Эфир

Артур Байрунас, 2021

Что же случилось на самом деле в Раю? Как разобраться в этом древнем запутанном эхе? А если бы они, первые герои вечной Книги, жили сегодня неподалеку от нас. Кем бы они стали? А главное – захотели бы вернуть потерянный мир или сумели бы приспособиться и полюбить долину изгнанных.

Часть первая

Тело

Глава 1

Тело обладает болью и вонью. Ему присущи страсть и наслаждение. Его мучают голод и жажда. Оно изнывает от жары и каменеет во льду. О нем слагают стихи и пишут медицинские справочники. В честь него возводят монументы, и им же наполняют морги. Итог его усилий — могила. Но кто предпочел бы остаться без тела? Наверняка, найдутся… Нет, обязательно есть те, кто мечтал и мечтает освободиться от ненавистной, мучительной и уродливой плоти.

Сначала была душа. Она отпала от неба, произвольно… Долгое время она витала неподалеку от Рая. Но всё-таки не решилась стать частью Адамова сада. Так как Бог казался ей не к чему. Однажды она поняла, что гравитация властна над ней. Поддавшись сковывающей силе притяжения, воздушная субстанция ступила на землю. И осталась там же, возлегая вдоль, равнодушная к небесам. Даша стала прахом.

Прах всего лишь — глина и почва, и даже драгоценные камни. Разве в этом есть что-то унизительное?! Нет же, нет! Расплавленное черное золото плавает в недрах праха. Ему подобает имя — стан или корпус. Возвышенно и справедливо. Так как Стан обзавелся удобными дорогами и уютными мостовыми; шопинг центрами и яркими витринами. Соблазнительная реклама побежала по коже великолепно устроенного Корпуса. Фантастические автомобили наполнили артерии нового тела. И Ева назвала его — город.

–… Как насчет — немного прокатиться?

— Тебе наскучил мой сад, Инга?

— Здесь слишком мило. Сосны чрезвычайно высоки и туя излишне зелена. Чересчур уж свежий воздух; и сверх меры опрятно. Я представлю тебе моё железобетонное и такое хрупкое безобразие — оно прекрасно. Ты полюбишь мой мир, я не сомневаюсь. Там свобода.

— Слушай, не могу… И так Адам косо смотрит, да и отец, как червь источил весь мозг… Не сегодня.

— Я поговорю с братом… А что тебе вообще отец?! Ты, поверь мне, уже довольно взрослая девочка. Чего он таскается к вам? Маму ты же отвадила. А этот прилип к Адаму. Правда — достал. Я сама не могу поговорить с собственным братом наедине, всегда твой папаша рядом.

— У меня есть одно тайное местечко… Я иногда скрываюсь там. Бывает на пару часиков, а то и на весь день.

— Это — под какой-нибудь елью сидишь на мху, мечтаешь, и смотришь слепыми глазами на страницу любовного романа. Который уже год открыт всё на том же самом месте.

— Детективный роман…, и только месяц… И не всегда мох и хвоя…

— Какая ты скрытная! До сих пор не проговорилась. Но веди в убежище лесной феи!

— Пока я не готова открыть его, даже тебе.

— Заинтриговала смертельно…

— Ева!..

— Что так загадочно?

— Что именно?! Не поняла иронии.

— Зачем ты так таинственно меня призываешь, довольно глупо изменяя голос? Меня пугает твоя интонация…

— Я вообще-то молчала…Ты что?!

— Ева!..

— Перестань, Инга! Меня это бесит!

— О чём ты?! Я не понимаю твоей истерики!

— Стоп!! Молчи, пожалуйста… Я буду смотреть на тебя.

— Теперь ты меня пугаешь.

— Молчи! Молчи! Пожалуйста…

— Ева!..

— Снова! Но твои губы не шевелятся! Ты думаешь о моем имени или обо мне прямо сейчас? Скажи мне, только честно. Я слышу голос, который меня зовёт. Такое уже случалось. Но это было так давно… Не лги. Ты издеваешься надо мной, и на странный манер шепотом произносишь моё имя?

— Нет! Ты же в упор смотришь на меня. Как бы я умудрилась проделать такой фокус?!

— Не знаю…

— Я собиралась рассказать тебе о старшем брате!

— Ещё один брат? У Адама есть брат?

