Сломанные сказки

Артем Портвейн, 2014

Сломанные сказки – это мир болезнетворной красоты и вдохновляющей боли. Тут люди торгуют своей памятью, биомашины боятся умереть, а клонированный учёный ведёт затворнический образ жизни. Тут нет вампиров, но есть наркоманы, которые днём ютятся по подвалам, а ночью охотятся за кровью голубоглазых блондинок. И конечно, это всё сказки. Только герои в них сломаны. Тринадцать фантастических историй в духе Эдгара Алана По

Помнишь?

Прежде чем вы начнёте читать новую историю из коллекции невероятного, необходимо сделать небольшое отступление для того, чтобы вы лучше понимали события, которые будут описываться дальше.

Начать нужно с того, что сегодняшнюю историю я не услышал от первоисточника, мне не рассказал её очевидец. Нет. Эту историю я в буквальном смысле увидел глазами главного героя, пережил всё, что пережил он… почувствовал всё, что чувствовал он. Это было удивительно, пугающе и, конечно же, любопытно.

Думаю, вам интересно, как я смог влезть в шкуру другого человека. Увидеть его воспоминания, почувствовать его страхи и радости.

Поверьте мне, это всё гораздо прозаичней, чем вам кажется.

В наше время давно существует такое понятие, как эмоциональная память. Память о первой влюблённости, страшном моменте из детства, горечи утраты. Надеюсь, вы понимаете, о чём я говорю. Итак, однажды один учёный, если я не ошибаюсь, Клаус Вингертог, сумел вытащить из человеческого мозга ту самую частичку эмоциональной памяти. Если быть точным, он смог извлечь из своего коллеги память о том, как тому в детстве купили собаку. Тот радостный момент, когда профессор, ещё будучи ребёнком, вошёл в комнату и увидел щенка. После эксперимента коллега Клауса не помнил, как первый раз увидел своего верного пса, зато теперь перед ним на столе стояла пробирка с синей мутноватой жидкостью, где в непонятных разводах можно было разглядеть, как маленький мальчик обнимает щенка. Любой другой, кто выпил бы эту жидкость, своими глазами и своими рецепторами, своей душой и сердцем почувствовал бы радость от покупки питомца.

Этот эксперимент был прорывом в области изучения мозга. Проводились всё новые и более успешные эксперименты. Клаус Вингертог удостоился нескольких научных наград. Учёные смогли извлекать плохие воспоминания человека в обычную стеклянную пробирку, освобождая того от гнетущих мыслей перед сном.

Но, как часто это бывает, научное открытие приобрело коммерческий характер. Финансовые акулы сразу увидели в данном открытии «золотую жилу». Со временем по всему миру появились клиники «Свободной Памяти» — так их прозвали. В них за определённую сумму из вашего мозга могли удалить любые воспоминания.

Но, в данной ситуации нас интересует не этот рынок. А другой, менее легальный.

Со временем многие смекнули, что эмоции будут хорошо продаваться… Ведь многие люди никогда не испытывали чувства влюблённости, а кто — то никогда не сможет почувствовать, как это — держать на руках собственного ребёнка. И тогда эмоциональные барыги по всему миру стали скупать и продавать эмоции. Любая многодетная мать, которая сводит концы с концами, с радостью продаст воспоминание о первом родившемся ребёнке, да и любая богатая девушка могла купить такое воспоминание, если доктора сказали ей, что она не может иметь детей.

Вскоре эмоциональный рынок влился в азартные игры. Появились клубы, где люди за карточным столом играли на пробирки с памятью, неважно, на свою или купленную. Если ты проигрывался, то ты мог уйти в соседнею комнату, где специальным устройством из тебя извлекали новые воспоминания, и уже через пару минут ты уже снова садился за стол играть, ставя на кон жёлтую, синюю или красную пробирку, в зависимости от яркости эмоции.

Но если ты проигрывался в беспамятство, то тебя вышвыривали на улицу. И ты, полностью опустошённый, шёл в неизвестном направлении, неизвестно куда.

Стены клуба, где играли на эмоции — было первое, что я увидел, выпив чужое воспоминание.

Героя данной эмоциональной памяти звали Мартин Шмид. На тот момент ему было тридцать лет, и он был давно завязавшим игроком на эмоции. Но сегодня его привела сюда не старая жажда азарта, а совершенно другое.

Он переступил порог главного игрового зала, который был уже давно пуст, и подошёл к уборщику, который мыл затоптанные полы.

— Где он?

— М?

— Проигравшийся. Мне позвонили и сказали, что здесь находится мужчина, который сегодня проигрался до полной потери памяти. У него был мой номер.

— Аааа! — вспомнил уборщик, — Этого бедолагу выкинули на задний двор.

— Что?!??! — Мартин разозлился — Я же сказал, что пусть он посидит у вас тут.

— Я знаю, но хозяин клуба сказал выкинуть его. Я не думаю, что он далеко ушёл, сейчас он помнит только, как ходить и говорить.

— Будь другом, — Мартин огорчённо вздохнул, — проводи меня на задний двор.

Уборщик отставил швабру и направился к дальнему выходу.

Несколько минут они шли по коридорам, по подсобным помещениям клуба, которые скрывали в себе несколько комнат с нелегальными жильцами, кухню от ресторана наверху и другие помещения не совсем законного характера.

— С кем он играл?

— Бедолага нарвался на опытного игрока, все уходили из-за стола, почувствовав жаренное, но не он.

— Так с кем?

— Его звали Владимир Кстовский, говорят, в своей стране он оставил сотни людей без памяти. А потом, когда с ним перестали играть, стал путешествовать по странам, играя везде, оставляя за собой шлейф из пустых людей. С ним всегда ездит переводчик. Кстовский скрывает свою личность, зная, что сразу, как люди услышат его русский акцент, уйдут из-за стола, так он и обманывает людей. Но ваш приятель, даже услышав его речь, продолжил играть, он словно обезумел… Может, надеялся на чудо.

— Нет. Он просто идиот.

Уборщик подошёл к железной двери и открыл её. За ней был переулок во всех его проявлениях — мусорные баки, пробегающая струя воды из канализации и тошнотворные запахи перегнившего мусора.

У одного из баков сидел мужчина, тоже, как и Мартин, тридцати лет, он непонимающе смотрел по сторонам и что-то бормотал себе под нос.

— Бедолага, — произнёс уборщик, — Если вам интересно. Говорят, портовое начальство неплохо платит за таких зомби.

— Эй! Он для меня как брат!

— Простите. Просто я предположил.

Мартин вышел в переулок и направился к своему другу.

— Три созвездия… он собрал три созвездия… — было слышно, как опустошённый бормочет себе под нос — три… созвездия.

