Планета теней. Часть Первая

Артем Станиславович Калинин, 2017

Эта книга описывает захватывающие приключения команды космического корабля «Форшер». Каждый из команды корабля не раз был в передрягах, каждый, кроме Альберта – молодого человека лет 20-ти, отправившегося в экспедицию на Марс со своим дядей Эвардом. Однако, когда до конца экспедиции остается всего ничего, все становится с ног на голову. В результате, главные герои оказываются невольными участниками событий, от которых судьба человечества может измениться навсегда!

Глава 2. Беспокойный день

Стоял чудесный 22-ой день от начала декабря. Хотя, как сказать. Может быть, на Земле он был чудесным, а вот в космосе, да еще и на орбите Марса, праздничного настроения как-то не чувствовалось. Такое кислое расположение духа присутствовало у всей команды, за исключением двух персон. Этими личностями являлись оба профессора. И если Сергей Федорович, имевший имя длиннее серийного номера любого робота, ждал с нетерпением наступление Нового года (конечно, он-то к 31 декабря точно успеет), то дядюшке было просто все равно, какое сегодня число и что за событие. Думаю, если бы в кабинете дяди отсутствовал календарь, он бы давно потерял счет дней.

Обед был давно окончен, я сидел у иллюминатора и смотрел на красную поверхность Марса. За толстым стеклом мерцали многочисленные огоньки колонии «RED SKYLINE». Среди мириад купольных городов я разыскивал один единственный — столицу планеты. Это было несложно, так как столица являлась самым крупным населенным пунктом и резко выделялась на фоне своих более мелких «сородичей», сияя многочисленными огнями.

Наконец один из «светлячков» отделился от общей массы и начал стремительно приближаться к «Форшеру». Я удовлетворенно улыбнулся и подумал: «Наконец-то возвращаются».

На борту приближающегося шаттла находился дядя, с которым у меня был намечен важный разговор. Последнюю неделю с «Форшера» отлучались редко. И, скорее всего, из-за малой частоты подобных предприятий профессор счел необходимым сообщить команде, что летит за ураном для реактора.

Металлический предмет увеличивался, и уже через несколько минут я без труда узнавал шаттл конструкции «AIR AND SPACE», придуманный специально для планетарных высадок. Еще три минуты и из радио раздался голос дяди:

— Форшер, Форшер! Как слышно? Борт S123A запрашивает разрешение на посадку.

В ответ я услышал голос капитана:

— Запрос принят. Можете начинать посадку.

После этих слов в радиопереговоры влез абсолютно не нужный здесь русский, с вопиющими словами, полностью нарушающими устав.

— Эвард, зачем все эти формальности? Ангар открыт, мы тебя давно ждем!

— Сергей Федорович! Не лезьте в наш с капитаном разговор! Я вернусь и все Вам еще раз объясню! — ответил дядя.

— Вашу прошлую лекцию я помню! — буркнул Сергей Федорович и замолчал.

После этого диалога я отправился к себе в каюту. Там я в сотый раз изучил образец марсианского грунта и, не найдя в показаниях компьютера ничего нового, окончательно утвердился в содержании отчета для дядюшки.

Я вышел из каюты, прошел по коридору и оказался у кабинета-лаборатории профессора биологии Эварда Бернне, то есть моего дядюшки.

Я постучал, благо домофона, уже не буду говорить о голографической связи, на корабле не было. В противном случае в каюту дяди было бы не попасть. Причиной такого поведения являлась нелюбовь профессора к обществу. И некоторая эксцентричность. После небольшой паузы я услышал нервный рык дядюшки:

— Войдите!

В первую минуту у меня было желание уйти куда-нибудь подальше от чем-то разгневанного родственника. Однако личные интересы и долг перед командой «Форшера» не позволили мне отступить. Я приложил указательный палец к сканеру слева от двери, уверенный в его рабочем состоянии. И был сверх всякой меры удивлен, когда на дисплее высветилась табличка красного цвета со словами ДОСТУП ВОСПРЕЩЕН.

