Кира и Тимур в Крае Чародея Семизара

Артем Хачумян

Кира и Тимур — двоюродные брат и сестра. Они обычные школьники-подростки. Впереди обычные летние каникулы. Однако, обнаруженное ребятами не совсем обычное растение, лунный любисток, меняет их жизнь совершенно непредсказуемым и уж точно абсолютно необычным образом. Сок любистка позволяет увидеть скрытый магией вход в таинственное подземелье, ведущее в мир, известный как Край Чародея Семизара.Готовы ли вы проследовать за Кирой и Тимуром в неизвестность? Тогда скорей! Пока действует сок любистка.

Глава вторая. Нет, не мираж!

После обеда брат с сестрой сидели в тени под раскидистой яблоней и уплетали только что собранную бабушкой малину. О чем шел разговор — догадаться нетрудно. Дети решили пойти еще раз к орешнику и посмотреть на холм, мало ли что? Расправившись с малиной, ребята поднялись и побежали за дом. Через мгновение они уже исчезли в густой траве.

— Невероятно! Когда я увидела домик на дереве, я подумала, что все лето я проведу в нем, — говорила Кира, — а теперь, пока я снова не взгляну на холм, я ни о домике, ни о чем другом даже думать не могу.

— Прекрасно тебя понимаю, — отвечал ей Тимур.

Свернув с тропинки, ведущей к домику на дереве, дети пробрались к орешнику. Кира, подгоняемая любопытством, забралась на дерево и посмотрела на холм.

— Ну, что? — спросил ее Тимур.

Кира помотала головой в стороны, — ничего, Тим. К сожалению, ничего там нет. Самое удивительное, что мы оба видели эту пещеру или погреб. Да еще и это свечение… Мы оба видели одно и то же — разве может казаться одно и то же двум людям одновременно?..

— Мистика какая-то…, — пробормотал Тимур, — то двухметровый любисток за день вырастает, то пещера появляется и исчезает…, — произнеся эти слова, мальчик замер и, подняв голову, задумчиво посмотрел на сестру.

— Ты думаешь между этими событиями есть какая-то связь? — насторожившись спросила Кира.

— Не знаю… не думаю, но… повторяю, любистка вчера здесь не было.

— Ну, хоть любисток не исчез, — усмехнулась Кира и ловко спрыгнула с дерева. — А знаешь что, Тим? Давай, как детективы — восстановим цепочку событий, а?

— Давай, — согласился Тимур.

— Итак, начнем, — бодро объявила Кира: я увидела любисток с балкона, мы спустились с дерева и пришли сюда, так?

— Так, — подтвердил мальчик.

— После обнаружилось, что кто-то из нас растяпа и поэтому у нас нет с собой ножа, чтобы срезать любисток.

— Вот, злюка! — пошутил Тимур.

— Пока растяпа исправлялся и бегал за ножом, — продолжала Кира, — я осматривала любисток, выбирая удачную трубку, и в тот момент, краем глаза, заметила вход в пещеру. Точнее, я заметила, что у холма что-то виднеется, а что именно, я рассмотрела, взобравшись на дерево.

Тимур в задумчивости потер подбородок, слушая сестру.

— Меня вот что занимает, — сказал он, — почему я сначала ничего не видел? Ведь я вместе с тобой смотрел на этот холм. Ты видела вход в холм, а я нет. И почему после того, как я слез, я вдруг тоже его увидел…

— Что произошло между этими двумя моментами? — подхватила Кира, — когда ты не видел пещеру и, когда ты ее, наконец, разглядел? Мне кажется ключ к разгадке нужно искать именно здесь. Девочка нетерпеливо потерла руки, глаза азартно блеснули, — ты срезал трубки, Тим! Вот что!