— Эй, — осторожно начал Мартин, — Приятель, как ты?!

— Три созвездия. Как можно собрать в картах три созвездия?!

Мартин дотронулся до своего друга и тот резко отпрянул.

— Ты?!??! ТЫ кто такой? — было видно, что мужчина не узнаёт своего друга.

— Я… я твой друг. Меня зовут Мартин, — молодой человек делал паузы между словами, — Я пришёл забрать тебя.

— Мартин?! Мартин…

— Да, ты проигрался и поэтому…

— НУ конечно, я проигрался!!! — выкрикнул тот — Как! Как он собрал три созвездия.?!

— Пойдём… я отведу тебя домой.

— Ты сказал, что тебя зовут Мартин?

— Угу.

Манфред стал копаться в своих карманах и достал конверт. Он протянул его ему.

— Вот. На нём твоё имя.

Мартин взял конверт, на нём действительно знакомым подчерком было написано: «Другу Мартину». Он открыл конверт и достал сложенный вдвое листок, на нём было несколько строк.

«Дорогой Мартин, если ты читаешь это, значит, я сижу перед тобой в полной пустоте. Прости меня, друг. Мои намерения были чисты, сегодня меня вела не только жажда азарта. НЕТ! Ведь у вас скоро свадьба и я хотел сделать вам незабываемый подарок, но, кажется, как всегда стал обузой. Прости. Снова меня прости».

— Что там было написано?

— То, что ты тот ещё придурок. Пойдём домой.

Мартин наклонился, чтобы поднять своего товарища.

— Хм.

После недолгих препираний друг нашего героя согласился пройти с ним до дома.

Они шли несколько часов. Манфред словно в первый раз разглядывал улицы и дома. Удивляясь всему старому.

Они зашли в дом и поднялись на четвёртый этаж. Мартин постучал в квартиру — номер двадцать семь. Дверь открыла милая девушка, невысокая, с вьющимися, светлыми волосами. Её взгляд был озабочен.

— Ну что?! Ты нашёл его? — спросила она.

— Да, нашёл…

— И?

— Ну вот, смотри.

Мартин пропустил своего друга вперёд, тот прошёл в квартиру, рассматривая всё, как будто в первый раз.

— Опять! — девушка была в ярости — он опять проигрался!

— Лиза, успокойся.

Но Лиза не успокаивалась.

— Как тут успокоиться. Он попадает в неприятности, а ты его постоянно выручаешь. Так не должно быть! Что это за друг такой?!

— Чей друг? — подал голос Манфред.

— Ты пройди в комнату и ляг на диван! — выкрикнула Лиза — Я тебя видеть не хочу!

— Будь с ним вежливее, — попросил Мартин, — Он хотел сделать нам приятное. Вот, прочитай.

Молодой человек протянул ей записку.

Лиза бегло пробежала по строчкам.

— Это его не оправдывает. Сдай его в порт!

— ЭЙ! Почему вы все заладили про этот порт.

— ДА потому что хоть там от него будет больше пользы, чем здесь!

— Он мой друг!

— И что ты намерен делать? М?

— Я узнал, кто выиграл у него память, я пойду её выкупать.

— А если тот продал, будешь опять бегать в поисках по городу, собирая её?

— Он мой друг, — повторил Мартин.

— В первую очередь он неудачник. Он уже потерял память о вашем знакомстве. И скажи-ка мне на милость, как ты будешь выкупать его память? М?

Мартин молчал. Потом вздохнул.

— Лиза.

— О, нет!!! Даже и не думай! — девушка мотала головой, — Деньги отложены на нашу свадьбу. Нам их мои и твои родители давали.

— Лиза, послушай…

— Что, Лиза послушай?! Ты каждый раз помогаешь ему, а он… всё лезет в это болото.

— Он мой друг… он мне как брат. ОН столько раз меня выручал. Он помогал мне во всём, он спасал меня от хулиганов в школе. Когда у меня не было денег, он их где-то находил.

— Где-то… так же, как и всегда, воровал или выигрывал.

— Плевать, он находил их для меня.

Лиза вздохнула и сложила руки на груди.

— Лиза, послушай. У нас будет свадьба, я обещаю. Но сейчас я должен помочь своему другу.

— Я всё понимаю, — потупив взгляд, отвечала она, — Просто… просто мне так обидно. ЗА тебя, за себя…

— Всё будет хорошо. Я обещаю. Если он ещё раз вляпается в неприятности, я больше не буду ему помогать…

— Конечно будешь… — обречённо не согласилась Лиза.

* * *

Следующим утром Мартин вернулся в клуб и узнал у владельца, где мог остановиться Владимир Кстовский. Тот объяснил ему, что гость из далёкой России снимает квартиру в центре города на улице Вагнера, дом тридцать два.

Владелец клуба сказал, что тому следует поторопиться, так как Владимир намеревается отправиться в Берлин, на большие игры.

Мартин успел застать знаменитого картёжника на месте, хотя слуга уже укладывал его вещи.

Владимир был высоким статным мужчиной пятидесяти лет. Одетый в солидный костюм он разгуливал по квартире, наслаждаясь чашкой чая.

— Здравствуйте… Мартин? Вы сказали?

— Да. Я по поводу вчерашней игры.

— А что в ней было не так? Может, чая?

— Нет, спасибо, я не люблю чай, — отказался тот.

— Что ж, а я обожаю. Ужасно соскучился по крепкому, сладкому чаю. По чёрному. Я такой пил только у себя…

— Я к Вам, по поводу Манфрида.

— Аааа, того бедолаги, которого я оставил без памяти. Честно признаюсь, мне было его очень жаль. Его отговаривали все, даже я. Но в моих отговорках он увидел слабость, а не искреннее волнение.

— Я хотел бы выкупить его память, если она, конечно, у Вас.

— Его память у меня.

— Уф… — у Мартина вырвался вдох облегчения.

— Но…

— Сэр, весь багаж уже упакован, — в комнату вошёл слуга.

— Спасибо, Густав. Я уже скоро спускаюсь.

— Сэр… — тот замялся, — понимаете, конец месяца.

— Ах, ну да.

Владимир подошёл к небольшой шкатулке, которая стояла на столе посередине комнаты, и открыл её. Там было много пробирок. Он достал одну.

— Вот..

Он протянул пробирку слуге.

— Это твоё тринадцатилетие. Всё, целиком.

Слуга взял пробирку и удалился.

— Когда-то он проигрался мне подчистую. Так о чём это мы. Ах да, память вчерашнего несчастного. К сожалению, память не продаётся.

— Но как же так?! — наш герой был удивлён — Назовите цену.

— Деньги, как Вы могли заметить, не проблема для меня. А вот эмоции, живые, настоящие, для меня это редкость.

