Станция

Артем Лобчук, 2019

Нам порой так не хватает времени просто остановиться и подумать. Подумать о времени, боге, Вселенной и, конечно, о себе. Главный герой Кирилл Дементьев – счастливый человек. Ему представилась уникальная возможность спокойно разобраться в окружающем мире и в себе самом. Судьба забрасывает его на полярную метеостанцию, где время граничит с вечностью, а пространство – с бесконечностью… Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Метель

За окном не на шутку разгулялась метель. Монотонно шипит на столе рация — она постоянно включена в режиме приема на случай, если вдруг прорвется сквозь вьюгу позывной Полярного. Ветряной генератор под действием шквала молотит как сумасшедший, поэтому разрядка аккумуляторов меня не страшит.

В такие дни я обычно жадно набрасываюсь на свою библиотеку. Год назад, когда я прилетел на станцию вместе с аппаратурой, я привез с собой много книг. Многие я прочел за прошлую зимовку. Осенью вертолетом мне подвезли еще. Библиотека в Полярном достаточно скудна, однако в ней хранится отличная подборка русской классики, а также зарубежной и отечественной приключенческой прозы.

Здесь не читается все подряд. Волей-неволей оказывает влияние та простейшая трехмерная система координат, в которой ты находишься: время — пространство — человек. Поэтому вся остальная макулатура вроде дешевой беллетристики или экзистенциальных мелодрам кажется здесь просто неестественной. Нет здесь таких понятий как депрессия, измены, алчность и подлость. В этом мире есть только неумолимость тягучего, как кисель, времени, грандиозность пространства и сила мысли и тела человека, в одиночку в чем-то приспосабливающегося, а в чем-то противостоящего первым двум.

Я открываю затрепанную многими моими предшественниками книгу и погружаюсь в чтение. Сегодня я могу себе позволить: раз в два часа нужно убеждаться, что автоматика исправно передает метеорологические данные диспетчеру в Полярном и ответить на вызов по рации, если таковой будет. Больше дел у меня сегодня нет. Лишь бы не сбоила аппаратура. За окном еще пару дней будет бушевать такая вьюга, что отойти на десять метров от крыльца будет означать неминуемую потерю ориентации и смерть. Затем погода стишает и, может быть, даже выдастся несколько солнечных деньков. И вот тогда нужно будет успеть откопать входы в помещения, провести ревизию всей аппаратуры, подсчитать и восстановить все, что поломала буря и пополнить запасы воды и еды в радиорубке.

Отложив книгу, я вглядываюсь в буйство метели за окошком моего барака. Часто задумываюсь о том, почему судьба распорядилась так, чтобы именно я оказался здесь? И может ли существовать для современного инженера, рационалиста и материалиста, такое понятие как судьба? Что это? Архаизм из лексикона бабкиных причитаний, которым удобно оправдывать любое свое действие и бездействие? Или неведомый пока нам точный закон зависимости положения человека в пространстве и времени, подобный тому, подчиняясь которому два бильярдных шара, столкнувшись под определенным углом между траекториями их движения, меняют направление и катятся в лузы по углам стола?

…Петербург. Я бегу по коридору мимо аудиторий учебного центра. В отпущенные десять минут перерыва между занятиями мне нужно успеть слетать на пару этажей вниз и выбрать в «Детском мире» какой-нибудь подарок племяннице. Мимо меня проносятся двери учебных классов с табличками: «Управление проектами», «Проектирование энергосберегающих систем», «Эффективный руководитель» и какие-то еще. Бог мой, чему только здесь не обучают! И недаром сюда съезжаются повышать квалификацию люди со всей страны самых разных возрастов и профессий.

Возле аудитории с надписью «Вопросы кадрового обеспечения предприятий наукоемких отраслей» я замечаю двоих уже немолодых мужчин с одноразовыми пластиковыми стаканчиками с кофе. Один, что постарше, что-то рассказывает другому, а тот в ответ лишь сочувственно качает головой.

