Сказка спутанных миров

Арташес Вазгенович Баласанян, 2023

Девочка Роза случайно встречает аралеза – магическое существо из параллельных миров, в которых есть волшебство и живут другие невероятные существа. Но теперь все эти миры почему-то спутываются меж собой. Роза отправляется искать Повелителя времени, чтобы выяснить причину этого, собирая по пути целую компанию людей и волшебных существ. Оказывается, нужно срочно добыть в параллельных мирах ингредиенты для магического зелья, вот только времени на это очень мало…

Глава 3. Лес дышащих деревьев

Деревья в лесу были очень похожи на обычные дубы, липы, клёны или ясени, только вместо коры они были покрыты коричневой чешуёй.

— Что это за деревья такие? — спросила Роза.

— Это не простые деревья, — пояснил Ролик, — это дышащие деревья леса Мисанта́р. Они в диковинку даже в этом мире. Их вырастила старуха Каха́рд — страшная лесная колдунья, занимающаяся чёрной магией. Раньше здесь был обычный лес, но лет двести, а может триста назад она поселилась тут и каждую неделю ходила по лесу, подливая корням деревьев какую-то свою колдовскую бурду. Сначала деревья стали быстро расти, потом они зачахли и засохли, но Кахард упорно продолжала каждую неделю поливать на корни своё зелье. И вот однажды деревья стали рассыпаться в прах, а внутри них оказались другие деревья — вот эти самые, дышащие и с чешуёй.

— То есть они выросли внутри, как в скорлупе? — спросил удивлённый Акопян.

— Ну да, вроде как вылупились… — Ролик задумался. — Потом деревья стали дышать. Они регулярно вздыхают, а если заткнуть им дыхальца, через некоторое время весьма громко и сильно чихнут.

Роза пригляделась. И действительно: на уровне головы взрослого человека чешуйки расходились и образовывались две симметричные каплеобразные дырки — ну точь-в-точь нос!

— А зачем они дышат? Вроде деревья должны дышать через листики, мы в школе проходили, — спросила она.

— Да почём я знаю! Спроси это у самой Кахард, если тебе интересно. Она каждую ночь точит свои зубы о кору… то есть чешую деревьев. А ещё они дают ей колдовскую силу и продлевают жизнь… Тоже не спрашивай, я не знаю, как! Может, отвар из листьев себе делает и пьёт его на ночь. Может, чешую соскабливает и ко лбу прикладывает. Может, высасывает их дыхание через дыхальца. А ещё, для своих чёрно-магических колдовских дел она не только деревья высасывает, но мучает и лишает жизни живых существ. Так что, как бы оно ни было, нам надо побыстрее пройти через лес и не напороться на саму Кахард. А лес Мисантар весьма не маленький, так что давайте поживее!

И Ролик побежал вперёд по розовой дороге дальше в чащу. Полицейские и Роза переглянулись, опасливо покосились на деревья и быстрым шагом потопали за аралезом.

Было тихо, только приятно шуршала под ногами дорога. Подул прохладный ветерок, пошелестел листьями в кронах чешуйчатых деревьев и стих. В наступившей тишине герои отчетливо услышали глубокий вздох одного из деревьев рядом с дорогой. Роза даже остановилась, пытаясь понять, какое из деревьев вздохнуло, и услышала ещё один вздох.

И вдруг по лесу пронёсся раскат грома! Где-то, галдя, вспорхнула стая перепуганных птиц, с глухим стуком с дерева, стоящего у дороги чуть поодаль, упало несколько крупных тёмно-синих плодов. Оганесян резко обернулся, ища глазами отставшую Розу, а Акопян и вовсе присел на месте.

— Дерево чихнуло, — обыденным тоном доложил Ролик, нарезая круг вокруг остолбеневшей компании, — какой-нибудь листик или белка заткнули ему дыхальца, вот оно и чихнуло. Ничего особенного.

— Ничего себе «ничего особенного», — возразил Оганесян, подходя к одному из упавших плодов, чтобы поднять и рассмотреть его поближе, — шарахнуло прямо как здоровая бомба!