Тимур от волнения взъерошил пятерней волосы и воскликнул, — точно! — но в следующий момент, несколько замявшись, добавил, — однако, до того, как я их срезал, ты уже заметила пещеру, а я все еще не видел ее…

— Да, верно, — на мгновение опустив голову, произнесла Кира, но тут же вскинула ее и с былым энтузиазмом продолжила, — я все же чувствую, что мы на правильном пути! Горячо, очень горячо! Все это, наверняка, как-то связано с любистком. Ты же говоришь, что его вчера еще не было, верно?

— Абсолютно точно. У меня хорошая зрительная память, а, уж двухметровый любисток я бы в любом случае заметил. Итак, — продолжил рассуждения сестры Тимур — я срезал трубки — сначала тебе, после — себе. Ты сразу же начала расстреливать лист лопуха…

— Подорожника, — поправила брата Кира, — зрительная память у него хорошая…

— Кира, давай попробуем сделать все тоже самое, — вдруг предложил Тимур, пропуская мимо ушей замечание сестры, — и посмотрим, что выйдет, а? Я срежу трубки, и начнем стрелять рябиной.

— Тим, — тут же встрепенулась Кира, — а, может быть, все дело в рябине?

— Может быть, и в ней! А может, и в ней, и в любистке — кто его знает. Давай пробовать.

С этими словами Тимур подошел к кусту и ловко срезал еще две трубки. Передав одну из них Кире, он кинул в рот несколько ягод рябины, приставил к губам свою трубку и выстрелил. Рябиновые «пульки» градом полетели в траву и в кустарники. Кира не отставала от брата, устроив своеобразный салют — ягоды летели в небо и, описав высокую дугу, падали далеко в зарослях. Истратив половину запасов, ребята посмотрели на холм и переглянулись.

— Ты что-нибудь видишь, Тим? — спросила Кира, — я нет.

— Я тоже нет. Слушай, а может надо на орешник залезть? Когда я пришел, ты сидела на дереве…

— Нет, Тим, я полезла на орешник, чтобы рассмотреть, как следует, что же там у холма. Думаю орешник здесь не при чем, — Кира в задумчивости прикусила краешек трубки, — что же я еще делала в тот момент?…

Тимур скорчил гримасу, глядя на сестру и с укором сказал, — ну, хватит грызть трубку! Что прошлым летом, что сейчас — постоянно их грызешь! Края размягчаются, лохматятся, из них же потом невозможно стрелять нормально. Давай обрежу трубку немного, будет как новая…

С этими словами Тимур протянул руку, чтобы взять оружие Киры, но сестра, вдруг подавшись вперед, вскинула вверх ладонь и замерла.

— Что, Кира? Что там?! Что ты видишь? Вход опять появился?

Кира как кошка проворно забралась на орешник, за ней в ту же секунду последовал Тимур.

— Вот он, этот вход, — взволнованно прошептала девочка, — всё, как утром. Тим, ты видишь?

— Нет, я не вижу ничего… Погоди-погоди, Кира! — лицо Тимура осветилось догадкой, — я кажется…, — не договорив, мальчик засунул в рот свою трубку, прикусил ее и снова взглянул на холм.

Словно в фантастическом фильме, по склону холма будто бы пробежала невидимая волна, и, обретая очертания и с каждым мгновением становясь все более отчетливой, взору Тимура предстала каменная площадка и вход в подземелье, окутанные загадочной дымкой.

Дети, словно сговорившись, одновременно спрыгнули с дерева. С трепетом в душе они спешили к холму, не обратив внимания ни на полоснувшую по голым рукам крапиву, ни на репейник, вцепившийся в одежду — только одно занимало сейчас юных искателей приключений — таинственный вход, окутанный искрящимся туманом.

Перепрыгнув через ручей, брат с сестрой на одном дыхании выбрались из оврага и молча остановились. Приятный летний ветерок обдувал слегка вспотевших от быстрого бега и подъема по крутому склону оврага ребят. Однако, они не чувствовали его приятных прикосновений. Застыв на месте, дети в растерянности смотрели на холм, покрытый густой зеленой травой. Проклятый вход снова исчез.

Тимур, сделав несколько шагов, коснулся рукой мягкой травы и, обернувшись к сестре, спросил, — ты трубку не выронила?