— Понимаете, север уже не тот Север, что при советской власти, — краем уха улавливаю я, — Раньше работать на севере было не только почетно, но и прибыльно. Сейчас, конечно, гораздо лучше жилищно-бытовые условия полярников, но о престиже профессии говорить уже не приходится. Да и деньги… Раньше северянин приезжал на Большую Землю состоятельным человеком и мог купить себе автомобиль, квартиру в кооперативе или отдыхать между вахтами на лучших курортах Союза! Я уже не говорю о всевозможных льготах. А сейчас? Любой не самый талантливый менеджер среднего звена в столице зарабатывает больше «северянина», при этом он сидит в уютном офисе с чашкой кофе и каждый вечер ходит домой к жене и детям. Ну, и зачем ему лететь черт знает куда, выживать, мерзнуть, гробить свое здоровье, месяцами не видеть родных? Но это еще полбеды! Так ведь нанять некого! Молодежь не только не хочет работать, но ведь и не знает ничего, кроме компьютерных программ! А старики постепенно уходят… Кто туда поедет?

— Я поеду! — резко развернулся к ним я. Густые брови под очками рассказчика удивленно вздернулись.

— Вы серьезно?

— Более чем.

— Зачем это вам? — в голосе очкастого удивление уже сменилось интересом.

— Не спрашивайте меня, пока я не передумал, — мотнул головой я, — Итак, куда и когда лететь? Что нужно делать?

— А что вы, собственно, умеете?

— Ничего, — на секунду замявшись, смущенно признался я.

— Так, — разочарованно крякнул мой собеседник, — А кем же вы сейчас работаете?

— Я ведущий специалист по проектированию автоматизированных систем управления технологическими процессами, — ответил я и назвал компанию, в которой работаю.

— И вы хотите променять это место на барак в тундре? — удивлению очкастого не было предела.

— Да, — кивнул я, — Только не спрашивайте почему.

— Хорошо, — скребанул в лысеющем затылке мой собеседник, — Подойдет ли вам работа по развертыванию автоматизированных метеосистем на метеостанциях Чукотки?

— Думаю, да.

— Тогда вот моя визитка, позвоните мне ближе к концу весны. Я дам поручение подготовить на вас кадровые документы и билеты, потом прилетите в Анадырь, где пройдете обучение и инструктажи, и к осени забросим вас вертолетом на точку, где вам предстоит работать.

— Подъемные будут? — прервал его я.

— Молодой человек, — построжал мой собеседник, — Вы, похоже, плохо себе представляете, на что соглашаетесь. Зачем вам на метеостанции подъемные? От белых медведей откупаться? Куда вы их там собираетесь тратить?

— Мне не там, мне здесь, — парировал я, — Я еду работать на Крайний Север, то есть в экстремальные условия, и хочу подобрать для себя соответствующую одежду и снаряжение.

— Управление обеспечит вас всем необходимым: спецодеждой, жильем, провиантом, необходимым снаряжением, инструментом и всем остальным.

— Слушайте, — возразил я, — Я давно работаю на достаточно крупном и опасном производстве, и веры в казенную спецовку у меня нет никакой. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Одежду и снаряжение я буду подбирать сам, потому что от этого будет зависеть моя жизнь. В противном случае ищите другого специалиста, я так вижу, они в очередь к вам не стоят.

— Резонно, — нехотя согласился очкастый после короткого раздумья, — Убедили, будут вам подъемные. Еще что-то?

— Пожалуй, все.

— Тогда по рукам, — он впервые за весь разговор улыбнулся, — Буду ждать звонка.

