Критика вузовской философии. На примере учебника А.Г. Спиркина

Аркадий Арк, 2022

Перед читателями пятая книга философа Аркадия Арка из серии «Критика вузовской философии». Эта книга посвящена разбору популярного учебника по философии профессора, доктора философских наук А.Г. Спиркина. По мнению А. Арка, в данном учебнике в совершенно скверной форме преподносится не только сама философия, но и её место в научной системе познания.

Первый параграф учебника Спиркина

Итак, рассмотрим «Вводное слово» учебника, где первый параграф называется «О предмете философии и ее месте в системе научного знания».

Полагаю, что под «предметом философии» тут имеется ввиду философия как учебная дисциплина. Не стоит это путать с «предметом» самой философии, то есть с тем, что составляет интерес философии как познавательной деятельности.

Ну а насчёт места философии «в системе научного знания» отметим, что автор хочет показать философию именно в системе научного знания, а не в какой-то другой системе. То есть, речь о науке в целом. Именно о науке. Это тоже важно запомнить. В конце мы посмотрим, насколько широко автор раскрыл заявленные темы.

Теперь перейдём к тексту. Первое же предложение первого абзаца учебника меня сильно удивило. Спиркин пишет:

«Жизнь с ее сложной паутиной коллизий, наука и культура в целом (куда входят все науки, виды искусства, религия и, разумеется, философия) с их гигантскими достижениями требуют от нас, прежде всего от молодежи, совершенствования, энергичной любознательности, творческого воображения, пытливой мысли, утонченной интуиции, широкого кругозора и мудрости».

Конечно, не особо думающий студент прочитает предложение, не моргнув глазом. Но мы ведь хотим, чтобы наши учебники ориентировались не на таких студентов, а на вдумчивых, добросовестных, умных. Впрочем, рецензенты учебника тоже, видимо, не особо задумывались.

Но умного студента первое же предложение учебника должно заставить удивлённо поднять брови. Когда я дочитал до слов «с их гигантскими достижениями», я перечитал всё, перечисляемое автором в скобках. Вас, читатель, тут ничего не удивило?

Про гигантские достижения в науках, — безусловно согласен. Про достижения в искусстве, — тоже можно согласиться. Что же касается гигантских достижений в философии, — тут вопрос довольно сложный. Настолько сложный, что большинство современных философов и философиоведов вряд ли смогут на него ответить, потому что многие из них даже не замечают (или вовсе отвергают) те достижения, которые действительно сделала философия к XX веку. Сам же Спиркин, судя по его учебнику, отвергает эти достижения. Сегодня немало философов и философиоведов, открыто заявляющих, что «философия ничему не учит». О каких же «гигантских достижениях» тут может идти речь? Я не говорю, что их нет. Я говорю о том, что о них не знают многие философы и философиоведы.

Но более всего меня поразило упоминание в этом ряду религии. Какие «гигантские достижения» сделала религия? Может, кто-то доказал наличие бога? Может, религия изобрела что-то новое и нужное? Может, религия сделала какой-то народ счастливым или более нравственным? О каких «гигантских достижениях» в религии говорит автор в первом же предложении учебника? Может быть, он имел ввиду то, что после распада СССР все народы бывших республик, включая Россию, вновь ударились в религиозное невежество? В этом автор увидел «гигантское достижение»? Так в историческом плане это вовсе не достижение, а возвращение к XIX веку. Вообще, в чём измеряются достижения религии? Сделать весь народ верящим в религиозные мифы? В этом достижение? Или как можно больше людей отправить в рай? Ведь, по сути, именно это главная цель религиозного верующего: попасть в рай. Конечно, автор уже не даст нам ответа на эти вопросы.

Но далее Спиркин пишет:

«Мы должны еще глубже постичь тайны природы, социальной реальности, тоньше познать сакраментальные глубины человека, его соотношение с миром, отношение человека к Богу; у нас эта проблема вновь стала остро актуальной».