— Мой друг сейчас лежит в моей квартире и даже не узнаёт меня.

— Может, лучше надо было выбирать друзей? — усмехнулся Владимир.

— Может, мы сумеем договориться?

— Эмоции вашего друга очень интересны для меня. А вот деньги — нет. Но я могу предложить Вам возможность выиграть их у меня.

— Сейчас?

— Нет. Сейчас, я тороплюсь. В Берлине будет проходить большая, как её называют, эмоциональная игра. Я буду в ней участвовать. Вы бы могли присоединиться, при себе нужно иметь сто пятьдесят пробирок. И там, если мы встретимся с Вами за одним столом, я поставлю против Вас эмоции вашего друга.

— Где я возьму сто пятьдесят пробирок?!

— Думаю, у Вас была очень насыщенная жизнь, — Русский постоянно улыбался, — Покопайтесь в своей памяти. Кстати, как Вас зовут ещё раз — Мартин?

— Да.

Владимир выронил смешок.

— А Вы, Мартин, оказывается, многое не знаете о своём друге.

— Что это значит?

— Это Вам и предстоит выяснить, если Вы решите участвовать в турнире.

Владимир удалился из квартиры. Внизу его уже ждала машина, которая увезла его в неизвестном направление.

А Мартин, спустившись вниз, направился домой.

* * *

Завидев его ещё из окна, на порог вышла Лиза. Она смотрела на Мартина вопросительно.

— Есть хорошая новость?!

Мартин вытащил большой свёрток из кармана своей куртки и протянул его девушке.

— Ну… Деньги на свадьбу у нас ещё есть.

— Это как понимать? — удивилась она.

И Мартин всё ей рассказал.

— И… что ты решил делать? — она уже знала ответ.

— Лиза, игра начинается уже через несколько дней?

— ТО есть ты решил ехать.

— У меня нет другого выбора.

— То есть, если ты там проиграешь, я останусь с деньгами, но без мужа и с этой пустоголовой болванкой, которая валяется на диване?! — Лиза вскочила с дивана и размахивала руками.

— Ты же знаешь меня, я.

— Я знаю тебя, но тебе не может всю жизнь вести. Ты ведь тоже терял свою память.

— Терял, но редко.

— Сто пятьдесят пробирок. Это ведь почти весь ты. Как же там другие играют.

— Там редко играют на свою память. Чаще всего там коллекционеры эмоций. Люди, давно зажравшиеся. Ну и, конечно, отчаявшиеся, такие, как…

— Как ты? — её голос то взрывался, то становился наполненным обречённостью.

— Я не в отчаянье. Я знаю, на что я способен, — он старался говорить уверенней, чтобы развеять страх Лизы.

— Если ты не вернёшься, я уеду с деньгами за границу и буду беспробудно пить!

— И я тебя тоже сильно люблю.

Они оба рассмеялись.

* * *

На следующий день наш герой отправился в центр извлечения памяти. Из своей головы он смог извлечь около восьмидесяти воспоминаний, которые могли бы цениться на рыке памяти. Другие пришлось покупать на всё те же свадебные деньги.

В итоге Мартин смог найти сто пятьдесят пробирок. В своей голове он оставил три основные эмоции. Это любовь к своей девушке и будущей жене, память о том, зачем он едет на эти игры. И знакомство с Владимиром, как с очень опасным игроком.

— Смотря на тебя, я никогда бы не мог подумать, что не смогу вспомнить день нашей встречи. Или наш первый поцелуй, — произнёс Мартин, стоя на вокзале.

Та грустно улыбнулась.

— Не переживай, милая. Я всё ещё помню, что люблю тебя. Я всё ещё знаю, что ты моя единственная.

Они стояли на перроне, ожидая поезда до Берлина. Мартин сжимал в руке чемодан, где аккуратно, одна к другой, были сложены воспоминания о его детстве, юности, о его родителях и первом подарке — почти вся его жизнь. И с десяток других, чужих эмоций. В чемодане лежало потрясенье молодого человека, который застал свою девушку за изменой, а также пару рождений ребёнка и даже несколько убийств.

Поезд прибывал.

— Пожалуйста, возвращайся, — в глазах Лизы появились намёки на слёзы, — Никому и никогда не отдавай твою любовь ко мне.

— Никогда. Поверь.

Пока поезд полностью не остановился, Мартин не выпускал Лизу из своих объятий, словно стараясь вернусь всё то, что хранилось в пробирках. Снова восполнить всё, что он выкачал из себя, все эмоции, которые она рождала в нём раньше.

Но вот уже раздался гудок, и Мартин впрыгнул в поезд.

На протяжении всей поездки наш герой не выпускал чемодан из рук. Боясь даже на минуту потерять того из виду. Озираясь по сторонам, отсаживаясь от всех подальше.

Путь до Берлина занял шесть часов, что сильно утомило Мартина, но выйдя из вагона, он сразу направился по назначенному адресу, туда, где проходили эмоциональные игры.

Игры должны были начаться завтра и проходили они в отеле «Зевс», в главном, большом холле.

Около здания стояло несколько десятков дорогих автомобилей. Самих же игроков переваливало за несколько сотен.

Как и предполагал Мартин, большинство из них были зажравшиеся коллекционеры. Которые даже сами не несли свои пробирки с эмоциями, за них это делали слуги. Они сдавали багаж, вносили эмоции в игровой фонд, записывали своего хозяина на игру и так далее.

Были и такие, как Мартин. Без прислуги, тащившие свои вещи сами. Чаще всего, в поношенной одежде — полупустые глаза и все мысли только о большом куше.

Мартин прошёл через весь холл и подошёл к небольшому окошку.

— Вы хотите участвовать в соревнованиях? — спросил его приёмщик.

— Да.

— Вы знаете, что должны внести сто пятьдесят пробирок?

— Конечно. Вот они.

Мартин водрузил чемодан на стол и открыл его.

— Здесь ровно сто пятьдесят.

— Хм… что ж, я хотел бы Вас настоятельно предупредить, что играть на собственные эмоции небезопасно.

— Кто Вам сказал, что я играю на свои? — иронизировал Мартин.

— Я просто должен был предупредить. Что ж, для безопасности, ваши пробирки будут помещены в именной сейф и будут выданы Вам во время игры. Игра начнётся завтра, поэтому я думаю, Вам стоит отдохнуть, вот Вам ключ от три тысячи пятьдесят пятого номера. Приятного вечера и удачной игры.

— Спасибо.

Мартин забрал ключ и направился к лифту.

— Ах, я так и думал, что Вы будете участвовать, — это был Владимир, как всегда радушно улыбаясь.

Слуга Владимира нёс его чемоданы. Безропотный, тихий, почти опустошённый.

