Хроники амбициозной брюнетки

Арина Холина, 2008

Может женщина иметь все? Карьеру, личную жизнь, популярность? Журналы говорят: «Да!», но верим ли мы им? Мужчины отвечают: «Нет!», и мы на них обижаемся. Непростой выбор – кем быть в этом новом мире: милашкой, жертвой, принцессой, жаждущей спасения, или уверенной в себе стервой? Дарья Аксенова, известная писательница, скандалистка и эгоистка, и Оксана, ее помощница – милая интеллигентная девушка, пытаются решить этот вопрос, влюбившись в одного мужчину. У каждой свои мотивы: для одной он – летний роман, для другой – мужчина мечты. Выбор за ним? Только не это!

Глава 6

К большому сожалению Оксаны, рассиживаться в кафе они не стали. Захар пообедал, расплатился и потащил ее в магазин.

— Вот, — он ткнул пальцем в стеклянную витрину.

Оксана уставилась на потрясающий браслет — глазированный черный пластик, внутри которого запаяна золотая колючая проволока.

Это было красиво. Очень-очень.

— Э-э… — пробормотала Оксана. — Ну-у… Думаю, это ее размер.

Захар рассмеялся и потрепал ее по плечу.

— Тут все ясно! — воскликнул он. — Просто я хотел тебе показать. Нравится?

— Потрясающе.

— Тогда давай я сейчас расплачусь, а потом пойдем смотреть джинсы, хорошо?

Ему упаковали браслет (Оксана заметила, что у Захара есть тридцатипроцентная скидочная карта — где он ее заполучил?), и он отвел ее на этаж молодежной одежды.

— Ну как?

Оксана медлила. Он что, влюблен в Дашу?

Это же надо так угадать!.. Черные, вроде как слегка выцветшие, чуть расклешенные джинсы, с потрясающей, тоже черной, вышивкой от заднего кармана до колена — дракон в несколько старомодном стиле.

Аксенова будет в восторге.

— Какой размер нам нужен? — спросил Захар.

«Нам»?! Вот уж нет! Лично ей не нужен никакой размер, так как делать Дашу счастливой — не ее забота! Ее забота всего лишь не злить (о, Захар, прости, но ты ошибся!) эту бабу-ягу!

— Ну, сорок два — сорок четыре, но вообще-то размер у нас одинаковый, так что я могу померить.

— Валяй! — обрадовался он.

Они были великолепны… Даже на ее немного ватной заднице джинсы сидели так, словно Оксана сплошь состояла из литых мыщц. Попка — ягодка, длинные стройные ноги… Ух ты!

— Вот… — Оксана вышла из примерочной, и ею тут же овладела безумная надежда: а вдруг Захар сейчас лишится чувств от ее красоты и купит эти штаны ей?

Она ведь посмотрела на ценник. Одиннадцать тысяч. За джинсы. И еще восемь за браслет. Ни много ни мало — скромный дар, девятнадцать тысяч минус тридцать процентов.

Да никогда она не купит джинсы за такие деньги! Это же аморально! За какие-то куски парусины!

— Супер! — оценил Захар. — Берем!

Хорошо быть Дашей Аксеновой. Что ей, Оксане, подарил на день рождения кавалер? Духи «Ланвин», пятьдесят миллилитров, это где-то тысяча рублей, розочку (стольник?), маечку с надписью «СВОБОДУ ОЛИГАРХАМ!» — в сети шестьсот рублей.

Конечно, «кто же считает?», но все-таки быть известной писательницей — очень и очень приятно. И выгодно. И роскошно. Вот Ксении Собчак, если верить слухам, анонимный поклонник подарил кольцо в четыре карата от «Графф», а Оксане в лучшем случае подсовывают предложения на скидку в «Мир кожи и меха». В почтовый ящик. Равно как и всем жителям района.

Она чуть не заплакала. Она дура? Бездарь? Урод? Тупица? Клуша?

Да?

Почему другие живут полной жизнью, выбирают среди лучших яхт мира — на которой отдохнуть летом? — веселятся на промовечеринках «Баккарди» где-нибудь в Греции, живут в пятизвездочных отелях, знакомятся в Каннах с Вентвортом Миллером или там Джорджем Клуни, а она, Оксана, ездит на старом «Гольфе», работает на психопатку и мечтает оторвать болт от джинсов самого красивого парня на свете, которого эта психопатка считает не больше чем сексуальным животным, и спать с этим болтом под подушкой!

