Ниночка, Анюта, Верочка, Катюша… Такие прелестные девочки! Их дни наполнены важными и неотложными делами. Накормить домашнего питомца и научиться разговаривать на пуделином языке, позаниматься с гувернанткой и поиграть с котёнком, встретить гостей и принять подарки, ну и конечно, побегать и посмеяться вволю… Столько хлопот! Они изящны и наивны, застенчивы и кокетливы, решительны и любопытны… Пожалуй, нет более изумительных созданий, чем они – девочки.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Такие прелестные девочки! предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Клавдия Лукашевич
Получка
— Маменька! Тебе шибко неможется? — с тревогой в голосе спросила маленькая девочка.
— Ох… Да… Всю голову разломило, тело горит, самоё так и трясёт… Руки и ноги ноют!.. — ответил слабый голос.
В углу на сундуке лежала женщина, около неё стояла маленькая девочка, трёпаная, в рваном платьишке. Сейчас было видно, что мать её больна: некому было даже белокурую головёнку пригладить. Комната, где они находились, была в подвальном этаже. Тёмная, сырая, холодная, с затхлым воздухом, она напоминала хлев. Во всех углах её шевелились люди; в одном углу кто-то храпел, в другом сидели две старухи и тихо переговаривались, в третьем шла перебранка: кто-то кого-то бранил. Один голос был грубый, хриплый, другой — визгливый. Это спорили хозяйка и жиличка.
— Из чего я буду печь-то топить, коли вы никто денег не платите! Ну и мёрзните! Поделом вам! Вон Марфа обещала сегодня за угол отдать, а сама заболела… Вот и пиши пропало! Пропьёт её муженёк получку-то! Опять денег не отдадут. Разве мне легко с такой нищетой!
Больная зашевелилась, застонала и прерывающимся голосом проговорила:
— Да уж, плохо… Разве я рада, хозяйка… Бог, видно, наказал!
— Маменька!.. А, мама, тебе шибко неможется? — опять спросила девочка и погладила по лицу мать.
— Отстань! Чего привязалась! Неможется, конечно… Чего тут спрашивать? — сердито ответила больная.
Девочка притихла и всплакнула.
— Жиличка-то ещё пуще болеет оттого, что о муже беспокоится, — сказала вполголоса одна старуха другой.
— Что и говорить! Была бы здорова, встретила бы его и привела бы… И получка была бы цела, и хозяйке бы денежки отдали, и неделю сыты были бы! — прошептала другая старушка.
Девочка тревожно посмотрела на старух и на мать. Она слышала, что те говорили.
— Анютка, ты чего глазёнки-то на нас уставила? Поди сюда, милушка, — сказала одна из старух, улыбнулась и поманила девочку к себе.
— Я так… ничего, — ответила та, но не пошла.
Мать её опять заворочалась, застонала… Девочка привстала на цыпочки и заглянула в лицо матери, с её губ готов был сорваться обычный вопрос, но она удержалась. Мать затихла и, видимо, задремала.
Хозяйка опять заспорила с кем-то, требуя денег.
— Тётенька, маменька заснула, кажется, — робко проговорила девочка, подбегая к полной женщине с красным носом, стоявшей у печки, дёрнув её за рукав, взглядом умоляя не шуметь.
— Прочь пошла! Что мне твоя маменька! — крикнула хозяйка. — Что вы мне, деньги, что ли, платите?! Твой батюшка опять пропьёт получку-то. А я сиди на бобах! Разве мне легко такую голь содержать?..
Девочка, как котёнок, шмыгнула в свой угол. Там она присела на пол и завозилась, выбирая из корзины какое-то тряпьё, спешно закутывая ноги, обматывая голову…
— Бабушка, дайте мне ваши башмаки надеть, — шёпотом попросила Анюта, подходя к той старухе, которая её раньше манила.
— У меня только один, а другой совсем пропал, оба нельзя надеть, Анюточка… Бери один. Да ты куда собираешься-то? — ласково спросила старушка.
— Так… — уклончиво отвечала девочка и прибавила: — Другой у меня есть: это мамина валенка! — Она показывала огромную стоптанную валенку.
