Безрассудство здравомыслия

Артем Тимофеев, 2023

О человеке. Который столкнулся с неизбежностью. Обстоятельства, вызванные чередой поступательных взаимодействий материи с духовным миром человечества, создали противоречие, указав главному герою две дороги, выбор между которыми станет для него самым важным решением в жизни. Каждого. Человек встречает пустоту – задачу, в которой не прописаны условия. День за днём он находится в поисках разгадки. День за днём ему приходится работать с недостающими данными для того, чтобы подарить жизнь. Всем тем, кто к ней хоть как-то причастен.

3

Царапины

— Думаю пора.

— Так точно.

Рана на ноге Луиса покрылась корочкой и не доставляла особого дискомфорта, поэтому было принято решение двинуться вперёд.

— Положи в рюкзак только самое необходимое. Немного воды, чуточку еды, чтобы хватило примерно на 2 дня и тёплую одежду. Остальной вес будем заполнять тем, что найдём.

— Что насчёт привала?

— Об этом я позабочусь.

Том и Луис стояли в мастерской и собирались к вылазке. Не было излишнего беспокойства. Никто из них не торопился. Все их действия проводились медленно, плавно, будто они боялись лишний раз шевельнуться, чтобы попросту не тратить свои силы, которые им точно понадобятся в скором времени.

Том начал надевать на ноги лики — приспособление для незаметного передвижения разработанное Луисом.

— На сколько километров заправлен?

— На 10 при бережном использовании.

— Понял. Долетаем до здания — выключаем и начинаем исследовать территорию пешком.

Том кивнул в знак согласия, но подчеркнул одну вещь:

— Нам всё ровно придётся иногда их отключать. Ладно дорога на юг, а обратно?

— Положи в рюкзак наполненную канистру.

Дойдя до огромных ворот, один из них подошёл к большой красной кнопке и, заведомо освободив её от защитного стекла, нажал на неё. Механизмы ворот начали приходить в действие. Поднялся страшный грохот, снабжённый конвоем изо всех щелей вылетающих густых скоплений дыма, дополняющийся визгливым свистом и мерзким скрипом от созданного трения давно проржавевших деталей. Гидравлические поршни сделали полдела, и перед глазами друзей начал видится знакомый уличный свет.

Том и Луис одновременно поправили рото-носовую маску и натянули на глаза стеклянные очки, плотно прилегающие к лицу. Выйдя за ворота, Том дистанционно закрыл их и повернулся к Луису, который только что раскрыл копию карты окрестности.

— Туда.

Они наклонились к ступням, чтобы нажать на механическую кнопку, активирующую левитирующие ботинки, и на 10 сантиметров приподнялись над землёй.

— Отлетим от бункера на несколько километров и выключим, чтобы не оставлять следов на песке.

Это само собой было понятно, но они никогда не делали друг другу замечания, когда оказывались за стенами их убежища. Лишний раз проговорить информацию — лишний раз убедиться в том, что твой напарник осведомлён правилом.

Луис наклонил корпус тела немного вперёд и двинулся по заданному направлению. Том держался немного позади, пристально разглядывая территорию на предмет изменений. Если он что-то замечает, то докладывает об этом по рации, которая встроена в их очки и работает на очень длинных дистанциях.

Луис — прокладывает маршрут. Том — стоит на чеку.

— Справа здание. Аптека. — Проинформировал Том.

Луис не ответил и поменял курс направления ликов.

Они остановились перед входом и выключили ботинки.

— На тебе левые стеллажи, на мне правые.

Далее проследовали поиски лекарств без привлечения громких звуков. Друзья делали всё тихо, как мыши и проверяли все полки, покрытые толстым слоем пыли вперемешку с песком.

Шаг за шагом. Полка за полкой. Если бы времени на поиски необходимого было больше или же выжившие не были обременены тем, что могут погибнуть, то было бы занимательно понаблюдать за местной природной живописью: новая умершая и родившаяся заново экосистема в мире скопленной грязи. Новая инфраструктура. Новая болезнь от лишнего прикосновения к позабывшимся вещам. Новые смерти, виновником которых выступал один любознательный человек. Новые скандалы, следствия, гипотезы, заблуждения и. Новое лекарство.

— У меня пусто.

— Тоже.

Друзья вышли обратно, включили ботинки и не оставили никакого следа на здании в виде какого-нибудь нарисованного символа, говорящего о том, что аптека пуста. Луис просто пометил всё на карте.

Том немного отдалился от напарника, чтобы рассмотреть детали местности и увидел странную вещь:

— Здесь кто-то был.

— Следы?

— Что-то вроде того, только они оставлены не внизу, а наверху.

