Перед рассветом

Арсений Дмитриевич Ляхов, 2023

После того, как человечество пережило мировую эпидемию, унёсшую жизни двух миллиардов человек, мирная жизнь не вознеслась на вершину всевозможных целей, а, наоборот, встала под вопросом, не успев нормально начаться. Света только закончила десятый класс и отправилась на летние каникулы с друзьями. Однако каникулы закончились быстрее, чем планировались. Случилось событие, которое разрушило всю жизнь и заставило уйти под землю. И вот, спустя пять лет, её снова дёргают и заставляют пройти через длительный период адской боли перерождения, после чего она снова открывает для себя жизнь на поверхности. Её друзья тоже носятся наверху, в поисках мотивации дальше существовать, и им всем необходимо воссоединиться для чувства спокойствия и уверенности перед предстоящими трудностями. Кто причастен к тому, что произошло во всём мире – неизвестно. Ясно лишь одно. Мир жесток и коварен. Для того, чтобы выжить, необходимо лишь одно – держаться вместе. Иначе судьба одна, она и загадочна, и очевидна…

Том 1

Обращение автора

Здравствуйте, дорогие читатели,

Не знаю, как получится моё вступление и обращение к вам, да и вся книга, поскольку ранее я больших работ не писал. Всё ограничивалось отзывами на литературные произведения, кино и, максимум, выставки. Меня можно спросить: «А зачем тогда ты взялся за такую сложную тему, шкет, как большая книга, роман, причём в нескольких томах?» Что ж, ответ одновременно и простой, и сложный. Я частенько люблю почитывать какие-либо творения, как на современные реалии, так и на фэнтези. И хоть, к последним я отношусь, не сказать, что тепло, они меня всё равно притягивают, на ровне с пост-апокалипсисом, киберпанком, биопанком и даже сплэттерпанком. Мне нравится испытывать эмоции, возникающие при раскрытии каких-либо секретов, тайн, в том числе и научных загадок. Я довольно много чего прочитал, хотя до сих пор считаю, что крайне мало, ибо книг много. И…короче, в один момент, когда я искал что-то новое на сайтах, возникла мысль о том, что пока, что не было такого произведения, которое мне понравилось на все 100. Понятное дело, что авторы пишут что-то своё, что возникает у них в голове, они не должны удовлетворять мои интересы. Однако, эта мысль стала резать меня, заставляя постоянно возвращаться к ней. И в один момент, я понял, что такую историю необходимо написать самому, если ты хочешь увидеть на страницах именно то, чего всегда хотел. Так я загорелся желанием о своём собственном произведении. Для художественной книги необходимо две вещи — знание языка и воображение. И вот сейчас, когда первые страницы уже написаны (да, я обращение пишу после начала истории), а в голове события набирают обороты, я чувствую огромный прилив сил. Я замечаю одно, что я хочу писать дальше, мне интересно самому это перечитывать. Многие скажут, что я рано взялся за большую книгу, надо начать с рассказа, но я не могу придумать рассказ, я не хочу его придумывать, у меня есть история в голове, и я хочу её перенести на «бумагу».

Я ещё не знаю, как буду дальше развивать свою историю, тем более, как заканчивать, но я изо всех сил постараюсь, придумать что-то оригинальное, но при этом похожее, близкое нам. Надеюсь и вы будете получать удовольствие от книги. Заранее вам спасибо.

Введение.

В 2020 году мир захлестнула эпидемия: на всех континентах пошли заражения целых деревень ранее неизвестным вирусом, который явно был разработан человеком (по крайней мере, так утвердило большинство учёных, изучивших довольно быструю мутацию вируса). Вирус передавался воздушно-капельным путем или через кровь. Симптомы напоминали воздействие яда Королевской кобры (за что его прозвали “Cobra-20”), лекарство от которого не существовало, из-за скорости воздействия и распространения. В Северной Америке от Аляски до Мексиканского залива инфекция прошла быстро относительно других материков, за один год, хотя она принесла очень серьезные последствия: число погибших превзошло отметку в 50 млн человек, что привело к кризису из-за отсутствия рабочей силы к началу 2021 года. Было доказано, что вирус не любит холодный климат, поэтому в США пострадали только южные и центральные штаты. В Евразии, в странах Скандинавии и Восточной Европы (в том числе России) события развивались аналогично Северно-Американским, а вот в теплой Западной Европе и всей Азии, кроме Японии и РФ последствия вируса были катастрофическими: погибло за полгода 200 млн. чел., а через год инфекция унесла почти что 850 млн жизней, и это число увеличивалось в арифметической прогрессии. В странах Африки, Южной Америки и Океании последствия были точь-в-точь как в Европе и Азии — десятки миллионов погибших. Был объявлен режим ЧП по всему миру: вводился комендантский час, ограничивалось свобода передвижения, было установлено тотальное наблюдение и применялись меры пресечения. Естественно, в лабораториях многих государств пытались разработать вакцину, но безуспешно. Противоядия, как от яда кобры, так и от “Cobra-20”, не существовало из-за огромного количества токсинов, которые вирус будто переносил с собой.

Однако, всё резко поменялось… На столько резко, будто произошло короткое замыкание при включении света. К началу 2022 года от вируса и след простыл, как будто его и не было. Никто не понял откуда он взялся и куда делся, он просто исчез: за одну неделю не было никаких новых случаев и обнаружений по всему миру. В последствии, огромное количество лабораторий, работавших над вакциной и изучением, — свернулись, учёные — разъехались (а жёлтая пресса писала, что пропали). В итоге, спустя месяц режим карантина частично отменили, возобновив свободное передвижение, а спустя ещё месяц возобновились свободные гуляния и передвижения по улицам, т.к. новых вспышек нигде не было зафиксировано. В странах Азии власти стали отменять карантин самыми последними в мире, потому что боялись повторения этих событий. Именно в Азии от эпидемии погибло больше всех. Количество жертв превысило отметку в 2 миллиарда, из-за чего начался кризис аналогично американскому. Спецслужбы многих держав пытались найти виновника — создателя вируса. И его нашли. В марте 22-ого американские специалисты совместно с китайцами обнаружили лабораторию, в которой остались следы Cobra-20, в провинции Нангархар, Афганистан. Лаборатория не была нигде зарегистрирована. Вывод стал очевидным — Афганские террористы. Они эвакуировались за год до обнаружения, и найти их не представлялось возможным. Многие задавались вопросами: «Как давно они разрабатывали вирус? Почему в Афганистане не было вспышек заболевания? Откуда у террористов средства на создание такого биологического оружия?» Вопросов было много, а ответы найти было трудно. США же решили поиграть в миротворцев, несущие добро, и вновь ввели войска в страну, как в 10-х (по крайней мере, кого-то нужно было наказать).

Спустя некоторое время ситуация в мире приобретала неоднозначный или, даже, непонятный характер. Группировки, причастные к разработке вируса, нашли, после чего начались крупные операции со стороны США, КНР и Ирана, хотя по большей части участвовали американцы, и в последствии в Афганистане остались только ВС США. Спустя ещё некоторое время события приобрели совершенно сумасшедшие краски. Американцы терпели поражения в Афганистане: террористы применяли новое вооружение, то ли китайской, то ли иранской разработки. Оружие было импульсным, и сметало в щепки одноэтажные дома или джипы, типа Хаммер или Хамви. ССО США конечно пытались заполучить разработку, но «духи» взрывали себя вместе с ней, оставляя американцев не с чем. США во всем сначала обвинила КНР, но, не найдя доказательств и опасаясь обострить отношения с Китаем, перевалили всё на Иран. Власти Европы и РФ усилили оборон-защиту после этих событий, чтобы «духи» не прокрались с этим оружием вглубь их территории. В самих же штатах на данный момент было спокойно. Об эпидемии никто и не вспоминал. Власти вводили новую политику, для поднятия экономики страны: из-за того, что огромное количество предприятий и других источников государственных доходов находились заграницей, и во время эпидемии они сначала были закрыты, а потом разворованы мародерами, власти США потерпели огромный удар по экономике, что привело к кризису и инфляции. Но, несмотря на это, американцы не чувствовали сильных проблем, т.к. все виды бизнеса были хорошо развиты, и люди окупались за счет совместной торговли внутри страны.

В Европе же была непонятная обстановка: многие предприятия и производства были закрыты, а рабочей силы не хватало; люди же занимались фермерством, небольшим производством и ремонтом технических приборов, а также сборкой разной техники для выработки электроэнергии и торговали всем этим между собой, всё было взаимосвязано — фермер продаёт культуру, взамен получает электроэнергию. Жизнь была неоднозначной: в одних странах власть присутствовала и периодически рассылала приказы и предупреждения, а в других правительство просто пало и скрылось. Но одно в Европе было точно единым: все люди торговали, общались и, в принципе, жили без власти. Там наступила самая настоящая утопическая анархия. Случаи мародёрства отсутствовали, все относились друг к другу, как к близким друзьям, поскольку после 1,5 года изоляции всем не хватало общения, да и понимали, что их, по сути, бросили, а по-другому может начаться хаос. Также ходили слухи о новой вспышке, где-то в Румынии или Венгрии, но это не подтверждалось.

В Азии же большинство стран сохраняли частичный карантин и предотвращали все возможности новой вспышке болезни. Аналогично в странах Океании, Австралии и странах Ближнего востока. Осадок в виде страха оставался.

В России же от вируса погибло 35 млн, почти что все вспышки приходились на южные регионы, где и была высокая плотность населения. Но после прекращения эпидемии, карантин был отменён, всё возвращалось к нормальной жизни. Единственное, что было из нового — это обязательные отъезды молодёжи на один месяц в южные регионы для работы на сельхоз предприятиях. Таким образом, правительство РФ планировало предотвратить кризис, что было организовано удачно, т.к. по сравнению с другими странами, снабжение различными товарами было успешно обеспечено. Люди возвращались на предприятия, поезда ходили по стране и другим странам, дети стали гулять в парках.

Однако каждый в мире боялся повторения пережитого, т.к. было непонятно, где находятся виновники, и чем они занимаются.

К несчастью, к этому, и так непонятному событию, которое вызывало мурашки, прибавилась новая проблема… В конце 21-ого года в Европе стали частично пропадать связь и Интернет. Официальные власти заявили о сбое, а разные мракобесы и паникёры, обозначающиеся одним словом — конспирологи, стали кричать о мировом заговоре всех хакеров со всех континентов. Сбой пытались исправить, но с истечением времени успокаивающих результатов не появилось, а наоборот, Интернет стал отключаться по всей Европе и странах Ближнего Востока. Сначала все верили в масштабный сбой, ну а потом выяснилось, что проблема в спутниках, а точнее в износе (как заявили NASA, РосКосмос и прочие), которую стали постепенно решать. Постепенно — крайне медленно, стали решать. Связь заработала, но очень плохо, и постоянно отключалась с промежутком в несколько часов. Так ещё и сбою подверглись Азия, Россия, за ними США, а потом весь мир. На эту проблему отреагировали не так панически, как на эпидемию, поскольку она не была критичной, да и медленно решалась, жизнь шла спокойно, хоть и не так быстро и эффективно в информационном и экономическом плане, но конспирологи старались максимально раскрутить событие, в то время как большинство решали свои, личные проблемы.

На фоне пережитого, сбой казался исключительно временным препятствием, но многие очень сильно боялись чего-то масштабного, ибо столько событий за несколько лет казались исключительно страшным предсказанием…

Часть 1 «Вой над миром»

Глава 1

Света крепко спала в своей постели. Было тепло под легкой простынкой и шерстяным пледом. Солнечный лучик бегал по щекам и приятно щекотал ее. Вставать не хотелось. «Лучше еще поваляться и посмотреть сон».

Ей снилось, что она в лесу, возле пруда. Наблюдать за тем, как протекает жизнь на пруду или в лесу, было ее любимым занятием при выезде на природу. Смотреть на то, как мелкие стрекозы носятся над водой, поблескивая своими прозрачными крылышками, как водомерки скользят по воде, будто хотят догнать назойливых стрекоз, слушать, как в камышах квакают лягушки, было приятно для нее.

Свете нравилось смотреть за тем, как гармонично протекает жизнь, как все живые занимаются тем или иным делом. Порой она даже в школе, вместо того, чтобы учиться, смотрела в окно, следя за птицами и не замечая, как оканчивается очередной урок.

Вдруг дверь комнаты распахнулась, и Света быстро очнулась от сна и открыла глаза — перед ней стояла Катя: «Вставай, сонное царство! Уже пол одиннадцатого!»

Света чуть поерзала, что-то промычала, но заставила себя сесть на кровать.

Младшая сестра, не церемонясь, ворвалась в комнату и разбудила ее совсем не ласково, как это делали родители. Света ощутила себя солдатом в армейской казарме, которого поднимал дежурный офицер. Было неприятно, даже противно. Хотелось снова лечь и провалиться в сон. Но Катька права. Время 10:30 — надо вставать. До школы вроде бы пол часа, час максимум.

Заправив постель и умывшись, Света направилась на кухню, но на пути встала сестра.

— Ребята уже звонили! Они нас ждут в парке к 12!

— Подожди. Какие ребята? Сегодня какой день недели?

— Вторник.

Света будто с цепи сорвалась.

— Почему меня не разбудили?! Если вторник, то сегодня же к 09:00! Ты почему не в садике? Почему они ждут?! Что…

Тут сестренка расхохоталась.

— Светка, сегодня 1 июня. Лето!

Света, осознав сказанное, выдохнула и опёрлась спиной о стену. «Ё моё, уже лето. Всё! Закончился учебный год. И не надо никаких экзаменов! ЕГЭ только через год.»

— Ты бы пошла, привела себя в порядок, а то выглядишь как кикимора, — сказала Катя.

«Эх, Катька!» Света очень любила свою младшую сестру, которой через месяц должно было стукнуть 5 лет, и подобные высказывания воспринимала как шутку.

Она осторожно пригладила каштановые волосы сестры. Сестренка с ожиданием чего-то интересного, смотрела на нее своими серыми глазами, доставшиеся ей от мамы. Да, старшая сестра часто делала ей подарки и рассказывала разные истории, которые нередко придумывала сама, ибо училась в художественной школе, фантазия у неё преобладала. Катя очень любила разные сказки и легенды про рыцарей на белом коне и мечтала стать принцессой (что характерно для девочек ее возраста). И в этот момент Катя тоже ожидала чего-то от сестры: утренний стишок, короткая история или что-то другое. Но чего-то не произошло. Света поцеловала сестру в лоб и отправилась в ванную. Катька надулась и ушла на кухню.

Света зашла в ванную, посмотрела в зеркало. Шутки шутками, но сестра была права. Светло-каштановых гладких длинных волос не было, были непроходимые «заросли джунглей»; под ее отцовскими голубыми глазами были черные мешки, губы сухие и могли вот-вот потрескаться. «Надо исправлять».

Через 10 минут на кухне стояла прекрасная, всеми узнаваемая девица с ярким, улыбающимся лицом.

–Доброе утро, Свет.

–Доброе.

Завтракали медленно, без спешки, которая преследовала их на протяжении года. Родители тоже не спешили: у них была дневная смена до девяти часов вечера, и им хотелось растянуть удовольствие. Позавтракав, сестры, не спрашивая, побежали на улицу, в парк. До 12 оставалось 15 минут. Родители уже обо всем знали, поэтому не обратили внимания на то, что дети не спросили разрешения, а сразу выбежали. «Пускай носятся! Тяжелое и непонятное время выпало на их детство»

***

В центре Замоскворецкого парка на скамье сидел Гришка, одноклассник Светы. Рядом сидели Сережка, Оля, Петька, Ярослав (из соседней школы), Даня и Настя (младшенькие Ярика) и его, Гришкин, младший брат Рома. Все одиннадцатиклассники были одеты в джинсы и разные футболки (в основном Адидас и Найк), на ногах кроссовки. Дети были одеты в яркую одежду желтого, красного и оранжевого цвета (чтобы их можно было найти, как говорили взрослые).

— Сколько времени? — начал Петя.

— 11.55

— Блин, неужели нужно приходить точь-в-точь? Почему нельзя пораньше?

— Да ладно тебе. Ты же знаешь Светку. Она приходит всегда в самый подходящий момент, — с довольной ухмылкой произнес Гришка.

Все помолчали минуту.

— Слушайте, может пойдем им на встречу? — предложил Даня.

— Что ж вы все такие нетерпеливые? — сказал Серый, парадируя голос Джокера.

— Да блин! Бесит сидеть на месте!

— Согласна. Первое июня, гуляй — не хочу, а мы здесь сидим, задницы греем, будто за весь этот чертов год не насиделись на карантине, — простонала Ольга, закатав свои редкие зелёные глаза, — идемте на встречу.

— А если они пойдут с другой стороны? Что тогда? — запротестовал Серый. Все замолчали, — Мы договорились? Договорились. Катя сказала, что придут. Значит ждем. Без них, никуда!

Тут Оля сделала противную улыбку, наклонилась поближе к Сереге и начала заливать:

–Ой, — издевательским тоном, — да, я забыла, у вас же «Любоф». По-другому нельзя. Нужно в центре парка. Так романтичнее, — говорила она специально противным голосом с фальшивым французским акцентом, чтобы его побесить.

— Да пошла ты! — выкрикнул тот в ответ.

— Че ты сказал, — Петя резко встал, — че сказал? — стал защищать тот свою девушку. Петька встречался с Олей месяц и все время старался угодить ей как можно больше. Поводы искал везде. Вот и сейчас, он был готов подраться с другом ради нее. (Мда, друг остается другом до того момента, пока у него не появиться девушка).

— Петь, не надо, — произнесла Оля с растерянностью и страхом в голосе. Она никак не ожидала такого эффекта и ссоры между друзьями в первый день лета не хотела. «Хочешь, как лучше, а получается как всегда».

Серега тоже встал.

Петя с Серегой были одинакового роста. Петр был блондином с яркими карими глазами, а Серега с темно-русыми волосами и серыми глазами. Оба не владели каким-то искусствами и не выделялись силой или гибкостью среди других, но если что, могли постоять за себя и знакомых.

— Извинись.

— Чего?

— Извинись, говорю.

Тут уже встали Гришка и Ярик. Конечно по сравнению с Гришкой они, Петька и Серега, оба казались маленькими. Гришка за два года вымахал до 1 метра 98 сантиметра и был выше всех в классе. Их же рост в 1.75 м был среднестатистическим, Ярик был таким же. Так что, Гришка мог их спокойно растащить, но боялся нарваться на удар.

— Так, пацаны, давайте без конфликта. Просто поговорим.

— Греха, не лезь! У тебя есть Наташка, вот за ней следи.

— Так, ты чего это тему перекидываешь?

— Извинись!

— Что происходит? — раздалось за спиной. Друзья обернулись — навстречу шли Света с Катей.

— Я же говорил, что приходит всегда в подходящий момент!

— Что происходит? — повторила Света свой вопрос, подойдя в плотную.

— Ладно, Оль прости, не подумал, — посмотрел Серега в сторону одноклассницы.

— Держи себя в руках, — простила Оля его.

— Вы что, опять?! Серёж?

— Ладно, проехали, — вступил Гриша, — давайте забудем об этом и пойдем в парк. Кать, привет!

— Привет! — захлопала глазами маленькая принцесса, — подождите, мы же уже в парке.

— Мы в Замоскворецком, а предполагали идти в парк Горького.

— Это же далеко.

— На метро быстро доедим, — Гришка усадил Катю на плечи, — ну в путь, друзья!

***

Спустя час.

— Ну, чего планируем? — спросил Петя, сидя за столом.

— Мы уже обсуждали! В июне все свободны, так что гуляем! Потом кто в отъездах, кто где.

— Я имею в виду завтра.

— А, завтра?

— Я не могу, Настя и Даня тоже. Мы с предками на дачу на день уезжаем, — сразу объявил Ярослав.

— С вами понятно, — Петя посмотрел в сторону играющих детей на площадке, — а вы? — спросил он остальных.

— Мы свободны, — все хором ответили.

— Тогда, может в кино?

— И чё там смотреть?

— Ну не знаю. Давайте разузнаем, — Петька достал из кармана смартфон, попытался зайти в поисковик, но сети не было.

— Блин, дожили! 2022 год в центре Москвы сети нет!

— Да в последнее время везде так. Вся всемирная паутина глючит. Так что, даже не созвонишься по Скайпу, — поразглагольствовал Гришка.

— Да знаю я.

— Власти кричали типа новые хакеры завелись, или что-то в этом роде… Короче, одна ошибка в системе и всему капут, — сказал с хрипловатостью Сережка.

— Стоп! Ты же говорил, что в июле едешь в Сибирь, да? — вспомнил Петя.

–Да, так что мне по барабану на это всё. Я еду в Республику Алтай.

— Эх, везёт тебе. Я бы тоже хотел. А чё там делать собираешься?

— Альпинизм! — сказал он гордо.

— Блин, прикольно! — вмешалась Света, — а я в Самару еду, к дяде.

— Подождите, — тут уже встрял Серега, — Что с завтрашним днем? Мы не решили.

— Это без меня, — сказал Ярик, открывая новую бутылку кваса. Друзья не стали заказывать что-то из еды, все взяли напитки. Если лимонад был сплошной химией на вкус, то квас продавали «Живой». Он всем понравился, поэтому заказали сразу пять бутылок.

— Мы поняли! — сквозь зубы сказали друзья.

Неожиданно наступило резкое молчание. Все о чем-то думали, хотели бы что-то предложить, но в голову ничего не лезло.

— Слышь, может на ту стройку пойти, — спустя время сказал Петя.

— Опять? — хором ответили Ярик с Серым. — Мы уже всё там излазили, на каждой дощечке финт крутили.

— Ну а где ещё финты крутить?

— Я вообще не понимаю, что хорошего в паркуре, — сказала Оля.

— Ну тебе и не надо, Оль, — отмахнулся Петька.

В итоге, спустя ещё полчаса все договорились о встречи на следующий день в скейтпарке, поскольку мальчишки увлекались паркуром, а девочки любили кататься на самокатах, то вариант с скейтпарком устраивал всех. Решив вопрос с планами на следующий день, они дружно собрались, забрали детишек и отправились обратно, в свой район города.

Они бы дошли спокойно, если б не один нюанс.

Внезапно, Гришке кто-то дал легкий подзатыльник, Серого, Ярика и Петьку кто-то ущипнул за плечи, а девчонкам дали шлепки под зад. Все резко обернулись — никого не было, люди как шли, так и продолжали идти. Вдруг, эти действия повторились только с противоположной стороны. Все резко повернулись вперед — никого. Тут чьи-то ладошки проехались по ушам Светы и противно пощекотали ее. Она резко обернулась и оторопела. Остальные тоже обернулись, их глаза стали круглыми. Перед ним оказался тот самый нюанс.

— Хе-хэй-хэй-хэй! Здорова! — сказал с большим позитивом какой-то пацан в темных очках, с темными короткими волосами, кепке с завернутым козырьком, широких джинсах, футболке «KILLZONE» и легкой курточке.

— Сенька! Хо-хо!

— Какие люди!

— Ё мое! Привет!

Все друзья стали крепко обнимать его. Лишь Оля осталась в стороне, так как она была с ним не знакома.

— Блин, я от тебя вообще вестей не слышал. Ты как?

— Да нормально все. Живу потихоньку.

— Арсюх, это Оля, знакомьтесь.

— Арсений Свердлов Иванович, очень приятно! — спародировал тот голос Петросяна.

— Ольга Степановна Удальцова, — смущённо ответила она.

Они пожали руки.

Парень был среднего роста, где-то 1.84 м. До Гришки ему было далеко, а остальных пацанов был выше на пол головы. Всю жизнь он рос медленно и постепенно, без рывков, в отличии от других мальчиков, у которых, то в 12, то в 15 происходил резкий подъем.

— Ты откуда? — спросил Серый.

— Из Универа.

— А, блин, точно. Я забыл, хы-хы.

Тот, как сказала Света Оле, был на втором курсе БАУМНки. Ему было 19. Хотя внешне никак нельзя было дать ему такой возраст. «Максимум 16» говорили те, кто с ним знакомился. Парень, не смотря на рост и черты еще детского круглого лица, был крепким, здоровым, закаленным и повидал на много больше чем все здесь собравшиеся. Он, также, как и Светка, не был москвичом: 12 лет назад переехал с семьей из Нижнего Тагила в столицу (Кстати, его фамилия, Свердлов, очень даже подходила ему, как человеку с Урала).

— Когда экзамены?

— Ой, давай не о них, — говорил тот с небольшой улыбкой на лице, — До сессии ещё полмесяца. Я эти дни буду тусоваться с вами.

— А твои однокурсники? Ты разве не с ними собирался…

— Да ни чё с ними. Козлы они, вот и всё. Нет, конечно, есть замечательные люди, но у них свои планы.

Все рассмеялись.

— Какие планы? — не прекращал тот разговор.

— Да, — молчание, — мы хотели в кино, но расписание посмотреть не удалось. Инет приказал долго жить. Решили завтра встретиться в скейтпарке, а сейчас — мы не знаем.

— Тогда слушайте мой вариант! — он потер руки.

Все развесели уши.

Ребята познакомились с ним, когда поступили в среднюю школу, в 5 класс. Из-за того, что здание школы было разделено, они не встречались раньше. Парень, который поступил в московскую школу сразу после переезда, на тот момент уже был в 7 классе и никак не изменился за эти годы со времен их первого знакомства. Такой же веселый, задорный и никогда не скучающий человек. Он порой находил плюсы там, где ими даже не пахло. Все друзья его любили и старались не упускать шанс провести с ним время. Он был холостой, хотя многим говорил, что в Свердловске его ждет Анька, которой по-настоящему не существовало. Все думали: «Почему же у такого «Петросяна» нет девушки?». Но ответ был прост — он её еще не нашел. Из-за этого он относился ко всем одинаково.

Часто водил друзей в лес, в походы, на заброшенные места или на активный мероприятия, типа страйкбола и фаертага. Также, одно из его самых важных качеств, как считали все, и друзья, и взрослые, — он умел мыслить очень далеко. Единственное, о чем он думал, если куда-то вмешивался, то это о последствиях, и он всегда к ним готовился, придумывая разные варианты событий и выходы из них заранее. Как сам говорил: «Я могу придумать ситуацию от того, что меня укусит муравей, до того, что на Землю упадет Астероид». Непонятно почему, но в эти слова многие охотно верили. Из-за этого качества каждый ощущал себя в безопасности рядом с этим человеком, хотя он сам порой творил странные вещи.

— Давайте завтра! Эм…да, завтра…Пойдемте на недостроенный небоскреб! Возле Москва-Сити!

У всех глаза стали круглыми. Конечно все понимали, что он предложит что-то необычное, но не до такой степени.

— Без меня! — прокричал Ярослав.

— Почему? Чё зассал?

— Нет, я на дачу уезжаю.

— Понятно! Ты на грядках. А вы чего?

— Это точно безопасно? — растеряно проговорил Серый.

— Да, Славик, не очкуй! Я там одну лазейку знаю, там ни охрана, ни милиция не увидит.

— Нет, ребят, нас же посадят! — провопила Ольга: — Или ещё чего. Это же административка.

— Вы теряйте огромную возможность! — все та же улыбка.

— Ну, не знаю, — вступила Света, — ты нас всегда водил там, где нельзя. Да, это было интересно, но не было таких жёстких правил, как сейчас. Оля права, нас могут поймать.

— А я бы сходил, — резко начал Гришка.

— Чего?! — пятеро друзей переглянулись.

— Ну посудите сами! Инет не работает, у этого подготовка, когда будет такая возможность? Нас же опять посадят в комнаты на карантин, если будет новая вспышка, о которой все говорят. Я ему доверяю и не против прогуляться.

— Красава, братан, красава! — тот дал другу краба и обратился ко всем, — Коммрады, вы можете остаться дома и никак не переживать за то, что можно просидеть 15 суток в отделении, и то маловероятно, — он помотал ладошкой, — да, можно и так. Но я считаю, что самое страшное в жизни не ошибаться, а просидеть на жопе, ни о чем не думая. Для меня комнатный уют — самый последний вариант траты своего времени.

Все помолчали минуту. Дети не обращали на разговор внимания, они жили своей жизнью и что-то активно обсуждали. В то время, пока все думали, как поступить, студент легко посмеивался, глядя на друзей. И эта ухмылка действовала как провокатор. Прервал молчание Петька.

— А какая возможность? Ты сказал, что мы упускаем возможность.

— Вы же любите разные активности. В октябре же на ЛЭПе прыгали, в феврале с крыши в сугроб, а в последнее время только этим и можно заниматься. Пора залезть и на высоту — паркур на крыше, — он растянул фразу, — под моим надзором, хе-хе, — резко добавил, — У девчонок отличный шанс сфоткаться на фоне заката или зари. В зависимости от того, когда мы пойдем. Да! Идти надо либо вечером, либо ночью.

— Я не смогу, — сказала Оля, — за мной родители следят, я не смогу.

— Понято! Тогда в следующий раз! А вы?

Спустя еще минуту друзья ответили:

— Да хрен с тобой! Погнали ночью, — присоединились Петька и Серёга.

— Свет?

— Я вам позвоню сегодня, когда решу.

— Нет, Свет. Контора же прослушивает звонки из-за экстремистов, террористов и «иностранных агентов», — произнес друг с лживой интонацией и показал руками кавычки, — решай сейчас.

Светка постояла, потом подвела к себе Катьку и спросила:

— Принцесса, ты же не против, если я пойду с друзьями сегодня ночью?

— А ты меня с собой возьмешь?

— Нет, ты что? — Света захлопала глазами, никак не ожидая такого ответа. Катя надулась, — Но я тогда…, — старалась повысить настроение сестры, — я тогда…я тогда… — Светка задумалась. Чтобы такого пообещать сестре?

— Но тогда мы тебе расскажем одну тайну, если ты не будешь говорить своим родителям, о том, что Света идет с нами, — резко вмешался студент. Он сделала паузу, — Ты хоть знаешь зачем Света идет? — он присел на корточки, встретившись с Катей глазами.

Девочка захлопала глазами. Старшая сестра мало чем отличалась. «Действительно? А зачем?».

— Зачем? — сказала Катя с детской наивностью и глубочайшим интересом.

— Света идет с нами, чтобы найти старую письменность, в которой скрыты легенды о рыцарях и драконах, — загадочным голосом пробасил студент, — ты обещаешь, что не расскажешь?

— Конечно! Я никому не скажу! — Катя повернулась к сестре, — Правда, правда! — завопила она.

— Хорошо, — начала Света, — только никому.

— Никому!

— Никому, — повторила Света, закрепив слово их тайным жестом, который являлся для сестры их старым способом крепкого замка обещания: вытянула вперёд указательный и мизинец правой руки. Катя тут же схватила своим мизинцем и указательным и потрясла, закрывая замок обещания.

— Ну тогда договорились! Всё! Удачи вам. В 02.40 жду вас возле моста, — студент развернулся и тут резко добавил, — около Москва-Сити, да?

— Замётано! — сказал Гришка и показал знак «Ок».

Все развернулись и пошли в сторону своих домов на позитивной ноте. Кто-то предвкушал ночной поход, кто-то ожидал легенды, а кто-то просто был рад познакомится с новым человеком. С этими мыслями друзья разошлись по домам.

Глава 2

В 01.00 Света тихо встала, оделась, как мышь прокралась в коридор квартиры, одела кроссовки и джинсовую куртку, вышла и закрыла дверь. Еще раз проверила содержимое, что с собой взяла: телефон, фонарик, ключи, бутылка воды и профессиональный фотоаппарат Nikon, с разными фильтрами на ремне. Проверив все вещи, она отправилась в путь, который начинался с лестницы классической Хрущевки.

Семья Светы купила трехкомнатную квартиру в старой пятиэтажке, сразу после того, как переехала в Москву (Свете на тот момент было 8 лет). Места на трёх, а сейчас на четырех человек было достаточно, и никто не чувствовал никакой тесноты.

Света сначала не совсем понимала зачем идет на запретную территорию. «Ну небоскреб, ну да интересное место», — думала она. Но после того, как друг сказал про зарю, она поставила себе цель — сфотографировать это явление. С ее любовью к природе упоминание про зарю стало пушечным выстрелом в ее голове. Если этот уралец, которого она знает еще с 2016 года не врет, а это не в его стиле, то она получит и своеобразное приключение, и отличную картинку для фотоальбома и Инсты, хотя в последнем смысла не было — Интернет ломался по всему миру.

***

Через час она без всяких проблем с полицией (внешне она выглядела совершеннолетней) дошла до Москва-Сити. У нее в запасе еще было 30 минут. «Надо дойти до начала моста, договорились вроде там». Пройдя еще 20 метров, она увидела человека. Приглядевшись, она узнала в нем Гришку и побежала к однокласснику:

— Гриш, привет!

— О, привет, ты уже здесь!

Они обняли друг друга, перекинулись несколькими фразами и стали ждать остальных.

Спустя 20 минут пришел Сергей.

Спустя еще 5 минут пришел Петька.

— Всем привет!

— Привет!

— Так, — Петька посмотрел на часы, время 02.35, — еще один! Почему все приходят точь-в-точь, а не раньше?

— А, вы уже здесь! — раздалось сверху.

Все повернулись. На выступе двухэтажного дома на кортах сидел организатор.

— Грех, что с тобой? — спросил он Гришку, — я здесь начал сидеть еще до того, как ты пришел. Ты че? Реально меня не заметил? — говорил он все также с улыбкой на лице.

— Я думал это статуя, — прокричал тот, указывая на друга.

— Ну раньше здесь действительно была статуя! — ответил друг, — ну да ладно!

Мгновение и он внизу.

— А куда делась статуя?

— Я её снес! — ответил тот, как быдло.

На этот раз он был одет серьезно: военные штаны с наколенниками, камуфляжная куртка (расцвет типа Березка), горный штурмовой рюкзак на спине, на голове кепка со встроенными светодиодами в козырьке (никто не понимал, как он это сделал), на ногах армейские берцы, на руках тактические перчатки без пальцев и встроенными пластиковыми костяшками.

— Так кроссовки — это правильно, — сказал он, осмотрев друзей, — кеды тоже пойдут, — это относилось к Сереге, — Ну? Пошли!

— А тебе удобно будет в берцах? У них же тяжелая подошва, — заметил Серега.

— У этих нет, — подняв берец, друг стал показывать подошву, — Я специально такие искал. У этих легкая подошва, они предназначены для горных подразделений, но это фигня. Они хороши везде кроме одного — не предназначены для того, чтобы маршировать на Красной площади, как многие аналоги с тяжёленькой пяткой. Вопросы есть? — спросил он с улыбкой.

— Нет.

— Как ты мне говорил в Замоскворечье, — произнес Петька, — Веди меня, Сусанин!

— Веду!

***

Пройдя метров 30, все повернули в сторону недостроенного небоскреба. Справа была набережная, за которой текла река. Шли они через двухэтажные и одноэтажные дома, которые пустели, т.к. в них давно никто не жил. Их путеводитель выбрал правильную дорогу — через переулки, потому что они не освещались никакими фонарями. Были освещены лишь главные улицы, набережная, сами небоскребы и окрестные улочки вокруг них. Когда до ограды оставалось метров 80-100, проводник резко свернул влево, в узкий переулок. Легко забравшись на двухметровый бетонный забор, он сел и подал руку:

— Залезайте! Тут через заброшку, на второй этаж, а потом по трубам.

Он всем помог перелезть, затем повел на второй этаж какой-то двухэтажки. Внутри был беспорядок. Сразу видно, что здание давно не использовали: пыльные стены, сорванные обои, поломанная мебель, разбитые стекла. Поднявшись на второй этаж, тот залез на подоконник, осмотрелся и шагнул вперед. Действительно, толстенные трубы и кабели проходили напротив окна, вели через дорогу, располагавшуюся под ними, на территорию заброшенного небоскреба, затем уходили в сторону к остальным 19, действующим небоскребам Москвы-Сити.

Допрыгнуть до труб было легко (между ними и домом было всего лишь полметра), забравшись на них сверху, студент осмотрелся и дал знак о том, что можно перелезать. Минута и 5 друзей уже сидели на связке разных труб и кабелей. Было довольно высоко, но эта высота ничто по сравнению с тем местом, куда они направлялись.

Света устроила поудобнее фотоаппарат и дала всем знать, что готово двигаться дальше. Но, когда все уже хотели пойти в сторону небоскреба, организатор резко остановился. Посмотрев вправо, он обернулся ко всем подставил палец ко рту — «Ни звука!». Затем показал всем жестом чтобы присели. Сначала Света не поняла, что не так, а потом увидела причину команды «Ни звука!». Внизу, прямо под ними шел патруль, двое Рос-Гвардейцев. Они топали по дороге и о чем-то болтали.

Проводник ребят резко, почти не слышно сел на корточки, оперся на левую руку и стал следить за Гвардейцами. Со стороны выглядело так, как будто хищник наблюдает за своей жертвой.

У Светы внутри все похолодело, она никак не хотела оказаться в отделении по такой глупости, поэтому сидела, не дергавшись и почти не дыша. Остальные не подавали каких-то эмоций, но было видно, что у них в голове происходило тоже самое.

Через 20 секунд гвардейцы исчезли за поворотом. Патруль прошел мимо, не заметив и даже не заподозрив присутствие нарушителей. Подождав минуту, «Иван Сусанин» повернулся и сказал шепотом:

— Пошли.

— Да ты прямо «Хищник», — произнес тоже шепотом Петька.

«Сусанин» легко хмыкнул на шутку. В положении полу присед он пробежал по трубам, ведущие через дорогу, сел и стал ждать остальных. Все перебегали по одному, через минуту перебрался Серый — он был последним.

Спуститься с труб было легко, хоть и высоко: прямо под ними была куча шин, куда нарушители прыгнули как на батут (по одному). Неожиданно Гришка задал вопрос:

— Сюх, а ты уже ходил здесь?

Тот обернулся, вытянул лицо, поднял брови и сморщил лоб:

— Не-э-э-т, — произнес тот, как какой-то алкаш.

У всех внутри потеплело. Шуточка зашла.

***

Перед ними стоял небоскреб, построенный где-то на 40 процентов. В высоту он уходил на 80 метров, по сравнению с действующими он казался одиноким карликом, как будто его «старшие братья» отвернулись от него и забыли. «Старшие братья» светились ночью, от работающих ламп на каждом этаже, и блестели днем от преломления солнечных лучей от стеклянных окон, а этот младший ни блестел, ни светился. Он был один. От этого зрелища в душе стало жутко, но интерес не пропадал. На часах было 03.15, путеводитель всех повел в здание:

— Нам нужно на самый верх, — друг сделал паузу и развернулся ко-всем грудью, — Оттуда открывается «шикарнейший вид», — процитировал он Пейгана Мина из четвертого Фаркрая и развел руки в стороны, — люди сверху нас там не увидят, а снизу и подавно, — он отвернулся и добавил, — ведем себя тихо.

Все ускорились и приободрились. Первые 8 этажей миновали по ступенькам бетонной лестницы, а вот на 9 появилась проблемка: лестница была не достроена, а поблизости стремянок не было. Все ожидали чего-то от проводника. Тот в свое время снял рюкзак и достал оттуда веревку, обвязку, пару карабинов и один жумар. Затем он обратился к Гришке:

— Ты ведь штурмовым альпинизмом занимался?

— Да, и продолжаю.

— Значит будешь обвязывать и отправлять. Я буду принимать сверху.

— Окей.

Тот, подпрыгнув и зацепившись за одну из горизонтальных балок, подтянулся, сделал «Выход силы» и очутился на 9м этаже. Обмотав вертикальную балку и завязав узел «Восьмерка-проводник», он прицепил короткий конец, где был узел, к карабину, который закрепил за обмотанную часть, а длинный конец сбросил вниз.

— Ты на что вязал?

— Восьмерка-проводник.

— Так это неправильно.

— Я не знаю, как правильно, но знаю, что так надежно. Проверить хочешь?

— Нет, так можно, но неправильно.

— Вы прямо сейчас это будете обсуждать? — ворвалась в разговор Светка. Друзья потупились.

— Короче, надевай на них обвязки и закрепляй, — сказал тот Гришке, — я надеюсь, все помнят, как пользоваться жумаром?

В ответ все закивали.

В 2017 году они вместе поехали в военно-спортивный лагерь, где и научились одевать обвязки и пользоваться жумаром. Через год лагерь закрыли, но воспоминания остались на всю жизнь.

Спустя 15 минут все были на 9м этаже. Подобная процедура подъема повторилась и с 10м, последним этажом. Общее время подъема 30 минут. В 03.50 все были на верху. С минуты на минуту должна была начаться заря. Уже вдалеке была видна белая черта, но над головой еще была темная ночь.

Бесспорно, Арсений был прав: восточную часть Москвы было видно очень хорошо, все девятиэтажки и новые постройки просматривались четко. Было ощущение, что эта заброшка — самое высокое здание в Москве.

Петька подошел к краю и закричал: «Я король мира!»

В ту же секунда ему прилетело по шапке: студент подскочил к нему, заткнул рот рукой и уронил на спину.

— Ты че творишь?! Решил всех нас конторе сдать? — шепотом «кричал» друг.

— Ладно извини, — пробормотал Петька.

— Мы на этажах говорили, но не орали, потому что нужно было. Соблюдай тишину!

— Понял.

— И вы тоже, — это относилось ко всем.

***

04.05. Началось.

Восход солнца был чудесен: маленький кусочек солнца осветил весь город, стеклянные дома легонько поблескивали от солнечных лучей, белые густые облака не мешали картине, а наоборот приукрашивали ее, заставляя задуматься о том, как прекрасен этот мир.

Их организатор одел солнцезащитные очки, сел, надел наушники (в отличии от друзей музыка у него была скачена на память телефона и не требовалась сеть для ее работы) и стал любоваться пейзажем, мотая головой (все были в курсе, что он ярый меломан по тяжелой музыке). Гришка достал из сумки бутерброт и газировку, сел на сумку и начал свою трапезу. Петька и Серега сделали пару фотографий и устроили соревнование: кто дальше от края отойдет, кто до балки допрыгнет и все в таком роде (как дети). Светка же не переставала любоваться зарей, периодически делая снимки.

Она сидела, подставив солнцу щеки, и наблюдала за городом так, как любит это делать: замерев на месте, не произнося ни звука, будто боясь потревожить жизнь лишним шумом, медленно оглядывала окрестности глазами, не двигая головой.

Вдалеке бегали одиночные машины, из труб заводов шел белый дымок, в небе виднелись белые яркие огоньки — самолеты. Самолеты летали круглосуточно, из Москвы или в Москву постоянно ходили рейсы. Со стороны эта картина выглядела довольно странно: белые точки шли прямо на город, но в последний момент сворачивали куда-то в сторону, словно устали и ушли с маршрута, не достигнув цели. Но это лишь вид со стороны. Самолеты сворачивали в аэропорт, туда, куда им нужно и никак иначе. Даже Катька, сестренка, знала, что небо над Москвой закрыто, нарушителей воздушного пространства сбивали.

Вдруг к ней подошел Сеня («как он так скрытно передвигается?») и нарушил тишину:

— Давай я тебя щелкну!

Света, не раздумывая, с большой улыбкой на лице отдала фотоаппарат (ей очень хотелось иметь фотографию себя на фоне Московской зари) и стала позировать. Тот сделал по две фотографии на каждую ее позу, используя каждый фильтр Nikonа, затем отдал фотоаппарат.

— Спасибо.

— Да не стоит.

— Нет, спасибо, что позвал. Ты был прав. Это прекрасно, нельзя упускать такую возможность. Особенно мне — человеку, который любит такие пейзажи. Похоже, я за этот год позабыла об этих чувствах.

— Не сидите на месте. Рискуйте, изучайте, пробуйте, а то так вся жизнь пройдет и не заметите.

Он снова сел на место. Посидел минуту и сказал:

— Который раз убеждаюсь в том, что самое интересное время — это время перед рассветом.

— Почему? — спросил Гришка.

— Потому что, после этого наступает новый день, — сказал тот, приподняв брови и указательный палец левой руки.

Все замолчали и стали любоваться восходом солнца, даже юные «паркуристы».

***

Спустя пол часа студент встал и сказал:

— Всё нам пора, а не то могут заметить.

— Ты же говорил, что нас не заметят от сюда, — запротестовал Серега.

— Да, нас и не заметили. Сейчас уже светло. Надо идти.

Друзья нехотя встали, и направились за ним.

Спустились с 10 и 9 этажей на много быстрее, чем поднимались. Общий спуск занял минут 10. Спрыгнув на бетонную лестницу, студент упаковал снарягу в рюкзак и пошел вниз первым, так как они все еще были на запретной территории. Шли молча и тихо, все старались шагать бесшумно. Никому не хотелось провести этот, только что начавшийся день в отделении.

Миновав 4й этаж, ведущий резко остановился и уставился на проход. Вся компания остановилась тоже. Спустя 2 секунды раздался грубый и противный голос:

— Э, вы че здесь делайте, на?!

У всех душа ушла в пятки. Все испытывали одни и те же эмоции: «Все! Мы пропали! На кой черт мы согласились?!» Однако голос виновника всего собрания всех переубедил:

— Мужики, извините. Мы этажом ошиблись.

— Каким этажом, на?! Это наша точка е*та!

Вся кампания тут же поняла, что это не менты, а гопники, которые за последний год, первый после карантина, обрели новую волну и стали развивать своё влияние. От осознания этого легче не стало.

— А че у Огрызка не значитесь? А е*та? — резко ответил тот.

Рожи у двух гопников поменялись. Они поняли, что это не лох перед ними, а очень-то серьезный пацан, который был в курсе правил местных барыг. Но друзьям стало еще страшнее. Еще бы: их друг, культурный, добрый и веселый, оказывается шарит в криминальной игре. Жуть!

— Так, на, — начал один из бандитов, — гони косарь, и мы в расчете!

— Ага, б****, еще чего тебе?! Чаю заварить?!

— Так, короче, этот, — упырь в кепке подтянул к себе Гришку, — остается у нас, если не будет пять косарей…

— Э, руки убрал, у*бок! — засопротивлялся тот, но сразу заткнулся, когда к лицу подвели лезвие ножа.

Гришку парализовало, он был будто кукла, которой управляет кукловод. Всем стало совсем страшно. Светка хотела рыдать. Ее тихо обнимал Сережка, успокаивая. Всю жизнь они не встречались с вооруженными людьми и не думали о том, что встретят так, как в Москве во время первого карантина нарушителей жестко пресекали, и уровень преступности поубавился, чего не скажешь о послекарантинном периоде. Подростки никак не ожидали повстречать таких, особенно на заброшенном никому не нужном небоскребе.

— Так, мля, если через час ты не принесешь пятерку, то мы его сбросим. Ты понял? — сказал гопник в лицо студенту. Он был чуть ниже уральца, но в руках держал короткий нож, поэтому не боялся, — не слышу отве…

Гопник не договорил. Меньше чем за секунду ему провел серию из двух ударов. Удары были мощные, так как вкладывалось все тело, а также на перчатках были накладки, что увеличивало урон. Светка резко вспомнила, что её знакомый полтора года занимался Тайским боксом и даже участвовал в соревнованиях. Серия ударов, положила спать бандита: отлетев на метр, со сломанным носом и разбитой губой, гопник упал на пол без сознания, нож улетел куда-то в сторону. Второй, резко отбежав от Гришки, начал пятиться назад, показывая пустые ладошки:

— Братан! Братан! Тихо! Я понял, прости! Можешь ходить здесь! И братаны твои тоже! Всё! Всё, на!

— Завали е****. Вас Огрызок кончит!

Положив руку на плечо Гришки, он пошел вместе с ним вниз. Остальные не отставали. Всем хотелось поскорее убраться от сюда.

Все сначала думали, что придется лезть на трубы, но нет: Сенька посмотрел через забор, убедился в том, что никого нет, поставил деревянную лесенку, которая валялась возле кучи шин, и начал всех переправлять на противоположную сторону, на дорогу.

Спустя 10 минут ребята стояли на том месте, где они встретились в первый раз за эти сутки. Их проводник остановился и повернул к себе лицом Гришку:

— Эй, брат, ты в порядке?

— Да нормально всё! Каждый день мне угрожают ведь! Просто супер!

Арсений крепко обнял друга и сказал:

— Давай крепись.

Гришка мотнул головой, но ничего не сказал. На его лице не было никаких эмоций.

— Простите меня, надо было с самого начала проверить и убедиться. Я вас подставил…

— Чувак, это было п***** как круто! — вскрикнул Петька.

Тот озадачился. Он никак не ожидал положительных эмоций.

— Слушай, а ты реально шаришь в криминальной игре?

— Я ожидал другой реакции, но скажу тебе так: криминальная игра никогда не была и не будет игрой.

— Ты первый раз встречаешь гопоту? — спросил Серый.

— Нет.

— Это облегчает, — ответил тот.

— Подожди, — пробормотал Петя, — Если ты знал, что тут есть гопники, почему не вооружился? Е-ман, ты конченный!

— Петя, у тебя до сих пор детство в заднице играет.

— Почему ты нам не сказал, что здесь гопники? — спросил Гришка.

— Вообще-то они всегда были и есть в каждом районе. Вам не сказал, потому что договорился с барыгой, который здесь заправляет, чтоб никого не было. Кстати, с ним я еще побеседую, — повернулся к Петьке, — А что касается оружия. — Сеня достал из-за спины пистолет типа АПБ, на рукоятке которого были наклеены два значка: один значок — серп и молотом внутри алой звезды; другой — черный диск с белой буквой А, также обведенной в белый круг (Анархия).

— Знаешь, что? — ворвался Серега.

— Что?

— Это ты виноват!

— Да.

— Ты бандит!

— Нет, я студент.

— У тебя пистолет!

— Это длинная история.

Пауза.

— Ты виноват!

— Да.

— Ребят, заткнитесь уже! — прервала всех Света. — Это не твоя вина. Бандиты есть везде. А ты устроил нам приключение, старался сделать как можно безопаснее, дал отличную возможность почувствовать хоть какие-то эмоции после всех этих душнил в комнатах. Будто до этого мы ходили и прыгали там, куда каждая бабка с улицы ходит! Я считаю, что лучше так, чем валяться дома и сходить с ума от скуки с книжкой в зубах. Мы итак живем, как звери в клетке: не выезда за границу, ни перемен, ни выбора, ничего. Мы теснимся в узких рамках дурацких законов, а с тобой такое разнообразие. Тем более, никто не пострадал.

Тот, морща лоб и закусив губу, о чем-то думал, скорее всего о том, как ответить Светке, но он не успел — молчание нарушил Гриша:

— Арсюх, ты же сам говорил там, — он указал на небоскреб, — не сидите на месте, пробуйте, рискуйте, иначе не заметите, как жизнь пролетит. Я полностью согласен. Я сегодня испытал больше чувств, чем за всю жизнь и считаю, что так на много интереснее.

— Ага, в одно мгновение вся жизнь перед глазами, — ответил друг. Все усмехнулись, — Но! Но! Я с тобой не согласен, Свет, — Света округлила глаза, — во-первых, мне всё равно надо быть более ответственным, а во-вторых, кое-кто пострадал…

Все снова усмехнулись.

— Покажи пистолет, а? — обратился Серега.

— Держи, — он разрядил пистолет и отдал другу. Побывав в руках каждого, АПБ вернулся к владельцу.

— Грех, еще раз прости и…

— Иди сюда! — раскинул руки Гришка.

Они обняли друг друга очень крепко, по-мужски. Внезапно Гришка обернулся:

— И вы идите сюда!

Дальше образовалась куча из пятерых друзей. Никто не жалел о том, что пошел сюда. Все желали друг другу только хорошее. «Ну гопники и что? Не важно, что с ним было, важно то, что он их друг, настоящий. Долбаный карантин!»

У Светы получилось сделать хорошие фотографии зари. Исходя из событий этой ночи, она точно сможет придумать такую легенду сестре, что она станет любимой не только у Кати, но и у Светы.

Этой новостью она решила поделиться со всеми:

— Я думаю, что легенда сестре очень понравиться, — произнесла Светка с большой улыбкой.

— Действительно! — согласился Петька, — огромную гору, в которой засел злобный дракон, покоряют рыцарь и его команда, — дракон побежден! Мир может спать спокойно! — в нем говорил ребенок.

— Ага, дракон в кофте Адик и кроссах Найк, — вступил Сенька.

Все снова засмеялись.

— Ну что? Домой? — спросил Петька.

— Да, расходимся, — всё с той же улыбкой сказал Сеня.

И с таким приподнятым настроением пошли по домам.

Глава 3

Два месяца спустя.

Справка событий в мире.

02.08.2022

Ситуация в Европе накалилась быстрее, чем свинец расплавился от паяльника. Подозрения на счёт новой вспышки подтвердились: в Будапеште произошли десятки тысяч проявлений болезни, из-за чего город моментально изолировали, но шло всё большее расширение области заражения. Будто вирус мутировал и начал распространяться по воздуху. На переговорах правительств Румынии и США было принято решение уничтожить город ядерным ударом, пока инфекция не распространилась. Так и произошло — на город была пущена точечная ядерная ракета, которая превратила его в большую радиоактивную пустыню.

Из-за таких радикальных мер и скрытых переговоров от мирового сообщества на США некоторые страны стали смотреть, как на агрессора, а другие — наоборот решили, что такое решение было принято вовремя. РФ, КНР, Индия и некоторые страны Европы и Ближнего востока раскритиковали действия США, а РФ с КНР заявили, что если США совершит хотя бы ещё один ядерный удар без обсуждения с другими странами, то они запустят ракеты в ответ. Ситуация накалилась до уровня Холодной войны, мир снова разделился на два лагеря, только теперь они назывались по-другому, посыл был также другим, а в лице агрессора уже выступали США.

***

01.08.22

Время 18:20

Москва. Квартира Ярослава.

Ярик сидел в своей комнате и читал книгу «Тихий Дон» Шолохова. Младшие брат и сестра сидели в своей комнате и смотрели мультфильмы, блага DVD проигрыватель в квартире был и старшому не приходилось сидеть с детьми и чем-то их занимать.

Неожиданно в дверь позвонили. Ярик встал и пошел открывать дверь. Там были Петька и Серега.

— Какие люди! Привет! — поздоровался хозяин дома, открыв дверь гостям.

— Здорова!

— Хай!

— Вы проходите!

Гости вошли в квартиру. Им навстречу выбежали детишки. Они как всегда ждали гостинцев, вроде конфет или печенья. Гости вручили сладкоежкам по две карамели каждому, приветливо улыбнулись и потрепали по голове. Сладкоежки, получив подарки, убежали в свою комнату.

Друзья вошли на кухню. Гости сели за стол, а Ярик дал каждому по стакану воды и поставил чайник на кипячение. Затем сел напротив товарищей:

— Ну чего, как жизнь, как сами?

— Да, мы то нормально, вроде не скучаем. Ты как?

— Я? Ну не знаю, что сказать.

— Ну говори, что есть!

— Да читаю «Тихий Дон». Книжка интересная, рекомендую.

— Да мы уже ее прочитали, она же входит в школьную программу.

— Ну да. Однако скука все-таки есть.

— Че так?

— Да надоело сидеть дома. Гуляем в парке каждый день, но этого мало — карантин. Загород хочу.

Тут друзья переглянулись и улыбнулись.

— Что ж, в таком случае, мы твое спасение, — друзья улыбнулись еще шире.

— Та-а-а-а-к. Что вы задумали? — Ярик с большим интересом снаружи и маленьким испугом внутри наклонился вперед и вытянул голову поближе к друзьям, мягко оскалившись.

Те еще раз переглянулись, оскалились, кивнули друг другу. Первым заговорил Петя:

— Помнишь второго июня мы с Арсением гоняли на недостроенный небоскреб? Ты еще тогда на даче был.

— Помню, че он опять туда слазить хочет?

— Нет, — тут уже вступил Серега, — он же сейчас в деревне или на охоте.

— Или вообще на Малую Родину уехал, — вставил Петька.

— Подождите, вы мне предлагаете пойти туда без нормального проводника?

Друзья кивнули.

— Стоп, даже не так, — продолжил Ярик, — без совершеннолетнего?!

Друзья снова кивнули.

— Вы дураки что ли?

— Ярик, мы там были, знаем, когда туда лучше проникнуть, как туда проникнуть, и при этом остаться незамеченными.

— И че там делать?

— Ну ты же говоришь, что хочешь размяться, мы тоже.

— И что? А ничего что там на вас гопники напали? — друзья переглянулись, — да, да, я знаю. Мне Светка рассказывала. Если честно, то я не хочу валяться в канаве с перерезанным горлом.

Тут Сергей положил на стол сильный аргумент — пистолет системы Макарова и два полных магазина от него.

— Ребят вы чего?

— Не бойся, они холостые.

— Вы чего ребят? — друг оглядывал товарищей, — откуда?

— Дядя откопал, — сказал Серега, — это на крайний случай.

— Ярик, ты упускаешь реальную возможность хоть как-то подвигаться, получить новые эмоции. Просто пройтись там, уже приключение. Мы, когда там были, интересные места для зацепов нашли. Сто лет не делали этого.

— Вы хоть знаете, что в мире творится? После взрыва Бухареста в стране объявлен режим ЧП и комендантский час. Если нас поймают, то нас посадят как шпионов.

— Мы, когда там лазали, видели патруль. Он прошел мимо. Никому не нужен этот небоскреб. Там не будет никакой слежки.

— Давай, соглашайся. Хоть кости разомнешь.

Ярослав задумался. Его рыжие волосы закрыли лицо, и друзья не могли понять, о чем он думает. Он легонько постукивал пальцами по столу.

Через минуты две он поднял голову, посмотрел на друзей, убрал волосы и спросил:

— Мы только побродим, залезем, поболтаем и назад?

— Да, — друзья ответили хором.

— Если нас поймают, то вы меня взяли в заложники, а я невинная жертва?

Друзья округлили глаза. Они никак не ожидали такого условия. Посмотрев, то на друг друга, то на Ярика, решили что-то сказать, но не успели — Ярик улыбнулся и засмеялся:

— Дурак! Я реально подумал, что ты в серьез!

— Видели бы вы свои рожи!

Тут уже все провалились в смех.

***

День назад.

31.07.22

Время 04:10 по Самаре.

Берег реки Сок.

Светка сидела на краю обрыва. Было 4 часа утра, и она любовалась зарей, как тогда, на небоскребе. Она все также подставляла щеки лучам солнца и слушала утреннею тишину.

— Не спиться? — раздалось за спиной.

Света обернулась. Там стоял ее дядя и держал стакан с лимонадом, настоящим, свежим, а не заводским. Дядя подошел, сел рядом, передал стакан племяннице и заговорил:

— Любишь смотреть восход солнца?

— Да.

— Мне тоже нравится. В это время вся земля становится золотой, и ты замечаешь то, как…

— Просыпается жизнь, — Светка его перебила. Дядька улыбнулся, погладил по голове племянницу и обнял за плечо.

— Скажи, а у тебя из друзей в Москве кто-нибудь любит смотреть на подобные картины.

— Да, только он не из Москвы, он из Тагила.

— Ого! Суровый?

— Добрый. Это он мне показал картину восхода в Москве на небоскребе. Я после этого влюбилась в это время суток.

— Да? Он любит природу?

— Очень…

— Правильный пацан. Ты его любишь?

— Да, но как друга. Он тоже.

— И что? Если он тебе нравится, почему не встречаешься?

— Во-первых, он мне нравится, как друг. Как парень, он слишком свободолюбив и мне с ним будет сложно. Во-вторых, он меня не воспринимает, как невесту.

— Упускает огромную возможность, — дядька пригладил ее волосы. — А что у вас с Серёжкой-то?

— Да расстались мы, я ему перестала нравится. Можно к этому разговору мы не будем возвращаться?

— Почему расстались? Я впервые слышу.

— Да долго рассказывать. Не подходит он мне.

— Ясно, — прохрипел дядька. — И все, только этот любит восход солнца? — вернулся тот к первому вопросу.

— Нет, конечно, нет. Еще Гриша. Ты помнишь его?

— Помню. Он ведь сейчас в Сибири?

— Да, он альпинист.

— Вон оно как!

Они помолчали.

— Давай сюда каждое утро приходить? — предложила Светка, — Так хорошо!

— Конечно, дорогая!

Наступило пятиминутное молчание. Дядька поцеловал Свету в макушку и приобнял еще крепче.

В деревне послышались первые петухи, на речке заквакали лягушки, в лесу раздалось пение птиц — все живое просыпалось.

— Знаешь, как мой друг, его, кстати, Сеня зовут, которой с Урала, знаешь, как он сказал там, на небоскребе? Помнишь, я рассказывала про этот поход? — нарушила молчание племянница.

