Беглецы. Цикл «Око Теней»

Артём Ларин, 2020

Капраз Кудряшов погиб в мрачных катакомбах. И очнулся в теле паренька, что пострадал от случайного взрыва. В очень странном мире. Где соседствуют космические корабли. И древние ритуалы на крови. А правда ли то, что это разные души? Может быть, капраз и сможет это узнать. Когда-нибудь. Если сможет пройти свой путь до конца.

Глава 2

М-м-ать, опять боль. Кузнецы ушли, гиганты, что играли мною в теннис тоже, болит только живот, сильно — прислушался к себе — но в общем то терпимо, примерно, как когда осколков от гранаты наловил животом же. Чуть тогда концы не отдал, 30км по джунглям с развороченным пузом, одной рукой придерживаю свои кишки, кое как наспех примотанные к брюху, второй рукой тащу напарника с оторванной ногой, он практически лежит на моём плече. Меня пробивает как разрядом — ну здравствуй моя память. Вторым разрядом приходит непонимание, почему я жив. Нас же взорвали, в кишке тоннеля под базой, которую мы полезли проверять. Якобы там сидели нужные нам злодеи, а там заместо них сидело только много кило чего-то взрывающегося. В стены, твари, взрывчатки затолкали, вдоль всего тоннеля, и бетоном залили, чуйка взвыла, когда уже поздно было. Совсем поздно, одновременно со взрывом считай сработало… Как этого смогли добиться, надо думать, в голову пока ничего не приходит. Ээх, все пятеро там легли…

Итак, что я помню. Помню кто я — Ильяс Сергеевич Кудряшов, позывной — «Вода», капраз в отставке. «Вода», это трансформация самого первого прозвища — «Водяной», полученного за способность до восемнадцати минут сидеть под водой, безо всяких дыхательных приспособлений. Ну и умение пролезать в любые, даже на первый взгляд недоступные, места, тоже в немалой степени способствовали трансформации позывного. Комиссовали меня, когда коленом поймал немаленькую и непростую пулю, из чего точно не знаю, моё колено её не остановило, кости разнесла да в горные дали улетела. Помню, как три года это колено восстанавливал. Сначала почти год мне его собирали, сустав из какого-то хитрого сплава, такая же хитрая смазка в этот сустав, часть костей ноги реконструировали, и ещё не знаю, что, я что доктор что ли такое знать? Потом ещё два года реабилитации и тренировок, чтоб полностью восстановить форму. Мне за месяц до той командировки как раз 35 исполнилось, и ещё за месяц до этой даты каперанга дали. Вот 38-летний военный пенсионер, хе-хе, и получился. После полного восстановления в пенсах просидел недолго, предложили службу в 14м управлении генштаба, хоть ранее про такое и не слышал даже, но это неудивительно, про моё прошлое место службы тоже мало кто слышал. А вот они обо мне очень даже слышали, и, судя по всему, наблюдали, как я восстанавливался. Потому-как, сперва я думал, что на аналитику зовут иль ещё куда в таком, штабном смысле, ан нет, всё по профилю оказалось.

Помню своих родителей, помню, как батя меня учил. Матушку свою помню, редкой красоты женщина была, крови там было намешано-о-о, и китай там был, и европа там была, и арабская кровь, а уж темперамент како-о-ой, просто огненный шторм, не меньше девятки порой. От кроткой восточной женщины там только название и было, хе-хе. Где уж батя такую нашёл не знаю, сам он почти ничего не рассказывал про это, знаю только, что они вместе из командировки батиной вернулись, откуда-то из-за речки. Эх, матушка теперь получается одна осталась, батя ещё когда я в учебке был из командировки не вернулся… Хотя, я же живой получается, так может и домой смогу вернуться.

Хм, а я оказывается шевелится могу, руку поднял немного, посмотрел на неё. Офигеть, что с моей рукой, чего она такая тонкая, где мои сухожилия!? Вторую посмотрел — та-же петрушка, приподнял голову осмотрел туловище своё. Ну что сказать — не моё! Тело — будто голодом морили, года два минимум! Куда дели моё тело и куда засунули меня!? По-видимому, от движений и сопутствующих волнений, силы кончились, потому как перед глазами всё поплыло, и я опять начал вырубаться, спасибо хоть кузнецы в гости не зашли, просто вырубился и всё. Темнота.