Тут опять возникает вопрос. В каком плане проблема отношения человека к богу у нас «вновь стала остро актуальной»? Если в критическом плане, — можно согласиться. Если в плане моды на религию, то в этом случае Спиркин похож не на философа, и даже не на философиоведа, а на приспособленца. Или, может, он всегда разделял религиозные взгляды? Значит, он не философ, а теософ. В этом случае всё встаёт на свои места, вот только учебник получается не по философии, а по теософии. Не может теософ научить философии. Для этого ему сначала придётся сменить мировоззрение.

Автор пишет: «Мы должны еще глубже постичь тайны природы». Вот только религия так не работает. В религии ничего постигать не надо, потому что всё заранее постигнуто: всё создал бог, все от бога, бог везде, так захотел бог. Что ещё постигать? Или Спиркин не знал, что «постижение тайн природы» всегда и неизбежно показывает отсутствие бога? Так происходит на протяжении всей истории развития философии и науки.

В следующем абзаце можно увидеть часто встречающуюся в учебниках по философии художественную патетику, применяемую в тех случаях, когда отсутствие фактов и знаний пытаются компенсировать многословием образных выражений:

«Все знания человечества, как бы они ни были многообразны и удивительно дифференцированы между собой и внутри себя, являют собой как бы “растопыренные” пальцы, которыми человек вторгается в ткань бытия. Это естественно и необходимо. Но наряду с этим дифференцированным подходом нужен и обобщающе-мудрый взор (как бы с высокой горы), проникнутый философским мышлением. Философия осуществляет это познание с помощью веками отработанной тончайшей системы предельно обобщающего категориального строя разума».

Сказано красиво, соглашусь. Вот только где этот «обобщающе-мудрый взор» с «высокой горы»? Что-то не видно, чтобы философия «осуществляла это познание». Философиоведы до сих пор не могут понять, есть бог, или нет, не могут применить даже к познанию самой философии научного метода, сами не имеют научного мировоззрения. О каком «обобщающе-мудром взоре с высокой горы» может идти речь, если во всяком учебнике рассказывается о десятках разных философских школ и учений, которые не находят общего языка; если философы до сих пор не могут даже отличить философию от теософии? И учебник Спиркина яркий пример этому, как увидим ниже. А ведь религиозная философия (теософия) и научная философия (филоистика) — это совершенно разные философии. Это ненаучная и научная философии. Не понимать этого философиоведам нельзя. Вспомним, что автор обещал рассмотреть место философии «в системе научного знания», а не религиозного!

Поэтому вещать «с высокой горы» студентам о «веками отработанной тончайшей системе предельно обобщающего категориального строя разума» — это значит просто вводить их в заблуждение, обманывать.

Примерно такой же патетический характер имеет и следующее высказывание:

«Можно было бы сказать, что философия — это все единосущее, “схваченное в мыслях”; это квинтэссенция духовной жизни мыслящего человечества, это теоретическая сердцевина всей культуры народов планеты».

За поэтический образ тут можно похвалить профессора, но ведь студентам нужны факты и доказательства, знания и истины, а не красивые выражения. Автор утверждает, что философия — «это квинтэссенция духовной жизни мыслящего человечества». Звучит красиво, загадочно. Плохие философы любят красивые фразы. Но, если вчитаться в смысл этой фразы, то сразу возникают вопросы. Много вопросов.

Какое человечество автор считает не мыслящим? Где-то есть немыслящее человечество? На какую часть «немыслящего» человечества намекает Спиркин? Ясно, что слово «мыслящего» тут вставлено лишь для красного словца, т.к. у нас нет другого человечества. Но, это ладно, мелочи. Ненужные «красивости» текста.

А какую философию автор считает «квинтэссенция духовной жизни»? Как я уже указывал, есть религиозная философия — теософия, есть бытовая философия, обе они относятся у фиктивной философии, ненаучной, а есть научная философия, атеистическая, — филоистика (любовь к истине). О какой идёт речь? Или автор их не различает? Или он все их считает «квинтэссенцией духовной жизни»? Или речь о философии в целом, как феномене, как природном явлении? Ну, допустим, что так.

