Праздник первого снега

Арсений Снегов, 2003

Девятиклассник Матвей Ермилов, поддавшись уговорам учителя литературы, согласился стать редактором школьной стенгазеты. Он с энтузиазмом взялся за дело и вскоре понял, что это совсем не просто – делать газету, которая была бы интересна всем – и ученикам, и преподавателям. И как быть, если особенно активные члены редколлегии так и норовят подсунуть редактору «бомбу»?

Глава 4

С чего начинается новая газета? Конечно же с названия! Матвей прекрасно это понимал. Целых два дня он ломал голову, так и этак перебирая разные сочетания слов. Но так и не придумал ничего стоящего.

— А ты с ребятами поговори! — сказал Матвею Егор Андреевич, когда тот пришел к учителю за советом. — Я тут тебе как раз списочек подготовил. — И он протянул Матвею листок. — Здесь все наши школьные таланты. Ну, по крайней мере, те, кого я знаю. Да и ты многих из них знаешь по литературному семинару.

Матвей взял список и начал читать вслух:

— Ермакова Наталья. Знаю, она в девятом «Б» учится. Мишка Фрид. Этот из одиннадцатого, по-моему… Так, Беспалов Петр… Это кто ж такой?

— Он из восьмого «А», — ответил Егор Андреевич. — Способный паренек! Правда, стеснительный очень. Так что ты, Матвей, сильно на него не дави. А то он в себя уйдет, и тогда ты слова из него не выжмешь…

— Ясно. — Матвей двинулся по списку дальше. — Ленка Стасова… Ну, эту я знаю. Копейко… Маша Копейко?!

— Ну да, а что тебя так удивляет? — Андрей Егорович с недоумением взглянул на Матвея. — У Маши хороший слог, и вообще она грамотная, неглупая девочка… Или ты против?

— Да нет, что вы, Егор Андреич, я — за! — с горячностью воскликнул Матвей.

Возможно, даже с излишней горячностью. Потому что учитель как-то странно взглянул на Матвея, еле заметно улыбнулся и сказал:

— Ну вот и хорошо. Так что собирай после уроков свою команду — и вперед! Как только придумаете название, тут же обсуди с ребятами, какие материалы будут в первом номере, с какой периодичностью и каким тиражом газета будет выходить. Ну и так далее. И не забудь про оформление! Внешний вид для нового издания — далеко не послед нее дело!..

Первое собрание редакции пока еще безымянной газеты получилось бурным. Когда все ребята собрались в кабинете русского языка и литературы, Мишка Фрид, рослый вальяжный брюнет с пухлыми губами, смешным девчоночьим «хвостиком» на затылке и серьгой в ухе, сказал, томно растягивая слова:

— Ну хорошо, вот мы тут собрались… Ермилов говорит, будем делать газету… И он, типа, будет у нас главным… Так вот я и спрашиваю… — И Мишка надолго замолчал, погрузившись, очевидно, в свои мысли.

Первой не выдержала Саша Авилкина, мелкая и вертлявая, словно обезьянка, девочка из восьмого «А» класса:

— Так чего ты спрашиваешь?

— Чего спрашиваю? — вышел из транса Фрид.

— Тебе виднее! Ведь это ты спрашиваешь! — обиженно поджав губы, произнесла Авилкина.

— Вилка, да не суетись ты! — Мишку было трудно сбить с толку. — Я спрашиваю: кто, собственно, дал полномочия этому… э-э-э… Ермилову, чтобы он нами тут командовал?

— Хочешь — сам командуй! — не выдержал Матвей. — Просто я обещал Малышеву (это была фамилия Егора Андреевича), что сегодня мы придумаем название. И обсудим, каким будет первый номер.

— А, так Егор Андреевич в курсе? — поморгав длинными ресницами, произнес Мишка.

— Ты вообще, Миша, где витаешь? — Это подала голос Маша Копейко. — Матвей же сразу сказал, что это Егор попросил его быть главным! Ты что, хочешь кого-нибудь другого предложить?

— Да ничего я не хочу… — пробурчал Фрид. — Просто спросил. А вообще мне до балды: Ермилов так Ермилов…

Матвей взглянул на Машу с благодарностью: как ловко она осадила этого заносчивого Мишку Фрида!