И снова здравствуйте, открываю глаза, в комнате светло, на улице по-прежнему светлое время суток, около кровати стоят трое. Мужик, тот, что постарше, женщина, которая держала меня за руку и много плакала и ещё одна женщина, та что заходила позже. Смотрю на них они смотрят на меня. Молчим. я бы может и сказал, чего, только сомневаюсь, что их Ыканье смогу воспроизвести, да ещё чтоб меня кто понял.

— Тай, ты меня слышишь? — произносит заплаканная женщина посредине.

Обалдеть, ыкать перестали, нормально заговорили. а кто такой этот Тай к которому она обращается? Хотя. Смотрит на меня, так что видимо Тай — это я. Но я-то знаю, что я не Тай, я Ильяс, якорь им всем в зад, Кудряшов! Непонятно. Ну ладно, диалог всё равно надо налаживать как-то, хотят считать меня. Таем, будет им Тай. Тем более что раз они меня видят и всё равно называют. Таем, то видимо это тело Тая. Интересно, а как я сюда попал? И куда сюда? И куда делся сам владелец этой хиленькой тушки? Ладно, надо отвечать чего-нибудь, а то женщина, кажется, опять заплакать собралась.

— Сударыня, не имею чести быть вам представленным, но я вас слышу и понимаю.

Охренеть выдал, яж никогда так не разговаривал, конечно мой словарный запас нельзя назвать скудным, и стиль общения тоже далёк от пролетарского, но всё же 25 лет службы накладывают определённый отпечаток. Угу, все трое стоящих перед кроватью в ступоре, может теперь они меня не понимают, и я им стал Ыкать? Будем выяснять.

— Прошу прощенья — опять начинаю говорить — возможно вы меня не понимаете, как я вас всех вчера, вы если мне будет позволено так сказать, вчера все дружно ыкали, уукали и произносили другие трудно собираемые в понятную речь звуки, возможно сегодня мои речевые потуги выглядят для вас также, но право слово, тут я бессилен чем то помочь вам. Или себе, м-да.

Замолкаю, смотрю на их всё увеличивающиеся в диаметре глаза, жду хоть какой-то внятной реакции.

Наконец женщину посредине немного отпускает, и она произносит подрагивающим голосом:

— Тай, ты что, меня не узнаёшь?

— Простите сударыня, но я не знаю кто вы — смотрю на неё, и решаю уточнить — более того, я не имею ни малейшего понятия, кто окружающие вас, без всякого сомнения, уважаемые и достойные люди — и немного подумав, решаю ещё дополнить, для понимания отсутствия понимания так сказать — и я также хотел бы уточнить, что я не имею ни малейшего понятия, кто я такой — завершаю свою краткую речь, и вопросительно смотрю на них.

— Дурем — произносит всё таже женщина посредине компании — почему не сработал артефакт!?

— Простите госпожа Лисана, но артефакт отработал полностью — названный странным именем задумчиво смотрит на меня и машет руками вокруг моей головы — видимо повреждения, полученные мозгом во время остановки сердца были слишком велики, и даже артефакт не в силах полностью их исправить. возможно, память со временем восстановится, полностью или частично, но когда это произойдёт, и произойдёт ли вообще — Дурем перестаёт махать руками и переводит взгляд на Лисану — простите госпожа, я ничего не могу сказать.

Лежу, смотрю на эту странную компанию, про себя недоумеваю над непонятными словами, артефакты какие-то ещё приплели. А что интересно случилось с этим. Таем-мной? Решаю выяснить, может это подскажет что я тут делаю и как попал.

— Ещё раз прошу прощения господа — тут же поправляюсь — и дамы — внимание присутствующих сосредотачивается на мне — а что, собственно, случилось со мною, почему я ничего не помню? И почему я лежу в кровати и с трудом шевелюсь? И возможно для вас не будет затруднительно уточнить, кто вы все? Я понимаю, что вам удивительно что я задаю такие вопросы, но как сказал многоуважаемый господин доктор, моя голова почти пуста — замолкаю и опять внимательно смотрю на них.

Женщина, названная госпожой Лисаной, вздыхает, прикусывает губу, и подходят к кровати, усаживаясь на край.

