Селебрейшн

Артур Викторович Марьясов, 2020

Селебрейшн. От английского celelebration – празднование, торжество, мероприятие. Москва с каждым годом выглядит всё современнее, это место приложения силы и радости для молодых. Город готовится отмечать своё 900-летие, тогда как главный герой, живущий на М8 этаже пирамиды на Петровско-Розумовской, занят мыслями о своём 80-летнем юбилее. С ним в этот день его верный пёс-пылесос, дрон-попугай и кто-то или что-то ещё.

Я сказал себе, что свой восьмидесятый день рождения отпраздную по-настоящему. Так, как делали это раньше. В двадцатом веке. «В старину», — как сейчас говорят. Как это было у бабушки с дедушкой, родителей: дома, в кругу близких, за полным столом. Друзей, до кого смог дозвониться, позвал: «Ничего не знаю, хочу увидать всех живьём». А то в последнее время общаемся только в чатах: «Как дела?», «Норм. А у тебя?», «Норм», «О ком ни будь слышал?», «Нет. А ты?», «Тоже нет». Видимся исключительно на кладбищах да на поминках. Наша группа в «Одноклассниках» работает как похоронное бюро: «Завтра во столько-то там-то состоится погребение такого-то». И то не все приходят на печальные события. На другой раз рассчитывают, что ли? Странные люди.

Инка с Галькой с одного ж дома, а не виделись с окончания школы, опровергая теорию вероятности. Интересно, что скажут они друг дружке при встрече: «Всё думала к тебе зайти, но времени как-то не было». Это больше чем за шестьдесят лет-то? Стоп! Не могут они в одном доме сейчас жить, дома-то их уже нет. Его ж, как и мою родительскую хрущёвку, снесли по реновации. Жалко? Немного. Тот, кто не жалеет, у того нет сердца, а кто жалеет — у того нет ума. Вот так и я. Теперь у Петровско-Разумовской стоят дома в форме пирамид, широких у основания и сужающихся уступами к вершине, уходящей за облака. Это мода теперь такая, экологи продавили. Говорят, пирамиды меньше тени отбрасывают, чем прямоугольники, а на балконах можно фрукты-ягоды выращивать. Делал бы это кто…

Стоят пирамиды на месте пятиэтажек и на полях бывшей Тимирязевки, перемещённой из Москвы то ли в Ставрополь, то ли в Симферополь. Я сам точно не знаю куда именно, а молодёжь вообще думает, что это один и тот же город где-то на юге. На уроках в школах так и учат: «Дети! На карте ставьте палец на Москву и ведите его вниз. Попадёте пальцем в юг». Смотря у кого какой кривизны палец. Попадёшь пальцем то ли в Ставрополь, то ли в Симферополь. Хотя, чего это я на географичку взъелся, она же не виновата, что я сам как не знал, так и сейчас не знаю где точно находится Саратов и Самара. Где-то справа от Москвы.

Выходишь на свой балкон, а надо тобой как будто бы никого из соседей нет. Пусть у меня, как и у всех, не широкий балкон, но эта метровая полоса неба только моя. Такое ощущение из детства, что есть ты и небо над головой. Ложное, конечно, ощущение, инфантильное. Потому как над всеми нами — «Умный город», а выше него даже страшно подумать кто. А может Инку и Гальку даже поселили в мою пирамиду на Верхней аллее? В ней квартир — не счесть. Я своих соседей, тех, что слева живут, за всё время только два раза и видел, а справа даже не помню, видел ли. Вдруг Инка или Галька окажутся моими соседками? Было бы здорово! Ну, вот как придут на день рождения, то у них и узнаю.

Конец ознакомительного фрагмента.