— Да помню. Как он сказал?

— Самое интересное время — это, время перед рассветом, потому что, тогда начинается новый день.

Дядька улыбнулся и еще крепче прижал племянницу:

— Упускает такую красавицу.

***

Справка событий в мире.

02.08.2022

Время 20:20 по Москве.

Американцы потерпели очередную потерю в Афганистане. Количество погибших за одни сутки перевалило за 600 человек.

03.08.2022

Время 00:30 по Москве.

От президента США, генералу Джонсону, главнокомандующего ВВС США в Афганистане:

Top secret.

Генерал Джонсон,

Мы не можем потерпеть еще одно поражение в Афганистане. Это ударит по нашей экономике и имиджу. Поэтому, я приказываю вам уничтожить регион Пактика, где по данным спутниковых снимков засела самая крупная группировка. К вам отправлена боеголовка мощностью 50 мегатонн со специалистами. Этого будет достаточно, чтобы стереть с лица Земли горы в эпицентре взрыва и сжечь все живое радиусом 60 км. Во взрыве обвиним Иран. Таким образом мы уничтожим группировку и устраним ядерного конкурента. Все уже подстроено. Китай и Россия ничего не смогут предпринять. Все будет выглядеть так, как будто удар нанесли иранцы.

Вопросы агентам не задавать. Они знают свое дело. Время исполнения — 4 часа после получения.

Приказ выполнить беспрекословно!

***

03.08.2022

Время 10:00 по Горно-Алтайску (06:00 по Москве)

— Гришка, подъем!

— Гриш, вставай! Уже 10!

— Григорий Алексеевич, пора вставать.

Гришка открыл глаза, и, нехотя, вылез из спальника. Одев штаны, футболку, флисовую кофту и трекинговые ботинки, он вылез из палатки. Из группы в 10 человек возле костра сидели 8: Артем, Никита, Игорь и Женя — братья, Ваня, Саша с Вовой — влюбленная пара, и Наташа. Главный еще спал.

— О! Герой! Иди сюда, уже почти все сварилось! — прокричала Наташка.

Наталье было 20, и она возглавляла место зама в группе Виталия Марковича, главного альпиниста. Гришка познакомился с ней в 2019 году в ВК и часто с ней общался, встречался и проявлял всяческое внимание. Один раз даже пригласил в ресторан. Она ему нравилась, но он пока не знал, как рассказать о своих чувствах. Девушка была красивой, доброй, обладала сильным характером, но у Гришки оставалось ощущение, что в душе она что-то скрывала, поскольку часто приходилось наблюдать, как она сидит одна, молчит с грустным лицом и, опустив глаза, о чем-то думает. Это ещё сильнее привлекало у него интерес. Но, несмотря на это, Гришка замечал, что она тоже проявляет симпатию к нему.

Её внешний сказочный вид нравился не всем мальчикам или даже пугал, но Гришка был с ней давно знаком и ему нравился её образ, т.к. за этой фигурой скрывается добрейшей души человек. Свои черные волосы Наташа очень часто красила в белый цвет, она утверждала, что ей так нравится. Также она очень любила наколки: на обеих руках у нее были набиты цветы, на левом и правом плече ангельские крылья, а на спине черный дракон. Гришке это тоже очень нравилось, т.к. считал, что ей это идёт.

Гришка подошел к костру, в котелке варилась лапша с тушенкой, он сел на бревно, со всеми поздоровался и стал ждать свою тарелку.

***

Ели молча. Никто ничего не говорил, все просто ели. «Да уж, при ежедневных нагрузках типа карабканье по скалам с 20-ю килограммовым рюкзаком любого заставит питаться в полной мере».

Вдруг за спиной раздался бас:

— Ага, дармоеды! Жрете, а меня не зовете!

Из палатки выходил Виталий Маркович — очень серьёзный пятидесятилетний мужик, который успел многое повидать за жизнь, что подчёркивалось его суровым характером, планированием и быстрым принятием каких-либо действий в нештатной ситуации, но все знали, что в душе он добрый и ценит дружбу, так что все старались с ним вести хорошие отношения, нежели ссориться. Несмотря на возраст, он был всё ещё в форме и организовывал походы по лесам и горам, сплавы по рекам и просто экскурсии по Алтаю. В двух словах — Спортивный дядька.

— Доброе утро! — ответили все хором.

— Ладно, черт с вами! — отмахнулся Виталий Маркович и принял тарелку из рук Наташки.

Позавтракав, Маркович громко объявил:

— Сегодня полезем на, вон ту, лысую, — он указал рукой на плоскую лысую гору высотой в 2 км, — так, что снаряжение не берем, идем налегке.

— Почему, Виталий Маркович? — спросил зам.

— Я же знаю, что вы устали две недели лазать, сегодня выходной. Залезем, поставим флаг и слезем, а дальше — свободны.

Все приободрились. Многие устали за две недели и хотели один день отдыха. А когда такая возможность — никто упускать ее не будет.

«Залезть, поставить флаг и слезть. Гора плоская — просто курорт!» — думал Гришка, — «а потом спать, спать и еще раз спать». Но он резко передумал: «А может там на горе предложение сделать? Да ну не! Она совсем плоская, надо другую! Еще засмеют!» (М да, гормоны играли свое). Гришка за месяц стал похож на Петьку, ему хотелось завоевать Наташку, как Петьке Ольгу. «А что? Красавица, прекрасно готовит, ласковая и, что важно, умеет слушать чужое мнение». Но возможность пока не выпадала, несмотря на то, что Гришке никто не представлял конкуренцию: все были со своей парой, а тот, кто не был, не интересовался Наташкой. Он ждал момент.

***

03.08.2022

Афганистан.

Время 03:00 по Москве.

Из грузового самолета вышло пятеро. Все одеты в черное, лица закрыты. Им на встречу вышел генерал:

— Сэр, вы получили приказ?

— Да.

— Есть какие-нибудь вопросы касательно операции?

— Да. Вы уверены, что это правильно?

— Сэр, на этот вопрос мы не имеем права отвечать. Еще вопросы?

— Нет.

— Предоставьте нам все необходимое.

***

Республика Алтай.

Местное время — 10:45.

— Давайте, инвалиды! Осталось 50 метров, и мы на лысине!

Подъем был легким, и все шли расслабленными. Через 5 минут последний из группы достиг вершины.

Вершина была широкой и каменистой. Растительности не было. С одной стороны горы открывался вид на горы Алтая, виднелся лагерь альпинистов и тропа, по которой группа только что поднималась. С другой стороны горы был вид на пустыню. Гор не было. Казалось, что пустыня раньше была дном моря.

Главный поставил флаг, все сделали групповое фото и хотели уже развернуться обратно, как вдруг главный сказал:

— Григорий, давай!

— Что? — растерялся он.

— А, ну да. Группа начинайте спуск. Наташка, вам есть что обсудить.

«Вот это поворот! Откуда он знает? Что сейчас говорить Наташке? Блин, попадос!» Старший подошел к юноше и сказал на ухо:

— Давай, это прекрасное место, другой шанс может и выпадет, но здесь, с видом на пустыню — лучше всего.

Он похлопал Гришку по плечу и отправился к остальным. Наталья стояла и мило улыбалась. «Блин, что делать?! Так ладно, главное быть собой! Выдохнули!»

— Наташ, знаешь, я давно хотел сказать, — «блин, прямо, как в второсортных российских сериалах! Так ладно».

— Что? — спросила та очень легко.

— Ты мне нравишься, — «не останавливайся, продолжай», — еще с тех пор, как мы познакомились в ВК.

Она повернулась в сторону пустыни и опустила глаза.

— Я понимаю, — продолжал кавалер, — выглядит это очень глупо, но…

— Ты мне тоже.

Гришка замер. «Да ладно?!»

— П-п-правда?

— Да, — она подошла к нему, задернула голову (она была на много ниже него) и посмотрела в глаза, — Гриш, я ожидала этого момента весь поход. Ты плохо прячешь эмоции, — она замолчала, но легонько посмеивалась над ним из-за его растерянности. Затем потупилась и опустила глаза. — Что это ты притих? Не ожидал? А? Мальчишка?

А тот не знал, что сказать. Ожидалось, что он будет говорить, а та слушать, но всё повернулось верх дном.

— Ау, отомри, — ещё больше засмеялась Наташка.

— Ты правда? Без стёба? — осмелился тот спросить.

— Ой, Гриш. Сколько тебе лет? Мы уже сколько встречаемся? Сколько вместе времени провели? Ты думаешь, я так часто провожу ещё с кем-то время? Мм-м?

— Да…даже в мыслях не было? — испугался тот.

— Гришка, — она очень широко улыбнулась, посмеиваясь над ним, — да для меня счастье тебя найти. Ты думаешь, что у меня были какие-то отношения? Нет. Ты первый, также, как и я у тебя. Да меня в моей лесной школе всё время гнобили…до пятнадцати лет. А из-за чего? Из-за того, что моя бабушка в народе считалась ведьмой, и из-за корней. А корни у меня немецкие, как ты понимаешь. Лаутеншлагер — я. Я, когда в город переехала, поняла, что люди совершенно разные, для интереса пошла в альпинистский кружок, но ещё не знала, как правильно общаться, поэтому ни с кем не завела отношения. Ну, а когда освоила социальные сети, то…ты знаешь.

— Я…я…а почему ты не рассказывала? — всё ещё непонимающе, спросил Гришка

— Да, как-то не хотела вспоминать прошлое. А сейчас хочу откровения. У меня от тебя нету секретов.

— Значит у меня тоже, — помолчав некоторое время, решительно сказал он.

Она потянулась к нему. «Так просто! Все, что показывают в кино — бред! Капризы, разделённая любовь — ерунда! Я ее не отпущу. Она нуждается во мне, а я в ней! Первый поцелуй! Спасибо вам, Виталий Маркович!»

Он закрыл глаза, она тоже. Оба ожидали того, как они коснутся губами. Вот, вот…

Вдалеке, за горами что-то завыло. Оба молодожёна встрепенулись и повернулись в сторону воя. Этот до мурашек пробирающий вой повторился с более высокой интонацией и уже не прекращался.

— Это со стороны Горно-Алтайска, — сказала Наталья.

— Что это? Сирена?

— Может камнепад?

Внезапно раздался грохот и из-за гор в высь полетели три горящие точки.

— Гриш, что это?!

Паника начинала окутывать обоих. «Что происходит?! Почему сирена?! Почему полетели ракеты?!».

Вдруг со стороны города появилась вспышка. Гришка с Наташкой на несколько секунд ослепли. Затем раздался душераздирающий грохот. Гришка почувствовал зудящую боль в ногах. Он упал на четвереньки и услышал крик Наташи:

— Гриня! Гриш! У меня штаны горят! А-а-а-а-а!

Дальше оба почувствовали толчок, который подбросил их на один метр вверх и прокатил по камням метров двадцать.

***

03.08.2022

Москва

Время 04.00

— Давай, лезь на кабели! (шепотом)

— Да ща, ща! (шепотом)

Ярик перелез.

— Че дальше? (шепотом)

— Сейчас перемахнем.

Друзья пробежались по трубам. Никого не было. Никто ничего не охранял. Не было, ни работающих фонарей, ни заграждений, как раньше. Небоскреб, действительно, никому не был нужен.

Авантюристы спрыгнули на шины, и Серый взял стремянку, лежащую рядом. По привычному маршруту, для Серого и Петьки, друзья стали подниматься, Ярослав следовал за ними. Гопников не было («Вот счастье!»). Подставив стремянку, друзья залезли на девятый этаж. Затащив свою миниатюрную лестницу, друзья провернули тоже самое со следующим этажом.

Солнце еще не светило ярко, но красных облаков зари вполне хватало. Ярик осмотрелся: в центре этажа была дыра, глубиной аж до первого, с правой стороны от ямы из-под пола торчала железная арматура, слева были бетонные опоры, до которых не проложили пол, балки, которые являлись опорами для всех этажей, уходили вверх на 3 метра.

— Ну что, действительно прикольно, — выразил свое мнение новичок.

— Ща перекусим и начнем!

— Что начнем? — не понял Ярик.

— Да ладно тебе, тут охрененно попрыгать можно.

— А если сорвемся?

— А если небоскреб упадет? А если тут появится спецназ? А если начнется Ядерная война? — передразнил Петька, — все будет ок!

— Что ж вы так любите на жопу приключения поискать?

Они перекусили, размялись, и тут началось: Серега запрыгнул на колонну, подтянулся и оказался на ней верхом.

— Давайте калеки! Кто магёт?

Петька через 30 секунд сидел на соседней колонне.

Ярик тоже решился. «Что я, хуже всех что ли?»

Три друга сидели на самых высоких точках небоскреба (Блин, как вороны). Поддувал легкий ветерок, но он не был слишком сильным для того, чтобы сдуть людей. Внезапно, Серега встал, выпрямился и раскинул руки, бросая вызов. Петька принял вызов и повторил за ним, хотя ему было сложно устоять (у него были проблемы с мозжечком). А Ярик не встал.

— Ты чего испугался?

«Нет, не испугался». Ярик поставил руки на колонну, оперся на них, оторвал ноги от поверхности и задрал к верху, полностью встав на руки. Он так простоял секунд 12, затем аккуратно встал на ноги и выпрямился, раскинув руки. Друзья обомлели, они такого не умели и пытаться даже не хотели.

Они спустились.

— Ну ты выдал!

— Я и не такое умею!

— Пацаны, го сюда! — подозвал их Петька. Они направились к нему.

— Чего?

Петька, ничего не говоря, прыгнул вперед и оказался на колонне, которая располагалась на расстояние 2 метра от бетонного пола, а внизу была пропасть.

— Че магете или зассали?

— Не Петь, это уже опасно, не надо.

— Серго-машина, давай сюда!

Мгновение, и Сергей на соседней опоре.

— Ярый, давай. Если ты там встал на руки, то здесь, что тебе стоит?

Ярый долго не сопротивлялся. Тоже прыгнул на опору и сел как кошка.

— Пацаны, вам слабо? — не унимался Петька. Он встал и легкими прыжками прошелся по опорам, не замечая под собой 80-и метровую пропасть.

— Нет, не слабо! — ответили те хором и тоже пробежали по опорам.

Так они развлекались до 06.20. Че только не делали: и зацепы, и лазанье на руках, ногах, Ярик вообще делал сальто с разных мест. Скучно не было. В 06.30 они стали спускаться вниз:

— Ну пацаны, беру свои слова обратно. Тут клево!

— А сколько споров было!

Друзья спустились на 9 этаж, Ярослав уже хотел поставить лестницу, но внезапно Петька крикнул:

— Опаньки, смотрите! — он указал на деревянные доски, которые были перекинуты между горизонтальными балками, образуя своеобразные мосты.

— Ну и че?

— Давайте пройдемся!

— Хватит. Уже светло. Надо убираться от сюда.

— Лохи! — тот не унимался. Петька быстро пробежался по двум доскам и остановился на балке, — давайте прогуляемся, быстро.

— Петька! Надо валить! — уже грубо ответили друзья.

Он опустил глаза и надулся как ребенок:

— Ладно, иду.

Он перешагнул на первую доску и хотел уже встать на бетонный пол, но, тихо скрипнув, доска переломилась, и Петька полетел вниз.

— Петруха!!!

Друзья кинулись к месту, где он упал. Подбежав к краю, Ярослав испугался посмотреть вниз, он боялся увидеть мертвого Петю. А вот Серега сразу посмотрел вниз:

— Петруха!

Петруха лежал на восьмом этаже («Повезло»). И не много корчился, но не вставал.

— Петь! — Ярик тоже присоединился.

— Блин, херово вышло, мужики, — он говорил с небольшим стоном.

— Держись, сейчас спустимся!

Они побежали к лестнице. Оказавшись на восьмом этаже, они сразу кинулись к пострадавшему.

— Ты как? Где больно?

— Походу руку сломал.

— Б****, дебил! Куда полез-то?

Они осторожно оттянули рукав. «Да, сломал». Предплечье имело нестандартное положение: локтевая кость, ближе к локтю, была сломана, на месте, где выпирала кость, образовывался синий мешок — перелом закрытый.

— Встать сможешь?

— Попробую.

Аккуратно два друга подняли его на ноги. Он стоял, но пошатывался.

— Тебя надо срочно отвезти в больницу.

— Да, хух, да…

Очень быстро, поддерживая Петьку с двух сторон, кампания сбежала вниз по лестнице. Перемахнув через забор, друзья побежали в сторону местной поликлиники. К счастью, она работала круглосуточно.

***

— Что произошло?

— Он упал с лестницы на мосту, — ловко врал Серега.

— А что вы делали в такую рань? 30 минут назад закончился комендантский час.

— Мы собирались за город отправиться, но…

— Понятно, — медсестра тяжело вздохнула и что-то написала у себя в журнале. Ещё раз посмотрев на ребят, медсестра махнула рукой, — Что ж вам, молодым не сидится? Карантин ещё не отменили. Вы далеко не первые, кто в нашу больницу попадает.

— Ну, это логично, много кто заболевает или попадает в несчастные ситуации, на то это и больница, — ответил Серёга.

— Да не пациентов много, а именно молодёжи у нас с травмами много в больнице и именно мальчиков.

— А? Ну…

— Как говорит один мой хороший знакомый: «Мужчина — это случайно выживший мальчик», — с улыбкой на лице сказал Ярик. Медсестра тихо засмеялась на его комментарий.

— С ним все будет хорошо, сейчас наложат гипс и его отпустят. Распишитесь здесь и здесь оба, как свидетели.

Ярик уже хотел взять ручку, но вдруг по его ушам пролетел душераздирающий крик:

— Скорее! Скорее!

Все посмотрели в сторону сбегающего с лестницы мужика зрелого возраста.

— Что-то случилось? — вежливо поинтересовалась Медсестра.

Мужик посмотрел в ее сторону безумными глазами. Всем стало не по себе:

— Скорее! Спускайтесь в Метро!

— Что? Зачем? — спросил Серега.

— Вам помочь? — спросила сестра.

— Ракеты запущены! Это конец! — и он выбежал на улицу.

Все в комнате остались в недоумении.

— Что это было? Ракеты?

Вдруг все услышали вой сирены. Который заглушил всем уши. Ярик смотрел с таким же безумием на Серегу, как мужик на медсестру. Каждый осознал произошедшее.

— Быстрее! — крикнула сестра, — под нами есть мед-блок, соединяющийся с ветками метро. Спускайтесь туда и друга хватайте! Он в 15 кабинете, — и она кинулась куда-то по коридору.

Ребята сразу же побежали в ту сторону, куда указала сестра. Подбежав к кабинету №15, они хотели постучаться, но им открыл дверь Петя:

— Что происходит?!

— Скорее, б**! — проорал доктор в кабинете, — в 4 кабинет, там вас встретят!

— Быстрее валим! — прокричал Ярик хватая Петьку за плечо. Ему уже успели наложить гипс, и он чувствовал себя лучше.

Пробежав несколько метров по коридору, их остановила какая-то медсестра:

— Ребят помогите! Возьмите детей!

«Детей?!». Друзья сильно удивились, они никак не ожидали того, что их попросят взять детей. «Ладно оборудование, лекарства, но детей?!». В это же время нагнетала обстановку сирена, которая не прекращалась все это время.

Они не стали долго возмущаться. Серега и Ярик взяли по два детеныша возраста 4 лет, а Петя, из-за руки, одну девочку возраста 3 лет. Затем медсестра их развернула в сторону кабинета №4:

— Скорее, спускайтесь! Вас встретят!

Друзья побежали с детьми на руках по бетонной широкой лестнице вниз. Глубина похода вниз составила 20 метров. В конце они уперлись в железные раздвижные ворота, возле которых стоял человек в военной форме:

— Бегом! В самый дальний коридор слева! Занимайте последние комнаты! Сейчас здесь будет вся больница!

Подростков не пришлось просить дважды. Они ломанулись по тому пути, что описал военный и заняли комнату под номером 20.

Комната была хорошо обустроена, и было видно, что ее недавно обновили: 6 кроватей, новое постельное белье, раковина с душем, шкаф для верхней одежды, по одной тумбочке на две кровати, новые лампы на потолке и стенах, лишь старый советский радиоприемник выдавал то, что все это было построено в СССР.

Ребята разместили детей и себя по кроватям, и Петя задал свой вопрос снова:

— Кто-нибудь знает, что происходит?

— А ты че, еще не догадался? — прохрипел Серега. В коридоре послышались множественные шаги и разговоры — вся больница здесь.

— Война Петь, — очень глухо произнес Ярик.

— А-а-а-а, что теперь будет? — тот растеряно мотал головой из стороны в сторону, его глаза смотрели то на Серегу, то на Ярика.

— Серж, посмотри че с приемником, а? — попросил Ярик.

Серега встал, подошел к приемнику и переключил тумблер. Сразу из динамика пошло шуршанье, но через секунду раздался голос: «Ракеты запущены! Это конец!». Это сообщение стало повторяться.

— Что теперь будет?! — прокричал свой вопрос Петька. — Почему вы такие спокойные?! Как будто знали, что так будет!

— Петь, мы просто не знаем, что дальше будет и что нам делать, — прохрипел Серега. В комнату вбежала медсестра:

— Ой, они здесь! Спасибо вам, ребят!

— Пожалуйста, — ответили Ярик и Серго вместе. Петька остался в стороне.

— Так, вы оставайтесь здесь. Скоро придет майор и всё разъяснит. Детей я забираю.

***

Самарская область. Река Сок.

Время 07:50

— Светка, пойдем купаться!

— Кать, я не могу. Ты же видишь, — ответила сестра, вырывая сорняк.

— Ну пожалуйста, твои сорняки никуда не денутся.

— Вот и именно! Они никуда не денутся, а должны деться!

— Ну Светка!

— Сейчас приду! 5 минут.

Участок в деревне их дяди был большой: квадратной формы и площадью около 300 кв. м. На территории находились две теплицы, большой огород, одноэтажный дом, гараж и баня. Дом находился на северо-западной стороне участка, теплицы на северо-восточной, гараж на юго-западной и баня на юго-восточной. С южной стороны шла тропа, которая вела прямо к реке и песочному пляжу. Дядя, когда покупал участок, специально выбрал такой, который выводил к реке, потому что все в его семье любили купаться. Также в самом центре участка росла огромная ива, под ветками которой дядя разместил беседку (Ну как беседку? Стол, две скамейки и четыре стула). Они часто проводили там время вечером. Поигрывали в карты, настольные игры и просто общались.

На севере от их деревни находился поселок — граница между шоссе и рекой. Сама деревня была построена вдоль реки, которую населяло две сотни человек. А на юго-востоке за речкой находился главный страх детства Светы — лес. Ей, как и любому ребенку, запрещали туда ходить. В детстве она слышала столько страшных историй об этом лесе и ее обитателях, что «Кошмар на улице Вязов» покажется детской сказкой на ночь по сравнению с теми. Чего только не было: дикие люди-каннибалы, волки-людоеды, оборотни, упыри и всякая нечисть. Но все эти страхи с возрастом ушли, и сначала страх перерос в любопытство, но потом Света потеряла интерес и забыла.

Лишь в Июле этого года дядя рассказал правду всех этих кошмаров. В лесу не было ни леших, ни ведьм и никакой мистики. Там было все проще и в тоже время ужаснее — подземная бункер-лаборатория. По рассказам местных Света узнала, что построили ее в 70-х, и что в ней происходило, никто не знает, так как местных не пускали и грозили, что нарушителей будут задерживать или даже расстреливать. Именно из-за этого появились все страшилки, чтобы дети не поймали пулю. Лаборатория работала до 90-х годов. После развала ее забросили, и она никому стала не нужна, но три месяца назад по словам дяди приехали армейцы и спустились внутрь. Непонятно, что они сделали, однако свет возле входа стал работать, и по периметру были расставлены часовые. Вероятнее всего правительство возобновило работу, в связи с уничтожением Бухареста и обостряющейся ядерной угрозой.

Светка закончила с сорняками, с ее любовью к природе ей было очень важно прополоть огород и не оставить ни одного вредителя, и направилась к сестре, которая сидела за столом под ивой:

— Ну что? Идем?

— Почему как огород, так «да», а как купаться, так «сейчас».

— Не капризничай. Я же не сказала «нет»? Не сказала. Идем, горе луковое. Ну чего надулась?

— Света!!! — раздалось из-за спины.

Девочки посмотрели в сторону крика — к ним бежал дядя.

— Что-то случилось?

— Хватайте быстро теплые вещи, консервы и бегом в лес, к бункеру! Свет, ты же помнишь, я рассказывал?

— Да, а что случилось? — что у Кати, что у Светы глаза были не глаза, а фонари, они обе не понимали такого беспокойства. «Зачем консервы? Зачем в бункер?»

Тут из далека, тихо донеслось эхо. Сначала было непонятно, толи корова мычит, толи машина сигналит, но на второй раз Светка четко опознала гул сирены, со стороны ближайшего города. Света покрылась холодным потом: «Вот почему в бункер, этого не может быть».

— Света!!! — Ее разбудил дядя, — быстрее!!!

Она незамедлительно побежала в дом и соскребла с полок всю тушенку и другую быстро разогреваемую пищу и сбросила все в сумку. Затем пулей побежала в гараж и скинула в сумку все шубы и куртки. Собрав все, что сказал дядя, она побежала в центр участка, к сестре, которая так и осталась стоять в ступоре от паники.

— Свет, что такое?! — ее окутал страх, это было видно: лицо было бледным, рот чуть приоткрыт, из глаз начинали течь слезы.

— Бежим скорее! Вот возьми, — она дала сестре пакет с теплыми носками и шапками.

— А куда?

— В лес, скорее! — раздалось за спиной. Дядя к этому моменту собрал все свое шмотье и был готов как к Третьей мировой: сапоги, камуфляжная куртка, двуствольное ружье, патронташ и рюкзак с чем-то еще, — давайте, девчонки!

Они сбежали к реке и направились к навесному мосту, по которому уже бежали люди в сторону бункера.

— Давайте быстрее!

Миновав мост, они побежали по тропе через дремучую чащу. Лес был действительно сказочно-жутким: поваленные, заросшие мхом деревья, густые непроходимы кустарники, высокая крапива и ориентиров кроме тропы не было. Пробежав метров 150, народ нашел то, что искал — огромные железные раздвижные ворота с бетонными стенами. На входе стояли трое с автоматами, один из которых был в берете — главный.

— Быстрее заходим, пока не накрыло! — прокричал в берете.

Людей два раз просить не пришлось: все стали забегать в бункер с надеждой на спасение. Вдруг на небе раздалась вспышка, из-за ветвей ее было видно не четко, но все небо приобрело яркий желтый окрасок — ракета упала.

— ЖИВЕЙ! — орали военные.

Через 10 секунд по ушам прошелся оглушающий грохот, на улице ощутимо повысилась температура. Народ прибавил ходу.

Света не видело того, что происходило на улице, она уже была в бункере и спускалась вместе со всеми вниз. Они спустились на глубину в 20 метров и остановились в огромном помещении. Прохода дальше не было. Все засуетились.

Вдруг сзади послышался звук закрытия ворот и шаги военных. Через десять секунд появились те трое военных, которые их запустили. В центр, на видное место, вышел командир в берете:

— Граждане-товарищи, сохраняйте спокойствие. Внимание!

Наступила тишина.

— Сохраняем спокойствие. Сейчас мы разобьем вас на группы и разместим на этажах. Спускаться будете на лифте по одной группе.

Один из солдат подошел к железному полу в дальней части комнаты и нажал какую-то кнопку. Пол задрожал и стал опускаться вниз, вместе с солдатом.

— Так, разделять буду я. Разрешите представиться, майор научно-исследовательского отдела по генной инженерии Иван Сергеевич Лесов, можете обращаться просто Иван Сергеевич, — он достал из кармана удостоверение и развернул на несколько секунд ко всем, — так, попрошу вас, как старший этого бункера, выполнять мои указания в целях вашей же безопасности.

Неожиданно земля задрожала, стены зашатались и свет на несколько секунд погас. Все испытали легкий испуг.

— Вот видите, в целях вашей же безопасности, — повторил майор, — вопросы есть?

Молчание.

— Вопросов нет. Так, попрошу всех женщин, стариков от 60 лет, детей и будущих мужчин до 16 лет сместиться к левой стене, — он указал рукой.

Все перечисленные выполнили команду.

— Так, продолжаем. Мужчины, то есть оставшиеся, сместитесь вправо.

«Оставшиеся» выполнили приказ.

— Так, мужики, вы будете размещены на — 2 ярусе, женщины старики и дети на — 3. Вопросы?

Вперед вышел Светин дядька, встал в стойку смирно и прислонил правую руку к козырьку своей кепки:

— Разрешите обратиться, товарищ майор?

— Представьтесь.

— Старший лейтенант запаса РХБЗ Юрий Дмитриевич Кораблев.

— Обращайтесь, товарищ лейтенант запаса.

— Сможем ли мы видеться с семьями? Не ограничит ли наше общение, это разделение? И зачем оно нужно?

— Что ж, товарищ лейтенант запаса, это необходимая мера для будущей работы, мы вам расскажем подробнее позже, всем вам, и да, она ограничит общение, но вы сможете периодически видеться с вашими родными. Еще вопросы?

— Для чего нас разделять?

— Вы и мы, как представители сильного пола, будем разбираться с тем, что будет происходить в последующее время и детский и женский плач нам не нужен. Вопросы?

— Никак нет, товарищ майор.

— Ещё вопросы? — он обратился ко всем, — вот и отлично. Группой в 10-12 человек спускайтесь вниз, сами разделитесь. Сначала женщины и дети.

Лифт поднимался обратно. Светка держала Катьку за руку, та прижималась к сестре со всей силы. Они состояли в первой группе и ожидали момента, когда их отправят вниз. Света смотрела на дядю, тот своим взглядом говорил: «Все хорошо». Вот они на платформе. Вот уже спускаются вниз. Вот она последний раз увидела дядю.

Внизу их ждала группа военных вооруженных до зубов: автоматы с навешанной аппаратурой, два пистолета в кобурах, пять ножей, каски с забралами и разгрузка с множеством карманов. Света такие видела только у Сени, так как он увлекался страйкболом и охотой. Стало страшно при виде этих людей, но солдаты просто пропустили их и заняли место гражданских на платформе. Людей проводили в самый конец коридора двое других и разместили по комнатам по 2 или 3 человека на каждую. В комнатах всех ждало постельное белье. Светка бросила сумки возле кровати, развернула постель себе и сестре и стала ждать.

— Свет, почему мы ушли сюда? Где дядя? Что теперь будет? — говорила Катя сквозь слезы.

Света осторожно села на кровать сестры и стала гладить по голове, тихонько расчесывая волосы ноготками:

— Не знаю, дорогая, но на верх мы уже вряд ли выйдем. Нам сейчас нужно отдохнуть. Дядя придёт, скоро придёт, не волнуйся.

— А если ты тоже уйдешь, как дядя? Или пропадешь? Или тебя дяди солдаты заберут?!

Она плакала, ей было страшно, очень страшно. Конечно, она плакала, конечно, она боялась: утром ее встречал обычный день, она хотела искупаться в реке, а в один момент все перестало существовать. Света тихонько обняла ладошками ее голову, наклонилась и прижалась лбом ко лбу сестры:

— Я тебя не брошу, обещаю. Мы сестры, сейчас мы с тобой самые близкие люди на свете. Главное — держаться вместе и ни за что не разделяться, — она поцеловала сестру в лоб, та уже не плакала, — я тебя люблю, сестренка.

— Я тоже, — всхлипывая, произнесла Катя.

— Закрываем замок? — спросила старшая, подняв палец.

— Да, — улыбнувшись, ответила Катя и «закрыла замок».

— Ваши пойки, принимайте, — проговорил солдат, появившийся в дверях.

Часть 2 «Искусственный ад…»

Завещание №147.

Из центрального штаба руководства КГБ СССР.

Совершенно секретно.

Эксперименты 17В, 24Г и 33П завершились успешно. Их применение на случай масштабной бомбардировки страны могут сыграть важнейшую роль в сохранении территориальной целостности государства, а также решающую роль в партизанской войне в случае вторжения противника на территорию СССР. Крайне важно внести их применение в протокол «Защита» и распорядиться инструкциями по правилам работы с ним.

Приказ №23.

Из центрального штаба руководства КГБ СССР

Совершенно секретно.

Разместить научно-исследовательское оборудование и загоны в бункерах типа А3, А8 и В13 по всей стране.

Подготовить условия для работы научного персонала и их проживания.

Обустроить условия проживания для гражданских.

Срок работы и функционирования объекта должен превышать 50 лет.

Приказ №31.

Из центрального штаба руководства КГБ СССР.

Совершенно секретно.

Разместить препараты эксперимента 24Г в бункерах типа А8 по всей стране.

Подготовить все необходимое оборудование для хранения препаратов сроком на 30 лет.

Приказ №36.

Из центрального штаба руководства КГБ СССР.

Совершенно секретно.

Разместить препараты эксперимента 33П в бункерах типа А3.

Подготовить все необходимое оборудование для хранения препаратов сроком на 20 лет.

Приказ №39

Из центрального штаба руководства КГБ СССР.

Совершенно секретно.

Разместить препараты эксперимента 17В в бункерах типа В13.

Подготовить все необходимое оборудование для хранения препаратов сроком на 50 лет.

Установить хорошую охранную систему.

Оповестить и подготовить персонал.

Глава 1

13.01.27

Самарская область, река Сок, научно-исследовательский бункер.

–Света! Света, вставай! Дядя вернулся!

Света взлетела с кровати как ракета. Дяди не было две недели и его приход был равносилен Новому году и Дню Рождения. Она сбросила с себя одеяло и пулей помчалась к дверному проему.

Дядька только и успел скинуть с плеча автомат и расправить руки:

— Родненькие мои! — девчонки буквально снесли его с ног и уронили на пол, — осторожнее! Хе-хе, старый же я уже, — он сжимал племянниц в крепких объятьях и целовал обеих в макушки.

— Дядя, дядя, как там, наверху? Можно выйти? — сразу начала Катька. Она всегда задавала этот вопрос каждому, кто приходил с поверхности. В девочке не умирала надежда, и это было хорошо, чего нельзя сказать про других жителей бункера. Многие за пять лет потеряли рассудок, большинство отчаялись и просто шли по течению и ждали свои судьбы. Но не она. Катя подросла за эти пять лет жизни под землей, но никак внешне не изменилась: все те же серые глаза, улыбчивое лицо, кожа оставалась светлой, а не бледной, как у большинства жителей, лишь светло-каштановые волосы стали гуще и длиннее. Светка же старалась брать пример с сестры, периодически она не понимала откуда у Кати столько выдержки и силы, а самое главное надежды на хорошую жизнь там, наверху, — Дядя, а у тебя нету…этой?

— Что ты? Конечно же я здоров! — он поцеловал Катю в лоб.

За все время пребывания в бункере умерло 53 человека из 96: 27 из 50 военных, 19 из 26 мужчин (пенсионеров) из деревни и 2 из 12 женщин (пенсионерок), остальные 8 были несовершеннолетние (на момент войны), которых никуда не пускали, поэтому были живы и здоровы. Эти 8 человек были: Света вместе с Катей, Надя и ее брат Юра (соседи по участку, тоже городские из Самары), Мария (тоже городская), Валентина и Даша (две близняшки ханты, которые на момент катастрофы переехали с семьёй в Самарскую область к родственникам) и Маленькая девочка Лиза — дочь одного из военных, Аркадия Александровича.

У всех погибших причина была одна — лучевая болезнь, по крайней мере, так говорили. Поэтому сестренка очень сильно беспокоилась за дядьку, как бы не постигла его та же участь.

— Ты чего молчишь, старшенькая моя?

— А что мне сказать?

— Что рада. Что я живой.

— Конечно я рада, но с каждым твоим уходом мне всё больше кажется, что ты не вернешься.

— Чур тебя! Что ты такое говоришь! Я всегда вернусь. Я всегда возвращаюсь! — он обнял ее еще сильнее.

— Ну так что там? — вернулась Катя к первому вопросу.

— Плохо, дорогая. Нельзя нам туда еще, — на лице у Кати образовалась туча, — но я не с пустыми руками. Идем!

Дядя никогда не рассказывал, что творится на поверхности. Ответы были короткими и непонятными. Света думала, что он не рассказывает из-за очень ужасного положения, хотя и видела, что дядя что-то скрывает.

Они прошли в комнату. Спустя 5 лет ничего не поменялось: душ работал, белье стирали один раз в неделю, на стенах комнаты даже краска не сошла. Семейство село на кровати, дядя дал Катьке «Офицерский шоколад». Сестра открыла упаковку и разделила маленькую плиточку, рассчитанной на одного, на три части и раздала каждому.

— Принцесса, это тебе, — он достал из мешка цветные мелки, — бери спокойно и рисуй, они не облучены, не бойся.

Сестрёнка аж подпрыгнула. (М, да о таком подарке сейчас любой мог мечтать). Схватила мелки, проверила то, что они настоящие и кинулась на шею к дяде:

— Спасибо! Спасибо огромное! Теперь я все здесь разрисую!

— Юрий Дмитриевич, здравствуйте, — раздалось из двери.

— О! Тёска заходи! — поманил к себе дядька Юрку, единственного несовершеннолетнего мужчину в бункере. Юрка был младшим братом Нади, соседки по комнате, ему было 13 и скоро должно было исполниться 14. Юрка был очень миролюбивым, добрым, но любопытным мальчишкой. Он часто играл с Катькой и другими девчонками, нередко помогал взрослым, особенно Дядьке Кати, мечтал стать таким же как военные, и когда-нибудь посмотреть на то, что происходит на поверхности.

— Вы вернулись.

— Я тебе кое-что принес, — дядька достал из кармана складной нож, — бери, учись и не убейся, пожалуйста.

— Вот это да! — произнес тот, забирая подарок, — Зубр! 95Х18! Спасибо!

— Ладно боец, — он положил руку на плечо Юрки, — бери и иди в комнату, уже поздно, я хотел побеседовать с девчонками с глазу на глаз, обещаю, что завтра мы поговорим.

— Еще раз спасибо! — на лице была такая радость, что она начала передаваться остальным.

— Давай, беги, — тот с довольным лицом побежал к двери и скрылся за поворотом, — давай те ка, я закрою, — дядька подошел к двери, закрыл ее и повернул огромное колесо замка.

— Свет, — обратился тот к старшей племяннице, — это тебе, — он протянул ей книгу с жесткой обложкой. На обложке было написано «Артур Конан Дойл. Затерянный мир».

— Откуда? — спросила та растеряно, забирая книгу.

— Ты знаешь откуда, — он улыбнулся, и они оба обнялись. Резко с боку к ним присоединилась Катька. Она оторвалась от своего художества и ворвалась в семейные объятия. — Как, кстати, Даша с Валей?

— Как обычно, — ответила Света, сев на постель. — Первую половину дня работают вместе со мной, вторую, то занимаются своими лимонами, помидорами и другими травами, сегодня, кстати, ещё три выросло лимона, то возятся с детьми, как я.

— Не возитесь, а играете! — запротестовала Катя. — Дядя, а я сегодня три раза выиграла всех в Монополию, представляешь?

— Молодец! — он погладил её по голове. — В будущем бизнесменом станешь!

— Угу, — проворчала Света, — будет…где-то…

— Прекрати, — хмуро посмотрел на неё дядька.

— Ладно, я просто хотела сказать, что не бизнесменом, а бизнес women, — сказала она, закатав глаза.

— Смешно, — хмыкнул. — Ой, ладно. Родные мои, уже 12 ночи. Давайте ложиться. Кому, но мне уж сон точно не помешает.

***

Москва.

Это же время.

— Сорванцы! Вы опять пытались уйти на мертвую станцию?! — Петька крепка схватил за шиворот восьмилетнего мальчика и потащил к себе, — вам черным по белому было сказано: «Нельзя! Убьет!». А вы что?

— Ладно Петь, — похлопал по плечу Серега, — ты им не отец, чтобы воспитывать. Оставь это дело старшему.

— Нет, сначала им я вставлю, потом Юрий Антонович! — очень грубо сказал он.

— Ладно те. Чё, заняться нечем? — подошёл Ярослав.

— Да он же в душе садист, — с улыбкой проговорил Серый.

— Да, да, да, — продолжал проявлять агрессию Петька, — особенно когда ты по просьбе Евгения Антоновича, царство ему небесное, драл ремнем Асю из 9 комнаты.

— Вот и именно! Я драл, а ты смотрел!

— Хватит! — оборвал Мишка, — просто ведем их на станцию, и все.

— Пошли, пацаны, — крикнул Ярослав.

— Давайте без кривляний! А то, — Петька показал кулак всем троим любопытным детишкам.

— Дядя Петя, дядя Петя! Не надо! Мы больше не будем. Честно! — завопил один из беглецов.

— Вот чтобы больше не сбегали, вы пойдете к старшему! — сказал тот, приблизившись к его лицу, и еще сильнее ухватил их за куртки.

***

Станция, которая находилась ровно под больницей, была обустроена по-пионерски: все было чистым, царил порядок, каждый знал свое место и свою обязанность, организованность и дисциплина были на высоте. Нет, для защиты никаких блокпостов и пулеметных точек не было, как в бестселлере Метро 2033. Их защитой были огромные ворота, которые открывались только изнутри, из тех-центра. Внутри же было огромное пространство — главный зал, посреди которого шли рельсы, свидетельствующие о том, что раньше по ним ходили вагоны Метро. Из зала шло семь тоннелей: два из них — выходы и входы со станции по веткам Метро, четыре других — коридоры для жилых комнат, и последний — выход на поверхность, где была больница.

Электричество на станции вырабатывал небольшой котёл, пар которого вращал турбину генератора и затем уходил через вентиляционные фильтры на поверхность. От работы этой турбины вырабатывалось достаточно электричества, чтобы работали светодиодные лампы в коридорах, одна электрическая лампочка в каждой комнате, настольные лампы и спиральные электрические плиты. В принципе: электричество было даже в избытке.

Жизнь первые два месяца в убежище шла медленно и тихо, даже слишком тихо. После удара никто не знал, как быть, поэтому слушались трёх военных, которые находились в этом убежище на момент взрыва. Спаслось 19 гражданских человека: 10 тинэйджеров, 5 детей и 3 медсестры и один врач. Никто не задавал лишних вопросов и просто выполнял указания. Каждый думал о том, когда он умрет, т.к. частенько загоралась лампа об опасности радиационного фона.

Однако на третий месяц, когда ситуация прояснилась и сформировался вывод, что жить можно спокойно, так как военные сделали вердикт о надёжности фильтров и ворот, то угроза радиации ушла на второй план, и у большинства в жизни появился смысл и надежда. Все оживилось: люди стали вести себя активнее, в обществе стали шутить, появились поводы для радости, и возникла новая работа: стали искать других людей на других станциях и подземках, благо оружие, ХИМЗА и противогазы были в наличии.

Под больницей был целый военный склад разного армейского имущества, от мало до велико: общее количество противогазов (разных моделей) насчитывало около 150 штук, ОЗК и различных защитных костюмов было в районе 100 штук, дозиметров армейских 55 штук, униформа и армейских берцев около 100 штук, разгрузок и бронежилетов 120 штук; вооружение в основном представляли автоматы АК-74М, АКС-74У и АК-103, но лежали также парочка РПК, ПКМ, один ПКП «Печенег», парочка СВД и 20 штук РПГ-26 «Аглень», также были в наличие и гранаты РГД-5, РГО и Ф-1; из провианта были тушенка, каша гречневая с мясом, галеты, паштеты, плавленые сыры, чаи, кофе и леденцы — всё армейское, и рассчитанное на 1 год полного бункера людей, также были запасы риса и лапши, в пропорции которые составляли 3/8 общего запаса. Иными словами — всё необходимое было в избытки на момент ядерного удара, а учитывая то, что было всего лишь 22 человек, то этого запаса хватить могло лет на 10.

Именно тогда, десятерых подростков, включая Петю, Серого и Ярика, вооружили, провели инструктаж и стали отправлять на вылазки, поскольку больше было некому (на момент взрыва в больнице находилось трое военных, 10 юношей и один пожилой врач, который, к сожалению, умер от сердечного приступа, остальные были дети и женщины). За все время был один случай, когда нашли троих уцелевших: двое мужчин средних лет и одну женщину, как оказалось, они были работниками Метро. Их конечно же привели в убежище. Прибывшие говорили, что, когда все началось, большинство населения спало и просто не успело укрыться от ядерного взрыва, поэтому людей выжило очень мало, да и к тому же, те, кто был в тот момент в Метро, ни сразу поняли, что произошло, из-за чего многие вышли на поверхность, где подхватили высокую дозу радиации. К сожалению, для выживших подтверждением этих слов стали сами обладатели: у найденных людей была острая лучевая болезнь, от которой лекарства в убежище не было. Естественно, его пытались искать, но четно. Больные умерли через несколько дней после их обнаружения. Их похоронили вне станции, в одном из технических тоннелей, который ввёл в тупик.

Однако, несмотря на не очень благоприятную обстановку и страшное положение, ребятам новый расклад нравился, т.к. это было лучше, чем сидеть на одном месте. Но не смотря на это, ребята осознавали всю серьёзность их положения, и они не позволяли себе всё время дурачиться. Каждый сделал вывод, что им нужно оставаться быть верными солдатам и не мечтать о выходе на поверхность. Они понимали, что не смогут покинуть Москву, так как один раз ребята пошли в тоннель, выходящий на поверхность, и счетчик показал превышающий все надежды на жизнь уровень радиации. Иными словами — никакая защита им бы не помогла. Да и состояние больных радиацией подтверждало ситуацию на поверхности.

Ребята под командованием военных смогли построить настоящую крепость и сделать хотя бы здесь, под землей, жизнь легче. Со временем, все на станции стали друзьями. Даже военные не воспринимались как военные, а как соседи, а устав выполнялся только на вылазках и заданиях. Бойцы тоже не отставали и общались как на гражданке, потому что они банально устали от военщины.

На самом деле армейцы больше всего опасались, что среди людей начнёт развиваться клаустрофобия от постоянного нахождения под землёй среди одних и тех же стен, но всё было не так уж страшно, потому что на это жаловались только дети, и то они позже привыкли к замкнутым пространствам. Остальные не жаловались на это и за 5 лет привыкли к такому месту жительства, т.к. понимали, что альтернативу пока не нашли и найти не получится.

Также пытались выйти на связь с помощью военной антенны у больницы, которая уцелела. И за всё время получилось установить контакт только с Воронежем и Саратовом, другие молчали или же сигнал не доходил. Выжившие этих городов говорили, что пока не могут выбраться из города из-за очень высокого фона, да и вокруг всё было разрушено, что ещё сильнее мешало найти выход.

Родилась надежда и у москвичей, несмотря на то, что фон был сумасшедший с наружи.

Но времени, чтобы расслабиться не оказалось, т.к. с выжившими из других городов спустя неделю после первого контакта больше не получалось выйти на связь. Майор предположил, что их дожрала радиация, после чего он организовал и проконсультировал ребят на технику и инженерию, чтобы все вместе смогли как можно лучше укрепить и обезопасить их бункер. Через неделю после консультирования (это была уже середина сентября) бункер был полностью защищён от каких-либо отверстий, через которые могла просочиться радиация, и сделана хорошая система очистки воздуха.

Несмотря на это, в рядах не пропадала надежда на спад уровня радиации. Все стали просто жить и ждать развития дальнейших событий.

***

— Юрий Антонович… Ой! Товарищ майор!

— Да хватит тебе Петь. Что такое?

— Вот, — он вывел вперед себя беглецов, — поймали на выходе из ворот. Опять бежать пытались. Я считаю, что нужно заварить решетку вентиляции, — сказал он равнодушно.

— Никита, Ваня и Андрей, — прохрапел тот и вздохнул, — опять? Петь иди. Я побеседую с нашими беглецами, и да, сегодня, скажи всем: Общий сбор в 00:30. Нужно обсудить кое-что важное.

— Есть!

— Иди.

Он развернулся и вышел, прикрыв дверь. Петька не беспокоился на счет детей, так как знал, что Юрий Антонович не будет их бить или кричать. За пять лет он так сдружился с майором ГО, что знал его как отца. Юрий Антонович был тридцати пяти летним майором Гражданской обороны города Москвы, знал свое дело, четко выполнял указания, умело продумывал планы для разных ситуаций и влиял на людей психологически. Он не был харизматичным, наоборот, он был спокойным, говорил коротко, смотрел при разговоре в глаза собеседнику. Именно это спокойствие на лице и в голосе воздействовали на всех психически. Создавалось ощущение, что для него ничего не произошло, как будто все и должно быть так, как случилось. У детей при разговоре об инструкциях шли мурашки, что одобряли многие взрослые.

Однако те, кто знакомился с ним поближе, знали четко, что этот человек добрый и любящий всех близких, он просто выполняет инструкции, для того, чтобы выжить, и чтобы выжили другие. Как человек, Юрий Антонович был общительный, он не говорил на эмоциях, как многие (у Пети шла ассоциация с Сеней, когда говорили об эмоциональном человеке), он сначала выслушивал весь монолог собеседника, потом говорил сам. Образование у этого человека было на высоте: он мог спокойно рассказать о механике и электротехнике, знал биологию и органическую химию, мог прекрасно поговорить на литературные или философские темы. Иными словами — с ним скучно не было.

***

— Ну че там?

— Да ни че. Опять обезьянки побежали.

— Нарвутся они.

— Ага. Офицерской бляшкой от ремня ой как больно!

— Паштет!

— А? — отозвалось из арсенала.

— Хорош, чистить автомат! Он и так сверкает у тя! Мы за все время только пять выстрелов сделали.

— А я хочу еще отполировать.

— Ну твое дело.

— Вот блин, казалось-бы отдыхай, никуда не бегай, ничего не делай, но нет! Отполировать надо! — прохрипел любитель кого-либо разыграть одноглазый Дима, которого все звали Флинт. Глаз тот потерял в аварии на машине, и на момент ядерного удара он проходил последнюю процедуру лечения, что никак не повлияло на его будущее. Целится и стрелять ему уже не мешало отсутствие левого глаза, т.к. он быстро привык к этому, хотя по началу были проблемы с адаптацией. С кличкой Флинт он быстро сошёлся. Пацан был оптимистичным и старался улыбаться как можно чаще, показывая всем, что он, одноглазый, счастливый, и что другим надо брать с него пример: — Вот, казалось-бы: ляг, найди удобную позу раскинь руки и получай удовольствие, — проговорил он с мечтающей интонацией, будто он в Нирвану попал.

— Поддерживаю! — крикнул со второго яруса главный человек «сначала делай, потом думай» — Кирилл.

— Не, знаешь, у него в голове походу команда все время работает: «Чтобы сияло как в Эрмитаже!» — отозвался Иван с другой кровати. Этот товарищ не был каким-то выделяющимся пацаном, он был простым человеком, который старался шутить по делу, и чем-то был похож на Ярослава.

— Да, да! Стёпачкин! Пол в туалете должен сиять как шахматная доска! — резко крикнул главный пофигист клуба — Алексей, или как его все звали Лёха.

— Хе! Я представляю, как он потом будет нести его как ледяную статую, чтоб не запачкать.

— Ага! Паш, а ты из него вообще стрелять то будешь?

— Будем надеяться, — подошел Ярик, — что стрелять не придется, — с этими словами он сел на кровать.

Те замолчали.

— Миш.

— Ау, — отозвался тот с кухни.

— Иди сюда. Без музыки скучно.

— Ща иду! Успеем ещё!

На дальней кровати чуть-чуть поёрзал скромный Андрей, которого все звали Скромник. Остальные ребята сидели на кроватях в казарме с бежевыми стенами, которая предполагалась для контрактников, но контрактников не завезли. Теперь здесь живут те ребята, большинство которых школу не закончило. За пять лет они научились обращаться с оружием, ухаживать за ним, шить, разводить костер на пустом месте и все необходимые навыки на разные случаи жизни. Главный устроил им курсы молодого бойца, которые прошел каждый из подростков, так как выхода не было. «Иначе не выжить», — говорил майор.

В помещение вошел Петька.

— Петь! Ну че опять воспитывать лезешь? — сразу сказал Дима.

— Да достали они. Все время лезут туда, куда не нужно, — хмуро ответил тот.

— Петь, — одновременно сказали Серёга и Ярослав и посмотрели на него с небольшой усмешкой.

— Блин, не напоминайте, — закатал тот глаза.

— Да, да! Небоскреб! — завопили Санек, или как его все называли Шурик.

Шурик был самым старшим из всей кампании, но он не претендовал на роль лидера, даже наоборот — не хотел этого от слова «совсем».

В их маленьком обществе не было каких-то серьёзных конфликтов. Не было таких людей, которые пытались показать, что они сильнее. Все держались друг за друга и поддерживали остальных жителей. Такая дружба была закреплена тем, что все осознавали, что по-другому никак.

— Достали, — тихо прорычал Петька.

— Ладно, ладно, — успокоил тот.

— Петрух, — обратился к нему Серёга, — может хватит вот этой серьёзности? Почти пять лет прошло.

— Отвянь, — он сел на кровать.

— Надо посмотреть на жизнь по-новому, — пытался Серый.

Петька промолчал.

— Слушай, пора перестать жить прошлым.

— Тебе в****** что ли?! — рявкнул на него тот.

Ярый повернулся к кухне, понимая, что скоро это дойдёт до драки, за которую все получат выговор, а зачинщики опять будут долго ходить с чёрными лицами, и крикнул:

— Маэстро, музыку!

— Сейчас, лечу! — послышалось из кухни.

Мишка был по национальности казахом, и он единственный умел играть на гитаре. Из-за этого его друзья называли «Свой Цой». Мишка знал самые известные песни Кино, ДДТ и Сплина. Часто он выступал на само-организованных концертах и был местной муз-звездой.

— Старший, что-нибудь говорил, — спросил Шурик Петьку.

— Старший зовет в 00:30 на сбор, всех. Говорит — что-то важное.

— Поняли, приняли. Маэстро! — вновь позвал Ярик Мишку.

— Интересно, чё он опять выкинет. «Рейд на дальнюю станцию, Семёныч с вами!». Или: «В технические помещения, проверить проводку», — говорил Шурик хриплым голосом.

— Нет, если рейд, то обычно сразу вызывает и ставит задачу. Тут он прямо говорит — «Важно». Думаю, что-то по серьезнее, — равнодушно проговорил Петька.

— На бис, али на заказ? — вошел тот самый Маэстро.

— Цой жив! — проорали трое пацанов.

Мишка сел, взял в руки гитару, настроил и начал играть песню «Звезда по имени Солнце», которая была актуальна и по сей день.

***

«Зачем…? Зачем это всё…? Что может заставлять их всё держать в секрете? Скажи мне, дядя… почему ты уходишь и делаешь вид, что так и должно быть? Каждый раз, когда ты отворачиваешься от меня и переступаешь порог, у меня в глазах всё сереет…надо мною сгущаются тучи…нету хоть какого-то лучика света… Ты думаешь, что я смогу это терпеть бесконечно? Что Катя сможет? Мы все гниём и чернеем здесь, под землёй…и с каждым годом петля на моей шее затягивается всё сильнее… Мы все мечтаем вернуться туда…жить под лучами солнца…дышать свежим лесным воздухом…чуять аромат цветов и трав… Просто вернуть ушедшие дни… Но если ты сам повторяешь одни и те же слова…что там жить нельзя…и что нескоро всё пройдёт, то зачем ты уходишь…? Зачем другие уходят…? Зачем!? Ты может быть считаешь, что всё это ради нас, только нам от этого ещё хуже… Откуда…? Из-за чего у тебя от нас секреты? Почему ты говоришь загадками? Если тебе меня не жалко, то хотя бы Катю пожалей… Поражаюсь людской тупости… Столько тысяч лет прошло, а ничего не поменялось…ничего не меняется… Человек, как желал, жаждил постоянный контроль, так и продолжает… Откуда у нас секреты друг от друга? Мы все живём в одной железобетонной коробке, все друг друга знаем… Зачем что-то скрывать? И чёрт с соседями! Чёрт с военными! Почему ты скрываешь всё от нас! Если ты ответишь, что тебе запрещают, то я тебя возненавижу! Тебе кто-то смеет заткнуть рот!? Хватит… Перестань… Мы твои самые близкие люди в этом чёртовом месте, из которого нет выхода… Однажды я потребую от тебя правды, и если ты не ответишь или попытаешься уйти от ответа, то ты окончательно потеряешь меня…меня не будет больше в твоей жизни…я уйду навсегда, хотя ты сможешь видеть моё лицо ежедневно, но ты и слова от меня не получишь… Где твоя твёрдость и независимость? Сгорели в огне ядерного пожара? Если так, то хватит претворяться, что ты такой же, как раньше…»

Объяснительная записка Светы Кораблёвой.

***

14.01.27

Самарская область, река Сок.

Научно-исследовательская лаборатория ИК-15. Тип бункера В13.

Время 07:20

— Света. Света.

Дядька говорил шепотом и нежно гладил племянницу.

— М, чего? — сквозь сон спросила она.

— Мне пора, заботься о сестре, сух пайки вам выдадут, дежурных слушайся.

— Хорошо, береги себя, — она обняла его, тот поцеловал племянницу в лоб и вышел. Света снова провалилась в сон.

Ей снилось, что она наверху, на берегу реки. Все было красиво, никаких даже намеков на Ядерную войну не было. Она смотрела на рассвет, на то, как поле приобретает золотой оттенок, на то как вода в реке блестит от солнца, и слушала, как просыпается все живое.

Все было прекрасно, но вдруг завыла в дали сирена, небо сначала потемнело, потом резко стало красным и загорелось. Через секунду Свету оглушило и последнее, что она видела, это как Катя, ее сестренка, горит.

Она резко вскочила с кровати, тяжело дыша, она схватилась за грудь. Отдышавшись, Света открыла глаза и обнаружила, что она вся в поту.

— Света, что случилось? — раздалось за спиной.

Она обернулась. Катя сидела на кровати и испуганно дотрагивалась до нее.

— Просто кошмар приснился.

Катя продолжала на нее смотреть.

— Всё хорошо, я в порядке.

Катя понимала, что ей плохо, по голосу, по взгляду и по тяжелому дыханию. Она не стала как-то нагнетать, а просто обняла сестру:

— Все хорошо. Он вернется, он ведь всегда возвращается.

— Да. Он конечно вернется, — и тоже обняла сестру.

Вдруг сзади раздался стук по железной двери.

— Светлана Кораблева здесь живет? — раздалось за дверью.

Сестры переглянулись.

— Да.

— Откройте, вас вызывают.

— Сейчас.

Она быстро оделась, затем подошла к двери, повернула засов и открыла толстенную железную дверь.

— Василий Николаевич, что случилось? — обратилась она к солдату. На этаже всегда дежурило около четырех военных, и за пять лет она познакомилась со всеми и знала всех 30 военных по имени, по привычкам и манере общения. Лиц те так и не показали (непонятно почему), но это не мешало Свете их отличить сразу, как только увидит. Говорили, что есть еще три бойца, но их никто не видел. Они жили на — 3 этаже и практически не выходили оттуда.

— Свет, привет, — он облокотился на дверь, — тебя вызывает Иван Сергеевич.

— Меня? — глаза стали круглыми, — но зачем?

— Тебя и еще Валентину, Марию, Дарию и Надежду.

— А зачем?

— Вот у него и спросишь, у меня приказ, — он отошел от двери, освободив проход, и протянул руку в сторону лифта, приглашая ее.

— Сейчас.

— Давай быстрее.

Светка подошла к Катьке, присела на корточки, оказавшись у сестры на уровне глаз:

— Сестренка, отпустишь меня? — спросила она саркастически.

— А надолго? — игриво спросила Катя.

— Думаю, нет.

— Чтобы к вечеру вернулась! Ровно в десять! — Катя шутливо изобразила манеру общения майора.

— Есть! — Света отдала честь от пустой головы, после чего она обменялась с сестрой своим «секретным» рукопожатием: вытягивались указательный палец и мизинец, после чего два оппонента цепляли эти пальцы друг у друга. Они придумали его ради шутки, чтобы как-то отличаться от жителей других комнат, но это переросло в какую-ту игру «верю или не верю»:

— Умница! Ты главное не скучай, порисуй, почитай.

— Без опозданий!

— Всё в порядке, не в тюрьму же я сажусь.

— Пока.

— Пока, солнце.

Она оделась, вышла и направилась в сторону лифта. Василий ее сопровождал. На платформе лифта уже стояли остальные участницы и ждали последнюю. Света посмотрела на наручные часы: время 08:10.

