Юдоль обитателя

Артур Резяпов

Интересно и занимательно (ещё как), почему я простой обыватель, мещанин? Где ж толпы желающих узнать, какое оно, моё бытие?.. Ну да, я не личность, но ненавижу и люблю, почти как он, тот, кто смотрит на меня с экрана. Я – это он. Он – это я.В рассказах обыгрываются различные житейские ситуации, явления. Главные герои –обычные люди: без имён, без возраста. Нет каких-то конкретных указаний мест происходящих событий. Поскольку «основной нитью» является сама жизнь, выбор, размышления героя.

― НЕ-МО-ГУ!

Действительно, ходьба к какому-то иссохшему полутрупу, кем в данный момент являлась любимая бабулька, по важности и не могло соперничать со свиданием с парнем её мечты.

Губы матери сжались в тонкую линию. Ответ, видно, не обрадовал.

― Почему?

― У меня встреча.

― С кем это?

― С мальчиком.

― Мальчиком?! Я его знаю? Кто он такой?

Девушка задумалась.

Кто он такой?.. Что же мне сказать?.. Он классный, сексуальный и богатый. У него такое красивое лицо, такие мускулы, прям огромные, а ещё говорят, что он может быть с тобой всю ночь и не устать! Вот так!

— Мама, я его люблю.

— Послушай, милая, я ведь тебя не спросила, любишь ты его или нет. Я спросила, кто он такой.

— А тебе недостаточно, что я его люблю? ― девичий голосок сорвался на крик.

Наступила пауза.

Кто-то должен был уступить. Мать и дочь. У каждой была своя правда, свои желания, своё кредо. Увы, компромисса не было. Всё или ничего.

— Ла-адно, иди.

_____

Яркое солнце освещало комнату, когда наша юница, сладка потянувшись, соизволила встать.

Это мой день. Сегодня будет всё так, как я захочу. И ничто, абсолютно ничто, не помешает мне!

Окончив заниматься самовнушением, она пошла мыться. Мылась девушка хорошо, можно даже сказать тщательно. Упорно она тёрла мочалкой свою кожу, будто хотела засверкать, как огранённый алмаз. Только, в итоге, стала краснее вареного рака. Потом по расписанию следовал диетический завтрак, морковка, и оставшееся время все цело было отдано наведению боевой раскраски. В ход пошли всякие крема, тушь, помада, румяна, пудра… продукты питания… Что в руку лезло, то и использовалось.

Это был очень сложный процесс, бесчисленное число раз штукатурка снималась и снова накладывалась. Но усилия не пропали даром, лицо девушки стало просто божественным.

К счастью, выбор одежды не представлял такой трудности как макияж, в виду его ограниченности. Из семи полок платяного шкафа, лишь две были заняты. Заняты причём, на четверть. Ничего не поделаешь, финансы, громко орали свои романсы.

М-м… Одену-ка это… И это… Всё! Я готова!

Взгляд упал на часы и сердце вздрогнуло. Время встречи подошло к своему началу.

Ночь. Луна. Они, бредущие по набережной вдвоём. Первый поцелуй. Первые объятия. Первое признанье… люблю… люблю… люблю…

…Моя жизнь имеет смысл. Я знаю. Я есть. Ты есть. И больше никто не нужен. Мы ― одно целое. Мы ― вселенная. Мы ― всё…

Раздался весёлый звонок.

Это ОН!

Да, действительно, это был он. Парень её мечты.

Дыхнув перегаром, тот поинтересовался:

— Родители дома?

–… Не поняла?!

Любимый не стоял на коленях и не протягивал букет алых роз! Вместо этого, он нагло скалился и смотрел липким взглядом.

Разочарованию не было предела. Парень её мечты оказался обычным… (здесь девушка вспомнила такое не хорошее слово, что стыдливо опустила глаза) и поэтому, она просто закрыла дверь. «Розовые очки» слетели и разбились. Но наша девушка не стала рыдать, оплакивая свою любовь. Вместо этого, она достала свёрнутый в трубочку плакат, который уже успел покрыться пылью и слегка истрепаться, развернула его, явив свету прекрасное, волевое лицо известного всем актёра (он ещё играл в этом фильме, ну… эх, из головы вылетело название).

