Между небом и гаражами

Арсен Даллан

Сборник из 24 рассказов и эссе. Общий характер – романтический экзистенциализм. Тема, связывающая рассказы в единый сборник – вера в человеческий дух, способной выстоять против размеренности будней – убийцы творческой сущности людей. В книгу вошли разноформатные работы: – короткие диалоговые зарисовки на пару страниц, – эссе на 2—4 страницы, – романтические сказки – рассказы на 5—10 страниц – несколько повестей на 20—40 страниц.

Женщины-планеты

Дело было в небольшом австралийском городишке. Зашел вечером в маленький бар снять усталость после долгой дороги.

Глоток за глотком: я чувствовал, как ледяной «Манхэттен» наполнял меня новыми силами.

В баре было людно. Много мужчин и особенно девушек. Разных. И посимпатичнее, и так себе.

Я сидел у стойки с диктофоном, по привычке надеясь поймать собственные мысли.

Вечер набирал обороты: посетители выпивали, покидали столики и начинали танцевать.

В общем-то австралийская глушь немногим отличалась от российской. Я начал приглядывать себе дамочку. Выбирал из трех.

Все брюнетки: блондинок растащили по столам еще до того, как я покончил с первым коктейлем. Одна брюнетка была смуглой, невысокой, с большой круглой попой и полными бедрами. Наверное, она была старше двух других. Волосы до плеч, пухлые руки, темные глаза на круглом лице с ярко накрашенными губами. Про себя я назвал ее донной Ритой и поставил третьей в очереди.

Второй была стройная молодая девушка. В мой список она попала, потому как стояла ко мне все время спиной. Ее узкая талия, точеная спинка и спортивные ножки завораживали. Но стоило ей повернуться, как все достоинства вмиг ушли со сцены: у девушки буквально не было груди! А на лице читались следы всех пороков со времен Адама и Евы. Но и мои помыслы были отнюдь не невинными, поэтому второе место она сохранила. Первое же заняла миловидная невысокая девушка со светящейся улыбкой.

Она не обладала выдающимися формами, но за такую улыбку ей можно было простить, пожалуй, все на свете!

Я смотрел на нее и пытался перехватить взгляд.

— Не мучайся, угости выпивкой! — голос принадлежал двухметровому блондину в грубой шляпе.

Он только что зашел в бар и, еще не успев заказать выпить, провел рекогносцировку местности, бегло окинув взглядом заведение.

— Двойной ром! — Незнакомец повернулся ко мне, облокотившись о барную стойку.

— Даже и не гадай. Бери коктейль и угощай красотку! Тебе повезло, что она еще свободна.

— Вы ее знаете? — я подумал, может, это ее знакомый.

— Я только приехал из Новой Зеландии и тут впервые, мистер…

— Арсен.

— А меня зовут Листерд, — здоровяк протянул свою ручищу. Моя ладонь исчезла в рукопожатии.

Листерд оказался торговцем животными в крупном зоомагазине. Выяснилось, что он приехал в Австралию навестить бабушку, пока та не отошла в мир иной.

Хороший парень. Мы выпили с ним как следует, и за разговором я не заметил, как всех моих избранниц увели у меня из-под носа коварные местные самцы. Спохватился лишь тогда, когда увидел, что моя пассия номер один уже сидела на коленях у какого-то усача.

— Знаешь, — сказал я своему новому другу в сердцах, — вот все же есть в женщинах некая толика блядства. Вот в каждой! В ком-то больше, в ком-то меньше. Но есть у всех.

— Не хотелось бы так думать, но, наверное, ты прав.

— Да. И нужно просто уметь ее раскрыть. Знать подход и время правильное.

Всем моим избранницам налили текилы, и те заправски махнули стопки, даже не поморщившись.

— Не удивлюсь, что через год они станут прилежными мамашами. И тогда ты хоть тресни, но не сможешь ни одну из них затащить себе вот так вот на колени. А сейчас нате, пожалуйста! — я кивнул в сторону столиков, где уже вовсю обжимались новоиспеченные парочки. — Вот об этом я и говорю.

— Мда-а-а… За то, чтобы блядство было явлением временным! — Листерд отшутился тостом.

Повисла глупая пауза.

Я поймал себя на мысли, что всерьез расстроился из-за девчонок. Как они так могут? С первым встречным? Сидеть на коленях и пить текилу взахлеб. Ну разве это нормально?

Но тут же осекся: стоп! Что за глупости, ты ведь сам проделал бы с ними то же самое, будь чуть порасторопнее. Ты ведь сам такой же, только в штанах! Я улыбнулся, настроение вернулось.

— Знаешь, и у мужиков тоже есть это — блядство. Может, даже и больше, чем у женщин.