Но вот вопрос. А религия является «квинтэссенцией духовной жизни мыслящего человечества»? Если нет, то обращение к богу абзацем выше является как бы ненужным и бездуховным. А если да, то выходит, что не только философия является «квинтэссенцией духовной жизни мыслящего человечества». Или автор считает, что философия и религия — это одно и то же?

И ещё вопрос. А наука может быть «квинтэссенцией духовной жизни»? Разве наука бездуховна? Разве люди с научным мировоззрением бездуховны? Конечно, нет.

Безусловно, я здесь утрирую и придираюсь к словам. Но делаю я это не напрасно, а лишь для того, чтобы авторы учебников и студенты задумывались над значением каждого слова.

Конечно, Спиркин хотел тут сказать, что философия — «квинтэссенция духовной жизни», а наука и религия — это то, что формируется вокруг этой «квинтэссенции».

Термин «квинтэссенция» имеет несколько значений. Понятно, что тут он употреблён в значении «основа, самое важное». И основа, конечно же, должна быть истинной. То есть, соответствовать истине. Верно? А истина — это то, что соответствует действительности, то есть факту. А что может соответствовать действительности? Как узнать? Можем ли мы назначать истину, не узнав прежде, соответствует она действительности или нет, не доказав, что она — истина?

Если, дочитав до этого места, вы ответили «нет», то вы ошиблись. Увы. Как ни странно, человек может назначать истины. Все религии именно так и работают. Истины в них назначаются. Поэтому в любой религии главное вера, а не знания.

Соответствуют ли эти истины действительности? И вот тут уже можно смело отвечать «нет». Но как это узнать? А узнать это можно только одним способом: научным методом познания. Больше никак! Просто нет другого способа познавать истины.

А теперь снова зададимся вопросом. О какой «квинтэссенции» говорится в утверждении Спиркина, о какой «истинной основе»? О той «истинной основе», которая назначается, или о той, которая соответствует действительности? И тут вопрос уже приобретает несколько иной характер, не правда ли?

Я не говорю, что утверждение Спиркина неверное, я лишь предлагаю глубже подумать над смыслом этого утверждения. Может ли «квинтэссенция духовной жизни» основываться на назначаемых (недоказанных) истинах? Правильно ли, если она будет на них основываться?

Также было бы неплохо, если бы студенты подумали над понятием «духовная жизнь» и вообще над значением понятия «духовное». Например, в свете разбора слова «квинтэссенция», который я только что провёл, что более духовно: назначаемые истины, или соответствующие действительности? Предлагаю читателю подумать.

Но вот абзац, с которым не только хочется соглашаться, но и хочется, чтобы автор развил мысль этого абзаца в учебнике до понимания студентами философии как самостоятельного явления, как феномена. Спиркин пишет:

«Человек изначально обладал любознательностью. Само желание понять суть загадочного, неведомого являло собой склонность к зачаточно философскому размышлению, пусть даже пока на житейском уровне: ведь и на этом уровне люди нередко склонны пофилософствовать».

Всё верно! Совершенно верно! Поэтому ждёшь развития этой мысли. Но увы, продолжения не следует. Это конец. Далее Спиркин переходит к стандартному, хотя и неверному, узкому пониманию философии:

«Само слово “философия” восходит к Пифагору, буквально означая любовь к мудрости, т.е. любомудрие».

Многие философиоведы до сих пор никак не могут понять, что дословный перевод термина не отражает полноты самого явления, названного этим термином. Тем более, что за тысячелетия изменилось и понимание философии, и научная философия. А мышление многих философиоведов осталось на античном уровне. Называть философию любовью к мудрости, — это то же самое, как геометрию представлять только измерением земли, основываясь на дословном переводе термина.