— Привет, девчонки, — Надя и Маша в ответ помахали руками. Валентина и Даша, близняшки, одновременно улыбнулись и замахали руками, как два одинаковых робота. (Со стороны это выглядело довольно-таки забавно). — Ну как лимоны? — спросила Света близняшек.

— Плохо, — сказала Валя.

— Что так?

— Ультрафиолетовая лампа перестала работать. Если не починят, то не будет больше растений наших.

Света встала рядом со всеми. Когда зашел Василий, другой солдат, Аркадий Александрович, нажал кнопку с надписью — 3.

— Мы разве не наверх?

— Нет, мы вниз. Майор и капитан там, — ответил тот.

Спустившись вниз, девчонки увидели ничем не отличавшийся коридор — 3 этажа от коридора — 2, но, когда они прошли туда, где обычно располагался коридор с комнатами, перед ними появился огромный зал: потолок был в высоту метров 10, в центре был огромный грязный бассейн с клетками, под какое-то крупное животное, сразу за бассейном находилось какое-то огромное помещение с большими стеклянными окнами, через которые было видны какие-то огоньки. Со стороны оно выглядело как диспетчерская вышка.

— Нам сюда, — указал один из бойцов на железную дверь, которая вела в ту тайную комнату, — идем.

Они повели всех пятерых к двери. На ней был кодовый замок, который солдат, не скрывая, открыл. Света увидела и запомнила на всякий случай код: 0864. Но эта удача ее не порадовала. Она насторожилась и ей стало страшно, от такой неосторожности солдата.

Перед ними открылось огромное помещение, о существовании которого никто не знал. Каждый в бункере понимал, что есть какая-то неизвестная и недоступная часть, но где она и как выглядит, никто не знал. В центре помещения было много стульев, справа были как раз те окна, которые открывали вид на остальной этаж, спереди находились места с компьютерами и разными пультами и экранами на месте которых работали военные, гражданских не было совсем. Возле каждой стены стояли 5 солдат и просто смотрели на пришедших.

— Товарищ майор, по вашему приказу Рубцова, Кораблева…

— Я вижу, товарищ старший прапорщик. Вольно! — майор подошел к стулу, который был развернут к другим и сел на него, — садитесь, девочки. Поближе, я не хочу кричать.

Они подчинились и сели практически в плотную.

— Ну что расскажите, как живете, не обижает ли кто-то из моих «орлов»?

— Никак нет, — ответили все хором, — живем помаленьку, умирать не хочется.

— Ну вот и хорошо, — он выпрямился, — так, теперь серьезно. Дорогие мои, вы знайте, что происходит наверху?

— Нет, у нас некому ходить, — ответили трое.

— А у вас? Тоже никто не ходит? — он обратился к Свете и Наде.

— Мне не рассказывают, — ответила Надя.

— Мне дядя говорит, что там ужасно, и жить нельзя — радиация и все в этом роде. Подробно не рассказывает.

— Что ж, тогда открою вам тайну.

Все навострили уши.

— Жить там можно, там много чистых мест.

Все округлили глаза на столько, что казалось, что глаза сейчас выпадут. Такого резкого откровения не ожидал никто. Непонятно было, как на это отреагировать. Просто шок от такого резкого заявления. Наступила небольшая пауза, которую прервал тихий смех майора.

— А откуда столько погибших? — спросила первой Мария.

— Это было в первые годы после войны. Сейчас все на много спокойнее. Так вот, просто…

— Почему тогда мы здесь?! — перебила Света.

— Не перебивай! — строго оборвал ее, — просто там есть зараженные места, — он сделал паузу, — мы уже давно восстанавливаем деревню, твой дядя там работает тоже, — он показал пальцем на Свету, — но рисковать людьми мы больше не можем. Ты же помнишь сколько заболело лучевой болезнью?

Света молчала.

— Помнишь сколько. Если бы мы рассказали, то все бы захотели вернуться, и сколько бы тогда погибло от радиации, если б начался…ну, можно сказать бунт? Контроль важнее всего. Зараженных мест мало в нашем районе, но они есть. Они появились из-за осадков и переносятся вместе с течением рек и с тучами. Из-за этого и болезни. В основном все места откуда эта дрянь идет — города, нам туда и не надо. Однако то, что есть уже в деревне, крайне опасно. Представь сколько людей без защиты бы погибло, если б мы всем рассказали. Как бы ты поступила на моем месте, м? Я не утверждаю, что люди — дебилы, но всегда найдутся те, кто решит проверить на своей шкуре, уж поверь. Как нам надо было действовать?

Света опустила глаза, но продолжала молчать.

— Вот, — он улыбнулся, — так, о чем я? Ах да! Мы не можем больше рисковать. Нам нужен тот, кто хорошо может чувствовать радиацию и при этом он будет хорошо защищен от нее, то есть сможет жить без ХИМЗЫ.

— И кто это такой? Мы здесь причем? — из Светы вырвалось. Остальные будто языков лишились.

— Не перебивай! — уже рявкнул он. Света заткнулась, — повторяю, нам нужен тот, кто хорошо защищен от радиации и хорошо ее чувствует. Пока у нас его нет, но он или даже они могут появиться. А вот появятся ли они, зависит от вас.

— Но почему? — на этот раз вступила Надя. Иван Сергеевич ехидно улыбнулся.

— Вы что-нибудь слышали про эксперимент 17В?

У всех на лице появилось недоумение. Света захотела ответить, но не успела.

— Конечно вы не слышали, — ответил сам на свой вопрос майор, — пройдемте, я все покажу.

Он встал и повел всех в помещение за железными дверями. Там не было кодового замка, а просто стояла камера. Помахав рукой в камеру, майор обернулся ко всем и улыбнулся:

— Добро пожаловать в Святая Святых, — и двери разъехались в разные стороны.

Перед ними оказалась настоящая лаборатория. Внутри было прекрасное освещение, в некоторых местах даже работал ультрафиолет, было много пробирок и колб на полках, на столах стояли компьютеры и микроскопы. За одним из столов сидели трое в белых халатах, те самые трое военных, которых никто не видел, но они были ученными, а не солдатами, как оказалось.

Один из них повернулся к вошедшим и вышел вперед:

— Иван Сергеевич, все готово, — они пожали руки, — а я смотрю, вы нашли подопытных.

Майор закусил губу. У девчонок произошел паралич. «Как это? Подопытных? Мы? Что? А почему мы?!»

— Вы им не рассказали? — спросил ученный, заметив шок у присутствующих.

— Рано ты начал, Федь, — он повернулся к девочкам, — так не волнуйтесь, я сейчас все покажу.

Никто ничего не ответил. Все очень сильно испугались и боялись что-то сказать. (Конечно, ни с того ни с сего их объявляют подопытными). Майор в это время достал папку с одной из полок и протянул ее Свете. На папке было написано: «Эксперимент 17В. Совершенно секретно». Света открыла папку и увидела перед собой рисунок какого-то животного. Чего могла она не заметить, но выглядело оно устрашающе: ноги, руки и туловище указывали на схожесть с человеческим телом, голова была вытянута, похожа на смесь ящерицы и акулы, покрыта костяными наростами, был длинный хвост с острым костяным наконечником, кожа была темная и чешуйчатая, половых и органов выделения не было. Мышцы ног, которые были длинными, были большими относительно тела (т.е. если сравнивать с телом человека, то мышцы были в 2 раза массивнее по отношению к телу). Света передала папку остальным и посмотрела на майора:

— Что это значит?

— А ты что, не прочитала?

— Вы что хотите сделать?

— Видишь ли, если бы ты прочитала, то обо всем бы уже знала. Федя, — он повернулся к главному в белом халате.

Тот улыбнулся и завёл руки за спину:

— Эксперимент 17В разработан в 1970-х годах и проведен успешно в начале 80-х. Его разрабатывали для защиты, на случай ядерной войны. То, что ты видела — идеальный организм. Он невосприимчив для радиации, хорошо охотится, скрывается. Все, что он съест, идет в строение и восстановление организма, также, благодаря разработанным голосовым связкам, прекрасно говорит и имитирует голос другого, а также разные звуки. Интеллект такой же, как у человека, но развивается быстрее. Способен ловить радиоволны и передавать сообщения с их помощью без каких-либо устройств. Его мозг и есть рация, также с помощью радиочастот может общаться с остальными представителями оружия 17В…

— Зачем мы?! — закричала сзади Дарья.

— Проблема в том, что инъекция развивается только у представителей женского пола в возрасте от 22 до 25 лет. И вы прекрасно подходите…

— Федь, дальше я, — перебил его майор, — девочки, я вас очень прошу согласиться на это. Вы сможете многое совершить, иначе нам будет на много труднее. Кроме вас пяти никого нет. Большинство жителей — старики. Ждать, пока остальные дети повзрослеют, мы не можем, может не хватить времени. Поэтому я вас прошу, заметьте, я прошу, пойти добровольно на этот эксперимент.

— Эксперименты на людях?

— Да.

— Вы что? Почему на людях? И вы сказали, что эксперимент проведен успешно. Где тот успешный случай?

— Потому, что этот препарат разрабатывался специально для человека, — начал ученный «Федя», — При мутации сохраняются все воспоминания, навыки и чувства организма. Человек на много умнее животного, с ним можно договориться. Что касается той подопытной, она была добровольцем, чувствовала себя прекрасно и не жалела о содеянном, несмотря на то, что ее отделили от общества. Она погибла 3 мая 1986 года. На нее упала огромная опора и раздавила на смерть в реакторе четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС. Она помогала ликвидировать последствия аварии и спасла 15 человек от обрушаемой стены. Сама погибла.

— Дорогие мои, ваше согласие откроет вам огромные возможности, — вступил Иван Сергеевич, — Вы сможете спасти всех нас. Света, у тебя дядя рискует каждый день, ты его спасти не хочешь? А твоя сестра? Ты не хочешь, чтобы они росла под лучами солнца? Хочешь, чтоб как крыса в норе? А у тебя, Надя? Твои младшие? А ты Дарья? Твоя мама? Ей нужен чистый воздух, проходящей не через фильтры, а настоящий, свежий.

— Нет, ни за что! — ответили те хором, — вы сумасшедшие, мы не подопытные крысы.

— Тут же написано, что вероятность успеха эксперимента равна 70%! — развернула папку Мария.

— Ну? — в его глазах появилась надежда.

— Это значит, что мы умрем с вероятностью 30%!

— Но все же шансы высоки! — протестовал майор, — девочки, вы можете всех нас спасти!

Света вышла вперед, бросив папку в сторону:

— Мы единогласно решили, что мы не будем в этом участвовать! А если вы насильно попробуйте это сделать, то ввести нам инъекцию не сможете, мы будем сопротивляться. Тут написано, что нужен расслабленный организм, мы такими не будем, — она сказала это прямо в лицо офицеру.

— Что ж, — он посмотрел в пол, — жаль, я думал, что ты хочешь спасти и сестру, и дядю. Получается, я ошибся.

— Вы плохо давите на жалость, Иван Сергеевич, — Света буквально рычала, — у нас много шансов выжить и без этого.

— А ты уверена? Ты знаешь сколько у нас запасов?

— Да, знаю. Я на складе работаю писарем.

— И ты уверена в том, что все будет хорошо.

— Более чем!

Он вздохнул.

— Вы также считайте? — он обратился к остальным. Те громко и четко ответили «Да», — а я надеялся, что до этого дело не дойдет, — последние слова он сказал шепотом, — Прапорщик!

В комнату вошло двое.

— Приступайте!

— Вы о чем? — не успела спросить Надя, как в спину ей вонзился дротик. Остальные тоже ощутили укол в спину. Спустя несколько секунд все почувствовали головокружение, слабость и онемение. Света последнее что увидела, это как одна из «лабораторных крыс» держит в руках пистолет для транквилизаторов, а дальше темнота.

***

Москва.

14.01.27

Время 00:30

— Да не толпитесь, блин! Бараны!

— Э! Ща за базар ответишь!

— Че на? Чертыла!

— Да что вы там не поделили? — вошел лейтенант Василий Андреевич, которого все называли Дядя Вася.

— Толкаемся, давка!

— Оооооо! — все навалились друг на друга в узком проходе, будто играли в чехарду.

— Ну что с вами то делать? Здоровенные лбы, а в душе дети!

— Это незаконный митинг! — за спиной у Дяди Васи возник Мишка с рупором, — это незаконный митинг! Расходимся!

Все заржали. Поднялся такой ор, что аж стены задрожали.

— Идиот! — крикнул сквозь смех Дядя Вася, — люди спят.

— Простите, Дядь Вась.

— Проходите уже.

Они прошли через коридор и вошли в кабинет старшего. Старший сидел на столе и ехидно улыбался:

— Что? Опять протестуют?

У всех снова появилась улыбка.

— Ладно, я вас не за этим звал, — все уселись на стулья перед Юрием Антоновичем, — Товарищи, послушайте. Мы живем достаточно давно здесь. Обустроились, сыты, каждый занят каким-то делом, но у нас назревает крупная проблема, — он сложил руки замок и облокотился на них, — у нас заканчивается провиант.

У каждого присутствующего улыбка исчезла. В кабинете наступила тишина.

— И что делать? — сразу задал вопрос Шурик.

— Дай договорю, Шур. Нам хватит еще на неделю стабильной жизни. Потом надо будет сокращать.

— Так…

— Не перебивай! — оборвал Шурика Серега.

— Спасибо. Простите, что сообщаю сейчас, я просто не знал, как это сказать. Проблема серьёзная.

— Юр, мы им всё объясним, — пробасил Дядя Вася, — ты к сути перейди.

— Ладно, — вздохнул тот, — Поэтому я не вижу иного выхода, ребят, кроме, как пойти в центр, на техническую станцию и найти боеспособный поезд, — у некоторых появилось недоумение на лице, а у других надежда, — не удивляйтесь, товарищи. Там располагался центр паровозных ракетных войск города Москва, да не на вокзале, где все гражданские поезда и вагоны Метро, а в центре под землёй, и я уверен, что есть рабочий паровоз. Также на тех складах, если их не ограбили, что маловероятно, можно найти топливо, оружие, медикаменты и продукты. Еще месяц и продовольствие закончится. Наступит голод. Мы обязаны начать действовать. Что скажите? Ваши предложения?

Все молчали. Некоторые переглядывались и перекидывались нескольким фразами. «Вот это да! У нас оказывается еда кончается, и мы начинаем об этом беспокоиться только за неделю! Весело!»

— Кто-нибудь что-нибудь скажет?

— Все понятно, товарищ майор, — ответил Дядя Вася.

— Вопросов нет, — сказал старшина Змеев, который стоял в проходе. Старшина Николай Семенович Змеев был самым тихим и спокойным человеком среди остальных жителей. Он очень мало говорил, предпочитал молчать. Внешность у него было проста: короткие чёрно-русые волосы, серые глаза, коротенькие усики без бороды. Со стороны он вел себя как змея: сидит и наблюдает. Из-за этого образа и говорящей фамилии его звали «Змей», когда выходили в рейд. Старшина не был против этой клички, ему даже нравилась она.

— У меня вопрос, — вышел вперед Петька.

— Да, какой?

— Вот мы найдем поезд, найдем топливо, погрузимся, погрузим остальных, допустим то, что выберемся из Москвы без последствий радиации в вагонах поезда, а что потом? Куда мы едем?

— Хороший вопрос, Петь, но я все продумал, — он подошел к карте, которая висела на стене и достал указку, — нам нужно двигаться либо на восток, либо на север. В Карелии есть центр связи и научная обсерватория. Даже если там никого не будет, то в памяти компьютера есть снимки тех мест, где были нанесены удары, значит и снимки чистых мест. Так компьютер запрограммирован. Даже если били по обсерватории, то она спокойно сфотографировала всю Россию на моменты ударов, и если аппаратура будет разбита, то в памяти жёстких дисков всё должно быть сохранено, так запрограммировано. Это нам поможет. Если туда будет невозможно пробраться, то на Востоке, на Севере Самары, есть центр спутниковой связи. Технология у него такая же: фотографии на моменты ударов должны быть, — он развернулся ко всем, — я ответил на твой вопрос?

— Так точно.

— У меня вопрос, — вызвался Серёга.

— Да?

— А почему такая серьёзность с нашим походом к центру?

— Потому, что мы там не были. Я не знаю, что нас там ждёт. Путь по тоннелям не близкий. Поэтому серьёзность. Это тебе не рейд, нет.

— Ясно.

— Хорошо. Ещё вопросы? Ребят, задавайте. Ещё раз, простите, что скрывал. Но я, пока не нашёл несколько возможных выходов, боялся сказать.

Дядька явно оправдывался, чтобы не испортить отношения с ребятами, но, всё-таки, в чём-то он был прав. Одно дело, когда всё плохо, но есть уже составленный план, а другое, когда «плохо» не за горами, а плана нет.

— Отлично, — сказал майор, — тогда сейчас вы ложитесь спать, все! Через два часа, Змей, — старшина вышел вперед, — Коль, ты берешь четверых и идешь в центр. Ты разберёшься, это твой профиль.

— Так точно. Я там работал до войны.

— Прекрасно, только не заблудитесь. Вась, тебе задача: выбрать тоже четверых и вместе с первой группой пройти до станции Баррикадная. Потом по кольцевой линии на север…понятно? — зачем-то он переспросил Василия, хотя тот слушал внимательно.

— Будет сделано, товарищ майор. Я уже всё знаю.

— Хорошо. Ребят, задача: проверить пути для проезда. Наша первая цель — это Карелия, научная обсерватория. Восточные ветки целые, мы это знаем, приборы отслеживания работали несколько дней после…, — он сделал паузу и мотнув головой продолжил, — …ну вы знаете. Если будет возможность пройти по северным к Карелии, то этот путь короче.

— Есть.

— Еще вопросы?

Все отрицательно покачали головой.

— Тогда идите.

Все стали медленно выходить из кабинета. Одни что-то бормотали под нос, другие просто молчали. Каждый испытывал смешанные чувства: с одной стороны, было противно узнать о том, что командир, который поставил четкий распорядок и хоть какую-то жизнь, скрывал от них то, что был шанс выбраться от сюда, но с другой стороны, было очень приятно узнать, что этот человек дал им новую цель и надежду на нормальную жизнь, как до войны, но почему не раньше? Страх? А перед чем? Неизвестностью?

Они молча дошли до казармы, разделись и легли спать. Да зачем чего-то обсуждать? Время на поспать было мало, и это время хотелось потратить с пользой.

Петька же лежал на боку с открытыми глазами и думал. После катастрофы его жизнь перевернулась. Полная потеря родителей, одноклассников, нескольких друзей и возлюбленной ударила по его психологическому здоровью, и за 5 из оптимистичного самоуверенного любителя поразвлечься, вырос замкнутый, вечно печальный, блуждающий в депрессии солдат, которого волновало только то, что у него осталось. Он был готов сделать практически всё для сохранения всех живых на станции, поэтому относился ко всем жёстко. Даже Змей периодически шутил, а этот — нет. Он конечно думал о смене жизненного пути, но не получалось, не было мотива и события. Вот и сейчас он, думая об этом, медленно заснул.

***

Самарская область, река Сок.

Научно-исследовательский бункер В13.

Света ничего не видела. Все в тумане. Периодически возникала нечеткая картинка лаборатории. Сначала она видела, как ее несут, потом она на каком-то столе, к ней подносят огромный шприц, дальше темнота.

***

Опять этот сон, опять горящее небо, опять сирена и… сестренка!

Света резко проснулась и открыла глаза. Перед ней открылась темная комната, железная решетчатая дверь, за которой шел коридор со светильниками на потолке. «Где я?» Она попыталась встать, но тело отозвалось жгучей болью, и резко закружилась голова. Света упала туда же, где была секунду назад, тяжело дыша. «Так, надо успокоиться и осмотреться». Все тело ломило, суставы ныли, кожу щипало. У нее никак не получалось повернуть голову, поэтому она двигала глазами. Ей удалось обнаружить, что она лежит на кровати, укрытая одеялом, а на левой руке была повязка. «Что произошло? — 3 этаж…лаборатория…нет!!! Нет!!!» Она вспомнила все: разговор с майором, эксперимент 17В, причина их приглашения и ученного, держащего пистолет для транквилизаторов. «Ужас! Они это сделали! Откуда у них эти дротики? Что со мной будет и… Катя! Дядя! Что будет с ними? Эти твари смогут шантажировать! Нет только не сестренка!» Света заплакала. Она не знала, что делать, как быть. Она в тупике. «Господи, за что? Это ад! Он теперь везде! Господи…»

Глава 2

03.08.2022

Республика Алтай.

Через 3 часа после ядерного удара.

— Виталий Маркович, а вы уверены, что там кто-то есть?

— Даже если нет, то это наше спасение. Вперед, быстрее! Наташ, ты как?

— Совсем плохо, — ответил за нее Гришка, неся на руках.

— Инвалиды, давайте живее! Гришка, блин, ранен, на себе несет Наталью и то быстрее вас, а вы налегке!

Все прибавили шагу. Наташе было очень плохо: на ней сгорела вся куртка и часть штанов, она получила сильные ожоги четвертой степени на спине и руках, правая штанина намертво прилипла к ноге — если отдирать, то вместе с кожей.

— Виталий Маркович, — спросил Никита, самый младший в группе.

— Что?

— А откуда вы знаете коды для бункеров? Вы же сказали, что на случай отсутствие персонала, вы введете пароль и мы войдем…

— Я, Никита, был капитаном воинской части ПВО в свое время, потом меня перенаправили из части в тыл и дали новую должность — я был обязан руководить этим районом на случай ядерной войны, то есть полковник ГО, Гражданской обороны. Когда Союз развалился, все забросили и ничего не меняли, даже после обострения в мире, ну ты понимаешь, о чем я, ничего не стали предпринимать, так что коды те же, должны быть.

— А если нет?

— Если нет, то придумаем что-нибудь. Шагай!

Через 10 минут они прошли ущелье и уперлись в огромные железные двери, справа от которых находился пульт с клавишами. Виталий Маркович за несколько секунд ввел код и двери стали медленно открываться.

— Быстро все внутрь! Тут радиация!

Два раза говорить не пришлось. Вся группа из 10 человек были внутри через несколько секунд. Маркович зашел последним и дернул какой-то рычаг, после этого ворота на мгновение остановились и стали закрываться. Руководящий подошел к небольшому щитку и повернул два тумблера: в помещении появился свет.

— Ну, что с ней? — поинтересовался главный.

— Да плохо, — Гришка положил Наташу на пол, слегка придерживая ей голову.

— Так, дети мои, — Маркович обратился ко всем, — сейчас мы все спускаемся вниз и размещаемся. Здесь должны были остаться ОЗК и противогазы, так что мужики потом пойдут со мной до лагеря, и мы заберем всё необходимое. Позже пойдем до селений, может чего-нибудь или кого-нибудь найдем. Понятно? — все закивали в ответ, — Тогда спускаемся, Наташе нужен отдых…

Он подошел к таким же большим дверям как на входе и хотел уже нажать на кнопку, чтобы открыть, как вдруг раздалась автоматная очередь и прошила железные двери вместе с Виталием Марковичем. Все в помещении упали и закрыли уши. Через секунду дверь вылетела как ракета, и оттуда появились люди в камуфляже с автоматами.

— Вы кто?! Лежать всем!

— Лежать, сука! А не то мозги вышибу!

Непонятные люди в камуфляже приставили стволы к голове каждого.

— Руки за голову! Кто такие?! Как сюда попали?!

— Товарищ майор, — один из людей, который стоял возле убитого, крикнул другим. «Майор значит. Это вояки!» — решил Гришка.

— Че там? — боец в кепке повернулся к солдату.

— Мы по ходу полковника завалили.

— Сука, — прохрипел тот майор сквозь зубы, взглянув на тело Марковича. Затем он снова подошел к лежащим и поднял за шиворот Никитку, — еще раз спрашиваю, — на этот раз спокойно, — кто вы такие?

Никита трясся, чуть ли не плакал, тихонька подвывал, но ответил:

— Мы альпинистская группа, из… — он не договорил.

— Понятно, — он бросил несчастного, — все вниз!

— Товарищ майор, — обратился один из солдат, — тут одна ранена, сильно.

— Всех девятерых в мед блок, всех! — он посмотрел на подчиненных каким-то таинственным взглядом.

— Есть!

Солдаты подняли каждого и повели в лифт, у которого не было двери. Гришка так и не отпускал Наташу. Он все время нес ее на руках. Каждый очень сильно боялся, и никто ничего не говорил. На их глазах убили главного организатора, и не хотелось как-то разделять его судьбу, несмотря на то, что все понимали, что военные сделали это случайно.

На платформе лифта уместился каждый, даже оставалось место еще для пятерых. «Похоже лифт и пассажирский, и грузовой одновременно». Спустившись, все оказались в довольно широком и длинном помещении, которое напоминало тоннель Метро. Пройдя через несколько очень широких коридоров все очутились в медпункте. Медпункт был похож на университетскую лабораторию: огромные стекла, много колб и пробирок с жидкостями, несколько компьютеров. Внутри стояло десять человек в белых халатах и медицинских масках. На ново пришедших они посмотрели с большим удивлением, а с еще большим удивлением на майора.

— Всем ввести препарат 24Г, — сказал тот твердо. Группа в халатах просто кивнули, хотя было видно через маски их ехидную улыбку.

— А это что за препарат? — осмелился задать вопрос Гришка.

— Он вам всем нужен несмотря не на что. Облучены вы или не облучены — неважно. Он защищает от радиации на время или прекращает ее действие в организме, еще вопросы? — майор говорил нехотя, но пытался сыграть в добряка.

— А ну ладно, — сказал Гришка сделав вид, что успокоился, — спасибо, — произнес он сквозь зубы.

Майор подошел к нему и сказал прямо в лицо:

— Ты не злись, парень. Мы случайно его убили, думали, что мародеры, они уже были здесь за те 4 часа, которые прошли. Поверь, я на много больше жалею, что он мертв. Он мог нам во многом помочь. Это его место службы. Он знал его как свои пять пальцев.

— Готово. Ложитесь, — сказал один из военврачей.

Все легли на специальные кресла, их было десять штук. Наташу определили на отдельный стол, так как ее состояние было тяжелым, в отличии от Гришки, который отделался несколькими ожогами третьей степени. Каждому ввели какую-то прозрачную жидкость в вену и аккуратно забинтовали место укола.

— Всех определить по комнатам, — приказал майор бойцам, — И без глупостей, — прохрипел он, обращаясь к альпинистам. Никто из ребят, даже не пытался что-то противопоставить. Всем было страшно.

— Что с ней? Она будет жить? — Гришка уже встал с места и направился к Наташе. Врач, который вводил инъекцию повернулся и ответил:

— Да. Все будет хорошо. Пару дней лечения и она встанет на ноги. Не беспокойся парень.

— Я останусь с ней. У меня тоже ожоги.

Все военные обменялись взглядами и посмотрели на Гришку. «Похоже им этого не хочется».

— Хорошо, — вступил майор, — но ты будешь подчиняться приказам главврача, понял?

— Понял.

— Ведите новых жителей, — он обратился к солдатам.

Всех повели из медпункта дальше по коридору, майор вышел последним.

— И давайте сразу, — раздалось в коридоре, — то, что было, мы забудем, как страшный сон. Вы все нужны, нам стоит быть друзьями.

Они стали уходить вдоль по коридору.

— Так молодой человек, — один из врачей обратился к Гришке, — давайте посмотрим.

Врач осмотрел пациента, почесал голову и выдохнул с облегчением.

— Что? — поинтересовался пациент.

— Все хорошо молодой человек, — он достал какие-то бинты из шкафчика со стеклянной дверью, — у вас небольшие ожоги, и то только на руках. Сейчас органическим бинтом забинтуем и все будет хорошо, — он аккуратно намотал холодный мокрый бинт, завязал и залепил узел пластырем, — вот и всё.

— Скажите, а что такое препарат 24Г?

У врачей, у всех, стали глаза чуть-чуть круглее. Они никак не ожидали такого вопроса от человека, который за одно мгновение пережил очень много событий. Врачи наоборот ждали растерянного дурачка, но Гришка уже был не из тех. После июньских событий на небоскребе он часто проводил время с своим уральским товарищем, который водил его на стройки по ночам, по разным заброшенным домам и один раз завел в затопленный бункер. Сеня специально старался научить его быстро соображать и реагировать, так как Гришка просил его. Поэтому он решил повторить всё то, что было у него в детстве и не было у Гришки. Он говорил: «Развиваем абстрактную логику». Гришка считал, что Сенька старается подготовить его к таким же ситуациям как встреча с гопниками, чтобы он мог из них быстро найти выход, но и про веселье не забывал. «Спасибо тебе, действительно подготовил».

— Препарат 24Г укрепляет нервно-мышечную ткань и выводит радиацию из облученных клеток. Он был разработан в начале 80-х и именно он сократил число жертв на Чернобыльской АЭС. Вы в курсе сколько было спасено ликвидаторов?

— Нет.

— Вот. Те, кто погиб — это ¼ от всех облученных. Проблема в том, что тогда еще не изучили действие препарата до конца, из-за этого люди облучались заново. После введения препарата нужно отделить человека от всех на 4 часа, так как радиация выводится обратно в воздух. И вам, молодой человек, и остальным нужно побыть в свинцовой камере. Так как вы и девушка ранены, вас определят в комнаты в изоляторе. Не беспокойтесь, мы будем рядом и следить за вашим состоянием.

Гришка, не доверяя, кивнул. Один из врачей, заметив это, подошел к нему:

— Молодой человек, я понимаю, верить нам причины нет, но поймите, нам, да и всем сейчас нужны люди, нужны рабочие руки.

— Я понимаю, — ответил Гришка спокойно.

— Пройдемте, — он повел Гришку к одним из дверей. За ними оказался такой же огромный коридор с большими как ворота дверям. Врач подвел его к дверям и открыл небольшую калитку в этих «воротах», — Заходите.

Гришка вошел в просторное помещение с металлическими стенами и потолком, в центре которого располагалась кровать.

— Зачем такое пространство?

— А вы как думали? Нужно большое пространство. Вы что, физику не учили?

— Нам не преподавали.

— Ну вот, через 4 часа вы напомните мне, я расскажу. Станет плохо, сразу зовите, — доктор закрыл дверь. Гришка услышал, как закрывается засов, — И да, — послышался все тот же голос, — вам стоит прилечь, активные действия могут помешать выведению токсинов.

Врач сказал и пошёл в сторону выхода.

Гришка вздохнул и лег на постель.

«Солдаты что-то скрывают, что-то скрывают. Нельзя им верить, пока всё не выясню. Надеюсь на то, что они сказали правду. Надеюсь, с Наташей всё в порядке. Блин, я же обещал быть рядом! Так ладно, 4 часа. Как же я вымотался. Почему война? Кто начал? И как ракеты долетели, у нас же одно из самых лучших ПВО? Может вояки расскажут? Виталий Маркович, как же так? Блин, походу эти не придумали про мародеров. Иначе бы они так не реагировали. Если они его узнали, значит не врут. Как же я вымотался. Надо поспать.»

Он устроился поудобнее, закрыл глаза и через несколько минут уснул.

***

Несколько часов спустя.

«Блин, как же болит голова». Гришка открыл глаза: он все еще в этом огромном помещении, на кровати. «Почему так холодно? Аж морозит». Он весь дрожал. Кожу немного щипало. Во рту был металлический привкус. «Черт возьми! Похоже не помогло. Надо звать на помощь». Он попытался встать: суставы отозвались жгучей болью, кожу защипало еще сильнее, закружилась голова. Гришка почувствовал, как он теряет равновесие, но смог зафиксироваться на кровати. «Черт возьми! Почему так хреново?» Гришка поставил на пол ногу, затем вторую. «Так, надо встать на ноги». Он аккуратно оперся сначала на одну ногу, затем на другую. «Вроде зафиксировался!». Он стал медленно идти к двери, каждый шаг отзывался жгучей болью, головокружение усиливалось.

Кое-как Гришка доковылял до двери и оперся на нее, как только дошел:

— Помогите! — крикнул он в щель в петлях двери, — Кто-нибудь? Мне плохо! — старался он докричаться до кого-нибудь, но никакой реакции не было, была мертвая тишина. Гришка только и слышал свое тяжелое дыхание. «Сволочи, они обманули! Конечно, они так злобно переглядывались, замышляли что-то плохое! Твари! Суки! Уроды! У*бки! М*даки сраные! Черт! Так, надо успокоиться. Врач в одном точно не врал — мы нужны живыми. Иначе бы они нас на входе расстреляли. Так, ладно с этим разобрались. Значит они решили испытать на нас какой-то препарат. Да…хотя…нет. Если б они собирались испытывать, то не всем бы кололи сразу, а по отдельности. Эти твари знали, что колют. Но что это такое? А если разные кололи? Так надо вернуться на постель, а то совсем хреново. Или специально сдохнуть, назло этим ублюдкам! Нет, так просто кончать с жизнью нельзя, очень глупо. Надо бороться…надо разобраться с этими уродами! Нужно отомстить за Виталия Марковича! Так, кровать». Он осторожно поплелся, слегка пошатываясь, к кровати, дошел и просто упал на мягкую перину. В тот же момент тело отозвалось ломящей болью, Гришка тихо взвыл и застонал. «Черт! Больше так не делать!» Он отдышался, аккуратно натянул на себя одеяло и повернулся на спину. «Блин, как там ребята, а как Наташа?! Господи, что за ад? Так, нужно переждать, не паниковать. Ё моё, сколько часов то прошло?»

Он закрыл глаза и погрузился в сон.

***

— Ну чё, все?

— Да. Шестой час пошел. Он ничего не сделает.

Гришка открыл глаза: все было мутно, как в тумане, но среди этой мути выделялись две фигуры. «Суки! Я вам сейчас…» Он попытался дернутся, но тело отозвалось жгучей болью. Гришка не смог даже вскрикнуть, он попытался хоть что-то сказать, но голосовые связки не слушались, и из рта вырвалось только кряхтение.

— О, живой! — воскликнул один из медиков.

— Прекрасно! Тогда ему нужно поставить ингаляцию, пока не вырастут легкие, и его нужно кормить каждый день по два раза, и…и…и необходимо установить круглосуточное наблюдение.

— А как кормить? И чем?

— Через трубку, салага. Кормить будем белковой смесью. Товарищу понадобиться много белков. Все-таки, ему тело надо растить. Да не просто тело: легкие, второе сердце, голову, крылья, хвост, да и в размерах увеличиваться.

«Сволочи, они точно знали, что колоть. Тело растить значит. Что эта тварь имела ввиду?» Гришка попытался хоть как-то пошевелиться, но ничего не получалось: каждая часть тела была очень тяжелая, кожу сильно жгло, голова болела, во рту был привкус металла. Дышать становилось все тяжелее и тяжелее, и дышать приходилось через рот. Ему казалось, что он скоро задохнется, поскольку нос совершенно отказывался работать, а горло будто сужалось.

— Ингалятор сюда и дыхательную подушку! Быстро! — крикнул главный из врачей, как подумал Гришка. Этот врач… («хотя какой врач?») Этот концлагерный экспериментатор наклонился над Гришкой и тихо сказал: — Вам, молодой человек, сейчас как-то дергаться не стоит. Вы можете нарушить перестройку организма. Лучше расслабьтесь, вы нам потом еще спасибо скажете.

Гришка смог узнать по голосу этого медика. Это был глав врач, который привел его сюда. «Сука, знает ведь, что говорит. «Спасибо» скажу?! Да я вас зубами рвать буду! Почему спасибо скажу? Что у них там еще есть? Вряд ли они будут шантажировать кем-то, кололи эту дрянь всем. Что у них еще есть?».

Принесли дыхательный аппарат. Гришки открыли рот и глубоко запихнули дыхательную трубку. Сначала было очень больно, но потом боль спала, и дышать стало легче.

— Так, — сказала главная «лабораторная крыса», — через два часа накормить и следить так, чтобы даже муха не проскочила мимо ваших глаз! — он кричал на двух военных, так, как будто они в чем-то виноваты. Те кивнули и встали возле дверей снаружи.

Все вышли, дверь закрылась и зажглась красная лампа камеры на потолке. Гришка остался наедине с собой и аппаратом искусственного дыхания. «Что у них еще есть? Они бы не стали колоть какой-то военный препарат. Хвост? Крылья? В какую хрень меня хотят превратить? И зачем? Я же их убью, б*****! Глупо, если собирались потом нас подчинить. Да что там подчинить? Справиться с нами, если у меня будут крылья. Что за бред? Что у них есть? Что-то такое, что заставит меня их слушаться? Наверняка». Ему стало снова тяжело. Он закрыл глаза и снова уснул. Тело болело, и за то время, которое Гришка пробыл в сознании, он успел сильно устать. А это были всего-навсего 5 минут.

***

15.08.2022

Республика Алтай

Ядерный бункер типа А8.

Гришка проснулся. Он почувствовал холод и влажность вокруг него и боль, жгучую боль. Голова болела, даже трещала. Гришка открыл глаза, но он ничего не видел, была темнота, темнота и ничего больше. Ему стало страшно, он чувствовал, как двигаются веки, отзываясь болью, но никак не получалось различить хоть что-то, эффект был один и тот же.

Гришка сначала испугался, но сразу же собрал мозги в кучку и вспомнил все: ядерный взрыв, раненная Наташа, бункер, убитый Маркович, солдаты, ученные, препараты — всё. «Господи, за что? Так, надо успокоиться! Почему всё повторяется со мной?» Он расслабился и решил прочувствовать каждую часть своего организма: всю кожу жгло и щипало, голову как будто сжимали в тисках, нос и челюсть очень сильно выли, будто вытягивались, ноги и руки чувствовали примерно такие же ощущения, суставы ныли, в области лопаток и крестца были до ужаса мучительные ощущения: будто его кто-то одновременно и медленно резал, и растягивал, и давил, и щекотал изнутри. «Как, сука, отвратительно!» Ему захотелось облизать губы, но вдруг он почувствовал то, что подбавило масла в огонь: зубов не было на месте, их не было. «Вашу ж мать!».

Внезапно открылась дверь. Гришка услышал, как заскрипели петли, и как зашагали трое человек.

— Чего у него?

— Очнулся. Это плохо: глаза начали перестройку, а он проснулся.

— Может быть, вколоть ему?

— Ни в коем случае! — послышался шлепок и звук разбивающегося стекла, — у него кожный покров на первой стадии! Нельзя!

— А что тогда?

— Аккуратненько газом.

Гришка попытался дернуться, услышав эти слова, но у него получилось лишь нелепое медленное движение, которое отозвалось все той же болью.

— Он что, слышит нас?!

— Похоже, что да. Но это не на долго…

Гришка почувствовал, как этот ученный схватил двумя пальцами его за ухо и резко дернул. В одно мгновение Гришка почувствовал и боль, и омерзение, и прекрасное облегчение.

— Вот видите, коллеги. Ушной раковины уже нет, скоро будет перестраиваться все остальное, вместе с головой. Зубы выпали два дня назад, и, — он сделал паузу, — и лопатки уже меняют строение — вытягиваются.

— А сколько еще будет формироваться лёгкое?

— Около месяца. А через два месяца уже образуется второе сердце, параллельно первое сердце увеличится в размерах. И…Так, мы запамятовали! 14 препарат сюда, быстрее!

Через 15 секунд кто-то прибежал и Гришка почувствовал резкую сонливость и щипание в носоглотке. «Сволочи!». Через 5 секунд он был без сознания.

***

20.01.2027

Самарская область, река Сок.

Ядерный бункер типа В13. Лаборатория генетических исследований.

Света лежала на спине. Ей было очень плохо: голова болела и кружилась, кожу щипало, дышать было тяжело. Конечно, после того, как ее подключили к аппарату искусственного дыхания, ей стало легче, но все равно жить было тяжелее и тяжелее: на четвертый день у нее выпали волосы, и перестали видеть глаза; на пятый выпали зубы и ногти. Всё это приносило противную боль Свете, и она даже хотела, чтобы ей дали снотворное, и она спала: «Всё лучше, чем это противное ощущение того, как твой организм разваливается, медленно по клеточке, по молекуле. Вот и сейчас она лежала и не могла уснуть».

«Что ж такое? Почему не приходят? Я же проснулась. Может не видят? Обычно через минуту приходят и вводят снотворное. Что не так?» Свете уже было все равно. Ей было все равно на то, что их выбрали для авантюристского эксперимента, что им насильно сделали укол, что она и остальные девчонки лежат, как овощи, в каких-то камерах на самом нижнем уровне бункера. Она на всё закрыла глаза, так как ее преследовали болевые ощущения по всему тело. (Знайте, когда у вас всё тело ломит, и каждое прикосновение для вас — боль, как-то не думается о чем-то плохом, так как всё плохое остается в боли). «Ну где же эти? Почему не идут?»

Прошло двадцать минут. Света было в недоумении. Никто не шёл за тем, чтобы ей сделать укол. «Может, что-то случилось? Или сейчас не до меня? Странно».

Прошло еще тридцать минут. «Что происходит?» Она уже паниковала. «Меня же должны кормить сейчас. Что-то произошло, а я здесь и ничего не могу сделать! Даже пальчиком пошевелить!»

Внезапно дверь открылась и вошли три человека.

— Ну что с этой?

Один из людей подошел к Свете и стал «производить анализ тела», как они говорили:

— У кожного покрова скоро начнется финальная стадия первой мутации. Зубы, ногти, волосы уже не мешают для роста новых. Кости продолжают расти. Глаза закончили первую стадию мутации. Уши еще не закончили перестроение. И… — он остановился, — так, очень плохо.

— Что?

— Смотрите. Грудная клетка уже начала вторую стадию мутации, а лёгкие и кожный покров еще не закончили первую.

— Думайте, она умрет, как те две?

— Посмотрим, но ей уже колоть снотворное нельзя.

— Да к у нас и нету.

— Вот и прекрасно. И переверните ее на спину, чтобы не мешать грудной клетке.

А Света слышала всё, что говорили люди. «Те две, кто? Кто-то умер? Боже! Помоги! Снотворное кончилось? Терпеть это?! За что?! Лучше умереть». Она почувствовала, как ее переворачивают с живота на спину. Было больно, но Света смогла различить кое-что непонятное: руки, которые ее переворачивали казались не широкими мужскими солдатскими, а маленькими, как у шестилетнего ребенка, а когда поворачивали голову, то Света почувствовала, что голова у нее стала немного вытянутой. «О, господи».

— Ну что ж? Накормить и продолжать следить.

— Федор Борисович, а сколько еще будет перестраиваться организм? Ну, до конца?

— Я думаю еще месяца два. Ей еще перестраиваться и перестраиваться. Еще хвост растить!

— А, ну ладно.

— Уходим.

Дверь закрылась.

«Два месяца? Катя, Катенька! Как же ты там? Дядя, что он делает? Интересно, он знает или нет? Эти ублюдки могли навязать что угодно. Они власть здесь. Господи, мир не поменялся, а стало только хуже общество. Или оно было всегда таким? Я просто не замечала? Так, надо попытаться уснуть».

Послышался звук двери и через 20 секунд Света почувствовала, как по трубке бежит питательная смесь.

***

28.09.2022

Республика Алтай. Ядерный бункер типа А8.

Гришка лежал всё на той же койке и ничего не чувствовал. Он уже неделю ничего не чувствовал, не слышал, не видел. Даже смесь, которой его кормили не ощущалась во время кормежки. Все, что он делал — это лежал и думал: «Когда же это кончится?» Состояние, в котором он пребывал, начинало сводить его с ума. (Ничего не чувствовать, не слышать и не видеть, но при этом жить). У Гришки даже не получалось считать дни, поскольку он всё время пребывал в странствующем состоянии. Не получалось даже предположить, во что он превращается. Если несколько недель назад он ощущал, что у него ломит лопатки голову и копчик, как будто они растягиваются, то сейчас — практически ничего. Лишь слабость, когда он просыпался, чувствовалась по всему телу.

Он полностью потерялся, перестал как-либо соображать и думать о чём-то хорошем, а состояние транса стало обыденностью. Становилось тяжело сосредоточиться на чём-либо, голова не соображала, и ему всё время хотелось спать, несмотря на то, что он итак почти всё время спит.

***

23.10.2022

«Что это?» — проговорил про себя Гришка, очнувшись от сна. «Как больно!» — в голове у него всё крутилось и бегало, после месяца полного отсутствия чувств, резкая ломящая боль по всему телу давила на много сильнее, чем до этого. По всему телу Гришка стал испытывать отвратительные ощущения: сильное жжение и щипание по всей коже; ломку в суставах; отвратительные чувства сжимания в районе крестца, будто бы он вытягивался на несколько метров и планировал выскочить из позвоночника; точно такая же тягучую боль была в костях, особенно в лопатках: было чувство, что из верхнего отдела спины, практически вплотную к плечам, тянулись ранее неведомые конечности, которые также ломило и жгло. Эти вести добавило ещё масла в огонь, для Гришки и так всё было отвратительно и мучительно после долгого сна, так ещё и новые «руки?» или что это ни было.

Гришке уже хотелось плакать или даже рыдать, но он не мог, не было глаз, из которых могли бы потечь слёзы. «Помогите», — сам себе говорил Гришка, он ни на что не надеялся, просто хотелось уже прекратить эти мучения, как угодно прекратить.

***

03.11.2022

Гришка спал. Для него это состояние уже было ежедневным, так как всё время была темнота и всё та же боль по телу. Если он спал, то он ни о чем не думал, если просыпался, то думал о том, когда всё закончится. Ему снился один и тот же сон: та гора и его друзья, Наташа, живой Виталий Маркович — всё так, как хотелось, будто не было никакой войны и этот бункер лишь сон.

Но вдруг его разбудил звук открывающейся двери.

«Что?! Я слышу? Я слышу! Я слышу!!!»

Для него после двух месяцев глухоты эта новость стала самым большим подарком, несмотря, на то, что видеть и говорить он не мог, да и боль по всему телу никуда не ушла. Но это было не столь важно, он слышит! Мучения от одиночества больше нет!

«Как хорошо! Значит, всё это скоро закончится! Ну гниды! Я вам ни за что не дамся! Что они сделали со мной и другими? Блин, всё также больно. Ну ничего. Я устрою им. Главное не поддаться, особенно после этих мучений. Блин, сколько же времени прошло?»

— Ого! — послышалось со стороны двери.

— Ты чего, боец?

— Вы не сказали, что он такой здоровый.

— Это естественно. Вы вообще-то должны были изучить стадии мутации.

— Я изучил, товарищ военврач! Там указано, что организм достигает таких размеров через три с половиной месяца после введения инъекции.

— Вы невнимательно читали, боец. Через три с половиной месяца у него начинает расти чешуя и защитные пластины, через четыре он должен окончательно окрепнуть, а сейчас у него окончательно формируются органы, и кости переходят к стадии укрепления. Крылья заканчивают строение костей и суставов, нервная система уже построена, хотя ей необходим кожный покров. Он кстати скоро может начать нас слышать и даже чуять, так как органы чувств уже сформировались, а вот глаза будут формироваться около десяти дней или даже две недели.

— Слышать? Может стоит проверить? Вдруг, подслушивает?

— В этом нет необходимости, боец. И вы знаете почему.

— Вы точно уверены?

— Более чем.

— Человека это убило…

— Я в курсе, — перебил бойца врач, — но слово человек ему больше не принадлежит.

— Но они же сильнее человека.

— Вам, товарищ, лучше бы внимательно читать документы, а не спорить со мной. Несите смесь! Ему, как и другим еще расти и расти!

— Есть, товарищ военврач.

Гришка все также лежал неподвижно и слушал звук удаляющихся шагов солдата: «Значит — что-то есть. Плохо. Так, надо бы проверить могу ли я двигать хоть чем-то, но не сейчас». Гришка параллельно слушал, как этот «врач» приближался к нему, и когда он понял, что «врач» наклонился над головой, Гришка заметил, что слышит буквально всё: дыхание и шаги «врача», беготню где-то в коридоре, чьи-то разговоры, гудение какого-то аппарата. «Ну что ж, новые уши!»

Неожиданно доктор пощупал кожу: это было довольно неприятно, но не так болезненно, как раньше. Гришка никак не отреагировал, но заметил, что пальцы военврача стали очень маленькими для него, раз в 5 мельче, чем он привык. «Значит — не зря удивлялся тот солдат. Я огромен для него.» Затем «врач» приоткрыл его веко. Гришка чувствовал это отчетливо, но эффекта для глаза не было. «Глазу еще формироваться,» — сделал он вывод.

В коридоре послышался звук шагов.

— Товарищ военврач, готово.

— Отлично!

Гришка почувствовал, как ему засунули в рот трубку чуть ли не до глотки и стали вливать белковую смесь. «Ничего себе! Кем же я стал?» — задал сам себе вопрос Гришка, так как ощутил на сколько у него огромная вытянутая пасть.

— Б****, сколько же он будет гадить.

— Нет, не волнуйся, боец. Это смесь полностью поглощается и распространяется по организму. Фекалий пока убирать не придется, да я думаю и не нужно будет. Где живет, там и срёт.

— Ладно. Кстати, можно спросить?

— Ты и так много наговорил, но спрашивай.

— А почему такая форма…ну, строение тела?

— То есть?

— Ну, как у дракона?

— А. Точно не знаю. Об этом не сказано. Но факт, что он может спокойно карабкаться по скалам, прекрасно маскироваться, охотиться и маневрировать во время полета, остается фактом. В то же время он спокойно сможет перевернуть автомобиль, снести дерево или небольшой дом и унести сразу двух человек. В общем — идеальное биологическое оружие для горной местности. Про дракона, кстати, ты не зря упомянул…

— Не понял.

— А наши пациенты будут настоящими живыми огнеметами. Да, можно сделать вывод, что разработчики оружия 24Г вдохновлялись этими мистическими созданиями — драконами. Понятно?

— Понял.

— Всё. Уходим. В течении двух дней у него и еще троих проявится слух и обоняние.

«Отдаляющиеся шаги, закрытие двери, поворот замка и всё те же шаги. Ну что ж, пока надо привыкать к новому телу и не в коем случае не дать ввести то, что подчинит меня им. Они об этом заикнулись, но недоговорили. Что-то всё-таки есть». Гришка попробовал поднять руки, но ничего не вышло, все еще оставалась жгучая боль. «Так, нужно подождать и набраться сил, спать не получается, так просто слушай и следи за эффектами». С этими мыслями он стал прислушиваться ко всему, что есть, и по-своему «изучать» своё тело.

***

Несколько часов спустя.

«Что это? Металл? Запах подвала? О Боже, я чую! Я чувствую запах! Ура! Какие два дня там, а, сволочь? Два часа! Ну ни чё!» Он стал активно работать ноздрями и ощущать столько разнообразия запаха или даже вкуса в воздухе. «О, какой соблазн! Как хорошо! Столько вкусов! Плевать, что некоторые противные! Это классно!» Нюх тоже поменялся, это было ощутимо. «По сравнению с тем, что было месяц…полтора? Неважно! Можно сказать, что у меня не было носа! Сейчас столько запахов! Вот, как ощущают мир животные! Черт возьми! Круто!»

За время, что прошло, Гришка смог полностью ощутить новое тело, хотя двигаться еще не мог. Он был в два или даже в три раза крупнее лошади: был длинный хвост, который тянулся чуть ли не на три метра; шея тоже стала довольно длинной и тянулась на один метр из туловища; голова была вытянута, хотя не была плоской как у крокодила, и из нее вдоль по направлению головы росли рога; у ног была вытянута пятка, как у зверей, и ноги также увеличились в размере; руки лишь стали крупнее. Но кроме хвоста была еще одна новая деталь — крылья. Появились крылья. Хоть еще не получалось их ощутить полностью, но они были, и они были огромны. Настолько, что могли укрыть все тело с хвостом и головой.

«Кем бы я не стал, нельзя стать рабом этих ублюдков», — твёрдо заявил он себе. «Я помню всё, я сознательный. Черт возьми, действительно: власть всегда пьёт чужую кровь и живёт за чужой, наш, счёт. Они хотят с помощью нас организовать себе роскошь. А может быть нет? Может быть хотят восстановить город и спасти людей. Но про них ничего не было сказано. Я же месяц ни черта не слышал. Надо разобраться, но поработить себя с помощью препарата нельзя. Так, надо попробовать еще раз двинуться». Всё тоже жжение, всё та же боль. Результата нет. «Что ж, остается ждать. Как там ребята? Как там Наташа? Держитесь, ребят! Если не вы меня, то я вас вытащу!»

***

Спустя один день.

Шаги в коридоре. Звук поворотного механизма. Лязганье двери по железным петлям. Кто-то вошел в комнату:

— Ну чё делать-то?

— Главврач сказал белковую смесь, да? Ну так делай!

— Б*я, сам сука сидит и нихера не делает. А я, б*я, опять хернёй страдаю.

— Заткнись, солдат! Выполняй!

— Есть товарищ сержант. (с ненавистью)

Гришка никак не реагировал, он просто слушал и нюхал, пытаясь запомнить запах бойцов, как зверь. От обоих пахло машинным маслом и разной химией, и, судя по тяжелому дыханию, оба были уставшие и измотанные, в отличии от врачей. «Просто солдаты. Марионетки в чужих руках». Он опять почувствовал, как по трубке побежала белковая смесь.

— Почему нельзя ввести уже эту…херню?

— Солдат, ты тупой?

— Не, ну серьезно?

— Боец, б****, четко было сказано: «Пока не задвигаются, ни хера не делать!» Что, б****, непонятного?

У Гришки от этих слов загорелся огонек в голове: «Что?!»

— Да за****** я туда, сюда гонять. Этого накорми. Там на посту стой. Иди в этот рейд. Произведи разведку в этом районе. Сами, мля, сидят и ни х** не делают!…Мля, может в деревушке этой…бабу бы…?

— Отставить!

— Простите, товарищ сержант. (Пауза). А после того, как задвигаются? Что будет, если про**** момент, а? Ведь если они окрепнут, то ничего не получится ведь, да? И тогда…

— Вот, чтобы не окрепли, ты, мля, не про*** момент. И завали е****! Пошли отсюда.

Послышался звук удаляющихся шагов.

— Но, товарищ сержант, — они остановились, — По-человечески скажи, сколько это будет продолжаться? Тебе же тоже не в кайф лизать жопу начальству?

— Я уже лишь за эти слова могу тебя расстрелять! (Пауза). Но…Честно, за***** всё это. (Пауза). Ну ничего. Скоро эти будут за нас гнуть спину. Кстати, вот этот и еще трое из 4-й, 5-й и 8-й быстрее всех растут. Жди не долго осталось.

Дверь закрылась. Заскрипел замок. Звук удаляющихся шагов.

— А сколько?

— Месяц, полтора? Точно не знаю. Главное не про******* с моментом, чтобы ввести сыворотку СПП2, а этот момент настанет через неделю, две?

— Понял. А откуда ты все это знаешь?

— Алё, на! Я же здесь, на, выслушиваю всю эту ахинею от медиков, на, вот и набрался.

— А тебе не жалко этих ребят? Они же все-таки детишками были.

— Были. Сейчас плевать. Главное, чтобы послушными стали.

— Да, мля. А похер! Согласен!

— Всё, завались! Я тебе этого не говорил. Понял?

— Понял.

Ушли слишком далеко. «Пока двигаться не начнем?! Месяц, полтора?! Момент! Неделя? Две? Проговорились! Ну уроды, вы у меня говно жрать будете! Так нельзя пробовать двигаться! Нужно прождать, обмануть их! «Если окрепнет, то не получится» он сказал? Вроде он так сказал! Ну ничего суки, посмотрим кто кого.» Гришка тихо улыбнулся. Он сам не ожидал того, что у него получилось двинуть какими-то мышцами. «Черт! Надо быть осторожным! Если заметят, введут это…ПП2 или…СПП2! Сыворотку! Так всё! Быть на чеку и НЕ ДВИГАТЬСЯ месяц, делать вид, что всё ещё слаб!»

«Чёрт, ребята додумаются до этого или нет? Если нет, то что я один смогу против них всех? Что же делать? Так, спокойно. Надо обдумать это всё. Почему так тяжело?»

Тяжело вздохнув от еще одной попытки двинуть руками, Гришка, недолго думая, опять уснул, чтобы случайно не двинуться. Боль все еще была по всему телу, но она скорее была противной, а не мучительной. Также продолжалась слабость, от чего тянуло в сон еще сильнее.

***

Три дня спустя.

— «… а ты уже можешь двигаться?»

Внезапный женский голос в голове резко разбудил Гришку. «Что? Кто здесь?». Но вокруг была тишина, однако Гришка все же заметил одну странность — какое-то шипение и треск в голове. Гришка всё также не двигался, он помнил тот разговор солдат и помнил, что нельзя двигаться месяц. Свое новое тело он уже полностью ощущал, он чувствовал, как сам начинает крепнуть, и как улучшается самочувствие, несмотря на противную боль в коже и суставах.

«Что это было? Может показалось? Черт возьми, у меня похоже глюки».

— «…нет, я тоже пока не могу, но чувствую себя лучше…»

«Кто здесь!? Опять этот голос, он будто в голове, уж больно знакомый. Эх, жаль я еще не могу видеть.»

— «…нет, а ты что-нибудь слышал от них?»

«Кто?! От кого?! Стоп!» — Гришка собрал все мозги в кучку и стал внимательно слушать буквально всё.

— «Не получается.»

«Опять этот голос, очень знакомый» — он немного поразмыслил.

Будто резкий удар под дых, как сверкнувшая молния, он вспомнил, узнал голос — это была Наташа, его Наташка. «Черт! Это точно она! Где она? Как говорит? Надо ей сказать. Но как? Как бы не палиться? Они же по камерам смотрят нас? Что такое происходит? С кем она разговаривает?…Или это у меня крыша поехала?»

— «…я тоже не знаю, но им нельзя верить. Во что они нас превратили?»

Гришка собрался и попытался как-то понять, что происходит. «Наташка явно не говорит с помощью голоса (т.к. Гришка слышит ее буквально в голове). Что это за шуршание?» Он снова собрался, следил за каждым странным ощущением в организме, но ничего кроме шуршания в голове не было. «Может я сошел с ума?» — ещё попытка — ничего. Еще одна, — «Есть зацепка!» — , Гришка заметил, что что-то тянет его. Не физически, а ментально. «Шевели извилинами! Ага!» — возникло ощущение, что его как будто кто-то перевернул, и в кромешной темноте он заметил, что к нему тянется какой-то голубой яркий провод (или волна). Извилистая волна, у которой не было начала, которая исходила из множества петель, и она светилась. Но это не было зрением, что-то другое, т.к. он, открывая глаз, ничего не видел. «Что это такое, б**?»

Внезапно эта волна начала трещать и в голове раздалось это:

— «…а что замышляют? Ко мне все время ходили врачи, которые положили меня сюда, и ничего не говорили».

«Что? Ментальная связь? Даже такое есть? Она точно с кем-то общается. А эти знают? Наверно знают. Блин, как ей сообщить? Я хочу с ней поговорить».

Он еще раз покопался у себя в голове.

В течение 5 минут он открыл для себя новые возможности, которые повергли его в шок: во-первых, у него получалось чувствовать всё постороннее тепло, он никак не видел этого, было ощущение, что его тянет что-то к теплу, он чувствовал тепло каждой частью тела, ощущение было непонятное и досель неизвестное; во-вторых, от гудящего звука какого-то генератора или мотора он смог нарисовать у себя в голове помещение, в котором находился, т.к. получалось фиксировать каждый звук и его движение («Эхо-локация!»). Узнав о своих новых способностях, Гришка ощутил новый прилив сил, радость и уверенность в себе. «Черт возьми, надо бы с этим разобраться. Что-то я слишком сильно себя ограничил. Двигаться же нельзя, а тут можно и опробовать что-то новенькое…»

–…не знаю, Тём. А вы, ребят, что думаете?

«Да, что это такое?! Как?! Тём? Кто это? А, Артём! Почему его я не слышу?» Гришка уже психовал, т.к. он не понимал, что сделать, чтобы начать общаться. «Так, ну ка еще раз». Он снова собрался и стал копаться в мозгах.

У него снова получилось увидеть это волну: «Ура! Снова это ощущение, будто мне какие-то свежие очки надевают». Волна все также светилась и разделялась на тысячи других. Гришка соотнес ее направление с рисунком помещения, в котором находился. Причем у него в голове это выглядело, как будто положили на лампу два листа с рисунками, сложенных вместе. Теперь он смог увидеть, что эта волна («…или сигнал?») шли из-за стенки. Если идти по направлению коридора, то это должно быть следующее помещение. «Значит она там! В принципе — это логично. Как же мне поговорить? Я же думаю, размышляю, но она не слышит».