— Где ты?

— В соседнем здании.

— Сейчас буду.

Луис подлетел к Тому, и они вместе начали разглядывать деформацию на потолке, которую нельзя было просто так опустить, проведя вывод о том, что это не то, что им нужно.

— Вмятины?

Они шли, чуть пригнувшись, словно на них может что-то сверху упасть. Был слышен только мерзкий скрип полупрогнивших досок.

— Похоже на то. — Том присмотрелся ещё внимательнее, сузив глаза так, будто ему это помогло бы лучше сфокусироваться на объекте. — Опорные балки немного искривлены. Причём, судя по количеству песка, сделано это было не так давно.

— На что похоже?

— Такое чувство, будто кто-то бросил в это место, — он указал на искажение, — что-то очень тяжёлое.

Том продолжал пристально разглядывать помещение, играя в ищейку, а Луис просто, стоя рядом, задавать наводящие вопросы.

— Это запросто могла быть звуковая волна, откинувшая предмет в эту балку.

— Судя по песку на улице, колебаний в течение дня в этом месте не было. Волна никак не могла пройти здесь сегодня.

— Что думаешь?

— Думаю, что в округе мы не одни и тут есть ещё кто-то.

— Предложения?

— На сколько хватит ликов?

— У тебя канистра в портфеле. Учитывая всё вместе. Сейчас посчитаю.

Том зашёл в соседнюю комнату, вновь отдалившись от товарища, и увидел, что опорная стена здания была вся исцарапана.

«Вот чёрт».

Ужас пробрался в его сознание и мгновеньем заполонил своей тревогой всё его восприятие.

— 15 километров. До дома примерно 3. Можем смело двинуться дальше.

Том стоял как вкопанный, молча, не подавая виду, и рассматривал только что увиденное, изредка улавливая фоновую болтовню Луиса. Перед тем, как звать его сюда, нужно самому настроиться на здоровый лад.

— Иди ко мне.

— Снова что-то нашёл?

— Вроде того.

Луис переступил через остатки разрушенного порога и молча встал рядом с другом.

— Нам точно следует идти дальше? — Спросил у него Том.

— Колебаний. Пока что не наблюдалось, поэтому можно.

— Мне кажется, что звук — может стать не единственной нашей проблемой.

— Значит надо выяснить, с чем нам предстоит столкнуться.

Минуту поразмыслив, оборвав диалог с героическими выплесками Луиса, вышли из здания и полетели вперёд в противоположном направлении от дома.

Если бы у ребят была возможность хотя бы на часок вычеркнуть все остро жалящие мысли из головы и постоянное чувство борьбы за свою жизнь, то они наверняка с небывалой лёгкостью опустили бы всю ситуацию, упав на песок, и стали бы без излишеств любоваться видами, которые сотворила природа. Правда, методы создания настоящего мира окружающей средой заставляют немного понервничать, но в целом наблюдения за образованными пейзажами, возникшими вокруг, порой для друзей становятся новообретённым методом психотерапии. Причём, подходы к восстановлению почти всегда не состыковываются с тем, что осталось позади.

Полуразрушенные дома, некоторые части которых полностью закопаны в песок, многочисленные развалины, занимающие первое место в списке городских достояний, не подчиняются влиянию людей, а обретают свою свободу, оставаясь нетронутыми. В этом постапокалиптическом мире существует и своя романтика, которую тоже время от времени стоит подмечать, иначе можно легко сойти с ума.

У каждого из друзей, естественно, существуют свои болячки в уже распухшей голове от переизбытка различных неприятностей и трудностей, с которыми ребята сталкиваются ежедневно. Если раньше, лет 10 назад, Луис так же, как и Том жаловался на свою работу, отнимающую неизмеримое количество сил, то сейчас парни немного поумнели и, часто вспоминая прошлое, они начинают смеяться от прокручиваемых жалобных диалогов про свою жизнь. Теперь же, они были бы только рады оказаться «там» и прожить хотя бы небольшую часть времени «тогда», чтобы насладиться каждым прожитым моментом.

Жалко, что зачастую люди начинают осознавать ценность «той» жизни сразу после того, как столкнуться с проблемами вызывающими новую волну негатива, которая в этот раз вышла гораздо размашистее предыдущего.

Но хорошо, что друзья не заостряют внимание на счастливых воспоминаниях. Они перестали жаловаться сейчас и начали больше ценить все те преграды, которые им раз за разом приходиться преодолевать, потому что у них нет иного выбора. Либо жизнь, либо смерть.