Далее в учебнике вновь проскакивает правильная мысль о том, что:

«Человек испытывает духовную потребность в том, чтобы иметь целостное представление о мире…»

Тоже совершенно верно! Но, к сожалению, и эта мысль в учебнике осталась не развитой. Автор ничего не пишет о том, что эта самая потребность, это желание человека осмыслить и познать действительность — как раз и является природной сущностью философии. Философия как явление, как феномен — это и есть осмысление действительности. Возникла она не при Пифагоре. Пифагор лишь придумал ей название, хотя и не совсем удачное.

Разве первобытный человек не «испытывал духовную потребность» в познании мира? Конечно, испытывал. Разве он не размышлял, не думал, не осмысливал мир вокруг? Конечно, осмысливал. Так почему же о философии пишут в учебниках так, словно она с неба свалилась только при Пифагоре? Почему не рассказывают студентам о предфилософии, которая по сути была тем же самым явлением, только с другим названием. Философиоведы начинают рассказывать в философии с античности, даже не понимая, в чём ценность античной философии. А ценность её вовсе не в том, что она стала называться философией, и даже не в том, что возникла письменность и до нас дошли как бы первые письменные труды философов. Ценность античной философии в том, что тогда впервые философия сделала зафиксированную на бумаге попытку стать научной, стать наукой и отделиться от религии, создать единую науку как таковую. Вот в чём ценность античной философии. Хотя и нельзя сказать, что ей это удалось в полной мере.

Но вместо развития этой мысли, Спиркин снова уходит в теософию. Он пишет:

Человек «по словам С.Н. Булгакова, не может согласиться ждать с удовлетворением этой потребности до тех пор, пока будущая наука даст достаточный материал для этой цели; ему необходимо также получить ответы и на вопросы, которые выходят за поле положительной науки и не могут быть ею даже и осознаны».

Вполне понятно, что теософ С. Булгаков имел такое представление о познании и науке. Но неужели философиовед и специалист в области диалектического и исторического материализма А. Спиркин был с ним в этом согласен и тоже полагал, будто какие-то вопросы познания «не могут быть даже и осознанны» наукой? Интересно узнать, что это за вопросы. Неужели Спиркин на полном серьёзе полагал, что ненаучное мышление быстрее придёт к истине, чем научное?

А так как мы не видим в учебнике опровержения этому мнению Булгакова, то приходится констатировать, что ненаучный подход к познанию мира Спиркин считает более эффективным, чем научный. Вот вам и учебник философии! Этому учит студентов учебник профессора Спиркина? Ну, тогда всё, закрывайте все школы и институты, и айда в семинарию! Да и зачем учить какие-то науки, если достаточно помолиться, и бог даст любые знания. Видимо, так полагает философиовед, вернее — теософ Спиркин. Похоже, что «материализм» он понимал просто как что-то «матерное».

Далее можно прочитать в учебнике ещё одно странное утверждение профессора:

«Для человека как разумного существа бесконечно важнее любой специальной научной теории представляется решение вопросов о том, что же такое наш мир в целом, какова его субстанция, имеет ли он какой-либо смысл и разумную цель, имеет ли какую-либо цену наша жизнь и наши деяния, какова природа добра и зла, и т.д.».

Что это? Это даже не реверанс, а низкий поклон в сторону невежества! Похоже, Спиркин даже сам не понимал, что писал, когда составлял этот учебник. Да и рецензенты учебника непонятно, что и как рецензировали. Тоже профессора, доктора философских наук. И они против науки?

Давайте-ка разберёмся. Спиркин тут считает, что для разумного (!!!) человека вопрос о том, что такое мир в целом «бесконечно важнее» (!!!) решить ненаучным методом, без всяких научных теорий? То есть, он считает, что тот же самый вопрос решить научным методом на основе научных теорий будет только неразумный человек? Решать все, поставленные тут вопросы «бесконечно важнее» ненаучным способом? Это хочет сказать Спиркин? И это он пишет в учебнике по философии!

После такого лично я очень сильно сомневаюсь в честном получении научных званий господина Спиркина. Каким образом он стал доктором философских наук с таким представлением о науках и философии?