— Здравствуйте, — поприветствовал Мартин русского, — Я должен участвовать. Только у меня вопрос, а если Вы проиграете раньше, чем мы встретимся за одним столом?

— Проиграю?!?! — Владимир громко рассмеялся, раскатисто, так, что его смех охватил весь холл отеля и заставил обратить на себя внимание нескольких человек, — Что ж… если… если такое случится, то не беспокойтесь, я не внёс эмоции вашего друга в банк. Если мы встретимся с Вами за одним столом, я просто попрошу заменить их.

— Что ж… Я рад, что у Вас всё продуманно.

— Надеюсь, что мы встретимся с Вами за одним столом. Думаю, Ваши эмоции ничем не хуже эмоций вашего друга.

— А что Вы имели ввиду, когда сказали, что я многое не знаю о своём друге?

— О, как мило, что Вы решили сохранить это в своей памяти. Что ж, чтобы это выяснить, Вам придётся меня обыграть, — русский снова усмехнулся.

После этих слов Владимир указал слуге рукой на окошко приёма и удалился.

Мартин посмотрел ему вслед и направился к лифту.

Он очень устал, и сейчас больше всего хотел отдохнуть. Выспаться.

Ему было интересно, что же может присниться, когда в его голове пять с половиной воспоминаний из жизни.

Сон Мартина напоминал глубокую яму. Тёмную, без света и образов, без звуков. Он не бродил по ней, не кричал в ней. Он просто стоял или лежал — словно заживо погребённый в собственной голове.

Но вот, спустя неопределённое время, в яме послышался чужой голос. Далёкий, как эхо — он нарастал, приобретая более реальные очертания.

— Герр Мартин, просыпайтесь…

Яма пропадала, и вот уже Мартин почувствовал под собой матрас, почувствовал одеяло.

Мартин открыл глаза и увидел гостиничный номер. Около двери стоял консьерж, он улыбался.

— Герр Мартин, доброе утро, — обратился мужчин к нашему герою — Игра начнётся через полтора часа. Сейчас я бы Вам настоятельно рекомендовал спуститься вниз и позавтракать.

— Спасибо… — ответил Мартин заспанным голосом, — Я уже просыпаюсь.

Консьерж удалился, а Мартин встал с кровати и стал приходить в себя. Холодная вода привела нашего героя в чувства и, уже спустя пятнадцать минут, он спускался в холл. Ресторан при отеле, который кормил игроков, был в соседнем зале от игрового и от самого холла. Там было много народу, но мало кто с кем разговаривал, все старались сидеть отдельно друг от друга, погрузившись в раздумья об игре.

Мартин взял овсяную кашу, кофе и тоже сел подальше от всех, благо, размеры ресторанного зала это позволяли, но не успел он опустить ложку в еду, как к нему за стол подсел его недавний знакомый. Владимир.

— Хороший завтрак — залог удачного дня, — произнёс он, — Если честно, я бы мог убить за блины. Но вы, немцы, просто не понимаете, как кормить настоящего мужика.

— Доброе утро, — с ложным радушьем произнёс Мартин — Готовы к игре?

— Даже не знаю. Я так волнуюсь… — Владимир замолчал, расплылся в улыбке и громко пронзительно рассмеялся, — Я всегда готов к игре. Скажите, Вы ведь знаете, кто я такой?.

— Да, вы Владимир Кстовский. Коллекционер чужих эмоциональных воспоминаний. Игрок, который оставил в беспамятстве десятки людей…

— Сотни!

— Не столь важно. — как можно незначительней отмахнулся Мартин.

— Вы ведь тоже игрок. Я это вижу, Вас выдаёт ваше спокойствие. Вы тоже хорошо играете, но я Вас не помню, наверное потому, что когда-то однажды Вы решили завязать… Но вот интересно, почему?

— А Вы очень наблюдательны. Да, я завязал… однажды я лишил воспоминаний одного человека. Я лишил его воспоминаний, а его семью оставил без кормильца. Он пришёл в клуб и постоянно ставил свои пробирки. Я выигрывал партию за партией, а он каждые полчаса бегал в кабину, вытаскивая из своей головы всё новые и новые воспоминания. И всё это было забавно, пока в клуб не вошла его жена, худая, с ямками на щеках. И ребёнок, одетый непонятно во что. Они умоляли вернуть его память, но я просто собрался и ушёл оттуда. Ночь я не спал или даже две. Я хотел избавиться от этого гнетущего воспоминания. Но не стал этого делать. Я собрал пробирки и вышел из дома, я намеривался вернуть всё. Я направился к дому, того бедолаги. Но… — Мартин вздохнул, — Судьба — странная вещь. Я не посмотрел на дорогу и меня сбил автомобиль. Падая на асфальт, я не чувствовал боли… Я слышал только, как бьются пробирки в моём чемодане. Память была утеряна, но я всё-таки пришёл к их дому. Жена выгнала своего мужа и тот, как зомби, стоял около их дома, не зная, кто он такой. Жена орала ему с окна, чтобы он убирался, но тот стоял, не зная, кто на него орёт и за что орёт. Жена орала сквозь слёзы. Когда она ушла, я подошёл к несчастному и увёл его. Я отвёл его в доки и продал на корабль. Перед своим отплытием я заставил написать его письмо своей жене, под мою диктовку. О том, что память он вернул, но снова продал её, чтобы прокормить семью. На следующий день его корабль отплыл, и я больше никогда его не видел. Деньги и письмо я бросил в почтовый ящик той несчастной. Вот. Дальше я не помню. Данное воспоминание я поклялся не стирать из своей головы. Поэтому это единственное, что я могу рассказать о себе, другие мои воспоминания Вам придётся выиграть.

— Вы интересный человек, Мартин. Сегодня Вы собираетесь рисковать своей судьбой ради друга. Но печально в этом то, что ваша память будет моей. Но, прежде чем её забрать, я покажу Вам то, что создаст самое насыщенное эмоциональное воспоминание. И его я тоже заберу…

Мартин отпил кофе.

— Увидим, — сухо сказал он.

Владимир оставил нашего героя и удалился. Мартин закончил завтракать и направился в зал, где должна была проходить игра.

Зал был большой. Занавешенные окна, несколько десятков игральных столов. Игроки потихоньку занимали свои места.

Уже знакомый Мартину консьерж проводил его до стола.

— Первые пятьдесят пробирок поднесут Вам перед началом игры, — его голос был учтив, — Дальнейшие пробирки вы будете получать по необходимости. Время игры за столом — один час, после игроки меняются местами, и игра продолжается. И так, пока в зале не останется один игрок.

— Я понял. Спасибо.

— Игра начнётся через десять минут. Может быть, напиток? Или сигарету?

