Сочинение на свободную тему

Арсений Снегов, 2003

Леночка Стасова влюбилась в учителя русского и литературы Егора Андреевича. Ее отвергнутый поклонник Руслан написал «заявление» директору школы, что роман ученицы с учителем вовсе не платонический. В школе назревает скандал, и Леночка решает спасти Егора Андреевича. Для среднего школьного возраста.

Глава 3

В этот же день Руслан пригласил Леночку на дискотеку в молодежный клуб «Розовый бегемот». Причем не одну, а вместе с Линой.

— Понимаете, Лена, — сказал он, разыскав девушку на большой перемене, — у меня друг есть, Серьган. Только он не в нашей школе учится, мы с ним в секции вместе занимаемся. Он тоже хотел сегодня в «Бегемот» пойти. То есть получится, что нас будет двое парней, а вас — двое девушек. Самое то, что надо! — И Руслан улыбнулся, сверкнув очень белыми зубами.

— Я, правда, не знаю, Руслан… Я должна посоветоваться с Линой, — ответила Леночка.

Это предложение застало ее врасплох. «Быстро же он берет быка за рога!» — подумала она про Руслана. Конечно, она понимала, что Садыхов — вовсе не тот человек, которого она ждала, чтобы полюбить всем сердцем, раз и навсегда. Но и особого протеста он в Леночкиной душе не вызывал. С ним было легко, и он не был навязчивым прилипалой, как некоторые парни.

— Так конечно! Я понимаю! — воскликнул, снова заулыбавшись, Руслан. — Вы, Лена, подумайте, посоветуйтесь там… А если решитесь — я буду вас ждать после уроков у школы.

— Руслан, перестань наконец выкать! — произнесла Леночка. — Мне все-таки не тридцать лет!

— Есть — перестать выкать! — Руслан растянул рот до ушей.

— И еще — почему ты все время улыбаешься, как дурачок? — не выдержав, поинтересовалась Леночка.

Сразу посерьезнев, Руслан ответил, очень спокойно и доброжелательно:

— Лен, понимаешь, если человек мрачный, он ведь всех напрягает! Все видят вокруг, что он заморочен всякими там проблемами… И с таким человеком мало кто хочет общаться. Ну, потому что у каждого своих проблем навалом. Зачем ему еще про чужие думать? Ведь правильно? Поэтому я и делаю вот так! — И Руслан, изобразив на лице сначала широкую придурковатую улыбку, потом вдруг хитро Леночке подмигнул.

«Э, а ты, парень, совсем даже не дурачок! Вон глазки какие умные!» — подумала она и, не выдержав, улыбнулась в ответ.

— Он пригласил тебя на дискотеку? Ну а ты — чего? Неужели отказалась? — Лина Цой требовательно смотрела на подругу. Весь вид ее говорил: «Ну ты тогда и дура!»

— Да ничего я не отказалась! — Леночка знала, что Лина действительно желает ей только лучшего. Но иногда эти постоянные старания подруги во что бы то ни стало свести ее с каким-нибудь хорошим парнем Леночку раздражали. — Я сказала, что подумаю. С тобой, там, посоветуюсь…

— Со мной? — удивилась Лина. — А я-то тут при чем? Меня, что ли, пригласили?

— Так в том-то и дело, что он пригласил нас обеих! — Леночка даже начала злиться от непонятливости подруги. — Ну, дошло до тебя?

— Обеих? — растерянно переспросила Лина. — А… Зачем ему это? Ему что, одной девчонки мало?

— Ой, дуреха! — рассмеялась Леночка. — Да с другом он будет, понимаешь?

— С другом? — снова переспросила Лина. Казалось, известие, что она тоже приглашена на дискотеку, Лину скорее встревожило, чем обрадовало. — А что за друг? Он тоже из девятого «Б»? Я его знаю?

— Нет, он вообще в другой школе учится! — Леночка достала из школьной сумки косметичку, расческу и стала придирчиво разглядывать себя в зеркальце. Потом принялась расчесывать свои густые льняные волосы, падающие на плечи.

— Ну а ты сама как считаешь, стоит нам идти? — спросила Лина.

— А почему нет? — улыбнулась Леночка. — Я на танцах с лета не была. А так — хоть развлечемся.

— Хорошо… — вздохнула Лина. — Как скажешь…

Она старалась скрыть волнение. Ведь это для Леночки знакомство с новым парнем — не событие. А для Лины — еще какое событие! Но Лина, привыкшая скрывать свои чувства, и теперь делала вид, что ничего особенного не происходит. Хотя расклад был понятен: Руслан решил пригласить Лину для того, чтобы у его друга тоже была пара. Лина спросила:

— Как хоть его зовут?

— Кого? — Леночка все еще рассматривала себя в зеркальце, потом, явно довольная, убрала его и расческу в сумку.