Том и Луис застряли в рамках, из которых нет выхода. Они ценят «сейчас», потому что оба понимают, что будущее может повернуться к ним спиной и неаккуратно послать их на прогулку по тропинке, ведущую прямиком к одному нехорошему слову. Иными словами — осознанность и рациональное восприятие абсурдных вещей, окружающих их каждый день, дали им понять, что от них мало чего зависит и всё рано или поздно может стать ещё хуже.

— Том? — Произнёс Луис, летевший впереди.

— Да.

— Как меня слышно?

— Неплохо.

— На моей рации появились помехи. Она начала шипеть. Кто-то пытается войти к нам в канал.

— Это невозможно и ты об этом знаешь. Всё хорошо, может, просто песок попал в устройство. Когда вернёмся домой, то обязательно.

— Том!

— Что случилось? — Он увидел, как его товарищ начал быстро разворачиваться.

— Ты как, Том?! У тебя всё в порядке? — Луис завершил манёвр и полетел в обратном направлении. Том проследовал прямо за ним.

— Повторяю: что случилось?

— На моём запястье появились царапины.

— Отчего?

— Я не знаю. Мы возвращаемся обратно, но по пути собираем всё, что может пригодиться.

— К чему такая спешка?

Они говорили в движении, поэтому Том не мог разглядеть то, о чём рассказывал Луис.

— Дело не в тяжести увечий. Дело в их появлении.

— Снова, как в прошлый раз?

— Да. Том! — Луису стало не по себе и в его голосе это отчётливо слышалось. — Они продолжают появляться просто так!

— Может это…

— Но почему тогда у тебя ничего нет?

— Я без понятия. Нужно сделать остановку и перевязать руки. Бинты в рюкзаке у меня есть.

— Нет. Мне кажется, что всё станет только хуже.

— От перевязки?

— От остановки. Продолжаем движение.

— Сколько осталось?

— 5 километров.

Дальше проследовало молчание, но вскоре Том начал замечать деформацию песка под своими ногами.

«О, нет».

— Луис.

— Да.

— Началось. — Он на мгновение остановился, но не смог определить точку начала, так как область была плохо изучена. — Мы находимся примерно в центре. У нас есть пару минут, чтобы нас не стёрло с земли.

— Мы не успеем выйти из области поражения.

— Впереди, по правую руку — здание. Давай туда. Если будем стоять на открытой местности — сам знаешь, что с нами случиться.

— Нам нужно укрытие лучше, чем дырявое здание.

— У нас нет времени!

Луис не стал спорить и двинулся туда, куда указал Том.

Они вбежали в многоэтажное просторное строение и издалека послышался знакомый звук, похожий на рёв. Волна начала приближаться.

— Здесь нет ничего, что может нас спасти.

— Ищи какой-нибудь проход. Нам нужно закрытое помещение. Вперёд! У нас минута.

Друзья разделились и начали мчаться по коридорам, преодолевая скорость света. Радары, расположенные на их руках — не позволили бы им растеряться. Всё было улажено. Нужно только искать и молиться о том, что кто-нибудь из них сможет найти закрытое помещение.

— Луис! Сюда!

Их точки на радарах загорелись красным цветом и начали быстро сближаться друг с другом.

— 20 секунд!

Рёв, доносящийся с улицы, с каждым мгновением был слышен всё сильнее и сильнее. Звуковая волна, видимо, в этот раз была очень большая, раз её распространение происходило так долго. Оно и к лучшему. У друзей хотя бы появилось время.

Тому в дальней комнате удалось найти их возможное спасение.

— Люк, — он указал на пол, — не поддаётся.

Луис, недолго думая, нашёл булыжник, поднял с пола и бросил прямо на скрытый проход, чтобы тот прогнулся от тяжести и его петли выломались изнутри.

— Готово.

Звуковая волна вот-вот достигнет их точки.

Том и Луис молниеносно прыгнули вниз и оказались в маленьком закрытом помещении, в котором стояли пустые стеллажи у стен, не поддавшиеся искушению природы, превратившей всё живое в свою собственную игрушку.

Снаружи донёсся пронзающий монотонный вой, продлившийся несколько минут и не коснувшийся друзей.

— Всё?

— Похоже на то.

— Покажи руку.

Луис показал изрезанные запястья.

— Что думаешь? — Спросил Том.

— Думаю, что нужно работать над созданием амуниции, возможно, даже брони. Но я не понимаю, почему это не касается тебя. Может, я заражён.

— Если бы ты был заражён, то твои болячки прогрессировали, а полученное увечье на ноге, образовавшееся точно так же, как и на руках, спокойно прошло.

— Да, логично. Но броню стоит всё-таки сделать.

— Не спорю.

— На обратном пути сделаем акцент на сбор нужных нам материалов. Так что смотри в оба.

