Исторические сюжеты и действующие лица. Новеллы

Аркадий Николаевич Куратёв

Основные сюжеты взяты из российской истории 19 века. Но отдельные моменты приходятся на более позднее время, что позволило автору принять в них некоторое участие.

Неувязки

1.Поздняя осень в Таганроге

Для начало поясню, что я имею ввиду под «неувязками». Есть историческое событие, чаще всего хорошо известное. Но, чем больше о нём узнаёшь, тем интересней становятся обстоятельства, ему сопутствующие, интерпретации его историками и версии, изложенные писателями и журналистами. Появляются вначале робкие, потом более отчетливые сомнения, в конце концов, приводящие к тому, что я называю исторической неувязкой — нечто, вроде многоточия в незаконченной фразе.

Сегодня речь пойдет о неожиданной смерти российского царя Александра I Благословенного от «брюшного тифа», последовавшая в Таганроге 19 ноября 1825 г. (даты по старому стилю).

На днях прочел книгу Игоря Бунича «Династический урок». Первая часть её называется «Две смерти императора Александра I». Пишет И. Бунич увлекательно и читается с большим интересом. Прочтя материалы других авторов, кроме Бунича, на эту тему и сопоставив их, я и получил порцию сомнений, составивших неувязку.

Но всё по порядку: осенью 1825 г. царь Александр, в возрасте 47 лет, обладавший отменным здоровьем и большим опытом всевозможных путешествий по своей стране и за рубежом, стойко переносившего неудобства и опасность военных походов, отправляется на юг с целью устроить отдых и лечение своей супруги Елизаветы Алексеевны. Её здоровье в этом нуждалось. Поскольку выехал он заранее, то встречал её в Таганроге, где они и сделали длительную остановку.

Естественно, при царе были высокопоставленные должностные лица — отметим сановных генералов П.М.Волконского и И.И.Дибича — и медиков, положенных царю по рангу. Опускаю подробности царского заболевания; главное, что эти медицинские светила составляли бюллетени хода болезни, а затем и само заключение о смерти царя.

С этого момента пошли сомнения:

1. Заключение составляет и подписывает лейб-медик его величества баронет Яков Васильевич Виллие, шотландец, много лет проведший при российском дворе и пользовавшийся безусловным доверием монархов. Таким доверием, что именно ему было поручено в 1801 году, написать заключение о смерти Павла I от «апоплексического удара». И ведь составил, не моргнув глазом!

2. Согласно И. Буничу в советское время проводилась анонимная экспертиза вышеуказанного заключения о смерти императора. Патологоанатомы пришли к единому мнению: смерть наступила в результате черепно-мозговой травмы, которой у Александра не было отроду. Зато такая была у разбившегося накануне фельдегеря Маскова;

3. Царей и цариц российских, начиная с петровских времен, хоронят в Петропавловском соборе. Туда же везут и Александра — всего-то через четыре месяца после кончины, т.е. в марте 1826 г. И хоронят в Санкт — Петербурге по отработанному ритуалу и с соответствующими почестями. До этого тело царя, забальзамированное наскоро, хранится в Таганроге. Внятного объяснения, помимо ссылки на события 14 декабря, нет. Есть, правда, одно интересное обстоятельство: её величество овдовевшая императрица Елизавета Алексеевна всё это время находится в Таганроге. Но дальше то ещё интереснее: в апреле месяце 1826 г. она начинает свой переезд с юга в столицу, однако в г. Белёв скоропостижно умирает 4 мая. Опять же в возрасте 47 лет. Обстоятельства кончины подробно не освещаются, но тотчас же начинают циркулировать слухи о появлении инокини Веры Молчальницы.

4. Личность старца Федора Кузьмичу, получившая известность более десяти лет спустя после таганрогских событий, занимала многих современников. В первую очередь потому, что связывали его с бывшим царем — не скончавшимся, а добровольно оставившим трон и отправившегося в Палестину и Индию. И. Бунич предполагает, что сделано было это с помощью Николая I и вдовствующей императрицы-матери. И когда Федор Кузьмич, проживший длинную жизнь, скончался в Тобольске, якобы его царствующий племянник Александр II организовал похороны уже подлинного тезки в Петропавловском соборе в пустующей нише. Здесь непонятно одно — куда делся прах, захороненный в марте 1826 г.? А так бы версия И. Бунича бала бы вообще хороша: ему удалось бы опровергнуть известную поговорку «Двум смертям не бывать…»

5. Другой автор — Вениамин Кожаринов — в книге «Завещание барона Врангеля», излагает версию о том, что Александр был отравлен в Крыму — причины для этого были — и таки скончался в Таганроге. Суть интриги: наследовавший по старшинству престол Константин был, на самом деле, сыном императрицы Марии Федоровны и английского посла Уилсона. Престол спасли бдительные сторонники Николая. Федором Кузьмичом оказался польский инсургент, сражавшийся в рядах мятежников Костюшко и волей судьбы оказавшийся в центре таганрогских событий.