— Нуу… Если стоять рядом, то, конечно, с ног сдует, — прокомментировал Ролик, — но так, издали — ничего особенного.

— А что ещё такого «неособенного» есть в этом мире? — опасливо спросил Акопян.

— Ничего такого, что страшнее чего-либо в нашем мире, — вдруг отрезал Оганесян. На самом деле, он тоже здорово испугался и совсем не был уверен в своих словах, но он хотел заранее заткнуть болтливого аралеза, пока тот не рассказал Розе действительно страшных вещей. Кроме того, он сам не очень-то хотел заранее знать про какие-то местные страсти-мордасти, потому что был уверен — чем меньше знаешь, тем меньше беспокоишься! Ведь когда боишься заранее, это очень подрывает силы в ситуации, когда надо действовать, а если заранее не знаешь, то, когда столкнёшься нос к носу с неприятностями, бояться будет уже поздно, и это добавляет бесстрашия. А простой бытовой мудрости, чтобы чувствовать, где может быть опасность и не лезть на рожон, у Оганесяна и так хватало. Такая тактика действительно много раз помогала Оганесяну в борьбе с преступниками.

— Вот слова не мальчика, но мужа! — восхитился аралез, — а то всё «рыло», «рыло», «собачье дело»! — Ролик явно был до сих пор обижен на слова Оганесяна про «не твоё собачье дело».

Герои молча двинулись дальше. Лес становился всё глуше и мрачнее, деревья стояли всё плотнее, тянулись всё выше, ветви их становились всё разлапистей и узловатей, а листва уже почти совсем закрыла небо. По веткам время от времени мелькали какие-то зверьки, некоторые из них, заметив путешественников, скалили зубы и шипели, но потом пропадали в листве. Розовая дорога никак не хотела быть прямой, сворачивала то влево, то вправо, иногда давала здоровый крюк, чтобы обогнуть невысокий холмик, через который спокойно можно было перевалить за десяток-другой шагов. Один раз дорога раздвоилась перед большущим толстым деревом, обогнула его с двух сторон и снова слилась в свою розовую речку. Получилось, как будто дерево выросло посреди дороги, раздвинув дорогу вокруг себя. А может, именно так оно и было.

Роза устала идти, теперь это путешествие уже совсем не казалось ей таким весёлым и захватывающим, как вначале. А монотонный хруст под ногами, тихие вздохи деревьев, совершенно однообразный пейзаж утомили Розу не только физически, но и душевно. Приключения казались теперь недосягаемыми, а цель путешествия глупой и неоправданной. Если б Роза осталась в родном мире, наверняка было бы гораздо интересней! Синие растения, зелёное небо, говорящие камни, дэвы — кто знает, что ещё захватывающего там появилось, пока они идут по этой однообразной дороге из крошеного розового туфа! Кроме того, не мешало бы уже перекусить, но они только шли и шли вперёд, пахлаву берегли «на крайний случай», а дядя Оганесян категорически не позволял Розе даже попробовать какой-нибудь плод этих чешуйчатых деревьев (хотя Ролик уже сгрыз их пару, и ничего — рога у него не выросли, а хвост не отвалился!). Только с водой им повезло — они уже пару раз проходили мимо прохладных родничков, дядя дал добро попить, пустив Ролика вперёд попробовать воды.

Дорога обогнула очередной холмик и вдруг вывела путешественников на круглую полянку, прятавшуюся за этим холмиком, где явно творилось что-то недоброе.