Тут снова вступила в разговор энергичная Авилкина:

— Ну так чего, Матвей? Мы тут что, просто потусоваться собрались? Тогда я пошла: у меня на тусовки времени нет! — И Саша, решительно поднявшись, схватила свой рюкзачок.

— Никто никуда не пойдет, пока мы все не решим! — твердо произнес Матвей.

Его первоначальная растерянность прошла без следа. «Надо эту компанию сразу прибрать к рукам! Иначе потом поздно будет!» — подумал он и уселся прямо за учительский стол — туда, где сидел обычно Егор Андреевич.

— Короче. Как нам назвать нашу школьную газету? Предлагайте все по очереди!

— «Школьные вести»! — предложила Авилкина.

— Фу, как банально! Полный отстой! — скривился Мишка Фрид.

— Тогда сам предлагай! — снова поджала губы Авилкина.

— Предлагаю. Пусть газета называется «Удоды и дятлы».

— Как?! — удивленно переспросил Матвей. — «Уроды и дятлы»?

— Не «Уроды и дятлы», а «Удоды и дятлы». — Мишка свысока взглянул на Матвея. — Я, конечно, понимаю, это не для средних умов… Но могу пояснить. Все ученики вообще-то делятся на две основные категории: на «удодов» и на «дятлов». «Удод» — это такой, типа, разгильдяй. А «дятел» — это зубрила и отличник, который только и делает, что долбит, долбит гранит науки, и ничего больше вокруг не видит.

— А что? Прикольно! — улыбнулась симпатичная Лена Стасова.

— А главное — оригинально! — заявил довольный собой Фрид.

— А ты, Миша, сам-то кто? — не выдержала Авилкина. — Удод или дятел?

— Разумеется, я — типичный удод! — не без гордости ответил Мишка. — А вот ты, Вилка, натуральная дятлиха!

— Ох, врезала бы я тебе рюкзаком этим по тыкве твоей… — мечтательно произнесла Авилкина. — Но врожденная воспитанность не позволяет…

— А ну, кончайте базар! — цыкнул на ребят Матвей.

Те сразу примолкли. А Маша Копейко взглянула на Матвея так, словно увидела его впервые: внимательно и серьезно. И даже вроде бы с уважением. И от этого взгляда у Матвея гулко-гулко забилось сердце и стало щекотно где-то в животе. Кое-как собравшись с мыслями, он произнес:

— Ну хорошо. Пока оставим «удодов» как вариант. Еще будут предложения?

И поскольку все молчали, Матвей обратился к толстенькому пареньку в очках, скромно сидевшему где-то позади всех:

— Ну вот ты… Да, да, ты! Беспалов! У тебя есть какие-нибудь мысли?

— Есть… — еле слышным голосом сообщил паренек.

— Ну так давай, говори!

Покраснев и насупившись, Беспалов выдавил из себя:

— Супер!

— В каком смысле — супер? — не понял Матвей. — Это ты вообще о чем?

Беспалов еще больше покраснел и заерзал на стуле. Потом он что-то еле слышно прошептал и, отвернувшись, уставился в окно.

— Это он так предлагает газету назвать — «Супер!» — предположила Саша Авилкина.

Стеснительный толстяк Беспалов кивнул и неожиданно добавил басом:

— Вот именно! — после чего замолчал, как показалось Матвею, навсегда.

— А что? Неплохо! — заявила симпатичная Лена Стасова.

— Да уж, получше, чем «Школьные вести»! — поддержал ее Мишка Фрид.

— Лен, ну а ты что предложишь? — Это Матвей обратился к Стасовой, своей однокласснице.

— Ну я не знаю… — ответила Лена. — Может, назовем газету «Веселый калейдоскоп»?

— А может, «Веселая карусель»? Или сразу уж «Чебурашка»? — съехидничал Мишка Фрид.

Все, кроме Лены Стасовой, засмеялись, даже стеснительный Беспалов.

Матвей вздохнул. Он подумал, что решение вопроса с названием слишком уж затягивается. И тут услышал голос Маши Копейко:

— «Большая перемена»!

— Какая перемена! Проснись, подруга! — Это снова встрял Мишка Фрид. — Уроки давно закончились!

— Это такое название! — пояснила Маша. — Пусть газета называется «Большая перемена»! Еще фильм такой был, старый…

Предложение неожиданно понравилось всем. Или, может быть, ребята просто устали. Так или иначе, но вопрос с названием был решен.