— У него и у меня, у нас.

— Но…

— Твой муж никогда его не вспоминал… Да, ничего удивительного. Они друг друга ненавидят и не общаются со времени как закончили школу. А я обожаю Кэна!

— Ева!..

— Опять! Боже! Это возвращается… с недавнего времени… ещё до летних дождей. Во время весенних туманов… да… Я так надеялась, что мне показалось…

— В общем, похоже, пора выпить, девочка моя. Я познакомлю тебя с Кэном. Вот он умеет веселиться!

— Хорошо, покажи мне свой мир.

Она поняла, что унылое мучение детства — слышать мысли других, похоже вновь становится частью её будней. «Но почему такое происходит с ней, не с Ингой, например. Та так довольна жизнью и собой. Почему бы ей не испортить немного праздник. Пусть ходила бы и оглядывалась, как дерганная истеричка. Я не хочу ничего знать о всем этом говне, что бултыхается в людях».

Глава 2

«Ноябрь… Такой холодный и ветренный, впрочем, наверное, как в городе…, как везде. Прежде здесь не бывало осени. По календарю, конечно, случалось… Но листья не опадали… Приходило время — они желтели, краснели и снова зеленели. Смерть никогда до этого не посещала сад, и море не бунтовало. Я увижу, как соленая тяжелая вода превратиться в твердь. И по новой ледяной суше обязательно придет тот, кого я не жду. Тот, кто наскучил мне. Он непременно поселится в моём доме, в моем священном убежище…

…Раньше в небе царствовали легкие и солнечные ласточки. Теперь же грязные голодные голуби над головой ищут себе пристанища и покоя. Но мой остров — мир отвратительных жирных чаек».

Ева ещё не осмеливалась включить телефон. Она вынула его из кармана пальто и с минуту смотрела на черный экран. Не решившись не выбросить его, не активировать, она запрятала эту тоненькую магическую пластину обратно.

Что она обнаружит, открыв себя? Тысячу сообщений от отца? Оскорбления? Угрозы? Мольбы Адама? Или дочери Софья и Таня оставят свои всхлипывания? Все они в прошлом. Она не вернется к ним. Дорога смыта и даже тропинки не осталось. Там, на большой суше лишь унылые тени, предвестники смертельной скуки. Где же жизнь?! Где она, Боже?!

Ева возвратилась в дом. Она замерзла. Взбешенные волны приятны глазу и несут успокоение. Созерцание их неугомонной страсти не утомляет. Единственно, что остается живым в зараженной тлением природе — это безумие водной стихии. Но слишком холодно и шквал язвительно обрушивает студёную влагу на всё до чего только может добраться. Морозные капли, как кислота прожигают озябшую душу.

Ева подбросила пару поленьев в затихающий камин. Огонь вскоре ожил. Она разогрела глинтвейн. И уселась с горячей кружкой напротив западного окна. Кривая ель отважно отбрасывала яростно взбирающихся морских великанов, разбивая их плотные ряды на части…

–…Ты так веселишься, Инга?! Среди такой гопоты и жлобов. Они же недалекие умом, нежно говоря, дураки… Здесь так уныло, подруга!

— Малыш, Евочка, деточка, это просто бар. Тут напиваются, поют караоке, а потом трахаются в туалете или за углом. Не надо умничать… Если ты ищешь нобелевских лауреатов, то поезжай в Швецию, в Стокгольм, девочка!

— Слишком шумно! Это звуковое кривляние, а не музыка!

— Не слышу! Что ты сказала, Ева?

— Что за тупая акустика, это оскорбление понятию — музыка!

— Вау! Какие мы снобы! Вон рыжий мальчуган потными глазками съедает тебя. Отымей его! Насладись жизнью, мадам!

— Я хочу уйти! Это не моё место! Инга! Слышишь! Я ухожу!

— О! Боже! Ладно! Валим…

Глава 3

1

— Инга, что это? Где мы? Почему так темно и сыро?

— Это старый бункер… Ещё со второй мировой. Отсюда немцы пулеметной очередью встречали морской десант русских.

— Не понимаю, зачем мы здесь? Мне страшно и холодно. Кто-то шевелится рядом. Но я никого не вижу. И почему мы шепчемся?

Конец ознакомительного фрагмента.