Кира подняв руку, показала, зажатый в кулаке и слегка треснувший стебель любистка.

— И моя тоже со мной. Надо их снова пожевать, — сказал мальчик.

Ребята, как по команде, одновременно прикусили зубами стебли любистка и, ощутив горьковатый вкус сока, затаили дыхание. В следующее мгновение воздух едва заметно колыхнулся, сгустился и в окружившей детей дымке, мягко замерцали, заплясали, то появляясь, то пропадая, бесчисленные искорки. Сквозь это волшебное свечение, взявшиеся за руки брат с сестрой увидели появившийся прямо перед ними вход в подземелье.

Трудно передать, что творилось в душе у ребят в этот момент! Было жутко страшно, но, в то же время, невероятно любопытно, и это чувство с каждой секундой становилось все сильнее и сильнее. В восторженном оцепенении дети смотрели на выложенную камнями площадку под ногами, на два светящихся шара, висевших в воздухе с двух сторон от входа, и на убегающие под землю, в таинственный полумрак, ступени.

Тимур показал пальцем на один из камней, которыми были выложены края проема, — смотри, Кир, на самом верхнем камне какой-то знак.

Кира посмотрела вверх. На камне, на который указывал брат, был изображен силуэт хомяка, стоящего на задних лапах. Над силуэтом парила остроконечная шляпа с полями.

— По-моему, похоже на хомяка или мышь в шляпе, — ответила она, подняв голову и рассматривая рисунок на камне.

— Да, похоже, — согласился Тимур и добавил, — ну, что, Кир, ты готова посмотреть, что там внизу?

— Готова, только страшновато немного.

— Иди прямо за мной и не отставай — сказал Тимур.

Отбросив в сторону трубку из любистка, мальчик, на всякий случай, вытащил свой перочинный нож и шагнул к входу в подземелье. Сестра последовала за ним.

Проем был не сильно высокий, взрослому человеку пришлось бы нагнуться, однако, ребята смогли пройти свободно, не наклоняя головы.

Ступени начинались сразу от входа. Спустившись немного вниз, Тимур остановился.

— Давай постоим здесь какое-то время, пусть глаза привыкнут после яркого солнца к темноте, — промолвил он и, глядя вниз, добавил, — хотя, здесь достаточно света — смотри, вон на стенах светильники.

Оглядевшись, ребята продолжили спуск по ступенькам, которые вскоре закончились и взору путешественников открылся тоннель. Стены и свод тоннеля были выложены гладкими ровными камнями. Через каждые десять-пятнадцать шагов на стенах висели такие же светящиеся шары, что и у входа, только немного меньше размером. Впрочем, «висели» не совсем правильное описание. Эти шары, испускающие мягкий, не тревожащий глаза свет, свободно парили в воздухе над чашами или чем-то похожим на подсвечники, вмонтированными в камень. Куда вел загадочный тоннель и насколько протяженным он был — оставалось загадкой, поскольку было видно, что там впереди, в сгущающейся темноте, он круто поворачивал направо.

— Интересно, что там за этим поворотом, а? Куда ведет этот ход? — спросила шепотом Кира.

Тимур, осматривая стены и потолок, сказал, — давай дойдем до поворота и аккуратно посмотрим, что там. Если окажется, что тоннель длинный, вернемся обратно и я схожу домой за фонарем — мало ли, может, там дальше этих шаров не будет, да и потом, смотри — они освещают только небольшое пространство вокруг себя.

— Давай, — согласилась Кира.

Ребята маленькими осторожными шажками двинулись вперед, к изгибу тоннеля. Вокруг была тишина, лишь где-то вдалеке слышался звук падающих капель воды. Тимур первым выглянул из-за поворота, — дальше не пойдем, тоннель уходит в темноту, — сообщил он, обернувшись к сестре. Кира выглянула из-за плеча Тимура, осматривая подземелье. Ой, смотри, Тим, — вдруг воскликнула она, — слева, за вторым светильником, как будто ход в стене есть, видишь?