— На что именно стоит обращать внимание?

— Металл, пластины, силиконовые распорки. Самое главное — нужен высоковольтный источник питания, чтобы он смог заряжать броню в процессе её использования.

— Понял. Точнее позже всё конкретнее объяснишь.

Луис усмехнулся и сказал:

— Пошли. Наверху уже чисто.

Друзья вылезли из крохотного помещения под полом и выглянули наружу. Произошли некоторые видоизменения в окружении, которых Том замечал почти сразу, как только бросал на них взгляд. Но Луису это давалось тяжелее. Собственно поэтому Том следил за всем, оставаясь немного позади напарника, чтобы тут же его предупреждать о чём-либо.

— Вот, видишь, — Том попробовал наглядно продемонстрировать преобразование, присев на корточки, чтобы показать Луису всё намного ближе, — песок изменил свою структуру.

— Ни хрена не вижу.

Они одновременно засмеялись, Том махнул рукой и потянулся к ботинкам, чтобы их активировать. Распрямившись друзья выдохнули, посмотрели друг на друга и хором произнесли:

— В путь.

Направляясь обратно к бункеру, они обчёсывали всё, что было только возможно. Луис постоянно делал пометки на карте, пока Том бродил по разваленным сооружениям в поисках чего-то полезного.

— Стой, Луис. Точка В8.

— Да не стоит. По-моему это делать уже бессмысленно. Нет никаких связей с этими волнами. Я испробовал все вариации, составляя различные комбинации, по предыдущим записям, рисункам, обводкам колебаний. Всё без толку. Поверь. Ничего не склеивается. Ни время, ни продолжительность, ни зоны поражения.

— Думаешь, что мы всё это делали просто так?

— Нет, конечно. Теперь мы хотя бы знаем, что заниматься вычислением больше не стоит.

Возвращаясь, Том собрал кучу всего, загрузив оба левитирующих портфеля, не нагружавших их владельца, а Луис изрисовал кусочек карты в новом направлении «юг», иногда помогая в поисках.

Добравшись до бункера, один из них открыл ворота, и они снова распределили обязанности. Том стал очищать их одежду от песка, раскладывать найденные запчасти в мастерской, а Луис пошёл перерисовывать зарисовки с копии карты на основную и придумывать концепцию их будущей брони.

— Ну как? — Подошёл Том, протирая влажные руки о полотенце, к Луису, который сидел у его рабочего стола весь заваленный собственными придуманными эскизами.

— Накидал примерный внешний вид того, что может в итоге получиться, — Луис показал одну из конечных набросков.

Том присмотрелся и медленно с удивлённой интонацией ответил:

— Недурно.

— А теперь я думаю, как сделать так, чтобы эта штука. Костюм. Не перевешивал наш собственный вес.

— Какова идея?

— Я хочу сделать электрическую броню, но есть два способа: в основе первого будет использоваться высоковольтный источник питания, заряжающий костюм, и проводящие ток пластины с воздушным зазором. Во втором варианте будут стоять слои пластин электромагнитного металла с силиконовыми распорками. И в том и в другом случае импульс нападающего будет гаситься о броню, не придавая нам почти никаких неудобств. Ну, конечно, если нас в этом костюме собьёт машина, летящая к нам навстречу с бешеной скоростью, то не исключено, что пару переломов мы заработаем.

Том разинул рот.

— Ещё я хочу провернуть во всей этой операции одну фишку. — Луис встал из-за стола и начал активно жестикулировать руками. — Поверх пластин я хочу поместить чувствительный сенсор с синим экраном, который будет просвечивать свою структуру в виде пчелиных сот. Дело вот в чём: когда объект нападения будет прикасаться к нашей защите, полностью облепленной сенсором, мы будем видеть его прикосновения. Область, которая будет затронута, станет загораться зелёным светом. И так в процессе использования всего защитного костюма сенсоры из синего цвета будут постепенно перекрашиваться в оранжевый.

Том присел на диван и всё никак не переставал удивляться тому, с какой лёгкостью Луис рассказывает ему о таких сложных в создании вещах. Фантазировать — одно, а вот сделать всё так, чтобы все эти элементы пришли в рабочее состояние, и создать из всего этого цельную конструкцию — это уже другое.

За столько лет дружбы Том не раз слышал рассказы Луиса, который говорил о своих придуманных проектах. И за столько лет дружбы Том не раз видел, как всё то, о чём ему говорил Луис, в конце концов, доводилось до конечной точки.

И в этот раз Том снова был уверен в том, что тот огонь в глазах, с которым Луис ему рассказывает о своей новой выдумке, направится точно в нужное русло и в итоге всё окажется как всегда. Свободный, раскованный, обезумевший ботаник, с разожжённым желанием творить, закончит свою работу.