— Нет. Спасибо.

Мартин сидел и ждал, когда начнётся игра. Зал понемногу наполнялся игроками, до первого кона оставалось всего пара минут.

В голову Мартина лез целый ворох разных мыслей. Только сейчас он почувствовал волнение, волнение сильное, с десятками вопросов «а что, если…». А что, если сегодня здесь больше опытных игроков, чем он рассчитывал. А что, если Владимир обманет его и не выставит в игру воспоминание Манфрида. А что, если… и так до бесконечности.

Но вот прозвучал звонок, оповещающий о начале игры, и Мартин сосредоточился на своих картах.

Чтобы не мучать вас подробностями, я вскользь объясню вам правила игры. Как вы уже поняли, игра эта карточная и азартная. Называется она «звёздный, одновселенный калейдоскоп», некоторые называют его просто «звездочёт». Правила игры достаточно просты, но в тоже время сильно запутанны. Всем игрокам за столом выдаётся по пять карт звёздного неба. На картах могут быть изображены созвездия или кометы, могут быть нарисованы разбросанные в хаотическом порядке звезды или огромные, иногда не помещающиеся на карте планеты. Каждый игрок выкладывает на стол по одной карте за ход. Так, на столе формируется звёздное небо, данное звёздное небо являет собой предсказание о том, кто за столом заберёт выигрыш. Каждый формирует его под себя, пытаясь своим расположением звёзд изменить предсказание.

Соперниками нашего героя на первый кон стали два богатых сноба, один отчаявшийся идиот, который даже карты правильно держать не умеет, и один мужчина, который просто решил развлечь себя таким вот способом.

Сеятель, так в этой игре называют крупье, раздал карты и игра началась.

Первый кон был достаточно простым. Никто из соперников Мартина даже не умел правильно формировать млечный путь или же делать роковое предсказание из комет. Поэтому, уже к концу первого часа, в копилке Мартина было более двухсот пробирок.

Начался второй час, и за столом снова были богачи, которые просто пытались себя развлечь.

— Нет! Нет! Так не может быть, — раздалось рядом за столом, — Как он это сделал?!?

Это был один из тех, кто ставил на кон пробирки со своей памятью. Один из тех, кто просто не умеет играть. И сейчас он в панике, ведь всё, что он помнил, кроме самых маленьких мелочей, оказалось в руках одного из коллекционеров.

— Нет! Я прошу Вас, верните мне пробирки! Я заплачу.

— Сэр, мне придётся удалить Вас, — даже с проигравшими консьерж был учтив, — Вы проиграли.

— НЕТ! Он жульничал, Сеятель с ним заодно.

— Сэр, я прошу Вас…

Но тот не унимался. На некоторое время игру пришлось остановить. В зал вошли двое охранников и в несколько движений скрутили дебошира.

Когда его уводили, он продолжал кричать. Но уже в коридоре, за закрытыми дверьми, почти не было слышно его криков. И игра продолжилась.

Мартин ходил достаточно аккуратно, он знал, что сейчас за его столом сидит профессионал, краем глаза наш герой видел, как его оппонент по игре ещё в прошлом часе сумел обхитрить сразу двоих, перебив строящиеся небо тремя кометами. Поэтому Мартин просто тянул время. Этот игрок уже смог выиграть у него больше, чем двадцать пробирок.

Прошёл ещё один час. Потом ещё одни. Мартин сидел за многими столами, играл со многими людьми. Заносчивыми и самовлюблёнными, уставшими от жизни и боящимися за свою жизнь. С людьми, которые ставили на кон сразу всё и с людьми, которые скидывали карты при малейшей угрозе. С некоторыми он попадал за один стол по несколько раз, других видел только единожды. Многие вставали из-за стола, тихо и с улыбкой благодарили за игру, другие же кричали и пытались сорвать соревнования, когда проигрывали. Людей было много, но только одного игрока Мартин так и не смог увидеть за весь день игры, это был Владимир.

Первый день игры подошёл к концу, и Мартин направился в ресторан, где подавали ужин для игроков.

— А вы отлично играете, Мартин, — произнёс Владимир за спиной Мартина.

— Вы? Где Вы были, я не видел Вас в зале.

— А я Вас прекрасно видел. И то, как Вы разгромили того несчастного шотландца. И то, как Вы тянули время с моим приятелем из Стокгольма. Кстати, за него можете не переживать, он уже вышел из игры.

— Где же Вы сидели?

— Чаще всего у вас за спиной, через несколько столов, — Владимир снова улыбнулся.

— Вы скрываетесь от меня?

И снова раздался раскатистый смех Владимира.

— Ну вы и шутник, мой друг. Нет. Просто если мы сядем с вами за стол и Вы сможете парой хороших партий выиграть у меня воспоминания друга, то… Вы просто потеряете интерес к игре… потом потянете время и в эту же ночь пропадёте. Нет, этого я не хочу… я хочу, чтобы Вы насладились игрой, мой друг.

— А если я проиграю раньше, чем дойду до Вас? — Мартин не понимал хода мысли Владимира.

— Это будет прискорбно, — ответил он спокойно, театрально изобразив печаль, — Но я видел воспоминания вашего друга, я знаю, что Вы за человек… И поэтому.

— Что поэтому?!

— Мы увидимся с вами завтра. У Вас, как у игрока высокой категории, есть только три сильных соперника. Себастьян Варфайд — известный игрок, человек который лучше всех и даже меня умеет направлять млечный путь в свою сторону. Другой игрок, настоящий гуру кометной игры, перебивает ими любые предсказания. Вон он, тот усатый за столиком около окна. Ну и, конечно же, я.

— Зачем Вы мне всё это рассказываете?

— Ну, наверное, потому что ваши соперники знают о Вас всё, а Вы о них — ничего. Мартин, мне интересна ваша память не меньше, чем Вам память вашего друга.

— Но вы же уверены, что я проиграю…

— Я этого не говорил.

— Вы же сказали, что моя память станет вашей.

— Такой исход событий никак не зависит от карточной игры.

Мартин хотел ещё что-то спросить у таинственного русского, но тот удалился без предупреждения.

Кормили в ресторане превосходно, и самое прекрасное было в еде то, что она была бесплатной. На выбор было несколько блюд и несколько вин. А также кофе, чай и многое другое.

Закончив ужинать, Мартин поднялся к себе в номер.

В голове крутился образ его знакомого из России. Что это был за человек, он не мог понять. Вёл он себя дружелюбно, но при этом откровенно покушался на его память. Он помогает ему обойти других игроков, но тем самым ведёт его в свои же лапы. Также Мартин так и не сумел увидеть стратегию игры Владимира. Тот избегал его.