Я летел обратно и вертел в руках визитку очкастого. «Дмитрий Евгеньевич Кислов. Директор по персоналу АО «Север-Автоматика» — значилось на ней. Я убрал визитку во внутренний карман куртки и посмотрел в иллюминатор. День был ясный, и я хорошо различал внизу особенности ландшафта: серебристые ленты речушек, темные впадины озер, черные ковры пашен. Словно кто-то расстелил подо мной карту невиданного масштаба. Я тогда подумал, какая же огромная у нас страна! Какие пространства! Как уместить их в воображении человека? И как много в ней неизвестных и удивительных мест!

Почему-то сейчас меня перестала прельщать архитектура городов. Пока я был на учебе, я бродил по Петербургу без всякого интереса и даже с некоторым удивлением смотрел на восхищающихся туристов, без перерыва щелкающих камерами на улицах города. Я не пошел ни в Эрмитаж, ни в Кунсткамеру, а посещение «Авроры» меня окончательно разочаровало. Я ожидал увидеть там простой матросский быт, восстановленный внимательными хранителями, но вместо этого я увидел там чистые выкрашенные помещения, оснащенные сенсорными экранами для самостоятельного просмотра, назвать которые кубриком, рубкой или каютами как-то даже не поворачивался язык. Я бродил по узким улочкам центра Питера без зонта под противным балтийским дождем с любимой музыкой в наушниках плеера, но так и не смог почувствовать легендарный Дух Питера, причем никакой: ни горьковато-пепельный привкус блоковского Петрограда, ни вольные флюиды Ленинграда эпохи «Кино» и «Алисы», ни холодное отчуждение Питера эпохи бандитских войн девяностых, группы «Сплин» и фильма «Брат». Меня упорно тянуло на Север, куда-то к мифическим границам древней Гипербореи, в край людей со стальным духом и чистыми, как полярный снег, помыслами. Был ли это зов крови, или маниакальная галлюцинация, вскормленная романтическими образами советской приключенческой литературы и кино, мне было все равно.

Выйдя на работу после командировки, я первым делом прошел в кабинет начальника. Мой руководитель, нестарый энергичный дядька лет около сорока пяти, сосредоточенно разбирал бумаги из папки «На подпись».

— Слушаю, Кирилл, что у тебя? — буркнул он, не поднимая глаз от бумаг.

— Вот, отчет о командировке подготовил, — начал я издалека.

— Хорошо, оставь, я прочту. Что-то еще?

В этот момент я посмотрел на карту России, висящую на стене за спиной начальника. И вдруг вспомнился мне мой полет из Питера. И как я пару лет назад путешествовал на машине в Сочи. Насколько сильно я был поражен, попав в систему координат человек — пространство и впервые осознав масштабы окружающего мира. Сейчас же, взглянув на карту в кабинете начальника, я обнаружил, что те места, которые мне довелось проехать за свою жизнь — всего лишь мизерная часть просторов моей страны. А где-то там за Уралом, где я никогда не бывал, ждет меня целая неизвестная и удивительная планета. Я зажмурился и вдруг отчетливо представил себя внутри этого пространства. Где вокруг меня, микроскопически незаметного, колышется бескрайнее зеленое море таежных лесов, где величавые сибирские реки несут свои воды к полярному океану, туда, где тянется бескрайняя неуютная тундра, похожая на далекую необитаемую планету, а дальше — белоснежная ледяная пустыня. И на таких огромных, гиперболированных пространствах должны жить и огромные люди — не только физически более крупные и крепкие, но и значительно превосходящие нас по широте кругозора и духовных порывов. Так вдруг увидел это я.

Не колеблясь больше, я положил на стол начальнику заявление об увольнении:

— Вот, подпишите, пожалуйста.

Шеф оторвался на мгновение от своих бумаг и пробежал глазами мое заявление.

— Куда? — коротко спросил он.

— Метеостанция «Колычев», Чукотский автономный округ, — просто ответил я. Начальник словно на секунду задумался, затем кивнул, будто соглашаясь с чем-то, и энергично поставил свою подпись на моем заявлении.

Конец ознакомительного фрагмента.