Диалоги о главном

Арслан Хасавов, 2022

Герои интервью главного редактора «Учительской газеты» Арслана Хасавова – успешные во всех смыслах этого слова люди. Известные писатели, ученые, политики, спортсмены, общественные деятели, каждый из которых смог не только «сделать себя», но и внести заметный вклад в жизнь общества. Диалоги с ними – это одновременно разговор со страной, а еще наглядное пособие по качественной печатной журналистике. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Руслан Салимгареев: я не понимаю, как результаты экзаменов связаны с дальнейшей жизнью

17 июля 2018 года

Московский подросток — выпускник 179-й школы Руслан САЛИМГАРЕЕВ — без преувеличения стал настоящей звездой очередного сезона ЕГЭ. Он сдавал экзамены по биологии, химии, профильной математике и русскому языку… И набрал 400 баллов. С таким впечатляющим результатом Руслана поздравили, кажется, все — от мэра Москвы Сергея Собянина и главы Рособрнадзора Сергея Кравцова до писателя Дмитрия Быкова и поп-певицы Ольги Бузовой. Сам школьник заметно устал от внимания публики и в одном из многочисленных интервью даже выразил надежду, что «эта волна хайпа скоро уляжется». «Учительской газете» удалось связаться с Русланом и его мамой — кандидатом биологических наук, старшим научным сотрудником факультета почвоведения МГУ Ольгой Алексеевной Салимгареевой. В телефонном разговоре она рассказала о том, что гордится сыном и верит в его дальнейшие успехи, особенно подчеркнула, что в основе всякого достижения — «правильная атмосфера в семье».

«Очень важно, чтобы родители и другие члены семьи могли поддержать ребенка в нужный момент, — говорит Ольга Алексеевна. — Даже если просто плохая погода, плохое настроение, нужно найти добрые слова, как-то поднять настроение ему. В смысле практической помощи, решения каких-то задач или выполнения заданий мы давно ему не помогали. Разве что в начальной школе, и то в первом классе он делал все сам, но говорил: «Мама, а посиди рядом со мной». То есть ребенок сидит за столом, делает самостоятельно уроки, мама находится рядом, читает книгу, и он уже чувствует себя увереннее, ему проще выполнить задание». Вскоре Ольга Алексеевна передала трубку Руслану. Спросив разрешения обращаться к нему на «ты», начинаю разговор.

— На своей странице В Контакте ты несколько дней назад опубликовал статус: «Это пройдет. Будет смысл». А есть ли смысл сейчас?

— Сейчас? С каких сложных вопросов мы начали…

— Я имею в виду во всем том, что сейчас происходит вокруг тебя.

— Да, безусловно. Это скорее про локальные жизненные цели. Вот, например, через неделю у меня вступительное испытание в МГУ, сейчас есть некоторый смысл в том, чтобы готовиться к нему. Это наполняет жизнь и смыслом, и назначением, и не дает времени размышлять, сомневаться в том, что я, может быть, делаю что-то не так. Все так, пока есть куда стремиться.

— Насколько известно из сообщений прессы, ты подавал документы еще и в МФТИ. Так ли это?

— Да, я отнес туда копии документов, завтра собеседование, но пока все-таки склоняюсь к МГУ, потому что мне больше хотелось бы посещать курсы, связанные с биологией, нежели с физикой.

— Ясно. А связывались ли с тобой ректоры вузов, чтобы предложить какое-то сотрудничество, льготное поступление?

— Да, мне звонил проректор МФТИ Артем Анатольевич Воронов, уточнял, достаточно ли у меня информации, не хочу ли я что-то дополнительно узнать о вузе. Я признался, что больше склоняюсь к изучению биологии, на что он ответил, что тогда действительно лучше поступать в МГУ.

— Здорово, что он проявил такую заинтересованность. В интервью «Медузе»^[2] ты сказал, что жить сейчас страшно. Не мог бы ты пояснить, что имел в виду? Мне лично и, уверен, читателям интересно узнать, почему сегодня у подростка может складываться такое впечатление от жизни.

— А можно мы сейчас не будем на эту тему?

— Давай я все-таки попробую дожать этот вопрос, если ты, конечно, наотрез не откажешься на него отвечать. В том интервью «Медузе» ты, в частности, обратил внимание на клип Take Me To Church («Приведи меня в церковь») ирландского музыканта и исполнителя Hozier, в котором содержатся гомофобные сцены с отсылкой, как тебе показалось, к России. Это единственная причина, которая тебя страшит, или есть еще что-то важное?

— Одна из… Просто иногда бывают такие новости… Сложно об этом говорить, особенно когда ты несовершеннолетний. Есть законы о защите детей от нежелательной информации. Ощущаешь себя так, как будто тебя пытаются оградить не только от чего-то опасного, но и важного для тебя. И на самом деле непонятно почему.

— Ты имеешь в виду, например, блокировку Telegram или любой информации в Сети?

— История с Telegram тоже, конечно, неприятная, но еще ничего. Это, безусловно, неправильно, но как-то можно переварить.

— Давай, прежде чем мы перейдем к более позитивной повестке, все-таки попробуем понять: такие явления, на твой взгляд, имеют место только в нашей стране или повсеместно в мире?

— Конечно, не только в России есть проблемы, но в каких-то странах на Западе их уже пытаются решить. И решают, мне кажется, по-разному. Везде возникают новые политические вопросы, но все это хотя бы обсуждается. А у нас в России не очень понятно, можно ли обсуждать эти вопросы или это запрещено?