Для Мартина Владимир остался настолько же открытым человеком, насколько скрытным, и это настораживало, сбивало с толку.

В номере Мартин без сил свалился на кровать. Игра сильно выматывала, и поэтому всего в несколько секунд Мартин провалился в «тёмную яму».

* * *

Снова была тёмная яма, глубокая, без звука и света.

— Гер, Мартин! — голос консьержа.

Голос был далёким, как и прошлый раз, но сразу, как только он проник в сон, яма начала рассасываться, выкидывая Мартина на поверхность. Что-то тряхануло его. А потом ещё раз.

— Гер, Мартин, проснитесь.

Наш герой открыл глаза: потолок гостиничного номера, а чуть левее взволнованное лицо консьержа, который навис над Мартином. Он потряхивал его плечо, надеясь так быстрее разбудить.

— О, Вы проснулись, — его голос был взволнованным, — Вставайте. Игра начнётся через десять минут, Вам нужно занять своё место, иначе звонок дадут без Вас.

Марти вскочил с кровати и стал собираться. В панической быстроте он искал свои штаны и рубашку.

— Спасибо. Я уже спускаюсь. Чёрт…

— Хорошо. Постарайтесь успеть, многие игроки уже заняли свои места. Как Вы спуститесь, я провожу Вас к вашему столу, — консьерж вышел из номера.

Мартин в спешке приводил себя в порядок. Через три минуты он уже стоял у лифта, а ещё через две вбежал в игровой зал.

Почти все уже сидели за столами, сеятели готовили колоды.

Консьерж с другой стороны зала, указал нашему герою на его стол, и Мартин поспешил туда.

— Удачи… — тихо произнёс тот.

— Спасибо. Сегодня она мне понадобится… Как никогда.

Раздался звонок.

— Господа, — громко произнёс консьерж, — игра начинается, просьба всех сосредоточиться.

Начались первые раздачи карт. И уже в начальный кон в руках Мартина оказались две кометы.

Первый стол был достаточно лёгким, все игроки только начинали разминаться, Мартин потерял только несколько пробирок, да и то не своей памяти.

Второй стол был сложнее, за ним был один агрессивный игрок, который выбил из игры троих и смог высосать много колб из Мартина. Это было невероятно, он разбивал кометы кометами, и смог получить в свою раздачу две планеты.

Нашего героя спас только звонок о смене столов.

Такая игра заставила Мартина поволноваться. Игрок был просто сумасшедший, он ставил по десять или даже по тридцать пробирок за один раз. Если в этом зале были ещё такие же безбашенные игроки как этот, то это могло очень плохо кончиться для Мартина.

Люди редели. Уходили тихо, благородно приняв поражения или же уходили крича, и разбивая на последок пару пробирок об стену, покрывая ругательствами обслугу.

И вот за последний стол сели четыре игрока.

Тот ненормальный, который чуть не опустошил Мартина за вторым столом. Себастьян Варфайд — про которого рассказывал Владимир. Сам Мартин, ну и, конечно же, тот из-за кого наш герой оказался здесь. Владимир. Владимир Кстовский, таинственный и как всегда добродушно — улыбчивый.

В игровом зале остались четыре игрока, пару человек обслуги и с десяток зрителей, тех, кому было интересно, как закончится игра.

— Я рад, что Вы добрались до финала, Мартин. Я уже заменил пробирки, так что Вы можете смело выигрывать их у меня.

Владимир снова рассмеялся. Рассмеялись и другие.

Сеятель раздал первые карты и игра началась.

Владимир был как всегда спокоен. Даже к нападкам того ненормального, даже когда тот ставил по пятьдесят пробирок.

Мартин пытался стравливать игроков, тем самым теряя по минимум, но уже к десятой раздаче его банк потерял сто тридцать пробирок. На один кон в его копилку пришло воспоминание Манфрида, но уже в следующем он его потерял.

Мартин был в отчаянье. Себастьян Варфайд — был действительно талантливым игроком, который заставлял плясать млечный путь под себя, а ненормальный выкладывал по две планеты в ход — просто невероятное везенье.

Но вот Мартин открыл свои новые карты. В его распоряжение оказалось три планеты. Большие, с кольцами. Он знал, что нужно делать… и эта была его единственная возможность повернуть игру в другое русло.

Владимир выложил созвездие. И ненормальный сделал так же — начинался формироваться новый млечный путь. Себастьян Варфайд выставил комету. Мартин выложил планету.

Владимир продолжал сеять звёзды. А ненормальный выложил планету и поднял ставки до сорока пробирок. Себастьян Варфайд продолжил и разместил на карте созвездие. Мартин выложил ещё одну планету.

Владимир посмотрел на Мартина с волнением, догадываясь, что собирается сделать его оппонент.

— Скажите, Мартин, разве это так необходимо? — спросил он.

— Для себя я не вижу другого выхода.

Владимир улыбнулся и выложил на стол планету. Ненормальный не обратил внимания на ход соперника, и тоже выставил планету. Когда на столе оказалось уже четыре планеты, Себастьян Варфайд тоже почувствовал неладное, но выложил новый кусок звёздного неба.

Ход был за Мартином.

— Вы точно этого хотите? — повторно спросил Владимир.

— Да. Так мои шансы будут хотя бы один к четырём.

— Да он блефует, — выдал ненормальный, — Вы думаете, что он решит устроить апокалипсис, столкновение пяти планет. Он это делает лишь потому, что хочет, чтобы мы скинулись ему пробирками.

— Может это и правда так, м? — поинтересовался русский — Я думаю, каждый бы из нас решил увеличить ваш банк — сбросив по пятьдесят колб.

— Не видитесь на его провокацию, — выкрикнул ненормальный.

— Да, я думаю, я бы тоже решил сделать это, — согласился Себастьян Варфайд, — И вернуть Вам часть пробирок.

— Прошу покорно меня простить. Но эти пробирки Вы также выиграете у меня снова. По этому… — Мартин поднял карту и занёс её над столом.

— Ты, что?! И вправду собираешься это сделать?! — ненормальный запаниковал — Идиот!

Но вот на стол легла карта с пятой планетой. Что означало столкновение планет, неминуемый апокалипсис. Действие, когда все игроки за столом должны сложить все пробирки в общий банк и надеется на удачу, в дополнительной колоде.

Консьерж передал сеятелю дополнительную колоду.

Другие её называли колодой мёртвых карт. Все карты в ней, кроме одной чёрного цвета, означающие, что игрок не пережил великий взрыв. Одна же карта голубого цвета — карта жизни. Игроки по очереди тянут карту, пока не выясниться, кто же выжил после апокалипсиса.

— Что это за игра?! — ненормальный негодовал, — Разве джентльмены так поступают?