И дальше он только подтверждает этот свой невежественный взгляд на познание, философию и науку:

«Словом, человек спрашивает и не может не спрашивать не только как, но что, почему и зачем. На эти вопросы у науки нет ответа, точнее она их и не ставит, и не может разрешить. Разрешение их лежит в области философского мышления».

Это просто шедевр! За это надо лишать всех научных званий! Профессор считает, что у науки нет ответа на вопросы «как, что, почему и зачем»? Серьёзно? Вот такую философию Спиркин внушает студентам через свой учебник? Что разрешение этих вопросов «лежит в области философского мышления»? Что у философов есть какое-то особое «философское мышление», которое знает больше «научного мышления»? Да это полный непрофессионализм!

Если подобную чушь заявляет профессор, доктор философских наук, значит русская философия уже на самом дне! Этот «профессор» понимает философию ещё меньше, чем студенты, которые пришли за знаниями в институт, в научное заведение. Они хотя бы понимают, что знания даёт наука. А наш профессор этого не понимает. Но берётся учить.

Ну в таком случае, хоть бы дал студентам определение «философского мышления» и «научного мышления», чтобы понять, чем они отличаются и какое лучше для познания.

К тому же, мне просто интересно, какой же из вопросов, перечисленных Спиркиным, наконец-то окончательно «разрешило философское мышление»? Хоть один назовите.

Подобные высказывания ещё можно простить античным философам, или философам средневековья. Можно даже было бы простить это философам XIX века, хотя уже с большой натяжкой. Но заявлять подобную чушь в конце XX века — это означает полное непонимание как философии, так и науки в целом. А ведь есть немало философиоведов, которые и сегодня, в XXI веке, умудряются опускаться до подобных представлений. И ведь эту чушь Спиркина до сих пор цитируют!

Ну и далее следует столь же невежественное высказывание автора о науке и философии, встречающееся в каждом современном учебнике философии, и которое я критикую почти в каждой своей книге, так как оно является ложным:

«Каждая наука — это своего рода обрывок знания, а все науки в их простом сложении — это сумма обрывков. Философия же дает систему знания о мире как целом. Она не занимается простым сложением всех научных знаний (это была бы никому не нужная затея), а интегрирует эти знания, беря их в самом общем виде и, опираясь на этот “интеграл”, строит систему знания о мире как целом, об отношении человека к миру, т.е. о разуме, о познании, о нравственности и т.п.».

Вузовская современная философия сегодня отстаёт от науки лет на триста, если судить по тому, какую ненаучную ересь вбивают философиоведы в головы несчастных студентов. Неужели профессор не в состоянии понять, что он сравнивает несравнимое?

Во-первых, нельзя равнять частное с целым. Философию как целостное явление, как феномен не корректно сравнивать с частными науками, потому что и философия точно так же делится на разные частные философские дисциплины, те самые «обрывки», которые изучают мир по своим направлениям, а не всё сразу. Также она делится на научную и ненаучную. И научная так же является частью науки, как и остальные частные науки!

Во-вторых, надо понимать, что наука как целостное явление, вполне может дать и даёт представление о мире в целом. Какая философия смогла в этом превзойти науку? Может, религиозная? И где философия берёт данные о представлении мира в целом? В религии или в науке? И после этого философы и философиоведы смеют смотреть на науку свысока?

В-третьих, надо понимать, что научная философия (не вся философия, а только научная) — это часть общей науки, как уже сказано, пусть передовая её часть, но всё же часть, а не какая-то отдельная супер-наука, противостоящая общей науке. Стыдно этого не понимать философиоведам!

В-четвёртых, надо понимать, что философия без науки мертва! Как только она начинает обособляться от науки, она тут же превращается в фиктивную лжефилософию, к которой относится и теософия.

В-пятых, философиоведы должны понимать суть, смысл, задачу и цель философии, чтобы адекватно рассуждать на подобные вопросы. Это краеугольные камни философского знания, без которых невозможно понимание философии вообще.

