Жизнь offline. Это не то, о чём вы думаете

Арсен Аветисов

В аннотации всегда есть возможность разрекламировать книгу. А можно просто сказать: «Прочтите её. Она написана для вас».

110 миллиардов экспериментов

Эксперимент еще не закончен

За все время существования человечества на Земле прожили, а точнее умерли, примерно 110 миллиардов человек. 110 миллиардов жизненных целей, 110 миллиардов систем успеха, 110 миллиардов разочарований, побед, надежд и случайностей. 110 миллиардов попыток стать счастливым или, на худой конец, просто выжить… Да, природа — Великий экспериментатор и неистовый исследователь. Мы думаем, что иногда ей действительно что-то удается, но чаще — не очень. Но это наши суждения и наши оценки.

А сколько, на ваш взгляд, удавшихся из этих ста десяти миллиардов попыток? Если вы попробуете их перечислить, получится некий синтез легендарного списка Forbes, сборника «1000 гениев планеты», перечня «людей года» по версиям глянцевых журналов и всех успешных, с вашей точки зрения, знакомых и приятелей. Наш мир ограничен тем, что мы знаем, поэтому только эти личности могут служить для нас примером удачного опыта, который хотелось бы повторить.

Если составлять список по памяти, то он не превысит 200—300 имен, включая художников, поэтов, писателей, ученых, предпринимателей, политиков, соседей, родственников и работников органов. Получается, что жизнь, оцененная обществом как удачный эксперимент, случается всего в 0,00000027%. Такой процент сразу порождает в нас или огромное самомнение, или безудержную обреченность. Как такое возможно? Ведь главный смысл этой игры в жизнь заключается в том, что обретение счастья не зависит ни от чего, и тем более от статистики. Мы рождаемся равными в своем праве жить, быть счастливыми и уже, как ни странно, любимыми хоть кем-то. Например, безусловно — родителями, Богом и — с огромным сомнением — всем остальным миром. Наше счастье не может зависеть от социологических опросов, прародителей в седьмом колене, влиятельных друзей, показателей среднего уровня жизни в регионе, климата, уровня инфляции, выборов и запаса углеводородов. Не может и не должно! Но зависит… Хотя в глубине души мы знаем и надеемся, что все зависит только от нас…

Настолько ли это в глубине, наше знание о том, что все зависит от нас? Прямо или завуалированно эту идею до нас доносят представители самых разных конфессий, психологи, коучи, политики, соседи, коллеги и навязчивые начальники. Иногда, отвлекшись от окружающего шума, мы и сами начинаем в это верить. А если это так, то значит, для успешного эксперимента под названием «жизнь» не обязательно быть во главе компании надкушенного яблока или ждать, пока яблоко упадет вам на голову в садах Кембриджа, и тем более совсем не обязательно было делиться яблоком, любезно предложенным в другом, уже несуществующем саду. Может, надо поторопиться, собраться с мыслями и, наконец, попробовать правильно распределить то время, которое осталось до подведения заключительного баланса жизни и окончания этого чрезвычайно личного эксперимента?

110 миллиардов попыток — это огромный исследовательский материал. 0,000000027% — это далеко не окончательный результат. И, возможно, Цукерберги, Джобсы, Ротшильды, Стравинские, Да Винчи, Толстые, Ньютоны, Фрейды — это не только биографии для исследований, но явно и не герои всемирной книги счастливого бытия. У каждого из этих персонажей в рюкзаке жизни вперемешку с собранными камнями спрятаны свои скелеты.

Мы искренне верим в не до конца понятную нам мудрость Великого экспериментатора. Но почему же большинство его экспериментов под собирательным названием «наша жизнь» не удаются в этом не самом справедливом мире? Дело в том, что человек сам внес некоторые коррективы в этот эксперимент, подменив правила и условия его проведения. И эти новые человеческие правила поставили под сомнение ожидаемый результат, но полностью оправдали смысл его проведения в этом мире.

Мир искушает нас, окружая абсолютным комфортом и предугадывая все наши слабости. Он стремительно сокращает промежутки времени между возникновением наших желаний и их удовлетворением. Нас как потребителя, а эта ипостась самая важная и единственная для общественных институтов и коммерческих образований, постоянно держат на роли капризного ребенка, которому все нужно здесь и сейчас. Эпидемия возможности решать все нажатием одной кнопки изменила форматы нашей активности. Стремительное сокращение количества кнопок на устройствах, гаджетах, пультах управления, которыми мы пользуемся, деформировало зону выбора и привело к появлению двузначной реальности — «да» или «нет». «Хотите быть счастливым? Нажмите кнопку „ДА“» — примерно так звучит любое обращение мира к нам. И поскольку в этом мире информации чрезвычайно много, ее обилие и трясущееся разнообразие в сочетании с нашей постоянной загруженностью заботами и делами, целями и планами, только утверждает и поддерживает такую реальность. Реальность, в которой мы до последнего отчаянно нажимаем на кнопку «ДА». Мы хотим, мы очень хотим быть счастливыми! Но ничего не происходит… В отличие от всех других наших желаний это желание не удовлетворяется нажатием универсальной кнопки. «Может, есть другие кнопки, — думаем мы, — о которых нам не говорят и которые от нас скрывают?»