Пожалуй, если бы у меня было время подумать, я бы пришел к более рациональному решению. Сейчас, спустя годы, я понимаю, что были альтернативные варианты действий. Однако в тот момент мне не пришло в голову ничего лучше, как снова постучать к дяде, с просьбой открыть эту дефективную железяку. Я говорю дефективную, потому что, по словам капитана, выше упомянутый механизм ломался не один раз. Самое интересное заключалось в том, что профессора двери пропускали безукоризненно. На мой вопрос: «Почему так происходит?» — как-то ответил Сергей Федорович такими словами: «Болячка к болячке не липнет». По-моему, это было издевательское оскорбление! Но дядюшка не обращал внимания на подколы русского и, лишь посмеиваясь, говорил: «Это особенности русского юмора, который тебе не понять».

Так вот. Я вторично постучал в дверь. Раздался грохот непонятного происхождения, после чего я услышал еще более разъяренный голос дядюшки:

— Перестаньте барабанить в дверь! Грай, Орлов или кто там есть?! Вам что делать больше нечего?!!

Прервать дядюшку в минуты гнева было очень трудно. Однако мне удалось взять инициативу разговора на себя. Я прокричал:

— Дядя, это я!

— А, это ты, Альберт? — сказал профессор немного спокойнее.

Мои слова явно подействовали на дядю, как ведро холодной воды на голову после сна.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Как Вам сказать, и да и нет, — помявшись, ответил я.

— В каком смысле?! — не то удивился, не то спросил дядя.

— Нет, ничего серьезного. И да, Ваша дверь не пускает меня к Вам в каюту.

— Всего-то, — облегченно вздохнул профессор. — А чего ты от меня-то хочешь?!

— Чтобы Вы открыли эту груду металлолома, — объяснил я.

— Я не механик, — отрезал дядя. — К тому же, я работаю! И вообще, что за манера беспокоить меня по пустякам?! — он опять начал повышать тон своего голоса.

Я решил не спорить и отправился в подзарядочную для роботов или, как мы ее называли, «СВАЛКА ИНЖЕНЕРНОЙ МЫСЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА». Думаю, не лишним будет написать, почему.

Большинство роботов на «Форшере» были устаревшими моделями или вообще несостоявшимися новыми проектами, для которых был применим такой термин, как АНДРОИД. Меньшую же часть занимали машины, списанные с военной службы за какие-либо несанкционированные действия. Их представляли андроиды BR-51 в самой разной специализации. В частности, среди них был и механик. Серийный номер его никто из экипажа не знал, в связи с дефектом производства. Поэтому по обоюдному согласию мы называли его ПРЕПИРАЛКИН. Хотя без изменений укрепиться этому имени за ним не удалось. Упрямый робот требовал, чтобы к нему обращались с добавлением звания. Так что звучало это совсем странно. Полковник Препиралкин.

Препиралкин классифицировался, как боевой андроид серии BR-51. Его подготавливали стать командующим одной из формировавшихся в 60-е армий. Препиралкин дослужился до полковника, после чего за споры с командным составом, дошедшие до драки, был демобилизован и понижен до лейтенантского звания. Провалив карьеру военного, он вопреки программным склонностям к военному делу, с успехом закончил инженерную академию. Но со временем не прижился и там. После нескольких распрей с руководством его «сплавили» на «Форшер». Здесь Грай принял его с распростертыми объятиями, так как поломок на корабле было в избытке. «Вот тут-то мне и раскрылся злостный нрав и изворотливость Препиралкина!» — рассказывал капитан. Если он что-то делал, то делал это всегда только по-своему, не обращая никакого внимания на советы и просьбы капитана. Порой он шел в обход элементарных методов работы, преследую лишь одну цель — доказать всем, что он лучше знает, что нужно делать. Во всех вопросах, касающихся технической точки зрения, он всегда приводил неопровержимый аргумент, суть которого сводилась к следующему: «Я получал инженерное образование и знаю, что делаю!»

Выглядел Препиралкин следующим образом. Угловатая головная часть напоминала восьмиугольник неправильной формы, наверху которого был установлен 24-х сантиметровый пирамидальный отсек связи. «Лицо» украшали камеры с меняющимся, в зависимости от настроения, огоньком. Рта не было вовсе, его заменял динамик. Манипулятор до локтя был съёмным и при необходимости мог быть заменен на небольшую пушку. Все это в сочетании с большой подвижностью шарниров, хорошей системой наведения 214-ю сантиметрами роста делали Препиралкина отличным военным.