Но по учебнику Спиркина видно, что автор не понимает этих краеугольных камней. Он больше доверяет теософам. Говоря о задаче философии Спиркин цитирует теософа Соловьёва:

«“Ее задача — не одна какая-нибудь сторона существующего, а все существующее, вся вселенная в полноте своего содержания и смысла; она стремится не к тому, чтобы определить точные границы и внешние взаимодействия между частями и частицами мира, а к тому, чтобы понять их внутреннюю связь и единство”».

Заметим, что речь тут именно о задаче философии. Спиркин соглашается в этом вопросе с Соловьёвым. Хотя то, о чём говорит Соловьёв, вовсе не является задачей философии.

Но рассмотрим первую часть высказывания: «её задача — не одна какая-нибудь сторона существующего, а все существующее, вся вселенная в полноте своего содержания и смысла». Возникает вопрос. Неужели философы знают о вселенной больше, чем астрофизики и астрономы? Я уже не говорю про «всё существующее».

Во второй части говориться: «она стремится не к тому, чтобы определить точные границы и внешние взаимодействия между частями и частицами мира, а к тому, чтобы понять их внутреннюю связь и единство». Опять вопрос. Могут ли это сделать философы без науки, без физики, без биологии и прочих?

А если сам автор понимает, что философия «интегрирует знания» из науки и «опирается на этот “интеграл”», то откуда же у философиоведов такое уничижение науки и «взгляд с годы» на всё научное? Что это за невежественный снобизм на пустом месте? Что такого необычного знают современные философы о мире, чему бы удивилась наука? Одно пустое раздувание ноздрей.

Знаете, что мне напоминает подобное отношение философиоведов к науке? Так ведут себя глупые подростки, которые клянчат деньги у родителей и смотрят на них свысока, считая себя умнее и лучше их.

И ведь такое отношение философиоведы преподносят студентам, как единственно правильное, как истину! А те по наивности верят профессорам и докторам философских наук.

Итак, отметим, что Спиркин соглашается с Соловьёвым и называет это задачей философии. И тут снова возникают вопросы. Если это задача, то с какой целью её нужно выполнять? К какой цели она должна вести? В чём цель философии? Ведь должна же быть у философии не только задача, но и цель. В учебнике на это ответов нет.

Пока ясно только то, что доктор философских наук, член-корреспондент РАН профессор А. Спиркин совершенно не знает, какова задача философии. И ниже вы увидите подтверждение этому, когда речь пойдёт о предмете философии.

А пока Спиркин пишет:

«Философия включает в себя учение об общих принципах бытия мироздания (онтология или метафизика), о сущности и развитии человеческого общества (социальная философия и философия истории), учение о человеке и его бытии в мире (философская антропология), теорию познания, проблемы теории познания и творчества, этику, эстетику, теорию культуры и, наконец, свою собственную историю, т.е. историю философии, которая являет собой существенную составляющую предмета философии: история философии есть часть содержания самой философии».

Здесь моё внимание остановилось на «предмете философии». О каком «предмете философии» тут говорит Спиркин? Выше я уже задавал этот вопрос. Видимо, под «предметом философии» тут опять нужно понимать философию как изучаемую дисциплину, а не тот «предмет философии», который изучает сама философия. Я обращаю на это внимание потому, что ниже снова будет идти речь о «предмете философии», но уже как об объекте изучения самой философии, то есть о том, что изучает философия.

Пока похоже, что Спиркин под предметом философии имеет ввиду её саму, как научную дисциплину и говорит об её «разделах и проблемах»:

«Так исторически сложился предмет философии, т.е. круг ее специфических разделов и проблем, так теоретически и практически, т.е. организационно и педагогически, дифференцировались ее разделы».

Но далее Спиркин предусмотрительно оговаривается:

«Разумеется, это деление носит в известной мере условный характер: все эти разделы образуют некое едино-цельное образование, в котором все составляющие тесно переплетаются друг с другом».

