Диалоги о главном

Арслан Хасавов, 2022

Герои интервью главного редактора «Учительской газеты» Арслана Хасавова – успешные во всех смыслах этого слова люди. Известные писатели, ученые, политики, спортсмены, общественные деятели, каждый из которых смог не только «сделать себя», но и внести заметный вклад в жизнь общества. Диалоги с ними – это одновременно разговор со страной, а еще наглядное пособие по качественной печатной журналистике. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Василий Любин: настоящий успех приходит благодаря целеустремленности и большому труду

6 февраля 2018 года

13 января исполнилось 100 лет Василию Прокофьевичу Любину — старейшему действующему археологу в мире^[1], доктору исторических наук, профессору, основателю целой научной школы, занимающейся изучением раннего и среднего палеолита Кавказа и юга России, Любин — первооткрыватель раннего палеолита в Армении, ученый, проведший в экспедициях более 60 лет, ветеран Великой Отечественной и Советско-Японской войны.

В начале 50-х он защитил диссертацию под научным руководством Бориса Борисовича Пиотровского и с тех пор занимается любимым делом.

О юбилее, современном человеке и колонизации Марса Василий Любин рассказал в интервью «Учительской газете».

— Василий Прокофьевич, не так давно Вы отпраздновали 100-летний юбилей, получили многочисленные поздравления, в том числе от президента и премьера страны. Значит ли для Вас что-нибудь весь, не побоюсь этого слова, ажиотаж вокруг данного события?

— Внимание ко мне, конечно, было приятно, хотя ажиотаж, как вы правильно выразились, показался излишним.

— Вас называют патриархом палеолита — первого периода каменного века. Какими были люди более двух миллионов лет назад? Можно ли их хотя бы отчасти сравнить с Homo sapiens?

— Уже около двух миллионов лет назад, в раннем палеолите древнейшие люди приобрели остаточные способности, чтобы делать разнообразные каменные орудия. Изучая их орудия, мы видим, что они отбирали подходящие породы камня и понимали, как лучше их обрабатывать. Однако объем мозга и его возможности были тогда не столь развиты, как у современных людей. Ранние люди еще не владели всеми способами обработки камня и их орудия сделаны довольно грубо. Они также не знали огня и не строили жилищ. Все это, а также язык и зачатки искусства появились много позже, когда в процессе эволюции сформировались, наконец, люди современного физического типа, или Homo sapiens.

— Каким, по-вашему, будет человек через сто, тысячу, миллион лет?

— Эволюция, безусловно, продолжается, но предсказывать ее направление я не берусь, так как это зависит от слишком большого количества факторов.

— Вашей главной находкой считается открытие стоянки древнего человека в юго-осетинской пещере Кударо, возраст которой исчисляется пятью сотнями тысяч лет.

Специалисты утверждают, что эта находка перевернула представление о жизни древних людей. В чем особенность этой находки и почему, на ваш взгляд, одним везет совершить прорыв в деле жизни, а другим нет?

— Открытие стоянки древних людей в пещере Кударо в Южной Осетии не то, чтобы кардинально перевернуло прежние представления об их жизни, но существенно их обогатило. Благодаря обилию там костей животных и пыльцы удалось реконструировать природную среду, которая окружала пещеру в разные периоды. Установлено также, на кого люди охотились. Большой набор каменных изделий позволил судить о технологиях их изготовления и о предназначении. Возможно, что мне повезло сделать это открытие в самом начале карьеры, но оно не было случайным. Несколько лет я в одиночку искал стоянки древних людей сначала в предгорьях, а потом в глубине гор, проходя каждый день многие километры с флягой и рюкзаком. Тогда в начале 50-х годов из еды я мог позволить себе только хлеб и сыр, а под вечер, совсем измотанный, шел проситься на ночлег в осетинские селения, где всегда очень хорошо принимали русских. С таким же упорством работал и дальше, что приносило новые открытия. Я думаю, что удача порой помогает, но настоящий успех приходит благодаря целеустремленности и большому труду.

— Считаете ли Вы себя азартным человеком? И, если да, простирается ли этот азарт вне Вашей профессиональной деятельности?

— Азарт — это, скорее, вера в удачу, причем не всегда оправданная. Я, пожалуй, сказал бы, что очень увлекаюсь своей работой, но обычно стараюсь действовать обдуманно и ответственно, тем более что в экспедициях работаю вместе с коллегами и студентами.

Других серьезных увлечений не имею, так как археологические исследования для меня интереснее всего на свете и заполняют всю мою жизнь. Моя жена — тоже археолог и фанат нашей науки.

— Как вообще совершаются археологические находки, ведь культурный слой надежно скрывает всякую информацию от любопытных глаз? Должно ли быть какое-то, быть может, животное чутье или в археологии достаточно опыта и знаний?

— В основе поисков лежат знания и опыт. Во-первых, нужно опираться на данные геологов. Они указывают на своих картах отложения разного возраста, благодаря чему мы можем посмотреть, есть ли в конкретном районе слои периода палеолита. Важно также, чтобы в исследуемом районе были те породы камня, которые древние люди использовали для изготовления своих орудий (кремень, кварцит, некоторые вулканические породы).

Далее, когда ведем разведки в поле, то ищем любые обнажения древних слоев в карьерах, оврагах, на краях террас и т. п. и проверяем, нет ли в них каменных изделий. Ищем также пещеры с земляным дном, то есть с накопившейся там толщей древних отложений. Если древний человек заселял данную пещеру, то в этих слоях остались его каменные изделия.

Чтобы узнать это, нужно выкопать шурф (От редакции: Шурф — вертикальная горная выработка квадратного, круглого или прямоугольного сечения, проходимая с земной поверхности). При выборе пещер для шурфовки прикидываем также, насколько она была удобна для обитания.

