриться.

Только открыла дверь, пожилая соседка будто её и поджидала: тоже собралась на улицу.

— Я вас вчера не беспокоила, думала, надо обжиться человеку на новом месте, — женщина была очень общительная, интеллигентная. Представилась:

— Клавдия Михайловна.

Разговорились. Оказалось, бывший преподаватель вуза, живёт в доме с момента постройки.

— Вы знаете, я первая заселилась в этот подъезд. Ой, как страшно было одной!

«Не страшнее моей сегодняшней ночи», — подумала Анна Леонидовна.

— Видели, какие берёзы у дома? Вместе с соседкой сорок лет назад из лесу на себе привезли маленькие деревца, — гордо сообщила та. — А сейчас они выше пятого этажа выросли.

— А кто тут до меня жил? — не вытерпела Анна Леонидовна.

— Последние три года одна бабуля. Её племянница подселила к нам. Какие-то махинации с квартирами прокручивает, — всё это Клавдия Михайловна спокойно рассказывала уже по пути в магазин. — Каждые три года тётку переселяет, чтобы налоги не платить. Вот и не выдержала бедная женщина перед новым переездом — сердечный приступ.

— И что, умерла здесь, в квартире? — Анна Леонидовна задала вопрос, уже зная ответ.

— Тут, сердешная… Прямо в коридоре племянница обнаружила на полу в сорочке. В одной руке таблетка зажата, видимо, шла на кухню запивать. Не дошла… Слушайте, а вас-то как зовут? — вдруг спросила.

— Анна, — машинально ответила женщина, пребывая в шоке от рассказа соседки.

Значит, к ней ночью приходила прежняя хозяйка! «На кухню запивать таблетку…» И воду включала!

— Анна? Её тоже звали Анной… А отчество у вас какое? — не унималась Клавдия Михайловна. Кажется, ей нравилась игра в совпадения.

Анна Леонидовна не хотела сознаваться и уже придумывала себе другое отчество.

— Леонидовна я. Только не говорите, что у неё такое же! — попыталась пошутить.

— Н-нет, она… Николаевна, — торопливо ответила Клавдия Михайловна.

Чтобы прервать ставший неприятным разговор и расстаться с назойливой соседкой, Анна Леонидовна сказала, что у неё появились срочные дела. Но вместо того, чтобы идти домой, отправилась в старинную церковь напротив больницы.

Над крестами перекликались галки, батюшка в храме заканчивал отпевание:

— Вечный покой, Господи, усопшей рабе твоей, и сотвори ей вечную память…

Три сухонькие старушки в чёрном молча стояли у маленького гроба. И больше никого. Анна Леонидовна обошла его стороной, боясь посмотреть, кого хоронят. В церковной лавке купила самую дорогую большую свечку, взяла записку, чтобы написать об упокоении Анны, прежней хозяйки квартиры. Рука вдруг дрогнула, когда начала писать собственное имя. «Дурацкие совпадения!»

Вечером Анна Леонидовна раскупорила бутылку кагора, припасённую на новоселье, и выпила её почти до дна. Включила погромче телевизор: шёл какой-то пошловатый концерт. Быстро провалилась в ватный сон, кричащие соседские дети ей не помешали…

А рядом в квартире Клавдия Михайловна не могла успокоиться весь день и сейчас, готовясь ко сну, вспомнила свою соседку, самую первую.

Её тоже звали Анной Леонидовной! Но когда они познакомились, были ещё молоды, обращались друг к другу просто — Анюта и Клава. Женщины были одного возраста, деревенских корней и стали близкими подругами.

Однажды Анюта рассказала ей свою историю.

Муж Сашка в Великую Отечественную оказался у немцев в плену. В концлагере в Польше он чудом не попал в газовую камеру. Вернулся седым — это в двадцать-то лет! Но главное — живой. После окончания войны молодые решили завести ребёночка. Как они ждали рождения первенца! А на свет появился нечеловек — с вытянутой, как дыня, головой, без пальцев на руках, глаза подёрнуты плёнкой.