Луис продолжал:

— Сначала цвет на сенсоре, прикрепленный и точно соединённый к броне, будет синим, потом по ходу принятия ударов станет зелёным, далее жёлтым и в конце — оранжевым. Цвет, означающий износ брони. Будем надеяться, что сенсор не придёт в действие.

— Судя по последним событиям — такого не будет.

— Тоже верно. — Луис, после выступления перед другом, снова сел за рабочее место и стал дорисовывать картинку того, как это всё будет выглядеть. — Сегодня я закончу с эскизами. Завтра покончу с расчётами и в этот же день снимем друг с друга замеры, чтобы броня села идеально.

— Как скажешь. Мне чем заняться?

— Ты будешь помогать мне делать броню в мастерской, после того, как я закончу с теорией. Без твоих рук мне точно не обойтись. А пока можешь посмотреть лики и мою рацию. Если заметишь что-то неладное — инструменты сам знаешь где. Всю конструкцию ты разрабатывал вместе со мной, поэтому.

— Поэтому мне не составит труда во всём разобраться самому.

— Именно.

— Ладно, хорошо. Будет сделано.

Луис снова принялся за дело, развернувшись к Тому спиной, но, не успев полностью включиться в работу, полностью отключив реакцию на внешние раздражители, обратился к напарнику:

— А, ещё кое-что. Спасибо.

Том уже почти ушёл, но развернулся к Луису для уточнений:

— За что?

— Без твоих зорких глаз, орёл, мы бы сегодня могли бы оба погибнуть. Поэтому спасибо тебе ещё раз за то, что спас нас обоих.

— Без твоих ботинок мы были бы давно уже трупами, поэтому спасибо и тебе.

Обменявшись любезностями, они разошлись по своим назначенным делам.

Прошёл день, второй, третий. Луис покончил с теорией, Том осмотрел его рацию, лики и, не заметив ничего критичного, почистил контакты от образовавшегося налёта. Друзья сняли друг с друга замеры и стали вместе проектировать защитный костюм по готовым чертежам.

— Принеси припой и увеличительное стекло. Придумай, как его зафиксировать, чтобы я смог освободить одну руку и не держать линзу.

Шла муторная, кропотливая работа над созданием первого маленького кусочка. Материалы были ограничены, поэтому сначала им пришлось конструировать только фрагмент, чтобы его тщательно изучить, зафиксировать различные нюансы и в дальнейшем приняться за более масштабное построение изделий.

Спустя ещё несколько дней им всё же удалось сделать небольшой нарукавник. Луис надел его и:

— Достаточно лёгкий. Подавай электричество. — Том стоял в двух метрах от него, запутанный во множестве проводов. — Замкни жёлтый провод с белой обмоткой со светло-зелёным с чёрной обмоткой.

— Чёрт.

Несколько минут ползая по полу, у Тома уже начало рябить в глазах от напряжения зрачков, которыми он пытался из тысячи перекрученных между собой проволок определить нужные.

— Есть, — удовлетворённо произнёс, держа в руках найденное сокровище. Потом перевёл взгляд на Луиса.

— Всё нормально. Замыкай.

— Ты уверен?

Они чувствовали воцарившийся накал. Кажется, что в гробовой тишине, что один, что другой мог услышать стук собственного сердца.

— Да.

Том, замкнув два провода, подал электричество, и через мгновение нарукавник засветился синим цветом.

Друзья тут же воскликнули от радости и принялись тараторить друг с другом:

— Ну-ну, что? Что дальше?

— Попробуй, эм, попробуй меня ударить чем-то.

— Так, сейчас. — У Тома перехватило дыхание.

— Нет, стой. Давай сначала в эту руку. Ударишь её, а потом уже другую, на которой защита. Но постарайся произвести все движения с одинаковой приложенной силой.

— Х-хорошо. Так, сейчас. — Том подобрал жестяную банку и чуть замахнулся на свободную руку Луиса.

— Ударь немного сильнее. — После второго взмаха Луис позволил себе малость скрючится от боли. — Вот, вот так нормально. Теперь переходи на нарукавник.

Том поднял руку над защитой и никак не мог решиться на удар.

— Давай, друг, всё будет хорошо.

Том сглотнул слюну и:

— Не понял? — Отозвался Луис.

— Что? Что не так?

— Ты ударил с такой же силой?

— Ну, да. Как ты и говорил. Как? Как ощущения?

— Давай ещё раз. Замахнись сильнее.

Том выкинул банку, поднял с пола металлическую палку и снова:

— При таком ударе ты бы как минимум проделал бы трещину в кости, а как максимум — мог бы сломать мне руку.