Гришка полностью напряг все извилины, которые были. Он будто говорил своему организму: «Я хочу с ней поговорить. Я хочу ей сообщить». Гришка полностью сконцентрировался на этой волне, он пытался послать сигнал, сам не понимая, как это сделать.

Внезапно, в коридоре послышались шаги:

— «Они идут! Ребята, они здесь!»

Но шаги раздавались все громче и приближались к Гришкиной камере:

— «Ух, прошли мимо…»

«Ух? Это тебе, Наташа, «ух». А мне что-то не нравится это».

Заскрипел замок, дверь открылась. Гришка старался их не просто слушать, а пользоваться своей новой фишкой: звук от ботинок прекрасно отражался от всего, и Гришка смог различить то, что один из этих людей был толи в плаще, толи в халате, а второй просто в куртке. «Так, понятно, кто здесь главная гнида. Что им нужно? А если они пришли вколоть этот СПП2?!» — сам себя пугал он.

Но эта мысль быстро улетучилась, т.к. Гришка смог различить по отражаемому звуку, что в руках у них ничего не было, лишь сзади катился аппарат на колесиках с большим объёмом жидкости. («Смесь»).

— Ну что с этим, товарищ военврач?

— Ну что, кожный покров практически завершил перестройку, это значит, что скоро он начнет двигаться, — он сделал паузу, — вы нас слышите?

Гришка молчал. Он все также тихо лежал и делал вид, что тяжело дышит. Военврач подошел к нему и приоткрыл веко.

— Похоже не слышит, глаз еще продолжает формироваться. Отстает от графика, но это возможно.

— Отклонений нет?

— Нет, но странно. По внешнему виду, он должен и слышать, и чуять, и многое другое. Он вообще-то должен уже двигать головой. Странно, но отклонений нет. Может просто формируется у него медленней. Белковую смесь! — скомандовал тот солдату, который стоял рядом. Тот был явно молодой, это было слышно по голосу и по стилю общения. «Послушный совсем».

«Опять это ощущение, опять эта смесь. Впрочем, я не против», — подумал Гришка.

— Товарищ военврач, разрешите обратиться?

— Разрешаю.

— Вы сказали «…и многое другое», а что?

— Боец, ты что? Инструктаж и описание не читал?

— Так точно, читал! Но там очень много чего было.

— А, ну если конкретно, то наш товарищ может… нет! Мог бы перехватывать радиочастоты и общаться с их помощью, использовать эхо-локацию, чувствовать тепло, как змеи, излучать огромное количество тепла, и создавать радиопомехи.

— А как перехватывать радиочастоты? Как рацией что ли?

— Салага, плохо читал. Их мозг и есть рация, которая во много раз мощнее наших. Он просто принимает сигнал, радиочастоту, и может слышать на ней переговоры, а, чтобы самому что-то сообщить, он просто перенаправляет сигнал и посылает то, что ему нужно, — они вышли из камеры и закрыли замок. — Проецирует… Почему я рассказываю? — они пошли по коридору. — Сейчас же сядешь и перечитаешь!

— Есть, сесть и перечитать!

«…они идут…», — опять раздалось в голове.

— Потом проверю, — грозно сказал врач.

Ушли слишком далеко.

Опять Наташа в голове:

— «Ребят они ушли, похоже они ходили к Гришке. Как же он там?»

«Черт возьми, использовать как рацию…перенаправить сигнал…Как?» Гришка снова открыл перед собой эту волну. «Ну же! Принимаю ведь спокойно? Да! Принцип как у рации. Чтобы что-то сказать, нужно нажать кнопку. А где здесь кнопку нажать?! Похоже ребята давно уже этим пользуются, раз Наташка говорит на такие темы спокойно и даже не задумывается, что и как делать».

Он нервничал. Ему хотелось выпустить всю боль, но двигаться нельзя. «Головой двигать? Нет, не буду пробовать. Нельзя!» Гришка не выпускал это правило из головы.

«Так, успокоились. Нужно перенаправить сигнал», — он снова собрал все мозги в кучку, увидел эту волну. «Перенаправить сигнал», — Гришка стал мысленно переворачивать эту волну. Она была направлена точно к нему, он пытался сделать обратное.

Неожиданно, в одно мгновение Гришку окружила темнота. «Что?!» Волна, которую наблюдал Гришка долгое время, которая ярко светилась, просто исчезла, будто свет выключили: «Не, не, не! Я не этого хотел!» Мгновение, и он снова увидел эту волну, она снова засветилась, она вновь с ним. Гришка оторопел и повторил то же действие, что раньше. Мгновение, и волна опять исчезла. Снова это действие, и она появилась.

У Гришки мир перевернулся: «Да это также, как выключить или включить свет, только не руками, а мозгами». Такая простота его сильно порадовала, он начал осваивать свои способности дальше: «Если это, как включить радиостанцию…Хотя почему КАК? Эти же сказали, что мозг и есть рация! Если это включить, то и общаться также, надо просто понять, что сделать с волной, какой механизм переключить в голове. Я, получается, оборвал связь, перестал принимать сигнал, а тут надо просто передать, как по трубе!»

«…ладно ребят, надеюсь вы правы,» — опять голос, опять эта волна задрожала.

«Похоже она не подозревает о том, что говорит ещё и со мной», — сделал он вывод и снова сконцентрировался на волне. Он постарался представить, как волна дрожит, только не от слов Наташи, а от его.

Вдруг, в голове что-то щелкнуло, и Гришка увидел, как волна преобразилась: она стала более четкой, более яркой, и можно было определить, что волна идет точно из-за стенки. Он «схватил» ее (волну), он понял, как ей управлять, как общаться. Всего лишь надо было зафиксировать сигнал у себя, а не пытаться что-то перенаправить.

«Вот как надо! И говорить не нужно?! Это получается отдельная функция, как на компьютере!» Гришка повторил еще раз это действие, как до этого он делал с «включением» и «выключением», чтобы запомнить.

Он снова «схватил» волну и попробовал что-то «сказать», ему было страшно:

— «Наташа?»

— «Что? Кто это? Гриня, это ты?»

— «Да, я. Привет!»

— «Боже, что?! Как ты?! Я так переживала».

— «Я по тебе очень соскучился!»

— «Я тоже! Что? Тёма, Гришка здесь…то есть не слышишь?»

— «Наташ, я их тоже не слышу, я не вижу их сигнал».

— «Может они слишком далеко?»

— «Может быть. Ты не представляешь, как я рад с кем-то пообщаться.»

— «Я тоже очень рада. Как ты? Ты можешь двигаться?»

— «Нет, ещё…» — он резко вспомнил, — «Наташа! Срочно, скажи всем, что нельзя двигаться еще месяц! Срочно!»

— «Что? Почему? Об…Гришка говорит, что нельзя двигаться ещё месяц».

— «Наташ, ко мне приходили солдаты — кормить. Обычные солдаты, не врачи. Они проговорились случайно — думали, не слышу. Эти «пара-медики» специально ждут, когда мы начнем двигаться. Они…»

— «Стой! Почему? Я ничего не слышала об этом, ко мне приходили только врачи, они молчали и… Ребят, заткнитесь, иначе я оборву с вами связь!»

— «Я пытаюсь объяснить, Наташ. У них есть какая-то сыворотка что ли? Солдаты, когда базарили, назвали ее СПП2, но это не важно. Эта сыворотка то ли может подчинить нас, то ли что-то еще. Ну…Ну согласись, что они бы не стали превращать нас, без нашего же согласия в оружие, или кем мы теперь являемся? Они обязательно подстраховались».

— «Гриш, я тебе верю. Я сама ничего не слышала от этих. Что? (Пауза). Гриш, тут Тёма говорит, что слышал, что нам действительно собираются что-то ввести, какую-то инъекцию».

— «Вот, вот! Эти тоже, значит, проговорились, похоже их просто загоняло это начальство, они друг другу жаловались, что их все достало. Они говорили, что я и еще трое растут быстрее остальных. Кто четвертый из нас?

— «А! Это Никита. Он, кстати, больше всех радовался новому телу и возможностям, несмотря на то, что мы два месяца ничего не чувствовали. Непоседа!»

— «Передай и Артему, и Никите, что месяц двигаться нельзя, иначе они воспользуются этой сывороткой».

— «Хорошо. А почему месяц, Гриш?»

— «Ну эти, блин, сказали, что типа сейчас колоть рано, т.к. это может нас убить, нужно, чтобы мы начали двигаться и немного окрепли, а через месяц, по их словам, мы должны полностью окрепнуть, и чешуя должна начать расти, т. е. будет поздно, для введения сыворотки…я не уверен, но…честно — они так сказали, думая, что я не слышу».

— «Я верю, Гриш. Я скажу ребятам».

Он вздохнул с облегчением и добавил:

— «Я тебя люблю, Наташ».

Наступила пауза, довольно долгая.

— «Я тоже…», — ответила она спустя некоторое время.

Дальше она стала рассказывать всё, что ей сказал Гришка, а сам Гришка молчал, ему было чертовски приятно слышать её голос прямо у себя в голове. Теперь он точно знал, он не один, ребята живые и прибывают в таком же состоянии, что и он, теперь не придётся волноваться о том, что в них введут какую-то сыворотку, и они станут марионетками.

Наташа закончила повествование и снова обратилась к Гришке:

— «Гриш, тут ребята спрашивают, как ты себя чувствуешь?»

— «На много лучше, чем три дня назад. Я только тогда начал слышать. У меня вопрос к вам?»

— «Что за вопрос?»

— «А сколько вы осваивали новые способности? Ну вот это, ментальное общение и другое, как давно?»

— «Ну, Гриш, мы уже так неделю «развлекаемся», — она говорила добрым и ласковым голосом, — «Мы уже чуем, слышим, я научилась чувствовать тепло и, знаешь, у нас есть еще это…ну…в общем, оказывается мы теперь как киты, ну или летучие мыши…ну…какой бы пример привести еще?»

— «Ты про эхо-локацию?»

— «Да! Ты тоже научился?»

— «Буквально сегодня. Всему тому, что ты перечислила. Слышать и чуять, как уже сказал, я начал три дня назад».

— «Бедненький,» — она сделала паузу, — «Как ты думаешь, что с остальными?»

— «Эти гниды сказали, что мы растем быстрее остальных, значит они еще перестраиваются».

— «Понятно. Я вот одно не могу понять: допустим, мы обманем солдат и окрепнем, а дальше что? Если пытаться бежать, они застрелят… Тёма, я не с тобой!»

— «Наташ, послушай: во-первых, бежать надо в любом случае, эти гниды превратили нас в что-то…что-то. Заставили мучиться два месяца от боли и полной изоляции, планируют поработить, и они убили Виталия Марковича; во-вторых, этот «врач», мне противно его так называть, еще когда я мог слышать читал разные нотации о том, что мы будем крепки и невосприимчивы к обычному оружию, у нас шансов намного больше; и в-третьих, если мы будем действовать резко, то застанем их врасплох, они же не знают, что мы здесь замышляем. Согласна?»

— «Ну если ориентироваться только на твои слова, то шансы есть, в принципе логично рассуждаешь».

— «Спасибо. Ребятам скажи. Что они кстати думают?»

— «Хорошо…Только ответь еще на вопрос, пожалуйста».

— «Конечно, что хочешь спросить?»

— «Я не хочу показаться истеричкой, но…мне просто и интересно, и страшно. Как мы будем выглядеть? Ты можешь предположить? Я уже чувствую и ноги, и руки, и…»

Она замолчала. Гришка всё понял по голосу, что ей страшно за свой внешний вид, что для девушки очень важно, но всё же решился сказать правду:

— «Наташ, ты только не волнуйся, пожалуйста. Три дня назад, как раз, приходил главврач, который меня сюда привел, с солдатом, и этот солдат задал неуместный вопрос ему, однако главврач ответил…»

— «Что за вопрос?»

— «Эх: почему форма строения тела как у дракона?»

— «Что?! Ничего себе!»

— «Ты не волнуйся только…»

— «Я не волнуюсь, Гриш. Я даже не против».

— «Я ожидал другого», — с симпатией и удивлением в голосе «сказал» Гришка.

— «Ты не подумай. Я ведь дочь колдуньи», — пошутила она, — «и охотно верю в разные сказки про драконов и другие мифы, также я не скептична и верю в мистику, ну ты знаешь. Так что мне эти существа нравятся, ну ты теперь понимаешь почему у меня такая тату. Мне будет приятно, если этот миф оживёт. Только, пожалуйста, не подумай, что я сумасшедшая», — она посмеялась. — «Что? (Пауза). Ребят, сейчас всё скажу, э…Тёма, заткнись! Я оборвала связь, так как это было личное, сейчас всё расскажу».

— «Я рад, что ты рада, и не считаю, что ты сумасшедшая. Я тебя люблю», — симпатизировал ей Гришка. — «Скажи парням, что я чувствую себя также, как они. И расскажи план действий, если они предложат что-нибудь ещё — передай, пожалуйста».

— «Хорошо, Гриш. Нам надо держаться вместе. Я очень по тебе скучала».

— «А я-то как! Извини за такую вот просьбу. Побудь, пожалуйста нашим проводником, я хочу поспрашивать парней».

— «А ты их сигнал не видишь?»

— «Нет, только твою волну».

— «Ну значит, они слишком далеко для тебя. Может стены мешают?»

— «Скорее всего. Эти сказали, что наш мозг как рация. Это значит, что мы фиксируем радиоволны, а радиоволнам обычно мешает металл, бетон…»

— «А, ну тогда всё встает на свои места».

— «Ну так, что поможешь?»

— «Не проблема, Гриш! Что хотел спросить?»

Глава 3

17.02.2027

Самарская область, река Сок

Ядерный бункер типа В13. Лаборатория генетических исследований.

Света всё также лежала в этой камере. Ей было очень плохо: боль, ноющая, жгучая по всему телу; отсутствие каких-либо органов чувств; дефицит общения. Всё это сводило её с ума. Но еще хуже Свете становилось от мыслей о Кате и о дяде. Также её пугала фраза солдата: «Те две умерли…». Эта фраза вертелась в голове.

«Что же это такое? Почему? Зачем? Дядя, где же ты? Боже мой. Девчонки, как вы? Живы ли вы?»

***

Спустя две с половиной недели.

04.03.2027

Света проснулась от шагов в коридоре: «Звук! Что это? Шаги? Я слышу!» Свету накрыла огромная радость, т.к. два месяца она ничего не ощущала, лишь жжение на коже.

Внезапно, она ощутила запах помещения. «Ура! Это всё прекращается! Не думала, что так сильно этому буду рада. О, Боже! Хоть я и знаю, во что превращаюсь, ощущать что-то очень приятно!»

Открылась дверь. Света попробовал двинуться, но тело снова заныло. «Ладно, подожду.» Решила она, тяжело дыша.

Кто-то подошел к ней и пощупал её кожу на руке, спине и голове.

— Ну-с, что с ней, Федор Борисович?

«Да чего же знакомый голос. Иван Сергеевич! Я вас даже в аду достану, так как вам туда дорога уже заказана!»

Федор Борисович поднес ладошку к ее носу она ощутила запах потной кожи и какой-то химии. Света на это фыркнула носом, так как запах химии ударил достаточно сильно по новому носу, особенно это ощущалось после долгого отсутствия обоняния.

— Она жива, Иван Сергеевич!

— Чудно! Какие прогнозы?

— Учитывая то, что она чует, то она должна уже слышать, так как сначала проявляется слух. Как вы видите тело полностью перестроилось и наращивает массу. Скелет и хрящи хвоста готовы, осталось еще недели две и вся основа будет готова. Останется только ее укрепить. Благо у нас есть всё необходимое!

— Прекрасно! Слышит, говоришь?

— Так точно!

Света прекрасно слышала и чуяла носом, как к ней подошел Иван Сергеевич и наклонился над головой:

— Ну что Света? Как ты слышала, ты делаешь успехи, — Света никак не реагировала, хотя ей очень хотелось разорвать этого командира, — уверен, что ты с ума сходила, пока перерождалась…(Пауза)…ты любишь свою сестренку?

«По живому бьёт гад!»

— Ну не переживай, она здорова и дядя тоже здоров, хотя он ходит в довольно-таки опасные места. (Пауза). Не стану тебе врать, но они даже не подозревают о том, что с тобой происходит. Мы их убедили в том, что вы просто помогаете нам разработать новое оружие и защиту. Специалистов сейчас нет, учебников тоже, но так как у тебя в школе была пятерка по химии и биологии, как и у других девчонок, мы их убедили, что вы вносите огромный вклад, так как вы знайте основу науки. К счастью убеждать многих не пришлось, из-за того, что кроме Нади и тебя родственников ни у кого нет. К несчастью…я тебе сразу расскажу: Мария и Дария умерли, у них остановилось сердце. У Марии понятно почему — она итак была слабенькой девочкой, а вот у Даши просто разрыв. Поверь Свет, мне очень жаль, что они мертвы, хоть и не были семьей, но всё же были дороги.

«Сволочь! Дороги? Конечно! Кормить твою рожу некому будет!»

— Но я очень рад, что ты в порядке, — он положил ладонь на голову Светы сверху и легонько оперся, это было довольно-таки противно и даже больно.

— Иван Сергеевич, еще рано! Ей нужно нарастить еще один кожный покров и два покрова чешуи. Ей больно.

— А, хорошо Федь. Ну-с, идем-с!

Дверь закрылась. Светка оказалась в диапазоне между отчаянием и надеждой. С одной стороны, ей было очень грустно, т.к. Даша с Машей умерли, а дядя с сестренкой, даже не подозревают о том, что с ней твориться. «Наверняка эти гады все подали так, чтобы всё выглядело идеально». С другой, ей было очень приятно услышать, что Катенька жива, и дядька жив. «А если этот гад врёт? Что тогда? Неважно. Я клянусь, я отрежу ему голову. Какой пацифизм?! Плевать на это всё! Из-за него погибли Даша с Машей! Эх, как же там девчонки? Валентинка, Валя, как ты там? А ты, Надя? Что же это такое? Так, ладно! Нельзя опускать руки! Нужно бороться! Пусть говорят, что хотят, но я не останусь с этими гнусными тварями и Катю с дядей не оставлю. Если там есть много чистых мест, то нужно найти такое и начать жить свободно, а не под дулом от автомата этих призраков власти!»

С этими мыслями она снова попыталась уснуть, т.к. организм из-за резкого скачка успел устать.

***

Один день спустя.

Света всё также лежала на кровати и спала. Она всё также видела свой кошмар: их участок, взрыв, сестренка. От этого она резко проснулась с криком «НЕТ» в душе. Она открыла глаза, но всё ещё не видела. Осознав всё, Света вздохнула и, принюхавшись, убедилась в том, что она всё ещё в этой камере.

— «Света? Это Ты?», — внезапно раздался голос Нади прямо в голове.

— «Что? Надя?! Это ты?!»

— «Света!», — тут же раздался голос Вали.

— «Девчонки?!»

— «Света, ты как?!»

— «Как я рада вас слышать!»

— «Мы тоже!»

— «Боже, а мы гадали, гадали и боялись, кто умер…»

— «Надь, она же не знает!»

— «Ой!» — оборвалась Надя. Наступила пятисекундная пауза, — «Света…эм…»

Они обе замялись. После ещё одной пятисекундной паузы Валя решилась сказать:

— «Свет, в общем…»

— «Валя, я знаю. Про Машу и Дашу. Мне эта гадина говорила…» — с горечью в голосе сказала Света.

— «Кто?»

— «Иван Сергеевич, вчера или позавчера заходил и светские беседы вёл. Сволочь! Никогда не прощу! Валя, мне очень жаль,» — Света сделала небольшую паузу и поменяла голос с горечи и гнева на радость и надежду, — «Боже, девчонки, как я рада, что вы живы! Как вы?»

— «Мы лучше, на много лучше себя чувствуем!» — тоже преобразилась Валя.

— «Я не понимаю, как я вас слышу, как мы общаемся».

— «В смысле?»

— «Ты не видишь нить?» — вступила Надя.

— «Нет».

— «Сейчас объясню, Свет. Это просто…»

Надя довольно быстро и понятно объяснила, что нужно подумать об их ментальной связи, и тогда появиться нить, потом объяснила, что и как нужно «переключить» у себя в голове, для того, чтобы общаться по связи, чтобы слушать что происходит на той или иной нити, и чтобы оборвать связь. Также они рассказали о новых способностях, а именно об эхо локации, способности чувствовать тепло и сердцебиение, и как ими пользоваться.

Свету приободрили новые возможности, и она довольно быстро освоила всё это и уже спокойно переговаривалась с Надей и Валей:

— «И как давно вы начали общаться?»

— «Буквально вчера, Свет».

— «Тогда я иду рядом с вами в развитии».

— «А вы что-нибудь слышали о том, что они собираются делать с нами дальше?» — спросила Валя.

— «Я нет, Валь», — ответила Надя.

— «Валь, они же говорили об этом еще, когда… (Она сделала паузу) Когда нас только привели: они хотят, чтобы мы на них работали на верху, так как там можно жить».

— «Ой…точно,» — печально проговорила она.

— «Ну, похоже нам придется это сделать», — с грустью сказала Надя.

— «Нет, ни за что!» — вырвалось у Светы, — «Они нам насильно ввели какую-то дрянь, из-за которой погибли Даша с Машей! Я не буду это делать, наоборот — я с большим удовольствием убью этих мразей, которые решили, что они тут боги! И мне плевать на гуманизм!»

— «Свет, я тоже не хочу и согласна, плевать на гуманность, я бы тоже их убила за девчонок, но у меня Юра, они же будут угрожать его жизнью, и у тебя Катя. Что мы сможем сделать?»

— «Надо составить план, девочки. Они же не думают, что мы как-то будем сопротивляться, когда нам будут ставить условия, они уверены в том, что находятся в выигрышном положении. Значит, надо подыграть им, а потом напасть, и, разобравшись с ними, уйти, как можно дальше. Этот гад точно не врал на счет чистых мест. Это возможность зажить нормально, свободно!»

— «Свет, я с тобой согласна,» — громко появилась Валя, — «Из-за них погибли Маша с Дашей. Я не намерена быть с ними в одной команде после этого», — твердо сказала она.

— «Я не знаю. А как мы будем что-то предпринимать? У них же оружие. Они нас просто застрелят», — сказала Надя.

— «В этой же папке было написано, что, мы можем выдержать прямое попадание из автомата в голову или грудь. Я это помню», — вмешалась Валя, — «Надь, мы же теперь оружие, а не люди».

— «Надь, даже если не получиться всё продумать, в первую очередь, нам надо держаться вместе, если физически пока не можем, то хотя бы ментально», — твердо сказала Света.

— «Ну хорошо», — согласилась она, — «Да, я не хочу жить с этими… Но что мы предпримем?»

— «Надо всё продумать, девчонки», — начала толкование Света, — «Я считаю, что нужно втереться к ним в доверие, чтобы они думали, что мы слабые духом и боимся оказать сопротивление и…»

— «Девочки!» — тревожно перебила ее Надя, — «Ко мне заходят! Подождите!»

— «Ко мне тоже,» — сказала Валя.

Внезапно Света услышала, что к двери подошли люди и начали открывать замок.

— «И у меня», — ответила Света девочкам.

Дверь открылась. Света стала пробовать способность эхо локации, делая вид, что спит. Ей удалось определить, что в камеру вошли двое, оба в защитной форме и противогазах. «Зачем маски?»

Солдаты, ничего не говоря друг другу, прикатили какие-то толи носилки, толи просто толстый и широкий кусок фанеры на колесиках. «Что они собираются делать?»

Солдаты, взяв Свету за ноги и плечи, положили на эти носилки, было довольно неприятно, хотя они старались сделать все аккуратно, это было заметно. «Что происходит?», — крутилось у Светы в голове.

Внезапно связалась Надя:

— «Девочки, меня куда-то забирают!»

— «Надь, меня тоже. Не бойся», — ответила Света.

Солдаты покатили Свету в коридор, и ей стало холодно. Но, несмотря на неприятные ощущения, она смогла определить, что впереди идут еще солдаты и катят такие же тележки, с кем-то положенным сверху на телегу. Полностью нарисовав в голове с помощью эхо локации происходящую картину, Света поняла, что это девочки, и связалась с Надей и Валей:

— «Надь, Валь, я вас вижу, вас везут впереди меня.»

— «Я тоже вижу, а куда нас?» — отозвалась Валя.

— «Не знаю, но давай мы не будем ничего предпринимать.»

— «А разве мы можем?» — с иронией сказала Надя.

Спустя метров 30, солдаты остановились. У девчонок получилось определить, что они находятся в главном зале, в центре которого стоят клетки в бассейнах. Возле какого-то пульта около бассейна стояли ещё три человека, один из который обратился к солдатам:

— Давайте, давайте! Всё готово, их можно погружать! — кричал человек, стоящий возле какого-то прибора, расположенного возле одной из крайних клеток. «Федор Борисович», — с ненавистью Света узнала его по голосу.

Их перекатили в клетки, перенесли с носилок на пол (Было очень холодно) и затем закрыли клетки.

— «Девчонки, я что-то не понимаю. Что они делают? Вам тоже холодно?»

— «Да, Надь, мне очень холодно» — ответила Валя.

Света же наблюдала за действиями солдат и ученных. Она использовала и эхо локацию, и чувствительность к теплу, и запах, чтобы понять кто здесь и сколько их. Запомнив, как пахнет каждый солдат (у нее уже получалось использовать нюх для этого), как ведёт себя, как общается каждый ученный, и как у каждого работает сердце, Света стала просто ждать чего-то. Она насчитала 11 человек в зале.

— «Свет?», — позвала Надя спустя минуты три.

— «Да. Что?»

— «Мы же замерзаем. Что они делают?»

— «Понятия не имею, Надь, но они точно не ждут, пока мы замерзнем. Ты запомнила, как кто пахнет, как бы это странно не звучало?»

— «Да».

— «Я тоже», — отозвалась Валя, — «А вы не заметили, что под полом, что теплое?»

— «Нет», — одновременно ответили девчонки с удивлением в голосе.

Они включили все рецепторы и, действительно, под пультом, возле которого стояли ученные, ощущалось большой источник тепла.

— «Что это?» — спросила в слух Света.

Но ответ пришел сам собой.

— Заливайте! — крикнул один из ученных. После этих слов открылись шлюзы, из которых полилась теплая вода, заполнявшая бассейн с клетками.

Девочки испытали очень приятное ощущение: то как вода обволакивает их кожу и согревает было непередаваемо. Девчонки будто очутились в горячей ванне.

Неожиданно к каждой из них подскочили ученные, наклонились и сказали на ухо: «Задерживай дыхание. Тебе хватит на тридцать минут. Давай! Глубоко вдохни и расслабься после вдоха. Иначе умрешь». Девчонки не стали как-то противиться и сделали ровно то, что сказали ученные, и вовремя, т.к. вода стала заполнять бассейн, погружая их.

Света чувствовала себя хорошо, хотя не дышала, было ощущение, что она спит, но в то же время в сознании, как будто гуляет во сне:

— «Надя, Валя, вы как?»

— «Мы хорошо».

— «Я сто лет не принимала ванную!» — с восторгом сказала Валя.

— «Что дальше?» — спросила Надя.

— «Давайте, подождем. Нам точно нужно окрепнуть, прежде чем действовать. Я устала как-то. У нас будет еще время обсудить. Главное не упрекаем себя и не сдаемся, хорошо?»

— «Ладно», — ответила с добротой в голосе Надя, — «…и Свет.»

— «Что?»

— «Спасибо, что не сдаёшься. Я очень сильно не хочу работать на этих…людей, но очень боялась. Спасибо, что ты такая. Держимся вместе?»

— «Да, и Надь, если тебе страшно и за себя, и за Юру, то подумай о том, что будет. Он, как и ты, не будет частью их общества, он будет рабом. У нас в бункере одни пенсионеры, а если он, молодой, будет противиться, то они убьют кого-то из стариков для устрашения, а потом и его, а потом и тебя. Они считают себя богами, и им будет плевать кто он, ребенок или старик. Они ничуть не лучше тех, кто развязал ядерную войну».

— «Ты права. Нас они не стали спрашивать, согласны мы, не согласны, значит и других тоже».

— «Девчонки, я очень рада, что мы снова вместе. Давайте отдохнем, а то общение отнимает силы», — сказала Валя.

— «Я тоже. До скорого», — сказала Света и погрузилась в себя, прервав связь с ними, т.к. это ментальное общение действительно тратило силы, она успела устать, а находясь в воде, у нее не получалось уснуть, не давал организм, поэтому она просто стала отдыхать и восстанавливаться.

***

Спустя три дня.

Каждый день, каждые 30 минут сливали и заново наливали воду, нагревали же её один раз в 4 часа. Девочки уже привыкли находиться в водной среде и стали замечать, что они за три дня никак не устали. Логическими выводами они решили, что в положении полусна они полностью восстанавливаются и продолжают расти. Ученные кормили их также два раза в день и делали разные тесты: то покров посмотрят, то глаз, то еще что-нибудь. Несмотря на отсутствие зрения и возможности двигаться, девочки ощущали прилив сил, с каждым днём они чувствовали себя крепче и уверенней. Слушая переговоры учёных, они сделали вывод, что учёные рады результатам развития их организма и, как выражались некоторые из них, «всё идёт по задуманному плану».

***

На четвертый день один из ученных подошел к Вале и сказал, что она растет быстрее всех и сформировала первый слой чешуи. Также он упомянул, что хвосты, которые оказывается росли не из копчика, а из головы, как волосы (на рисунке это было не видно и девчонки это поняли сами, т.к. уже полностью ощущали все тело), сформировали кожный покров и активно наращивают мышечную массу, также стал формироваться чешуйчатый слой. Надю и Свету он не обделили: сказал, что у них тоже сформировался кожный покров, а слой чешуи продолжает наращиваться. В прочем, девочки это осознавали, т.к. боли и жжения уже не было, как раньше, однако их продолжала преследовать слабость, настолько сильная, что им было тяжело двинуть даже пальцем, не то что рукой или ногой.

***

В начале пятого дня один из «ген-инженеров», как обращались солдаты, сообщил о первом слое чешуи Нади, а в конце дня и Свете, что было очень приятно, т.к. девчонки заметили, что перестают мерзнуть, когда находятся не в воде.

***

Шестой день стал для всех сюрпризом: оказалось, что у Вали окончательно сформировались голосовые связки, что та поняла, т.к. у неё получалось двигать мышцами и при дыхании выдавать небольшой свист, чего раньше не получалось, но она предпочла это скрыть, даже от Нади с Светой. Почему? Не захотела как-то радовать ген-инженеров новыми результатами, а девочек решила не беспокоить по этому поводу, т.к. всё это их ждало впереди.

Но не получилось у неё это долго скрывать, т.к. когда один из ученых делал анализ хвоста, он случайно задел ещё незакрытый кожей нерв, на что она грозно зарычала. Рык был похож на рычание тигра и шипение змеи, который сотряс всё помещение и напугал весь персонал, ген-инженер аж отскочил в угол клетки, легонько ударившись затылком.

— «Валя, это ты?!», — с испугом спросили Света.

— «Этот гад прямо на кончик надавил. Больно», — ответила она.

— «Валя, поздравляю!» — сказала Света.

— «Ничего себе!» — отозвалась Надя, тоже, похоже, перепугалась.

— «Не хочу показаться странной, но я тебе завидую,» — сказала Света.

— «Ничего, скоро и вы сможете», — с лаской и гордостью ответила Валя.

В то время персонал заметался и позвал главного ученного — Федю. Тот пришел незамедлительно. Расспросив «Что? Как?» и получив доклад, он осторожно подошел к Вале. Валентине стало противно из-за того, что Федя прощупал голосовые связки, слегка надавливая на шею, т.к. покров все еще был слишком чувствителен.

Наклонившись прямо над носом, он сказал:

— Прекрасно. У вас сформировались связки, но Вам нужно развивать их прямо сейчас, иначе они зарастут, когда окрепнут. Попробуйте с нами поговорить. У Вас получится.

Говорил он ровно, без заиканий и с уважением, что было очень противно для девочек.

Валя уже полностью чувствовал все мышцы и поняла, как примерно управлять связками. Ей захотелось выговорить что-нибудь угрожающее и оскорбительное, но уловив это, Света «сказала»:

— «Валя, только не надо угрожать. Помнишь, что нужно втереться в доверие и показаться слабыми? Поверь, мне самой очень противно слышать его голос, особенно этот «уважительный» тон».

Услышав Свету, Валя расслабилась и, перенастроив себя, тихо спросила голосом:

— Зачем? За что?

Голос со стороны звучал очень жалобно и мало чем отличался от того, как звучал несколько месяцев назад (прибавилось лишь четкость в произношении букв и слабое шипение). От такой неожиданности солдаты, стоявшие сзади замешкались («Похоже они совсем не ожидали такого выхода со стороны «грозной машины», как им рассказывали», — подумала Света). Федя тоже растерялся, он тоже ждал всё, что угодно, но никак не слабую испуганную девочку. Валя сымитировала прекрасно.

— Вы прекрасно знаете почему, — довольно спокойно ответил «Федя», хотя у девочек получилось уловить недоумение в голосе.

— Мы же ничего не сделали, — всё также жалобно продолжала Валя, — за что нам это?

— Ничего, когда Вы окрепните, Вы нам спасибо скажите. Поверьте, Вы все для нас сейчас самое дорогое, что есть. Без Вашей помощи нам будет тяжело. Обещаю, что к Вам и вашим родственникам будут относиться уважительнее всех, заметьте, я с Вами на Вы, — он уже начинал заикаться.

— Неужели нельзя по-другому? — Валя давила все сильнее, в ее голосе уже четко слышались слезы, — они же умерли…за что?

— Поверьте, мне очень жаль, и я не хочу, чтобы Вам стало хуже. Успокойтесь, Вы скоро начнете видеть, а потом, когда всё сформируется и окрепнет, начнёте ходить, — он повернулся к солдатам и рявкнул на них, — накормить и… (он замешкался)…потом наполнить бассейн, им нужно скорее закончить трансформацию. Все поняли? — говорил он уже растеряно и по голосу создавалось впечатление, что он винил во всём солдат, только вопрос оставался открытым: «В чём?»

Солдаты лишь кивнули и принялись выполнять приказ. Ученный вернулся к Вале:

— Не надо так, вы встанете на ноги, выйдете наружу, вам не нужно будет носить костюмы, как нам, мы все будем жить под лучами солнца… («Складно говорит, гнида,» — подумала Света)…Но, как вы понимайте, нам нужно объединить усилия против общей проблемы. Вы должны признать, что прошлого не вернуть, Вам надо признать свой новый вид. Прошу… («Просит?!» — чуть не взорвалась Света.)…Нам лучше быть друзьями, мы поможем…

— Как? — продолжала давку Валя.

— Вы всё увидите…не складывайте руки, — с этими словами он вышел из бассейна и, что-то невнятное бормоча себя под нос, направился к входу в командирскую комнату. Остальные ген-инженеры последовали за ним.

Света и Надя связались с Валей, как только учёные закрыли дверь:

— «Актриса! Настоящая актриса! Ты молодец!» — похвалила Надя.

— «Я заметила, что солдаты тоже замешкались,» — сказала Валя.

— «Очень правдоподобно звучало. Даже мне со стороны казалось, что ты действительно испуганная маленькая девочка, которая плачет».

— «Честно, всё время хотелось огрызнуться!»

— «Не надо. Нам нужно играть с ними, и в следующий раз притвориться, что мы знать не знаем о телепатической связи, да Свет?»

— «Согласна, так они точно ничего не заподозрят, а может быть, что-нибудь даже расскажут, чего мы не знаем».

Солдаты включили подачу смеси в глотки и подачу воды в бассейне, но девчонки никак не отреагировали.

— «Как ты думаешь, каковы будут их лица, когда они узнают о своей ошибке?» — спросила Валя.

— «Мне очень интересно знать твои размышления,» — отозвалась ехидно Света.

— «Ну, начну с того, что я считаю, что у нас всё получится, я прямо чувствую прилив сил…»

Пока они общались, солдаты, ничего не подозревая, выполняли приказ и, находясь возле пульта управления, завязали диалог:

— Какие убийцы? Это же те самые девочки, которые даже мухи не обидят.

— А ты уверен? Хотя, не знаю…

— Ну они же должны быть наоборот — агрессивными, а эта…

— Ну может это только с ней?

— Не знаю, но я точно не смогу подгонять ее автоматом. У нее родственники есть?

— У этой уже нет, у других да. Ты чё, серьезно?

— Чего?

— Не сможешь подгонять?

— У меня самого дочка, как я смогу? Это же та девочка, которая только вышла из подросткового периода. А ты сможешь? А, старшина?

— Делай то, что тебе приказывают, понял? — сказал тот серьёзнее, но не угрожаюше.

— Простите, товарищ старшина, — резко вскрикнул и выпрямился солдат, что привлекло внимание и Светы, и Валя.

— Вот так-то. Ещё не ясно, что с ними, — он махнул рукой в сторону бассейна, — так что ты рано сделал вывод.

— Так точно, — опустил тот глаза.

Они оба развернулись и пошли на свои посты, которые находились на двух краях бассейна, параллельно друг другу. Один стоял возле клетки Светы, другой, который старшина, возле клетки Вали. Девчонки остались в недоумении.

— «Что это было?» — спросила Валя.

— «Не знаю», — ответила Света.

— «Эх вы, болтушки беззвучные», — издевательским тоном сказала Надя.

— «Что?»

— «Пока вы обменивались своим мыслями, я слушала их разговор. И могу сделать утверждение: не все эти люди плохие, а судя по тому, что у этого солдата дочка — это Аркадий Александрович».

— «А что было?»

— «Он сказал, что не сможет нас заставлять что-либо делать, жалко стало, а другой, старшина, мигом заставил того подчиниться», — коротко пояснила Надя.

— «Надя, молодец!» — еще раз похвалила Света, — «Это нам и нужно! И ты Валя молодец, а вот я оплошала, хотя сильнее всех призывала к действиям».

— «Самокритично, Свет. Не надо так. У нас всё получится. Просто внимательнее будь. Я понимаю ваш восторг, но ты сама говорила, быть неистовыми и не плошать», — успокоила Надя.

— «Как говорится: «На Бога надейся, а сам не плошай». Так ведь?»

— «Да».

— «По крайней мере, мы точно знаем, что один не станет стрелять в нас, он защищает Лизу».

— «Не думаю, Свет. Аркадий Александрович сразу же поменял поведение, когда речь зашла о Лизе. Судя по всему, у них тут очень строгая дисциплина».

— «Кто знает, кто знает? Может и нет. Но факт остаётся фактом: мы ведём себя не так, как они ожидали».

— «Это так, Свет. Они, когда переговаривались, сказали, что мы должны быть агрессивными, и, честно, во мне очень много злобы, лишь общение с вами как-то усмиряет её».

— «Взаимно, Надя. И честно: если бы не ты, то мы бы и сейчас оставались в небытие».

— «Как вы думайте, что будет дальше?» — спросила Валя.

— «Нам надо полностью вырасти, Валь. Много раз обговорили и мы, и они», — ответила Надя.

— «Давайте поговорим о чём-нибудь не по теме, надо отвлечься», — предложила Света.

— «Хорошо. О чём?» — спросила Надя.

— «Давайте, я расскажу вам историю моей бабушки о проклятии хвойного леса на Северном Урале», — сразу предложила Валя.

— «Ну давай».

***

Через день Надя и Света тоже начали говорить. На удивление или испуг всего персонала Надя сделала свои слова тоже жалобными, как Валя, и не выражала никакой агрессии. Света же выразила непонимание, испуг и отчаяние при разговоре и ещё сильнее надавила на психику учёных, попросив убить её. Конечно же, те ответили отрицательно и попытались успокоить её, опровергая её желание, приводя разные аргументы, с которыми она согласилась, дав всему персоналу надежду. Девочки не очень позитивно отозвались на её выступление и попросили так не делать, объясняя это тем, что было неизвестно, что эти люди ещё могли сделать. Света согласилась с ними.

В итоге у девочек получилось зафиксировать то, что все ожидали агрессию от них, но никак не страх и горе. Особенно этого боялись учёные, которые, что-то бормоча себе под нос, уходили в комнату командования. У девчонок получилось различить среди их бормотания такие слова, как: «так не должно быть», «отклонение» и всё в этом духе. Да, действительно девчонкам очень хотелось не то, что проявить агрессию, а проломить череп каждому в помещении, но они чётко сформировали план и твёрдо ему придерживались, а мысли о том, как они хитро обманывают весь персонал ещё сильнее подогревали их, и агрессия просто улетучивалась.

Света после того, как заговорила и «испуганно» пообщалась с Федей, ожидала Ивана Сергеевича. Они ждали его. Ей хотелось полностью запомнить все его признаки, чтобы потом найти его даже на краю света. Конечно, она планировала показаться ему очень испуганной и слабой, не только потому, что это был один большой план, который уже принёс огромные неожиданные результаты, но и потому, что ей хотелось услышать и хорошее о родных, т.к. Света осознавала, что она, как и Надя, и Валя, порушили их систему, и Иван Сергеевич попытается успокоить её хорошими вестями о дяде и Кате, хотя он может и соврать. Но, несмотря ни на что, она даже если не услышит ничего о сестрёнке, то хотя бы запомнит этого ублюдка.

***

На восьмой день желание Светы сбылось — Иван Сергеевич пришёл в зал, когда вновь меняли воду в бассейне. Его сопровождали Федя и два солдата, которые повсюду ходили за Федей. Девчонки смогли это определить по нюху и эхо локации, которыми они уже пользовались, как раньше глазами. Что-то спросив у Феди на ухо, Иван Сергеевич в первую очередь подошёл к клетке Светы:

— Здравствуй, Света, — он произнёс это спокойно и уверенно, но Светка чётко ощущала, как часто у него бьётся сердце, как хлещет адреналин в крови, и как он тихо потеет.

— Кто это? — спросила она тихо и с дрожью в голосе.

— Не бойся, дорогая. Это я — Иван Сергеевич, майор научно-исследовательского отдела лаборатории, в которой ты, твоя сестра Катя, твой дядя и многие другие живут. Ты помнишь? — он говорил ровно, но ласково, при этом сильнее потея.

— Помню, — ответила Света.

— Прошу тебя, Света, не злись и не обижайся на меня и ни на кого. И самое главное — не желай себе смерти. Это не конец жизни. Ты просто по-другому будешь выглядеть и у тебя будут необыкновенные способности, о которых только можно мечтать. Да и не забывай главного: у тебя же есть семья, — Света сразу поняла, что он не знает, что говорить: он одновременно пытался успокоить её, но в то же время просил не злиться на него. Стало очевидным, что он в полной растерянности.

— Да. Катя. Дядя, — ответила она с паузами между словами. Надя с Валей мысленно поддерживали её, говоря что-то вроде «молодец, так держать, продолжай давить, он растерян».

— Да, родные. Ради них стоит жить, Света. У тебя всё получится, ты окрепнешь, выйдешь на поверхность, вдохнёшь полной грудью. Благодаря вам у нас получится обустроиться, а тебя и Надежду, и Валентину объявят героями, — он уже говорил торжественно, думая, что у него получилось приободрить её.

— Зачем? — тихо задала неожиданный вопрос Света.

— Что «зачем»?

— Зачем мне героя, если меня не сможет принять семья? Зачем мне семья, где я буду не нужна? Зачем способности, если они будут бесполезны? Зачем мне такая семья?

Весь персонал стоял в ступоре. Никто не знал, что ответить. Девчонки «аплодировали» Свете, т.к. уловили всё состояния бойцов и ген-инженеров. У всех была одна реакция — шок и страх, и это логично, т.к. Света сейчас ударила в самое главное звено плана военных — мотивацию работать, ведь если Свете не будет дорога семья, то её никак не заставить работать ради неё и ради жизней родных. Все молчали: постовые, пара учёных, Федя, его личная охрана. Иван Сергеевич стоял и слегка трясся. Помолчав немного, он снял свой берет и вытер лицо от пота. Затем снова его одел и сказал:

— Ты не права, — на этот раз он уже говорил неуверенно и быстро, — они тебя любят. Они тебя любой любят. Ну ты то их любишь?

— Да, — всё также тихо ответила она.

— Ты сможешь им помочь, и…и они…тебя ещё сильнее любить станут, — у него в душе была истерика, голос уже дрожал, а сам он весь чесался. Света всё это чувствовала и уже духовно праздновала победу.

— Да. Наверно. Надо, — всё также тихо и жалобно отвечала она.

— Вот! — преобразился Иван Сергеевич, почувствовав надежду в её словах, — Поверь, они тебя любят, они всегда тебя поддержат, какой бы ты не была, — он подошёл в плотную к клетке и опёрся на неё рукой, — Скажи мне, Света, ты готова помогать? Ради семьи?

Сделав десятисекундную паузу, та ответила:

— Да.

— Умница! Я…Я ещё вернусь к тебе. Отдыхай! — сказал тот с улыбкой на лице.

Он отошёл от клетки и на ухо спросил Федю:

— Они могут общаться телепатически?

Тот ответил растерянно:

— По сути да, но мы ещё не проверяли.

— Тогда я сам, — грозно сказал Иван Сергеевич.

Он вернулся к клетке Светы и спросил:

— Света, а ты можешь, ну как сказать, общаться с Валентиной и Надей, ну, отдалённо.

— Что? Нет. А я могу? — она показала растерянность и недоумение в голосе, всё также тихо и жалобно.

— Ничего. Я распоряжусь над тем, чтобы ген-инженеры, — он повернул голову в сторону Феди и повысил голос, — работали над этим.

Федя стоял и боялся. Каждая из девчонок это почуяла. Иван Сергеевич тем временем подошёл к Наде:

— Наденька, ты меня слышишь?

— Слышу, Иван Сергеевич, — ответила она также тихо, как Света.

— Хорошо. Ты слышала наш разговор с Светой?

— Да.

— Хорошо, — он говорил мягко и пытался показаться ласковым, — скажи, Наденька, ты готова работать вместе с нами?

— Я буду работать, только прошу вас…, — она остановилась.

— Что, Надя?

— Дайте мне поговорить с Юрой. У меня никого кроме него нет. Пожалуйста. Я хочу видеть, что он жив.

— Конечно, Надя. Я…эм, я всё устрою, но не прямо сейчас, ладно?

— Хорошо.

— Прошу тебя, не злись на нас. Мы находимся в критической ситуации. Нас и так мало, и люди могут заболеть лучевой болезнью в любой момент. Ты это понимаешь?

— Понимаю

— Умница! Ну, отдыхай, — он менялся с каждой секундой на более позитивный мотив.

С этими словами он отошёл от клетки Нади и подошёл к клетке Вали:

— Валентина, ты меня слышишь?

Она ничего не ответила, лишь тихо покачала головой в знак согласия.

— Валентина, тебе нужно развивать связки. Тебе же вроде говорили. Прошу тебя отвечай словами.

— Да, слышу. Я слышала оба разговора, Иван Сергеевич, и я согласна работать, у меня выбора нет.

— Нет, не надо из меня делать тирана. Выбор есть всегда, просто сейчас у нас правда критическая ситуация: фильтры начинают забиваться, хоть мы и далеко от радио-опасных мест, но до нас могут дойти дожди, нам нужно обустроить всё на поверхности. Ты это понимаешь?

(«Да ты хуже тирана!» — прокрутила у себя в голове Света).

— Понимаю, Иван Сергеевич.

— Ну вот и умница! — ещё более позитивно сказал он, — Спасибо, что согласилась…

— У меня есть просьба.

— Какая?

— Когда я окрепну и смогу видеть, дайте мне попрощаться с сестрой.

Майор закусил губу. Постояв возле клетки десять секунд, он ответил:

— Хорошо, дорогая. Мы это устроим.

Он повернулся к Феде и тихо спросил:

— Тела сохранились?

— Так точно, — ответил тот тоже тихо.

Иван Сергеевич глубоко вдохнул и выдохнул. Снова вытерев лицо беретом, он повернулся к клеткам:

— Поправляйтесь, мои дорогие!

С этими словами он направился к входу в командный, за ним следовал Федя с бойцами. Оставшиеся солдаты начали заполнять бассейн чистой тёплой водой.

— «Ты права, Света. Да чего же он противный!» — нарушала молчание Надя.

— «Вот же гад! Ещё прикидывается как-то!» — отозвалась Валя.

— «Ой, девочки, как же мне приятно осознавать то, что мы их надуваем как воздушные шарики».

— «Нам надо делать вид, что мы общаемся голосами, когда они сливают воду, а не ментально, ну мало ли?»

— «Ты права, Валь. Надо. Так они ещё дольше провозятся с нами, и ещё сильнее потеряют над нами контроль».

— «Согласна», — сказал Надя.

— «И да, Валя.»

— «Что?»

— «Мне искренне жаль Дашу».

Они замолчали на некоторое время. Первой тишину нарушила Валя:

— «Я просто хочу с ней увидеться в последний раз и похоронить её, по-человечески».

— «Мне очень жаль», — ответила Света.

— «Свет, спасибо, но нам надо двигаться дальше, так что давайте о чём-нибудь другом поговорим», — очень быстро поменяла тему Валя.

— «Ты не до рассказала про Разрытую могилу», — напомнила Надя.

— «Ну слушайте».

Глава 4

14.01.2027

Москва.

Тёмный тоннель. Висячая проводка. Тишина. Грязь на рельсах. Свет от налобного фонаря. Периодический треск счётчика. Немного запотевшее стекло противогаза. АК-74М в руках. Позади и по бокам товарищи. Примерно так видел сейчас поход до тех-центра Петька.

Он был включён в группу Змея, задача которой была дойти до главной технической станции и найти рабочий поезд. Вместе с ними шли Миша, Шурик или же Санёк, Кирилл и Дима-Флинт. В группе Василия (или же Дяди Васи) были Ярослав, Серёга, Павел, Лёха и Андрей.

Ребята шли уже полчаса после разделения с другой группой, которая шла проверять все северные ветки, ведущие прочь из мёртвого города, и пока что не увидели ничего выделяющегося — тоннель был таким же, как и везде: всё те же стены, всё те же рельсы, всё те еж кабели, которые уже пять лет не проводили ток. Однако ребята отзывались об этом скучном походе лучше, чем час назад, когда обе группы были вместе, когда маршрут проходил не через тоннели метро…

До разделения групп весь личный состав вёл старшина — единственный, кто мог прекрасно ориентироваться в таких условиях. Нет, конечно каждого из ребят проконсультировали и показали, что путь надо держать в главный узел трёх станций Московского Метрополитена — станции Театральная, Охотный ряд и Площадь революции, где нужно свернуть в тоннель стоянки поездов. Главными проблемами являлись отсутствие каких-либо указателей, была лишь схема станций, и довольно-таки длинный маршрут. Хоть маршрут был и длинным, но зато безопасным. Почему безопасный? Потому что более короткий вёл через зону заражения: наличие наземной ветки заставило делать огромный крюк через север, из-за чего пришлось удлинить весь маршрутный план и по пути искать обходные технические тоннели, по которым мог не заблудиться Змей. Если до этого они разведывали состояние путей с помощью, тогда ещё работающей, системы управления и отслеживания Метро, которая была в доступе, то сейчас всё нужно было сделать своими руками. Конечно же они и до этого уходили в рейды на другие станции, но они были короткими и представляли из себя поиском разного хлама. Сейчас же предстоял долгий поход по итак заражённым тоннелям.

Маршрут начинался со станции Деловой центр — ближайшей станции к подземке больницы, дальше нужно было через технические помещения пройти до Фиолетовой ветки на станцию Баррикадная и, лишь там, разделиться и оттуда СПОКОЙНО пройти до Пушкинской, перейти на Зелёную ветку и дойти до Охотного ряда.

Именно такому плану все придерживались во время похода и, таким образом, потеснившись, испачкавшись и по-пластунски преодолев несколько километров кабелей в технических тоннелях, они дошли до тоннелей Метро, где разделились, предварительно сообщив главному по проводу, который они тянули от штаба, что они выполнили первую часть задания. На точке разделения они поставили самодельный радио пункт, который мог принимать сигналы раций в тоннелях. Эту радио станцию уже пробовали на вылазках, и она показала себя очень достойно.

Теперь же группа Змея направлялась в сторону Пушкинской. В тоннеле иногда находили холодные, неразложившиеся трупы людей, которые успели скрыться от взрыва, но не выжили в Метро. Эти находки никак не пугали никого, поскольку уже стало привычной картиной. Не раз находили они трупы, так что нервы закалились, и даже осознание всего ужаса не ломало ребят.

Ребята по ходу движения периодически переговаривались и тихо шутили. Никто не ждал какой-либо напасти, т.к. всё погибло, и воевать не с кем. Единственное, что могло помешать — это обвал. Оружие брали для личного спокойствия, т.к. наличие огнестрела вселяло уверенность. Все шли уже легко, без всяких строев и стоек, лишь замыкающие посматривали назад. По мнению старшины, они прошли уже три четверти пути по Фиолетовой ветки и скоро должны прийти на Пушкинскую, что поднимало настроение.

Кирилл, находящийся в самом центре строя (хотя строем это нельзя было назвать), шёл по блатному, и всем ярко показывал своё равнодушие ко всему: автомат в левой руке, в правой фонарик, плечи раскинуты, голова в противогазе чуть задрана на верх, руки при походке гуляют в разные стороны.

— М да, я-то думал, что главный клоун — это Шурик, но нет, нашёлся по страшнее, — прокомментировал данную сцену Миха.

— Да не-э-э, он не клоун… Он АРТИСТ! — громко выразился Шура.

— Ага! Артист в театре под названием МЕТРО, — ответил Мишка.

— Да ладно, если так удобно, пусть идёт, да хоть танцует, — сказал Флинт, слегка прохрипев.

— Ага, будет вообще классно, когда он по роже тебе заедет автоматом! — сказал Мишка.

— Да не-э-э, он же профессионал, он знает, что если он заедет одному, то получит по роже от всех, — попытался пошутить Шурик.

— Да, я профессионал! — уже «артист» продолжал диалог, — Видите, как из меня профессионализм льётся? — покрутившись в танце, сказал Кирилл.

Все тихо издевательски посмеялись.

— Да б****! — вскрикнул Кирилл, когда в момент очередного реверанса запнулся за рельс, и упал на пол.

Он грохнулся на легкий штурмовой рюкзак с каким-то противным хрустом. Ребята на это только усмехнулись. Петя и Змей, шедшие впереди, только помотали головой.

— Ну что? Натанцевался? — сказал Шурик, подавая руку Кириллу.

— Нет! Пацаны! — застонал лежащий.

— Чего? — спросили те разом.

— Это конец!

— Чё? Сломал чё-то? — спросил уже серьёзным тоном Мишка.

— Хруст вроде был, — сказал Дима.

— Чё сломал? — спросил снова Шурик, — Товарищ старшина! — позвал он Змея, но тот просто мотнул головой, мол: «Пошли уже!»

— Я раздавил паёк! Не-э-э-э-т! — изображая ужасное горе простонал Кирилл.

— Б**, дурак!

Все заржали. Старшина легонько усмехнулся. Петька же шёл молча. Он воспринимал эту миссию очень серьёзно и ответственно, хотя остальные воспринимали его, как обычно, и немного жалели его.

Петька всё также следовал за старшим и старался запомнить любую деталь, которая хоть как-то выделялась, т. к. думал, что это может помочь в случае разделения со Змеем. Он шёл в походной стойке — скрестив руки на автомате, и никак не запинался, а просто двигался вперёд, периодически посматривая назад.

Вдруг его кто-то тихо и мягко тыкнул в плечо. Он повернулся — это оказался Дима. Петька сразу понял, что это он, т.к. на каждой униформе, ОЗК и противогазах были вышиты имена и клички:

— Чего хотел? — спросил Петя, продолжая шагать.

— Рембо Первая Кровь, может перестанешь строить из себя «сурьёзного» СпецНазовца, а?

— Тебе то какое дело?

— Петрух, ты совсем забился психологически. Будь проще. Даже Змей полегче себя ведёт, а ты, как только на вылазку, сразу угрюмый, и в казарме… будто неживой.

— Я не могу по-другому.

— Да можешь. У тебя же вся жизнь так будет тяжёлой… — он не успел договорить.

— Флинт. Неужели тебя ничего не заботит? Ни задание, ни твоя жизнь, ни жизни всех нас? Почему ты так расслаблен? Тебе вообще п******?!

— Нет, мне не всё равно. Я просто по-другому не хочу. Мне так проще жить, да и любому. Нужно делать паузы и снимать напряжение.

— Вот, давай мы найдём поезд, привезём его на станцию, и тогда я на мгновение расслаблюсь и, так и быть, буду проще.

— Не расслабишься! Я тебя знаю. Ты не хочешь. Тебе хочется выглядеть таким, потому что ты застрял в прошлом. У тебя надежды нет. Почему же? Все мужики переживают за тебя. Серьёзно!

— Чего? — спросил он с повышенной интонацией.

— Того! Мы все видим, как ты превращаешься в какого-то коршуна, если выражаться мягко. Если мы не говорим тебе, это не значит, что нам по хрен.

— Я рад, что вы обо мне думаете, но давай это обсуждать не сейчас! — он огрызнулся и чуть прибавил ходу.

Через 5 секунд Петька услышал снова голос Флинта:

— Подумай обо этом! Я раньше таким же был! До войны! Правда! Но поверь, после удара я понял, что такой взгляд на мир убьёт тебя быстрее радиации и на много мучительнее. Сделай выводы.

«Блин! Как достал! Чё ему надо поприставать? Общайся с другими, меня не трогай! Нет, спасибо, что переживаешь за меня, но я сам с этим справлюсь!»

Петька ничего не стал раздумывать. Он для себя принял решение, что та жизнь навсегда закончилась и сейчас идёт совершенно другая, к которой нужен другой подход. Если ребята искали волну позитива буквально всегда, то Петька прибегал к юмору только, когда уставал от серости окружающего мира, что происходило редко. «В одном ты прав, надо расслаблять себя периодически», — сделал-таки вывод Петька.

Спустя ещё 20 минут ходьбы тоннель стал расширяться, и Змей резко остановился, подняв ладонь, показав знак «Внимание». Все насторожились.

Змей, пройдя ещё пять метров вперёд, вышел из тоннеля и поднялся на перрон. За две минуты он осмотрел всё, осветив фонарём пространство, и затем вернулся к группе. Находясь на перроне, он крикнул всем:

— Мы на месте. Станция Пушкинская. Пустая.

Все вздохнули с облегчением, т.к. вторая часть похода пройдена.

Змей ещё раз осмотрел лестницы и, убедившись, что никого нет, скомандовал:

— Десять минут привал.

Ребята поднялись на перрон и уселись на пыльные скамейки. Кто-то лёг и просто закрыл глаза и отдыхал, а кто-то стал осматривать некогда красивую станцию, вид которой сейчас был мрачный: всё было пыльно и грязно, лестничные площадки казались страшными, будто что-то смотрело оттуда на ребят, потолок был целым, но из-за отсутствия какого-либо освещения (кроме фонариков на костюмах) создавалась иллюзия, что потолок опускается. Станция была мёртвой, мёртвой, как и город. Атмосфера царила жуткая: целые, не сломанные лестничные площадки, не рассыпавшиеся белые стены, хорошо читаемые надписи на стенах, и при всём этом не было людей — самого главного, как и для города, и для станции, и для любого места, где по сути должны быть жители.

Петька, осмотрев всё это, никак не показал своих эмоций. Однако Мишка заметил, что тот тихо дрожал и покрывался холодом:

— Скажи жуть, а?

— Ну…такое, знаешь, — спокойно сказал Петька.

— Ага, — тихо согласился он, — почти что Silent Hill, да?

— Да, есть такое…отдалённо напоминает, — отвечал Петька, делая паузы между словами.

— Мужики, как вы думаете, что там у парней на севере? — спросил Кирилл.

— Честно, не знаю, — резко вмешался Флинт, — но давайте надеяться, что всё хорошо, также, как и у нас.

— Согласен, — сказал Мишка, — надо надеяться на лучшее.

Ребята тихо усмехнулись и замолчали.

Во время их разговора Змей вместе с Сашей отделились от всех для радио сеанса: Змей достал рацию из сумки, которую нёс Санёк, вытянул длинную антенну, надел наушники, настроил частоту и стал вызывать другую группу:

— Куница, Куница, я Ворон. Приём. Куница, Куница, я Ворон. Приём.

— На связи, Ворон. На связи. Это Куница. Приём. — отозвалось практически моментально после запроса. Хоть весь голос передавался с треском, это не мешало полностью различить слова.

— Куница, я Ворон. Докладываю: Дошли до привальной точки 1. Личный состав в порядке. Потерь нет. Через 5 минут выдвигаемся до точки 2. Как принял, Куница?

— Вас понял, Ворон. Слышу хорошо.