— Оксан, это тебе, — произнес где-то за спиной Захар.

Он протянул ей пакет, в котором она обнаружила потрясающее колье от «Джуси Кутюр» — толстые звенья позолоченной цепи перемежались с пластмассовыми, прозрачно-коричневыми, и все это украшал такой же коричневый кулон в виде пухлого сердечка с золотым логотипом фирмы. Очень красиво. И неожиданно. И так мило…

— Как красиво… — пробормотала Оксана. — Спасибо большое, не стоило…

Захар поднял руки вверх ладонями.

— Стоп! Я рад, что тебе нравится, и больше ничего не хочу слышать!

Наверное, если бы на ее месте была Даша, она бы уже бросилась дарителю на шею, а через пару секунд целовалась бы взасос — исключительно в виде благодарности и из-за переполняющих ее чувств. Но Оксана в отличие от Аксеновой боялась показаться… неловкой. Нелепой. Навязчивой.

Захар сам обнял ее, похлопал по спине. По-дружески.

По телу побежали мурашки. У него был «сексапил» — сексуальное обаяние, причем в таких масштабах, что он бы мог им торговать, как виагрой, только для женщин, лечить от фригидности прикосновением…

И пах он чем-то горьким и свежим — это был не заурядный мужской запах вроде «Босс» или «Келвин Кляйн», а нечто особенное, будто естественное.

На Петровке они распрощались, и Оксана еще какое-то время озиралась ему вслед.

Хотелось любить весь мир.

И это было ужасно. Она влюбилась.

Чудовищная ошибка. Глупая платоническая любовь, которой вроде не существует. Но она была счастлива, так как состояние влюбленности чудесно само по себе. А тем более такой наивной, идеализированной влюбленности в человека, которого придумала сама, который как бы не существует, так как ты ничего о нем не знаешь — ну, кроме того, что он принадлежит другой женщине.

Оксане было и хорошо, и плохо одновременно.

Она страдала от неразделенных чувств, но радовалась и тому, что способна на такие переживания — в чем давно сомневалась.

Ощущение детской, безнадежной, абстрактной влюбленности приятно волновало взрослую, рассудительную Оксану, которая научилась отказывать себе в том, что может причинить ей боль и страдания.

Чем больше сегодня наслаждений, тем горше будут последствия — это она давно уяснила. Сегодня — бутылка текилы, завтра — похмелье, лет через десять — цирроз.

Так?

А если мужчины и текила — это не совсем одно и то же? А если мужчины стоят того, чтобы из-за них умереть счастливой, а не здоровой и несчастной?

Вопрос: это все нужно для размножения или есть тут искра божья?

Оксана витала в облаках, пока не уперлась в стройку и не поняла, что идет неизвестно куда.

У нее появилась цель. Не Захар. Хотя может быть, но…

Она вдруг распахнула глаза и заметила прелесть окружающего мира. Мира, в котором ей хотелось быть бабочкой, а не молью. Мира, которому она могла бы представить свою собственную книгу. Свою душу. Это было озарение. Она знала, о чем писать. Как писать. Для и ради кого…

— Оксан, я тебя жду уже полчаса! — укорила ее Даша.

Рому Зверя сменила Маша Царева, писательница.

Писательниц Аксенова не любила. Но с некоторыми поддерживала приятельские отношения — чтобы быть в курсе событий.

Даша искренне думала, что она выше соперничества, так что с коллегами была мила — правда, считала их всех либо выдрами, либо клушами. Исключением были разве что Царева и Робски, которой Даша симпатизировала не как автору, а скорее как деловой женщине.

Оксана поняла за то недолгое время, что работала у Аксеновой: писательницы любят друг друга так же, как «Пепси-Кола» «Кока-Колу». Им ничего не оставалось, как приветливо отзываться о коллегах, но в душе они все друг друга ненавидели и искреннее радовались чужим неудачам.

Даша было проще — она никого не считала равным себе. Поэтому не ревновала к чужому успеху.

Но дружить с кем-либо она не то чтобы не любила — она просто не умела привязываться, не способна была заботиться о другом человеке.

— Хочу собаку! — заявила Даша.