Анюта была тогда совсем молодой, жили они с мужем в глухой деревне. Что бы сказали соседи? Как бы стал жить этот младенец? Первые дни Анюта прятала его от людского глаза, ревела ночью и… решила отравить.

Похоронила сына у кладбищенской ограды.

— Зачем я это сделала? Грех-то какой! Надеялась, будут другие, здоровые дети! — ревела на груди у Клавы.

— Не кори себя! Чего уж теперь… — та, как могла, успокаивала соседку.

— Это всё проклятая война, концлагерь с его ужасами! — вот кого винила в своей несчастной судьбе Анюта.

Но больше Бог детей им не дал. Сашка стал пить и бить жену. Анюта уехала в город, устроилась в больницу сначала санитаркой, потом выучилась на медсестру. Квартиру ей дали рядом с больницей. В гинекологическом отделении она отработала три десятка лет.

Об Анютиной смертельной болезни одной из первых узнала соседка Клава: онкология, по женской части. Анюта стеснялась идти к своим же врачам в отделении и запустила болезнь до третьей стадии.

Клава помогала соседке бороться с раком, но всё тщетно.

— Какое-то проклятье на нашем роду, — призналась Анна.

Последний месяц она не выходила из дома. По ночам Клавдии были слышны её стоны — дом панельный. Все обои у кровати Анны расцарапаны до побелки — так спасалась от боли. В самую последнюю ночь она вдруг громко закричала. Откуда и силы появились…

Разве такую историю расскажешь новой соседке Анне Леонидовне! Все три хозяйки — и Анны!

За месяц Анна Леонидовна сделала ремонт, больше всего удивившись самым нижним обоям, будто порванным кошкой. Нанятые рабочие поменяли линолеум на ламинат, побелили потолки. В квартире стало пахнуть свежестью. Только газовую колонку осталось заменить — но на всё сразу денег не хватало.

Анна Леонидовна каждый день ходила в магазин вместе с Клавдией Михайловной, её первой позвала на новоселье.

В тот день должен был приехать в гости сын, поэтому хлопот на кухне было много, Анна Леонидовна с утра варила-жарила. Осталось в духовку поместить яблочный пирог, который сын больше всего любил.

Она повернула ручку, и в этот миг из газового котла вырвалась яркая вспышка. Анна Леонидовна упала на пол. Она не услышала звона разбитого стекла, не почувствовала, что на ней горит халат…

Она увидела себя словно со стороны — маленькой девочкой в деревенской избе под кроватью, куда в детстве пряталась от шаровых молний. Стояла ночь, но от ярких вспышек в комнате было светло.

Огненный шар тогда залетел в их избу и крутился по полу как волчок. Дедушка Коля накинул на шарик свой зимний тулуп, и снова стало темно…

— Женщина, вы меня слышите? — над Анной Леонидовной склонился молодой человек в белой шапочке: она очнулась в реанимации.

«Как похож на моего сына!» — первое, что подумалось.

— Вы меня слышите? — повторил врач. — Вам повезло! Счастливый случай — после таких ожогов обычно не выживают. Скажите спасибо своей соседке: под скорую на дороге бросилась, чтобы остановить. Вовремя привезли к нам.

И пошутил:

— Живёте к реанимации близко.

Анна Леонидовна быстро шла на поправку. Каждый день на свидания приходили сын с невесткой.

Через месяц в бесплатной газете появилось объявление: «Продаю уютную однушку рядом с больничным комплексом».

Покупатель нашёлся через неделю — Анна Леонидовна продала квартиру вполцены и вернулась жить к сыну.

Больше всего радовалась Клавдия Михайловна: в соседнюю квартиру впервые поселился мужчина.

«И совсем не старый. Лысина ему очень к лицу», — отметила про себя, когда в первый же день вышла на лестничную площадку знакомиться…