— Что, совсем ничего?

Они оба не могли поверить тому, что происходит.

— Совсем ничего. Том, — Луис громко рассмеялся, — мы сделали это!

Друзья с восторгом обнялись.

— Сенсор по-прежнему горит синим, — заметил Том.

— По моим расчётам, чтобы цвет поменялся на другой, нужно приложить силу в 7 тысяч ньютонов.

— Неплохо, но, наверное, мы не будем изводить нарукавник, да? Нам нужно сэкономить материал. Давай не будем экспериментировать с приложением силы?

— Да, да, конечно. Теперь мы знаем, в каком направлении двигаться и наша работа пойдёт гораздо быстрее.

— Тогда приступаем дальше?

Луис снял нарукавник, отключил подачу электричества и заключил, наполняясь, как и Том, потоком мотивации от полученного результата:

— Да, — он кивнул, — работаем дальше.

Время ускорилось. С каждым днём друзья продвигались к поставленной цели быстрее. И происходило это не из-за того, что работа была однотипной, а из-за того, что они начали лучше понимать друг друга в процессе создания каких-либо конструкций. Том инстинктивно уяснял то, что хочет от него Луис и наоборот.

Друзья, напарники, товарищи прониклись сплочённостью, проводя каждую минуту общего времени вместе без всяческих перепалок и споров. Они стали перевоплощаться в единый организм, функционирующий в несколько раз эффективнее. Друзья стали виртуозами своего дела. Том много чему обучился у Луиса, так же, как и Луис что-то перенял от Тома.

Взаимопомощь, усидчивость и серьёзный подход к общему делу — стали основополагающим звеном в их работе.

Прошли недели с последней вылазки и вот, наконец, настало время для нового выхода.

— Ну что?

Том и Луис стояли рядом и рассматривали друг друга в полностью надетых серых костюмах, не сковывающих движение.

— Да вроде ничего. Вот только жаль, что лики не получилось закрыть.

— Ты знаешь, что это невозможно. Если думать о том, чтобы закрыть лики, то нужно заново переделывать всю конструкцию ботинок. Ты понимаешь, сколько это займёт сил.

— Хорошо. Но почему мы раньше не додумались смастерить такое?

— Раньше в этом не было большой необходимости.

— А как же люди?

— Они слишком примитивны. Их можно легко обойти.

— Не скажи.

— Хорошо. Не всех можно обойти, но в основном.

— В основном я с тобой согласен, — закончил Том.

— Что думаешь по поводу. — Луис замолчал, так как не мог описать словами то, с чем они столкнулись в последней вылазке.

— Я думаю, что мы как минимум в безопасности. А в остальном, будет, как будет. Кстати. Я тут подумал. — Том перешёл на неуверенный тон. — Ни на что не претендую и не хочу, чтобы ты воспринимал мои следующие слова в серьёз, но.

— Но?

— Но что, если наша броня сможет защитить нас от звука?

— Том! — Луису явно не понравился его вопрос.

— Я же говорю, не воспринимай всерьёз. Никаких фокусов я вытворять не буду. Просто поинтересовался.

— Если просто поинтересовался, то вот тебе просто ответ: я не знаю, с какой силой бьёт волна, тем более мы ранее уже выяснили, что характер её поведения совершенно непредсказуем. Если у нас и есть шансы выжить, то мы проверим их только в неизбежной ситуации, когда никакого выбора уже не останется.

— Понял. Дальнейшие действия?

— Сегодня отдыхаем, проводим заключительные испытания с костюмом и высыпаемся. Завтра с утра выходим.

— Каков план?

— Берём как можно больше канистр с топливом. Точнее берём всё. Половину обоих портфелей полностью нагружаем едой, водой, рационально поделив её на двоих. Ещё на всякий случай возьмём с собой тёплую одежду, затем всё, что осталось из медицинского отсека, немного инструментов и сохранившийся свободный вес в рюкзаках оставляем.

— Выйдем в 9 утра.

— Добро. Пойдём, перекусим и приступим к испытаниям.

Пообедав, Том и Луис пошли в незанятую никаким оборудованием пустую комнату и стали расставлять в ней различные предметы, образовывая для себя смешанную полосу препятствий, часть которой нужно было преодолевать с включёнными ликами.

Том встал на старт, приготовился, и Луис незамедлительно скомандовал, держа в руках секундомер:

— Пошёл!

Поначалу они проходили всё очень медленно, так как были до конца не освоены в новой металлической электромагнитной тянущейся шкуре, по множествам узлам которой, проходил мощный электрический ток.

