Глава 4
Квартира, в которой совсем недавно веяло могильной пустотой, наполнилась жизнью. Мать смотрела телевизор. В ванной весело плескалась вода, доносились звуки воскресной стирки. Из окон струился мягкий свет, и комнаты купались в солнечных лучах. Запах одинокой старой женщины сменился на свежесть и уют домашнего очага. Здесь теперь жила семья! Так мне виделось и хотелось.
— А вы бы хотели семью?
— Ой, вы меня испугали!
— Извините.
Габриелла продолжила стирать и молчала, будто не услышала моих слов. Я стоял, смотрел на неё и стеснялся повторить вопрос. Зачем, думал я, зачем я её об этом спрашиваю. Какая разница, что она ответит. Я прошёлся по квартире и вновь почувствовал себя счастливым. Улыбнулся, услышав, как по телевизору вещают про какого-то парня, которого необходимо женить на одной из девушек, а он не может сделать выбор и добиться дельного совета от матери, упрекая её в нерешительности.
— Каждый человек желает иметь семью. Полноценную. Правильную. Отвечающую нуждам и потребностям как самого этого человека, так и всех членов семьи. Человеку нужна семья, где его любят, где он любит. Где его понимают и принимают таким, каков он есть. А ещё важно, чтобы эта семья вписывалась в рамки общества. И не просто вписывалась, а являлась примером соблюдения тех ценностей и традиций, которые он исповедует. И не столь важно, родительский это дом или брак, сколь значим сам смысл семьи, её сущность и содержание. Любите друг друга и будьте счастливы!
Мягко говоря, я удивился тому, что сказала Габриелла. Вернее, даже не смыслу её слов, а её желанию что-то до меня донести. Я почувствовал, как в носу защипало, и сделал всё, чтобы не расплакаться.
— Сегодня воскресенье. У вас выходной, а вы тут стираете. Пойдёмте на прогулку, — предложил я.
— Мы пойдём все вместе.
— Да. Все вместе, — поддержал я Габриеллу.
Под ногами зашуршали листья. Я шёл рядом с Габриеллой, а по другую от неё сторону своими худенькими ножками шоркала мать.
— Зачем вы мне рассказали про то, какая должна быть семья?
— Что именно?
— О том, какую вы хотите иметь семью и какую желаете мне.
— Вообще-то это были не мои слова, а ведущей, которая закончила телепередачу. Любите и будьте счастливы — так кажется, вы про это?
С немым вопросом: не сумасшедшая ли она — я внимательно посмотрел на Габриеллу. А она продолжила:
— Какая разница — кто сказал? Вы спросили — вам ответили.
— Спросил. Только думал, что вы проигнорировали. Неважно… Вы уже целую неделю с нами, Габриелла. Это так прекрасно. Я не говорил, но хочу поделиться, вернее, должен вам как-то выразить свою благодарность. В общем, вы молодец, что с нами! Мы с матерью ждём вашего возвращения каждый день. И делаем это вместе. Нас объединяет ваше присутствие, а когда вас нет — ваше отсутствие. Я сижу, работаю за своим ноутбуком; мать там, в комнате, смотрит свои идиотские ток-шоу, но мы оба ждём вашего скорейшего прихода из института — знайте это. А ещё, когда вы приносите трубочки, мы просто счастливы.
— Хорошо, я буду их покупать чаще.
— Да, только не в трубочках дело.
Я взял руку Габриеллы и ладонью приложил к своей щеке. Мне так хотелось тепла от этой девушки. Но она была совсем юна. Я не мог позволить себе даже мысли влюбиться в неё. Однако вся моя душа неудержимо тянулась к ней. Маленькая, гладкая ладошка так покорно лежала на моём лице. От её руки пахло «Белизной». Запах, знакомый с детства. Тогда, по-моему, всё и везде так пахло: поликлиники, детские сады, бассейны, школы, стадионы, квартиры, подъезды. Вот и сейчас пахнет детством, и она, Габриелла, ещё совсем ребёнок. Годится мне в дочери… Господи! Как я мог забыть! — словно гром загрохотал в голове. Ведь у меня есть дочь!!! Эта девушка заняла все мои мысли, отвлекла от самого главного.
— Что с вами?
— Нам нужно срочно домой, — заволновался я.
— Домой? Что-то случилось?
— Ничего не случилось. Просто пойдёмте. Быстрее. Вдруг кто-то придёт, а нас нет дома.
Конец ознакомительного фрагмента.