— Принял. Как у вас обстановка?

— Обстановка нормальная. Прошли две точки. Ничего не обнаружено, пока что тоннели в норме. Продолжаю движение. Как принял, Ворон?

— Вас понял, Куница. Конец связи. Докладываю Главному.

— Конец связи.

Змей стал, перенастраивать частоту, как вдруг Шурик, который расположился на ближайшей скамье, спросил, повернув голову на бок в сторону старшины:

— Ну чего у них? Идут? Нормально?

— Да. Прошли две контрольных точки. Всё в норме пока что.

— Угу, — тихо ответил Саша, и снова повернул голову на затылок, закрыв глаза в противогазе, т.к. не ожидал от Змея больше слов.

Змей же закончил набор частоты и начал сеанс со штабом:

— Главный, Главный. Это Ворон. Приём.

Тишина в эфире.

— Главный, Главный. Это Ворон. Приём.

— Ворон, это Главный! Как меня слышно? — с жутким треском и шуршанием отозвалось из динамика.

— Докладываю. Дошёл до первого привального пункта. Скоро начну движение. Потерь нет. Куница прошёл две точки и находится в далёкой зоне для хорошей связи. Потерь нет. Приём.

— Вас понял, Ворон. Продолжайте работу. С Куницей, если что я сам попробую связаться.

— Вас понял. Конец связи.

Он выключил рацию и, осторожно сложив антенну, упаковал её в сумку и отдал Шуре.

— Подъём! Привал окончен! Выдвигаемся! — сказал он строго, но тихо, так чтобы все услышали, кому нужно.

Все резко проснулись и без лишних слов построились в походный строй за старшиной на перроне. Старшина же посмотрел на наручные часы и скомандовал:

— Выдвигаемся на Тверскую!

***

То же время.

Зелёная ветка. Близь станции Аэропорт.

Группа Василия.

— Идут значит? — спросил Павел.

— Да. Медленно, но верно, — ответил Дядя Вася, отдавая сумку с рацией Павлу, — пошли догонять наших!

— Эй! Пришли! — в этот же момент кто-то крикнул из начала строя, который уже ушёл метров на 30 от Павла с Василием.

Василий после этих слов сразу же поспешил вперёд, Павел не отставал. Когда они добежали по тоннелю до группы, им громко сказал Лёха:

— Добро пожаловать на станцию Аэропорт!

— Отлично, мужики! — сказал Дядя Вася, — Давайте здесь на задерживаться, а пойдём сразу на станцию Сокол. Полчаса назад же был привал, — посмотрел он на свои механические наручные часы, — Да, не устали ведь?

— Да пойдём! — спокойно сказал Серёга, — Раньше дойдём до конца, раньше вернёмся.

— Ну вот! Пошли? — на всякий случай спросил Дядя Вася.

— Погнали! — крикнул Ярослав, слегка пнув в зад Павла.

— Ты охренел?! — возмутился тот.

— Это тебе за подножку!

— Сука! — засмеялся тот.

— А ну ка быстро пошли! — крикнул Василий, дав под зад обоим с ехидной улыбкой на лице, которую скрывал противогаз.

После этого все зашагали дальше, перекидываясь периодическими взглядами друг с другом. Вся группа быстро миновала перрон и углубились в следующий тоннель.

Спустя минут 15, когда уже было очень скучно, Дядя Вася резко забасил песню:

«Ой ты степь ши-ы-ы-р-о-о-о-о-о-ока-а-я,

Ой ты степь р-а-з-до-о-о-льна-а-я,

Во-о-о-л-га, мату-ушка!»

— Пацаны, в следующий раз берём к себе Миху, — сказал Андрей, который на протяжении всего похода молчал, — У него хотя бы песни по современнее.

Пацаны тихо усмехнулись над шуткой Скромника.

— Чего? — старший возмутился, — ни такая уж плохая песня, а я, вообще-то, выступал в хоровом армейском коллективе, попрошу заметить.

— В этом то и проблема, Дядь Вась, мы не армейский хор и не армейцы в принципе! — ответил Ярослав.

— Ну и чёрт с вами! — отмахнулся тот. — Если вы не умеете ценить искусство, то не лезьте в него!

— Ха! Это мы не умеем ценить? — возмутился Ярик, — А вы типа прекрасно разбирайтесь! Прямо-таки культурное высшее получили, да?

— Я, вообще-то…

— Дядь Вась! — раздался из далека голос Лёши, который шёл вместе с Серёгой в начале строя.

Василий развернулся и только сейчас увидел, что двоих начинающих строй нет спереди.

— Чёрт побери! Заболтался с вами я! — выругался Василий и побежал вперёд в поисках начала строя. Остальные не отставали и бежали тем строем, которым были, за старшим.

Спустя метров 20, появилось то, что заставило остановиться и повергло в шок абсолютно всех — свет. Из заворота тоннеля исходил свет, в ту же секунду затрещал счётчик Гейгера у каждого на костюме. Постояв 2 секунды, Василий устремился дальше, остальные последовали за ним. Завернув за угол, группа встретила две потерянные единицы:

— Вы чего ушли без строя?! — заорал Василий.

— Вы дали темп, в котором идти, вот мы и шли в таком темпе, — стал защищаться Сергей.

— Это не значит, что можно отделяться от группы! Три наряда! Вне очереди!

— Есть три наряда вне очереди, — тихо ответил Серёга. Лёха же стоял возле выхода откуда исходил свет, который просто слепил всю группу.

— Вот и молодец, больше чтоб не отделялись! Тебя тоже касается! — крикнул он в сторону Лёши, — Понял?

— Да понял! Идите сюда! — отозвался резко тот.

Никому не пришлось говорить дважды, все направились к нему.

Когда они подошли к Лёше, то была замечена одна странность — рельсы, как и весь пол, проваливались куда-то вниз, по бокам торчала загнутая арматура, и свисали, как лапша, кабели разной толщины. Свет ещё продолжал слепить, что заставляло закрывать руками окуляры от противогаза.

— Вы видите, товарищ лейтенант? — спросил Алексей.

— Нет, меня слепит, как и всех нас, — он показал в стороны остальных, которые то отворачивались, то закрывались руками.

— Ничего, сейчас привыкните.

Спустя еще минуту глаза Ярослава, которые не видели дневного света больше 5 лет, наконец адоптировались, и перед ним открылась очень усугубляющая картина: перед Лёхой был огромный обрыв, высотой около 50 метров; внизу были какие-то обломки железа, бетона и просто песка. Ярослав, видя, что Лёшка чувствует себя комфортно на выступе, тоже поднялся на него. Встав на ровне возле Лёши, он увидел ещё более ужасную картину: весь этот обрыв образовывала огромная воронка, которая тянулась на 3 километра вперед, со стороны можно было сказать, что радиус воронки был около 1,5 километров; вдалеке виднелись отверстия от каких-либо тоннелей, наверху виднелись прогнувшиеся и расплавившиеся металлические конструкции бывших домов, также можно было заметить, ещё не до конца разрушившиеся бетонные дома, которые теперь напоминали древние руины; на небе виднелись чёрные тучи, такие, что любой бы подумал, что сейчас ночь; внизу если не валялись какие-то обломки, то был просто песок, напоминающий вулканический (При наблюдении за этим задавался лишь один вопрос: «Какая же тут было температура?»); в округе была тишина, абсолютная тишина, даже ветра не было, Каждый лишь слышал собственное дыхание и треск счётчика. К этому моменту вся группа уже привыкла к свету и тоже наблюдала за этой картиной. Никто ничего не говорил, каждый просто смотрел и осознавал, что на север дороги нет. Первым нарушил молчание Серёга:

— Фон высокий, но костюмы могут выдержать.

— Нам нужен новый план, — тихо сказал лейтенант.

— Ну, у нас есть другой план, так то, — напомнил Павел.

— Уходим, — хмуро сказал Василий, — Надо сообщить Штабу.

Все развернулись и стали углубляться обратно в тоннель. Никому не хотелось смотреть на это чёрное небо, которое не видели 5 лет, т.к. он вызывало лишь невзгоды, печаль, злобу, ненависть и обиду.

***

Вернувшись на станцию Аэропорт, Василий приказал Андрею, который нёс снаряжение с химикатами, всех помыть и очистить от радиации, и первым же в очередь встал Василий. Приняв своеобразный душ, Василий снял с себя костюм, чтобы с него стекла химия, и взял рацию для связи с Главным, остальные же продолжали чистку от радиации.

Вытянув антенну и настроив нужную частоту, Дядя Вася стал вызывать майора:

— Главный, Главный, я Куница, — тишина в эфире, — Главный, Главный, я Куница, как слышишь?

— Вас слышу Куница, — получил ответ Василий.

— Докладываю: на севере находится место падения ядерной боеголовки, всё уничтожено, на месте образовался кратер радиусом в километр или два, отсутствует какая-либо возможность выбраться по северным веткам. Если выбираться на север, то только в объезд. Как слышишь, Главный?

Началась небольшая тихая пауза. Главный молчал, и было понятно почему, т.к. основным планом был выезд через северные ветки в Карелию, и этот план был только что разрушен лишь одним докладом.

— Вас понял, — он сделал тяжёлый выдох, что даже Василий услышал, — Вас понял, Куница. Возвращайтесь на базу, — ответил майор очень ущемлённым голосом, — я сейчас свяжусь с Вороном, узнаю, как у них обста…

— Главный, Главный, я Ворон. Как слышно, приём? — резко вышел на частоту и прервал майора тот, кого Главный хотел вызывать.

— Да, я слушаю Ворон.

— Главный, у нас проблема.

— Какая?! — очень сильно испугавшись, спросил майор, — Что у вас?!

***

Группа Змея.

Все ребята стояли, смотрели и светили фонарями на огромную металлическую стену прямо перед станцией Охотный ряд, если следовать карте и расчётам. Перед ребятами выросла огромная преграда, состоящая из нескольких высоких и толстых слоёв металла, на которой были чётко видны приваренные листы или проволока, рядом также валялись какие-то бетонные блоки и кирпичи. Всё увиденное указывала ребятам на одно — там люди. Никто не предпринимал каких-либо действий, все ждали распоряжения старшины, который к этому моменту уже доложил обо всём Главному: о стене, о следах сварки и о возможной стычке с выжившими.

— Ну что делать будем? Товарищ старшина, а? — спросил Шура.

— Так, бойцы, — он встал в центр между всеми парнями, — первая очередная задача — добыть работоспособный поезд. Неважно, что нас ждёт там, важно — добраться до поездов и остаться при этом в живых, всем нам. Поняли?

— Так точно, — ответил за всех Флинт, — но что делать-то будем?

— Петь, у тебя зарядов как много? — спросил Змей.

— Больше, чем патронов, — твёрдо ответил Петька, — я брал на запас, на случай обвала.

— Отлично, — немного радостно высказался старшина, — тогда, давайте, я заложу заряды в основаниях дверей, это герметические ворота с наваренными металлическими листами и наваленными бетонными конструкциями, если взорвать всё в основании правой части, то их вынесет, и путь будет свободен. Всё понятно? — все кивнули в знак согласия, — Тогда занимайте удобные позиции, так как может произойти обвал, нужно будет быстро вбегать внутрь. Давай сюда всё, — он протянул руку к Петьке.

Петька быстро снял с себя рюкзак и передал Змею. Тот, взвесив рюкзак, сказал:

— Набрал на славу.

— Товарищ старшина, — резко вмешался Мишка в разговор.

— Да, обращайся.

— А может не надо взрывать?

— Чё, ссышь? — передразнил Кирилл.

— Да нет, просто…может найти обходной путь? Ну…по техническим помещениям, как всегда? Мы же не знаем, что там.

— Да ладно тебе! Хоть какая-то движуха! — сказал Шурик.

— Так, — громко сказал Змей, останавливая базар, — Миш, послушай, я тоже хотел бы всё сделать тихо и без взрывов, но я знаю этот тоннель, и ближайший вход в технические помещения находится на середине путей тоннеля между этими двумя станциями, и он не ведёт на Охотный ряд. А нам лучше не терять время, а быстро всё найти. У нас есть срок, а если поездов рабочих нет, то ещё и ставить их на колёса. Нужно взрывать.

— Ну если там люди, может постучать сначала? — стоял на своём Мишка.

— Ну, если в знак вежливости, — усмехнулся Дима.

— Хорошо, — согласился Змей.

Старшина положил сумку со взрывчаткой и, взяв кусок арматуры, пошёл к дверям. Ребята к этому моменту уже заняли позиции вдоль тоннеля, прижавшись к стенам. Каждый из них ждал какой-никакой активности, после нескольких лет тишины и отсутствия какого-нибудь разнообразия эта ситуация воспринималась очень бодро и радостно, и не было важным, что будет потом, хотелось действовать, и ещё адреналин играл в организмах парней, подогревая их чувства. Старшина подошёл к стене и стал стучать арматурой по дверям. Этот стук был довольно-таки громкий и звонкий, особенно ощущалось это в тихом тоннеле, и ребятам подумали, что на него только ленивый или глухой не обратит внимания.

Это продолжалось в течении 1 минуты, после чего Змей перестал стучать и начал просто вслушиваться и ожидать какой-то реакции. Но её не было от слова «совсем». Змей в течение 2 минут стоял и просто слушал тишину. Ребята уже успели заскучать к этому моменту. Змей же решил приложить ухо к воротам и всё также продолжал слушать.

— Да блин! На-хрена это вообще надо было? — не выдержал первым Кирилл, — Там нет никого! Старые эти швы сварочные. Мих, твоя теория не нужна. Она только время отняла.

— Заткнулись! — резко его перебил Змей.

Все замолчали и стали следить за действиями старшины. Тот же стал ещё более углубленно вслушиваться в ворота, он буквально прижимался ухом к ним. Так он простоял ещё минуту, после чего стал двигать головой вдоль дверей, будто выискивая нужное место. Так продолжалось ещё минуту, и Змей, убрав ухо от ворот, легонько постучал костяшками по тем местам, где он только что вслушивался.

— Петь, подойди-ка, — приказал Змей, махнув рукой. Пете же не надо было говорить второй раз, он быстро подошёл к старшему и встал параллельно нему возле дверей, — Прислушайся. Я просто не понимаю, это глюки у меня, или…Послушай короче.

Петька не стал ничего говорить, а приложился ухом к воротам. По началу он ничего не слышал, кроме собственного сердцебиения, но потом он стал что-то различать: были какие-то непонятные и глухие звуки, похожие на ритм, исходящие точно с другой стороны ворот. Петька сначала не понял, что это, и ему захотелось расслушать подробнее, но он всё же решил сначала всё сказать Змею:

— Какие-то шумы, на ритм похоже, — сказал Петька, не убирая уха от металлических ворот.

— Значит это не глюки, — сказал Змей, — Ребят, подойдите, тоже послушайте, может что-то разберёте, — позвал он остальных.

— Тихо! — резко и громко сказал Петька. Все замолчали и перестали двигаться, — Голоса…ритм какой-то…Т…Товарищ старшина, это на музыку похоже, прислушайтесь.

Старшина ещё раз прислонил ухо к воротам и стал вслушиваться в звуки за дверями. Остальные уже тоже подошли и, прислонившись к дверям, стали вслушиваться. Так они простояли около одной минуты. Первым молчание нарушил снова Кирилл:

— Да! Точняк, Петрух! Это какая-то музыка!

— Похоже на блатняк! — прокомментировал Шурик.

— Угу, только его прерывают голоса, — сказал Мишка, — Вслушайтесь.

— Да точно, — согласился Дима, — То звук гитары, то чей-то крик.

— И явно пьяный, — спокойно сказал Змей, — Даже через металлическую стену слышно, что голос невнятный.

Петька же продолжал слушать эту непонятную песню: прослушивался звук металлических струн, от явно расстроенной гитары, его уже получалось чётко различать, он звучал непонятно и больше напоминал работу за каким-либо станком, только очень тихим; этот звук периодически прерывали несколько голосов, которые орали что-то невнятное. «Да, точно бухие», — подумал Петька, т.к. такой ор вряд ли бы стали поднимать люди, будучи трезвыми.

— Змей, а откуда-то алкоголь? Даже если бы он был, то за пять лет он бы иссяк, или тут целый ликёроводочный завод над нами? — спросил Шурик.

— Нет, Саш. Они, скорее всего, нажираются всем чем есть: от разных спиртов до каких-нибудь химикатов, но факт, что они нетрезвые, остаётся фактом.

— Ну так чё, взрываем? — быстро проговорив, спросил Кирилл, который явно настаивал на взрыв.

— Давайте вместе побарабаним. Может услышат? — предложил Мишка.

— Да ладно те! Змей, давай закладывать! Они не услышат нас! — продолжал Кирилл.

— Так. Отделение! — рявкнул строго старшина, и ребята встали по стойке «Смирно», — Слушай мою команду: все встали возле ворот, взяли в руки что-то тяжёлое и начали стучать, пока я не скажу «Стоп». Понятно?

— Так точно, товарищ старшина, — все тихо ответили.

— Не слышу!

— Так точно, товарищ старшина! — все ребята хором громко ответили.

— Распустились тут! Выполнять!

Каждый незамедлительно подобрал с пола какой-либо предмет, кто арматуру, кто кирпич, кто просто кусок бетона., и принялись колотить в ворота. Били из-за всех сил, те у кого был бетонный кусок, аж крошили его, а старшина стоял сзади и просто наблюдал за этим.

Через 2 минуты Змей скомандовал прекратить стучать, и все стали ждать ответа с той стороны. Но, к несчастью для группы, ответа не последовало, а было все тоже пьяное пение и крики. Миша аж не выдержал, когда услышал вновь песню и, подойдя к воротам, пнул их:

— Б**** суки! Алкаши! Открывайте!

— Ну что? — спросил Дима, повернувшись к Змею, — Взрываем?

— Да, — твёрдо ответил Змей, — занимайте позиции для быстрого штурма так, как тренировались, и ждите. Минировать я буду минут пять или десять, так что, вы успеете отдохнуть. Противогазы не снимать! Фон маленький, но он есть.

После его слов ребята расположились вдоль стены тоннеля, также, как и до этого, проверили рожки, автоматы, фонари, подсумки с гранатами, шнурки на берцах, Мишка ничего не говорил, т.к. стало понятно, что пройти дальше они смогут только сквозь штурм. Ребята, убедившись в работоспособности оружия и удобном положении вещей на жилетах, стали наблюдать за тем, как Змей закладывает взрывчатку. Конечно же способу минирования старшина тоже их обучал, но это было всего несколько раз за всё время, из-за того, что это было не нужно и невыгодно. Ребят учили прежде всего действовать тактически в боевой обстановке и выживать в условиях замкнутого пространства, позже учили ремонтировать разные электрические сети, и времени набрать опыт в сапёрном деле у них не было.

Спустя 8 минут, Змей отошёл от места закладки заряда, потянув за собой провод с детонатором. Приблизившись к Диме, который был в первом ряду, параллельно Пете, он сказал тому на ухо:

— Как только я подорву, и ворота слетят, ты должен быстро забежать внутрь и сразу завернуть в бок на лево, не светя фонарём. Вообще выключи его! Твоя задача заключается в том, чтобы заныкаться и обезвредить тех, кто, возможно, будет по нам работать, так как мы будем специально светить, привлекая внимание. Петька будет работать параллельно тебе. Всё понял?

— Может, тогда кого-нибудь другого на моё место? А то я слеп на один глаз.

— Дима, ответственней тебя никого нет. Я могу поручить это только тебе и Петьке. Ни Сергея, ни Паши у меня сейчас нет. Ты быстро ориентируешься. Ну что, справишься? — Флинт ничего не сказал, а лишь на секунду опустил взгляд, косым жестом отдал честь, — Ну вот! Давай! — Змей слегка хлопнул того по плечу и отправился к Петьке.

Быстро объяснив план Петьке и дождавшись положительного ответа, Змей встал перед остальными тремя и сказал:

— План прост: взрываем, светим внутрь, привлекаем внимание, Флинт и Петя срезают тех, кто будет оказывать сопротивление. Если через десять секунд после взрыва не будет активности от них, — он указал рукой в сторону ворот, — то заходим внутрь и разбредаемся по краям. Ни в коем случае не разделяться друг от друга дальше, чем на пятнадцать метров. Все понятно?

— Так точно, — просто выразил ответ Шурик.

— Всё, — вздохнул Змей, — готовьте фонари. А вы готовьтесь, — тихо добавил он в сторону Димы и Пети.

Змей присел возле стены тоннеля, положив рядом детонатор, достал фонарь, проверил автомат и поставил после проверки на режим «Автоматический огонь». Проверив рожки, Змей взял в руки детонатор:

— Приготовились! Работаем на счёт «Раз»! — все пацаны после этой команды закрыли уши в ожидании большого взрыва, — Три! Два! Раз!

***

Группа Василия.

5 минут спустя после преодоления точки разделения.

За 2 минуты до взрыва.

— Ну что там у них, Вы так и не сказали, Дядь Вась? — спросил Лёша.

— Да Ё моё! Сообщили, что завал. Какая разница? Быстрее топай! — пыхтя пробасил Василий и прибавил ходу.

Лёша, конечно, не много обиделся, но не стал больше лезть, а просто сделал шире шаг.

— Ну чё? Полюбопытствовала, Варвара? Оторвали нос? — мерзким голосом проговорил на ухо Лёши тихо подкравшийся Серёга.

— Ты та, блин! — с замахом тихо, но строго прорычал тот в ответ.

— Отставить! — проорал Василий, не оборачиваясь. Оба парня быстро разошлись друг от друга после этого «рыка». Но вздохнуть с облегчением они не успели, т.к. через 10 секунд Василий резко встал, повернулся и обратился ко всей группе: — Ребят, вам сколько лет? Вы что, действительно не понимайте всю серьёзность ситуации? — все молчали, Серёга с Лёшей опустили глаза. — Бойцы, если у нас не появится способ выехать из Москвы, то ребят…мы все здесь останемся, — на этот раз спокойно сказал командир. Никто ничего не говорил ему в ответ, каждый действительно понимал, что вёл себя в какой-то момент не по-мужски, да и ладно в своём окружении, в казарме. Нет. Они были на очень важном задании, к которому относились не серьёзно, а обыденно. Каждому, кроме Андрея, стало не много стыдно, но никто не осмеливался сказать что-то Василию.

— Виноват, товарищ лейтенант. Исправлюсь! — сделал-таки первый шаг Ярослав. Дядя Вася посмотрел на него с одобрительной улыбкой, которую не было видно из-за противогаза.

— А вы? — обратился лейтенант к остальным.

— Виноваты! Исправимся! — дружно ответили остальные.

— Вот и хорошо, — тихо сказал Василий, — идём, помогаем первой группе и домой! И давайте договоримся: в казарме или где-то ещё — ведите себя, как хотите; на задании — всё по-взрослому. Принято?

— Так точно!

— Взвод, — тихо, но чётко сказал он, — выдвигаемся на точку встре…

Он не успел договорить, т.к. из тоннеля донёсся оглушающий грохот, который привёл в ужас всю группу.

— Б-е-г-о-о-о-ом!!! — проорал Василий, и вся группа побежала туда, в единственное место, где мог произойти этот грохот.

***

Группа Змея.

Станция Охотный ряд.

Это же время.

Взрыв был очень мощным. Его взрывная волна просто разнесла на атомы металлические петли ворот станции, а осколки от ворот разлетелись в разные стороны на несколько десятков метров, некоторые из которых перебили кабели, проходящие вдоль тоннеля (повезло, что никого из ребят не задело). Стены и потолок хорошенько пошатало, но они всё-таки выдержали удар и не обрушились. Парням же от взрыва сильно заложило уши (у Кирилла и Миши лопнули сосуды и пошла кровь) и неплохо потрясло волной, но парни остались в сознании.

Петя, спустя три секунды после взрыва, открыл глаза и плохо смог различить что-либо: везде было дымно и пыльно, слева была всё та же железка, за которой должен был находиться Флинт, сзади немного мотались из стороны в сторону лучи от фонарей, в ушах звенело и гудело. «Твою мать, ну и рвануло, блин!» — было в мыслях у него.

Вдруг Петька увидел, как слева от него промчалась чья-та тень: «Что за? Ах, блин! Это Флинт! Чёрт возьми!» — Петька быстро собрал все мозги в кучку и, вспомнив свою боевую задачу, схватил автомат и бросился к входу.

Миновав то место, где раньше были ворота (на месте была огромная дыра, а на краях бывших дверей светился от высокой температуры металл), Петька быстро забежал за угол, запрыгнул на перрон и прижался к стенке, направив автомат в сторону, где был центр станции. Так как всё помещение было также в дыму и пыли, да и звон в ушах продолжался, Петька никак не мог понять, где Флинт, и, подождав ещё секунд 10, стал в полуприседе двигаться вперёд, вдоль стенки. Пройдя метров 15, он увидел спереди, над рельсами, небольшое освещение. Он ещё плотнее упёр приклад в плечо и стал смотреть через механический прицел только туда, где исходил свет. Ему казалось, что вот-вот появится чья-та фигура, и ему придётся выстрелить: «Стрелять в человека… Придётся или не придётся? Надеюсь нет…» Петьке одновременно было и страшно, и интересно: «Вроде бы вот, то чего я ожидал последние пять лет, но Ё моё, как же это…?» Вдруг, слева, там, где проходили рельсы, промелькнула знакомая фигура. Дым уже успел немного рассеяться, и это позволило Петьке различить униформу, противогаз и автомат в руках: «Флинт! Чёрт возьми, это ты! Ну всё! Я точно не один, так спокойнее!» — он снова вскинул автомат, посмотрел на источник света, и тут ему явилось то, чего он не ожидал: на рельсах стоял вагон Метро, а внутри, как раз, горел свет, который увидел Петька: дверей у вагона не было, они аккуратно лежали между ним и перроном, как мостик; некоторые стёкла в окнах отсутствовали; на внешней стороне были всякие надписи чёрного цвета. Восприняв увиденное, Петька стал дальше продвигаться вдоль стенки, а дым продолжал рассеиваться, позволяя ещё сильнее оценить обстановку: потолок и стены были такими же, как и на других станциях, чуть дальше находился мост над рельсами, служащий переходом на другую станцию, справа от перрона виднелись колонны, но их ещё рассмотреть не получалось, на самом же перроне в разных местах валялись какие-то вещи, обломки и мусор, что являлись подтверждением того, что человек здесь присутствует довольно давно. «Ну так себе обстановочка», — подумал Петя.

«Чё за х****?!» — раздался быдловатый пьяный мужской голос где-то на станции. «Ага, слух вернулся!» — проговорил радостно про себя Петька, не замечая продолжающийся звон в ушах. Флинт же тем временем подобрался прямо в плотную к вагону и сел прямо под передней дверью. После чего он обернулся и пересёкся взглядом с Петькой. Оба показали друг другу ладонь в знак приветствия и стали вслушиваться во всё, что можно.

Внезапно в окне что-то мелькнуло. Петька сразу навёл автомат в сторону движения, показал Флинту левой рукой, что «там кто-то есть», и нащупал спусковой крючок указательным пальцем правой руки. Флинт кивнул, подтверждая, что понял его жест, и затем двумя пальцами указал сначала на глаза, а потом в сторону колонн по диагонали к ним, в центральный зал станции. Петька кивнул в знак понимания и стал высматривать того, кто пугал его, кто ещё ни разу не показался на свет. Неожиданно в вагоне прозвучал стук, который больше напоминал звук падения. Флинт вздрогнул, Петька продолжал выцеливать «кого-то». Затем последовал ещё один стук, более тихий и глухой, в отличии от предыдущего. На этот раз Флинт на долю секунды посмотрел на Петьку, убедился, что он прикрывает, и продолжил смотреть в сторону зала.

«Пацаны, чё у вас там за херня?!» — снова заорал какой-то мужик, но ребята уже чётко услышали, что он находится на другом конце станции, у другого входа. Ребята переглянулись и решили уже действовать: Флинт жестом показал, что собирается забраться в вагон и посмотреть, что там, за Петькой же — прикрытие. Они, поняв друг друга, кивнули в знак согласия. Флинт, взяв автомат в левую руку за цевьё, начал забираться, но как только он успел поставить правую ногу для опоры на перрон, так со спины полились лучи света. Дима сразу же спрыгнул, повернулся лицом к остальной группе и принялся стучать по фильтру противогаз указательным пальцем, Петька тоже на мгновенье обернулся, и зря: в этот момент в дверях вагона вылез мужик с охотничьим ружьём в руках:

— Вали упырей, мля!!! — вскрикнул он пьяным голосом, навёл ствол в тоннель на группу и выстрелил. Петька мигом, не раздумывая, навёл автомат на него и в два одиночных выстрела уложил пьяного стрелка.

— Чё там за херь?! — снова послышалось с другой стороны станции после двух выстрелов из автомата. Флинт, который успел несколько раз испугаться, тут же схватил автомат, упёр в плечо приклад и посмотрел в сторону главного зала.

— Братва, они Слона завалили! Мочи их!!! — заорал ещё один мужик в вагоне. Петька сразу же навёл автомат туда. Его в этот момент не волновало ничего. Да, ему было страшно, но он не боялся выстрелить, чтобы защитить друга.

— Пацаны, мочи их! Мочи! — заорали несколько голосов на другом конце станции.

Мужик в вагоне, который несколько секунд назад кричал, резко поднялся и быстро пошёл по вагону в сторону тоннеля, где находились Миша, Шура, Кирилл и Змей, которые продолжали светить вперёд мощными армейскими фонарями. Петька сразу заметил того, свёлся и увидел, что у мужика в руках помповое ружьё. Он не стал долго ждать и выстрелил, попав мужику в плечо. Тот вскрикнул, матернулся и, упав на пол, выстрелил в сторону Пети через окно. Картечь прошла над головой Петьки и попала в стену, раскрошив часть плитки. Петька сильно сжался от испуга, но, вновь придя в себя, стряхнул раскрошенную плитку с головы и стал многократно стрелять в вагон одиночными, где находился мужик. Флинт стал нервничать, т.к. он видел, что в Петьку стреляли, но он не мог покинуть свою позицию, из-за того, что где-то в глубинах станции ещё были враги, и ему нужно было первому их увидеть и открыть огонь.

Потратив половину магазина, Петька перестал стрелять и решил привстать, чтобы понять, жив или мёртв противник. Встав в боевую стойку, он сделал маленький шаг вперёд и тут же присел от выстрела из вагона, который пробил внешнюю стенку, но заряды пронеслись слева от головы Пети и вновь попали в плитку.

— Вали их!!! — завыл противник и сделал ещё один выстрел в сторону Петьки. Тот же отреагировал незамедлительно и произвёл ещё 5 выстрелов в место, откуда вёлся огонь. — Б**, сука!!! — завизжал мужик, корчась от боли. — Я тебе мозги… — прозвучал выстрел из тоннеля, который действительно вышиб мозги этому уроду. Выстрел принадлежал Змею, который уже приказал группе подтягиваться к Петьке и Флинту. Петька одобрительно кивнул на это и поблагодарил за помощь, показав большой палец.

— Контакт! — закричал Флинт и произвёл три короткие очереди в сторону колонн.

— Б**, шмаляйте, пацаны! — завопил кто-то из обитателей станции в ответ. И в этот же миг послышались выстрелы со стороны зала, был виден свет от вспышек выстрелов, но все заряды летели не в место от куда произвёл очередь Флинт, а во все стороны кроме нужной: и в вагон, и в колоны, и в стену за вагоном, и в перрон. После седьмого выстрела огонь прекратился и раздался вой: — Вали их, пацаны! — на что Флинт ответил очередью из оставшихся патронов в рожке.

— Пустой! — крикнул Дима и нырнул за перрон для перезарядки. На его место сразу встал Змей, который вскинул автомат и, прицелившись, стал смотреть в сторону противника.

За Петькой же выстроились ребята, которые, стукнув того по плечу, дали понять, что готовы. Петька показал им ладонь в знак приветствия, поменял рожок и подобрался к углу, за которым шёл основной зал.

— Стой! — резко остановил его Змей. — Мы с Димкой держим проход, перебегайте к другим колоннам, продвигайтесь… — Змей, быстро прицелившись, произвёл два одиночных выстрела, не закончив фразу. С той стороны раздался один выстрел и тихий визг.

— Б****, Пахана с Горшком завалили! Уроды! — кто-то завопил, увидев смерть товарищей (или же друзей по бухачу).

— Петрух, — вынырнул из-за перрона Флинт и навёл ствол туда же, куда и Змей, — давай в вагон, мы прикроем. Так ты сможешь пробраться незамеченным, нежели от колонны к колонне скакать.

Петрухе же не пришлось говорить дважды: тот кивнул Диме, ещё раз выглянул за угол, убедился, что никто ещё не собирается стрелять в его сторону, и рывком забежал в вагон. Сразу после того, как он оказался внутри, зазвучали выстрелы: Флинт и Змей совершили несколько выстрелов в зал, а с другой стороны прозвучало аж пять выстрелов, судя по звуку они принадлежали гладкоствольному оружию. Несколько дробинок от картечи попали в обшивку вагона и заставили пригнуться Петьку, который уже держал автомат наготове с полным магазином и осматривал внутренний антураж: всё было грязно и в пыли, на стенах тоже были разные надписи и ободранные схемы метрополитена, на полу валялись разные пластиковые и стеклянные бутылки и колбы и металлические банки; позади Петьки на маленькой луже крови с ружьём в левой руке валялся труп — труп первого убитого человека на его счету; спереди сидел, оперевшись об стенку, труп другого мужика, убитого Змеем: он был тоже в крови, одет в поношенные джинсы, разодранные кроссовки и рваную кожаную куртку, рядом валялось помповое полицейское ружьё; с другой стороны, параллельно трупу, были видны отверстия от пуль Петьки; чуть дальше на сиденьях горело несколько свечей, а на полу валялись разные одеяла, тряпки и всё те же стеклянные сосуды. Увидев сею картину, Петьки стало немного не по себе, но после ещё одного выстрела Змея, перестал выдавливать из себя печаль, вернулся в боевое состояние и стал продвигаться вдоль вагона.

— Б**, Санька завалили падлы! — заорал снова один из противников. «Да уж, от пули Змея не спастись!» — подумал про себя Петька. Он преодолел ещё несколько метров и оказался прямо напротив свечей на одном из одеял. Тихонько высунувшись, он посмотрел в зал и увидел только три тела, лежавшие на полу в центре. Посмотрев на мгновенье на товарищей, он снова вскинул автомат и стал в полуприседе продвигаться по вагону так, чтобы свет от свечей не выдал его.

Но внезапно он услышал чьё-то тихое дыханье справа под собой. Петька быстро отскочил влево и направил автомат под сиденья, откуда исходил стон: там находился большой плед, в который кто-то был завернут. Петька, не раздумывая, упёр ствол в этот плед, левой рукой развернул его и ужаснулся: там была девушка, грязная, почти что голая девушка с растрепанными и тоже грязными волосами, закрывавшая руками лицо.

— Тихо, тихо, тихо, — сразу стал успокаивать испуганную Петя, убрав автомат в сторону, — я не обижу, не бойся… — вновь прозвучала автоматная очередь. Петька выглянул и увидел, что это Кирилл пострелял по-сомалийски, чтобы отвлечь врагов. В ответ сразу послышался мат. Петьки надо было пробраться уже и расстрелять оставшихся, а он находился в вагоне наедине с несчастной испуганной девушкой. — Будь здесь, хорошо? — также тихо сказал он, несчастная же продолжала закрывать руками лицо и тихо дышать. — Я вернусь, — сказал он и, взяв автомат, стал пробираться дальше, в конец вагона. Дойдя до конца, он посмотрел вниз и увидел рельсы и какой-то мусор. Спрыгнув вниз, он присел и в таком же положении пошёл к другому концу станции. Петька всё время смотрел в сторону зала, ему казалось, что из-за колонны обязательно выскочит один из этих пьяниц, которому вообще не важно, что к чему, т.к. группа уже убила пятерых. Но пока никто не вылезал, а было слышно всё те же матерные крики и периодические выстрелы с обеих сторон.

Миновав еще 20 метров, Петька увидел такие же металлические ворота, как и те, что были взорваны: «Конец станции!». Затем он залез на перрон и на цыпочках зашёл за угол ближайшей колонны. По звукам, издаваемым противниками, получилось определить, что все находятся в центральной части станции, т.к. все крики шли оттуда, а Петька никого по пути не встретил. Петька, ещё сильнее уперев приклад в плечо, прошёл через колонну в главный зал, увидел, что никого на пути нет. Прижавшись спиной к стене, он хотел уже выглянуть за угол, чтобы оценить обстановку, как вдруг он случайно заметил какой-то странный силуэт на лестнице слева от него. Из-за темноты и противогаза, у него никак не получалось рассмотреть объект, но любопытство взяло вверх. Петька тихо наклонился над интересующим предметом, потрогал и, осознав свою находку, ужаснулся — это был человеческий скелет, скелет с обжаренными, обугленными костями, обглоданный до основания. У Петьки увиденное вызвало приступ страха, он упал на колени, ещё раз взглянул на останки, поднял голову выше, посмотрел на лестницу и… Ему открылась очень противная и страшная картина: на всей бетонной лестнице лежали человеческие кости, целая гора человеческих костей, и, судя по их белизне, им было уже около года, а на конце кучи, ближе к основному залу, лежали ещё свежие останки с обугленными костями, следы сажи и гари очень чётко просматривались, не оставляя сомнений. За костями был обвал из бетона и металла. «Твою мать!» — ужаснулся Петька. Спрятанная правда оказалась куда страшнее, чем просто начавшаяся перестрелка — его первый бой в жизни. В этот момент он совсем перестал, как-либо соображать, эмоции взяли верх над разумом. Ему хотелось уничтожить, расстрелять этих пьяных каннибалов, которые все эти годы убивали людей и сжирали их. «Боже ты мой! Что они с ней делали?!» — вспомнил он о девушке в вагоне, — «Скорее всего, они многократно насиловали её, да по внешнему виду можно понять, что она пленница, а не соучастница».

Петька схватил автомат, встал с колен и выбежал из-за колонны в зал. Ярость просто завладела им, и он перестал как-либо осторожничать и шёл на пролом. Выбежав в зал, он увидел, что из каннибалов осталось пятеро. Их силуэты выдавали свечи: каннибалы были вооружены, каждый поголовно, трое из них стояли, уперевшись руками о стену справа от центра, т.к. их состояние не позволяло стоять ровно, другие двое лежали на полу на матах и тряпках прямо по середине зала, все смотрели в сторону, где находилась группа, пытались навести стволы и стрелять. Петька мигом вскинул автомат и одной длинной очередью расстрелял группу, стоявшую у колонны. Те даже ахнуть не успели, как куски их плоти с кровью размазало по стене. Разделавшись с одними, Петька быстро навёл автомат на оставшихся в центре и срезал их второй очередью, полностью истратив рожок. Он тяжело дышал, злость и ненависть просто били по его психике, и не давали успокоиться. «Не такими я своих противников представлял». Бросив автомат и уперев руки в колени, Петька пытался глотать воздух через фильтр противогаза, но это почему-то было тяжело, хотя всю дорогу это не составляло труда.

— Эй, там чисто? — послышался голос Кирилла.

«Так, надо успокоиться,» — сам себе сказал Петька, — «ты их убил, всё, этих мразей нет. Всё кончено!»

— Петрух? — крикнул Дима.

— Всё чисто! — ответил-таки Петька, подбирая автомат.

Взяв оружие за цевьё, Петя направился к трупам, которые лежали в центре, чтобы рассмотреть и взять трофеи, но не успел он и крикнуть, как испытал дикий ужас, увидев, что один из противников наводит на него ружьё: — Падла! — крикнул каннибал перед выстрелом. Петька от мощного удара в грудь отлетел назад и упал на пол. Дышать стало ещё труднее, ему казалось, что лёгкие вот-вот вылезут из рта, по всей грудной клетке и по левому плечу побежала ужасная ноющая боль, в ушах снова зазвенело, а в глазах всплыли звёздочки.

— Ублюдок! — кое-как различил Петька чей-то крик, после чего прозвучала короткая автоматная очередь. Он всё ещё видел: видел потолок станции, видел не упавшую люстру, видел, как кто-то из ребят подбежал к нему и стал суетливо осматривать его.

***

— Петрух, Петруха!!! Скажи что-нибудь! — кричал Миша, держа друга за руку.

— Миш, не тупи! Осмотри его! — сказал подбежавший Дима. Флинт откинул Петин автомат в сторону и быстро расстегнул ОЗК. — Б****, ему воздух нужен! — выругался он и сорвал противогаз с головы Петьки. Тот, почувствовав свободу дыхания, начал жадно глотать воздух.

— Петь, держись, давай! — произнёс Миша, держа того за руку.

— Чё у него с рукой?! — наорал на паникующего Мишку Флинт.

— Ранение! Картечь! Кровотечения нет! Пробиты капилляры! Чё ты орёшь на меня?! — рявкнул тот на Диму.

— Так, отошли оба! — растолкал обоих подошедший Змей. — Осмотреть станцию! Проверить нет ли ещё врагов! Саша, ты следишь за входом! — быстро раздал команды и стал осматривать грудь Петьки. Тот дышал уже спокойнее, но понять, что ему всё ещё тяжело, много ума не надо было.

Змей, осмотрев ранение, наклонился над лицом Пети:

— Всё в порядке, Петь. Вся картечь попала в автомат и не пробила даже ОЗК, а просто подарила тебе болевой шок. Тебе слегка зацепило плечо осколками, я сейчас подлатаю, хорошо? — тот в ответ медленно моргнул в знак согласия и стал уже дышать глубоко, чтобы успокоиться. Змей же снял с себя противогаз, т.к. фон внутри был нормальный, аккуратно снял перчатку, достал аптечку и, высвободив из ОЗК раненую руку Пети, стал обрабатывать и накладывать бинт. — Ты молодец, боец. Правда! Ни каждый способен вот так быстро сориентироваться, да и просто убить человека, а ты быстро и чётко сработал. Хотя я не понимаю, почему ты очередями работал по пятерым, мог также одиночными их всех уложить, патронов бы сэкономил. Вот тебе и урок, кстати, не убил этого своей очередью, вот он и…

— Командир! — послышался голос Димы с другого конца станции.

Змей посмотрел в его сторону, увидел, что Флинт стоит перед лестницей в конце станции:

— Сейчас иду! Так вот, — снова он обратился к Петьки, — урок тебе на будущее, в следующий раз осторожнее будь, старайся работать короткими очередями и делай контрольные выстрелы. Ты понял? — ответа не последовало, лишь грудь слегка дергалась от прерывистого дыхания Пети. Змей вновь наклонился над лицом Петьки и увидел, что тот плачет, тихо плачет толи от шока, толи от горя. — Эй, боец! — легонько потрепал старшина его за волосы. — Всё в порядке, это пройдёт…

Он не успел договорить, т.к. Петька резко мотнул головой, выдохнул и сказал:

— Там их горы…просто кучи…огромные кучи…кладбище просто…почему это так…почему так происходит?

— Эй, Петь. Ты о чём?

— Командир! — снова позвал Дима, возле которого уже стоял Кирилл.

— Так, отдохни, затем вставай, одевайся и подойди ко мне, как будешь готов, — после этих слов, Змей упаковал аптечку, убрал противогаз в сумку, взял автомат и направился на встречу Диме и Кириллу.

Те же, заметив подходящего командира без противогаза, повернулись и спросили:

— Так всё-таки дышать можно без маски, фон нормальный?

— Да, — коротко ответил тот, — Что у вас здесь?

Ребята ничего не ответили на заданный вопрос, а повернулись к лестнице и включили фонари. От увиденного Змей нахмурил брови и прижал ладошку к лбу:

— Твою мать, — тихо сказал он после десятисекундного молчания, — Понятно про что он говорил.

— Кто? Петька? Как он? — спросил Дима, снимая противогаз.

— Он скоро придёт в себя, иди поговори с ним, поддержи его, а то у него не только пост травматический, но и психологический шок, скорее всего от этой картины. Здесь всё чисто? — обратился тот к Кириллу.

— Так точно. На нижних переходах никого.

— Тогда идите, поддержите товарища, а потом проверьте все выходы в тоннели. Мы с Мишкой возьмём на себя переход на соседнюю станцию.

— Есть! — сказал он и последовал за другом, который уже пошёл к Петьке пообщаться.

***

— Ну, ты как? — спросил Флинт.

— Херово, — с усмешкой ответил Петька, застёгивая ОЗК.

— Ну ты дал, конечно, — улыбнулся друг, — Ты видел, что там? — он указал туда, где были кости.

— Видел. И честно, просто бы сжёг этих уродов! — огрызнулся тот в ответ.

— Петрух, ты как? — спросил подошедший Кирилл.

— Жить буду, — ответил Петька, подавая руку, чтобы тот помог подняться. Кирилл и Дима аккуратно подняли того за руку, так чтобы не причинить боль. Петька довольно быстро нашёл равновесие и уже ровно стоял на ногах.

— Держи, — сказал Флинт, подавая Петьке автомат.

Тот взял автомат и осмотрел его: на рукоятке, цевье, магазине и ствольной коробке были царапины и вмятины от картечи, магазин даже треснул, но благо он был пустой. Петька быстро снял крышку ствольной коробки и проверил работу возвратной пружины, предохранителя, затворной рамы и курка.

— Ну чего? — спросил Кирилл.

— Работает! — с улыбкой на лице сказал Петя.

— Давай на рожу этого урода та посмотрим, — сказал Флинт, подойдя к трупу. Тот был одет в рванные джинсы, охранные ботинки и куртку полицейского, рядом с ним лежало помповое полицейское ружьё без приклада. По лицу ему можно было дать лет 40, хотя длинная рыжая борода, могла приписать ему ещё лет 5.

— Кто его добил? — спросил Петька.

— Мишка уложил ублюдка, — сказал Кирилл.

— И похоже действительно ментом был, — отметил Флинт, — хорошую позицию занял для того, чтобы видеть всю ту область, где были мы. Опыт что ли был или просто так лёг? К чему пришёл то, блин?

— Вообще не жалко, — огрызнулся Петька, — там столько этих…

— Да, много же они убили, — покачал головой Кирилл.

— Ты не видел, что ли?!

— Видел. Просто кладбище.

— Там некоторые скелеты свежие, у них кости обжарены! Это каннибалы! — воскликнул тот. Кирилл округлил глаз и немного потупился.

— Твою мать, я тоже не видел, — сказал Дима, который сидел на корточках и осматривал ружьё.

— Ах, да, — резко вспомнил Кирилл, — Флинт, нас батька же просил осмотреть все выходы, он с Михой пошёл проверять переход. Шура стережёт наш вход.

— Понял, пошли, — тот резко встал, повернулся к Петьке и подал ему помпу. — Держи трофей! — Петька незамедлительно взял ружьё и тихо дал улыбку. — Давай, бывай! — сказал Флинт на прощание.

После этих слов он и Кирилл направились к переходу. Петька осмотрел трофей и, повесив автомат на плечо, наклонился над трупом, чтобы забрать боеприпасы и прочие трофеи. Ему удалось найти в карманах обоих трупов 12 картечных патронов, пустую зажигалку и неработающие наручные часы. Ещё раз взглянув в лицо, каннибала, что стрелял в него, Петька плюнул, развернулся и хотел направиться к Шуре, как резко вспомнил о девушке.

«Твою мать!» — выругался про себя тот и быстро зашагал к вагону. Пройдя через колонны, он увидел Шурика, который стоял у начала вагона и светил в тоннель. Шурик услышал его приближение, обернулся и улыбчиво спросил:

— Ты как, Рембо?

— Нормально, спасибо, — быстро ответил тот, заходя в вагон. Шурик немного возмутился на такую реакцию, и ничего не говоря, повернулся снова к тоннелю.

Петька быстро подошёл к тем самым креслам и наклонился — она лежала на том же месте, завернувшись в плед. Петя осторожно положил руку на плед и тихо произнёс:

— Всё, не волнуйся, их больше нет. Ты в безопасности, — та никак не реагировала, а немножко тряслась. — Я обещал вернуться за тобой, помнишь? Мы поможем. Больше не надо бояться, слышишь? — на этот раз девушка повернулась к нему лицом и тихонько смотрела из-под пледа ему в глаза. — Всё, тебя больше никто не обидит, — с улыбкой на лице сказал он. В ответ Петька сначала получил её удивлённый взгляд, а потом слёзы, которые накатывались на ярких зелёных глазах. Петька даже немного испугался такой реакции. — Всё в порядке, слышишь? Мы не обидим. Всё хорошо, — сказал он, аккуратно погладив рукой по голове, явно пытаясь успокоить несчастную.

— Пе-э-э-тя-а-а, — очень тихо сказала девушка из-под пледа.

— Да, меня так зовут. Ты наверно слышала? — с улыбкой ответил он. Девушка полностью высунулась из-под пледа и показала лицо, которое повергло Петю в шок — это была Оля, его Оля, которую он считал мёртвой уже 5 лет, которая должна была сгореть в огне атомного пожара, и сейчас она лежала напротив него и смотрела на него с радостью, удивлением, надеждой и горем одновременно.

Петька оторопел и аж свалился на пол, уперевшись спиной о стену, но через секунду подскочил на ноги, заключил свою любимую девушку в крепкие объятия и тоже заплакал:

— Олечка…ты жива…ты жива…ты здесь…я тебя больше никогда не отпущу… — сквозь слёзы радости проговаривал он слова.

— Я думала, что тебя больше нет, — сказала Оля, прижавшись к плечу Пети.

— Что…Что с тобой сделали…Эти уроды? — спросил через слёзы тот. Ответа он не получил, т.к. Оля просто воткнулась носом в его грудь, причиняя небольшую боль недавней травме, и крепко взяла за плечи. Петька понял, что на эту тему лучше не говорить, он прекрасно понимал, что эти 5 лет жизни под землёй для неё были настоящим адом.

Он посмотрел на её спину, руки, плечи и тихо выругался — были следы от ударов, синяки и царапины. Также Петьки стало совсем не по себе, когда он решил взять её на руки, т.к. внешний вид чётко показывал, что она голодала и была истощена и обезвожена: всё тело и ноги, и руки и спина были очень худы, на спине из-под кожи были видны белые рёбра, лопатки и позвоночник с тазом, а губы были очень сухи и потресканы.

— Боже, что с тобой эти у**** сделали? — уже громко спросил Петя. Ответа он не стал дожидаться, а быстро достал из бокового подсумка флягу с водой, открутил крышку и дал Оле. Она взяла флягу дрожащими руками и стала жадно пить драгоценную воду, которую она точно пила крайне редко.

— Петрух, ты с кем там разговариваешь? — резко спросил Саша, стоявший на посту. — С кем ты…

Шурик не договорил, а резко вскинул автомат и направил его в тоннель, откуда послышались звуки шагов, и замелькали светы фонариков:

— Стоять! Стрелять буду! — очень громко рявкнул он.

— Э, тихо! Свои! — раздался довольно знакомый бас Дяди Васи, который даже противогаз не мог скрыть.

— Чёрт возьми, — выдохнул Шурик и опустил автомат.

Вторая группа в полном составе прошла через тоннель и попала на станцию без происшествий. Ребята, тяжело дыша, забрались на перрон, проверили на всякий случай фон, и тоже сняли противогазы.

— Слышь ты, Джокер. Чё у вас тут? — дерзко с отдышкой спросил Серёга, который уже снял противогаз и подошёл к Шурику.

— Мы слышали взрыв, я так полагаю, вы это взрывали, — сказал подошедший Ярик, указав на остатки ворот.

Другие ребята тоже подошли к Шуре и только хотели задать свои вопросы, как их остановил Василий:

— Так, без базара! — пробасил лейтенант и подошёл в плотную к Шурику тяжело дыша.

— Товарищ лейтенант! — резко встал по стойке «Смирно» Саша.

— Давай без этого, — резко оборвал его Василий. — Что здесь произошло? Где все? Где Змей?

— Ворота были заперты. Хозяева не пускали. Змей решил взрывать. Взорвали, а там эти…ну…вооружены оказались, но на наше счастье пьяны, — кратко изложил Шурик.

— Пьяны? Чем? — посмеиваясь спросил Лёха.

— Отставить! Не расслабляться! — рявкнул на него Василий.

— Какими-то химикатами, мы не смотрели ещё, — продолжил Шурик. — Короче, мы всех положили. Ну как все…Петька большинство расстрелял, но сам словил картечь, однако живой, ходит, дышит. Змей говорит, что повезло, но его лучше сейчас не беспокоить. Остальные сейчас осматривают станцию и переходы, меня здесь на пост оставили.

— Понятно, — выдохнул Василий. — Точно никого?

— Нет. Вон все лежат, — Шурик указал в центр зала, — так что, вы всё пропустили.

— Ладно, — уже спокойно сказал Василий. — Ребят, можете расходится, осматриваться, но давайте без глупостей.

— Где Петруха?! — хором спросили Серёга с Ярославом, широко раскрыв глаза.

— В вагоне, — ответил тот, указывая на вагон, — бредит как-то он, с кем-то разговаривает. Ну не удивительно, в него в упор практически выстрелили. Лучше не трогайте его, ну он сам выйдет. У него шок, что ли…?

Но те не послушали. Вся кампания, не считая Шурика, Дяди Васи и Андрея, которого тот взял с собой на встречу с Змеем, для подстраховки, пошла в вагон. Но, как только они зашли внутрь, все резко остановились. Ребята стояли и наблюдали редкую картину: Петька сидел на коленях на полу, устеленным разными оборванными тряпками, возле тощей бледной девушки, которая жадно пила из его фляги и не обращала ни на кого внимание; рядом ближе к ребятам в луже крови сидел труп противника, и неподалёку валялось помповым ружьём.

Петька посмотрел на вошедших друзей и лениво махнул рукой в знак приветствия, на его лице была какая-то скрытая радость и удивление. Девушка продолжала хлебать воду из фляги и не обращала внимание на ребят, которые были очень удивлены увиденным.

— О-о-о, ха-ха! Это любовь с первого взгляда! — вдруг выдал Лёша, стоявший за Ярославом и Серёгой.

— Так, пошёл на хрен отсюда! Дебил! А то… — резко огрызнулся на его комментарий Ярослав и показал тому кулак.

— Ладно, ладно. Чё сразу-то? — поднял тот руки, вышел из вагона и направился обратно к Шурику.

— Кто там? — спросил подходящего Саша.

— Девка, представь? — хохотливо ответил тот. — Ярый сразу за кулаки взялся, когда я, так сказать, описал ситуацию. И ведь реально! Видел бы ты лицо Петрухи! Точно любовь!

— Твою мать, — сказал тот, покачав головой.

— Ладно, я пойду посмотрю ваших противников, — сказал Лёша, направляясь в центр станции. — Блин, действительно всё пропустили! — добавил он, осматривая убитых. — Оставили хоть чего-то нам? — задал он вопрос и, не дожидаясь ответа, принялся капаться в карманах убитых.

Тем временем в вагоне Ярослав, Сергей и Павел достали свои сух пайки и отдали девушке. Петька тем временем снял с себя армейскую куртку и укрыл Олю, которую Серёга и Ярик ещё не узнали:

— Ну ты как, брат? — спросил Паштет, передав свою флягу Оле.

— Нормально, бывало и лучше, — с небольшой улыбкой ответил тот.

— Как рука? — спросил Ярик.

— Болит, но ампутации удалось избежать, — всё также с небольшой усмешкой ответил Петька.

— Ну, теперь ты и все в вашей группе официально обстрелянные, — чётко заявил Серёга.

— Да уж, — ещё раз усмехнулся Петя.

— А ты уже познакомился? Или у неё шок? — спросил тихо Серёга. В ответ он получил нахмуренный, чуть ли не злой взгляд Петьки.

— Ты в глаза долбишься?! А ты может посмотришь на неё! — рявкнул тот на друга.

— Привет ребят, — тихо и с небольшой улыбкой сказала девушка, которая до этого момента никак не поворачивалась в их сторону. Её голос был мягким и до ужаса знакомым.

Присмотревшись в её испачканное и худое лицо, Ярик очень неуверенно и с небольшой дрожью в голосе спросил:

— Оля?!

— Да ты гонишь! — присмотрелся Серёга, не веря в происходящее. — Оля? Это ты?! — вскрикнул он, когда узнал старую подругу.

— Привет, Серёжа, — сказала та, пытаясь открыть упаковку с галетами.

— Вы знакомы? — резко ворвался в разговор Павел.

— Так, — вскочил Ярик, ухватил Паштета за плечо и повёл его из вагона, — я тебе сейчас всё расскажу…

— Да ладно, ладно. Не докапываюсь, понимаю.

— К ним сейчас лучше не лезть…

— Да понимаю я, — сказал тот, вырвавшись из захвата, — пошли, посмотрим, чего они там настреляли.

После чего они направились туда, где Лёха уже успел что-то интересного для себя найти. Шурик никак не обратил на них внимания, а продолжал стоять на своём посту и смотреть в тёмную глубь тоннеля.

Тем временем в вагоне.

— Ё** твою мать! — выругался Серёга. — И все эти годы, ты была здесь с этими…с этими у******?! Я по-другому не могу назвать этих уродов! И это ещё мягко сказано! — он сильно пнул сидящий труп возле него, от чего тот из положения сидячего перешёл в положение лежачего.

— Серёж, давай об этом потом поговорим, — выговорила Оля, жадно уминая галету с намазанным повидлом и запивая водой.

— Оля, — он подошёл к несчастной и сел перед ней на корточки, — мы тебя не оставим, всё кошмар закончился!

— Ладно, — с усмешкой среагировал на восклицание Петька, — надо двигаться дальше, на Площадь Революции, — сказал он, поднимаясь с лавочек.

— Да, — твёрдым голосом согласился Серёга, — Оля, у тебя есть хоть что-то из одежды.

— Естественно нет, — за неё ответил Петька. — Нам нужен поезд, изолирующий вагон.

— Зачем? — робко спросила Оля.

— Я тебе не рассказал, Оль.

— Что не рассказал?

— Мы уходим из Москвы, — спокойно, но торжественно заявил Петька. Оля сначала посмотрела на него удивлёнными глазами, но быстро на лице появилась лёгкая улыбка.

— Ладно, вы оба потихоньку подтягивайтесь к нам. Мы будим в центре станции. Я пойду, посмотрю, так сказать, то, что ты настрелял.

— Угу, — тихо ответил Петька. — Только трупы уберите. И… — он не договорил, решив, не обсуждать кучу костей в присутствии Оли, т.к. там были трупы тех, кого раньше она знала.

— Что? — неуверенно спросил Серый.

Петька подошёл к нему в плотную и сказал на ухо:

— Там куча скелетов в конце тоннеля лежат. Эти ублюдки ещё и каннибалы оказались, — быстро, тихо, но чётко проговорил он Серому.

Тот же нахмурил брови и негромко выругался, после чего он вышел из вагона.

— Ну кто там? — спросил того Шурик.

— Представляешь, Оля.

— Кто?

— А, да вы же не знайте. Девушка Петрухи.

— Да ладно?! — Саша округлил глаза.

— Я сам в шоке! — сказал он, положив руку на грудь, и направился к ребятам.

Петя и Оля вновь остались наедине в вагоне. Петька собрал у неё пустые фляги и сложил в свой рюкзак. Оля уже с довольным и сытым лицом смотрела на него. Оба друг другу улыбались и симпатизировали, как будто эти 5 лет были страшным сном, и сейчас они проснулись и снова вместе. Но нет. Оба понимали, что до нормальной жизни ещё далеко, но до неё можно добраться, с большим желанием в это верила Оля, особенно после того, как она услышала про поезд и план выбраться из Москвы.

Петька, упаковав вещи, вскинул рюкзак на спину, куда он привязал свой трофей, повесил автомат на плечо и подошёл к Оле:

— Ты как?

— На много лучше, — с небольшой улыбкой ответила она. В глубине станции раздался голос Серёги, но ни Петя, ни Оля не смогли ничего различить.

— Идти сможешь?

— Смогу, только вот не в чем, — она обнажила свои голые ступни.

— Так, — Петька выдохнул, — давай я тебя понесу, — предложил он, раскинув руки.

Оля раскинула руки в ответ. Петька быстро подхватил её и, уже с Олей на руках, встал и направился в сторону выхода из вагона. Оля же снова вцепилась стальной хваткой в него, и уткнулась носом в плечо. На выходящего Петьку с Олей на руках, Шурик отреагировал удивлённым взглядом, но, к счастью, он ничего не стал комментировать на счёт увиденного. Петька перекинулся с ним взглядом и направился в центр станции, надеясь, что трупы уже убрали.

