Заметки однаго почтоваго ямщика. …Или как я работал водителем-курьером на Почте

Арсений Белль

Для всех, кто любит от души посмеяться, но не боится плакать. История от первого лица – как жить внутри Почты (и не потеряться при этом). Чисто питерская история, не дороже одной чашки горького, крепкого кофе.Не откажите себе в этом маленьком удовольствии;)

ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЕ

— Так и еще на секунду Вас задержу, пока чек печатается, я срежу вот этот почтовый ярлычок — мы ими отчитываемся перед Почтой..

(звонит телефон)

— Да? Ниночка? Спасибо, золотце мое. Нет, не пойду сегодня, давление.. Извините молодой человек, так что вы хотели? Зовут на встречу, двадцать седьмое. Я ведь блокадница…

–??

— Да-да. Из детей блокады. Почти девятьсот дней.. Мать не сумела уехать, был же запрет на эвакуацию.. И мы остались. Это ужас был, такой ужас. Не дай Бог. Еды нет. Холод, канализация не работает. Все лестницы были этим самым завалены — а что делать? И работали в таких условиях, чтобы выжить. Работали очень много.. Вон Путин недавно приезжал, выступал. Говорил, люди по 14 часов работали, у станков спали, и снова работали. И кровь сдавали при этом. Почти 144 тонны крови сдали в блокадном Ленинграде. Конечно, попробуй не сдать — ведь кормили же там, специальный паек был.. До того как сдашь, давали поесть, и после — супчик, ну как супчик — вода горячая, а в ней одна горошина плавает..

И про станки. В городе транспорта нет. Зима, сугробы. Смена по 10—12 часов. Как домой пойдешь? И сил никаких нет. И дома еще холоднее. А на работу опоздать нельзя. На пять минут задержался — в тюрьму можно попасть. Вот и спали прямо в цехах…

А маму и меня спасло то, что она у Бронштейна работала. Был такой портной, известный. Они во время войны шили комбинезоны теплые, для летчиков. И когда на примерки ездили, их в части старались покормить всегда. И с собой еще, тайком от начальства, совали продукты. Хлеб, еще что иногда. Все портнихи худые были, как спички — но никто не умер от голода.

— А мои в эвакуации были. Из тех, кто в городе остался — одного осколком убило, другой (прадед мой) выжил, но болел, и вскоре после войны умер. В общем, не дай Бог.

— Не дай Бог. Да вы мне сдачу не ищите, оставьте себе. В а м н у ж н е е..

— Спасибо.. Берегите себя…

Выхожу на улицу. Смотрю на дома, на спешащих людей, на несущийся транспорт. Думаю о почтальонах того времени, кем они были для ленинградцев. Да и для всей страны. В голове стучат две строчки. По кругу.

«..Петька выжил. Они с женой

До сих пор живут на Сенной..»

Есть такая фишка в русском языке — всего несколько слов, способных рассказать очень длинную и очень непростую историю. Особенно — в русском языке. Мне так кажется.

.. Следующий адрес.