— Поводом к нашему общению и к десяткам других интервью стали твои рекордные показатели на ЕГЭ. Что это для тебя — в большей степени случайность или та высокая планка, которую ты хочешь выставлять для себя на протяжении всей жизни? Если второе, что дальше — красный диплом вуза, высокооплачиваемая работа, какие-то профессиональные достижения? Иначе говоря, планируешь ли ты быть всегда номером один, в том числе и по формальным признакам, или для тебя весь этот антураж не имеет такого значения, как, скажем, самоощущение?

— Я в первую очередь стараюсь равняться на себя именно по внутренним ощущениям. И вообще, если честно признаться, я не понимаю, как результаты экзаменов связаны с дальнейшей жизнью, потому что они, как мне кажется, скорее связаны лишь со школьным курсом. Я думаю, это все-таки формальная оценка, такое единичное событие, которое никак не отразится на будущем. Просто я хорошо подготовился, у меня и раньше получалось неплохо выступать на олимпиадах.

— Несмотря на то что ЕГЭ стал частью жизни российских образовательных учреждений, постоянно совершенствуется, все же находятся люди, которые говорят, что до его введения все было гораздо лучше. А что об этом экзамене в целом думаешь ты, как человек, буквально только что прошедший через его сито?

— Мне кажется, что ЕГЭ работает очень хорошо, потому что это своего рода централизованные испытания. Моя мама в свое время поступила в МГУ, потому что там экзамены были раньше, чем в остальных вузах. Теперь же ЕГЭ позволяет поступать куда хочешь и подавать документы сразу в несколько мест. А так бы мама не стала и пытаться, потому что поступить в МГУ было трудно. А так у нее был второй шанс, если бы она не справилась со всеми экзаменами, которые в те времена проводил факультет. Она могла бы попробовать поступить в другие вузы. С ЕГЭ все по-другому: ты сначала знаешь результат, а потом подаешь документы во все вузы, на которые рассчитываешь.

— С другой стороны, усилилась конкуренция, особенно для жителей столицы. Если раньше просто не все доезжали из провинции до вступительных испытаний в Москву или другие крупные города, то теперь выпускникам из других городов достаточно просто направить результаты ЕГЭ и на равных конкурировать с теми, кто здесь проходит эти испытания. Расскажи, пожалуйста, чем еще кроме учебы ты увлекаешься, как проводишь свободное время?

— Смотрю фильмы. Но не могу сказать, что в этом есть хоть какая-то система. Выбор происходит случайно, например фильм «Хористы». Мы хотели посмотреть его на уроке английского, но не стали. Потом я посмотрел его самостоятельно, на языке оригинала — французском — с английскими субтитрами. Или вот несколько месяцев назад я с интересом посмотрел «Бойцовский клуб». Не знаю, подходит ли он мне по возрастным ограничениям или нет, но я сделал это, и он мне понравился. Финал там такой… Когда плывут титры, испытываешь какие-то невероятные эмоции.

— А кроме фильмов? У тебя есть друзья, компания?

— Вы имеете в виду, как я общаюсь со сверстниками?

— Да. Есть ли у тебя какой-то постоянный круг общения или поводом к товариществу становилась исключительно школа?

— Мы переписывались с одноклассниками, с друзьями по школе, вместе ходили в парки или, например, на каток. Мы общались и в школе, и вне школы будем стараться не теряться.

— Ты с семьей, насколько я знаю, живешь в Химках. Говорят, что ты сомневался в целесообразности перехода в 179-ю школу из-за того, какой длинный путь тебе пришлось бы преодолевать. Как долго ты добирался до школы?

— Около часа в одну сторону. Это еще ничего, потому что в Москве, например, из какого-нибудь района Митино ехать дольше. Арбатско-Покровская линия метро очень длинная. Да и путь легко переносить в метро. Например, можно заниматься чем-то. Там недавно Интернет появился, а когда я поступил, его еще не было. Можно было, например, уроки делать.

— Современный учитель — это, на твой взгляд, кто?

— Я должен как-то одним словом сказать?

— Не обязательно. Разверну вопрос: раньше учитель был проводником в мир знаний, теперь эта монополия на передачу какой-либо информации практически отсутствует. Кто для тебя как представителя нового поколения идеальный учитель?

— Наверное, в первую очередь вдохновитель, если можно так сказать, который должен сподвигнуть ученика не только к усвоению школьной программы, но и к самостоятельному поиску новой информации, более углубленному изучению понравившихся тем.

— А у тебя в школе был такой Учитель с большой буквы или нет, своего рода старший товарищ, который направлял твое развитие?

— Был, но я бы не хотел подробнее это обсуждать, все-таки это личное. Учитель может не только помочь ученику развиваться в науке или заинтересовать какими-то предметами из школьной программы, но и помочь найти свое место в жизни, быть проводником для формирующейся личности в более широком смысле.

— Ты наверняка знаешь известного журналиста Юрия Дудя^[3]. Он, переиначив знаменитый вопрос Познера, спрашивает у гостей своей программы: «Оказавшись перед Путиным, что вы ему скажете?» У тебя, насколько можно судить по нашему разговору, есть определенный взгляд на жизнь, на то, что происходит в стране. Оказавшись перед Путиным, что ты ему скажешь?

— Я бы ему сказал: давайте послушаем биологов, популяризаторов науки, посмотрим на нашу политику и поймем, где наши законы расходятся с научной картиной мира, ну и наконец-то исправим это.

Примечания

2

Признано в России иностранным агентом.

3

Признан в России иностранным агентом.