Костюм был подобен человеческому образу, с такими же изгибами тела, похожей структурой выпячивающихся узлов, которые напоминали мышечные волокна. Теперь не была надета рото-носовая маска и стеклянные очки. Сейчас у них был шлем, также повторяющий форму головы. Его не нужно было постоянно снимать и надевать обратно, как и всю остальную защиту. Шлем состоял из множества пластин, связанных друг с другом, как и вся броня, и мог по одному нажатию кнопки трансформироваться и раскрыться для своего владельца так, как хочет он. Пластины с макушки головы могли сдвинуться, как и до шеи, так и до самых пяток, превратив весь костюм в половую тряпку.

Вместо обычных защитных стёкол в очках были установлены специальные бронированные линзы, отражающие любой яркий свет. Рация также была установлена в шлем.

Учитывая все эти примочки, у друзей складывалось ощущение, что вместе они могут создать всё, что только душе угодно. Главное — нужна поставленная задача. Над решением они уж сами как-нибудь разберутся.

— Уже лучше. — Луис похвалил Тома, когда тот пробежал всё по четвёртому кругу. — Как обстоят дела с потовыделением?

— На мне нет ни капли.

— Отлично! Как температура внутри?

— В норме. Вентиляция работает исправно. Песок ей точно не повредит.

— Всё складывается.

— Так точно, Луис. Ты — гений!

— Без тебя бы я не обошёлся. Не раз тебе уже об этом говорил.

— Ладно, — Том спустил пластины костюма с головы до шеи, чтобы видеть всё так, как прежде, подошёл к Луису и забрал у него секундомер. — Теперь твой черёд. Вперёд.

Дальше пошли попытки Луиса. Потом за дело брался снова Том и так далее, далее, далее, пока они оба не стали уверены в том, что смогут маневрировать между препятствиями так же быстро, как и без костюма.

Настал вечер. Тренировки, испытания не только костюмов, но и самих себя, прошли успешно. Они показали отличные результаты и были очень довольны тем, что смогли довести дело до самого конца.

Пришло время отдохнуть.

— Знаешь, Том. — Луис присел рядом с ним, кладя себе в тарелку небольшую порцию десерта, и задумчиво продолжил. — Всё же могло произойти совершенно иначе.

— О чём ты?

— О дне нашей первой встречи. Почему ты захотел выйти на меня? Для чего ты всё это придумал? Ты же.

— Я, Луис, был одинок. Людям до меня не было никакого дела, да и если честно мне до них тоже, потому что я видел их насквозь. Моё ощущение, моё чутьё подсказывали мне, что в будущем мне с ними стало бы скучно, так как я смог бы предугадывать все их шаги на несколько десятков метров вперёд.

— А для чего?

— В смысле?

— Для чего тебе нужно было предугадывать действия людей? Ты ведь не прописанный код в системе с определённо поставленной задачей. В первую очередь, ты — человек, а не машина. Неужели было так проблематично отпустить свои мысли, разом вытащив из себя очень много заноз?

— Дело не в мыслях, Луис. Дело в будущем, дело в реакциях людей. Здесь всё работает так, как со структурой песка, после прохождения по ней звуковой волны. Жалко, что ты этого не замечаешь. Возможно, как и раньше не замечал роли людей, ежедневно находившихся рядом с тобой.

— Роли? О чём идёт речь?

Том выдохнул, усевшись поудобнее, и продолжил:

— Почти каждый человек в окружении был лишён частички себя. Нам с самого детства говорят о том, что все мы индивидуальны. Да, так и есть. Но за нашей неповторимостью скрывается сильная схожесть, которая часто не давала мне покоя. Я был одинок, потому что видел стаи людей, разбившихся по своим лагерям и периодически проводя войны между соседними цивилизациями приматов. Всё было настолько очевидно, понятно, глупо и наивно. Люди все разные, но настолько похожи. И, если говорить именно об окружении, в котором я находился, то. — Том выдержал паузу. — В людях не было самого главного, Луис. У них не было души. Идя по коридору, проходя мимо множества моих сверстников, я постоянно обращал внимание на глаза, на их заинтересованность в чём-либо. И знаешь, какой я сделал вывод?

Луис молча кивнул, приподняв брови, в ожидании ответа.

— Люди не были заинтересованы в самой жизни. Они ходили толпами, поодиночке — не важно. Главным было то, что почти никто не мог, день изо дня проходя мимо одних и тех же окон в коридорах, хотя бы на секунду остановиться и устремить свой взгляд в известную неизвестность, окунающую твоё сознание в воду, в которой заглушались посторонние звуки прохожих мимо людей. Понимаешь? С самого детства, с юношества, с университетских годов люди были по уши заняты каким-либо делом, теряя самих себя. Теряя течение жизни.