Тут опять возникает вопрос. Если предмет философии делится на множество разделов, или «учений», как выше указывает Спиркин, то разделяется ли сам предмет философии на множество предметов? Или есть какой-то один предмет философии? Если есть, то в чём он заключается? И тут мы увидим уже другой подход к «предмету философии». Спиркин с высоты академического знания, уже от себя, без ссылки на теософа Соловьева, даёт однозначное определение «предмету философии»:

«Предмет философии — не одна какая-нибудь сторона сущего, а все сущее во всей полноте своего содержания и смысла. Философия нацелена не на то, чтобы определить точные границы и внешние взаимодействия между частями и частицами мира, а на то, чтобы понять их внутреннюю связь и единство».

Стоп! А теперь попробуйте сравнить это определение «предмета философии» с определением «задачи философии», на которую Спиркин указывал выше. Сравните и почувствуете разницу! Давайте повторим то, что выше писал Спиркин о задаче философии со слов Соловьёва:

«Ее задача — не одна какая-нибудь сторона существующего, а все существующее, вся вселенная в полноте своего содержания и смысла; она стремится не к тому, чтобы определить точные границы и внешние взаимодействия между частями и частицами мира, а к тому, чтобы понять их внутреннюю связь и единство».

Почувствовали разницу? Нет? Я тоже не почувствовал. Сначала Спиркин называет это задачей философии, а теперь предметом философии. Так что же это, задача или предмет? Или Спиркин совершенно не понимает разницы между этими понятиями? Ведь он профессор, доктор философских наук! Должен бы понимать разницу! Иначе, ему нечего делать в философии! Ведь это совершенно разные понятия, которые должны иметь разные значения и определения.

Ясно одно, Спиркин использует термины, совершенно не думая об их значении. А для философии — это не только не профессионально, это для неё гибель.

Однако, полагая, что полностью разобрался с «задачей» и «предметом» философии, далее Спиркин пишет:

«Таким образом, основные усилия осознавшей себя философской мысли, начиная с Сократа, направляются к тому, чтобы найти высшее начало и смысл бытия».

Извините, но это не просто пустые слова, это ложное утверждение. Тут опять возникают вопросы. Неужели Спиркин полагает, что до Сократа философов не было? Или он считает, что до Сократа «основные усилия осознавшей себя философской мысли» не направлялись к тому, «чтобы найти высшее начало и смысл бытия»? Он хочет убедить студентов, что Пифагор, например, этими вопросами не интересовался? Или Анаксагор этим не интересовался? Или их философская мысль не «осознавала себя»? Мне странен даже сам оборот «осознавшая себя философская мысль». Это как понимать? У мысли появилось сознание? Я понимаю, что это образное выражение. Но ведь Спиркин пишет учебник для студентов, где всё должно быть однозначным, понятным и определённым. Это не философское эссе, где можно уклониться в поэзию и образность. Ну ещё можно допустить смысловой оборот про «осознавшую себя философская мысль», но вот заявление о том, что поиски «высшего начала и смысла бытия» начались только с Сократа, никак нельзя допустит, потому что это ложное утверждение.

Мало того, Спиркин начинает это утверждение словами: «Таким образом». Однако из предыдущего текста учебника ничего «таким образом» не следует, чтобы делать подобный вывод.

Далее Спиркин опять заявляет, как теософ:

«Уникальность и смысл бытия человека в мире, отношение человека к Богу, проблемы сознания, идея души, ее смерть и бессмертие, идеи познания, проблемы нравственности и эстетики, социальная философия и философия истории, а также история самой философии — таковы, говоря предельно кратко, фундаментальные проблемы (или разделы) философской науки, таково ее предметное самоопределение».

Неужели он действительно хочет убедить коллег и студентов в том, что к «фундаментальным проблемам философской науки» в наше время может относиться вопрос «отношения человека к богу»?