Его надежда оправдалась, на том месте, где лежали убитые, уже никого не было, только тряпки, пледы и небольшие следы крови. Ребята же стояли за колоннами и что-то перетаскивали (Петька знал, что). Добравшись до лёжек, Петька встал на колено и аккуратно посадил Олю, у которой ничего кроме старой майки, разорванных штанов и шерстяного пледа не было. Из-за колонны вышли ребята, явно закончив дело, и подошли к паре. Все были одеты в ОЗК, имели при себе небольшие штурмовые рюкзаки, автоматы и лёгкую разгрузку на груди с четырьмя подсумками: один для двух магазинов, два для осколочных гранат и один большой под что-либо.

— Ну так что? Может познакомишь? — спросил с улыбкой на лице Лёша.

— Оль, это Паша, это Лёха, — сказал он, указывая на друзей, — Серёгу и Ярослава ты знаешь.

— Здравствуйте, — сказал Лёша высоким голосом, сделав кивок головой.

— Очень приятно, — довольно спокойно сказал Павел.

— Здравствуйте ребята. Спасибо вам огромное, вы не представляете, что это для меня…

— Оля, привет! — радостно воскликнул Ярик и наклонился к ней для объятий, на которые Оля ответила ему крепкими объятиями, вцепившись ему в шею.

— Я так по вам скучала, — чуть ли не со слезой сказала она, отпуская Ярика.

— Вон там, — Петька указал в сторону входа, — Сашка. Ты его видела, когда мы мимо проходили.

— Он у нас главный клоун в кампании, — добавил Лёша.

— Ну не знаю, не знаю, — хором возразили Паша, Ярик и Серёга.

— Такую хрень выдал, — добавил Ярослав.

— Вай-вай-вай-вай-вай-вай! Накинулись! — брезгливо ответил Лёша.

— Ребят, ещё раз спасибо вам и…

— Оль, не надо благодарить, — перебил её Серёга, — если бы мы знали об этом, то ещё бы тогда пришли и выручили. Мы виноваты, что сидели и боялись высокого фона. Это нужно было сделать ещё тогда. Мы просто бродили по тоннелям, но так далеко ещё не заходили, повода не было.

— Знаешь, каким был Петька эти годы? Никаким! А сейчас оживился, ты его вылечила! — добавил Ярик, оскалив зубы, на что Петька закатал глаза, а Оля повернулась к нему и улыбнулась.

— Ладно, в любом случае, нам нужно придерживаться плану… — строго сказал Серёга, напомнив всем об их миссии.

— Ребят, здорова! — раздался сзади голос Миши. Все повернулись и увидели подходящих Андрея и Мишку.

— Мих, привет, — поздоровался Ярик. — Ну чего? Ждём? Или как?

— Нам сказали «погулять», — сообщил Андрей.

— Ну гуляем! — посмеялся Кирилл. — Кстати, смотрите, — он поднял какой-то сосуд с пола и прочитал надпись на нём, — Спирт для чистки, чё?

— А ну теперь понятно, чем они нажрались. Уроды, б****! — прокомментировал Сергей.

***

Несколько минут назад.

Переход с станции Охотный ряд на Площадь революции.

Змей и Миша стояли перед небольшим завалом, сделанным из каких-то деревяшек, металлических листов и кусков пластика. Высотой этот завал был метра 2, но он не доходил до потолка.

— Миш, залезешь? — спросил Змей

— Думаю да, — ответил тот и, закинув автомат на плечо, стал карабкаться по груде мусора. Забравшись на верхушку, он достал мощный ручной фонарик и осветил им недоступную часть тоннеля, после чего развернулся к Змею. — Там спокойно можно пройти, нету дальше завалов, лишь пустой проход к станции. Если частично разгрести завал, то любой пройдёт.

— Прекрасно, — спокойно, без каких-либо эмоций ответил Змей, — пошли за остальными, проверим, как там наш трёхсотый и…

— Николай Семёнович! — послышался голос Василия со станции. Мишка и Змей обменялись удивлёнными взглядами.

— Они что? К нам пришли что ли? — тихо спросил Миша.

— Товарищ старшина! — уже прозвучал голос Андрея.

— Мы здесь, — спокойно откликнулся на этот раз Змей, после чего он направился на станцию, Мишка шёл следом. Пройдя весь переход, Мишка со Змеем завернули на лестничный пролёт, где в них ударили лучи от фонарей. — Блин, уберите свет, ослепнем, — выругался старшина, закрываясь ладошкой от фонарей.

— Николай Семёнович! — быстро погасив фонарь, поприветствовал его Василий.

— Вы довольно быстро дошли! — сразу прокомментировал Мишка.

— Относительно, — ответил Андрей, подавая тому руку, чтобы поздороваться. Все про себя решили не общаться на лестнице, а поднялись на станцию и обменялись рукопожатием.

— Идите погуляйте, — приказал Василий ребятам, на что те развернулись и направились к остальным.

— Ну ты, Коль, даёшь! — сказал Василий, похлопав того по плечу.

— Пришлось, — коротко, без комментариев ответил Змей. — Когда последний раз связывались с Штабом?

— Тогда же, когда и вы.

— Ясно. Надо доложить.

— Да, согласен.

— Ах, да. Вас Главный к нам прислал?

— Нет. Мы решили выдвинуться к вам, так как… — он потупился.

— Так как что? — холодно спросил Змей.

— У нас нет дороги на север, там кратер, туда упала бомба, — грустно ответил он.

— Понятно, — на выдохе сказал тот. — Мы осмотрелись, там завал небольшой. Нужно расчистить, тогда все пройдут без препятствий.

— Хорошо, давай придерживаться основному плану. Идём к нашим Бармалеям, — и они оба направились к месту, где все стояли в одной маленькой толпе. — Твои ребята молодцы. Сразу сориентировались.

— Да. Петя многих убил, сам получил картечь, из-за того, что перестал себя контролировать. Молодой совсем, неопытен ещё, да и после увиденного, наверно и я бы не сдержался, — холодно проговорил Змей.

— После чего? — неуверенно спросил Василий.

— Не видел? В конце станции, где лестница наверх, там куча скелетов, да ещё и свежие. Каннибалы это были.

— О Господи, — тихо сказал Василий, перекрестившись.

— Давай наших собирать, будем завал разгребать, выйдешь на связь с Штабом?

— Да, сейчас…Эй, клоуны и спецы! — обратился к всем он, когда до всех оставалось пять метров. — Не расслабляемся! Да, мы пережили громкое событие за все эти годы. Да, мы одержали победу против этих каннибалов и остались живы. Но нам надо выполнить основную задачу… — говорил он громко, но ласково.

— Ты кто такая? — резко перебил его Змей, заметив Олю, сидящую на бортике рядом с Петей.

— Позвольте представить: Ольга Степановна Удальцова, настоящая девушка Петьки и, по совместительству, пленница этих уродов, — очень просто, спокойно и без кривляний представил Олю Ярик.

Змей и Василий посмотрели друг на друга, затем опять на Олю, потом снова друг на друга, что вызвало у Кирилла и Лёши тихий смех, и потом они посмотрели на Петьку:

— Это правда? — удивлённо спросил Змей.

— Правда, — спокойно ответил тот, взяв Олю за руку.

— Ты серьёзно? — ещё раз спросил Змей.

— Я похож на шутника? — на повышенном тоне сказал Петька. — Оль, это Николай Семёнович, старшина и Василий Андреевич, лейтенант.

— Ну ты, блин, молодец. Классно представляешь людей, — вмешался Кирилл.

— Ладно, верю. Петь, я верю, — спокойно ответил Змей. — Оль, ты нас не бойся, мы ничего плохого не сделаем, у нас задача — выбраться из Москвы. Присоединишься к нам? — обратился он к Оле.

— Конечно, — тихо ответила она, немного поморгав.

— Оль, они для нас, как отцы, так что…

— Ну тут ты загнул, парень, — перебил его Василий, слегка улыбаясь, — но спасибо за честные мысли.

— Так, группа, — рявкнул Змей, и все встали по стойке смирно. — Петь сиди, мы сейчас поговорим. Задача: убрать внизу завал, он небольшой, Мишка знает. Саша, остаёшься на посту. Ясно? — сказал он так, чтобы тот услышал. — Остальные за мной, — после чего он развернулся и направился к переходу, ребята без каких-либо разговоров следовали за ним с приподнятым настроением, а вот Василий остался вместе с Петькой и Олей.

— Ну, дорогие мои, — он ласково обратился и подошёл к Оле. — Олечка, можно я так тебя буду называть?

— Можно, — с небольшой улыбкой ответила она.

— Дорогая моя, у тебя есть что-нибудь из нормальной одежды?

— Нет, — на выдохе ответила она.

— Так, тогда, — он снял рюкзак и достал оттуда толстовку. — Вот, держи, — он подал толстовку Оле. Та же с удовольствием надела её, несмотря на неподходящий размер. — Не волнуйся, дорогая, я не стану спрашивать то, что тебе пришлось пережить, просто хочу тебя заверить, что всё уже позади. Мы скоро прибудем в штаб, я более, чем уверен, что на поезде. Там тебе дадут новую одёжку, ты плотно поешь, и мы, все вместе отправимся вон из Москвы, к чистому воздуху.

— Спасибо вам, Василий Андреевич.

— Ой, не надо меня по отчеству, просто зови Дядя Вася. Мне так больше нравится, уже привык, — он нежно погладил её по макушке своей широкой ладошкой. — Ты как, боец? — обратился он к Петьке.

— Нормально, жить буду, — ответил тот.

— Вот, что я вам скажу, дорогие мои, — он взял Олю и Петьку за руки, — можете верить, можете нет, но вас сберёг сам Господь Бог, он хочет, чтобы вы жили и были вместе. Я верю в то, что это — не случайность. Вы, после того, как на земле произошёл ад, снова вместе, я уверен, что вас теперь ничего не разлучит, — всё это он проговорил без запинок и на одном дыхании, будто учил эти предложения, как стихотворение. У Оли и Пети внутри потеплело от его слов, хотя Петька в Бога не верил. Дядя Вася поцеловал Олю в макушку, а Петьку похлопал по не больному плечу. — Вы сидите здесь, мы вас позовём, когда закончим и можно будит садиться на поезд, я уверен, что он рабочий. Шурик с вами остаётся.

— Будем ждать, — сказала Оля, после чего Василий снова улыбнулся и направился к остальным.

Петька вновь мягко приобнял Олю за плечо, а она с удовольствием прижалась к его гуди и закрыла глаза, позабыв о всех кошмарах, которые она испытывала эти 5 лет под землёй.

— Люблю тебя, — тихо сказал Петька ей на ухо.

— И я тебя, — ответила Оля и ещё крепче прижалась к нему.

***

Тем временем в переходе.

— Давай, неженка, перетаскивай! — издевательски обратился Серёга к Кириллу, подавая ему обломки стула.

— Слышь, за базаром следи! — возмутился тот.

— Прекратить! — рявкнул на них Змей передавая кусок бетонного блока.

— Есть, товарищ старшина, — опустив глаза, сказал Серёга.

— Вроде достаточно очистили. Можно двигаться дальше, — выпрямившись во вест рост сообщил Мишка.

— Да, достаточно, — согласился Ярик.

— Тогда рассредоточились и аккуратно начинайте продвигаться.

— Ух ты! Уже половину завала расчистили! — возник сзади Василий.

— А мы больше не будем, этого достаточно, — сообщил ему Лёша.

— Молодцы!

— Товарищ лейтенант, передаю командование группой вам, — выпрямившись по стойке смирно, чётко сказал Змей.

— Коль, ты боевой командир, прекрасный боец и мастер своего дела, а я простой лейтенант, который только успел покомандовать в августе восьмого, сам не воевал. Так что командование остаётся у тебя в руках.

— Есть. Ребят, рассредоточьтесь и продвигайтесь на станцию. Ведущие — Дима и Миша, замыкаешь ты, Василий, я в центре, остальные сами распределитесь.

На выполнение построения потребовалось 15 секунд, каждый уже знал своё место в строю, и споров не возникло.

— Пошли, — скомандовал Змей, и вся группа стала довольно быстро продвигаться по переходу.

Переходик был техническим, а не основным для граждан, в связи чего там было довольно узко, но достаточно для того, чтобы идти без неудобств. Миновав все повороты, ребята довольно быстро добрались до их основной цели и не встретили никаких препятствий. Площадь революции какой была до войны, такой и осталась: такой же потолок, лестничные пролёты над рельсами, статуи рабочих и крестьян. Единственное, что преследовало все станции, было темно и пыльно, от чего становилось не по себе.

— Куда теперь? — первым задал вопрос Флинт.

— Та-а-а-к, — почесал затылок Змей и вышел вперёд, — всем рассредоточиться, осмотреть станцию, Василий, они на тебе, ладно? — он вопросительно кивнул, и получил согласие таким же кивком. — Мы вам дадим сигнал, если вы понадобитесь. Дим, Миш, Серый, вы со мной.

После отдачи приказов ребята, которых назвал Змей, незамедлительно последовали за ним. Змей без всяких слов повёл их с одного конца станции на другой и, дойдя почти, что до эскалаторов, повернул к металлической двери с боку. Естественно он попытался её открыть, и, на удивление ребят, она спокойно поддалась и открылась.

— Пошли, — спокойно скомандовал старшина, завернул направо и побрёл дальше. Никто из ребят не отставал, а лишь переглядывались, редко оглядывались назад и продолжали следовать за командиром.

Технический тоннель, в который они вошли был шире тех, где они бывали раньше, что никак не мешало им идти довольно быстро. Стены тоннеля были полностью одинаковыми, из-за чего создавалась иллюзия бесконечности. Лишь на потолке тянулся провод и светодиодные лампы, которые не работали, единственным источником света были армейские фонари. Спустя метров 30 тоннель прекратился, а перед ребятами открылась очень интересная картина: огромная, широкая, просто гигантская шахта, которая уходила вниз, метров на 5-7; на противоположной стороне шахты виднелись два широких стеклянных окна; прямо перед троицей находилась железная ветвистая лестница, уходившая вниз. От увиденного у ребят на время захватило дух, а Змей тихо улыбнулся и сделал шаг на лестницу. Проверив, что она прочна, он осветил низ шахты, что позволило ребятам разглядеть то, что все они искали: большой бронированный поезд, который стоял на какой-то платформе с рельсами, в отдельных помещениях, выходящих из стен, ребята разглядели два вагона, тоже бронированных; также им удалось рассмотреть большие металлические ворота, справа от поезда. Ребята, осознав всё то, что они увидели, тоже заулыбались и решительно подошли к перилам лестницы чтобы ещё лучше осветить транспорт.

— Ну что? — Змей поднял взгляд. — Осталось проверить его на работоспособность. Миш, иди за остальными, зови их сюда, нам необходимо запустить электричество, иначе мы не развернём поворотный круг и не поднимем его к тоннелю. Иди.

— Есть, — радостно ответил Миха и побежал обратно на станцию.

— А в какой тоннель? — неуверенно спросил Серый.

— Там, Серёг, — он указал в сторону, где было отверстие от тоннеля, — находиться перекрёсток. Один тоннель уходит на основную ветку, а другой приводит сюда. Это техническое военное депо, для ремонта, которое построили здесь за три месяца до войны, когда ситуация в мире обострялась, а за месяц, когда взорвали Будапешт, сюда завезли бронепоезд, точнее броневой паровоз. А вот персонал, видимо, не успел сюда добежать.

— Ясно.

— Идёмте, ребят, — он стал спускаться по лестнице. Дима и Серый шли за ним.

Спустившись по лестнице, первое, что они увидели, был крупный стоячий пульт управления платформой, прямо перед носовой частью паровоза. Справа от этого пульта они разглядели другой, поменьше, от которого тянулись два кабеля, ведущие к небольшому подъёмному крану, находившийся над тыльной стороной поезда. Змей сразу подошёл к большому пульту и нажал на одну из кнопок — ничего не произошло.

— Ну, этого стоило ожидать, — прокомментировал старшина.

— Что теперь? — задал вопрос Флинт.

— Идём к генераторам, — он указал на два широких окна в стене.

Никто не стал что-то спрашивать, все дружно направились к двери в стене, располагавшейся за поездом, прямо под двумя крупными смотровыми окнами. Змей без затруднений открыл её и первым вошёл внутрь: спереди оказалась железная ветвистая лестница, которая уходила наверх; слева была ещё одна дверь, которую Змей целенаправленно открыл. За ним вошли Флинт и Серый и увидели в этом помещении то, что ещё сильнее подогрело их интерес: два огромных неведомых аппарата, от вида которых возникали лишь вопросы об их предназначении и работе; на потолке были прикреплены 4 небольшие лампы; слева от двери, в которую они вошли, висела пустая доска объявлений (предназначавшаяся для правил техники безопасности); справа от ребят стоял один из агрегатов, за которым вдоль стенки стоял ещё один, между ними висел какой-то пульт, от которого тянулись 4 провода, 2 из которых шли к аппаратам, а другие уходили вверх через потолок; в другом конце комнаты ребята увидели ещё одну дверь, но та была уже деревянная.

Тем временем, Змей, ничего не говоря своим спутникам, повесил автомат на плечо и направился к параллельной двери в конце комнаты, также беспроблемно открыл её и вошёл внутрь. Как оказалось, это был маленький склад, внутри были стеллажи, прибитые к стене, на них стояли разные канистры, бутыли и ёмкости с разными наклейками, надписи которых Змей старательно освещал фонариком, явно в поиске какой-то конкретной канистры или пластиковой бутылки.

— Змей, а чё это такое? — нарушил молчание Флинт и указал на один из аппаратов.

— Это, ребят, — вышел из комнаты Змей уже с двумя большими алюминиевыми канистрами в руках, — эх, дизельные генераторы, которые мы сейчас будем запускать. Держите, — он отдал им полные канистры, из-за чего пацаны немного покачнулись от тяжести. — Нам повезло, — он снова пошёл в то помещение, где были канистры, — сюда завезли буквально всё необходимое. От топлива до масел, — он снова вышел со склад уже с небольшой пластиковой канистрой в руках (судя по всему с маслом).

— Какие-то нестандартные генераторы, — прокомментировал Сергей.

— А ты великий спец? — спросил спокойно старшина.

— Нет, — смущённо ответил он.

— Давайте запускать, — забыв о диалоге, сказал Змей.

Змей очень внимательно просматривал каждую часть генераторов, он залезал и под них, и на них, а ребята внимательно за этим наблюдали. Спустя минуты 2, Змей выполз из-под генераторов, видимо, убедившись в исправности обоих, открыл какую-то крышку у одного из них, взял канистру у Димы и стал аккуратно под светом фонаря наливать в него топливо. Точно также он поступил и со вторым генератором. Закончив, он подошёл к тому самому небольшому пульту на стене, от которого тянулись провода к обоим генераторам, открыл крышку, положил руку на большой тумблер и повернулся к ребятам:

— Пробуем, — он опустил тумблер вниз. Спустя секунду послышался сначала треск в обоих генераторах, а затем оба стали беспорядочно грохотать, но, спустя 2 секунды, стали работать ровно.

— Е-э! — воскликнул Дима.

— Идём включать свет, — сказал Змей, вышел из комнаты и стал подниматься по лестнице вверх. Пацаны не отставали.

Поднявшись, они зашли в помещение через металлическую дверь, без проблем её открыв, в котором стояли столы, на них было несколько компьютеров, а на стенах и полу располагались разные пульты управления. Старшина всё также, без единого слова, целенаправленно подошёл к одному из пультов и переключил большой тумблер. После этого действия во всём помещении загорелся свет, заработали компьютеры вместе со светодиодами на пультах, а несколько лампочек громко лопнули из-за резкого скачка, что заставило ребят пригнуться. Однако все в комнате резко услышали аплодисменты и радостные крики «Ура! Молодцы! Красавчики!». Троица быстро подошла к окну и увидела группу в полном составе, стоящую на лестнице, ведущую вниз к поезду, участники которой дружно аплодировали им. Во всей шахте появился свет: на потолке работали 2 из 6 мощных ламп, на стенках тоже горели светильники, которые освещали и лестницу, и бронепоезд. Вся группа стала спускаться вниз по лестнице, а Василий, шедший первым, уже был внизу и направлялся прямо к троице.

— Ребят, — обратился Змей к Диме и Серёге, — идите к остальным, скажите, чтобы пока ничего не трогали, мы скоро объясним, что к чему. Тут работы человек на восемь, так что понадобятся все в нашей группе. На том складе, — он указал на железные ворота внизу, — должны быть все необходимые запасные детали для поезда и ресурсы, возможно, что-то придётся менять, — сзади послышались шаги и в комнату вошёл Василий.

— Ну Коль, ты даёшь! Вы все молодцы! У меня вообще слов не хватает!

— У нас ещё есть работа, Вась, — он тихонько кивнул ему в знак приветствия. — У вас, — он снова повернулся к ребятам, — особое задание: вернуться на Охотный ряд и забрать наших потерпевших и Сашку. Всё понятно?

— Да, — немного смущённо ответили оба.

— Тогда идите, и ребятам не забудьте сказать мой приказ.

— Не забудем, — оба ответили хором и направились вниз по лестнице на выход.

— Василий, — Змей снова обратился к лейтенанту, — нам нужно проверить работоспособность поезда и поворотного круга. На мне круг, на тебе поезд, я потом к тебе присоединюсь, это ведь твоя специальность, так ведь?

— Ну не совсем моя, но управлять им и соображать в его основных технических аспектах я могу.

— Классно, — старшина легонько улыбнулся, — я по-прежнему командую?

— Пока что да, — Василий усмехнулся.

— Посылать кого-то за радиосообщением нет смысла. Предлагаю отремонтировать, отогнать его близ нашего бункера, всех пересадить и потом попробовать напрямик, по нашей ветки, отправиться на восток.

— Ну как мы будем выбираться из Москвы не тебе и не мне решать, а с остальным полностью согласен.

— Хорошо. Идём?

— Пошли, Коль, — он крепко похлопал того по плечу, и они оба направились к выходу.

***

Штаб. Радиорубка Майора.

4 часа спустя после последнего сеанса связи.

Юрий Антонович продолжал сидеть на том же стуле, с надетыми наушниками перед рацией на столе в комнате радиорубки. Радиорубку обустроили совсем бедненько, по сравнению со всеми помещениями бункера: это была маленькая однокомнатная квартирка в закутке арсенала, т.к. арсенал ближе всех из помещений располагался к выходу со станции; внутри был только стол со стулом, куда принесли рацию с настольной лампой и блокнотом с карандашом; от рации протянули кабели через стену к внешней антенне, что позволяло рации функционировать нормально. В такой обстановочке майор сидел уже который час. Последние новости от обеих групп для него были, мягко говоря, печальными и ничего хорошего не предвещали.

Сначала, он был уверен в смышлёности каждого паренька в обеих группах, надеялся на их нестандартные решения любой проблемы и возлагал большие надежды на старшину, который был специально подготовлен для передвижения и ведения боя в Метро. Но спустя час молчания в эфире его надежда начала гаснуть, спустя ещё час он уже стал сильно волноваться, а теперь у него в голове возникали самые ужасные предположения и с каждой минуты рисовалась картина ещё страшнее предыдущей: «Что, если там произошёл обвал и их засыпало? А если очень высокий фон, и они просто скончались на месте? Что, если…»

В дверь внезапно постучали. Майор чуть подпрыгнул от испуга, но тут же пришёл в себя, снял наушники и сказал:

— Да, да, войдите.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Элина — старшая медсестра. Элина Михайловна Селезнёва училась на психолога, но была очень меланхоличной женщиной 30 лет, ей было очень тяжело привыкнуть к подземному образу жизни после взрыва, но её высокий авторитет в лице других врачей подогревал её (в хорошем смысле), а большая ответственность, которая легла на её плечи, медленно закаляла её. В итоге, к ней стали часто ходить для того, чтобы поделиться своими переживаниями, т.к. она научилась успокаивать каждого и помогала взглянуть на жизнь под другим углом. Как ей удавалась? Она банально ставила себя на место своих пациентов, из-за чего ей удавалось найти ложку мёда в бочке дёгтя.

Однако она также сильно переживала за остальных, а сейчас, когда все мужчины (кроме майора) ушли в неизвестность, она очень боялась, что они не вернутся.

— Эль, что-то случилось?

— Юрий Антонович. Что? Никак ещё?

— Пока тишина, — тяжело вздохнув, ответил он.

— Сколько времени прошло?

— Часа четыре, может меньше, может больше, — майор посмотрел на часы.

— А может…, — она потупилась и опустила глаза.

— Эля, — он встал, подошёл к ней и нежно обнял, зная то, как она переживает. Она, тихо уперевшись ему в грудь, медленно дышала. — Всё будет хорошо. Может с рацией что-то не так, может они про связь просто забыли, может ушли слишком далеко, а возвращение для связи время займёт.

— Угу, — тихо ответила она, покачав головой.

— Давай думать о хорошем.

Внезапно они услышали какой-то тихий стук по металлу, который доносился из главного зала.

— Вы слышали, — Элина резко обернулась.

— Слышал…, — стук повторился и не дал закончить фразу Юрию Антоновичу.

— Идёмте, это, наверное, они, — сказала она и потянула за собой майора.

Никто не стал тормозить, каждый устремился в зал, на стук. Когда пара зашла в зал, то там уже находилась Надежда — одна из медсестёр, которая до поступления на работу в больницу была ветеринаром. Надежда Степановна была очень весёлой и оптимистичной женщиной, возрастом в 26 лет. Её любили всем коллективом, но в постель она никого не пускала, хотя было видно, что проявляет симпатию к Змею. Тем не менее, она была очень заводной, не боялась рисковать, и все операции по болезням и травмам проводила именно она, хотя пациенты не были животными, но это не мешало.

— Юрий Антонович, — обратилась Надя, — уже несколько раз стучали, вот я и вышла.

— Возможно, это наши ребята, — быстро ответил он и стал забираться вверх по лестнице возле ворот, — туда где были перископы для осмотра того, что находится в тоннеле. Юрий Антонович также быстро включил внешние прожектора и стал всматриваться в перископ. Спустя секунду он крикнул: — Это наши! Открывай!

Элину не пришлось просить дважды, она точно знала, какой рычаг за что отвечает. Дернув основной красный рычаг вниз у пульта справа от ворот, который отвечал за подачу тока, она нажала кнопку вверх, после чего ворота поползли в то направление, которое им указали. Когда они поднялись на 2 метра, то внутрь сначала полились лучи фонарей, а потом вошли трое в униформе без противогазов. Из-за света фонариков их лица различить не удавалось. Майор быстро спустился по лестнице и подошёл к троице.

— Товарищ майор, — раздался голос Змея, который встал по стойке смирно, — боевая группа свою задачу выполнила…

— Почему вы так долго не выходили на связь?! — перебил его майор. — Почему такое долгое молчание?! — к нему подошли Эля и Надя.

— Виноват, товарищ майор, — все трое выключили фонарики, — не было времени вернуться для сеанса, нужен был каждый.

Майор оглядел каждого: перед ним, как оказалось, стояли Кирилл и Миша, кроме старшины. Тяжело вздохнув, он сказал:

— Ладно. Ребят можете идти, чем-нибудь своим заняться, а мы тут побеседуем.

— Юрий Антонович, а нам нет смысла беседовать, — возразил Миша, — пора уезжать от сюда!

— Что уже? — он удивлённо посмотрел на него.

— Ну нет, — подключился Кирилл, — ещё арсенал, провизию собрать надо.

— Не спорить, — рявкнул Змей, — идите, собирайте свои манатки.

Ребят слегка надулись и направились в сторону казармы, но их резко перехватила Элина, которая сильно сжала в объятиях сначала одного потом другого:

— Балбесы, я так переживала!

— Мы тоже скучали, — отпустив её ответил Мишка.

— Идёмте, будем поднимать наших малышей! — сказала она, взяв за руки обоих, и они вместе направились в медпункт. — А что, правда? Можно уезжать?

— Конечно, — ответил Мишка, — сейчас всё расскажу…

Майор проводил их взглядом и вновь повернулся к Змею:

— Коль, кратко изложи, ладно?

— Поезд на ходу и боеспособен, также есть много запасных деталей. Мы присоединили два вагона к нему: один из них для людей и медпункта, я предполагаю, другой для оружия, ресурсов и другого, — ответил он, приобняв Надю, которая уже подошла к нему и положила голову на плечо.

— Так, ясненько, — почесал затылок майор, — сколько нам примерно идти до него?

— Тридцать метров, да и скоро сюда подтянуться остальные, и мы начнём эвакуацию…я так предполагал.

— Он, — Юрий Антонович потупился, — он вот здесь стоит? — спросил он, указав в сторону тоннеля.

— Так точно, — спокойно ответил Змей. — Именно поэтому мы долго не выходили на связь: проверка работоспособности, разбирательство в управлении, установление всех вагонов, установка на рельсы, погрузка всего необходимого, заправка топливом и обратный путь. Правда, там ещё другая проблема возникла, перед тем, как мы добрались до него, но в подробности я сейчас не хочу даваться. Хорошо?

— Та-а-а-к, — он снова почесал затылок, — ты умеешь удивлять и радовать! — на его лице появилась улыбка.

— Юрий Антонович! — из тоннеля послышался голос Сергея, и снова засветились фонарики.

Спустя ещё секунду внутрь зашли шесть человек: пятеро в знакомой униформе и одна незнакомая девушка в лохмотьях. Змей сразу же обратился к Нади:

— Забирай Петю и вот эту, её Оля зовут, она чистая, в медпункт, окажи помощь. О подробностях у них узнаешь. Ладно? — он тихонько поцеловал её в щёку.

В ответ она улыбнулась и подошла к потерпевшим:

— Идёмте, мне сказали, вам помощь нужна.

— Надь, ой как нужна! — тихо сказал Петька.

— Тебя Оля зовут? — она обратилась к девушке.

— Да, — ответила бедняжка.

— Меня Надя. Идёмте скорее. Заодно расскажите о себе. Петька, где ты так травмировался? — спросила она, посмотрев на его испорченный ОЗК.

— Долго объяснять, — ответил он.

— Так, быстро в санчасть! Бегом! — сердито сказала она и повела обоих в медпункт.

Ребята проводили их взглядом, и майор снова повернулся к группе, когда Надя, Петя и Оля скрылись в коридоре:

— Значит, всё получилось?

— Так точно, товарищ майор! — ответил Шурик, улыбаясь.

— А где остальные? Где Лёша, Ярослав, Андрей? Где Василий? — спросил он.

— Они стерегут поезд, чтоб никто не угнал, — смеясь, ответил Дима.

— Не понял, — майор снова потупился. — То есть? Чтоб никто не угнал?

— Юрий Антонович, — обратился к нему Змей, — если вы потребуете от меня подробный рапорт об операции, только скажите, но я считаю, что нам нужно скорее погрузиться и эвакуироваться, не потому, что опасно, а потому, что я, как и все здесь устали от жизни под землёй, на воздух хотим, на чистый воздух. А про подробности, вы можете спросить по пути.

Майор снова потупился: он никак не ожидал такого заявления от самого закрытого человека из всех, что у него есть. Он стоял и думал, на его лице играли разные эмоции, что заставляло ребят улыбаться. Спустя долгую минуту, он спросил:

— Ребят, вы того же мнения?

— Командуйте, товарищ майор, — ответил Павел самым первым, не дожидаясь других. Никто не стал недоумевать или негодовать, а просто кивнули и стали ждать команды.

Юрий Антонович немного постоял, глядя в пол, потом снова почесал затылок и, сделав вдох, сказал:

— Ну что ж ребятки, приказываю: сдать ОЗК, противогазы и оружие в химчистку, и получить новые; начать складывать арсенал и эвакуировать его на поезд, Коль, ты ответственный за это; Дима, пойдёшь в санчасть и прикажешь, чтобы тоже начали складывать все медикаменты, лекарства и прочее, затем возвращаешься к остальным в арсенал; Сергей и Павел, вы также идёте получать новое обмундирование, а затем направляйтесь ко мне на склад, будем укладывать припасы. После того, как закончим с переносом на поезд выше перечисленного, укладываем и укомплектовываем всё так, чтобы было удобно в течение всей поездки, неизвестно сколько нам придётся ехать; после завершение этого задания, начинаем эвакуировать всю санчасть, вплоть от коек до столов и стульев, ещё посмотрим, как можно всё это расположить; и только после этого начинаем эвакуацию казармы и перенос личных вещей. Задачи ясны?

— Так точно! — все ответили одновременно, встав по стойке смирно.

— Приступать! — с яркой улыбкой скомандовал майор.

Глава 5

21.03.2027

Самарская область, река Сок.

Научно-исследовательская бункер.

Валентина также, как и остальные девчонки пребывала в состоянии транса: она не спала, не шевелилась, а просто, набрав в лёгкие воздух, левитировала в воде. Она ни о чём не волновалась, тёплая вода, недавно сменённая, очень хорошо расслабляла, да и пережитое, казалось уже забытым кошмаром, а будущее, неопределённое будущие, не страшило, т.к. рядом с ней были Света и Надя, с которыми теперь можно было всегда пообщаться, с которыми был обсуждён план действий, который устраивал всех трёх.

Сверху послышался звук, но Валя не обращала на это внимание, подумав, что это постовые меняются или просто общаются. Звук раздался снова. Валя поняла по темпу, что это всего лишь шаги, но следующее, что произошло, просто взорвало её от радости: она на каких-то рефлексах открыла глаза и увидела мир, спустя долгие месяцы слепоты, она вновь стала видеть; сквозь воду сверху она чётко разглядела человека, направляющегося в комнату управления; и, на её удивление, лампы, которые она видела тогда, которые казались никакими, светили на много ярче, а обзор был шире, что позволяло ей полностью осмотреть бассейн; вода была мутной и немного грязной, в ней плавали песчинки и разные частицы; сам бассейн оказался не крупным, т.к. клетка, в которой она сидела, почти что упиралась в ближайшие стенки. Всё это она видела очень чётко, будто смотрела через водолазную маску. Эту особенность она сначала не заметила от прилива радости, но когда задумалась об этом, то озадачилась: «Новая способность?» — в первую очередь подумала она. Однако же объяснение оказалось проще: чуть поморгав от взгляда в сторону лампы на потолке, она заметила, что глаза ощущают себя немного иначе при закрытии век, чем раньше, а через мгновение Валя, получив полный контроль над нервами, нашла довольно простое объяснение — это было просто третье прозрачное веко, которое и так есть у всех людей только атрофировано, но а сейчас работает, как у многих животных. Эта новость её ещё немного осчастливила и заставило осмотреть себя… Она сама находилась в воде в образе младенца, лишь руками не поджимала колени. Посмотреть на подруг не получилось, т.к. она была направлена спиной к ним.

Возвращение зрения просто взорвало ей мозг от радости, от чего ощущался сильный прилив сил. Возникало желание и стремление смотреть всё больше и больше, но спустя мгновение она закрыла глаза вновь — она стала бояться: «Какой же я стала?» — прокручивала она у себя в голове этот вопрос. Нет, она, конечно, понимала какой примерно, поскольку она видела бумагу, как и все, но всё-таки страх перед неизвестностью и осознание того, в кого она превратилась, очень сильно напугали её и заставили вернуться в темноту. Однако же, разум вернулся, она решилась открыть глаза, потому что соскучилась по этому чувству, да и ей всё равно придётся с этим теперь жить.

«Интересно, сказать девчонкам? Хотя нет, пусть отдыхают,» — побеседовала она сама с собой. «Ладно, надо всё же решиться, а то смешно как-то: твердила себе об этом, а сейчас страшно. Тьфу! Надо осмотреться и осмотреть себя,» — твёрдо сказала она себе.

Сначала, Валя не хотела смотреть на себя, боялась, но любопытство, цель, да и возвращение зрения взяли верх над ней, и она уже с интересом и даже удовольствием изучала своё новое тело: руки выглядели такими же, как и раньше: такое же строение руки и кисти, такое же количество пальцев, только вот вместо кожи были маленькие чешуйки, площадью в 25 мм каждая и меньше, цвет был чёрно-зелёным, местами фиолетовым, на самих пальцах и на внешней стороне руки были светлые костяные наросты, которые служили некой защитой, т.к. они покрывали довольно широкую площадь на том месте, где были расположены, прилегали друг к другу плотно, но совсем не мешали эластично двигаться и были не толстыми, что даже выглядели как вторая кожа; внешнюю сторону кисти закрывали 5 защитных пластин, они тянулись вдоль костей, соединяющихся с пальцами; на костяшках также были пластины, как на тактических перчатках современных войск; по каждому пальцу шло три пластины, которые никак не мешали свободно сгибаться пальцам; на кончиках пальцев были недлинные треугольно образные когти, тянущиеся из последних пластин на пальцах; на внешней стороне руки также шёл костяной нарост, вдоль всей локтевой кости, и кончался он на локтевом суставе, и он, в отличии от пластин на кисти покрывал 80% площади всего предплечья, лишь с внутренней стороны был незащищённый участок («Что-то вроде наруча,» — подумала она); а вот ноги изменили своё строение: пятка была вытянута для удобных прыжков, как у диких зверей; на пальцах и ноге также были светлые защитные наросты, практически идентично совпадая с расположением наростов на руках; на большой берцовой кости тоже находился длинный нарост, который тянулся до коленного сустава и покрывал и его; касательно кожи: были тёмно-зелёные чешуйки, площадью в 100 мм каждая, шедшие плотно друг к дружке, но напоминали они больше выпирающие пластины, а не чешую, что-то вроде крокодильей или черепашьей кожи.

Живот, грудь, голову ей осмотреть не удалось, да она и не пыталась. Увиденное заставило её поволноваться, но, с истечением времени, она стала находить в этом плюсы и даже некую красоту. Она стала чувствовать буквально каждую частичку тела, от ног до рук, потом и голову с шеей, а в конце и хвост. Ей стало очень интересно. Окончательно проснувшись, Вале сразу захотелось подвигаться, но две фигуры наверху напомнили ей об осторожности и скрытности. Немного поразмыслив, она решили всё делать потихонечку: сперва, стала аккуратно двигать пальцами, что получилось очень успешно; затем решилась медленно сжимать ладошки, и сгибать и разгибать руки в локтевых суставах: сначала, руки отдались слабостью, но спустя пару упражнений они уже были послушными, что очень радовало Валю; потом провернула несколько упражнений с плечами, что те тоже стали послушными; закончив с руками, она перешла к ногам: пальцы и стопы довольно быстро подчинились ей, а вот над коленками, берцовыми мышцами, ножными бицепсами и трицепсами пришлось поработать: ноги очень сильно отдавали слабостью, что один раз Вале даже свело берцовую мышцу, благо боль быстро прошла, и Валя попробовала снова. Спустя минут десять работы над собой Валя полностью подчинила себе конечности (кроме хвоста). Ей было очень радостно снова двигаться и видеть, и она, оскалившись, улыбалась и чуть ли не смеялась. Благо часовые не видели этого, т.к. Валя это делала аккуратно, и мутная вода не давала чёткой картинки, да и часовым это было не интересно, им хотелось закончить свою очередь и уйти заняться своими делами, о которых никто из гражданских не знал.

Тем временем, Валя не собиралась останавливаться на достигнутом и начала разминать шею, которая по ощущениям была на много больше головы и была очень сильной. Спустя ещё минуту она стала свободно работать ею, что позволило подключить и рот, и нос. Челюсть и ноздри вообще никак не сопротивлялись, и Валя сразу их взяла под контроль.

От этой разминки Валя почувствовала, что ей становится тяжелее держать у себя воздух («Ну это естественно, я потратила энергию на движения, разогнала кровь»). Она решила сконцентрироваться и как-нибудь подсчитать, сколько у неё воздуха в лёгких, и сколько времени она сможет продержаться под водой: «Не очень долго,» — подумала она. Держаться становило всё тяжелее. Восполнить объём воздуха можно было лишь одним способом, и Валя понимала, что нужно сделать для этого. Растянувшись, она сделала несколько движений спиной, которые сначала ей удавались тяжело. Закончив разминку спины и подчинив себе всё тело, она тихо коснулась ногами бетонного пола, выпрямилась, и слой между водой и воздухом оказался буквально в сантиметре от её носа. «Надо вздохнуть». Высунув кончик своей вытянутой морды, она сделала три тихих вдоха и снова погрузилась под воду. Солдаты продолжали стоять, как ни в чём не бывало. «Не заметили!»

Восполнив запас воздуха, она повеселела и принялась осматривать уже всё тело: на груди и рёбрах были такие же светлые костяные наросты, которые состояли из нескольких кусочков и больше напоминали странные пазлы, нежели наросты на руках и ногах, из-за того, что все они тянулись из центра грудной клетки, делая из себя подобие узора цветка; на животе, покрытым маленькими чешуйками, были кубики пресса, от чего Валя приятно удивилась; половых органов и органов выделения не было, как и на картинке; голова была покрыта также костяными наростами, они покрывали всю голову, кроме глаз, ушей и ноздрей, и тянулись вниз по шеи к хвосту (горло было открыто от наростов для удобства), в пасти был один ряд острых треугольных зубов; голова, помимо того, что была острой и вытянутой соединялась с шейным отделом не только благодаря шейным позвонкам, сам затылок теперь врос в шею и верхнюю часть спины и тянулся толстой мышцей, покрытой защитными костяными пластинами, до лопаток, откуда рос хвост, длинной 5 метров, который тоже уже подчинялся Вале: на нём ещё не образовался слой чешуи, а была тёмная кожа, на которой местами прослеживались вены и нервы, на кончике был очень острый вытянутый нарост, который был прямо как копьё. Хвост извивался почти что в любую сторону, как разозлённая кобра, он спокойно мог дотянуться до головы, пройдя через низ тела, или же обмотать всё тело вокруг, как питон. Валя не стала ужасаться или плакать, наоборот она была рада и старалась найти как можно больше плюсов в новом теле, что ей и удавалось.

«Вот кретины! Вы даже представить себе на можете, какую ошибку вы совершили, когда нас насильно перевоплотили!» — по-садистски думала она. Ей уже не было страшно, ей хотелось вырваться как можно скорее, и отомстить за смерть совей родной сестры.

От восторга она заигралась и случайно стукнула рукой по решётке клетки. Решётка глухо зазвенела и привлекла к себе внимание часовых, которые моментально включили фонари и направили в сторону клетки Вали. Та же, хоть и испугалась, но не растерялась и быстро вернулась в положение зародыша, закрыв глаза, снова «включив» эхо локацию, и как-то на автомате сделала два оборота хвостом вокруг своего тела. На её счастье, они не заметили её движения из-за мутности воды, и они подошли ближе, чтобы посмотреть: двое стояли прямо над Валей, держа в руках фонарики, и смотрели прямо на неё; Валя, в свою же очередь, не двигалась и просто наблюдала за ними с помощью их же дыхания. Спустя минуту один из солдат сказал:

— Может показалось?

— Не знаю, — сказал второй. — Может показалось, может случайно она задела, звук то совсем глухой был, — он пожал плечами.

— Фигня какая-то, — сказал первый и они оба развернулись и направились на свои посты.

«Ух», — выдохнула Валя. — «Что-то я заигралась», — сама себя раскритиковала она. — «Надо бы поосторожнее быть».

— «А мне не показалось! Валя это ты?» — резко раздался голос Светы в голове у неё.

«Ну всё! Меня раскрыли! Надо было сразу разбудить и сказать им. Нехорошо поступила», — снова поругала себя Валя. — «Но ответить надо, зачем это скрывать, пусть знают, порадуются…»

— «Да, я, Свет».

— «Ты уже свободно двигаешься, или это случайность?» — решительно спросила Света.

— «Да, Свет, свободно», — стеснительно ответила она. — «Прости, я должна была сразу сказать, решила вас не будить: я начала видеть, и всё это время я разминалась и изучала саму себя. Прости, пожалуйста».

— «Валя, зачем ты извиняешься?» — спросила Надя. — «Поздравляю тебя! Если ты уже видишь и двигаешься, то мы скоро начнём!»

— «Я вижу ты на позитиве», — отметила Валя. — «Просто, я считаю, что лучше было бы, если вам сразу сказала, потому что мы друзья и нам надо держаться вместе. Нечестно я поступила».

— «Прекрати! Как ты себя чувствуешь?» — не унималась Надя.

— «Ладно», — снова подключилась Света, — «ты сама всё понимаешь. Как себя чувствуешь? Как выглядишь? Что вокруг происходит?»

Валя аккуратно повернула голову в сторону подруг и увидела в клетках таких же существ, находящихся в образе зародыша. «Говорить или не говорить?» — сама себе задавала она вопрос. Чуть поразмыслив, она решила: «Не надо им пока рассказывать про себя и них, сами скоро узнают. Лучше рассказать им про наше окружение и среду».

— «А с чего начать?» — задал она вопрос.

— «Ну, не знаю. Как помещение выглядит?» — сказала Надя.

— «Хорошо, сейчас расскажу, но не думаю, что вам понравится, хотя мне было очень приятно снова видеть мир».

***

Спустя ещё два дня у Нади прорезались глаза, и она тоже вышла из состояния транса. Естественно за это время несколько раз приходили научные работники и проверяли их. Первые несколько раз они заходили во все клетки, чтобы проверять состояние, и Валя не выдавала себя, а притворялась. А вот когда Надя стала спокойно двигаться, и это было замечено, то в их клетки уже не стали ходить, что очень подогревало девчонок изнутри («Боятся значит!»). Их также продолжали кормить, из-за чего у Вали довольно хорошо окрепли мышцы, кости, хрящи, кожный покров и другие органы. Конечно, сними общались, но общение у девчонок вызывало злобу, поскольку общение состояло из вопросов и ответов, да и вопросы были одинаковыми, по типу «Как вы себя чувствуете? Всё хорошо? Что-то не так?». Но девчонки придерживались плану и имитировали горе и печаль, из-за чего у всех сотрудников было чувство недоумения и даже возмущения. Благо из хорошего было новое указание от сотрудников: «Нужно двигаться, общаться и развиваться». От этого указания и Надя и Валя были в восторге, т.к. именно это им и хотелось, несмотря на маленькие границы клетки. Часовые уже стояли на более дальнем расстоянии, чем прежде, и это было очевидным решением, что не вызвало и девчонок удивления. Они сами никак не пытались прыгать или метаться из стороны в сторону, а аккуратно разминали каждую мышцу, каждый сустав, тренировали лёгкие, отдалённое общение, слух, зрение и нюх. Голосовые связки они развивали тоже, но только тогда, когда сливали воду и под надзором учёных, что немного бесило.

Тем временем у Светы ещё не проявлялось зрение, да и она никак не могла выйти из транса. Конечно же, Надя и Валя поддерживали её и всегда с ней как-то общались. Хоть она и услышала, что выглядит практически также, как и они, что было предвещанием ближайшей «трансформации», но она в душе им немного завидовала.

Один раз пришёл Иван Сергеевич. Он задал точно такие же вопросы, что и сотрудники, которые порядком поднадоели девчонкам, и напомнил, что он сдержит обещание, и девочки скоро смогут пообщаться с родными, а Валя повидать сестру.

***

24.03.2027

— «Света, ты как?» — разбудила её Надя.

— «Хорошо. Отдыхаю», — коротко ответила она.

— «Попробуй открыть глаза».

— «Хм, ты думаешь уже сформировались?»

— «Думаю, что да, даже если нет, то попробуй просто».

— «Да и Свет», — к разговору подключилась Валя, — «в тот раз, когда связки росли, у нас разница была в три дня где-то. Скорее всего тут такая же разница».

— «Света», — снова сказала Надя, — «я прямо сейчас смотрю на тебя и могу сказать, что ты практически не отличаешься от меня попробуй. Что тебе стоит?»

— «Вот приставучие!» — добрым тоном сказала Света. — «Хорошо, сейчас открою глаза».

Сказано — сделано. Она тут же подняла веки, и… («Вот я дура!») Ей открылся мир — зрение вернулось. Она осмотрелась на сколько это возможно и увидела стенки бассейна, решётку клетки, песчинки в воде, свет от фонарей снаружи, две тёмные тени от солдат и спереди две клетки, в ближайшей из которых, почему-то к верх ногами, плавало точно такое существо, какое оно было на картинке: немного поджав колени, не полностью обвив себя вокруг хвостом, одной когтистой рукой придерживаясь за решётки клетки, на неё оно смотрело очень яркими бирюзовыми глазами с широкими, но всё же вертикальными зрачками. Света сначала чуть-чуть испугалась, но потом она увидела в чертах этой вытянутой, немножко оскалившейся морды, покрытой светлыми костяными наростами, симпатию и улыбку, знакомую человеческую улыбку.

— «Ну как? Ты меня видишь?» — раздался вопрос Нади.

— «Надя, ты что делаешь?» — со небольшим смехом спросила Света.

— «Я подумала, что так тебе будет проще…» — ответила она и мигом перевернулась снизу-вверх в нормальное положение, чуть приблизившись мордой к решётке. — «Как тебе новое тело?»

— «Я ещё не осмотрела, да и двигаться не пыталась».

— «С этим мы поможем», — сказала уже Валя. — «Ты главное, не делай всё быстро и резко, а то сведёт мышцу, как мне».

— «Хорошо, спасибо».

— «Начни с пальцев», — посоветовала Валя.

— «Свет, знаешь…?» — задала вопрос Надя.

— «Что?» — она посмотрела на подругу.

— «А ты красивая».

— «А, то есть я уродлива, а она красивая! Угу, спасибо!» — возмутилась Валя.

— «Да и ты тоже! Просто…Просто хотела успокоить», — опустив нос, Надя отвернулась от Светы и Вали и стала смотреть в стенку.

— «Девочки, нельзя нам так ссориться на пустом месте», — сразу же начала говорить спокойным голосом Света. — «Надь, спасибо, что пытаешься помочь, но красивы мы или нет, обсуждать нет смысла. Фото моделями нам точно не стать. Необходимо дорасти, убедить наших родных в том, что мы — это мы, и уйти, уйти подальше от этих гадов».

— «Свет, ты права», — сразу начала Валя после её слов, — «но я, пока не отомщу за Дашу, не уйду».

— «Мы все вместе это сделаем и уйдём. Когда все узнают, что эти уроды могут сделать, то никто не захочет с ними остаться, будут гадать, кто следующий. Да и если наверху жить можно, то точно все перестанут им доверять».

— А если они наврали, чтобы нас завлечь на это дело?» — засомневалась Валя.

— «Не думаю, что в таком случае, они стали бы посылать людей наверх. Кстати, если ты помнишь, то последние полгода стали посылать на много чаще, чем раньше».

— «Ну, в таком случае ты права», — согласилась Валя.

— «Надя», — обратилась Света к подруге.

— «Что?» — та продолжала смотреть в стенку.

— «Не обижайся, ладно? Может мы и правда красивы, но своеобразно, да и это не столь важно».

— «Ладно», — она вновь повернулась к Свете. — «Попробуй размяться и ощути свои новые возможности», — с добротой в голосе сказала Надя.

— «Хорошо!» — ответила Света. — «Хотя мы уже несколько недель этим занимаемся, ну да ладно. Проконтролируйте меня, пожалуйста».

***

Одни день спустя.

Девчонки продолжали уже в течение 15 минут колесить в своих клетках. Им было довольно весело общаться, двигаться, что не хотелось прекращать. Света аж поднимала брызги от веселья, от чего постовые то периодически дёргались от испуга, то посмеивались над девчонками.

— «Света, ты скоро всю воду из бассейна выплеснешь!» — сообщила неугомонной Валя.

— «Господи, как хорошо! Я никак не могу надвигаться!» — «смеялась» Света.

— «Я тебя понимаю, но давай не терять голову», — очень ласковым тоном напомнила Валя.

— «Ладно», — успокоилась Света и тут же перестала метаться. — «На самом деле, я никак не могу привыкнуть к новому зрению…»

— «Ты имеешь виду к обзору?» — задала вопрос Надя.

— «Да. Очень широкий», — ответила Света.

— «Ничего, привыкнешь», — успокоила её Надя. — «Валя уже привыкла. Я тоже привыкла! Значит и ты скоро…»

— «Скорее всего», — Света вновь приблизилась к решётке и посмотрела в глаза обеим. — «Как вы думаете…как там они, все наши…гм?» — задала очень неприятный вопрос она.

— «Надеюсь на лучшее», — незамедлительно ответила Валя.

— «Не знаю, Свет», — затруднительно сказала Надя. — «В нашем положении только и остаётся надеяться».

— «Угу», — опустила нос Света.

— «Умеешь ты заставить задуматься над чем-либо», — прокомментировала Валя.

Неожиданно открылась дверь комнаты управления, и оттуда вышел майор с двумя экипированными солдатами. Они прошли мимо бассейна и направились к лифту.

— «Куда это они?» — задала вопрос Надя, примкнув мордой к решётке.

— «Без понятия», — ответила Света, внимательно наблюдая за группой людей.

— «Кто знает, они всегда куда-то уходят», — с отвращением сказал Валя.

Тем временем, майор с подчинёнными стал подниматься на лифте вверх, и очень скоро они скрылись за стенкой потолка. Двое часовых проводили их взглядами и вернулись к своим обязанностям. Девчонки продолжали отслеживать их по звуку до тех пор, пока они не поднялись на — 3 этаж, где жили гражданские. Это очень насторожило девчонок, особенно Надю и Свету.

— «Они на минус третьем?» — неуверенно спросила Света.

— «Похоже, что да», — ответила ей Валя, клетка которой была ближе всех.

— «Ты думаешь, они пришли именно за нашими?» — уже неуверенно спросила Надя.

— «Неизвестно», — ответила ей Валя.

— «Давайте думать о хорошем», — попыталась сменить тему Надя.

— «Ха! О чём?» — насмешливо спросила Валя.

— «Ну…точно не об этом…»

— «Давайте рассуждать логически», — сказала Света. — «Нам сказали, что к нам придут, когда мы окончательно окрепнем, так?»

— «Да», — одновременно ответили Надя и Валя. — «А ты считаешь, что не окрепли?» — спросила Валя.

— «На хвост и некоторые участки кожи посмотри», — напомнила ей о некоторых слабостях на теле Света.

— «А…ну…допустим», — согласилась Валя.

— «Предположительно, что они просто собираются о чём-то поговорить, да не факт, что с нашими».

— «Ладно, не надо наводить панику», — согласилась Валя.

— «Болтушки, а вы так можете?» — привлекла к себе внимание Надя.

Валя и Света всё это время смотрели в сторону лифта и не замечали плавных передвижений Нади, а сейчас, когда она проявила себя, посмотрели в её клетку: Надя снова расположилась вверх ногами и очень плавно вращалась вокруг своей оси, не создавая пузырей или волн.

— «Да легко!», — сказала Света и быстро расположилась также. Но одного она не учла — Надя вращалась, не гребя руками или ногами, а изящными движениями хвоста. Света попыталась повторить за Надей, но фишку поймать не получалась. — «Как ты это делаешь?»

— «Попробуй хвостом», — подсказала Надя.

И Валя, и Света стали совершать аккуратные круговые движения хвостами и спустя несколько попыток у них стало получаться, и они оказались на ровне с Надей.

— «Вот это движение ты придумала», — похвалила Надю Валя.

— «Не знаю, как вы, но я уже привыкла к хвосту», — прокомментировала Надя.

— «Надеюсь, что и мы скоро…» — сказала Света.

— «Я уверена, что и вы привыкните к телу в итоге», — ласково «проговорила» Надя.

Внезапно открылись люки и воду стали из бассейна выкачивать, что очень напугало девочек, т.к. воду меняли по строгому графику.

— «Что это?» — спросила Надя.

— «Не время же сейчас? Или я путаю?» — спросила Света

— «Они возвращаются!» — сообщила Валя и быстро вернулась в нормальное положение. Надя и Света тоже перекувыркнулись и стали пристально смотреть в сторону лифта, а вода продолжала выкачиваться.

Спустя 2 минуты бассейн был осушён. Девчонки аккуратно встали на пол и сели на корточки, сложив руки в замок. После этого, часовые покинули свои посты и скрылись в комнате управления, а через мгновение свет в зале погас. Девочки не сразу привыкли к темноте, но благодаря слабому освещению, исходящему из окон комнаты управления и откуда-то сверху из шахты лифта, они смогли сориентироваться и даже удивиться тому, какое у них всё-таки зрение. Через три минуты они услышали голоса, исходящие сверху от лифта, и среди них они услышали высокие, детские голоса.

— «Неужели…?» — случайно «сказала» Света.

И да, её опасения оказались правдой. Очень скоро платформа лифта опустилась и на ней стояли те двое солдат с приборами ночного виденья на глазах, майор и… «О ужас!» — испугалась Света. Там стояли Юра с Катей, Катей, которую она не видела так давно, что уже начинала забывать её лицо, родной сестры. Света пристально смотрела ей в лицо: оно было напугано, глаза бегали туда-сюда, а губы немного дрожали.

— Зачем мы сюда пришли? — Катя посмотрела на Ивана Сергеевича.

— Мы же обсуждали! — довольно ответил он. — Пообщаться с сестрой, ты же её давно не видела?

Катя молчала, а Юрин взгляд метался из стороны в сторону, и было видно, что Юра что-то знает, похоже ему сказали, т.к. он был взрослее и крепче.

— «Они похоже ничего не говорили», — тихо, взволновано сказал Надя.

— «Кати похоже нет, а вот Юрка твой мечется», — отметила Валя.

Света промолчала.

Лифт окончательно опустился вниз, и группа сошла с платформы и разделилась: один солдат повёл Юру в комнату управления, набрал всё тот же код на двери, и завел пацана внутрь, из-за чего Надя очень сильно заволновалась; майор же, вместе с одним бойцом повёл Катю прямо к клетке Светы. Катя очень сильно переживала и боялась, она мотала головой из стороны в сторону и чуть ли не плакала от страха. Когда они подошли в плотную к клетке, солдат встал позади майора, мерцая зелёными глазами ПНВ, снял автомат с предохранителя и навёл его сначала на Свету, а потом медленно повернул на Катю. У Светы просто душа ушла в пятки, он только что чётко показал в кого он будет стрелять, если она примет попытку сопротивления. «Что? Неужели мы так будем общаться?» — чуть ли не плакала, как сестра, Света. Она смотрела прямо на сестрёнку, та металась и пыталась разглядеть хоть что-то в кромешной темноте, которая для Светы уже не была такой, как раньше.

Майор снова повернул к себе Катю, а потом аккуратно спустился по железной лесенке вместе с ней, подошёл к клетке и открыл кодовый замок. Перед Светой открылась дверь, но она понимала, что эта дверь всё также продолжала быть закрытой для неё. Спустя ещё мгновение он открыл дверцу, и Света не знала, как ей быть: вроде вот, тот момент, который она так ждала, она снова увидится с сестрой, но в то же время понимала, что она уже не та, и может очень сильно напугать младшенькую даже своим видом.

— Проходи, — с улыбкой на лице сказал майор Кате.

— Зачем? — очень испугано спросила она, отшатнувшись назад.

— Мы с тобой это обсуждали, — он схватил её за плечо и просто протолкнул бедняжку внутрь. — Сейчас ты пообщаешься со Светой, — он громко захлопнул дверь клетки, и замок закрылся. — Дам вам 10 минут, — добрым голосом проговорил он, от чего буквально все девчонки очень сильно разозлились.

Майор хлопнул по плечу солдата, и они оба направились в комнату управления. Катю же накрыла паническая атака, она упёрлась лицом в клетку, высунула руки наружу и начала жалобно кричать:

— Выпустите меня от сюда! Пустите! Мне страшно! — кричала она вслед, просунув через решётку свои ручки. Она уже не просто плакала, а рыдала. «Где же дядя? Он в курсе?», — сама себе задавала вопрос Света, которую паника тоже накрывала.

Света оказалась в этой клетке один на один с сестрой и очень боялась как-то проявить себя, она продолжала смотреть на спину сестры, которая вся сжалась в углу.

— «Ну же! Успокой её!» — «сказала» ей Валя.

— «Ага! Тебе легко говорить! Да я даже представить не могу, как к ней обратиться!» — панически отвечала Света.

— «Света, это же Катя, твоя сестра, расскажи ей вашу биографию, родителей и другое, она тебя узнает», — посоветовала Надя.

— «Нет…Не узнает…» — она повернулась лицом к другому углу и села на корточки, уперевшись лбом о решётку.

— «Свет, перестань. Узнает она тебя», — не сдавалась Надя.

— «Да я лишь взглядом могу её до ужаса довести».

— «Света!» — «крикнула» на неё Валя. — «Кто после того, как научился общаться, сразу сказал, что будет бороться против их тирании?»

Света молчала.

— «Кто, Свет?»

— «Ну я».

— «Кто стремился собрать всю семью и уйти жить на чистый воздух?»

