Город тысячи зеркал 2. Фалькон

Артур Раин, 2021

Город тысячи зеркал – самое прекрасное место во всей вселенной. Герою нашей с вами истории в этом действительно не солгали. И что же может заставить человека покинуть рай? Быть может, древний могущественный орден, что его охраняет? Или тень чудовищной опасности, нависшая над миром? Все гораздо проще и сложнее одновременно. Чтобы рука стиснула эфес шпаги, а глаза больше не видели ничего, кроме пути к самому главному человеку в твоей жизни, нужно всего лишь испытать чувство, что намного древнее ангелов с пламенными мечами.

Глава двенадцатая

Ламбриль с Элемросом сидели на поляне, залитой мягким лунным светом, и угощались ночной земляникой. Это была в принципе обычная земляника, но совершенно черного цвета.

— Необычайно вкусная, — сказал Ламбриль, разжевывая очередную ягодку, — но чрезвычайно сложно находимая. По счастью, для таких любителей вкусноты как я, ее кожица отражает лунный свет и найти ее ночью не представляет никакого труда.

— Зачем вы рассказали и показали мне все это? — спросил Элемрос, вытирая испачканные земляничным соком пальцы о траву. — Я не про землянику, само собой.

Ламбриль пожал плечами.

— По двум причинам, — сказал перевозчик. — Во-первых я хотел подвести тебя к мысли о том, что становиться железным ангелом — плохая идея.

Элемрос с удивлением посмотрел на усмехнувшегося Ламбриля.

— У тебя красноречивое лицо, уверен, что слышишь ты это уже не в первый раз, — покачал головой перевозчик. — И потом, кто из подростков услышав о древнем ордене защитников Закона, да еще с таким крутым названием как «железные ангелы» не захотел бы к ним примкнуть? Во всяком случае из тех, кто оказался достоин войти в город тысячи зеркал. Так вот, повторюсь, это плохая идея.

— Но почему? — насупился Элемрос. — Что плохого в том, чтобы защищать Закон? Я ведь если и не понял до конца, о каком Законе идет речь, то догадываюсь.

— Разумеется догадываешься. Знание Закона живет в каждом сердце. Даже самый беспросветный злодей, готовый оправдать себя миллионом разных способов оказавшись в одиночестве перед зеркалом увидит в нем судью, облаченного в мантию Закона. Ну а орден железных ангелов, это те, кто будет ждать этого злодея, чтобы наказать, даже если весь остальной мир этого не захочет. Ты понимаешь? Мы не перевоспитываем, не убеждаем и не доказываем никому и ничего. Мы только караем.

Ламбриль сделал паузу, после чего произнес едва слышным голосом:

Судьба выбора нам не оставила,

И мы покараем тех,

Кто забыл простое правило:

Закон один для всех.

Ламбриль повернулся и вновь притянул взгляд Элемроса своими бездонными глазами.

— Всегда будут нарушители Закона, — тихо, но совершенно внятно сказал перевозчик, — и всегда будут те, кто с ними сражается. В сердце каждого из рыцарей нашего ордена горит неутолимый огонь, подобный тому, который пробегал по лезвию первого меча, врученного Изначальным первому железному ангелу. Это огонь вечный и неугасимый. Став железным ангелом, ты получишь вечный рай в комплекте с вечной войной. У тебя не будет жены, детей, нормальной жизни. Время от времени ты сможешь возвращаться сюда, чтобы отдохнуть, но лишь на короткое мгновение. Потому что тот огонь, о котором я говорил, он будет гнать тебя отсюда. Каждую секунду своего блаженного состояния ты будешь помнить, что где-то там очередной негодяй упивается своей безнаказанностью. И эта мысль не будет давать тебе покоя даже в самом прекрасном месте во вселенной… Такого я никому не пожелаю… никому.

Элемрос потупил взгляд.

— Это кажется несправедливым, — тихо пробормотал он.

— Ну что ты, — усмехнулся Ламбриль. — Мы ведь все-таки убийцы, как ни крути. А за отнятую жизнь, можно расплатиться лишь своей собственной жизнью. Никакая другая плата не будет справедливой. Так что все правильно, ведь в конце концов…

Ламбриль поднял голову и посмотрел на луну.

— Закон один для всех, — твердо сказал он. — Для нас тоже.

Элемрос немного помолчал, прежде чем сказать:

— Я и в самом деле не хочу отнимать жизнь… ни у кого.

— И это правильно, — ободряюще улыбнулся Ламбриль, отправляя в рот очередную ягоду. — Сама мысль о том, чтобы убить кого-нибудь, не возникает у тебя здесь… и это приводит нас ко второй причине, по которой я показал тебе обелиск и рассказал о нем.

— Илория, — тихо и утвердительно сказал Элемрос

— Если бы ты немного подумал, то понял бы, почему Илории не место здесь. Видишь ли, город тысячи зеркал не делает тебя хорошим, правильным, благородным. Здесь ты ощущаешь себя как человек, у которого совершенное здоровье, физическое и умственное. Соответственно, будучи психически и физически здоровым, ты не можешь поступать неправильно… но только в рамках собственных представлений о добре и зле.

Элемрос наморщил лоб.

— Это значит, — сказал он, — если ты не думаешь, что поступаешь дурно, то ничто тебя не остановит?

— Ты понял, — одобрительно кивнул Ламбриль. — Илория решила убить тебя, а это значит, что убийство не является для нее злом, как же она может оставаться здесь после этого?

— Но почему она… почему она напала на меня? — почти простонал Элемрос, которому было невыносимо больно из-за того, что он ощущал полное бессилие и неспособность защитить того, кто покушался на его жизнь.