Как уже стало понятно, Препиралкин был единственным механиком на корабле. Поэтому именно его я и собирался отыскать для того, чтобы он открыл дверь дядюшкиной каюты.

Подзарядочный отсек находился относительно далеко от жилой палубы. Я шел около 7-ми минут, и мне совсем чуть-чуть оставалось до цели, как вдруг из-за угла коридора появился Препиралкин. Он куда-то спешил. В одной руке у него был черный чемодан, а в другой — продолговатый предмет. Глаза его светились желтым цветом, который выражал решительность.

— Добрый день, лейтенант! — поздоровался я. — Куда Вы направляетесь?

Огоньки Препиралкина загорелись светло-зеленым цветом, выражающим досаду. И он прошипел:

— Полковник! Сколько раз Вам можно повторять!

— Ну, и конечно, добрый день! Я иду в ангар.

— В ангар?! — удивился я. — Но что Вам там нужно? Случилось что-то серьезное?

— Да, на корабль проникли внеземные формы жизни, — ответил Препиралкин, доверительно понизив голос.

— Как?! Неужели?! Кто Вам об этом рассказал?! — забрасывал я его вопросами.

— Рассказал мне об этом Ваш дядя, — с достоинством объяснял Препиралкин. — Находится внеземная форма жизни в шаттле.

Услышав об этом, я рассмеялся:

— Кто Вам об этом сказал? Профессор?

— Не вижу в этом ничего смешного, — ответил робот.

— Вы его неправильно поняли! Если он нашел жизнь на Марсе, то это наверняка какой-нибудь микроорганизм.

— Нет. Я все правильно понял. И обязан попасть на шаттл.

— Но зачем?! Организм слишком мал, чтобы его увидеть!

— Я не собираюсь его разглядывать, — не сдавался механик. — Это может быть неизвестная болезнетворная бактерия! Я обязан ее уничтожить!

Тут я понял, зачем роботу чемодан. В нем наверняка была бомба. «А что-же тогда в другой руке?» — подумал я. И, догадавшись, вскричал:

— Это же детонатор!

— Вот именно, — подтвердил мои опасения Препиралкин.

— Но ведь от взрыва бактерия не погибнет! В случае, если микробы и есть, то они уже распространились по всему кораблю и попали к нам в легкие. Что вы и сможете уничтожить Вашей бомбой, так это только шаттл!

— Если взрыв челнока не поможет, я ликвидирую «Форшер» с экипажем включительно, — констатировала неумолимая машина.

— Одумайтесь!!! Уничтожив «Форшер» и нас, Вы не поправите положение! Ежедневно Марс посещают десятки кораблей и даже сотни! А население планеты порядка трех миллиардов! Если бактерия существует, то она заразит всех, кто не имеет к ней иммунитета!

В страхе за свою жизнь, жизнь дядюшки, да и вообще всей команды, я приводил доводы один за другим. Вдруг мне пришел в голову вопрос, настолько простой, что сразу задать его я не сообразил.

— Простите, но мне кажется, что изначально Вы говорили про инопланетян?

— Я не говорил про инопланетян, — покачал головой Препиралкин, — профессор Бернне сообщал про внеземные формы жизни, что я и передал Вам. — Бактерия с другой планеты — тоже внеземная форма жизни.

Услышав такой ответ и ни секунды не думая, рванулся к кабинету дяди. Добежав туда, я приложил палец к сканеру.

— ДОСТУП ВОСПРЕЩЕН! — ответила дверь.

— Впусти меня, железка безмозглая! — выругался я.

— КРИЧАТЬ НЕЗАЧЕМ, ВАШ ЗАПРОС ПРИНЯТ.

Двери раскрылись, и я влетел в кабинет как метеор. Найдя взглядом дядюшку, я бросился к нему и без всяких предисловий задал вопрос:

— Это правда, что на Марсе Вы нашли микроорганизм и привезли образцы? Он опасен?!

— Да, правда, — ответил встревоженный профессор. — Но думаю, он не представляет большей угрозы, чем простуда.

— Не опаснее простуды? — тихим голосом бессмысленно спросил я.

Это заявление переполнило чашу. Мой мозг и нервы явно не выдержали этого. Комната поплыла у меня перед глазами. Свет от ламп стал размытым. И я потерял сознание.