— «Я, но мы даже не знаем…»

— «Ты самая сильная и упёртая из всех, кого я знаю», — прервала её Валя, — «и именно у тебя есть на много больше слов, чтобы убедить сестру в том, что ты — это ты, что ты скоро спасёшь и её, и остальных, и скоро уведёшь в то место, где не надо бояться, а где можно жить!»

Света продолжала молчать. Катя же тихо всхлипывала в противоположном углу клетки.

— «Света, у тебя получиться. Давай!»

Набрав в лёгкие воздух, а затем тихо выдохнув, Света очень осторожно повернула голову и крем глаза рассмотрела сестру: она сидела, поджав колени, обхватив их руками и спрятав в них лицо. «Надо», — говорила Света себе, — «иначе ничего не получится». Тихо повернувшись наискосок, настроив голосовые связки на тот голос, который был максимально похож на её, она очень осторожно обратилась к сестре:

— Катенька… — Девочка очень резко подняла голову и чуть отползла спиной к клетке. — Не пугайся. Сиди там.

— Света? — она очень громко спросила, и было видно, как на её лицо образуется улыбка, а глаза снова загорелись, как раньше. — Света, ты где? — она поднялась на ноги и сделала шаг вперёд.

— Нет, стой там! — чуть повысив голос, сказала Света, от чего Катя немного пошатнулась, явно от испуга. — Прости, но я не хочу, чтобы ты меня видела…

— «Не в том направлении метишь», — сообщила ей Валя.

— Почему? — испугано спросила сестрёнка.

— Прости меня, но я больше не человек, — Света продолжала смотреть в лицо Кати, игнорируя замечания Вали. Катя продолжала всматриваться в темноту, надеясь увидеть силуэт сестры. — Просто, поверь мне. Будет не хорошо, если ты меня увидишь. Они превратили меня в чудовище, в оружие…Тогда было большой ошибкой, пойти вместе с солдатами. Прости меня, я…я не знаю, что делать.

— Света, ты где? Обними меня! Я по тебе скучала! — как будто пропустив мимо ушей слова Светы, Катя продолжала искать её глазами.

— Говорю же, не могу я…Прости, но мне больше нет места в нашей семье, — печальным голосом продолжала Света.

— Что ты говоришь? Где ты? — не унималась малышка.

— Я не думала, что мы будим общаться так, но другого выхода нет. Прости меня, ещё раз, — Света всё также продолжала смотреть на сестрёнку через плечо.

— Света, мне страшно! Возьми меня за руку, пожалуйста! — пыталась привлечь к себе больше внимание Катя.

— Передай дяде, что я всегда буду вам помогать, и, возможно, мы с вами будем видеться чаще, но сейчас не время…

— «Что ты несёшь?» — взорвалась Надя. — «Мы же уйти хотим!»

— «Надя, они могут подслушивать, так что нельзя говорить о плане в слух», — объяснила ей Валя молчание Светы.

— Светка, перестань! — по голосу было непонятно радуется она или боится. — Вот же ты! — вскрикнула она и направилась прямо в тот угол, где сидела Света. Старшая сестра же ужаснулась этому, она очень сильно боялась именно этого, и это произошло.

— Стой! — Света резко остановила сестру гладкой боковой стороной кончика хвоста. Катя немножко испугалась и сразу остановилась от неожиданной преграды, возникшей перед грудью, после чего Света убрала хвост в сторону. — Говорю же… — всхлипнула Света, — я больше не человек. Они превратили меня в монстра…

— Ой, мне уже не пять лет! — посмеялась она. — Ну выйди ко мне, я скучала…

Тут Света уже решительно развернулась и повернулась мордой к Кати, т.к. она поняла, что её младшая сестра не остановится и ей всё равно, Катя не верит ей. Немного вытянувшись вперёд, оперевшись на руки, Света подняла голову прямо перед лицом Кати. Из-за того, что глаза у Кати тоже привыкли к темноте и уже могли отличать какие-то силуэты, она сначала испугалась размера, которым теперь обладал старшая сестра, а когда у неё перед носом возникла острая морда с светящимися глазами, то она плюхнулась на попу, закрыв лицо руками. Света ожидала худшего, но и от этой реакции ей стало не по себе. Она наклонила голову и вновь оказалась перед лицом Кати:

— Скажи мне…ты сможешь меня любить такой?

Катя молчала и через пальцы наблюдала за Светой, не веря, что это она.

— Прости… — Света вновь отвернулась к углу.

— «Нет! Не сдавайся!» — «кричала» на неё Надя.

— «Света, расскажи ей об…» — не успела договорить Валя.

— «Отстаньте от меня!» — вырвалось из Светы, после чего она оборвала с ними связь, перестала принимать их сигналы и тихо заплакала.

Света тихо хмыкала в углу. Ей было очень больно, очень тяжело на душе. Она все эти месяцы твердила о встречи, о плане, но в итоге сама оказалась не готова к этому. Она сама задавала себе вопрос о том, кем ей теперь быть: тем, кем она является — оружием; или же стать свободной, при первой удобной возможности; или что ещё придумать. «А как же девчонки? Что они придумают?» Света ломалась изнутри, её голову будто сжимали в огромных тяжёлых тесках. Она перестала что-либо слушать, перестала воспринимать что-либо, и чем больше она углублялась в раздумье, тем сильнее ей симпатизировал выход в виде суицида.

Но внезапно она почувствовал прикосновенье: чья-та маленькая мягкая ладошка прикоснулась к её предплечью. Света медленно повернула голову — рядом с ней стояла Катя, буквально в 30 сантиметрах от неё, и робко держала свою руку на суставе сестры. Катя смотрела на неё тяжелым взглядом, в котором всё ещё сияла надежда.

Девочка, неожиданно для Светы, нащупала её руку, схватила и потащила к себе. Ладошка была, мягко говоря, не её размеров, ибо она могла обхватить половину туловища девочки, не затрудняясь. Катя вела себя смело, будто не понимала, что перед ней находится. Держа ладошку сестры левой рукой, она стала пытаться подцепить здоровенные пальцы условным жестом их «секретного» рукопожатия. Света, поняв её попытки, сделал всё сама. Когда условный жест был выполнен, Катя всё отпустила.

После этого сомнительного ответа, как показалось Свете, произошло чудо: Катя сделала глубокий выдох и обхватила обеими руками довольно тёплое предплечье сестры, прижавшись к нему головой. Света, сама того не ожидая, чуть-чуть испугалась такого хода от сестры и удивлённо посмотрела на неё.

— Ты что? Это… — не смогла подобрать слова Света.

— Я по тебе соскучилась! — проговорила Катя, прижав большую руку сестры ещё сильнее.

— И…ты… — Света повернулась к ней передом, не зная, что сказать, и села на коленки.

— Я люблю тебя! — сказала Катя, продолжая обнимать руку.

— Такой? — неуверенно спросила Света.

— Не важно, как человек выглядит, важно какой он внутри, — напомнила она Свете давние слова родителей.

Свете стало очень стыдно, т.к. очень банальное правило, которому учат, действительно в детстве, она, как и многие взрослые люди, забыла. А эта малышка всё помнила, придерживалась этим советам и напоминала другим. «А потом ещё говорят, что дети глупые…Нет, они доверчивые и внимательные».

Катя отпустила руку и посмотрела в глаза Свете. Света снова немного испугалась от такого взгляда, в нём не было уже испуга, а были радость, интерес и надежда.

— Ты прости меня, что сразу не сказала и… — Света не договорила, т.к. Катя её перебила и раскинула руки.

— Я соскучилась! — она, ничего не опасаясь, ринулась вперёд и вцепилась в живот сестры. Света поражалась её решительности: «Перед тобой сидит, чёрт знает, что, а ты смело бросаешься в объятия». — Я тебе всё прощаю, — прошептала она.

Тут перед Светой рухнули все границы, и она аккуратно своими большими руками, так, чтобы не поцарапать, обняла Катю, которая вновь для неё была маленькой при маленькой, положила ей на макушку свой длинный подбородок, и сама прижалась к ней.

— Катенька, прости, что не верила в тебя, — Света снова заплакала, но уже не от горя.

— И вообще, зачем ты меня обманываешь? Монстры безжалостные и голодные, а ты не монстр, ты большая…тётя?

— Малышка, — Света хмыкнула на её заявление и сильнее прижала сестричку.

— Что с тобой сделали? — очень оптимистично спросила она. — Ты…выросла…и у тебя твёрдая кожа…и…ты такая тёплая! — она засмеялась.

— Я думала, что испугаю тебя, — тоже с усмешкой сказала Света, — а на самом деле, боялась испугать себя.

— Я тебя люблю, какой бы ты ни была.

Света всё больше и больше поражалась сестре:

— Ты повзрослела, — отметила она, убрав голову с макушки сестры. — Иди сюда! — сказала она и взяла малышку на руки, как младенца. Катя продолжала смотреть на неё и улыбалась. Света же осторожно легла на левый бок на пол, повернувшись спиной к клеткам подруг, и аккуратно расположила Катю у себя на плече и предплечье левой руки так, чтобы Катя не лежала на холодном полу, и, сделав полукруг хвостом, образовала из своего тела ровное кольцо. — Тебе удобно?

— Угу, — ответила она.

— Я сама очень соскучилась, — тихо выдохнув, сказала она, после чего осторожно прижалась головой к груди сестры. Катя же крепко обхватила её голову руками и прижала к себе, положив свою голову на бок, поверх Светиной. — Расскажи, — улыбнулась (оскалилась) Света, — а что тебе говорили на счёт меня, все эти месяцы?

— Говорили, что ты над чем-то работаешь…или вообще молчали, — очень спокойно ответила сестра, не выпуская голову Светы из обхвата. — А сегодня сказали, что ты хочешь увидеться и немного устала.

— Соврали они, значит, — скрыла агрессию Света. — А что дядя говорил, или ему говорили?

Тут у Кати поменялось выражение лица, и она даже отпустила голову Светы. Старшая, конечно, это заметила, подняла голову и внимательно посмотрела Кати в лицо:

— Что с ним?

— Всё хорошо, но… — по голосу было видно, что она боится сказать.

— Катя, — она осторожно подняла пальцами подбородок сестры, и их взгляды встретились, — что произошло?

— Он один раз поссорился с дядями солдатами из-за тебя, вроде, и они его ударили. Он долго лежал и болел, а когда выздоровел, то его перестали пускать ко мне. Я его видела три или… вроде три недели назад, — она была снова напугана, в её голосе звучали дрожь и паника.

— Тише, тише, — сразу прошептала Света ей на ухо, видя то, что та начинает плакать. — Я здесь, — она прижала сестру к грудным пластинам, положив ладошку на спину, и, обхватив голову своим подбородком, прижала её лицо к горлу. — Я теперь всегда буду рядом, мы обе знаем, что мы живы, мы любим друг друга, мы сёстры, и дяде мы поможем. Я обещаю! Теперь железное обещание! Я его выполню!

— Я люблю тебя, — сказала Катя и ещё сильнее прижалась к телу сестры.

— Я тоже, — произнесла Света и закрыла глаза.

Горе Светы прошло. Младшая сестра её вылечила от самой же себя, и теперь осталось лишь выбраться от сюда, поиграть ещё в поддавки с этими вояками, забрать сестру и дядю, в живучесть которого она была уверена на все сто, помочь девчонкам и убежать, убежать вон от этого места. Она была уверена в правдивости слов майора на счёт чистых мест, т.к. вряд ли они стали бы это творить сейчас, если бы до сих пор было опасно, то, скорее всего, они бы сделали это ещё в первые дни пребывания. Осталось просто подождать и, самое главное не потерять бдительность.

Света продолжала держать и обнимать сестру. Она соскучилась так, как никогда, по самому близкому, самому родному человеку в мире для неё, и, возможно, только Катя сможет искренне любить её и воспринимать, как человека, а не как, все эти люди.

Но, к несчастью для них обеих, дверь из комнаты управления открылась, и оттуда вышло двое бойцов с автоматами и ПНВ и направились прямо к клетке Светы.

«Десять минут уже прошли?» — осознала очень печальную новость Света. Ей было мало, она очень много времени потратила на свою же глупость и не успела насладиться уединением с сестрой.

— Катя, мне жаль, но нам пора расстаться…на время, — грустным голосом прошептала она сестре на ушко.

Катя повернулась и посмотрела на подходящих солдат:

— Мы обязательно встретимся снова? — зачем-то переспросила она.

— Обязательно, я тебя не оставлю, — прижалась она носом к лбу сестры, после чего села на корточки, не выпуская Катю из рук, и осторожно поставила её на пол.

Один из солдат подошёл и открыл клетку, другой же навёл автомат, снова на Катю:

— На выход! Время закончилось! — грубо пробасил солдат.

Катя ещё раз повернулась к сестре и вновь, раскинув руки, бросилась на шею к Свете. Света на этот раз быстро сориентировалась и подставила грудь для неё, тоже раскинув руки. Обе сестры крепко зажали друг друга в объятиях (естественно Света далеко не в полную силу). Спустя ещё 5 секунд Света отпустила её и сказал на ушко:

— Я буду рядом, помни об этом. Не смей скучать.

— Не буду, — улыбчиво ответила она.

— Я за тобой приду, скоро всё закончится, — ещё тише, так чтобы не слышали солдаты, сказал она. — Всё, — уже обычным голосом сказала Света, — иди.

Катя ещё раз улыбнулась и, с большим нежеланием, которое можно было видеть на лице, вышла из клетки. Солдат тут же захлопнул клетку и, схватив Катю за плечо, от чего та айкнула, повёл к лифту. За ними последовал второй солдат. Они незамедлительно нажали кнопки, и платформа лифта быстро поехала вверх, скрывая их от глаз Светы.

— Ну что? Стоили эти нудные разговоры в начале, хоть чего-то? — спросила Надя, прислонившись к решётке.

— Я не знала, что делать, Надь! Посмотрим, как ты с Юрой общаться будешь!

— Ладно, не горячись!

— Света, — громко обратилась Валя из дальней клетки, из-за чего эхо от её голоса немного распространилось по помещению.

Свете не было видно её из-за того, что между ними была клетка Нади, но по тону обращения она поняла — Валя сердится на неё, за обрывание связи между ними. Света тут же «включилась» и мысленно сказала:

— «Прости, некрасиво поступила».

— Ты правильно сделала, — голосом сказала Валя, — что осторожничала, Катя всё-таки ребёнок. Не осуждаю тебя за твой поступок.

— «Спасибо».

— «Не смей так делать больше!» — уже выругалась Валя ментально.

— «Согласна, подло поступила».

— «Хорошо, что понимаешь», — перестала сердиться она.

Вдруг дверь из комнаты управления вновь открылась, и оттуда вышли майор, Юра и солдат в экипировке. Юру также вели под руку и часто подталкивали, т.к. он волочил ноги и, было видно, что не хотел идти. Когда они подошли к клетке, Надя отошла к задней стенке и, как Света, села на корточки. Иван Сергеевич спустился, держа парня под руку, солдат сзади навёлся на Юру, и открыл дверь клетки:

— Хоть ты и знаешь больше, — он обратился к Юре, — но я всё равно даю десять минут, — назначив время, он силой затолкнул бледного парня внутрь и захлопнул клетку.

Без лишних слов он вместе с бойцом последовал обратно в комнату, а Юра стоял, прижавшись спиной к решётчатой дверце и всматривался в темноту. Надя продолжала молчать, она по лицу брата видела, что у него шок, и он боится сильнее малышки Кати.

Взглотнув, юноша на стал тянуть время и обратился в темноту, опустив глаза:

— Надя?

— Я здесь, — очень тихо ответила сестра, но даже от этого ответа парень вздрогнул.

— Я в курсе того, что здесь произошло… — очень неуверенно говорил он.

— И что же тебе рассказали? — любопытным голосом спросила Надя.

— Что ты добровольно согласилась стать тем, кто ты теперь есть, — он уже говорил твёрдо. — Вопрос: зачем и почему?

— Юра, — она наклонилась вперёд и поставила руки на пол, — я…

— Почему ты меня не спросила?! Ты же моя сестра! — перебил её парень.

— Может ты послушаешь меня, прежде чем такие выводы делать?! — строго спросила она, от чего Юра сжался.

Надя тихонько подползла к нему, присела прямо перед ним и аккуратно взяла за руки, отчего парень вздрогнул. Надя не стала сильно держать его и грузить, легонько придерживая его за руки, она большими пальцами нежно чесала ему ладошки:

— Прежде, чем я расскажу тебе, что на самом деле произошло, я хочу тебя спросить…

— Что? — робким дрожащим голосом спросил парень, глядя её прямо в глаза.

— Помни, я всё ещё твоя сестра, и я помню наши семейные уговоры и не забывала их. Я хочу, чтобы ты понимал, — она осторожно прижалась своим лбом к лбу брата, тот снова дёрнулся, — я тебя люблю больше всех на свете, ты для меня самый дорогой человек в мире. Так вот, я хочу осознать для себя, любишь ли ты меня, как прежде? Дорожишь ли ты мной, как раньше? И, если что плохое было, сможешь ли ты простить? — прошептала она ему, продолжая тереться о его лоб.

— Да, — чуть покачав головой, ответил он, — конечно.

Надя, услышав ответ, улыбнулась и, обхватив брата за спину и талию, подтянула к себе и закрепила в объятиях. Юра сначала боялся как-либо двигаться, но когда Надя положила ему на плечо свою вытянутую большую голову, то он осмелился погладить её по шеи.

— Я прощаю тебя, — всё ещё дрожащим голосом говорил Юра.

— Ты мой единственный мужчина, — улыбнулась Надя.

— Так что произошло на самом деле?

Тут Надя отпустила его из объятий и аккуратно усадила парнишку на пол, а сама легла ему за спину на бок так, что он спокойно смог лечь спиной ей прямо на живот под углом 45, правой рукой она стала аккуратно гладить его по плечу, а левой взяла его за руку. Юра, конечно, ещё не много побаивался, но уже чувствовал себя уверенней и спокойнее, да и, очутившись на тёплом животе сестры, которая только и желала от него объятий, он стал медленно, но верно расслабляться.

— Нас, Юра, сначала просили на это согласиться, но, когда мы все вместе отказались, нас насильно заставили это сделать. Усыпили какими-то дротиками и ввели нам эту сыворотку. Маша и Даша погибли, не выдержали перестроение организма. Так что, я не нарушала нашего уговоры и вообще не хотела этого.

Юра опустил взгляд и стал медленно переваривать услышанное.

— Эй, — она осторожно погладила его по голове, — ну я же жива, я здесь, — она привстала и приблизилась к его уху, — я тебя люблю, Юра, и никогда не обманывала.

— Мне врали, — тихо сказал сам себе парень.

— Они всех нас обманули и погубили уже близких нам людей. Представь какого Вале…

Валентина ничего не сказала на это упоминание.

— А перестраиваться…больно? — он повернулся к морде сестры и посмотрел в глаза.

— Очень, — она аккуратно села и прижала брата к себе, обхватив руками за плечи, — всё время тебя жжёт, тянет, всё время тебе холодно, и будто всё тело сначала сжимают, а потом растягивают.

— А почему вас позвали? — спросил он, положив голову на предплечье сестры.

— Для этой сыворотки нужны были именно женщины, определённого возраста, которого мы достигли, — она также, как Света, положила подбородок на голову парня.

— Прости, что поверил им, а не стал спрашивать тебя, при первой возможности.

— Не вини себя, — она снова погладила его по плечу, — ты главное не лезь сейчас никуда, мы скоро будим жить наверху, на чистом воздухе, — она повернулась к его лицу, — верь мне.

— Верю, нам сказали уже.

— Ну хорошо! — она ещё сильнее прижала его к себе.

И тут снова, как гром среди ясного неба, открылась дверь и оттуда вышли майор, солдат с ПНВ и двое часовых. «Всё опять возвращается», — осознали все девчонки.

— Юра, пора расстаться, — после этих слов она отпустила парня и села возле него на корточки.

Юра встал, посмотрел на подходящих людей и снова повернулся к сестре:

— До скорого? — неуверенно спросил он.

— До скорого, — хмыкнула Надя, и прижалась лбом к его голове. Парень же обхватил по бокам её голову ладошками и прижал её к себе. — Ты снова для меня малыш, — улыбнулась она.

Дверь клетки открылась и солдат в форме громко заявил:

— На выход!

— «Как они надоели!» — мысленно прокомментировала Света его бас.

Юра послушно вышел, и солдат закрыл клетку. Незамедлительно он подхватил за руку бедного парня и повёл его к лифту, который уже вернулся. Тем временем часовые встали на свои посты и включил фонарики. Перед девчонками гордо стоял, закинув руки за спину, Иван Сергеевич. Он дождался того момента, когда Юра уедет, и только после этого, заговорил:

— Ну что ж, дорогие мои, — его голос был весёлым и довольным, — я сдержал своё обещание, вы пообщались. Я теперь жду от вас обратной реакции.

— Что с моим дядей? — скрывая ненависть и имитируя растерянность, спросила Света.

— Не волнуйся, он уже несколько недель работает на постоянной основе наверху. Ты сама с ним скоро встретишься или, даже, поработаешь вместе с ним. Обещаю.

— Ладно… — облегчённо сказала Света.

— Я рад, что у тебя с сестрой всё получилось!

— Спасибо, — вытолкнула из себя Света.

— Так, Надежда, — он подошёл к серединной клетке, — я, конечно, понимаю…близкие люди там…, но давай без таких провокаций!

— Каких? — неловко спросила она, хотя девчонки знали, что её сейчас ещё больше раздувает от ненависти, когда она узнала от Юры о наглом обмане.

— Ну, да…мы обманули его, но мы не хотели никаких плохих последствий, поэтому и соврали. Ты не злись, ладно, и не надо настраивать его против нас.

— Я никогда не стану врать брату, — запротестовала она.

— «Надя, не надо!», — напомнила ей Валя.

— «Хорошо», — ответила рассерженная.

— Я понимаю, но всё-таки не надо так жёстко, как ты сказала.

— Хорошо, я просто не считаю это жёстким, — успокоилась она, — я же не отказываюсь работать, я наоборот хочу помочь.

— Спасибо тебе, Надя, — он улыбнулся, из-за чего Надя закрыла глаза, чтобы не видеть его довольную рожу.

— А что на счёт меня? — резко спросила Валя.

— А, да! — он подошёл к её клетке. — Валентина, ещё раз говорю, что мне жаль, что так вышло. Она заморожена в морге. Ты сможешь её увидеть, дня через два-три, когда у тебя полностью окрепнет хвост и голова. Кстати, тебе повезло, ты лучше всех перенесла мутацию, и поэтому растёшь быстрее остальных.

— Угу, — ответила она и отвернулась.

— Мне правда жаль, — не успокаивался он.

— Спасибо, — выдавила из себя она. — А почему мы тогда сидим в клетках? — задала она очень неудобный вопрос, что аж часовые повернули головы.

— Не обижайтесь, девочки мои, — на слово «мои» все просто внутри загудели, — но это техника безопасности: во время мутации могут быть вспышки неконтролируемой агрессии, и вы просто сидите здесь, чтобы обезопасить персонал. Это не ваша вина, это вина сыворотки.

— «Ага, блин! Персонал обезопасить! Жопу ты свою обезопасить хочешь!» — передала свои мысли девчонкам Света.

— «Он меня тоже бесит!» — прокомментировала Надя.

— Ладно, хорошо, — выдохнула Валя.

— Ну хорошо, — снова улыбнулся он, — не скучайте, вы скоро выйдете на свежий воздух. Что может быть лучше? Потерпите ещё немного. Прощайте, мне пора, — он повернулся и направился к двери, а часовые стали опять качаться из стороны в сторону, как маятники.

— «Как же мало дали времени», — сказала Света, усаживаясь в углу.

— «Согласна», — ответила Надя.

— «Я уверена, что тебе, Надя», — заметила Валя, — «дали точно не десять минут».

— «Согласна», — сказала Света.

— «Они, похоже, просто дожидались нужного им результата и всё», — высказалась Надя.

— «По крайней мере, мы сохранили свою тайну и, действительно, скоро выйдем на поверхность», — сказала Валя, ложась на пол.

— «Это точно», — согласилась Надя. — «И, Валь,…»

— «Не надо!» — перебила её Валя. — «Я не хочу сейчас об этом говорить!»

— «Прости, просто подумала, что тебе легче станет…»

— «Не знаю, как вам», — вступила Света, — «но мне легче точно станет, от тёплой воды».

— «Ой, да! Мне тоже хочется», — мечтательно согласилась Валя.

— «Я сейчас, попробую их попросить».

Надя приблизилась к ближайшей решётке от бойцов и обратилась к ним:

— Эй, можете пустить воду? — всё тем же невысоким спокойным голосом спросила она.

Солдаты переглянулись и один из них вышел к пульту:

— Сейчас, — он нажал пару кнопок, шлюзы открылись, и в бассейн потекла вода.

— Спасибо, — сказала Надя и отвернулась. Солдат, ничего не говоря, развернулся и встал на своё место.

— «Как заказывали», — похвасталась Надя.

— «Спасибо», — поблагодарили Надю подруги.

— «Три дня, значит?» — переспросила Света.

— «Да, сказали примерно столько», — ответила ей Валя.

— «Ну значит, недолго осталось нам сидеть взаперти», — заключила Света и, набрав воздух в лёгкие, скрутилась, как зародыш, и снова погрузилась в состояние транса.

Глава 6

15.12.2022

Республика Алтай,

Ядерный бункер типа А8.

Гришка продолжал лежать на подстилке и никак не двигался. Он чётко помнил условия и ни разу их не забывал, да и это не особо мешало, т.к. он практически постоянно общался с Наташей, и ему скучно не было. С того момента, как он научился общаться телепатически, прошло больше месяца, и за это время к их беседам присоединились Саша с Вовой, любящая парочка. А после установленного контакта с остальными, у них ещё появилось стремление бороться, и родилась надежда на будущее, да и увеличение числа старых друзей предавало уверенность каждому. К сожалению, Гришка никого кроме своей возлюбленной не слышал, но ему это и не сильно требовалось, рядом с ним был человек, если так можно было назвать, который точно всегда поддержит и посочувствует. Естественно остальным ребятам рассказали и про условие, которое проболтали солдаты, и про план их будущих действий, и про то, какими они будут внешне, третий пункт практически никого не волновал, т.к. после пережитого ада изоляции, казни тишины и мучительной боли всем было не столь важен внешний вид, сколько цель выбраться на свободу и избавиться от своих концлагерных охранников.

Каждого регулярно навещали и обычные бойцы, и медицинские работники, чаще всего для кормёжки и записей наблюдений, изредка делали анализ кожи и чешуи, которая уже начинала появляться на теле. Если первую неделю декабря учёные относились к лежачему состоянию каждого равнодушно, то последующие дни они уже беспокоились, а сейчас уровень их волнения рос в геометрической прогрессии. К Гришке много раз заходили с разной аппаратурой, и делали разные исследования и эксперименты над его мышцами, которые продолжали расти и крепнуть. Его, да и многих, пытались заставить встать и двигаться, один раз Гришку даже ударили током с помощью электрошокера, но благодаря способности эхо локации, он смог это предвидеть и приготовился стерпеть боль, что у него получилось. С ним также пытались общаться, если первые дни попыток он специально молчал, то последующие уже говорил с докторами, правда говорил он с ними тихо и повторял только одно: «Мне холодно. Где я? Что произошло?». В общем, все притворялись, как могли.

Гришка также, как и ребята, наслаждался приступами паники всего научного персонала, ему очень нравилось ловить их на страхе и просто играться с ними. Каждый понимал, что их игры буквально сводят с ума учёных, т.к. сразу было понятно, что не такого развития событий они ждали, к тому же ребята договорились специально казаться слабыми и беспомощными. Гришка также восхитился своими новыми голосовыми связками, когда начал говорить. Он мог воспроизводить от очень низкого до очень высокого голоса, что его и других очень радовало и потрясало. Он так же отметил, что ему не надо двигать пастью или языком для общения голосом, все звуки воспроизводились в глотке, ему только и приходилось открывать рот то шире, то уже. Также он спокойно чувствовал уже буквально всё тело и беспроблемно сокращал мышцы, незаметно ни для персонала, ни для камер видео наблюдения, о которых, кстати, сообщил Артём, из случайного разговора солдат. С помощью эхо локации камеры заметить не получалось, но исключать их никто и не думал, после сообщения Артёма. Видеть глазами ещё не получалось (да Гришка и не пытался поднять веки), но врачи регулярно их обследовали, и, судя по прогнозам, они скоро сформируются, т.к. Наташи сообщила, что у неё, Артёма и Никиты, которые росли быстрее всех, уже получается видеть расплывчатую картинку.

Хоть он и ненавидел своих заточителей, но давал им надежду, чтобы не доиграться до критической ситуации, которая могла навредить ему и друзьям. Он, а в последствии и ребята, двигал пальцами на руках, когда врачи этого просили, позже, он стал сжимать ладошки. Учёные на эти движения реагировали очень положительно или даже с облегчением, что приносило Гришке садистское удовольствие, потому что он очень чётко ощущал, как кожный покров продолжает зарастать чешуёй.

У ребят получилось перевернуть всю систему и планы, чему они очень радовались, но каждый понимал и напоминал остальным, что до цели далеко и ни в коем случае нельзя терять голову.

***

27.12.2022

— «Гриня», — ласково разбудил его голос Наташи.

— «Гм, да, да, привет», — проснулся он.

— «Слушай, тут все ещё раз хотят обсудить план наших действий, вот тебя решила подключить».

— «Да, да, конечно, я внимательно тебя слушаю», — настроился он.

— «Хорошо! Напомни, как мы действуем, я передам остальным».

— «А они не помнят?»

— «Ты всё это затеял, поэтому тебя спрашивают…» — с насмешкой сказала она.

— «Ну ладно. План прост. Мы окончательно вырастаем и крепнем, лучше, чтобы каждый окреп. Потом ждём, когда нас будут осматривать вновь. Если будут осматривать сразу нескольких из нас, то просто одновременно поднимаемся и разносим эти ворота, если будут стрелять, то убиваем этих людей. Да, Наташ, убиваем. Находим друг друга и пытаемся открыть ворота наружу. Если верить словам этих выродков, то поверхностный уровень радиации, нам не будет страшен».

— «И это весь план?» — неуверенно спросила она.

— «Ну да», — также ответил он. — «Если есть альтернатива, то пожалуйста…»

— «Тебе не кажется, слишком авантюрно?»

— «Говорю же: если есть альтернатива, то пожалуйста…»

— «Хорошо, скажу ребятам. От тебя не отключаюсь, так что, если будут ошибки, исправь».

— «Хорошо, дорогая».

Наташа про себя улыбнулась и подключилась к ребятам:

— «Ребят?»

— «Ну что он сказал?» — спросил Артём.

Наташа без ошибок передала план Гриши и сказала, про альтернативу.

— «Ну блин, очень авантюрно!» — прокомментировал Вова.

— «Согласна», — сказала Саша.

— «А если мы не сможем выбить ворота?» — подметил Никита.

— «Говорю же, он будет рад, если вы предложите что-то своё. У меня самой нет идей», — напомнила Наташа.

— «А может нам просто побыть послушными собачками и, когда нас выпустят для какого-нибудь задания, то просто убежать?» — предложил Артём.

Наташа передала его слова Гришке.

— «Ага! А если нас по одному выпускать будут?» — не согласился он. — «Нет, тут надо шире мыслить… Да и у нас ещё Ваня с Игорем остались. Их бросать нельзя».

Наташа сообщила его оценку остальным.

— «Ну тут…согласен», — неохотно сказал Тёма, — «нас действительно не будут выпускать всей оравой, и ребят забывать нельзя».

— «А может действительно попробовать побыть послушными, а когда кого-то из нас отведут в главную комнату, где все эти мрази сидят, то просто разнести всё в пух и прах», — предложил свой вариант Никита.

— «Ну можно, но только, кто будет первым и, самое главное, а справится ли он?» — заставил всех подумать Вова.

— «Ну мы же оружие! Биологическое!» — напомнил Никита.

— «А ты сможешь убить человека?» — спросила Саша. — «Даже если он последний урод, которому плевать на всё кроме себя, я так просто не смогу взять и убить. Я лягушку то не могу убить. Только комара какого-нибудь».

— «Честно, вообще их не жалко» — выразил своё мнение Артём, — «как крысы убили Марковича».

— «Согласен», — сказал Вова, — «если надо будет, всех порешу!»

— «Кого ты там решать собрался?» — насмешливо сказал Артём. — «Не дорос ещё».

— «Проверим?»

— «Так, оба прекратите!» — крикнула на них Саша.

— «Парни», — обратилась Наташа, — «Мы должны быть едины, и не в коем случае не конфликтовать!»

Парни заткнулись, согласившись с ней.

— «Наташ», — позвал её Гришка.

— «Да, что? Ты заскучал?»

— «Нет, что у вас происходит? Можешь вкратце?»

Она передала ему весь их диалог.

— «Понятно», — сказал Гришка — «Наташ, скажи всем, что бежать от сюда без боя — невозможно. Они нас не отпустят, и если хоть на миллиметр будем отклоняться от их плана, то убьют. Эти гады относятся к нам, как к вещам…как к оружию, вот! Они из нас пытались сделать именно оружие, но я не хочу таким быть, и я готов убить ради своей и твоей свободы. Виталия Марковича они убили случайно, сказали «блин», и всё! Им плевать!»

Наташа была польщена этими словами и решительно сказала:

— «Теперь я полностью с тобой согласна».

— «Почему?»

— «Я как-то упускала этот момент, что они нас не считают живыми. Нас действительно хотели сделать живыми роботами. Я сейчас скажу остальным».

Гришка спокойно, даже с удовольствием выслушал его же слова из её уст, когда она обращалась к ребятам.

— «Ну что думаете?» — спросила она, закончив фразу.

— «Да нечего думать», — начал Никита, — «укрепляемся и валим от сюда!»

— «Ну не знаю, как мы будем валить», — не согласился Вова.

— «Может действительно втереться в доверие?» — предложила Саша.

— «А как?» — спросил Вова.

— «Да, как?» — присоединился Артём. — «Сыворотку порабощения, так её будем называть, тебе не ввели. Как ты к ним будешь втираться?»

— «Ребят, у меня движение», — обеспокоенно сообщила Наташа.

Неожиданно наступило то, что повергло Гришку в шок — включив эхо локацию и слух на полную, он понял, что направляются к нему, т.к. ворота Наташи уже прошли мимо, и несут в руках какие-то предметы. Трое человек, один учёный и двое солдат, незамедлительно вошли внутрь и подошли к Гришке вплотную. Учёный как обычно приоткрыл глаз Гришки для проверки. Гришка впервые за полгода увидел глазами свет: была очень замазанная и неразборчивая картинка, похожая на ту, что описывала Наташа. «Глаза формируются», — проговорил про себя Гришка.

— Кто здесь? — специально испуганным голосом спросил он.

— Не волнуйтесь, — проговорил голос, который принадлежал тому врачу, что привёл сюда Гришку, — мы сейчас сделаем маленький укол, он поможет вам побыстрее окрепнуть.

— Правда? — всё тем же голосом говорил Гришка.

— Правда, правда. Вот увидите, — нагло врал тот. Через секунду Гришка почувствовал этот укол куда-то в шею и чуть дёрнулся от противной боли. — Тише, — врач положил руку ему на лоб, который был очень большим и вытянутым. — Скоро всё пройдёт, — те вытащили иглу, развернулись и направились прочь. — Не волнуйтесь! — крикнул уходящий врач Гришке.

Тем временем, Гришка напряг все свои органы чувств, что работали и смог по эхо локации выяснить, что ворота, оказывается, управляются на каком-то пульте, который находился прямо на стене за ними. Это новость очень порадовала его, и он уже хотел расслабиться, как вдруг услышал слова солдата:

— А сыворотка точно не позволит ему нас атаковать?

— Да, надеюсь, — неуверенно сказал врач. — Это наш последний шанс, так как они точно скоро вырастут и окрепнут, и будут непослушными. Да, возможно, такие побочные эффекты из-за того, что мы нарушили некоторые правила инструкции, но этот экземпляр ещё может сработать, а вот с первыми тремя только два выхода: либо заставить, либо в расход. С остальными тремя, нельзя пока спешить, если у нас получится с этим, то им можно будет вводить через две недели.

— Посмотрим, — сказал солдат, и вся группа ушла слишком далеко, что Гришка перестал их слышать.

Гришка лежал в оцепенении, ему стало очень страшно, т.к. то чего он опасался, произошло, и именно с ним. Было непонятно, переживёт ли он это или станет марионеткой.

— «Гриня», — его разбудил от шока голос Наташи.

— «Да…я здесь», — неуверенно ответил он.

— «Я слышала, что они говорили… тебе ввели, да?» — огорчённым и даже дрожащим голосом спросила она.

— «Да», — сглотнув, сказал он. — «Ввели. Я не стал сопротивляться».

— «Гриш, я…», — суетливо произнесла она, не зная, как помочь ему, какие подобрать слова.

— «Наташ», — он сам решил её успокоить, т.к. было понятно, что она переживает не меньше, чем он сам, — «ещё не факт, что получится. Давай думать о хорошем!»

— «Хорошо», — попыталась согласиться она.

— «Запомни, я тебя люблю, очень. Но если это сработает, то помни, что перед тобой уже буду не я. Лучше запомни меня таким, каким я был перед тобой последний раз, высоким, сильным и неуверенным», — сам над собой он подшутил.

— «Хм, запомню», — чуть успокоилась она, хотя в голосе была всё та же паника, — «но всё-таки надеемся на хорошее!»

— «Чтобы тебя успокоить — я тоже уже вижу. Размыто, непонятно, но вижу», — сообщил он ей недавнюю новость.

— «Спасибо… то есть, это прекрасно!» — порадовалась она.

— «Спасибо», — он про себя улыбнулся. — «Ой! Чёрт, я забыл! Ещё скажи ребятам, что у меня получилось определить, что ворота и двери в наши помещения управляются пультами на стенке,…перед каждыми воротами. Это точно важно!»

— «Какой ты молодец!» — похвалила его Наташка. — «Я всё скажу! Только не бойся, я рядом!»

— «Я на самом деле за тебя и ребят переживаю. Ты слышала, что они собираются сделать с тобой, Тёмой и Никитой?»

— «Слышала», — уже ненавистно сказала она. — «Они прямо возле меня проходили, когда этот…учёный говорил».

— «Хорошо, что ты очень внимательна», — отметил Гришка.

— «Гриш, меня тут буквально все спрашивают, что происходит…»

— «Скажи им правду», — решил он, — «пусть будут в курсе всего, и про их планы не тебя и других расскажи, и про сыворотку, и про меня, и ворота».

— «Хорошо, дорогой».

— «И ещё спроси, кто на какой стадии мутации, нужно понимать, кто следующий под большей угрозой, чем мы. Я надеюсь, ты понимаешь».

— «Конечно понимаю. Сейчас сообщу».

Она всё изложила в подробной форме, после чего наступило молчание со стороны ребят, а Вова, Саша и Артём никак не отвечали на её вопрос.

— «Ребят, нельзя наводить панику!» — попыталась навести порядок Наташа, хотя в её голосе слышалась дрожь, и она никак не могла отойти от того состояния, в котором прибывала. — «Опишите свои ощущения, что вы чувствуете?»

— «Я практически всё тело ощущаю», — спустя минутное молчание сказал Артём. — «Только жжение и слабость ещё присутствует, и видеть не могу».

— «Ясно. У вас, Саша и Вова?»

Они молчали.

— «Ребят, это необходимо знать!»

— «Да также мы себя чувствуем!» — выкрикнул Вова.

— «Наташ, не сердись», — стала извиняться Саша, — «просто мы, получается, на очереди».

— «Не волнуйтесь, мы что-нибудь придумаем», — проговорила Наташа с очень явным страхом в голосе, который замечал уже каждый.

— «Давайте решим», — предложил Артём, — «как всё-таки мы действуем».

— «Может нам…» — начал Вова.

— «Нет, не может», — перебила его Наташа. — «Мы просто испробуем все варианты, которые предложили! Если к вам придут чтобы ввести сыворотку, то есть с уколом, то сразу сопротивляйтесь, используйте запах и слух, а мы сразу будем пытаться выбраться. Будем ждать результатов от Гришки, меня это волнует больше всего,…не хватало нам ещё одного противника. Пробуем втереться в доверие, если получится, то всех сразу можем спасти. Всё! Лучше этого плана быть не может!» — громко командным тоном выговорила она.

Наступила тишина. Хоть страх в голосе слышали все, но никто не ожидал такого от неё и не знал, что возразить. С одной стороны, её мысли правильны, а с другой, она распорядилась так, будто всё остальное не важно. Даже Гришка, который слышал её фразу, очень сильно удивился.

— «Ребят», — осознав содеянное, виновато обратилась она, — «простите, что накричала…пожалуйста. Я просто…просто…просто боюсь. У меня случайно вырвалось».

— «Я прощаю», — первым сказал спустя 10 секунд Артём. — «Не вини себя. У всех сейчас стресс, мы все переживаем, и…да, я согласен с твоим планом».

— «Согласен», — не задумываясь, сказал Никита.

— «Ладно, прощаю тебя и согласна с тобой. Спасибо, что переживаешь за нас», — сказала Саша.

— «Мы всё поняли. Не обижаемся», — утвердил Вова.

— «Ещё раз простите, пожалуйста», — извинилась Наташа.

— «Не переживай», — сказал Никита.

— «Передай Гришке, что мы все держим за него кулаки», — сказал Артём.

— «Передам. Господи, как я устала», — сказала Наташа.

— «Это из-за общения», — напомнил Никита.

— «Мы тоже устали, давайте спать», — предложила Саша.

— «Давайте, только связь поддерживаем», — согласилась Наташа.

— «Приятного отдыха», — сказал Артём.

Гришка тем временем продолжал ждать ответа от Наташи, и когда она ему передала всю поддержку ребят, он спокойно выдохнул и стал обсуждать с ней разные философские мысли (Ну о чём же ещё в таком состоянии думать?), как все предыдущие дни. Он старался не думать о том, что это мог быть его последний раз, когда его мысли принадлежали ему. Он проводил время с тем, кого успел полюбить ещё сильнее за это время, которое, кроме как тихий ад, назвать было нельзя.

***

Несколько часов спустя.

— «Нат…Наташа», — Гришка проснулся от того, что у него кружилась голова.

— «Да, что такое, милый?» — откликнулась она.

— «У меня жутко болит голова», — пожаловался он. — «Похоже эта дрянь действует. Пообщайся со мной. Помоги».

— «Гриш, как?» — панически спросила она.

— «Просто разговаривай со мной».

— «Сейчас…эм…» — он несколько секунд помолчала. — «Придумала! Только мне нужно, чтобы ты ещё включил своё воображение».

— «Хорошо, постараюсь».

— «Это скорее будет не разговор, а рассказ, но я думаю, он тебе поможет расслабиться».

— «Хорошо, попробуй. Мне просто нужно кого-то слышать. Чёрт, как противно она трещит!»

— «Гриш, представь, как я и ты сидим на высокой скале, на самой вершине…Гриш, ты слушаешь?»

— «Да, да, конечно!»

— «Отвечай мне! Всегда отвечай! Комментируй!»

— «Хорошо, буду комментировать».

— «Так вот, мы с тобой на высокой скале…»

— «Под каким углом?»

— «Сто двадцать. Да, сто двадцать градусов! Вот, а внизу море, которое растирается на весь горизонт, и морю этому нет конца…»

— «Так это океан получается».

— «Да, это океан. Вот, нет конца ему. У самого низа волны пытаются разрушить эту скалу, прямо наступают всё сильнее и сильнее, бьются о неё, но с каждым разом сами разбиваются, от чего образуется густая морская пена. Время уже ведёт к закату, мы с тобой, обнявшись, любуемся уходящим алым солнцем, и тут сзади на нас прыгают наши детёныши, три маленьких дракончика…»

— «Ничего себе у тебя фантазия!»

— «Так, ты либо спрашивай, либо молчи!»

— «Ты же сказала, что можно комментировать».

— «Передумала. Так вот,…»

— «Стой, стой, стой, стой, стой. То есть ты уже окончательно определилась со свей биологией?»

— «Да, и надеюсь, что ты будешь этому тоже рад, как я!»

— «Я буду, но…»

— «Дослушай! Так вот, они на нас как запрыгнут, как закричать и начнут резвиться, будут звать нас к себе, будут просить поиграть вместе с ними, и…»

— «А у нас кто?»

— «То есть?»

— «Кто девочка, кто мальчик?»

— «А! У нас они замечательные! Две светленькие с пурпурно-зелёным окрасом девочки близняшки, и один мальчик, младшенький, с ярко-алым окрасом. А неподалёку, то есть с одной стороны далеко, где-то пол километра, а с другой стороны близко, т.к. нам пол километра — это небольшая прогулка, или короткий полёт. Вот там, на песчаном берегу, стоит деревня, где живут мудрые нанайцы, с детьми которых наши детёныши часто играют. В этом месте царит мир, свобода и взаимоуважение…»

Они так общались на протяжении нескольких часов. Гришку поражала фантазия и внимательность своей любимой девушки, которая мечтала о том, чего, возможно, нет и не будет. Но ему очень нравился её настрой и оптимистичный взгляд на то, что с ней, ним и остальными друзьями происходит. Будто бы она всю жизнь мечтала о чём-то подобном и сейчас с удовольствием это вкушала и параллельно рассказывала. Это продолжалось дот тех пор, пока Гришка, наконец, почувствовал сильное облегчение и лёгкость, а в последствии давление на голову пропало полностью, и он радостно оповестил об этом Наташу. Та среагировала положительно и порадовалась за него.

Спустя ещё полчаса их общения, от которого они не уставали, в коридоре снова послышались шаги.

— «Гриш, они идут…идут к тебе!»

— «Понял. Сейчас поиграем…»

— «Не вздумай атаковать!»

— «Не буду, дорогая», — успокоил он, — «лишь поиграюсь!» — загадочно проговорил он.

Ворота открылись: прямо на выходе стояло трое солдат в амуниции с оружием в руках, а внутрь вошёл тот самый ненавистный врач. Пока тот шёл, Гришка старался хоть что-то разузнать с помощью эхо локации об управлении воротами, и его поиски оказались рентабельны: пульт управления был на стене, прямо возле ворот, и представлял из себя металлическую коробку. «Вот он что!» — порадовался он. Тем временем, врач подошёл к Гришке поближе, на расстояние 2 метров, встал ровно, убрав руки за спину, и крикнул:

— Встать!

Гришка даже испугался этого крика, но решил подыграть и выполнил команду. Пройдя сквозь небольшую слабость, он встал на четвереньки, т.к. ноги (а точнее лапы) были примерно такими же по длине, как руки, и стоять только на задних уже не представлялось возможным (впрочем, Гришка, как и остальные знал об этом, т.к. часто сокращал мышцы по всему телу и примерные размеры тела и конечностей уже определил). Искать опору долго не пришлось, и он быстро сориентировался и зафиксировал равновесие так, чтобы не упасть. Гришка впервые смог открыто подвигать конечностями в полную силу. Коленные суставы и локтевые сначала неприятно отозвались ленью, но потом пришли в норму и сгибать их стало легко. Хвост, который также вырос и уже окончательно укрепился, чувствовал себя хорошо, им даже получилось свободно повилять, но к нему ещё придётся привыкать, осознавал Гришка. Крылья всё ещё были слабы, и двигать ими он не стал. Осознав всю ситуацию с телом, Гришка вздохнул с облегчением: ему было очень приятно размяться и ощутить своё тело по-настоящему своим.

— Задача, — снова крикнул врач, но уже весёлым голосом, — отвечать на поставленные вопросы!

— Есть, — скрипуче ответил Гришка.

— Описать самочувствие! — ещё более весёлым голосом сказал учёный.

— Слабость по всему телу, нет возможности видеть, слух и нюх — в порядке, — равнодушно ответил Гришка, хотя он боялся ответить как-то не так.

— Лечь! — снова крикнул тот.

Гришка послушно подчинился, и на своё удивление лёг, как кошка, автоматически. Врач подошёл прямо к его голове с боку и сильно пнул. Гришка не ожидал такого и резко поднялся, но не стал атаковать: «Это проверка! Раскусил я вас!». Солдаты на его движение быстро вскинули оружие, а врач отскочил на один метр назад.

— Я приказал лечь! — крикнул он. Гришка лёг вновь, но голову уже не опускал. Врач подошёл прямо к нему вплотную, Гришка смог определить, что врач сейчас находится почти что на уровне его глаз, т.е. в сидячем и лежачем положении он может поднять голову почти на 2 метра. — Опустить голову на пол! — Гришка послушался и опустил. Спустя секунду он почувствовал на своей длинной переносице ботинок врача и по эхо локации увидел, что тот специально встал одной ногой ему прямо на морду, что дико вымораживало. — Ха-ха! — он повернулся к бойцам. — Работает! Он наш! — ликовал тот.

Ему зааплодировали, и один из бойцов задал вопрос, когда тот убрал ногу с морды Гришки и направился обратно к ним:

— Что делать с остальными?

— Тех, которые ещё не доросли, не трогать, продолжать кормить. Через две или три недели ввести им сыворотку. А первых трёх не кормить в течении пяти дней, надо поморить их голодом. Конечно, странно, что они не могут нормально двигаться, но надо их помучить. Может быть тогда они согласятся действовать сообща? Да, кстати, у тех трёх уже точно должны были сформироваться все органы, в том числе глаза, поскольку у крыльев уже чешуя растёт, — после этих слов они вышли из помещения и хотели уже закрыть ворота, как вдруг врач снова повернулся к Гришке. — Ах, да! Задача: разминаться, проверить работу всех органов, при появлении кого-либо — ложиться на подстилку и никак не сопротивляться. Задача ясна?

— Задача ясна, — также равнодушно, в том же положении, ответил Гришка.

Ворота закрылись, и Гришка стал отслеживать их местоположение: они медленно следовали по коридору, а учёный чуть ли не прыгал от счастья:

— Надо немедленно сообщить всему персоналу! Всё получилось, всё работает!

— А через сколько этого можно будет отправить в рейд? — спросил один из солдат.

— Через два или три дня у него должны сформироваться глаза, и его необходимо будет отправить наружу для испытаний. После них, три дня обучения летать…

— В смысле? Они сами по себе не могут?

— Конечно нет. Это всё равно, что учить младенца ходить. Правда тут всё на много быстрее, главное нарастить мышцы, с чем мы уже справились. Осталось научить ловить воздух, парить и маневрировать, а если учитывать его неопровержимое послушание, то всё пройдёт ещё быстрее. Мы будем непобедимы с этим оружием! — он снова радостно закричал.

— Ну не согласен. Есть многое, что их может убить. Например,…

— Несомненно, — перебил его врач, — но, когда у него включатся все органы, он сможет найти такие способы обмана, что противник в него просто не успеют выстрелить или, даже, не успеет понять, что его самого убило. А если его ещё и обучить, что не очень долго, то он просто будет самой опасной машиной для убийств.

После этих слов они зашли за угол в лабораторию, где слышать Гришке уже не получалось.

Гришка по привычке продолжал лежать, но, когда к нему вновь обратилась Наташа, он встал и начал разминать все суставы на лапах.

— «Ну как ты себя чувствуешь?»

— «Лучше, я не поработился и, похоже, благодаря тебе».

— «Спасибо».

— «Наташ, я сразу тебе говорю, что…»

— «Я слышала», — перебила она. — «Не надо ради меня и других ломать всё и вся, когда выйдешь из камеры. Лучше проведи разведку. Так будет лучше для всех».

— «Но я не хочу, чтобы тебя, Тёму и Никитку морили голодом».

— «Спасибо тебе, но не стоит, будет лучше, если ты осторожно всё разузнаешь и расскажешь нам. Остальных ребят ещё две недели трогать не будут, я слышала, а что касательно нас троих, то я думаю, мы стерпим».

— «Наташ», — серьёзным тоном сказал Гришка, — «пять дней. Пять! Я точно не буду так вас мучить. А если они передумают и просто убьют вас? Что тогда?»

— «На этот случай — согласна. Нужно будет действовать радикально, но пока не стоит. Честно я бы на твоём месте действовала аккуратно, именно так, как тебе описала».

— «Хорошо, дорогая», — сказал Гришка, в душе понимая, что она так думает не только из логических принципов, а ещё из-за того, что очень сильно переживает за него, т.к. знала, что он может наломать дров.

— «Ты лучше разминайся. Я буду продолжать лежать, чтобы не привлечь внимания. Давай! Дай волю телу».

Гришку не пришлось просить дважды, он и сам очень хотел размять буквально каждую частичку тела, чем и планировал заняться, да и врач приказал этим заняться, а ослушаться его пока никак нельзя.

Сначала он очень медленно и осторожно пытался перемещаться по кругу, потому что немного путался в ногах, но скоро он уже легко крутился по своей камере, которая стала для него гораздо меньше, чем полгода назад. Управление своим телом с каждым разом становилось всё проще и проще. Чем больше он осваивал, тем легче ему было приступать к новому. Спустя час он уже мог поворачивать голову почти на 180 градусов и делать разные движения шеей и головой, а на лапах он уже мог не просто ходить, но и перемещаться то быстрее, то медленней и даже прыгать. Кстати, он заметил, что когда он старается идти тише, то звука от шагов практически не было, будто он шёл по подушке. Обучение управления хвостом давалось ещё проще. Он стал по типу третьей руки, только длиннее, извилистее и без ладошки с пальцами. Гришка научился им вращать, огибать тело, махать и даже доставать до свей макушки. Лишь крылья продолжали отдаваться сильной слабостью, и Гришка не стал их трогать.

Продолжая то отжиматься, то просто делать разминку для пальцев и шеи, он стал общаться с Наташей вновь:

— «Ребята всё ещё спят?»

— «Наверно да. Я не пыталась их позвать. Если нужно, я прямо сейчас это сделаю».

— «Нет. Пусть отдыхают. Им, наверно, такие сны снятся. Пусть побудут подальше от этого места».

— «Хорошо», — ласково ответила она. — «Эх, как я тебе сейчас завидую».

— «Не надо. Скоро всё закончится. Я обещаю», — сказал Гришка. — «Кстати, попробуй открыть глаза. Может ты уже видишь?»

— «Сейчас», — ответила она. Наташа равнодушно к этому отнеслась: «Если вижу, то прекрасно, если нет, то подожду». Она выдохнула и открыла свой правый глаз, т.к. голова лежала на левом боку. И… да, действительно, глаз окончательно сформировался, перед ней, наконец-то, открылся мир. Всё было таким же, как в последний раз: была всё та же бетонная стена, потолок и железные ворота, из-под которых выходил свет; а вот в правом углу сверху мигал красный огонёк: «Камера», — поняла она. Осмотрев окружение, она взглянула вниз: там лежала когтистая лапа, которая по строению была точно такая же, как человеческая рука; на пальцах, в особенности на фалангах и костяшках, красовались тёмно-зелёные толстые чешуйки-пластины (площадью 20 сантиметров в квадрате каждая), которые точно служили своеобразной защитой; вдоль всего предплечья по коже тянулись очень маленькие чешуйки с более светлым окрасом, нежели большие, и шли они вплотную друг за дружкой, как мозаика; когти были не очень длинными, сантиметров 5, толстыми в основании на кончике пальца и с очень красивым изгибом в форме широкоугольной дуги, этот изгиб ей сильно понравился.

Полностью осмотрев свою новую конечность, она закрыла глаз, из-за камеры, и снова обратилась к Гришке:

— «Ты прав, я уже вижу!»

— «Замечательно! И какая ты…Ой, то есть тебе нравится?»

— «Да», — хихикнув она ответила, — «но нельзя мне долго смотреть — камера находится в правом верхнем углу, если смотреть на ворота, по крайней мере так у меня», — сообщила важную информацию она.

— «Ты молодец! И я рад, что тебе нравится!»

— «Как ты думаешь? Будить всё-таки остальных?»

— «Я думаю, не надо. У нас есть много времени, чтобы им рассказать все новости, пусть отдохнут».

— «Согласна», — ласково проговорила она. — «Ну, что ещё расскажешь?»

— «Я тут отжимаюсь, попробуй…спеть», — неуверенно сказал он.

— «Что?» — посмеялась она.

— «Ну пожалуйста».

— «Ладно, спортсмен», — шутливо ответила она, — «попробую тебе ментально спеть!»

Глава 7

27.03.2027

Самарская область, река Сок.

Научно-исследовательская лаборатория ИК-15. Тип бункера В13.

Девчонки всё также находились в воде. За несколько дней после встречи с близкими у всех произошли, пожалуй, последние изменения: у Вали на голове почти что до конца вырос ещё один костяной нарост, который тянулся вдоль всей переносицы и заканчивался немного торчащим концом, который уходил чуть дальше ноздрей, также на всей макушке и затылке окрепли защитные наросты, а хвост окончательно зарос чешуёй; у Нади нарост на голове только начинал свой процесс формирования, а хвост неокончательно покрылся чешуёй; у Светы же до конца окрепли мышцы, а кожный покров хвоста только начинал формировать чешую. Основываясь на этих данных, они понимали, кто их них будет первым, кто выйдет на поверхность для работ, конечно было предположение, что выпустят всех сразу, но по разговорам учёных, собирались выпускать по очереди.

Девчонки же рассказывали друг другу разные истории, когда хотелось расслабиться, кто-то выдумывал прямо на ходу, что было заметно, кто-то (а именно Валя) рассказывала мифы и легенды, которые ей рассказывал её прадед, который был манси по национальности и первую половину жизни провёл на северном Урале, как коренной житель, потом переехал в город. Периодически обговаривали план и всячески разминались, а остальное время спали.

***

Дверь из комнаты управления открылась, из-за чего девчонки проснулись, оттуда вышел обычный солдат в форме с автоматом и фонарём. Он направился прямо к клетке Вали, переглянулся с постовыми и качнул ближайшему головой, подавая определённый знак, после которого оба солдата направили оружие на Валю. После этих движений появившийся солдат подошёл к пульту и нажал одну из кнопок — вода начала уходить.

Когда бассейн был иссушен, он спустился к клетке Вали и открыл кодовый замок вместе с клеткой, Валя же, которая уже сидела на корточках в другой стороне, смотрела ему прямо в лицо и понимала: «Наступил момент». Надя с Светой стали её успокаивать и поддерживать перед последней встречей с уже мёртвой сестрой, напоминали о плане, и обещали сразу прийти на помощь, хотя последнее действие было глупым. Валя им специально не отвечала, она была сосредоточена на одном, понимая, что встреча с покойной сестрой ей точно будет очень тяжело перенести.

— На выход, — спокойно сказал боец, махнув рукой.

Его голос Валя сразу узнала, и, в отличии от других, он был намного спокойнее и звучал даже печально. С каким-то внутри душевным облегчением сказала:

— Здравствуйте, Аркадий Александрович.

Оба часовых обменялись удивлёнными взглядами, а Аркадий Александрович впал в некий ступор. Спустя секунд пять он мотнул головой, разбудив себя, поднялся обратно на бортик бассейна и сказал снова:

— На выход, — он махнул рукой, приглашая её.

Валя, вздохнув, стала вылезать из своей проклятой маленькой тюрьмы, используя руки и ноги. Из-за того, что сухожилия прекрасно тянулись, а суставы отлично гнулись, ей было очень легко передвигаться на четвереньках, поджимая ноги к телу. Когда она выбралась на бортик, то села на корточки прямо напротив Аркадия Александровича и встретилась с ним взглядом, часовые же продолжали держать её на мушке. Валя только сейчас могла спокойно оценить и сопоставить свои размеры с размерами среднестатистического человека. Она была ростом в 2,5 если не 3 метра, если встанет в полный рост; руки были длиной в 1,2 метра; а хвост составлял уже все 3,5 метра. Естественно, прямо сейчас она была на уровне шеи бойца, стоящего перед ним, рост которого достигал 1,9 м, но именно в этом человеке она видела частичку чего-то человеческого, чего-то доброго, чего-то такого, что давало ей надежду на хорошее.

Аркадий Александрович осмотрел её, осветив фонарём, вздохнул и дал знак ладошкой часовым — убрать оружие. Те опустили автоматы, но глаз с Вали не спускали. Затем он ещё раз посмотрел Вале в глаза и, опустив взгляд, сказал:

— Давай без бессмысленных попыток, выскочек и других глупостей. У тебя будет пять минут, потом я тебя позову. Затем, я тебя поведу на лифт…, — Валя, услышав такое заявление, тихо дернулась и удивлённо посмотрела на него. — Да, сегодня, — кивнул он. — Там тебя будут ждать несколько человек, они проведут тебе инструктаж, после тебя выпустят на поверхность. Что делать — расскажут. Идём, — закончил он фразу, после чего направился в комнату управления.