— Известно, что вы не сразу пришли в археологию. Важную роль сыграла, как нередко бывает, случайность, а именно — находка во время прогулки наконечника древней стрелы и топорика. История не терпит сослагательного наклонения, но думали ли Вы, как могла бы сложиться Ваша жизнь, если бы вдруг Вы тогда ничего не нашли?

— Думаю, это не была случайность. Как историк я не мог не заинтересоваться историей Южной Осетии, где я поселился и учительствовал после войны. В местном музее я увидел, что здесь находили изделия бронзового и железного века, поэтому старался найти что-то подобное во время своих прогулок в окрестностях Цхинвала. Потом я познакомился с приехавший в Южную Осетию научным сотрудником из Эрмитажа Евгенией Георгиевной Пчелиной и попросил ее взять меня в археологическую экспедицию. Эта работа мне так понравилась, что я видел свое будущее только в археологии и решил учиться ей дальше, хотя мне уже был 31 год и я возглавлял школу.

— Действительно, после двух войн, в которых вы принимали участие, вы некоторое время учительствовали в школе для беспризорников в Цхинвале, потом в женской школе. Что это был за опыт для вас? Продолжаете ли общаться с кем-то из своих учеников?

— В Закавказье я попал после войны, когда искал место, где можно устроиться в то трудное и голодное время. Поначалу никак не мог найти работу в качестве учителя, так не знал местных языков. Наконец, мне повезло попасть в трудовую колонию для детей-беспризорников в городе Цхинвале. Я стал работать там начальником школы и преподавателем истории и географии благодаря приглашению начальника учебной части колонии Семена Афанасьевича Калабалина.

Он — бывший ученик А. С. Макаренко, который вывел его в «Педагогической поэме» под фамилией Карабанова. Семен Афанасьевич был удивительно ярким, талантливым и жизнерадостным человеком и педагогом от бога, который обладал настоящей харизмой и вносил в свою работу артистизм и юмор. Беспризорники, которые жизнь научила хорошо разбираться в людях, его бесконечно уважали и боготворили. Этот человек сам достоин быть героем если не поэмы, то статьи или книги. Мне тоже хотелось бы как-нибудь написать о нем несколько страниц. Работать в колонии под началом Семена мне очень нравилось. Ребята с улицы могли порой нашкодить, но Семен умел находчиво развенчать таких «героев». Зато дети, выдержавшие скитания по стране, были стойкими, способными и предприимчивыми.

Когда я решил стать археологом и стал готовиться к поступлению в аспирантуру, то пришлось перейти на работу учителем в женскую школу, чтобы иметь больше времени для своих занятий. С девочками было работать очень легко, поскольку они были послушными, старательными и любили мои уроки. Они относились ко мне с симпатией, закладывали в классный журнал записки со стихами, а однажды даже устроили для меня спектакль по мотивам античных мифов. Ни с кем из колонистов мне более общаться не довелось, а вот с двумя ученицами я через много лет все же повстречался. Около 15 лет назад получил письмо от Дианы Абаевой, которая стала преподавателем Лондонского Университета. Вскоре мы с женой даже ночевали у нее, когда ездили на конференцию в Ньюкасл. Позже в наш питерский дом однажды зашла Джульетта Остаева, которая стала преподавателем и даже проректором Юго-Осетинского Государственного Университета.

Заключая, скажу, что хотя преподавателем я был недолго, но вспоминаю об этих годах с удовольствием.

— Как проходят ваши дни сегодня? В материалах прессы проходила информация о том, что вы сели за мемуары. Правда ли это и, если да, на каком этапе эта работа сейчас?

— Сейчас из-за ухудшения зрения мне стало сложно читать книги, что не позволяет полноценно заниматься научной работой. По этой причине решил писать воспоминания. Это тоже непросто, но потихоньку дело движется.

— Следите ли вы за новостями, открытиями в науке и технике? Как оцениваете работу известного американского новатора Илона Маска и его планы по колонизации Марса в самом обозримом будущем?

— За подобными новостями я специально не слежу, но они меня интересуют. Маск — молодец, желаю ему успеха. Я бы и сам к нему присоединился, если бы был помоложе и если бы там можно было надеяться найти каменные изделия эпохи палеолита.

— Вы не раз повторяли, что буквально боготворите камень и испытываете желание расшифровать все, что он может рассказать. Вопрос возможно парадоксальный, но относите ли Вы себя к какой-либо религиозной конфессии?

— Нет.

— Время в представлении современного человека редко когда выходит за пределы последних двух-трех тысяч лет. Ваш диапазон мысли и интересов — сотни миллионов лет. Как в такой ситуации выглядят страсти сегодняшнего дня? Вникаете ли сами в мелкий сор жизни или понимаете, что, как нередко выражается молодежь, «всё тлен»?

— Не вполне понимаю, что имеется в виду под «мелким сором жизни». Я слежу за тем, что происходит в стране и в мире, но интересуюсь в основном событиями в политической, экономической, военной и научной областях. По телевизору, который мы завели только два года назад, смотрю исключительно новости — «Вести» или «Время», а также хорошие фильмы. Всякими ток-шоу, юмористическими и кулинарными передачами не интересуюсь. Еще недавно мы с женой любили ходить в театры и на концерты, но сейчас мне это стало трудновато.

— Василий Прокофьевич, снятся ли вам сны? Если да, то что вы в них видите?

— Сны порой снятся. Еще недавно летал во сне, а сейчас что-то перестал и ничего интересного не снится. Однако, может быть, еще полетаю.

Примечания

1

Ушел из жизни 14 июня 2018 г.