— Тебя зовут Тайрон Лург, я твоя мать, Лисана Лург, это — она делает жест в сторону старшего мужчины — Дурем Мортис, наш семейный лекарь, это — жест в сторону женщины — Исана Янш, глава нашей семейной службы охраны и также моя старшая сестра, твоя тётя. Тот молодой человек — жест куда-то в сторону изголовья кровати — Морий Тверн, помощник и ученик Дурема — Лисана на несколько минут замолкает, разглядывая моё лицо, я тоже молчу, жду продолжения — также у тебя есть старший брат Симон и Тирона, твоя старшая сестра. Они скоро придут навестить тебя, вместе с твоим отцом, Дарионом Лургом.

Женщина вновь замолкает, и молчит минут пять, я уже собираюсь начать задавать уточняющие и наводящие вопросы, но она вновь продолжает:

— Ты, вместе с Тироной и Симоном, ехали с визитом в городской особняк семьи Лесон, к Алие Лесон, невесте Симона. — она опять замолчала, задумчиво глядя на меня — через две недели у них должна состояться свадьба, и Симону требовалось уточнить некие детали, ну и заодно он хотел увидится с Алией — Лисана грустно улыбнулась — Вы ехали на двух машинах, твои брат с сестрой ехали в первой машине, вместе с Исаной и Барухом, ты, вместе с Ангером Машем ехал за ними. На въезде в город на вас было совершено нападение. — и помолчав уточняет — Ангер Маш это наш мозголом… точнее был нашим мозголомом, он погиб в той атаке. Собственно, он единственный погиб, в него пришлись два или три попадания плазменных зарядов, а потом внутрь машины прилетела плазменная граната. Ты успел поставить щит, его хватило чтобы не пострадать непосредственно от плазмы, но взрывной волной тебя выкинуло через крышу машины, а сила щита истощилась, и ты сильно ударился об столб освещения. — Лисана взяла меня за руку, и принялась её гладить, глядя на меня.

Лежу, офигеваю. Плазменные гранаты, какие-то щиты, которые я умею ставить, мозголомы какие-то. Куда я попал, и ктож я такой, что на меня так покушаются, думаю это стоит уточнить.

— А зачем кому-то надо было меня убить?

Лисана смотрит на Исану, та пожимает плечами и говорит:

— Я не думаю, что покушались на тебя, даже почти уверена в том, что тебя точно не хотели убить.

— Почему вы в этом уверены? — спрашиваю.

— Тайрон — вновь начинает говорить Лисана — тебе всего 14 лет, ты почти не покидаешь территорию поместья, кому надо покушаться именно на тебя? Нет, это не ты был целью. — она сжимает мою руку — Ладно, тебе надо отдохнуть, позже мы ещё придём тебя навестить, а пока лежи, набирайся сил.

Она встаёт с кровати и делает жест рукой в направлении двери, все дружно желают мне здоровья и выходят.

Опять лежу, верчу головой. Уже могу привставать на кровати, и поэтому обнаруживаю у изголовья кровати стойку с какими-то приборами, в том числе вижу несколько мониторов на подобии кардиологических, в остальном приборы непонятные. Пытаюсь подвигать ногами чтобы встать, на это сил уже не хватает, весь покрываюсь потом, голова начинает кружится, плюхаюсь обратно, не, надо отдыхать. Решаю попробовать помедитировать, складываю пальцы рук в правильную позицию, большой вместе с безымянным, мизинцы прижаты к ладоням, указательный и средний сведены вместе и слегка согнуты. Лежу так какое-то время, лишние мысли убрал, тело расслабил.

Нихрена у меня не получается, разум мой, а тело нет, абсолютно не приспособлено к медитативным техникам, мышцы не чувствую, внутреннюю энергию не чувствую. Судя по всему, начинать надо с базовых упражнений, меня батя учил почти погода впадать в транс. Либо, и об этом думать совсем не хочется, этому телу в принципе не доступна та энергия, я её называю ци, по аналогии с нашими земными китайцами. Хреново если так, вся моя подготовка и почти все мои возможности и навыки были заточены на применение ци внутри своего тела. Но пока паниковать рано, сперва попробую базовый комплекс, потом большую медитацию, совместив позу и дыхание.

Радует хотя бы что Таю… нет стоп, надо переставать думать про моё тело отдельно, иначе медитацию никогда не освою, разум не может быть отдельно от тела. Так вот, радует, что мне здешнему всего 14 лет, значит из тела можно вылепить почти всё что угодно. Конечно, скорость освоения базового материала, зависит от физических параметров тела, психологически то я готов к этому. А сам базовый материал я отлично знаю, благо всё обучения таких как я проводится внутри семьи, и батя параллельно с обучением вбивал в меня материал по будущему обучению своих детей.