«Милый» ― шептали её губы при этом.

Атеист

Я смотрел через оптический прицел на лысую макушку этого идиота, возомнившего себя наместником Бога на Земле. Как же я ненавидел подобных ему. Считают себя уникальными, высшими существами. Ладно если они мнят всю эту чушь по себя, не делясь не с кем, смущая своей болтовнёй какой-нибудь неокрепший юный ум. Но нет. Они же лезут вперёд!

Ничего. Мир будут стоять, пока такие прагматичные люди как я, стоят на его страже, контролируя отщепенцев и безумцев на самых подступах к столпам добродетели, разумности.

1

― Какой неспокойный ребёнок. Очень живой.

— Не сглазьте.

— У меня «глаз» хороший, не волнуйтесь. За таким смотреть и смотреть, иначе, моргнуть не успеешь, натворит чего-нибудь. Вон, совсем недавно, подошёл к одной милой парочке и знаете что сделал?

— Нет? Что?

— Девчонку дёрнул за косичку (вырвал клок волос), мальчишке заехал пластмассовым кубиком в нос (пошла кровь).

— Бывает-бывает. Все живы-здоровы?

— Ну да-а, но всё же…

— Так говорите эта сумма вас устроит?

2

Скатав мокрый клочок бумаги в комочек, я, через трубку, послал «привет» ботанику, сидящему за первой партой. Пусть знает, здесь его помнят. О нём не забудут.

Тот изумлённо обернулся (как будто это было в первый раз). Покачал голой и махнул рукой. Какой дерзкий! Машет своей костлявой ручкой. Совсем страх потерял! Считает, если умный, то можно сидеть отдельно от всех и списывать давать только после того, как ты будешь просто умолять.

Ничего. Я ему мозги поправлю. Открутив гайку, я кинул её в недомерка.

3

― Сын пойдёт учиться!

— Нет, я сказал. Учатся неблагодарные свиньи. Мой сын не свинья, он отдаст долг родине.

— Какой ещё долг? Опомнись!

— Ты не понимаешь, женщина. Армия делает из говна людей. Если он не пройдёт службу, то, знаешь, лучше ему тут не жить. Пусть снимает квартиру.

— Успокойся. Он сам желает служить. Два дурочка. Я-то думала, ты скажешь веское слово, объяснишь что к чему. А ты, вместо этого, сходишь с ума.

— С моей головой всё в порядке. Я трезвомыслящий человек.

— Знаю я твоё «трезвомыслие». Ни в кого, ни во что не верю.

— Естественно. Я уже устал тебе объяснять, ты, тупая курица!

4

Это было здорово. Я же никогда не стрелял из настоящего автомата. Не слышал этого грохота, не ощущал этой отдачи. Я отчётливо видел цель и посылал смерть точно туда, прямо в сердце. Мой учитель был доволен.

— Ты сделаешь карьеру, солдат, я позабочусь.

5

Иногда, после бутылочки-другой спиртного, я размышлял об устройстве мира (да, находила порой такая блажь). Всегда смущали всякие религиозные и философские книжки. Читая их, я всегда после первых двух или трёх страниц, отбрасывал их в сторону. Какой-то безумный бородатый хмырь будет учит меня жизни?!

Когда она на самом деле не такая! После смерти нет рая (ада). Есть гниющее тело, пожираемое червяками. Поэтому, пока ты жив, бери всё сейчас. Потом не будет. Отрывайся по полной, удовлетвори свои желания. Захотел ― получи! Чтобы не жалеть, когда дряхлым стариком, не обливаться горькими слезами, вспоминая молодость.