В центре полянки стояло несколько неуклюжих строений, совершенно непонятного назначения. На первый взгляд казалось, что это остатки сломанной детской площадки, но приглядевшись, стало понятно, что дети здесь явно не играли. Во-первых, всё, что можно было бы назвать спортивными турниками или какими-то лазилками, было сделано не из изящных гнутых труб и отполированного дерева, а грубо выковано прямо из цельных кусков металла, никогда не знавшего ни весёлой расцветки (в какую обычно красят детские площадки), ни вообще какой-либо краски и годами ржавело под открытым небом. Деревянные перекладины, перила и ступеньки были так же грубо сколочены из необработанных бревен тех же чешуйчатых деревьев, разной толщины, и наполовину сгнили вместе с чешуйками. Некоторые были ещё и обуглены. Во-вторых, размеры этих «турников» были великоваты даже для взрослого человека. То есть если эта полянка и была когда-то детской площадкой, то разве что для каких-нибудь дэвов. В-третьих, среди «детских лазилок» стоял здоровенный закопчённый чан с ржавого цвета жижей, из которой торчало несколько чешуйчатых палок. На конце одной из них висел потускневший медный колокольчик. Похоже, «детская площадка» была каким-то приспособлением для колдовства или гнусных жертвоприношений.

Герои подошли поближе и стали рассматривать уродливые строения. Ролик обнюхал котёл, пописал ему на бок, встал на задние лапы и заглянул внутрь. Акопян пробовал на прочность перекладину, зажатую между двумя брёвнами-столбами на уровне груди — видимо, прикидывал, можно ли на ней подтягиваться. Оганесян профессиональным полицейским взглядом осматривал другой «турник» из обугленных коряг, утыканных безобразными шипами — видимо, пытался представить, для чего это и что здесь произошло. Роза подошла к здоровенному кривому бревну, одним концом упирающемуся в землю, а другим концом сильно напоминающим голову змеи.

И вдруг это бревно шевельнулось и открыло на змеиной голове тусклые жёлтые глаза с вертикальными зрачками! Это было не бревно — это была действительно огромная толстая змея, привязанная к бревну! Просто и змея, и бревно были покрыты похожими чешуйками, поэтому издали выглядели как одно целое.

Роза в ужасе отпрянула.

Змея открыла пасть и застонала. На её теле появились светящиеся полоски, и Роза увидела, что это какая-то верёвка, которой змея привязана к бревну. Очевидно, змея пыталась сбросить путы, но верёвка проявляла магические свойства и начинала светиться, не выпуская змею из своих объятий. Чем отчаянней извивалась змея, тем ярче светилась верёвка.

Испуг у Розы прошёл, ей даже стало жалко связанную змею.

— Бедненькая, — сказала она, подходя ближе.

Змея сфокусировала свой жёлтый взгляд на Розе. И вдруг, с негромким хлопком, змеиная голова превратилась в человеческую! На героев смотрел седовласый старик. Глаза его были полны мудрости и печали. Светящиеся путы заискрились, видимо, им не понравилось превращение змеи и они пытались сдержать её магию, вернуть обратно змеиный облик. Голова старика стала странно подёргиваться, будто по экрану телевизора побежала рябь от помех. Глаза из человеческих на мгновение опять стали змеиными, и так несколько раз.

— Да это же Шах-Мара́р, змеиный царь! — воскликнул Ролик, — как тебя угораздило попасться?

— Захватила Кахард меня злая, — тихим печальным голосом сказала голова, — и колдует, силы лишая. Я в лесу искал место заветное, а она подкралась, незаметная, и опутала сетью волшебною да сказала слова непотребные. Привязала меня к столбу-дереву, отобрать у меня захотелось ей и слезу, что излечит побитого, и слюну, что весьма ядовитая, и мозги мои съесть вознамерилась. Вот и сила моя поумерилась, утекать стала змейкой печальною да злодейке копить инфернальную магию тёмную, жуткую, страшную, ублажать её душу продажную. Помогите мне, люди отважные!..

Тут Шах-Марар смолк, так как прямо рядом с ним из ниоткуда возникла сгорбленная старуха с огромными грязно-болотного цвета глазами под косматыми бровями. Волосы её были всклокочены и перепутаны, и отовсюду в эту безумную прическу были понатыканы всевозможные полезные (и не очень) в колдовстве и быту предметы. Видимо, старуха использовала свои волосы как дамскую сумочку.

Ролик зарычал, Оганесян и Акопян схватились за пистолеты, а Роза от неожиданности выронила корзинку с пахлавой.