При воспоминании о прошлом снова накатила волна грусти и сожалений, стало очень жалко матушку, она же не переживёт моей гибели, всё-таки 80 лет не тот возраст, когда стоит получать такие стрессы. Семьёй не обзавёлся, всё некогда было, вначале армия, постоянные тренировки, потом командировки и снова тренировки, потом госпиталь и восстановление после ранения, потом опять служба, хоть и место другое, но, по сути, всё было тоже самое. Так и обходился редкими недолгими связями. Конечно, в последний год стал задумываться о семье, 43года всё же, ещё дольше ждать было довольно глупо, и я даже планировал через годик-другой вплотную заняться поисками своей второй половины, но… получилось то, что получилось… Эх, ладно, что теперь сожалеть о несбывшемся, будем живы — прорвёмся. В таких вот мыслях и раздумьях я и провёл время до вечера.

***

— Вы их разговорили, Дари? — спросила Лисана с порога в подвал.

В помещении, куда она вошла вместе со своей сестрой, было темно и мрачно, несколько крошечных окон под потолком почти не давали света. Стены представляли из себя голый бетон, вдоль стен стояли несколько железных шкафов с различным, в основном хозяйственным, инвентарём, вдоль одной из стен лежали небольшие бочки. У дальней от входа стены, стояли трое, один просто гигант, под два метра ростом и шириной под метр, одетый в простую зелёную рубашку и тёмно серые брюки, двое остальных также были крупными мужчинами, оба одеты в похожую одежду, только на одном из этих двоих был одет фартук, закрывающий почти всю фигуру. Гигант повернулся к вошедшим, и ответил:

— Нет Лис, все трое молчат будто у них нет языка, даже когда Барух их начал обрабатывать, они только скулят и стонут, ни слова не говорят.

Мужчина вновь повернулся к стене, возле которой они стояли. Ближе к углу, скрытому от входа бочками, на потолке были вделаны крюки, обычно туда подвешивали колбасы и туши скота, а сейчас там находились трое, подвешенных за руки, сильно избитых типа. Все среднего телосложения, среднего роста, лица представляли из себя кашу, потому-как, в силу отсутствие менталистов, или как их принято называть — мозгокрутов или мозголомов — единственное, что пришло в голову всем присутствующим — это пытаться просто выбить из висящих хоть что-то, о том кто заказал нападение, и кто был целью. Правда, судя по словам главы семейства, не очень удачно. Мужчина в фартуке зло ощерился:

— Ничего Дар, дай только время, развяжем им языки.

— Барух, я уже в этом не уверена — задумчиво протянула Исана — ты же знаешь, я когда служила присутствовала несколько раз при допросах, а допрашивали тогда знающие люди, и не всегда получалась добиться нужного, а они применяли методы, которые нечета нашим, и иногда неделями пленники молчали. А тут уже понятно, что это не простые наёмники, и из нас никто не умеет проводить такие допросы. Мы этих вот неделями можем колотить, и не факт, что чего-то выколотим из них, ну кроме их духа.

— У тебя есть предложения? — спросила Лисана.

— Нет у меня предложений. — раздражённо ответила Исана — либо пытаться что-то выбить пока не сдохнут, либо в полицию их сдать, и пускай они разбираются.

— Значит пусть дохнут, нечего полиции тут делать — зло рыкнул гигант — они этих даже поймать не смогли, что они там нарасследуют.

— Как скажешь — сказала Лисана — ладно, сходите к Таю — обратилась она к мужу и старшему сыну — и позовите с собой Тирону, она тоже будет рада что её брат очнулся.

— Как он? — задал вопрос глава семьи.

— Очнуться очнулся, физически полностью здоров, источник восстановился, но он ничего не помнит, ни кто он, ни кто мы, ничего, полная пустота.

— Как ничего не помнит? — вскинулся Дарион.

— Он нас даже не узнал утром, когда увидел, смотрел будто мы незнакомцы. Может кого из вас вспомнит, Дурем сказал, что возможно память восстановится, но у него на этот счёт сомнения, и гарантий на это никто не даст.

— Мда — протянул гигант, и вновь повернулся к подвешенным — никуда я их не отдам, сдохнут, значит туда им и дорога.