— Ее постигло жестокое разочарование, — немного помедлив сказал перевозчик. — Воспользуюсь твоим сравнением: судьба словно подарила ей конфетку, внутри которой оказалась лишь пустота… Когда-то Илория прошла через портал и исчезла. Она не появилась через семь минут после своего перехода и тогда Мелисенда Магнус предложила рискованный эксперимент. Обмен. Одну бастерию на другую. Это древнейший ритуал, никем не проводившийся на протяжении тысячелетий. Но Мелисенда попробовала и все получилось. Илория вернулась.

— Подождите-ка, — Элемрос вытаращил глаза. — Но это же ведь означает, что Мелли.. сенда… вернее Илория, попала в мой мир?

— Поэтому она и могла вернуть тебя обратно, — кивнул Ламбриль. — Она знала дорогу туда.

— Но ведь и Фелисия могла это сделать.

— Илория вызвалась добровольно, — перевозчик почему-то смотрел в сторону. — У нее были на то причины.

— Она пошла на такой риск, чтобы…

— Спасти Мелисенду Магнус, — сказал Ламбриль. — Мы не сказали ей, что она мертва… нужно было подождать. А когда сказали, она и попыталась тебя убить.

— Но… но, — Элемрос начал заикаться, — это же… я же не виноват!!!

— Жертвы убийц частенько бывают невиновны, но что это меняет? Для убийцы или для жертвы?

Ламбриль повернулся и снова посмотрел ему прямо в глаза.

— Мы не лишим ее жизни, — холодно сказал он, внимательно всматриваясь в потемневшее лицо Элемроса. — У нее будет шанс исправиться и стать снова достойной гулять в этом краю. Путь испытаний излечивает даже душевные раны, в том числе и те, что мы наносим себе сами. Она сделала свой выбор, когда решила сбежать отсюда. Она открыла тропу без разрешения, и куда она ее привела, не знает никто. Хотя…

Ламбриль на секунду замешкался и Элемросу показалось, что Перевозчик словно бы решает, говорить ему что-то или нет.

— Возможно, стараясь сбежать, — задумчиво сказал он наконец, — Илория избрала для себя путь, который даст ей шанс на искупление.

Ламбриль поднялся на ноги и жестом дал понять, что разговор окончен. Ошеломлённый Элемрос продолжал сидеть на поляне, не в силах произнести ни слова, не способный пошевелиться. В этом оцепенении он пребывал до тех пор, пока перевозчик не удалился, а его место заняла Фелисия.

— Мой верный ткот, — вяло пробормотал Элемрос, по-прежнему неподвижно глядя перед собой. — Пришел меня утешить?

— Пришла, чтобы ты перестал валять дурака, — резко сказала Фелисия, подбоченившись. — Тебе предлагают жизнь в раю, а ты тут разнюнился. Да за возможность оказаться здесь, люди сражаются, терпят лишения и голод, проходят через чудовищные испытания, а ты…

— Как она сможет исправиться там? — перебил ее Элемрос, все так же неподвижно глядя перед собой и, похоже, не слыша ничего из того, что ему говорила Фел. — Она отправилась в ссылку, но что это изменит, она еще больше озлобится…

— Ты не знаешь, что происходит с теми, кто уходит отсюда по неразрешенной тропе, — неохотно сказала Фелисия, усаживаясь рядом. — Барьер вокруг города тысячи зеркал стирает им память. Илория знала, что если сбежит, то станет чистым листом. Фатум-лорды оставят ее в покое. Это ее шанс стать другим человеком и искупить вину. Именно это имел в виду Ламбриль.

Элемрос стиснул голову руками.

— Чем это лучше смерти? — тихо простонал он.

— Не говори так, — резко сказала Фелисия, хватая его за плечо и встряхивая. — Смотри в кого она превратилась? Она почти убила тебя здесь, в этом чудесном месте. Если бы не фатум-лорды тут впервые пролилась бы кровь и тогда… никто не знает, что случилось бы. Она просто обязана снова пройти свой Путь и написать свою историю с чистого листа.

— Какие у нее шансы выжить там? — Элемрос рывком поднял голову. — Одинокая девушка, лишенная воспоминаний… я… я не могу этого допустить.

Фелисия посмотрела на него внимательно и серьезно. Так смотрят на человека, если вдруг понял что-то фундаментально важное о нем.

— Так вот в чем дело, — медленно сказала Фел, отступая почему-то на шаг назад. — Значит это правда. Мне нужно было понять раньше. Да я догадывалась, конечно, но надеялась, что все… это… просто мимолетно.

Элемрос слегка покраснел.

— Ты не сможешь последовать за ней, — сухо сказала Фелисия. — Только бастерия сможет открыть для тебя путь, по которому прошла Илория, а разрешения на это фатум-лорды не дадут. Лишь те, кто преступил Закон изгоняются отсюда, так что…

Элемрос решительно вскинул голову, стиснул зубы и упрямо посмотрел в глаза Фел.

Бастерия наклонила голову и посмотрела на него со странным выражением лица. Так смотрят на того, от кого ждут правильного ответа и боятся услышать ответ неправильный.

— Даже это, — несколько мгновений спустя прошептала Фелисия, на секунду прикрыв глаза. — Ты готов даже на это.

— Раз ты говоришь, что обо всем догадалась, — тихо, но твердо сказал Элемрос, — значит понимаешь, что без нее этот рай для меня превратится в ад. Так что может подскажешь мне, какое преступление я должен совершить, чтобы меня отправили вслед за ней?