Какие выводы напрашиваются? Полагаю, у каждого они свои. Я считаю, что по своим личным качествам Александр I мог стать сознательным участником такого сценария. Но, если присутствовало такое число значительных лиц, доживавших свой век за границей, то тут речь может и должна идти о заговоре. Сложно поверить, что легенда о старце Федоре Кузьмиче возникла на пустом месте: в свое время этой темой интересовался и Л.Н.Толстой. К тому же и царствующая фамилия предпринимала попытки внести ясность и завершить обсуждение вопроса: историк великий князь Николай Михайлович Романов, внук Николая I, написал специальное исследование жизни Александра I, в котором, естественно, отрицал всякую общность царя со старцем.

А весомые основания их противников — есть ли они? И. Бунич ссылается на хорошо известную личность — предсказателя монаха Авеля (Васильева). Вот что он сказал про Александра: « Француз Москву при нем спалит, а он Париж у него заберет и Благословенным наречется. Но тяжек покажется ему венец царский, и подвиг царского служения заменит он подвигом поста и молитвы и праведным будет в очах Божиих…». Это стоило Авелю почти двадцатилетнего скитания по известнейшим российским тюрьмам.

Есть и ещё один, куда более земной признак, Но о нём ниже.

2. Сумерки сгущаются

Итак — кончина царя Александра I последовала, согласно официальным данным, 19 ноября 1825 г. в доме Папкова в Таганроге.

С легкой руки Андрея Кузнецова — за что ему отдельное спасибо — тема не только не прояснилась, но и обзавелась массой интереснейших подробностей, добавивших тумана в и без того запутанную ситуацию. Опорой моих поисков стали мнения известных и авторитетных историков И.В.Зимина, Н.Я.Эйдельмана, Ю.М.Лотмана и иных; но это никоим образом не сбрасывает со счетов писательских версий, ибо «даже самый идиотский слух интересен, зачастую интереснее факта».

В доказательство приведу парочку фактов, связанных со слухами:

— Н. К. Шильдер, генерал-майор, в четырехтомной биографии императора приводит 51 мнение, возникшее в течение нескольких недель после смерти Александра. Один из слухов сообщал, что «государь бежал под скрытием в Киев и там будет жить о Христе с душею и станет давать советы, нужные теперешнему государю Николаю Павловичу для лучшего управления государством»;

— Граф Ла Фероне, французский посол, пишет из Санкт-Петербурга 23 марта 1826 г.: «В народе был распущен слух, что в день прибытия тела императора Александра будет произведен бунт; предлогом к бунту послужило требование солдат, чтобы им показали тело Александра, которое, к сожалению, находится в таком состоянии, что показано быть не может».

Это всё достаточно подробно передает нервозную атмосферу, царившую в столице в начале 1826 г. А власти, как мы уже отмечали, с доставкой тела в Питер не спешат.

И.В.Зимин пишет: « На первоначальные расходы выделили 50 000 руб., а поскольку царь умер вне Петербурга, только на дорожные расходы было добавлено 250 000 руб.

Сам церемониал похорон регламентировал еще Петр I. Составленный монархом по европейским стандартам, он был впервые апробирован в 1699 г., когда хоронили П. Гордона и Ф. Лефорта. В его основу был положен церемониал похорон испанского короля Карла V, которого хоронили в Брюсселе в 1559 г. Но учитывались и более поздние изменения, внесенные в 1796 г. при переносе тела Петра III из Александро-Невской лавры в Петропавловский собор. Поскольку вскрытие, бальзамирование и перевоз тела покойного царя — дело ответственное и отчасти политическое, то кн. П. М. Волконский — руководитель «печальной комиссии» — распорядился «свинцовый гроб запечатать и в Петербурге уже не открывать». Была проведена процедура бальзамирования, тело уложено в свинцовый гроб, а затем в деревянный ящик. Сердце и внутренности уложили в особые серебряные ковчеги.

Только на 40-й день после смерти (19 декабря 1825 г.) кортеж выехал из Таганрога. Забегая вперед, отметим, что в следущее царствование идет уничтожение документов: Николай сжег дневники, сжег материалы своей матушки, вдовы Павла I, а потом сжег дневники вдовы Александра I. Много и других документов было изъято. Это коснулось и бумаг П. М. Волконского, «железного (по другим словам „каменного“) князя»: есть письмо его правнучатой племянницы, сообщающей, что после смерти «железного князя» Николай I лично посетил его дом и изъял дневники.