Владимир тянул первый, и в его руке оказалась чёрная карта. Потом резко и нервно вытянул карту ненормальный. И это тоже была чёрная карта. Себастьян Варфайд тянул третьим, его тоже ждала неудача.

Потом был Мартин, и снова чёрная.

Круг повторился.

После третьего круга, когда Мартин потянулся к колоде, Владимир усмехнулся.

— Что смешного? — ненормальный был раздражён.

Владимир встал из-за стола, закурил и направился к выходу.

— Эй?! Вы куда пошли? Господи, эти русские…

Мартин вытянул карту и перевернул её, показывая всем живительный синий цвет карточной изнанки.

— Чёрт, чёрт! — ненормальный ударил по столу.

Все вышли из-за стола, все, кроме Мартина. Он сидел, сжимая синюю карту, не веря в своё везенье.

Все немногочисленные зрители поаплодировали ему.

Себастьян Варфайд подошёл к нашему герою и похлопал его по плечу.

— Вы очень рискованный человек… — сказал он, — И везучий, удачи Вам. Если Вы решите продать эти воспоминания, я с удовольствием куплю их у Вас.

— Я задумаюсь над этим.

Когда зал опустел, Мартин вышел на улицу. Около входа в отель стоял Владимир, как всегда, улыбаясь. Он поманил нашего героя рукой.

— Я поздравляю Вас с победой, мой друг, — радушно произнёс он, было ощущение, что проигрыш его совсем не волнует.

— Спасибо.

— Много адреналина было в ней. Вы молодец. Воспоминания вашего друга, думаю, уже пакуются, смотрите не перепутайте их с другими, — и, как всегда, разразился своим фирменным смехом.

— Я постараюсь.

— Ах да… я не был с Вами до конца честен, вот ещё одна пробирка.

Владимир достал из кармана своего пиджака красную, багрово красную пробирку. До краёв наполненную яркой эмоцией.

— Что это?

— Оооо… это воспоминание влюблённости, смешанное с угрызением совести.

— Что за бред, Манфрид не был влюблён.

— Так может ваш друг вам чего-то не договаривает. М? — Владимир улыбнулся.

— Плевать. Я не стану копаться в чужих воспоминаниях.

— А если скажу, что эти воспоминания связаны с Вами.

— М? — Мартин невольно вгляделся в пробирку.

Владимир, улыбаясь, протянул пробирку нашему герою.

— Мартин, поверьте мне, в данной ситуации я Вам больше друг, чем тот, ради кого Вы жертвовали своей памятью.

Мартин колебался, но Владимир сумел надавить на его любопытство. В колбе виднелись неясные силуэт, как один молодой человек обнимает девушку, но их было не разобрать.

— Мы всегда можем вытащить из Вас это воспоминание, — добил Владимир аргументом.

Мартин взял пробирку в руки и откупорил её. Сглотнув слюну, он поднёс её к губам и сделал большой глоток. Мягкая, немного сладковатая слизь побежала по его горлу, и уже через несколько секунд он вспомнил то, что ещё несколько минут назад даже не знал.

* * *

Мартин стоял около входа в отель, а в его глазах крутились воспоминания друга. Немного оборванные, слегка неясные.

Каждая секунда новой эмоциональной памяти наносила Мартину удар по сердцу. Колкий, сильный, болезненный, словно ножевой.

Он стоял, как вкопанный, смотря в своей голове, как Манфрид, его лучший друг, тот, кого он много раз спасал, тот, который много раз помогал ему.

Он стоял, как вкопанный, смотря в своей голове, как Манфрид, тот, кому он всегда верил, целовал его девушку. Целовал Лизу. Обнимал её. А та, улыбаясь, целовала его в ответ, гладила его по волосам и смотрела на него влюблёнными глазами, такими, каких Мартин не видел у неё. Она никогда не смотрела на него таким взглядом, взглядом восхищения и необычной привязанности.

Она говорила.

— Манфрид, мне не по себе.

— Мне тоже, — отвечал тот, — Но я ничего не могу с собой поделать, я люблю тебя.

— И я тебя. Просто Мартин…

— Мартин. Мартин. Забудь о нём, когда ты появилась в его жизни… уже тогда я понял, что он тебя не достоин. Он скучный и правильный. А я вижу в твоих глазах авантюризм. Мы должны быть вместе. Если бы мы не были созданы друг для друга, нас бы не тянуло так друг к другу.

— Согласна… — почти шёпотом произнесла она.

— Деньги, которые вы отложили на свадьбу, мы возьмём их… мы оставим ему немного.

— Мы ведь его придаём.

— НЕТ! В первую очередь мы спасаем себя. Думать нужно о себе, в первую очередь.

— Думаешь… нам хватит этих денег?

— Завтра я пойду в игровой клуб и заработаю ещё, — уверенно произнёс Манфред.

— Не стоит. Ведь у тебя проблема с этими играми.

— Я выиграю и мы уедим. Ещё пару дней.

Они снова обнялись. Снова поцеловались.

Воспоминание закончилось.

И…

Не веря, Мартин повалился на лестницу.

Глаза давились слезами, а горло сдавила тугая рука обиды.

Он не мог поверить, он хотел разорвать свою голову, вытащить это воспоминание. Сломать грудную клетку и избавить свой кровокачающий насос от боли.

— Аааааа, — Мартин кричал, — Я прошу, вытащите! Вытащите это из меня! Как же так… за что, ведь я их так любил… обоих. Я верил им… каждому! Ааааа… За что?!

— Я открыл Вам глаза, это самое малое, что я мог сделать, чтобы выразить Вам своё уважение, — голос Владимира был спокойным, — Что делать зрячим, это уже Ваше дело. Прощайте.

Владимир дал знак слуге и тот направился к автомобилю. Кстовский уже почти сел в машину, но его догнал Мартин и остановил за плечо.

— Подождите.

Владимир стоял молча, ожидая.

— У меня для Вас есть предложение и, поверьте мне, оно Вам понравиться.

Владимир улыбнулся, оскалив зубы.

— По вашим глазам… по этим двум океанам отчаянья и ненависти я уже знаю, что мне понравится ваше предложение. Думаю, нам стоит проехаться, и чего-нибудь съесть.

* * *

Через несколько дней Мартин поднимался по лестнице в свою квартиру, где его ждала Лиза и Манфрид. Он уже влил в себя все свои воспоминания, но не стал избавлять свой мозг от гнетущего образа измены своих близких.

Мартин поднимался медленно с небольшим чемоданном пробирок, медленно, обдумывая всё, что он скажет им, им наверху. Каждый его шаг был движим местью и злостью. По неясной для себя причине он расплывался в улыбке.

Он постучал.