— Ну, этого друга… Который из другой школы…

— Сергей вроде… Руслан называл его Серьган. — Догадавшись, что происходит с подругой, Леночка подбодрила ее: — Да не волнуйся ты! Потанцуешь, поговоришь с ним… Может, нормальный парень окажется!

«Он-то, может, и нормальный. А вот я…» — хотела произнести Лина, но промолчала и только жалобно вздохнула.

— Да будет вздыхать-то! — прикрикнула на нее Леночка. — Подумаешь, некрасивая сыскалась!

Да ты красивее большинства девчонок в нашей школе! Просто это с первого взгляда не всегда видно.

— А со второго видно? — печально улыбнулась Лина.

— А со второго — видно, что ты настоящая красавица! — сказала Леночка. — Ладно, пойдем уже. Сейчас урок начнется.

Следующим уроком был русский. Преподаватель русского языка и литературы Егор Андреевич Малышев считался самым молодым учителем в школе. Ходил он, опираясь на тросточку: сказался перенесенный им в детстве полиомиелит. Но Егор Андреевич не любил, когда его называли инвалидом. После появления в школе два года тому назад ему первое время случалось ловить на себе жалостливые взгляды коллег и учеников. Но молодой учитель всем своим поведением давал понять, что ни в чьей жалости не нуждается. И вел себя так естественно, что все скоро перестали замечать его хромоту. А уроки он проводил настолько интересно, с выдумкой, что многие ребята скоро стали воспринимать их как что-то вроде бесплатного театра.

Егор Андреевич мог быть и строгим. Особенно он не любил, когда в его присутствии кого-нибудь унижали или оскорбляли. И тогда он мог пойти даже против директора школы, которого все — включая многих педагогов — звали за глаза Терминатором и боялись как чумы. Но Егор Андреевич не боялся никого, и за это его уважали даже самые отъявленные хулиганы, лодыри и балбесы.

Да, и самое главное: незадолго до появления в школе Егора Андреевича ушла в декретный отпуск прежняя преподавательница русского и литературы Валерия Яновна. И поскольку она была еще и классным руководителем теперешнего девятого «А», «осиротевший» класс как бы по наследству достался Егору Андреевичу. И все остальные старшеклассники теперь завидовали ребятам из девятого «А»: новый «русист» оказался человеком веселым и легким на подъем. И ни в одном классе не было столько совместных походов в театры, «огоньков», капустников да и просто вечеринок, как в классе, руководимом Егором Андреевичем. И еще. Раз в неделю он устраивал после уроков семинар для любителей литературы. И завсегдатаем и активным участником этого семинара как раз и была Лена Стасова. Более того — именно под влиянием учителя Леночка и начала писать свои ставшие такими популярными рассказы про Аню Полонскую…

Сегодня Егор Андреевич принес проверенные домашние сочинения, которые девятиклассники сдавали на прошлом уроке. Тема сочинения была «Роман Булгакова „Мастер и Маргарита“: фантастика и реальность». Учитель сказал:

— Знаете, ребята, я в общем вами доволен. Очень много интересных работ. Вот, к примеру, сочинение Ермилова Матвея. Позволю себе прочитать вам небольшую выдержку.

Учитель поднялся из-за стола. Он стоял, опираясь левой рукой на спинку стула, а в правой держа листок. Он начал читать вслух:

— «Зачем Булгаков написал такую странную книгу? Зачем он привел в Москву тридцатых годов эту разношерстную компанию: Воланда, Бегемота, Коровьева, Азазелло? Зачем он свел их с безымянным Мастером, несчастным, доведенным до безумия писателем? Что хотел он сказать этим всем? Я думаю, что Булгаков прекрасно знал, что роман ни за что не будет опубликован при его жизни. И поэтому „Мастер и Маргарита“ — это послание всем нам, что-то вроде закодированного письма, в которое Михаил Афанасьевич вложил всю свою боль, все свое отчаяние и вместе с тем — надежду. Надежду на то, что жизнь его и труд его не прошли напрасно…»

Учитель остановился, перевел дыхание. Потом сказал:

— Матвей, знаешь, чему я рад больше всего?

Матвей Ермилов смущенно покачал головой.

— Я рад, что мои уроки не прошли для тебя даром. Ты научился не только мыслить, но и связно свои мысли излагать… Так что ты получаешь заслуженную пятерку. Но давайте пойдем дальше. — Егор Андреевич взял из пачки другой листок, ехидно улыбнулся: — Вот работа Леши Савенкова. Мне она понравилась потому, что это самое короткое и в то же время самое честное сочинение из всех, что я когда-либо видел. Итак, Леша пишет: «Я не читал эту книжку, потому что она мне неинтересна. Поэтому и писать мне не о чем. Вот и все».