То, что это «фундаментальная проблема» (и весьма большая!) для теософии (религиозной философии), в этом нет никакого сомнения. Теософы вполне обоснованно считают это проблемой. Ведь они никак не могут тысячелетиями доказать существование бога. Но считать, что это до сих пор является проблемой, а тем более «фундаментальной», для философской науки, то есть, для научной философии, просто глупо. Так считать может только невежественный «философ». Ещё в античности, на заре философии, многие философы доказали, что боги — выдумки людей, что в действительности никаких богов не существует. Неужели профессор философии Спиркин этого не знал? Ведь он сам пишет в учебнике ниже, когда говорит о мифологии:

«Мифология являла собой образно-художественный способ объяснения или, говоря строже, попытку объяснения явлений природы и жизни людей, взаимоотношение земного и космического начал. Эта попытка объяснения осуществлялась через олицетворение сил природы, т.е. уподобление их живым существам».

Значит, он понимал, что духи и боги придумывались людьми в попытках объяснить явления природы. Всё это понятно и объяснимо логически. Об этом писали ещё философы античности.

Но Спиркин, видимо, полагал, что сначала богов придумывали, «уподобляя их живым существам», а потом они вдруг взяли и появились в действительности. Так выходит? И в одном и том же учебнике он то пишет о том, что богов придумали люди, что о том, что «отношение человека к Богу» входит в «фундаментальные проблемы (или разделы) философской науки»!

Похоже, от своего незнания предмета Спиркин просто запутался и пишет то одно, то совершенно противоположное. Понять студенту по учебнику Спиркина, что такое философия, практически невозможно.

Тот исторический факт, что религия подмяла под себя философию, вовсе не является доказательством того, что религия права, или её идеи верны. Научная философия давно уже доказала научными методами, что идея существования бога ошибочна и ложна. Доказала ещё в античности! Ни одна наука не подтверждает даже малую возможность существования какого-то волшебного существа, способного по своему желанию менять законы природы, или творить чудеса, противоречащие этим законам. На протяжении всей своей истории научная философия подтверждала эту невозможность и опровергала все доводы теософов в пользу обратного.

Но в своём в учебнике по философии профессор Спиркин учит тому, что вопрос о боге до сих пор является «фундаментальным» для философской науки! Науки!!! Это даже не смешно. Потому что когда в науку пытаются втиснуть невежество, то это, скорее, грустно и опасно для будущих поколений, а вовсе не смешно.

Неужели «специалист в области диалектического и исторического материализма» на полном серьёзе считал, что неотъемлемые постулаты бога, такие как всезнание, всемогущество, вездесущность, всеблагость и т.п., имеют хоть малейший шанс на существование в реальности? Он логику вообще изучал? Или он не знал, что они все противоречат логике?

То, что Спиркин не знает, что такое философия, ясно уже с первых страниц учебника. Он постоянно скатывается из философии в теософию, в ненаучность, в невежество. Но всё-таки иногда у него проглядывают крупицы научности. Выше я указывал на такие крупицы. И тут, забегая вперёд, укажу, что в девятой главе учебника, которая называется «Учение о бытии», в седьмом параграфе можно прочитать его вполне адекватное высказывание:

«Важнейшие законы научного познания служат и орудием критики ошибочных воззрений, например идей креационизма».

Напомню, что креационизм — это религиозное учение о сотворении мира богом из ничего. Но Спиркин тут называет это религиозное учение «ошибочным воззрением». Ниже, подытоживая этот параграф, он пишет:

«Итак, мыслимы любые превращения, кроме двух — возникновение из ничего и переход в ничто».

А в восьмом параграфе этой же главы он пишет:

«Движение несотворимо и неуничтожимо».

То есть, тут мы видим адекватную позицию автора, указывающего на то, что идея существования бога, сотворившего движение и мир из ничего, ненаучна и абсурдна.

Так где же Спиркин врёт? Здесь, или в тех местах, где пишет о том, будто идея бога вполне приемлема для философской науки? Судя по тому, как он определяет философию во введении, и на том основании, что он практически не критикует идеи креационизма, он всё-таки не философ и не философиовед, а больше теософ и теолог.

Но вернёмся к «Вводному слову». Тут я отмечу ещё один негативный момент, которого не должно быть в учебниках вообще. Ни в каких. Спиркин пишет:

Конец ознакомительного фрагмента.