6

Когда мне предложили эту работу, я, каюсь, вначале сомневался. Стоит ли? Но, подумав, принял правильное решение. Уж слишком много развелось «умников гребущих под себя». Кто-то обязан встать в строй в строй. Убийство ― не страшная штука. Прицелился ― выстрелил. И всё. Ничего такого. Мы совершаем возмездие. Мы не какие там нибудь подонки, поджидающие жертву из-за угла во тьме. Мы защитники отечества и своих братьев сограждан, дабы они могли спокойно ходить по улицам.

7

― Ты жестокий.

― А ты дура.

― Почему ты так со мной поступаешь? Я люблю тебя.

― Не болтай ерунды. Разок переспали и ты уже готова сесть мне на шею?

― Ах всё это для тебя было приятным времяпровождением?! Сунул ― вынул ― убежал?

― А в чём проблема?

8

Я смотрел через оптический прицел на лысую макушку этого идиота, возомнившего себя наместником Бога на Земле. Как же я ненавидел подобных ему. Считают себя уникальными, высшими существами. Ладно если они мнят всю эту чушь по себя, не делясь не с кем, смущая своей болтовнёй какой-нибудь неокрепший юный ум. Но нет. Они же лезут вперёд!

Ничего. Мир будут стоять, пока такие прагматичные люди как я, стоят на его страже, контролируя отщепенцев и безумцев на самых подступах к столпам добродетели, разумности.

9

Похоже наступил этот день. Налив себе кружку крепкого чая, я было поднёс её ко рту, как она, кружка, вывалилась из моих рук. Мои пальцы ослабли. Что ж, я готов, сиделка мне не нужна. Не надо подтирать мою задницу! Если я не могу сам, то, значит, пора.

Разогнавшись до максимальной скорости, я вёл автомобиль к обрыву.

10

Передо мной предстало лицо (я где-то его видел). Оно светилось и улыбалось мне. Было так тепло, уютно, меня окутывала нежность. Я испытывал то, чего не принимал всю свою жизнь. Неужели я ошибался: после смерти нас всех ждёт ещё один мир? Но я убивал. Я насиловал. Я крал. Простите меня. Я виноват. Я искуплю свою вину. Я расскажу людям…

— Ты не умер. Это прекрасно. Теперь терпи, скоро лекарства перестанут действовать. А мы пока поищем тебе донора, мы быстро, жить без ног тоже можно.

11

― Чёртов инвалид! Вот пристал со своими нравоучениями… Придурок.

— Может зря ты ему обе руки сломал?

— Сам виноват. Будет какой-то безумный бородатый хмырь учить меня жизни!

Святой

Она рассмеялась мне прямо в лицо. Тварь. Я захотел её ударить. Или убить. Но, к сожалению, не мог так поступить. Если бы подобное произошло при случайной встрече, где-нибудь на пустыре, то конечно, жить ей оставалось ещё минуты две-три, пока я сжимал бы шею. Она бы хрипела, извивалась, силясь ослабить смертельную схватку. Возможно ей бы удалось заплакать. А я, как сейчас она, рассмеялся бы прямо в лицо.

Я сжал кулаки.

— Не смейся, тварь.

Она на мгновенье замерла, затем покрутила пальцем у виска и вновь захохотала. Ей было очень смешно. Мне ничего не оставалось, как позорно уйти прочь. Ненавижу.

1

― Смотри сынок, вот так люди не должны поступать.

― Почему?

― Ты внимательно читал книгу?

―… Да.

― Точно?

― Да.

― Ну зачем ты обманываешь отца? Ты знаешь что происходит с лгунами на том свете? Разве ты хочешь познать эти муки?

― Нет.

― Тогда ответь честно, ты всё прочитал до конца?

― Я хотел, я хотел! Просто мама меня позвала с собой!

― Мама говоришь… Ну и куда вы ходили?

― К её подруге…

― Вам было там весело?

―… Да.

― Что вы делали там?

―… Мы отмечали день рождения тётеньки.

― Твоя мама что пила?

― Сок.

― Точно?

― С водкой.

― Сок с водкой? Я правильно понял?

― Да.

― Ясно. Как ещё вы развлекались?