И вот: « Гроб привезли в Царское Село в ночь с 4 на 5 марта 1826 г. Вслед за гробом «Их величества (проследовали) в церковь, где и прощались все с покойным императором в открытом гробе, после чего на императора Александра Павловича возложена была золотая корона, особо для сего сделанная, а гроб залит оловом» (речь идет о металлическом ящике). Утром следующего дня около 11 часов процессия двинулась в Петербург по Кузьминской дороге. В Чесменском дворце свинцовый ящик с телом Александра I переложили из дорожного гроба в новый и опечатал его по всем углам сам Николай I». Позже церемония завершится в Петропавловском соборе и вроде бы можно положить конец досужим разговорам.

Теперь об одной версии: якобы в 1921 году останки бывшего российского царя решили потревожить. Вот как об этом рассказал Н.Я.Эйдельман в одном из последних публичных выступлений: «В Варшаве у одного из членов русской колонии имеется письмо одного из видных членов петербургского ГПУ с рассказом о вскрытии большевиками гробниц русских императоров в усыпальнице Петропавловского собора. Вскрытие произведено в 1921 году по требованию „Помгола“, выступавшего с проектом конфискации в пользу голодающих драгоценностей, заключенных в императорских гробах».

Краковская газета «Иллюстрированы курьер Цодзенны» приводит это историческое письмо: «… Открываются тяжелые двери усыпальницы, и перед нашими глазами появляются гробы императоров, установленные полукругом. Перед нами вся история России. Комиссар ГПУ, являющийся председателем комиссии, приказал начать с самых молодых… Механики открывают гробницу Александра III. Набальзамированный труп царя сохранился хорошо. Александр III лежит в генеральском мундире, богато украшенном орденами. Прах царя быстро вынимают из серебряного гроба, снимают с пальцев перстни, с мундира — ордена, усыпанные бриллиантами, затем тело Александра III перекладывается в дубовый гроб. Секретарь комиссии составляет протокол, в котором подробно перечисляются конфискованные у умершего царя драгоценности. Гроб закрывается, и накладывают на него печати. Такая же процедура происходит с гробами Александра II и Николая I. Члены комиссии работают быстро: воздух в усыпальнице тяжелый. Очередь за гробницей Александра I. Но здесь большевиков ожидает неожиданность. Гробница Александра I оказывается пустой. В этом можно, очевидно, видеть подтверждение легенды, согласно которой смерть императора в Таганроге и погребение его тела было фикцией».

Как видите, безобидные «неувязки» начинают обретать детективный оттенок: тела — то нет! И есть свидетели этого! Для полноты картины хотелось бы видеть текст требования «Помгола», поименный состав группы работников ГПУ и протоколы изъятых драгоценностей и регалий: словом, поле для поисков открыто. Любая находка будет интересной.

А вот ещё один, земной свидетель, действительно имел место.

3.Агния. А что было дальше?

Рассказывая об истории семейства Орловых в посте «Семеновское. Отрада.» я и не предполагал, что придется вернуться к ней так быстро. На сей раз речь пойдет о дочери Алексея Орлова — графине Анне Алексеевне Орловой — Чесменской. Анна — единственная дочь гр. Алексея Григорьевича Орлова и гр. Евдокии Николаевны Лопухиной; родилась 2 мая 1785 г. в Москве.