— Да ты куда собираешься? — спросили обе старухи в один голос. — Уж не за отцом ли? Так смотри: на улице холодно… Замёрзнешь… И отец тебя приколотит… Не послушает он тебя… Сиди-ка дома. Чего там…
Но девочка не послушала старух и усердно одевалась, накутывая всё, что могла достать.
Ей было на вид лет шесть-семь; по росту это был крошечный ребёнок, а по взглядам, по уверенным движениям — уже взрослый человек, немало видевший на своём веку горя и забот.
— И тяжёлое же житьё нашей Анютке. Не видит она красных дней: мать хворая, отец выпивает, — сказала одна из старушек, покачав головой. — Да, у господ-то такое дитя берегут, нежат… А у нас, в бедности, сама всё делает, да слава богу, если хлеб каждый день ест.
— Шустрая девчоночка… Умная. Она бы в хорошей-то жизни что цветочек бы цвела, а тут хиреет, — подтвердила дугая старушка.
А та, о которой шла речь, быстро шмыгнула за дверь и, в башмаке на одной ноге, в валенке на другой, зашагала по тёмной улице, гулко шлёпая обувью, которая, казалось, была гораздо больше ребёнка.
Анюта не шла, а как будто летела. Было холодно, темно; резкий ветер дул ей в лицо. Но девочка бесстрашно и храбро шагала по тёмным, безлюдным улицам. Дорога была ей знакома: они с матерью не раз хаживали по ней. Вот уже она прошла знакомую лавку, завернула за угол, прошла мимо рынка, мимо длинных заборов.
Вдали в темноте вырисовывалось огромное здание с тремя длинными трубами; из труб валил дым и красиво вылетали искры; во всех окнах мелькали огоньки. Красиво, грандиозно выделялось это здание на тёмном фоне неба. Это была фабрика, где работал отец девочки. Там слышалось какое-то пыхтенье, шипенье и гул.
Вдруг в воздухе раздался резкий, пронзительный свисток. Анюта вздрогнула, запахнула кофту и прибавила шагу. В её встревоженной головёнке мелькали мысли: «Сейчас рабочие кончили работу… Получают недельную получку… Пойдёт ли отец домой или выбранит её, прогонит, скажет: „Не суйся не в своё дело“? Пожалуй, ещё и приколотит». Маленькое сердце девочки билось и трепетало, как птичка в клетке. Вся она дрожала и замирала от холода, страха и ожидания. Ветер становился резче.
ПО РОСТУ ЭТО БЫЛ КРОШЕЧНЫЙ РЕБЁНОК, А ПО ВЗГЛЯДАМ — УЖЕ ВЗРОСЛЫЙ ЧЕЛОВЕК
Доро´гой ей стали попадаться женщины с детьми на руках и без детей. «Тоже за мужиками идут», — подумала Анюта.
Когда она вышла из переулка, глазам её представилась площадь и огромное фабричное здание. У ворот толпился народ. Это были большей частью женщины. У всех у них были грустные, тревожные лица; некоторые были с маленькими ребятами. На Анюту никто не обращал внимания. Конечно, думали, что она с матерью.
Из фабричных дверей стали выходить рабочие. И много тяжёлых, грустных сцен разыгралось тут. Женщины отнимали получку, просили вернуться домой; слышались слёзы и ссоры.
Анюта со страхом вглядывалась в толпу рабочих и даже приподымалась на цыпочки, чтобы лучше разглядеть. Сердце её прыгало и колотилось с болью: «Нет, не послушает её отец. Он даже и мать-то не всегда слушает…»
Вдруг она услышала знакомый голос — говорил отец. Он шёл с товарищами. Быстрыми шагами направились они в противоположную сторону от их дома. Девочка даже руки прижала к груди; она хотела двинуться за отцом, но ей казалось, что ноги приросли к земле, и тяжёлый башмак и валенка давили, тянули, не давали сделать шага.
Отец и компания рабочих, громко разговаривая, скрылись за углом. Анюта очнулась, решилась на что-то и рванулась за ними. Она скоро догнала их и дёрнула отца за рукав. Тот даже вздрогнул, обернулся и удивился.
— Анютка, ты что? Зачем ты пришла?
— Папенька, маменьке неможется…
— Ну, я знаю… Ведь не хуже, чем вчера?
— Не хуже… Пойдём домой.