Кахард запустила руку себе в волосы, проворно пошарила в своей «дамской сумочке» и вытащила на свет маленькую корявую палочку. Крикнув что-то вроде «карамала!», она сломала палочку пополам. Из разлома с гулким «пух!» вылетело облачко зеленоватого газа и завоняло тухлыми яйцами.

Ролик вдруг упал наземь, словно сверху его прихлопнули мухобойкой или прижал к земле здоровенной лапой огромный невидимый зверь.

Пистолеты в руках полицейских превратились в клубки отвратительных склизких дождевых червей, и они оба, как по команде, выронили их из рук, потом схватили друг друга как будто в дружеских объятиях. Правда, эти объятия были настолько сильными, что на руках мужчин от напряжения вздулись жилы, и они стали сдавливать друг друга, словно пытаясь задушить, раздавить в объятиях. Акопян (а он был ощутимо меньше Оганесяна и ростом, и комплекцией) начал хрипеть и задыхаться.

Ведьма же двинулась на Розу, обнажив два ряда острейших, отполированных до блеска зубов.

— Роза, беги, — прохрипел дядя Оганесян. Ему тоже приходилось несладко в удушающих объятиях Акопяна. У мужчин подкосились ноги, и они упали на землю, продолжая сдавливать друг друга своими смертоносными обнимашками.

Ведьма приближалась, всё шире открывая рот, полный острых страшных зубов. Роза отступила на пару шагов и прижалась спиной к дереву. Ролик, придавленный невидимой лапой к земле, ёрзал, пытаясь вырваться, кусал воздух, но без толку.

— Колдуй! — крикнул он Розе, увидев, что Кахард уже близко.

Роза послушно зажмурилась, ещё сильнее прижалась к дереву и представила ведьму лежащей на земле, так же, как и Ролик, пытающуюся безуспешно бороться с невидимой силой.

Раздались какие-то щелчки, и ведьма глухо засмеялась.

Роза открыла глаза и увидела, что это Кахард щёлкает пальцами, а над её головой появляются из воздуха какие-то прозрачные золотистые нити и шустрыми змейками пытаются атаковать ведьму. Однако, немного не долетев до её головы, «змейки» стукаются в невидимый купол, извиваясь и сворачиваясь в стружки, отлетают от него и опять растворяются в воздухе. Воздух в том месте, где об него стукнулась «змейка», поблескивает, по нему пробегают волны, совсем как дрожит большой мыльный пузырь, если на него подуть.

— Недоучка, — простонал Ролик и стал ёрзать вдвое агрессивней. Только всё равно он оставался прижатым к земле.

Роза стала озираться вокруг, лихорадочно пытаясь увидеть подсказку, что бы ещё наслать на злую колдунью, как вдруг прямо над её головой раздался тихий печальный вздох. Роза резко обернулась, посмотрела на дерево и увидела, что прямо над её головой на дереве, к которому она прижималась, расположены дыхальца. Ни на миг не задумываясь о том, что она творит, Роза заткнула оба дыхальца ладошками. Хрустнула веточка под ногами Кахард — ведьма сделала ещё один шаг. Роза почувствовала на затылке её дыхание — наверное, та уже разинула рот так широко, что сейчас просто проглотит Розу целиком, девочка боялась обернуться, только ещё сильнее прижала руки к дыхальцам и зажмурилась.

Вдруг она почувствовала, что под чешуёй дерева пробежала мелкая дрожь, словно мурашки по коже, и дерево напряглось, как бывает, когда сожмёшь кулачки и пытаешься втянуть голову в плечи. Под ладошками Розы как будто появилась подушка, и она стала давить на них изнутри дыхалец. Роза резко присела у самых корней дерева, инстинктивно сжавшись в комочек и крепко зажав свои уши руками.

И не зря! Грянул оглушительный взрыв, дерево затряслось, Розе даже показалось, что его чешуйки на мгновение встали дыбом, а потом улеглись обратно. Над головой девочки засвистело, зашипело и пронёсся самый настоящий ураган, больно дёрнув её за волосы. Роза не удержалась на корточках и упала на землю. Через секунду всё стихло, и Роза подняла голову, ища глазами ведьму. Та, оглушённая и ошарашенная, лежала метрах в шести от дерева и стонала. Осознав её беспомощность и замешательство, Роза снова зажмурилась и представила громадную прозрачную лапу, опустившуюся с неба и придавившую злую Кахард к земле.