Валя послушно, почему-то на четвереньках, наверно хотела так убрать чувство страха от себя, шла за ним. «Мы с тобой», — раздался в голове голос Светы, который предал небольшую каплю уверенности. Подобравшись к двери, Валя внимательно проследила за тем, какой код вводит Аркадий Алексеевич. «Код — ноль-восемь-шесть-четыре», — сказала она девчонкам, перед тем, как войти внутрь.

Оказавшись внутри, они увидела точно такое же помещение, какое было в последний раз, единственное, что изменилось — это кол-во солдат: сейчас здесь было только двое бойцов, дежурившие у входа в лабораторию. Аркадий Александрович же направился в параллельную от входа металлическую дверь и сразу же открыл её, потянув за ручку.

— Освещение есть. Она лежит на койке, — сообщил он, когда Валя подошла к нему. — И, да, — неожиданно тихо сказал он, не дотрагиваясь до неё, — от себя: мне очень жаль, что так вышло. Большинство не знало, что с вами собираются делать. Я бы точно не отдал вас даже со сто процентным успехом. Вы для меня, как родные уже были, спасибо что… — он замялся.

Валя не стала нагнетать обстановку, поняв, за что он её благодарит, тихо вздохнув, сказала:

— Берегите Лизу, — после чего нырнула в проход.

Внутри слева на таких же серых стенах горели большие старые лампы, справа же были железные шкафы, выходящие прямо из стены, состоящие из множества больших ящиков. «Морг», — поняла она. В конце этой комнаты один такой ящик был выдвинут и на нём лежало какое-то непонятное тело, от вида которого у Вали душа по-настоящему ушла в пятки, даже на расстоянии 5 метров можно было сделать вывод, что тело страшно изувечено.

Валя встала на две ноги и, закрыв глаза и сделав глубокий вдох, подошла к «койке». Сев на корточки, она стала рассматривать останки своей бедной родной сестры близняшки: кожа по всему телу была похожа на бледную засохшую слизь; на суставах кожа и вовсе отсутствовала, а хрящи приобрели деформационный и даже отвратительный вид; на животе и кожа, и мышцы свернулись вокруг пупка на столько сильно, что кости таза буквально выглядывали из-под кожи; на руках локтевые мышцы вылезли, как бело-красная масса, из-под кожи и суставов, на бицепсе одна из вен скрутилась в косую петлю и приобрела чёрный цвет; на ногах коленные чашечки вылезли чуть вперёд порвав кожу; с головой была самая страшная картина: волосы и уши полностью отсутствовали, кожа на макушке и затылке слезла до основания, демонстрируя белый череп, затылок был чуть вытянут назад, чем прежде, а лицо: щёки, губы и лоб приобрели бледной серый цвет, веки были закрыты, немного сморщенные и почерневшие, нос был таким же прямым и ровным, а рот чуть приоткрыт. От этого мучительного выражения лица создавалась впечатление, что бедную Дашу одновременно и топили, и жгли, а смерть была просто непереносимо мучительной. Осторожно развернув обеими руками бездыханное лицо к себе, Валя посмотрела на сестру, а потом аккуратно прижалась острым носом к её лбу и тихо заплакала, сделав свою морду на столько жалобной и печальной, что от этого зрелища Аркадий Александрович, который периодически подглядывал, не выдержал и, развернувшись к стене, упёрся лбом о кулак, а кулаком о стену, и закрыл глаза. Валя плакала, у неё текли слёзы, а сама она вдыхала и выдыхала прерывисто, проговаривая: «П-прости…». Ей было очень плохо не просто от лицезрения мёртвой сестры, а от того, какая у неё была извращённая смерть. Она сама себя убеждала в том, что на месте Даши должна была быть она. Более отвратные и ужасные муки она себе представить не могла, хоть и догадывалась, что Даша могла умереть во сне.

Так продолжалось 8 минут, Аркадий Александрович пожалел её и не стал тревожить, надеясь на то, что сама успокоиться, и понимая то, какая у неё потеря, т.к. он потерял жену в авиакатастрофе, и очень хорошо знал эту боль.

Валя сглотнула слюну, отпрянула от лица сестры и вытерла слёзы боковой стороной ладошки: «Я отомщу им за всё…с полна! Спи спокойно…», — она положила свою широкую ладонь на лоб сестры, — «Клянусь тебе!». Затем она встала, перестав смотреть на неё, развернулась и за несколько мгновений выползла из прохода. Аркадий Александрович осторожно посмотрел на неё, и та резко дернула на него головой и злобным взглядом, замаскированным слезами, встретилась с его глазами. Тот же вздрогнул от этого, но через несколько секунд опустил печальные глаза, осознавая всю свою вину.

— Идёмте, — сказала Валя, отвернувшись, смотря в пол.

Он не стал что-либо говорить ей, понимая, что даже миллион «извини» не помогут, открыл дверь и пропустил Валю вперёд. Она снова переглянулась с подругами, те же, увидев её взгляд, побоялись что-либо говорить ей, т.к. это могло ещё сильнее её «ударить». Валя не стала им что-то говорить напоследок, она была уверена в том, что они всё слышали сами, и с такими мыслями подошла к платформе лифта. Аркадий Александрович, показал часовым знак рукой, и те вернулись на посты, и направился к лифту. Зайдя на платформу вместе с Валей, он нажал на кнопку «вверх», после чего лифт тронулся, а Валя села на противоположной стороне на корточки, обняв себя руками.

Надя с Светой внимательно проводили их взглядом. Они чётко увидели, что на глазах Аркадия Александровича была печаль, а он сам боялся посмотреть на Валю. Своей же подруге они напоследок «сказали»: «Мы с тобой. Мы рядом». Ответа они не получили.

Когда лифт скрылся за потолком, левый часовой подошёл к пульту и пустил воду. За 5 минут бассейн вновь заполнился, и Надя со Светой снова приняли удобное положение тела.

— «Как ты думаешь, что она увидела?» — робко спросила Надя.

— «Надь, честно, я боюсь это знать», — печально ответила она.

— «Надо было её поддержать», — предположила Надя.

— «Не знаю, Надь. По сути, ей всё же нужна поддержка…»

— «Да, очень нужна. Я просто испугалась ей что-то говорить. Ты видела её лицо? А как она там одна будет? Я не знаю, что сказать».

— «Я тоже…Но одно ясно точно, что ей мы нужны, а поскольку ты растёшь быстрее, то ты должна ей помочь. Тебя первее выпустят на поверхность, чем меня».

— «Знаю», — согласилась Надя. — «Ты не заскучаешь здесь одна?»

— «Это точно ненадолго. Стерплю», — ответила Света.

— «Хорошо», — сказала она. Но спустя минуты две она задала вопрос: — «Что же это такое? Куда продолжает катиться этот мир?»

Света ничего не ответила, т.к. сама задавалась этим вопросом.

***

Девчонки оказались правы в своих догадках. Через 8 часов после расставания с Валей пришли за Надей. Пришёл также один человек, но, к сожалению, не Аркадий Александрович, как этого хотела Надя. Он сказал тоже самое, только грубее, и увёл Надю наверх. Она послушно выполняла его команды, из-за чего для Светы всё произошло очень быстро. Подруга на прощание пожелала ей здоровья и силы, но, когда та уехала на лифте, Свете стало не по себе. Для неё опять была тишина и отсутствие какой-то поддержки, прямо как в те месяцы, когда она и девчонки только начинали мутировать и расти. Хоть она и понимала, что это довольно скоро закончиться, но эта изоляция в клетке, давила на много сильнее, чем ожидалось, а время назло растягивалось.

Чтобы не мучить себя Света решила просто погрузиться в транс. Вода была относительно тёплой, так что отдохнуть и ещё накопить силы было бы неплохо, учитывая то, что недавно кормили белковой смесью, которая, по словам учёных, кончалась.

***

Несколько часов назад.

Валя, когда поднялась на самый верх, встретила группу людей, которые оперативно поставили ей условия. Она уже знала каждого по запаху и повадкам, так что незнакомых ей здесь не было. Правила были довольно простыми. Их можно было охарактеризовать тремя предложениями: не пытаться убежать, не оказывать агрессию и подчиняться прямым приказам.

Когда она повторила всё от и до, её повели четверо с оружием к воротам. Аркадия Александровича не выпускали, его остановили и давали какие-то указания. После пережитого Вале было всё равно, что было на поверхности, она на этот момент балы равнодушна к всему, хотя, казалось бы, 5 лет не видела солнца.

И вот когда перед ней открылись раздвижные ворота, и её обдул холодный ветерок, она оживилась. Она выглянула и увидела прекраснейшую за все эти годы картину: на самом низком уровне над землёй лежала густая плёнка тумана, в высь уходили лиственные зелёные деревья, через их листву просачивались лучи солнца, повсюду была растительность, от папоротников до разных лесных цветов. Температура была довольно прохладной, но это прохлада ещё сильнее поманила Валю выйти за пределы бункера. Солдаты не надели ни противогазов, ни защитных костюмов, а лишь махнули друг другу рукой и один за одним стали выходить наружу. Валя полностью осознав, что воздух чистый, поспешно последовала примеру самому первому, ведущему бойцу, осматривая все красоты природы, по которым она так соскучилась. Выйдя на начало протоптанной тропы, она села на корточки, подняла голову вверх на сколько могла и, закрыв глаза от удовольствия, набрала в лёгкие воздух. До чего же этот воздух пьянил её, он имел столько разносортных запахов, что у Вали даже закружилась голова.

— С возвращением, — равнодушно сказал ведущий, который заметил её состояние.

«Аниргүй байха, бузар булай юумэн», — выругалась она про себя на своём родном языке (бурятский: Молчать, мразь).

Валя не стала создавать лишние поводы покричать или издать хоть какой-то звук, ей очень нравилась эта лесная тишина, жужжание некоторых насекомых и лёгкие порыва ветра, она просто сказала сама себе, что это момент блаженства после ада подземелья, где погибла родная сестра. Послушно, она следовала вместе с солдатами, специально на четвереньках, несмотря на то, что это ей было не очень удобно. Солдаты воспринимали её хождение равнодушно, будто знали, что это нормально, или вообще так и нужно.

Таким образом они прошли весь путь от леса до реки. Лес Вали не казался одинаковым, она на протяжении всего маршрута замечала некоторые особенности, на пример: один папоротник имеет естественный зелёный, а другой ярко бирюзовый цвет; одни деревья росли ровно вверх, а некоторые были наклонены под углом, но продолжали расти. Казалось бы, мелочь, но сейчас эти мелочи намного легче замечались и удивляли. Когда они вышли из леса, Валю встретили рыжее солнце, которое скрывали серые густые облака, и всё тот же подвесной мост, у которого опоры были чуть наклонены под углом, старый трос был ярко рыжего цвета, а новый — чёрного. После пересечённого моста, Валя наконец-то увидела деревню: те дома, которые уцелели после взрыва имели аварийный вид: скосились в сторону, имели сгнившую крышу, которая лишь своим видом говорила: «Ой, сейчас упаду»; большинство же старых домов были разрушены в щепки, на их местах были лишь фундамент и горы мусора, уцелевших домов было два, один был точно непригодным для жизни из-за отсутствия одной из стен, а вот другой имел неплохой внешний вид; из нового было около 5 армейских брезентовых палаток, 2 прозрачных герметичных купола, высотой в 5 метров, и несколько металлических контейнеров. Это место с новыми постройками занимало 1/5 деревни и больше представляло из себя лагерь. Весь этот лагерь окружал забор из колючей проволоки, высотой 2 метра.

Её спутники не стали заострять на этом внимание, крикнув на неё, последовали дальше. Дойдя до металлических ворот, Валю окружили ещё четверо бойцов с оружием и повели к одному из куполов. Оттуда вышел один из учёных. Он, гордо встав, обратился к Вале:

— Какое счастье! Вы здесь! — на его радость Валя промолчала, хотя внутри просто сгорала от злости. — Разрешите вас осмотреть? — снова обратился он. Валя не стала смотреть на него, а просто кивнула в знак согласия и села перед ним на корточки. Учёный с большим интересом разглядывал каждую частичку её тела, заглянул даже в рот, глотку, нос и уши. Потом резко остановился на осмотре затылка и как-то неодобрительно покачал головой. Валя не стала его спрашивать из-за чего, а он продолжил осмотр. Закончив свою процедуру, он одобрительно кивнул и сказал: — Вы здоровы и боеспособны. Можете проследовать за товарищами, у вас много работы, да и у нас, — закончив фразу он развернулся и зашёл обратно в купол. — Желаю вам удачи! — крикнул он изнутри.

Четверо бойцов, которые находились здесь указали ей двигаться вместе с ними, а её спутники направились обратной дорогой, в лес, к бункеру. Пройдя через несколько улочек, на которых были лужи и глина, а по сторонам лежали разрушенные дома, группа привела её к обрыву, который вёл к реке: сам обрыв был заросшим травой и другой растительностью, у самого берега было несколько лиственных деревьев, которые росли, наклонившись к реке, а у самой воды стоял пирс, который точно был новым и незаконченным.

Достигнув недостроенного пирса по тропе, Валя увидела двое работающих мужчин, которые с очень удивлёнными глазами посмотрели на неё, перетаскивая на пирс очередную доску. «Не солдаты», — сразу сделала вывод Валя. Она не узнавала и даже не знала этих людей, т.к. к ним на этаж приходил только Светин дядька и Лизин папа. Один из ведущих бойцов рявкнул на них, и те задвигались быстрее, перестав кидать взгляды на Валю, после чего он обратился на прямую к Вале:

— У тебя задача одновременно сложная и одновременно лёгкая, — говорил он ровно без запинок равнодушным голосом. — На дне нужно установить рыбацкие корзины, для этого нужно сначала обустроить для них площадку, благо есть кирпичи и разные блоки. Всё это ты делаешь сама. В воде есть невысокий уровень радиации, тебе он не страшен. Это первая задача. После выполнения подходишь к нам и приступаешь совместно с нами устанавливать турбину, будет небольшая гидра электростанция. Это вторая. После выполнения этих задач приступаешь к второстепенной задаче — поиск разных материалов и вещей, которые при взрыве отнесло в реку. Часовые будут меняться постоянно. И без всякой хрени! От тебя зависит жизнь твоих подруг, — по слабому бил он.

— А который сейчас час? — задал единственный вопрос она.

— Шестнадцать пятьдесят шесть, — ответил тот, посмотрев на наручные часы. — Ещё вопросы? — Валя отрицательно мотнула головой. — Приступать.

***

В течение двух часов Валя укладывала площадки для рыбацких корзин и в процессе работы смогла поймать несколько рыб (похожих на карасей) и попробовала: на вкус они были никакими, как вода, но ей понравилось, поскольку была немного голодна. Закончив с подставками, она принялась к установке рыбацких корзин, что заняло у неё 15 минут, т.к. корзин было 30 штук и некоторые из них плохо держались, что заставило Валю переделать подставки. Она очень комфортно чувствовала себя под водой и прекрасно видела, лишь иногда выныривала для вдоха. Вода была довольно прохладной, но Валя это воспринимала положительно, т.к. это её очень хорошо бодрило, а по ощущениям она точно не смогла бы простудиться из-за повышения внутренней температуры, которую она умела регулировать.

С турбиной она управилась за один час, из-за помощи бойцов. Когда она установила её в воде на качественную аппаратуру и спросила на счёт третьего задания, те ответили, что вся река в её распоряжении, но если она не вернётся к закату, поскольку у неё не было часов, то исход очевиден. Валя заметила, что за это время часовые успели смениться два раза, но не увидела чего-то подозрительного в этом и не стала что-либо ещё спрашивать у них, а принялась за дело. Это время для неё было большим облегчением. Она наконец-то могла проявить себя полностью, не было клеток и каких-либо ограничений, она была предоставлена свободе движения, что изнутри просто разрывала её от удовольствия. Она уже позабыла о недавнем горе и не хотела вспоминать, а стремительно, как пуля, плавала под водой, хвост давал очень большую возможность для быстрого плаванья, дико кувыркалась на глубине, рассматривала скучный пресный мир, который она не могла рассмотреть всю жизнь.

Прошло так 1,5 часа прежде, чем она принялась за третье поручение. Поиски разных вещей она начала с более глубокого места реки, т.к. обломки прекращались лишь на 30 метре от берега и их было очень много, да и мусор и разные оторванные части построек сильно мешали.

Валя так провозилась ещё полтора часа, после чего вылезла на берег чуть обсохнуть и погреться. За её действиями наблюдал уже один боец, который равнодушно сидел на раскладном стульчике, уже на достроенном пирсе.

Спустя 10 минут её лежания к пирсу спустился ещё один боец в командирском плаще. Боец, увидев подходящего, встал, взял автомат и, пройдя мимо, устремился наверх в деревню. Новый часовой немного постоял, потоптался, а потом, когда предыдущий скрылся из виду, взял автомат и направился прямо к Вале. Его действия насторожили её, но она продолжала лежать в том же положении, что и до этого: на песчаном береге, наполовину засунув ноги в воду, подставив свои светлые грудные броневые пластины и тёмный живот небу. Когда часовой приблизился к ней уже на 3 метра, она открыла глаза: «Ну опять, блин! Приказывать, поорать надо!» — подумала она. Но подошедший заметил её движение, остановился и осторожно сел на песчаный бугорок и откинул автомат в сторону. Эти действия сильно удивили Валю, и она с интересом повернула голову в его сторону. Часовой немного посмотрел на неё и потом снял капюшон вместе с балаклавой.

— Юрий Дмитриевич! — она резко перевернулась и села на корточки. Дядька положил снятое на землю и стал смотреть на неё очень печальными уставшими глазами, подперев подбородок кулаками. — Я Валя. Это я, Валентина, — неуверенно сказала она, указывая рукой себе в грудь.

— Что с вами сделали? — тихо спросил он, покачав головой. — Что со Светиком? — он спросил ещё тише.

— Юрий Дмитриевич, Света жива. Она уже общалась с Катей… — по лицу она увидела, что он чуть-чуть удивился. — Вам не рассказывали?

— Валентина, — обратился он, наморщив лоб, — я уже несколько недель не возвращался, нас не пускают и… — он тяжело вздохнул, — и держат под прицелом.

— Нас тоже, — она опустила взгляд, — но это неважно. Света жива и… — она посмотрела по сторонам, чтобы никто не наблюдал, — она хочет уйти прочь от сюда вместе с вами. И мы тоже…

— И куда же? — также печально спросил он.

— Юрий Дмитриевич, — она подошла поближе к нему, — я вижу, что вы не верите в то, что я — это я. Как мне доказать? Скажите.

— Валентина, я верю, — он поднял взгляд. — Больше тебе скажу, нам сообщили об этом, не подробно, но сообщили. Так что, не надо как-то оправдываться и доказывать мне что-либо.

— Вы думаете, что мы добровольно на это согласились?

— Нет, не думаю, — он посмотрел ей прямо в глаза. — Откуда у тебя такие мысли?

— Кати и Юре именно так сказали.

— Вот сволочи, — тихо сказал он, вновь опустив взгляд. — Когда Света выйдет, ты не знаешь?

— Юрий Дмитриевич, — она аккуратно взяла его за руку, видя, что он не до конца уверен в своих словах, — она очень любит вас, и Катю, и сделает всё ради вас обоих.

— Не надо всё, — он положил ладошку сверху на её руку, — я рад, что вы целы…

— Спасибо, — улыбнулась она, видя, что дядька чуть повеселел. — У вас всё в порядке?

— В порядке? Не в порядке? Не знаю… — проговорил он. Ещё раз взглянув в его уставшие глаза, Валя поняла, что ему просто всё равно, ему безразличен её внешний вид, он замучен, о чём говорили ужасно большие мешки под глазами, он буквально убит изнутри, а её появление для него, как огонёк надежды на что-то лучшее.

— Что произошло, пока мы были в бункере? — она обхватила его за руки.

— Ничего. Ходили в разные места. Кто-то умер от радиации. Кто-то от пули. Ничего не произошло, Валентина. Ничего, — говорил он, смотря на воду.

— Юрий Дмитриевич, пожалуйста, не говорите так, — она тихо коснулась своим носом его головы, — вы моя, Надина, Юрина, Светина, Катина последняя надежда. Мы не можем без вас, — попыталась его приободрить, осознав причины его психологического состояния. — Вы очень сильный человек. Прошу вас, помогите.

— Валентина, конечно, я помогу, — вздохнув, он проговорил. — У меня никого уже нет, кроме вас, но нельзя действовать, не разобравшись. Если бы я знал, то я бы ни за что не повёл бы в тот проклятый день в этот проклятый бункер никого, но что тогда можно было сделать?

— Ничего, — согласилась она, выдохнув.

— Давай узнаем кто, где и как?

— Спасибо, — улыбнулась она, увидев, что у этого постаревшего дядьки меняется настроение.

— А как остальные девчонки? Как Дария? — он остановился, заметив опечаленный взгляд Вали. — Что такое?

— Она умерла, — призналась она, помолчав несколько секунд.

У дядьки сразу поменялся взгляд с немного радостного на вновь опечаленный, он встал и осторожно подошёл к ней прямо в плотную.

— Валентина, — он мягко обхватил своими дрожащими руками её голову, — мне жаль, — он посмотрел ей прямо в глаза. — Мне очень жаль. Я её тоже любил. Никто из нас просто ничего не знает. Из нас, деревенских, тут всего пятеро в живых осталось, а про бункер ничего не рассказывают. Мне правда жаль, — Валя посмотрела на него и увидела, что у него на глазах накатываются небольшие слезинки, и сама чуть не заплакала. — Я верю в то, что это ты. Я знаю. Хватит прятаться от меня! — он тихо, но уверенно проговорил. — Ты та самая, милая и заботливая девушка, я это вижу. Ты это доказала, когда заговорила со мной, когда попыталась понять мою печаль, чтобы помочь. Не прячься от меня, — тут Валя уже не выдержала и просто повисла на нём, прижалась головой к груди дядьки и руками обхватила плечи. — Ну, ну, ну, тихо, — проговорил он, продавливаясь под её весом, — не плач, ты сильная. И духом, и телом сильная, — подметил он.

— Что нам делать? — неуверенно спросила она.

— Если вы действительно собирайтесь бежать, то…

— Вместе с вами, — перебила она его, — вы, Катя и Юра — единственные, кто удерживает нас.

— Спасибо, — он улыбнулся и заботливо поцеловал её в лоб, — если бежать, то нужна карта. Я смогу достать…

— Пока не надо, — снова перебила она его, — пока Надя и Света находятся там — нельзя. Лучше сразу со всеми. Давайте подождём, — она отпустила его и снова села перед ним на корточки, смотря ему прямо в глаза.

— Хорошо, дорогая, — он выдохнул. — Просто для моего спокойствия скажи, Света такая же, как ты?

— Да, — кивнула она.

— Ну, если Катя видела и приняла это, почему я должен воспринимать по-другому?

— Спасибо вам, — она снова улыбнулась. — Расскажите, сколько человек сейчас в деревне, как устроена охрана, где, что находится, какие есть известные вам планы, и куда вы ходили до этого.

— Сейчас, — поменяв выражение лица, он как-то взбодрился и даже повеселел. Дядька сел на песок, взял короткую палку и начал рисовать на песке. Он изобразил забор, палатки, контейнеры и загадочные купола геометрическими фигурами. — Смотри, — он указал на небольшой квадрат у забора, — это КПП, там стоит один человек, вооружён автоматом, а ночью у него в распоряжении прожектор. За нами никто не смотрит? — резко он сменил тему.

— Нет, никого, — Валя осмотрела весь берег.

— Хорошо, — дядька выдохнул. — Так, вот здесь, — он указал на правый нижний угол, где были прямоугольники, — палатки, где спят солдаты эти. Там у них всё: и оружие, и одежда, и печка, на улице холодно. Ты, кстати, не мёрзнешь?

— Я нет, — она снова улыбнулась ему, — мы можем менять нашу температуру тела. Мне хорошо.

— Ух ты! — его глаза загорелись. — А я-то думаю, почему ты такая горячая, — он тихо посмеялся, а Валя снова осмотрела берег. — Никого? — спросил дядька, заметив её наблюдения.

— Нет.

— Прекрасно. Вот, у них там всё есть, у каждого амуниция буквально под рукой. Я сплю там же. Здесь, — он указал в левый верхний угол на квадраты, — склады с оружием, боеприпасами и едой. Нам стоит туда заглянуть. Ты, кстати, неголодная?

— Нет, нет, — она помахала рукой, — вы не волнуйтесь, я уже привыкла к новому телу и успела порыбачить, — похвасталась она.

— А ну…ладно, — он развёл руками. — Здесь, — он указал в центр на круги, — купала этих лаборантов. По сути — штаб. Там есть всё: и лаборатория эта, будь она негодна, и санчасть, и главные информационные данные. Там же сидят все эти помощники и офицеры. Вот это, — он указал на прямоугольники возле кругов, — уцелевшие дома, в них пока что ничего нет, — он убрал палку и повернулся к Вале. — Если бежать, то нужно непременно из бункера. Там осталось мало охраны и все гражданские тоже там. Надо забрать их всех оттуда и уходить подальше, на восток. Карту я достану. Ну, пока как-то так.

— Юрий Дмитриевич, можете говорить что угодно, но я пока с ними не разберусь — не уйду.

— Валентина, — он неодобрительно покачал головой, — ты что? Что ты сделаешь? Убьёшь их? А ты уверена, что справишься? Да и зачем тебе кровь на руках? Ты же девочка.

— Юрий Дмитриевич, — она быстро подобралась к нему в плотную, — они насильно провели над нами эксперимент, в результате которого Маша и Даша погибли. Они готовы убить и Юру, и Катю, если Надя с Светой не будут послушными. Им плевать на всех кроме себя.

— Валентина, — он подпёр её голову ладошками снизу и направил её взгляд в свой, — я это сам всё понимаю, я тоже их ненавижу. Ты не представляешь, что с нами делали, все эти месяцы. Конечно, по сравнения с вашими мучениями это — ничто, но всё же мы тоже помучились. Но поверь, не надо кого-то убивать ради мести. Ты так не вернёшь сестру.

— Её — нет, — она взяла его за руки, — но предотвращу возможность подобных экспериментов в будущем и будущие смерти от их рук.

— Может ты и права, — он тяжело вздохнул и отвёл взгляд в сторону, — но я всё равно не хочу, чтобы ты кого-то убивала, да и я не смогу.

— Я не прошу вас этого делать, но я это всё равно сделаю, и будет лучше, если вы мне поможете в этом, — он посмотрел на неё неодобрительными, но понимающими глазами. — Юрий Дмитриевич, вы единственный, кому я сейчас могу довериться, — она решительно подползла ещё ближе и легла головой к нему на коленки, закрыв глаза. — Помогите нам, пожалуйста.

Валя почувствовала, как его дрожащая рука легла к ней на голову и стала медленно и ласково гладить её, от чего Валя, неожиданно для себя замурлыкала, как кошка, только более низким голосом.

— Валентина, я уже говорил, что помогу, просто я переживаю за вас.

— Спасибо вам ещё раз, — улыбнулась она. — Честно, я больше всего боялась того, как вы меня воспримите, — специально обманула она.

— Ничего, цветочек. Мне совсем не страшно, я уверен в тебе. Это точно ты, — он стал гладить её буквально по все площади головы, долго и ласково. — И от себя, может внешность тебе не нравится, но у тебя очень красивые голубенькие кошачьи глаза.

— Я не знала. Спасибо, — улыбнулась она, будучи польщена его словами.

— Что это у тебя здесь? Шипы какие-то? — задал он неожиданный вопрос, когда добрался до затылка, из которого рос хвост.

— Где? — робко спросила она.

— Вот здесь, — он аккуратно пощупал её в указанном месте.

— Не знаю, — неуверенно ответила она.

— Ладно, — он посмотрел на часы и снова обратился к ней. — Валечка, скоро придёт моя смена, так что нам лучше разойтись. Спасибо, что поговорила со мной. Мне правда стало легче. То, что я знаю по поводу лагеря, я тебе нарисовал, и лучше это стереть. Будем ждать Надю с Светой. Давай не терять надежду и сохранять спокойствие. Я ещё к тебе приду. Надеюсь.

— Ещё раз вам спасибо, — она осторожно взяла его за руку. — Вы, правда, единственная наша надежда.

— Будь внимательна. Ты сильная. Я тебя люблю не меньше своих племянниц.

— Спасибо, — она ещё раз улыбнулась.

— Ну, пусти меня, мне пора на пирс.

Валя осторожно встала и, даже, помогла встать Юрию Дмитриевичу. Он подобрал свои вещи, одел их, подобрал автомат, стёр резиновым сапогом рисунок и спокойно пошёл на пирс. Валя не стала провожать его взглядом, а очень быстро и с всплеском нырнула обратно в речку, с ещё большей уверенностью, радостью и душевным спокойствием. Солнце к этому моменты уже собиралось садиться, так что, Валя далеко от берега не отплывала, а терпеливо ждала, солдат, которые должны были прийти для новых приказов. «Как же я вас всех ненавижу!»

***

Смена пришла через 15 минут после расставания с Юрием Дмитриевичем. Разговор с ним принёс спокойствие и уверенность. По его выражению лица, говору и общему состоянию, нельзя было сказать, что он замешан в этой безумной игре, и Валя была уверена в нём. Пришедшие три человека довольно грубо отправили дядьку обратно в лагерь, один из них схватил пожилого и сильно толкнул в сторону тропы, что дядька чуть не упал. Когда те прошли на пирс, Валя резко вынырнула и уже сидела на пирсе перед солдатами, что те немного испугались её резкого появления и вскинули оружие.

— Не делать так больше! — крикнул на неё, судя по всему главный боец.

— Не буду, — хмуро ответила она.

— Слушай сюда, — он посмотрел на тот хлам, который Валя выкинула на берег за отведённое время (собралась довольно небольшая кучка), — к тебе скоро присоединится твоя подруга. Только без выходок и всяких приветствий. У вас на это будет отведено время, — он ещё раз посмотрел на хлам. — И теперь ты вместе с ней будете вытаскивать всё, что найдёте. Ясно?

— А зачем? Там много обычного мусора. Он никак не понадобится, — возмутилась она.

— Это не твоё дело! Решать, что нужно, что нет, будем мы. Понятно?

— Понятно, — она отвернулась в сторону.

— Когда её сюда приведут, начнёте устанавливать вон те клетки, — он указал на три большие прямоугольные решётчатые клетки. — Это ваш новый дом. Ночевать будете там, и не надо мне тут всяких нежностей. Ясно?

— Ясно, — выдавила из себя слезу она, хотя внутри сгорала от злости.

— Тогда отдыхай, пока что. Скрываться в реке запрещаю. Поняла?

— Почему вы меня всё время оскорбляете?! — она попыталась сыграть с ними в хитрую игру.

— Потому что, — двое бойцов сзади навели на неё автоматы, — вы отказываетесь нам помогать.

— Что?! — она попыталась сымитировать испуг. — Я же всё делаю, что вы сказали, и не только вы.

— Это сейчас, и надеюсь, что вы будете продолжать в том же духе.

— Но…

— Всё! — резко оборвал её боец. — Далеко не уходить!

После этих слов он развернулся и направился обратно, двое сопровождающих, опустили оружие и попятились задом за ним, не спуская глаз с Вали. Когда они ушли с пирса, то все трое развернулись и ровным шагом пошли в деревню. Валя же продолжали сидеть на пирсе и переваривала всю информацию, которую только что получила: «Вот, гады! Врут! Нагло врут! Чёрт, я скоро не выдержу! Так, успокоились. Значит, кого-то ко мне приведут. Это радует. Скорее всего Надю. Она росла быстрее Светы. Ох, как я тебя жду! Опять клетки…опять это мерзкое узкое пространство. Ладно, надо подыграть. Главное — я знаю, как расположен лагерь. Спасибо, Юрий Дмитриевич, и спасибо, что вы живы. Стоп! Он говорил, что кто-то умер от радиации, а кто-то от пули…Их что? Расстреливали?! Или тут ещё кто-то выжил? В принципе, это логично. Ударили же только по городу. Взрыв был один, посёлки целы. Что-то я туплю…Ладно, надо будет встретиться и спросить. Надя, я уверена, что придёшь именно ты, я тебя жду с нетерпением». Закончив размышления, она встала на две ноги и в полный рост прошлась по пирсу, вышла на берег, косо посмотрела на клетки, и вновь вернулась на то самое место, где лежала до прихода Юрия Дмитриевича.

Солнце клонилось к закату, на улице темнело и холодело. Никаких насекомых и животных ещё не было, они не проснулись от холодных зимних дней, лишь пару раз пролетали одинокие птицы. Первый день пребывания на чистом воздухе шёл к концу.

***

— «Вторая разведывательная группа вернулась. Мед персоналу срочно явиться для дезинфекции».

«Кто это?» — испугалась Валя резкого голоса в голове, от чего резко дёрнулась и встала в боевое положение на четвереньках. «Не поняла. Я их частоту словила, пока спала?» — ответ явился очень быстро.

— «Приняли. Выдвигаемся», — кто-то ответил на запрос.

Валя включила все свои рецепторы и погрузилась в себя. Очень быстро, даже мгновение не прошло, как она увидела несколько волн, одна из которых была активна, да и сама Валя принимала именно её. Волна вела прямиком в деревню, где была ещё одна активная точка. Открыв глаза, Валя очень сильно повеселела: «Точно! Ловить радиоволны! Вот что это такое! Они сами же говорили, думали, что забудем! Ну нет, вы даже не представляете, что я вам устрою! Значит я с девчонками общаемся ментально, как на телефонах! Или рациях? Неважно! Стоп…а если они нас подслушивали всё это время? Нет, глупо. Зачем тогда все эти встречи? Да нас бы не выпустили при таком раскладе. И рациями они бы не пользовались, наверное. Так, лучше подслушать и узнать! Что я туплю?!»

На улице уже к этому моменту окончательно стемнело, но Вали это не сильно мешало, с её кошачьим зрением. На данный момент ничего не поменялось. Был всё тот же берег, пирс, турбина, клетки, а на небе густые серые облака. «День кончается. Сколько же я проспала? И когда же придёт Надя?» — задавалась она вопросами, но даже не представляла, как скоро придут ответы на них.

***

28.03.2027

Время: 15:30

–3 уровень бункера.

Света продолжала скучать в своей клетке. Прошло уже 15 часов с того момента, как Надю повели наверх, и для Светы эти часы растягивались с каждой минутой. Конечно, за это время она успела несколько раз размяться, поспать (побыть в трансе) и её даже один раз кормили. Тем не менее, для неё это было уже не то, что скучно, а мучительно. Пообщаться не с кем, разделить свои чувства — тоже. «Сиди и жди», — тяжело «вздыхая», говорила она сама себе.

Так продолжалось до половине четвёртого часа дня (сама Света об этом не знала). Вниз спустился один человек, судя по реакции часовых — офицер. Стоило ему мотнуть головой, как один из постовых, метнулся к пульту и нажал кнопку слива воды. За пять минут бассейн опустел, Света приняла удобное для себя положение на корточках и стала пристально смотреть за офицером. Боец открыл дверь клетки и отошёл в сторону.

— На выход. Ты последняя, — равнодушно обратился к ней офицер. Света послушно выбралась из своей тесной «квартиры» и села перед главным. — Без разного нытья и глупых упрямств, — заявил он, — едем наверх, тебе всё объясняют, и ты идёшь с группой на поверхность. Понятно? — Света положительно мотнула головой в ответ. — Всё, идём… — он махнул рукой и пошёл к платформе лифта.

На самом деле, Свету удивило обращение этого офицера. Если предыдущие обращались либо никак, либо грубо, то этот был как-то замучен, и в голосе его была слышна усталость. Несмотря на то, что Света узнала этого офицера, поскольку он посещал зал с бассейном не один раз, было странно замечать такое различие между людьми, промежутком в полдня.

Она не стала задерживаться, а последовала на лифт, скрывая внутреннюю радость от хоть какой-то свободы. На поднимающейся платформе, она увидела, как надоедливые её часовые разворачиваются и направляются в комнату главной лаборатории, после чего её обзор перекрыла стена шахты лифта.

***

— «Значит, он за нас, и он всё тебе обрисовал?» — восторженно расспрашивала Валю Надя, кружа возле неё на глубине 5 метров.

— «Да. Он сам пришёл ко мне».

— «Его отпустили, или он сам пришёл?»

— «Он был вместо часового или же был назначенным часовым…Но какая разница? Он за нас, и он сам планирует нам помочь».

— «Я его теперь ещё больше зауважала».

— «Да, я тоже. Видела бы ты его глаза, его взгляд…»

— «А что такое?»

— «Замученный весь. Уставший. Он смотрел на меня и одновременно верил и не верил в то, что я — это я. Крепкий он дедушка».

— «А ты уверена, что он точно не замешан?»

— «Прекрати!» — грубо обратилась Валя. — «Помнишь, что говорила Катя, когда приходила?»

— «А, ну да, точно».

— «Не теряйся! Слушай, я голодная, пойдём порыбачим».

— «А наша задача, от этих…ну ты знаешь».

— «Не переживай. Наш наблюдатель, смотрит и ничего не видит, мы далеко, да и ему всё равно. Скоро сам заснёт. Одни раз в полчаса вынесем что-нибудь, благо, тут много чего, и можно расслабиться».

— «А если они проверят?»

— «Поверь, никто не залезет в воду из-за радиации, тут она есть, ты чувствуешь, но она редкая и маленькая, возле разных железяк на дне. Так что, можем себе позволить. И неужели ты хочешь помочь этим гадам? Чтобы они что-то у себя там построили из этого хлама и мусора? Они ведь могут».

— «Нет, ты права», — недолго подумав, согласилась Надя.

Внезапно на соседней частоте раздалось это:

— «База, я — Нора-3. Ведём последнюю, будем через пятнадцать минут».

Они обе переглянулись, но Валя легко оскалилась:

— «О-па, слушаем внимательно!»

Валя и Надя затихли и настроились на частоту солдат.

— «Вас понял, Нора-3. Как поведение нашей потерпевшей?»

— «Такое же, спокойное и испуганное».

— «Плохо! Должна быть агрессия из-за гормонов!» — учёный просто кричал в рацию.

— «Сейчас выпустим наружу. Посмотрим, как себя поведёт. Мы выдвигаемся. Конец связи».

Девчонки переглянулись:

— «Как они назвали? Потерпевшей?» — специально спросила Надя противным голосом.

— «Угу», — ответила Валя, качнув под водой головой, — «но одно мы знаем точно…» — проговорила она и снова оскалилась.

— «Светка, мы тебя ждём!» — радостно сказала она и сделала несколько кругов вокруг своей подруги.

Глава 8

31.12.2022

Республика Алтай.

Ядерный бункер типа А8.

Время: 09:35

— «Можете мне ещё хоть двадцать раз сказать, но, серьёзно, я скоро не выдержу!» — «выкрикнул» всем Никита.

— «Никита, ты хочешь подставить и меня, и Артёма? И себя ещё?» — строго поинтересовалась Наташа.

— «Да у меня уже всё затекает!»

— «Терпи!» — оптимистично заявил Артём. — «Так надо, Григория нашего, ещё не отвели, мы ничего не знаем…»

— «Да помню я!» — капризно крикнул он.

— «Никит», — ласково обратилась Наташа, — «мне тоже тяжело. Порой очень хочется встать, потянуться и пройтись. Но нужно оставаться в тени, чтобы никто ничего не заподозрил».

— «Пока мы не представляем для них опасность, они не станут ничего предпринимать», — подметил Артём.

— «Да понимаю я, но тяжело уже, даже с закрытыми глазами тяжело…»

— «У тебя всё получится. Ты сильный, если пережил то, что было, то с этим уж точно справишься», — приободрила его она.

— «Спасибо».

— «Вот увидишь, как только Гришку отведут наружу, он нам всё подробно расскажет, и, возможно, мы сможем выбраться самостоятельно…то есть…»

— «Очень оптимистично ты излагаешь», — сказал Артём. — «Кстати, как там наш…эм, как его назвать…шпион?»

— «Спит, не связывалась. Последний раз, когда общались он сказал, что видит ещё размыто, но намного чётче».

— «Значит, скоро выпустят его».

— «Угу…Ой!»

— «Что такое?»

— «Да живот урчит. Есть хочется».

— «Тоже самое», — сообщил Никита.

— «Взаимно», — сказал Артём.

— «А кто-нибудь из вас связывался сегодня с Сашей и Вовой?» — спросила Наташа.

— «Нет, и не надо», — ответил Артём, — «они в это время обычно спят».

— «А, ну хорошо. Я просто переживаю, что…» — она замолчала.

— «Что?» — спросил Артём.

— «Да ничего, накручиваю себе…»

— «Что им введут эту сыворотку?»

— «Да, но это бред. Я хорошо услышала, а Гришка подтвердил, что через две недели это произойдёт».

— «Ну одна уже идёт к концу», — подметил Никита.

***

02.01.2023

Время: 17:20

— «Да расскажи ты уже!» — протестовала Наташа.

— «Тебе это так необходимо?» — сомневался Гришка.

— «Я хочу знать, а не то кинусь, а это не ты окажешься…»

— «Странновато прозвучало».

— «Гриня, ну пожалуйста».

— «Хорошо, хорошо! Эм…с чего бы начать?» — слегка замялся он.

— «Давай с рук, а потом до хвоста!» — сказала она, как восхищённая маленькая девочка.

— «Ладно…Руки, или же лапы, я уже не знаю…»

— «Перестань!» — резко перебила его она. — «Просто опиши».

— «Ладно, прости. Руки намного крупнее, пальцев — пять, вместо ногтей — когти, не очень длинные, вместо кожи — маленькие чешуйки, тёмно-зелёные, на сгибах и костяшках есть крупные чешуйки, очень прочные, я проверил».

— «У меня также», — ласково сказала она, — «продолжай».

— «Также на локтях есть крупные чешуйки. С руками — всё. На груди находятся крепкие, но гнущиеся пластины, они очень широкие, и покрывают буквально всю грудную клетку, в том числе — грудные мышцы».

— «Я этого ещё не смотрела», — сказала Наташа.

— «Пока не надо».

— «Я помню, Гриш. Продолжай!» — весело сказала она.

— «Голова у меня теперь как у крокодила, только не плоская… Короче, как у динозавра».

— «Неудивительно!» — ехидно сказала она. — «Но мне не страшно, и даже нравится».

— «Спасибо тебе. На затылке есть рога, я понятия не имею зачем».

— «Не поняла…»

— «Наташ, из нас же оружие делали, так вот зачем мне эти рога, если я по технике должен идти против пулемётов?»

— «Ну, тогда не знаю…» — согласилась она. — «А опиши, как они растут!».

— «Ну как? Вытянуто, по направлению головы, как бы продолжают вытягивать голову…то есть…»

— «Я поняла какие!»

— «Спасибо, просто я не хотел приводить пример с козлом», — застеснялся он.

— «Смешно», — легко посмеялась она.

— «Живот и вся спина практически не поменялись. Разве, что крупнее, покрыты также чешуйками, и пупка теперь нет».

— «Поняла».

— «Ноги теперь не в два раза длиннее тела, и мне приходится передвигаться на четырёх».

— «Удобно?» — взволновано поинтересовалась она.

— «Да. По началу терялся, теперь уже очень удобно, хотя я могу встать на задние… Давай называть уже лапами?»

— «Хорошо, давай».

— «Так вот, могу встать на задние лапы, но ходить исключительно на них — нет».

— «Ну, не так страшно», — успокоила его она.

— «Спасибо. Что касательно хвоста, то, блин, не смейся, но удобная вещь!»

— «Не смеюсь, если удобно то, что смешного?»

— «Спасибо тебе. Он у меня как третья рука уже, длинный очень и сильный».

— «Прекрасно! Давай ещё!»

— «Что ещё? Я вроде всё сказал. Или тебе подробно про хвост рассказать?»

— «Гриш», — обвинительно обратилась она, — «как это всё?! А крылья?!»

— «Ну…я не хотел тебе про это говорить», — замялся он.

— «Почему?»

— «Не выросли ещё до конца…»

— «Всё равно расскажи!» — требовательно сказала она.

— «Ладно, если просишь. Растут они чуть дальше, чем плечи. У нас похоже лопатки перестроились и стали шире и длиннее. Одни мышцы, которые держат крылья, похоже тянутся из трапеции, а другие, нижние, из широчайших мышц. На месте, где они начинают расти…ну, строение, как у плеча…короче, на них также есть дельты, только они больше, бицепс и трицепс…»

— «Гриш, я рада, что ты отличник в анатомии», — перебила его Наташа, — «но вот я не такая, прости. Можешь просто описать какие они?»

— «А! Ну хорошо. Большие, широкие, можно вместо одеяла в них завернуться, размах где-то пятнадцать метров».

— «Ну вот и спасибо, я буду под тобой прятаться», — захихикала она.

— «Да, но они ещё не доросли: перепонка ещё очень тонкая, и на местах, где тянется кожа, ещё есть участки, где открыт слой мягкой кожи. Эти места ещё немного болят».

— «Не подумай, что я больная, но мне нравится!»

— «Наташ, даже, если ты больная, то спасибо, что любишь меня и поддерживаешь».

— «И тебе спасибо дорогой!»

Гришка сам не заметил, как улыбнулся.

— «А как остальные ребята? Расскажешь?»

— «Конечно, слушай…»

***

03.01.2023

Время: 04:40

Надоевший звук дверей и шаги от солдатских ботинок разбудили и Гришку, и Наташу.

— «Они за тобой?» — взволнованно спросила она.

— «Не накручивай себе. Просто кормить пришли», — попытался он её успокоить.

Но не прошло и минуты, как пришедшие подошли к камере Гришки, после чего стали открываться проклятые ворота.

— «Гриш, они всё-таки за тобой», — печально сообщила она.

— «Знаю», — ответил он, — «но в любом случае, я вернусь, ты знаешь, и, пожалуйста, будь готова к действиям, неизвестно, что нас ещё ждёт».

— «Конечно», — положительно отозвалась она. — «Я ещё ребят сейчас разбужу».

— «Хорошо», — он сделал паузу, — «Они заходят…»

Перед ним снова стояли трое солдат, с оружием, в бронежилетах и армейских касках, и надоевший «доктор» в белом халате, с очками и светлыми волосами. Гришка открыл глаза и стал пристально смотреть на вошедших. Доктор радостно улыбался, что одновременно и злило, и радовало Гришку.

— Подъём! — крикнул тот. Гришка послушно поднял голову и затем встал на все лапы. — Следовать за нами! — он махнул рукой, развернулся и направился по коридору в сторону главной лаборатории.

Гришка вышел из своей камеры, его бывшей тюрьмы, и прошёл мимо солдат, которые его пропустили. Сейчас он смог окончательно определить свои размеры, относительно человека: в высоту, вместе с вытянутой головой и шеей, он был чуть выше лошади, т.е. где-то 2,5-3 метра; в длину, от головы до копчика, он тянулся на 2,5-3,3 метра; хвост был длиной в целых 6 метров; крылья он учитывать не стал. Когда он полностью вышел из камеры, один из солдат нажал на самую правую из четырёх кнопок на пульте, после чего, ворота закрылись. Гришка продолжал идти по коридору, который ничуть не изменился: те же жёлтые лампы, те же бетонные стены. Пройдя 10 метров от камеры, он встретил такие же ворота справа, и он знал, кто-там находится.

— «Наташ, ты меня видишь?» — спросил он её ментально.

— «Да, вижу. Ну и огромный же ты!» — радостно ответила она.

— «Спасибо», — немного смутился он.

— «Чей голос я слышу! Здорова, Григорий ты наш!» — очень громко появился голос Артёма, от чего Гришка на мгновенье встал от удивления и радости.

Врач, увидев это, повернулся и крикнул:

— Ничего там нет. Следуй за мной!

Гришка тут же очнулся и продолжил шаг:

— «Артём, я чуть не спалился!»

— «Привет — называется», — немного обиделся тот.

— «Я тоже очень рад тебя слышать».

— «Как на счёт меня?» — отозвался голос Никиты.

— «Ребят, не мешайте ему!» — строго сказала Наташа. — «Его сейчас ведут в лабораторию, вы можете привести к невозвратимым последствиям своей болтовнёй!»

— «Извините», — тут же отозвались оба.

— «Я сейчас разберусь, что к чему, и отвечу вам. Непонятно, что у них в планах, сколько их, и что творится снаружи. Они при малейшей оплошности могут прикончить всех нас! Блин, я как маленьким объясняю!»

— «Да всё! Мы заткнулись! Извините, наш суровый…кто-то», — возмущённо проговорил Артём.

— «Я тоже очень рад вас слышать! Извините, если сильно обидел».

— «Гриш, не думай об этом пока», — сказала Наташа.

— «Не обижаюсь, просто соскучился», — проговорил Никита.

— «Давай шпион, внедряйся! Не держу обиду. Мы молчим», — закончил Артём.

После этого короткого диалога Гришка уже настроился намного серьёзней из-за появившейся поддержки. Он прошёл через большие двери (они были чуть меньше, чем у камер) и вошёл в ту самую лабораторию, где им ставили эти проклятые препараты. Всё было в таком же виде, как в последний раз: столы с компьютерами, пробирками, и разной аппаратурой; с потолка, до которого Гришке не хватало 2 метров, свисали на проводах большие белые лампы на 1,5 метра вниз; почти что со всех сторон лаборатория была окружена стеклянными окнами, а вдоль стенки, где находился вход в коридор, из которого вышел Гришка, располагались шкафы со стеклянными дверками, внутри которых также стояли приборы и ёмкости. В самой же лаборатории находилось 15 человек: 10 таких же врачей в халатах и 5 человек в военной форме: двое из которых были вооружены и стояли они возле дверей, через которые только что прошёл Гришка, остальные трое сидели за столом спиной к выходу из лаборатории, к которому подошёл сопровождающий «доктор», один из этой троицы был одет по парадному, с пагонами и фуражкой. «Офицеры», — сообразил Гришка. Трое сопровождающих солдат тоже зашли внутрь и остались стоять сзади Гришки. Все в лаборатории стали мозолить его взглядами, что его раздражало, но он старался не смотреть на них, а уткнулся глазами только в сопровождающего.

— Стоять! — радостно крикнул «доктор» Гришке и повернулся к троим офицерам. — Ну что, товарищ майор? — обращался он немного нагло. — Готов! Как заказывали! — он указал рукой на Гришку.

— М да, умеете вы порадовать, — любопытно сказал тот самый майор, у которого за все эти месяцы появилась густая чёрная борода.

— Ещё недельку, и можно будет ввести оставшимся трём, — также радостно говорил «доктор».

— Понятно, — сказал один из сидящих.

— Послушный? — задал вопрос другой.

— Лучше тренированной собаки! — он повернулся лицом к Гришке. — Сидеть! — крикнул он на него. Гришка покорно сел, как кошка, поскольку ему уже было так удобно. — Лежать! — вновь крикнул тот, и Гришка послушался. «Доктор» подошёл к нему в плотную и несколько раз пнул его по морде ботинком, но на этот раз несильно, после чего вернулся обратно к офицерам. — Встать! — Гришка встал, и «врач» снова повернулся к майору: — Он послушен, как робот, ему наплевать на своё личное уважение, так что — это просто живой инструмент, хотите попробовать?

— Нет, было убедительно, — майор качнул головой.

— Я, кстати, — обратился один из офицеров, — спрашивал вас на счёт их размножения в сентябре. Так что?

— Ой не беспокоитесь, — улыбнулся тот. — Половые органы такие же, как у нас, только спрятаны в брюхе. Они могут оплодотворяться. Несут яйца. Этот проект относится к переходной стадии между млекопитающими и рептилиями. Оплодотворяться они могут, хотя у нас всего две особи женского пола было, но это не мешает.

— Прекрасно, нам этого хватит на будущее, а если и не хватит, есть запас препарата, — махнул рукой майор.

— А что с теми тремя? — задал вопрос другой офицер.

— С ними…не знаю, — замялся тот. — Может ещё потянуть время и попробовать их заставить…?

— А они двигаются? — снова обратился майор.

— Пока нет, но должны…вроде, — также неуверенно ответил врач.

— Стоп, стоп, стоп, — он поднял руку, — то есть вы хотите заставить работать тех, кто не хочет, и даже не может? Я правильно понял?

— Нет, товарищ майор, они ещё не готовы…то есть нужно потянуть время. Такие побочные эффекты могут быть. Мы же не полностью по инструкции действовали. Так что…

— Я вас не понимаю, — заявил один из офицеров, — вы сказали…нет, объявили, что это живой инструмент. Зачем вы думаете о тех трёх, когда у нас есть ещё в запасе?

— Вы не понимаете, товарищ лейтенант. Мы можем спокойно использовать и тех, это огромная рабочая сила, нужно только подробно изучить. Каждый такой образец на вес золота. Таких может не быть…то есть ещё не быть…Нам необходимо…

— Не мельчеши, — остановил его майор. — Я, значит, правильно понял? Они не боеспособны и не готовы подчиняться? Так?

— Товарищ майор, среди них одна из самок, — зацепился тот.

— Ну, это не критично, есть вторая, и ещё препараты, — немного озадаченно сказал майор.

— Товарищ майор… — попытался тот что-нибудь придумать.

— Товарищ Главврач, — прервал его один из других лаборантов, — хватит искать попытки. Вы сами прекрасно знаете, что они не будут подчиняться, и сыворотку поздно вводить. Надо действовать тем, что точно работает. У нас люди кончаются.

— Вот! — майор положительно указал ладошкой на говорящего. — То, что я хотел услышать. Да, кстати, — он обратился к одному из офицеров, — где наша последняя группа?

— Они не вернулись, — мрачно ответил тот, — связь была потеряна 34 часа назад.

— Это были последние…Так что, — он снова обратился к Главврачу, — нужно действовать тем, что точно работает, — он указал на Гришку. — Если остальные не подчиняются и непонятно, работают или нет, то нам они не нужны. Время только занимают. Вам ясно? — он строго посмотрел на Главврача.

— Так точно, — хмуро ответил тот.

— Я понимаю, у вас научный интерес, но мы живём не в то время, когда этим надо заниматься, а тогда, когда банально не хватает никого. Каждый день мы теряем людей.

— Но что с ними тогда делать? — спросил растеряно Главврач.

— В расход, застрелите… а хотя…нет. Патроны только тратить. Забудьте о них, двери обесточьте, что бы точно не выбрались, и чтобы никто не смог их открыть, только взорвать. Вам ясно?

— То есть от голода, чтобы померли? — Главврач округлили глаза.

— Именно. И нечего тут затирать о гуманности! Вам всё ясно?

— Так точно, — ответил тот.

— Вы свою работу сделали, вы сделали оружие, вы молодцы. Дальше наша работа, работа называется — как применить оружие. На то мы и военные. В каких камерах находятся те трое?

— Да вот, — он указал в сторону коридора, — один образец в той камере. Оставшиеся два в четвёртой и пятой.

— Прекрасно. Сержант! — он резко обратился к одному из солдат, стоявших за Гришкой, — обесточить те ворота, чтобы выбраться никто оттуда не смог.

— Есть, — отозвался тот.

— Приступать!

Гришку тут же пробил озноб: «Надо прямо сейчас действовать! Иначе всё!»

— «Наташ!» — очень быстро позвал он её.

— «Я слышу. Ты чем-то взволнован? Что случилось?»

— «Ребят все готовьтесь! Действую сейчас! Иначе поздно будет… Вставайте!»

Гришка тут же посмотрел на расположение солдат сзади и, недолго думая, швырнул всех пятерых одним ударом хвоста, что вызвало у него сильную боль. Все пятеро отправились в недолгий полёт, четверо впечатались в стенку, оставив кровавые следы на бетоне, а один пролетел в центр лаборатории и своим телом перевернул два стола вместе с аппаратурой и упал замертво. Гришка сразу после удара развернулся к офицерам, которые только успели встать из стола за это мгновение, и одним ударом лапы перевернул стол, зацепив им майора с одним офицером, а когтями зацепил другого офицера, и тем самым распорол ему кожу на теле и сломал несколько рёбер. Майор с одним из офицеров упали замертво с переломанными шеями от прилетевшего в них стола, а другой начал корчиться от боли на полу, держась за огромную рану, и истекать кровью. Весь персонал тут же вскочил с мест, кто-то просто спрятался под стол, а кто-то взялся на непонятное оружие, похожее на винтовки. Заметив это, Гришка моментально метнул в них несколько столов своим уже больным хвостом и левой лапой. От этого действия нескольким врачам просто проломило черепа, а тела переломало в кашу, многих, кто попытался спрятаться, придавило насмерть, других же очень сильно изувечило осколками стекла и пластика от разбитых приборов и предметов. Вся лаборатория полетела вверх дном, все столы с приборами, вместе с людьми, были сметены в одну большую кучу, а стёкла на окнах слегка поцарапались, несколько шкафов упало и придавило несколько человек, а осколки от дверок также разлетелись по лаборатории. Гришка очень грозно рыкнул на них, видя, как по всей лаборатории расползается одна большая общая лужа крови. Те, кто ещё выжил, противно стонали от боли, не понимая, что их конец от потери крови очень близок.

— «Гриш, что творится?!» — резко появился голос Наташи.

— «Я их убил…всех…они все были в одной комнате», — говорил он одновременно и радостно, и печально. — «Я…я…я…»

— «Тихо, тихо…Приди ко мне, я помогу».

— «Я…Я сейчас тебя освобожу и…»

Гришку резко отвлёк звук ломающихся осколков стекла, он повернулся и увидел, как уцелевший Главврач, который, похоже, лёг на пол в момент его удара по офицерам и остался цел, проскользнул через большие двери, ведущие в другой коридор из лаборатории, и начал бежать, что есть мочи, к какой-то из комнат в коридоре.

— Стоять! — рявкнул ему в след Гришка, на удивление своим голосом, только более низким и более рычащим, и резко побежал за ним, добив правой лапой стонущего раненного офицера. — Я тебя убью, у****!

За несколько секунд Гришка настиг своего концлагерного стража в длиннющем коридоре и сильно прижал того лапой. Главврач сразу же панически завизжал и отчаянно попытался подняться. Гришка ещё сильнее надавил на него, заставив его выдохнуть вес воздух, и быстро перевернул его лицом к себе, садистски радостно оскалившись:

— Ну что? — спросил он, смотря врачу прямо в глаза. — Оружие хотели сделать, а проконтролировать не смогли. Я всё слышал, вы не полностью по инструкции действовали, дебилы. И если тех мне хоть как-то жалко, то ты…Пожинай теперь свои плоды…

— Пожалуйста…я всё сделаю…что скажешь, — задыхаясь, кричал тот от страха. — У вас гормональный всплеск… Необходимо ещё провести анализы… Вы не сможете освоить свои навыки… Вы даже не представляете…

— Мне ничего от тебя не надо! — крикнул он и в одно мгновенье по-звериному отгрыз тому голову, после чего сразу выплюнул. — Ублюдок! — крикнул он на голову, убирая лапу с обезглавленного тела.

Внезапно он услышал в конце коридора чьи-то бегущие шаги, и через секунду там появился ещё один боец с автоматом и каской с забралом. Гришка незамедлительно побежал на врага, до которого было 15 метров. Боец, увидев, как на него несётся огромная туша, округлил глаза и открыл огонь, пятясь назад и крича от страха. Гришку тут же остановило множество сильных ударов во все части тела, и он скорчился и сжался от боли, закрыв лапой морду, в которую успело прилететь несколько пуль. Спустя 3 секунды, звуки выстрелов прекратились, и новых ударов не последовало. Гришка тут же убрал лапу и увидел, как боец поспешно пытается зарядить новый магазин. В три прыжка он достиг его, выбил автомат из рук и уронил противника на пол, также прижав лапой.

— Я тебе сейчас проломлю череп, у****! — грозно он рыкнул на бойца, готовясь для замах другой лапой.

Но, присмотревшись в лицо бойца, он остановился. Забрал чуть съехал вверх и открыл небольшие черты лица. Гришка аккуратно поднял пальцем забрал до конца и немного удивился. Перед ним лежал очень молодой парнишка, который был его же возраста, если не меньше, и он плакал, плакал, зажмурив глаза. На его лице, которое было испачкано каким-то маслом, было несколько прыщей и царапин. Гришка тут же, опустил лапу и ослабил хватку. Парнишка очень часто задышал и боялся открыть глаза. Гришка понял, что это тот самый, интересующийся боец, который один раз посещал его камеру во время мутации. Парень продолжал лежать с закрытыми глазами, боясь их открыть. Гришка уже хотел обратиться к нему и успокоить беднягу, поскольку этого пацана ему было точно жалко, но внезапно в голове раздался взволнованный голос:

Конец ознакомительного фрагмента.