— Ты иди, Анюточка, а я сейчас приду… Ишь ты, зазябла, дочурка… Иди, иди, — ласково сказал отец.
От ласковых слов Анюта расчувствовалась и стала фыркать носом. Она плаксиво говорила:
— Маменьке шибко неможется… она всё охает, трясёт её… Пойдём, папенька, домой.
— Что ты её слушаешь? Известно, твоя хозяйка её подослала… Гони её домой! — шёпотом сказал один из товарищей, с большой чёрной всклокоченной бородой.
— Иди, Анюта, иди… Я скоро приду.
Но девочка знала, как это бывает скоро, и настойчиво повторила:
— Маменька стонет, а хозяйка шибко ругается, что за угол не отдали. Пойдём домой, папенька.
— Ну и пусть ругается. Отдадим всё, не сбежим. Ишь ты, девочка, замёрзла. Беги скорей домой! — строго сказал отец. — На вот тебе пятачок на гостинцы.
Анюта радостно схватила деньги и стала смелее. Она прямо потянула отца за рукав.
— Пойдём, папенька… Маменька тебя дожидает… А бабушки говорят, что ты загуляешь…
— Ступай ты домой. Тебе я говорю?! — уже рассердился отец. — Не загуляю… Я скоро приду… Так и скажи матери, стыдно ей тебя подсылать! — смягчённым тоном, видимо конфузясь, проговорил рабочий.
Но Анюта не отставала и назойливо твердила:
— Маменька меня не подсылала; пойдём домой, папенька.
— Ну, чего вы препираетесь?! Шлёпнул бы девчонку. Ишь пристала, точно банный лист, — громко и сердито сказал один товарищ.
— Пошла ты домой! — крикнул другой и толкнул девочку.
Она упала и заплакала. Отец вдруг рассердился.
— Ты чего ребёнка толкнул? Разве ты смеешь! Что она тебе сделала? Не твоя ведь дочь! Как ты можешь этак делать?
— Надоела… Ноет, как немазаное колесо: «пойдём» да «пойдём». И ты, как баба, слушаешь. Тошно смотреть на вас! Дал бы ей тумака… Живо бы отстала.
— А ты разве можешь чужого ребёнка трогать? По какому такому праву ты её ударил? — заступился отец за дочь.
— Никто её не ударил… Толкнул легонько… Да ещё мало, надо бы посильнее. Не сахарная, не развалится. Такая дрянная пискунья!
— Пойдём, Анютка, домой! — вдруг решительно сказал рабочий, с презрением взглянув на товарища.
Анюта вся затрепетала от радости, вцепилась отцу в рукав и потянула его порывисто вперёд… Она рвалась идти как можно скорее, только сапоги ей мешали.
— Ты что же это с нами шутки шутить вздумал?! Сговорились… Обещал… А теперь вот как?! — сердито закричал товарищ с чёрной бородой, нагоняя приятеля и хватая его за пальто.
— Тише, тише! Не очень-то тебя боятся! — спокойно ответил тот, отстраняя его рукой. — Пойдём, Анютка… И то правда, жена больная лежит, получки ждёт… пойдём, дочушка! — сказал он решительно и серьёзно.
Они пошли быстро, не оборачиваясь. Холодный ветер дул им в лицо, слышалось шлёпанье сапог Анютки; семеня своими ногами, она поминутно спотыкалась, едва поспевала за отцом, тяжело дышала… Но ей было так хорошо, так радостно. Она считала себя такой счастливой, и в голове её мелькало: «Как маменька обрадуется-то, не поверит… Что бабушки-то скажут? Удивятся».
Сзади них доносились громкая брань, угрозы…
— Ну, погоди же! Сочтёмся мы с тобой! Так хорошие товарищи не поступают… Нечестный ты человек! — кричали вслед.
— Ладно, отойдите… Не боюсь я ваших застращиваний… Уходитесь, когда проспитесь! — спокойно, как бы про себя, говорил рабочий.
Девочка же не могла слова выговорить от волнения.
Когда распахнулась дверь в подвал и на пороге появились дочь и отец, все были поражены как громом.
— Анютка, где ты… — хотела было крикнуть больная, приподнявшись на постели, но слова упрёка, злобы и тревоги замерли на губах.
Конец ознакомительного фрагмента.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Такие прелестные девочки! предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других