— Если люди заняты каким-либо делом, это далеко не всегда означает то, что человек теряет самого себя. Он может заниматься любимым делом и.

— Я не видел этого.

Наступила пауза. Затем Том продолжил.

— Я не видел в людях искренности. Я видел, что своим стремлением свернуть любые горы, даже если им это нравилось, они часто, сами того не замечая, закапывали себя под те самые горы. Люди, находясь в постоянной работе, в погоне за тем, что нельзя обогнать, заводят себе нового друга по имени Стресс. Человек хочет достичь, человек хочет прокормить семью, человек хочет, делает, хочет, делает, уничтожая осознанность, убивая восприятие ускорением темпа жизни.

Луис молча сидел, замурованный в заинтересованности монолога Тома, который, не изменяя своим качествам, это увидел и снова продолжил:

— Я познакомился с тобой, Луис, потому что я увидел в тебе то, что вижу сейчас. Ты другой. Если тебя и можно прочитать, то делать этого совсем не хочется. Ты об этом говорил несколько минут назад. Зачем я это делаю? Можно же всё отпустить. С тобой — я отпускаю, потому что вижу в твоих глазах человечность, искренность, заинтересованность, детское любопытство, смешанное с серьёзными намерениями и, главное. Я вижу в тебе протекание жизни. И я очень рад тому, что сделал выбор тогда, познакомившись с тобой.

— Спасибо, Том.

— Тебе тоже спасибо. Учитывая обстоятельства, в которых нас затянуло по самое «не хочу», классно вспоминать о прошлом и именно сейчас, когда всё перевернулось с ног на голову, и мир превратился в одну гигантскую непрекращающуюся катастрофу, вести разговор о жизни. О восприятии, о чувствах.

— Согласен. Приятно, когда мы оба понимаем, что всё это не конец. Странно, наверное, об этом говорить, но. Я ценю. И осмелюсь предположить, что ты тоже ценишь. Своё существование здесь и сейчас. А по поводу обстоятельств, которые на нас накинулись, могу сказать лишь одно — выберемся.

Луис повернул голову в сторону наших подготовленных костюмов, собранных рюкзаков, приготовленных к самой масштабной вылазке, и сказал, указав на экипировку:

— Мы сделали всё, что было в наших силах. Всю жизнь на месте тоже оставаться нельзя. В конце концов, у нас просто закончится еда. Поэтому, что могу сказать? Цель? Может найти новое убежище, склад. Я не знаю. — Наступила пауза. Луис переворачивал ход мыслей. Точнее они переворачивали его внутреннее состояние. Он, сам того не замечая, продолжил говорить, обрубив предыдущую тему повествования:

— Иногда ловлю себя на мысли бессмыслия нашего выживания. Для кого мы живём, Том? Если мы не можем спокойно отдохнуть от постоянного страха, который иногда берёт верх над всеми чувствами. Мы бегаем, ищем, бегаем, ищем. Боремся с природой, которая не оставила нам выбора. Либо бороться, либо закончить своё существование. Какой смысл?

Луис всегда мог спрятать свои чувства, остепенившись, найдя способ отвлечься, но сейчас, сидя рядом с другом, таких возможностей у него нет. А скрывать свои эмоции не было никакого смысла, потому что он мог сделать хуже самому себе, если бы не услышал ответ Тома на его вопрос.

— Смысл. — Том усмехнулся. — А какой смысл умирать? Ты знаешь, что будет «после»? Нет. Ты знаешь какого «там»? Нет. Ты хочешь умереть? Я не знаю и знать не хочу, поэтому верю в ответ «нет». Смысл жизни заключается в бессмыслии смерти. Зачем просто так заканчивать жизнь, если за её пределами нас ждёт конец? Луис. Я не какой-то там психолог. Я обычный парень, который даст тебе один небольшой совет. Попробуй поверить. Во что хочешь. В сказки, в будущую счастливую жизнь. В то, что всё это закончится. В семью, которую ты сможешь создать. В любовь, которую ты вновь сможешь обрести. Поверь в себя, Луис. Найди в голове собственную мотивацию, содействующую появлению огня в своём сердце, которое будет продолжать биться, пока у тебя не закончатся силы. Пока ты полностью не сдашься, чего я никогда не допущу, находясь рядом с тобой, потому что мы найдём. Мы выйдем, мы получим, мы сможем, мы завершим, покончим и начнём новый этап в жизни, обретя положительное, настоящее. Теперь подставь под мои недоговорённые слова свою веру. И всё. Вот в чём смыл, Луис.

Том выдержал паузу и протянул другу руку:

— Вместе.

— И до конца.