Да, точно, — присмотревшись, согласился мальчик, — у тебя глаза как у кошки, Кира, я и не заметил. Молодец! Пошли посмотрим, если там еще один коридор — возвращаемся, а то так недолго и заблудиться, тут похоже целый лабиринт!

Ребята свернули за поворот и приблизились к месту, о котором говорила Кира — действительно, в стене был проем, в котором виднелись ступени и эти ступени вели наверх. Правда, в отличие от лестницы, по которой дети спускались в подземелье, этот лестничный пролет, похоже, был винтовым.

— Интересно ка-ак!.. — протянула Кира. — Где мы выйдем, если поднимемся по этим ступенькам?

— Если этот ход ведет на поверхность, то, думаю, что где-нибудь возле озера, а, может, еще и в зарослях — мы недолго шли под землей, — ответил Тимур.

Ребята начали подъем. Первым, разумеется, шел Тимур, за которым, то выглядывая из-за его плеча, то оглядываясь назад, шла Кира. Лестница круто поворачивала направо и далее завивалась в спираль. Вдруг Тимур воскликнул, указав рукой вперед, — смотри Кира, солнечный свет! Девочка немедленно выглянула из-за спины брата — на левую стену падали солнечные лучи.

— Пойдем быстрее! Так интересно, где же мы, все-таки, выйдем? — нетерпеливо затараторила за спиной мальчика Кира.

Лестница наконец-то перестала извиваться, и стал виден выход из подземного тоннеля. Преодолев оставшиеся несколько ступеней, юные путешественники вышли на поверхность и осмотрелись по сторонам. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулся лес. Да какой лес! Величественные деревья уходили вершинами ввысь, казалось, к самому небу, густой мох устилал землю зеленым ковром, и на нем, словно игрушки ребенка-великана, то там, то здесь лежали увесистые округлые валуны.

— Где мы, Тим? — осторожно и тихо спросила Кира брата.

— Не знаю, — продолжая оглядываться, ответил Тимур, — до ближайшего леса километра три. Да и не видел я в нашем лесу таких деревьев… И камней таких не видел.

А птичек ты таких видел? — подхватила Кира, указав пальцем куда-то вверх, за спиной брата.

Мальчик оглянулся — на соседнем дереве опустилась на ветку удивительная птица. Величиной она была с синицу и чем-то даже походила формой тела, но на этом сходство заканчивалось. Окрасу этой пернатой позавидовал бы сам павлин: грудка была нежно-голубого цвета, с тремя черными, словно ожерелья, горизонтальными узорами; крылья отливали изумрудом, длинные нитевидные перья хвоста, расширяясь к концам, искрились золотом, а голову венчал похожий на корону хохолок.

Где-то неподалеку раздавался стук дятла, жужжали насекомые, щебетали птицы, кто-то шуршал в высокой траве. Кроны могучих деревьев практически полностью закрывали небо. Но кое-где солнечные лучи все же пробивались сквозь зеленый свод, вонзаясь, словно стрелы, в землю.

На ближайшем валуне, в одном из таких лучей, грелась невероятной красоты ящерица, лениво жмурясь и без интереса поглядывая на чужаков.

Выход из тоннеля, как оказалось, располагался в большущем пне, кое-где поросшем мхом и каким-то вьющимся растением с нежно-фиолетовыми изящными цветами.

— Где мы, Тим? — обводя взглядом захватывающий дух пейзаж, повторила свой вопрос Кира, — как мы сюда попали?

— В незнакомые галереи спускаться не надо, — ответил вместо Тимура ворчливый голос, — тогда не будете попадать туда, куда не следует.

От неожиданности дети резко развернулись. Метрах в пяти на широком бревне сидел огромный толстый хомяк с длинной курительной трубкой во рту. На голове у него была надета старая остроконечная шляпа, вся в складках, как в кино у волшебников. Хомяк, недовольно хмуря брови, рассматривал незваных гостей.