А мир продолжает жить своей жизнью: телеканалы зомбируют, вырабатывая стойкую привычку проживать чужие жизни — от политиков в однообразных новостях до героев в бесконечных сериалах, вездесущая реклама ненавязчиво сводит принятие жизненно важных решений к решениям об очередной покупке. Одним словом, жизнь продолжается, усложняется и упрощается одновременно. Мультизадачность стала обычной формой нашей ежедневной активности, при которой мы не только тратим энергии в разы больше, но элементарно не успеваем углубиться в суть и проанализировать наши ежеминутные поступки. Это, в свою очередь, сказывается на качестве наших решений, потому что мы перестаем решать обдуманно и оптимально и становимся поверхностными во всех смыслах. Такая поверхностность не дает возможности выстроить разумную и глубокую стратегию выбора, что в конце концов приводит к тому, что мы путаем цели и подменяем их степенями и уровнями нашего комфорта. Если вкратце, то это примерно то, что характерно для образа жизни современного активного человека.

Да, мы живем в непростое время — время перманентных революций, от цветных до информационных, когда сами цветные и являются итогом информационных. Мы живем в мире маркетинга, в мире хакеров и трансгендеров, в мире маленьких надежд и больших разочарований. Мы постоянно твердим о революции нашего сознания, что, честно говоря, касается революции нашего образа потребления. Мы периодически выглядываем из пещеры наших убеждений, чтобы приобрести очередной гаджет или лайкнуть очередной опус, полный самолюбования. Но это не оправдывает ни нас, ни наш эксперимент.

Жизнь продолжается, а наше эволюционное конкурентное преимущество перед всеми остальными живыми существами этой планеты, заключающееся в способности сознательно фокусироваться на решениях, достижениями цивилизации стремительно возвращает нас к технологии инстинктов. Стоит нам только сосредоточиться на чем-то, как информационно агрессивное окружение приносит нам новый яркий предмет внимания и новые иллюзорные представления о смысле этого существования. Нескончаемый флешмоб товаров, услуг, новостей, проблем и задач. Нам внушили, что нам надо успеть все. А надо ли нам это все? Этот мир перестал быть миром людей. Это мир наших самомнений, но больше чужих мнений и маркетинговых активностей. Абсурдность достигнет вершины тогда, когда мы всерьез пожалеем о преждевременной смерти, потому что не смогли досмотреть заключительный сезон мегасериала.

Из чего состоит наша жизнь сейчас? Из этих важных навыков приобретать и лайкать? А может, из несбывшихся мечтаний, нереализованных проектов и неубиваемой надежды? А может, она состоит из окаменевших привычек, бессмысленных расписаний и хронического катаклизма, происходящего с нашим временем? Или, что еще хуже, из тотального лицемерия мира к нам и нашего к самому себе? Сытая, уставшая, терзаемая показаниями напольных весов и артериального давления, заботами об автомобилях и скутерах, однообразно наполненная бесконечными праздниками, заменившими залихватские будни? Вечно голодная, агрессивная, заживо снедаемая завистью и червоточинами врожденного рабства? Да, именно рабства, потому что по-другому это состояние назвать нельзя.

Многотысячелетний эксперимент начал уходить из-под контроля Экспериментатора, когда мы сами начали устанавливать его правила. Даже не сами — мы начали позволять, чтобы за нас эти правила устанавливали другие такие же участники эксперимента. Это не так уж сложно — вносить коррективы в правила — если понимать нашу сущность, наши слабости и пороки, наше тщеславие и гордыню, управлять нашими страхами и подкармливать надеждами…

Разве мало в мире воодушевляющей пропаганды, в которой говорится, что достаточно личной инициативы, очень много труда и совсем немного удачи — и каждый из нас в состоянии взлететь на вершину социальной лестницы или на ту крышу, где, по мнению мира, обитает успех. Но на сегодняшний день, и это тоже известно, вероятность таких исключительных событий все больше форматирует стремительные взлеты в сказки, передовицы таблоидов, романы и сценарии для кино. Единственное, что достоверно происходит, — это то, что созданная система вместе с этой воодушевляющей пропагандой все больше и больше обременяет участников обязанностями, задолженностями, условностями и их правилами. Правилами изнуряющей работы — как фактора успеха, задолженностями — как возможности и права существовать, условностями и правилами — как регламента, в соответствии с которым все воспринимается как должное и естественное.

Но все же, что это за такая важная корректива, которая была внесена в эксперимент десятитысячелетней цивилизацией? Неужели это действительно РАБСТВО? Давайте не будем спешить утверждать, что это именно так. Ваш стакан знаний наполнен содержимым, нужным для мира, но чтобы его наполнить новым, его надо освободить от предшествующего. Выплеснуть все эти представления о мире, засомневаться в показываемой нам действительности и, наконец, начать критично ее оценивать. Сегодня все гораздо более неоднозначно и проблематично, чем 2000 лет назад, когда мир был строго и четко разделен на классы и касты. Парадокс заключается в том, что рабами сегодня управляют рабы, а это более безнадежная ситуация. Голодный не поймет сытого, пеший — конного, свободный — заключенного, но раб всегда понимает раба. И это позволяет придумывать куда более изощренные правила.

Но если бы мы не были уверены в том, что у каждого поколения своя романтика бунтарства и свои заблуждения, если бы мы не знали, что новые поколения всегда критично относятся к существующим укладу и правилам, мы бы не предлагали новые знания, идеи и ценности, а продолжали удовлетворяться тем, что есть, и пропагандировать условный комфорт бытия. Есть надежда, что, наполнив свой стакан этими идеями, новые поколения, в конце концов, перепишут эту незапланированную экспериментом парадигму — парадигму рабства. А если это не так, то зачем вообще весь этот эксперимент?

«Сколько бы мы это ни отрицали, но в глубине души мы знаем: все, что с нами случилось, мы заслужили» (Сомерсет Моэм).