В классе засмеялись. Егор Андреевич поднял руку:

— Ребята, потише! — и добавил, обращаясь к Леше Савенкову: — Знаешь, Алексей, ей-богу, я поставил бы тебе «три», в знак уважения к твоей честной и прямой позиции…

— И что же вам помешало, Егор Андреевич? — поинтересовался со своего места Савенков.

— То, что ты умудрился сделать в трех коротких предложениях аж восемь ошибок! Это, прямо скажем, перебор. Так что не обижайся, но тебе — «пара».

— Да ничего я не обижаюсь… — буркнул Савенков. — Чего мне обижаться-то?

— Лен, интересно, а твое сочинение Егор будет читать? Или, может, оно ему не понравилось? — тихонько спросила у подруги Лина Цой.

Леночка пожала плечами. Ей действительно очень хотелось, чтобы учитель похвалил и ее тоже. Но Егор Андреевич сказал:

— А вот еще одна очень примечательная работа. Ее автор — Петр Ефимец. Прекрасное, прямо скажем, сочинение. И ни одной ошибки. Только вот… — Учитель бросил в сторону насторожившегося Петра быстрый взгляд, — у меня есть к Ефимцу один небольшой вопрос.

— Что за вопрос-то? — поинтересовался Петр.

— Вопрос очень простой: Петя, ты это сочинение сам писал?

— А кто ж его писал, по-вашему? — насупился Ефимец. — Сам, ясен пень…

— «Сам, ясен пень…» — повторил учитель. — Ну хорошо… Вот только небольшой отрывок из объемной работы Ефимца: «Был ли Булгаков материалистом, согласно повсеместно насаждаемой идеологии того времени? Пытаясь ответить на этот вопрос, мы сталкиваемся с распространенным психопарадоксом, присущим любой — или почти любой — самодостаточной личности, вынужденной жить и творить в пронизанной разного рода фобиями атмосфере тоталитарного социума…» Ефимец, поскольку ты сам это написал, думаю, для тебя не составит труда дословно повторить последнюю фразу?

— Да без проблем! — Петр поднялся с места, задумался, шевеля губами, потом начал: — Пытаясь ответить на этот вопрос… м-м-м… мы сталкиваемся с психо… с психо…

— Парадоксом! — улыбаясь одними глазами, подсказал Егор Андреевич.

— Ну да, с психопарадоксом… — согласился Петр, — присущим достаточной личности… Которая… м-м-м… Нет, которой…

Ефимец замолчал. Класс хихикал. Егор Андреевич произнес:

— Петр, сядь. Я ставлю тебе «единицу».

— За что, Егор Андреевич? — вскинулся Ефимец. — Там ведь ни одной ошибки, вы же сами сказали!

— Петр, ты думаешь, что про существование Интернета известно только тебе? — кротко поинтересовался учитель. — Дело в том, что я нашел вчера в Сети эту статью. Ее автор — известный журналист и литературный критик. А ты эту статью просто внаглую передрал. Так или нет?

— Так, — буркнул Ефимец.

Понурясь, он сел на место. А Егор Андреевич продолжил:

— Ну вот. Еще у нас таких умников — трое. Фамилий называть не буду, они сами знают. Все они получили «единицы». А напоследок, разобравшись с плагиаторами, я прочту вам отрывок из работы Лены Стасовой. Я не могу назвать ее сочинение идеальным с литературной точки зрения. Но главное — Лена изложила в нем собственные, а не чьи-нибудь еще мысли и чувства…

Пока Егор Андреевич перебирал на столе листки, Леночка, волнуясь, прошептала подруге:

— Вот видишь! А ты говоришь — «не понравилось!»…

Лина кивнула. А учитель, отыскав наконец нужный листок, стал читать:

— «Самые фантастичные места в романе — это вовсе не те, где Воланд со своими подручными совершают всякие чудеса. А те места, где рассказывается о любви Мастера и Маргариты. Потому что такую любовь я видела только в книгах и фильмах. А в жизни, пока ее дождешься, просто состаришься. И это очень печально…» — Положив листок обратно на стол, Егор Андреевич, не обращая внимания на ехидные смешки ребят, произнес: — Как говорится, без комментариев. Сочинение у Лены получилось невеселое, прямо скажем. Но зато очень искреннее. К тому же и ошибок практически нет, и со стилистикой все в порядке. Так что я оценил работу Стасовой на «пять». И вот еще что. Поднятая Леной проблема показалась мне настолько важной, что я решил тему нового домашнего сочинения назвать так…

Андрей Егорович, опираясь на палочку, подошел к доске, взял мел и написал ровным, красивым почерком: «Зачем человеку любовь?» Потом сказал:

— Работы нужно сдать ровно через неделю.

Как вы понимаете, ваши мысли вы должны проиллюстрировать цитатами из ваших любимых литературных произведений. И прошу — никакого Интернета!..