― Пели песни. Караоке. Я играл с игрушками и детьми… Ещё мы дразнили кошку.

― Ого. А как?

― Брызгали ей в мордочку воду.

― Дальше?

― Дёргали за усы…

― Дальше-дальше? Не стесняйся, говори.

― Прятали котят от неё. Хлопали в ладоши перед её ушами…

― И это всё?

― Всё.

― Тебе понравилось?

― Нет.

― А зачем ты так поступал? Тебя заставили?

― Нет.

― Значит ты сам?

― Да.

― Хорошо. Ты признался. Значит обойдёмся меньшим числом ударов. А с мамой, ты не волнуйся, я поговорю.

2

Никто не ожидал, что такое случится. С виду это была вполне благополучная семья. Они посещали церковь, со всеми были обходительны, помогали обездоленным. Их сын являлся воплощением послушности и скромности. Очень хороший мальчик. Жаль его, куда ему теперь пойти? Как о нём позаботится государство? В раз лишиться родителей… Ой-ей и врагу такое не пожелаешь: мать зверски убита, а отец, скованный наручниками, ждёт приговора суда.

3

Я не понимал, что мне говорили. Вернее никак не мог поверить, что это надо было сделать. Моё представление о мире рассыпалось, превратилось в пыль. Мир, казавшийся недавно таким понятным, стал абсолютно чужим и пугающим. Я закрыл голову руками.

— Я вас не слышу, ― прошептал в ответ.

4

― Такой слабый мальчишка. И как будто бы тупой. Всё время лепечет какую-то чушь. Совсем парню голову за дурачили. Оно и понятно, учитывая кем являлся его папаша. Тип ещё тот. Кошмар. Но ничего, мы справимся. И не такие ребята бывали у нас.

5

Каждый день было одно и тоже. Меня пытались сбить с пути истинного, говорили, что я глуп и безумен, и на самом деле всё устроено иначе. Потом на меня кричали. Иногда били. Если я был особо упрям, устраивали сцены унижения. Это они так понимали. Но для меня подобные действия не имели такого смысла. Это было одно большое испытание. Меня отец предупреждал об этом. Поначалу, разумеется, я пугался, одно дело знать, что такое может случиться, другое — если это происходит на самом деле.

Я держался. Я хитрил. Я делал вид, что согласен. Ха-ха, вам меня не сломить. Правда со мной и когда-нибудь, обязательно, я донесу её людям.

6

— Поздравляем вас, теперь вы достойный член общества.

— Спасибо.

— Смотрите, не уроните честь нашего заведения!

— Ну что вы, как можно… Нет-нет.

— Можете сказать пару слов. На прощанье.

— Могу. И скажу. Спасибо вам, дорогие, милые, мои учителя. Вы многому меня научили. Благодаря вам, вашему терпению и умению, я стал тем, кем сейчас являюсь. Огромное вам спасибо. Я никогда вас не забуду.

7

— Как ты думаешь, это случайность?

— Не знаю даже… Если случайность, то уж больно… как же сказать… жестоко! Шутка ли, два десятка мёртвых тел. Причём, среди погибших и дети.

— Да-а… Хотя так порой и бывает: маленькая оплошность — огромные беды. некий юный сорванец, совсем ещё не смышлёный, хватает с кухни спички. Никто не видит. Он начинает с ними играть. Раз, два, три и вот, пожалуйста, разгорается пламя. затем костёр. А потом пожар. Ведь может быть?

— Пожалуй да, может… Постой-ка, что это?!

— Где?

— Да вот же! Вчера этого не было.

— Точно, не было. Интересно, кто это написал? Поджигатель? Ну и надпись: «я очистил ваши души». Дурость какая-то…

8

Я думал будет проще. Но оказалось, что нести свет в сердца собратьев — затея архисложная. Я познал горечь отрицания. Мне было больно. Больно за них, несведущих правды, живущих во мраке лжи и разврата. Их боги были такими же. Они слепо поклонялись злу, заблуждаясь и мня, будто после смерти обретут вечное блаженство. Глупцы!