На сей раз результат был впечатляющим. Ведьма лежала не в силах пошевелиться, а Ролик уже встал на лапы и направился к лежащим без чувств Оганесяну с Акопяном. Шах-Марар, привязанный к столбу, взмолился:

— Освободите, люди, меня, унесу всех отсюда вас я!

— Ладно, Змеюшка, тогда тебя — первым, — сказал Ролик и направился к Шах-Марару, — нам надо срочняком к Жаманаку наведаться!

Обнюхав столб, к которому был привязан Змеиный царь, он обежал вокруг столба, раззявил свою зубастую пасть и вцепился в светящиеся верёвки. Они засветились ярче, но не поддались. Аралез зарычал, замотал головой из стороны в сторону, однако всё без толку.

Кахард, поняв, что не может справиться с волшебством Розы, перестала сопротивляться, но протянула руки в сторону Розы и стала нараспев говорить какое-то заклинание на непонятном и пугающем языке. У Розы зашумело в ушах, а зрение вдруг стало расплываться, мир превращался в размытые цветные пятна, которые, в свою очередь, стали стремительно терять свой цвет и становиться единообразной серой мглой.

«Она говорит что-то злое, надо её остановить, — запаниковала Роза, — но как? Думай, думай! — стала подбадривать она сама себя. И это подействовало! Паника сразу утихла, и Розе вернулась её рассудительность. — Она говорит заклинание и ослабляет меня. Она говорит слова, и они делают мне плохо. Значит, надо не слышать её слов, чтобы они не доходили до меня!

Роза посмотрела на серое пятно, которое она видела теперь на месте прижатой к земле ведьмы, ясно представила себе эту злую Кахард и накрыла её здоровенным стеклянным колпаком с толстыми, не пропускающими звук стенками.

Зловещие проклятия смолкли. Розе стала возвращаться чёткость зрения, и она увидела ведьму, прямо-таки брызжущую слюной и махавшую кулаками в сторону Розы. Под здоровенным стеклянным колпаком с шариком на верхушке — ни дать ни взять ручка, за которую какой-нибудь великанский дэв взял колпак и накрыл Кахард.

— Молодчина! — похвалил Ролик, выпуская волшебную верёвку из пасти. Он снова стал бегать вокруг столба, внимательно что-то высматривая, — чтобы её заклинание подействовало, цель должна слышать его, иначе это просто слова, произнесённые впустую. Ага, вот оно!

Оказалось, Ролик искал узел волшебной верёвки. Он осторожно взял нужный кончик зубами и потянул. Узел развязался, верёвка перестала светиться и мягко сползла кольцами вниз. Обессилевший Шах-Марар грузно шлёпнулся на землю, но собравшись с духом для последнего рывка, пополз к до сих пор лежащим без чувств обнявшимся Оганесяну и Акопяну и стал обвивать их в кольцо своим телом.

— Встаньте все в мой круг, друзья! — велел он остальным, — побыстрее, поскорее, мало силы у меня!

Роза и Ролик не заставили себя ждать. Роза подхватила брошенную корзинку с пахлавой и вступила в кольцо из змеиного тела поближе к дяде, а Ролик бессовестно улёгся прямо на Акопяна.

Змеиный Царь зашипел и начал движение, змеиная чешуя заблестела и стала переливаться разноцветными пятнами. Это сразу напомнило Розе одну игру на смартфоне, где ползали разноцветные змейки и старались захватить друг друга в круг, чтобы скушать. Когда у такой змейки включался скоростной режим, она вся начинала сиять пульсирующим светом.

Шах-Марар кружился всё быстрей и быстрей, сужая свой круг. Сияние его тела становилось всё ярче и ярче, засветился уже даже воздух вокруг героев, и вдруг одна яркая вспышка ослепила всех, раздался громкий хлопок, Роза потеряла равновесие и упала на своего дядю.