Дверь открыла Лиза и уже в следующую секунду расплылась в своей лживой улыбке. И заточила Мартина в своих лживых объятьях.

— Я так рада, что ты вернулся. Как ты? Как твои воспоминания? Как воспоминания Манфрида?

— Всё хорошо, — он постарался избавиться от объятий, — Я выиграл турнир. Это был последний раз, когда я играл в эту мерзкую игру.

— Что с тобой? Что-то случилось? Ты какой-то отрешённый.

Мартин лишь загадочно улыбнулся и прошёл в комнату.

— А где мой друг? М? — его голос был наполнен наигранностью, — У меня для него подарок!!!

— Я сейчас его позову. Манфрид! Манфрид!

В комнату вошёл Манфрид. У него был всё тот же потерянный взгляд. Как и раньше, он никого не узнавал.

Мартин постучал по чемодану в своей руке и улыбнулся.

— У меня для тебя подарок друг мой. Присаживайся.

Манфрид присел и снова посмотрел на гостя пустым взглядом.

Мартин, не убирая улыбки с лица, открыл чемодан.

— Так, запрокинь ему голову.

Лиза подошла и взяла того за лоб, а Мартин стал заливать в опустошённого пробирки, одну за одной. Одна, вторая, третья… тридцатая… Пятидесятая.

Манфрид глотал всё, и с каждым глотком его глаза наполнялись пониманием этого мира. Память по кровотокам и нервным клеткам возвращалась в его мозг.

И вот, он уже проглотил последнею.

— Моя память… — Манфрид глубоко дышал, — как же хорошо… Боже… Мартин! Спасибо. Спасибо.

Мартин снова улыбнулся и направился в сторону выхода.

— Ты куда?! — удивилась Лиза.

— Прощай, Лиза, — не убирая улыбки, произнёс наш герой, — Мне было с тобой очень хорошо. Жалко, что тебе не было также со мной…

— Я не понимаю…

— Живи с тем, с кем тебе и правда будет хорошо… правда…

Слова Мартина перебил крик из спальни.

Манфрид повалился на пол, крича и корчась, озираясь по сторонам.

— Что с ним?!?

Мартин выбросил смешок.

— Я немного подкорректировал его память.

— ЧТО?!

— Голоса?!??! Откуда они, что это?! А?! — Манфрид кричал, хватаясь за голову.

— Я случайно капнул в его пробирки воспоминание одного душевнобольного. Кажется, у него была шизофрения.

— Уйдите из моей головы! Нет… что?! Что ты говоришь? Кто ты? Они строят заговоры? Предатель. Кто меня предал? ОНА?!?

— Думаю… мне пора, — наш герой развернулся и направился к выходу.

С криком, размахивая руками, Манфрид выбежал в коридор и схватил Лизу за волосы.

Девушка закричала.

— Нет! Отпусти меня.

— Ты?!?!?! Это ты в моей голове! Немедленно вылези из неё! Я убью тебя! Ты предатель!

— Мартин, помоги мне! — закричала Лиза.

— Прощайте, мои друзья!!! — выкрикнул Мартин, сделав театральный жест рукой, — Упивайтесь своей больной любовью.

После этих слов Мартин вышел из квартиры и направился на улицу. Спускаясь, он слышал отчаянный крик своей бывшей возлюбленной и яростный вопль своего бывшего друга.

Во дворе стояла машина Владимира, его самого не было, но слуга должен был отвести нашего героя в загородный дом. Туда, где на неопределённый срок расположился его русский знакомый.

Около ворот частного дома, который находился далеко за чертой города, стоял Владимир, как всегда, улыбаясь. Закутанный в халат, он попивал кофе, с нескрываемым наслаждением любуясь солнечным утром.

Когда Мартин вышел из машины, тот поприветствовал его крепким рукопожатием.

— А Вы быстро.

— Я хочу поскорее покончить с этим, — наигранная улыбка пропала, и Мартин был предельно серьёзным, — Эти идиотские воспоминания вгрызаются в мою душу.

— Что ж, пройдёмте.

Они вошли в дом. Он не был большим, но был богато обставлен. Мебель из красного дерева, большой камин, огромные ковры… все и не перечислить. Финансовое благополучие хозяина в буквальном смысле врезалось в глаза.

Двое прошли мимо всех комнат и спустились в подвал. Холодный, отдающий сыростью.

— Память любит холод, как вино.

Он повернул рубильник, и яркий свет неимоверного числа лампочек оросил комнату. Осветил несколько десятков тысяч пробирок. Синих, красных, жёлтых… Это был целый лабиринт из деревянных и стальных полок, на которых покоились чужие судьбы.

— Моя коллекция путешествует вместе со мной. Ведь неизвестно, когда мне захочется погрустить или порадоваться.

— Невероятно, здесь, наверное, больше тысячи чужого горя и счастья. Вы их видели все?

— Конечно! Наверное, поэтому я так хорошо знаю людскую природу. И, если признаться честно, мне очень жаль, что Вы окажетесь на этих полках.

— У меня нет другого выхода. Эти знания убивают меня.

— Выход есть, просто Вы не хотите им воспользоваться.

— Думаю, можно приступать, — Мартин пропустил нравоучение мимо ушей.

— Думаю, да. Как и договорились, я сделаю Вас путешественником, странником, который видел десятки городов. Который никогда не любил, но будем надеяться, полюбит.

В конце подвала стояло кресло, то самое, которое вытягивало из людей их память — частички их души. Мартин постоял около него с минуту, глубоко вздохнул и залез.

Владимир стал закреплять ремни на запястья, он в последний раз улыбнулся своему гостю и произнёс:

— Я же говорил… в независимости от выигрыша, Ваша память будет моей. Мартин выдавил улыбку, понимаю всю иронию.

— Всего доброго Вам, Мартин. Я буду с упоением смотреть ваши воспоминания.

И после этих слов русский коллекционер подсоединил штырь к вене нашего героя.

Дальше, как ты понимаешь, мой читатель, воспоминания Мартина кончаются.

Но если тебе интересно, то Владимир разбудил его совершенно другим человеком. Он разбудил его Мануэлем, итальянским путешественником. Он сказал ему, что тот потерял сознание на улице и Мануэль поблагодарил его за помощь, за то, что тот приютил его.

Владимир накормил своего гостя и уже через несколько часов из дома вышел Мунуэль Гарсия Лорас и направился по своим делам, тем, которые ещё помнил.

А Мартин Ховманд на веки остался лежать в стеклянных пробирках, одного очень таинственного коллекционера памяти.

Поступок Мартина противоречивый, но не лишён смысла и основания. Со мной согласятся многие, что иногда душу режет так, что мы готовы поменяться своей судьбой с кем угодно, только бы не остаться собой.