Рано осталась без матери, на попечении отца, получила вполне приличное образование с упором на изучение языков: французского, немецкого, английского. В возрасте восьми лет графиня становится фрейлиной, но только в 1796 г. она была привезена своим отцом в Петербург и представлена императрице Екатерине и получила благосклонный отзыв последней. Затем была длительная поездка с отцом за границу на время воцарения императора Павла I и возвращение лишь после вступлением на престол императора Александра I. В это время Анне Алексеевне было уже 16 лет — возраст замужества — и её руки ищут известные люди: в числе их были кн. Куракин, известный богач и вельможа, и кн. Платон Зубов; но графиня Анна отклонила их искания. Любовь пришла позднее в лице графа Николая Михайловича Каменского; все было в пользу этого брака, собирались докладывать императору Александру, но, видимо, случиться этому было, попросту не суждено. А в 1807 г. умер гр. А. Г. Орлов. Его дочь сделалась обладательницей многомиллионного состояния, которым управляла сама, отказавшись от помощи дяди, гр. Владимира Григорьевича, который, как мы помним, прекрасно обустроил усадьбу в Семеновском. Отказ осложнил их отношения на продолжительное время. Управлять делами она пригласила своего побочного брата генерала А. А. Чесменского. Дальнейшая жизнь её складывалась весьма своеобразно — львиную долю собственных сил и средств графиня Анна отдавала церкви, не прерывая при этом светскую жизнь. Мало того, Анна Алексеевна пользовалась большим расположением всей царской фамилии. Двор осыпал ее своими милостями. В 1817 году Анна Алексеевна была пожалована в камер-фрейлины, Император Александр I пожаловал ей портрет императрицы Елизаветы Алексеевны, а позже, во время коронации Николая I, графиня получила знаки ордена Св. Екатерины меньшего креста; в 1828 г. гр. Орлова сопровождала Императрицу Александру Федоровну в ее путешествии по России и за границей. Согласитесь, это дорогого стоит. В религиозных вопросах главным действующим лицом в её судьбе становится монах Александро-Невской лавры Фотий, усилиями графини ставший в 1822 году настоятелем Юрьева монастыря в Новгородской губернии. Графиня Орлова купила близ монастыря большой участок земли, выстроила усадьбу и переселилась сюда из Петербурга на постоянное жительство. Она приняла самое непосредственное участие в судьбе Веры Молчальницы. Она редко покидала свое новое убежище, и так его полюбила, что перевезла в Юрьев монастырь останки своего отца и дядей, где они и пролежали очень долго, пока не были перевезены в усыпальницу в Отраду. Графиня мало-помалу окончательно подчинилась своему духовнику, и ничего не делала без его разрешения. Он умер на ее руках за несколько лет до смерти самой графини. Всего на помощь монастырям и обителям Графиня Анна истратила к 1848 году около 25 000 000 рублей — чудовищные средства. По одной из версий во время поездки в Киев она приняла постриг под именем Агнии.

И вот здесь наш ждет подлинное откровение: в помянике графини Орловой-Чесменской, отсутствуют имена императора Александра I и его жены Елизаветы Алексеевны. Что может означать только одно: в октябре 1848 года и тот и другая были живы, а графиня была посвящена в тайну их исчезновения.

Не знаю, возможно, для кого-то этот аргумент не покажется существенным, но у меня нет сомнения на этот счет: император Александр I в Таганроге не скончался, а продолжил свой век. Вероятно, его супруга знала и участвовала в интриге, но дальнейшую жизнь вместе с супругом решила не продолжать. Причины к этому были — вспомним трагическую историю штаб-ротмистра Алексея Охотникова.

Я не разделяю версий о том, что названные лица воплотились впоследствии в старца Федора Кузьмича и монахиню Веру Молчальницу. Но хочу дождаться весомых аргументов и интересных версий на этот счет.

Куда лежал дальнейший путь бывшего царя? Кто мог быть опорой в столь нелегком и деликатном деле?

Старые друзья Н.Н.Новосильцев, В.П.Кочубей, А.А.Чарторыйский отпадают по разным обстоятельствам; П.А.Строганов уже отошел в мир иной.

Мне кажется, ответ надо искать в более ранней биографии, в той роли, которую сыграл в его жизни Фредерик Сезар Лагарп, его наставник в юные годы и партнер по доверительной переписке в зрелые годы, когда Александра ждали серьезнейшие испытания. Посмотрим на переписку Александра и Лагарпа.

Вот строки из письма будущего наследника престола, которое помечено рукой Лагарпа «должно быть или в декабре 1794, или в январе или в феврале 1795»: «…Мне нет необходимости повторять это здесь, вы и так поймете, мой дорогой друг, какую печаль я должен испытывать в одно и то же время думая, что должен с вами скоро расстаться, особенно оставаясь один при этом Дворе, который я презираю, и предназначенный к положению, одна мысль о котором заставляет меня содрогаться». То, что он делился такими чувствами с учителем показывает весь его характер. Не раз еще в письмах, написанных после отъезда Лагарпа из России в мае 1795 г., Александр упоминал о своей мечте: отказавшись от власти жить на ферме неподалеку от обожаемого учителя. Понимая, что подобные идеи могут вызвать гнев августейшей бабушки, Александр предпочитал посылать письма с надежными людьми и то же советовал Лагарпу. Что и делалось неукоснительно.

В дальнейшем переписка постепенно угасает (сохранилось всего два письма из Петербурга за 1808 и 1811 гг.), но вновь оживляется в 1813—1814 гг. во время заграничного похода русской армии. Император писал иногда буквально с полей сражений. В Париже Лагарп и Александр снова встретились. Лагарпу был пожалован чин генерал-лейтенанта и высший российский орден св. Андрея Первозванного. Но, конечно, главной его наградой стало признание суверенитета его родного кантона Во, принятое на Венском конгрессе благодаря влиянию императора Александра.

Отметим, что в декабре 1825 года Лагарп был жив и деятелен, так что вполне мог оказать услугу своему августейшему ученику. Николай I, без сомнения, обеспечил финансовую сторону вопроса. При таких обстоятельствах все заинтересованные стороны остались при своих интересах.