Листерд повернулся ко мне и нахмурился. Он пристально посмотрел и как-то не по-доброму спросил:

— Что ты имеешь в виду?

Мне стало не по себе. Меньше всего на свете я хотел оскорбить человека его комплекции.

— Ну, я имею в виду, что и мужчины тоже ведут себя так же развязно и похотливо. Так что не стоит упрекать в этом женщин.

Я старался быть максимально обтекаемым и перестал материться.

— Знаешь, я думал об этом, — спокойно, но все еще хмурясь, заговорил Листерд, — понимаешь, Арсен, блядство у мужчин часто путают с одной характерной чертой, с очень интересным явлением.

Отлично, он не обиделся. Это просто его задумчивое выражение лица. Я расслабился и приготовился слушать. Кажется, ему захотелось поделиться со мной мыслями.

— Под блядством мы понимаем безразборчивую связь, где главное — физическое удовольствие. Так?

— Так.

— Это относится и к мужчинам, и тем более к женщинам. Так?

— Ну да.

— Мужики все время хотят новую и не могут сделать выбор. Идут на поводу у своего тела. Это есть блядство. Да?

— Да, — я начал поддакивать автоматически, ведь ничего нового.

— Вот. Я это не уважаю.

— Да ну? А по тебе и не скажешь!

Листерд расправил плечи и цыкнул.

Чертов ром до добра не доведет. Надо помалкивать.

— Не-е, я это не поощряю. Это низко. Но есть категория мужчин, которые со стороны очень схожи с Казановами, донжуанами и прочими известными блядунами. Но это — совсем другие люди.

— Так-так, и кто же это, по-твоему?

— Путешественники.

— Кто, простите? — я аж поперхнулся.

— Путешественники! Они видят в женщине новую планету, остров со своей историей и рельефом. Для них каждая женщина — это новое открытие. Такие люди познают женщину и все, из чего она состоит.

— Было бы что познавать… — съехидничал я и заказал еще пиратского пойла.

— А знаешь, зря ты так! — опять нахмурился здоровяк. — Познавать есть что и очень даже много чего. Возьмем, к примеру, отношения с родителями. Они же сильно влияют на женщин! Знаешь, как интересно понять, почему они именно такие, как складывались и что влияло на них?

— Очень интересно, а что еще?

Листерд посмотрел на меня внимательно, проверил, не подтруниваю ли я над ним. Но мне было действительно интересно. Он улыбнулся и протянул бокал — чокнуться.

Выпили, и он продолжил.

— Да много чего. Страхи, желания, цели и амбиции — не у всех они одинаковые. У многих свой особый набор. А еще знаешь, что меня поражает: различное представление о добре и зле. Вроде у всех оно должно быть одинаковым. А копнешь — и оказывается, что разное! Еще у многих женщин разное понимание того, как надо жизнь прожить. Да, я тебе точно говорю.

Я слушал, не спорил. Хотелось, чтобы великан рассказал все, что знает.

— У всех разная теплота, точно как у звезд! — он улыбнулся. — Разная нежность, и у всех своя, особенная ласка. Ох, всего не перечислишь. Говорю тебе: целые планеты! Некоторые мужчины познают все это, как первооткрыватели, как Колумбы. Движет такими не похоть, а жажда познания. Я перестал пить, только кивал и втихаря включил диктофон.

— Потому что через множество других людей мир разглядеть можно гораздо лучше. Глупо на него смотреть только своими глазами, да? И в этом плане женщины — отличный способ познания.

— Ты говоришь, конечно, очень красиво. Но что-то я сильно сомневаюсь, что в мире вообще есть мужчины, которые общаются с женщинами ради какого-то там познания.

Краем глаза я увидел, что мою даму номер один некий щетинистый недотепа лапает за внутреннюю сторону бедра. Вот же ведь негодяй! Мою девочку!

Но Листерд вернул мое внимание, ударив по стойке так, что задрожали бокалы на другом конце бара:

— Есть такие мужчины! Даже не сомневайся! И нельзя их называть блядунами. Разве это гуляки, разве похотливые самцы? Скажи мне?

— Нет, это и впрямь скорее Хейердалы.

— Точно! — красавчик хлопнул меня по плечу. — Это Гагарины!

— Это Колумбы!

— Это Жаки-Ивы Кусто! Они изучают глубины нашего мира из бездны женских глаз.

— О, отличный тост. За мужчин-исследователей!

Мы выпили, повернулись в зал лицом в надежде утвердить теорию на практике и найти пару неведомых нам планет. Но, к сожалению, мы слишком долго болтали: свободных девушек уже не осталось.

В этот вечер каждому из нас было суждено исследовать лишь собственные холодные постели.