— Собаку? — переспросила Оксана.

— Ну, мы тут с Машей обсуждали… В общем, она хочет тойтерьера, а я — ротвейлера.

— Ротвейлера? — ахнула Оксана.

— А что?!

— Ну, они злые…

— Сама ты злая! — отмахнулась Даша. — Отдам в школу, будет как шелковый.

Ротвейлер! А гулять с ним кто будет? Оксана?

Хорошо жить, осознавая, что есть люди, которые могут сделать что-то за тебя. Выбрать джинсы нужного размера. Послать к чертовой бабушке редакцию «Без комплексов». Погулять с собакой. Присмотреть за ребенком.

— Даш, а ты не боишься выдохнуться? В смысле книг? — поинтересовалась Оксана в машине.

— Да плевать! — отмахнулась та. — Лет через пять у меня будет столько денег, что я смогу заняться чем угодно. Открою хоть салон красоты. К тому же я всегда могу писать сценарии. Ты же понимаешь, я мало трачу. Всегда кто-то угощает, вот полгода назад я встретила в Италии одного поклонника, так он мне в Милане купил шмоток на тридцать тысяч евро. Тряпки, обувь, украшения. Я ведь жадная, Оксан. Никогда не упущу случая поживиться за чужой счет! — И она улыбнулась.

Широко, честно, простодушно.

Подкупающая улыбка.

— О боже мой! — кричала Даша, подпрыгивая и время от времени закрывая глаза руками. — Как круто, мать твою!

Браслет она нацепила тут же, расстегнула было ширинку на брюках, но огляделась, одумалась, выбежала в другую комнату, а вернулась уже в обновке — раскрасивых джинсах за одиннадцать тысяч.

— Я тебя обожаю! — воскликнула она и запрыгнула на Захара.

Оксана совершенно точно не была ханжой. Но вот именно сейчас ее вывела из себя эта демонстрация чувств.

Та-ак! Если она что-то с собой не сделает, то свихнется, глядя на любовные игрища Даши с Захаром.

— Захарчик, а пойдем сегодня в мир? — воодушевилась Даша.

— Ну-у… — Захар нахмурился. — Я не думал… Вообще-то я надеялся поплавать, поужинать и посмотреть кино. С тобой.

— А как же мои новые джинсы? — Даша расстроилась. — Мне же нужно вывести их в люди!

— Э-э-э… — мялся Захар.

Даша поникла.

— Ладно, только я окунусь в бассейн! — согласился он без особого энтузиазма.

— Ура! — Даша подпрыгнула. — Я с тобой! Купальник надену… — И она умчалась наверх.

За полночь Оксана курила на улице, в шезлонге, когда услышала шум подъезжающей машины. Приветствовать никого не хотелось — рабочее время закончилось. Она и так частенько жалела, что согласилась здесь жить, но, с другой стороны, сейчас лето и она за городом, а во-вторых, мотаться каждый день в Москву и обратно хотелось меньше всего на свете. Ничего, в сентябре они вернутся в город. Хотя собственная квартира вдруг показалась Оксане убогой — у Даши есть вкус, этого не отнять, и ее дом был красивым, уютным, изысканным. Гнездо. Убежище.

В гостиной послышались голоса.

— Не надо было ехать, если не хочется! — возмущалась Даша. — Я бы и сама справилась!

— Даша… — начал было Захар, но та его перебила:

— Захар, запомни: меня раздражает, когда кто-либо живет с таким лицом, словно его заставляют нюхать какашки! Не хотел на вечеринку — так бы и сказал, и не надо было портить мне настроение!

— Даша…

— Ну что, что «Даша»?! Меня это бесит! Я что, волокла тебя? Остался бы здесь, посмотрел кино, трахнул бы Оксану…

Оксана подскочила на шезлонге и выронила сигарету.

— Что ты несешь?! — расхохотался Захар.

— Да какая разница?! — Даша, кажется, уже топала ногами. — Никогда так больше не делай! Пожалуйста! Ненавижу лицемерие!

— Ну, так уж и лицемерие, — нежно укорил ее Захар. — Даш, сбавь обороты. Все хорошо…

Но он пока не знал, что на Аксенову всякие там увещевания действуют как кокаин — ей еще больше хотелось поругаться, а не успокоиться.

— Да ну на хрен! — воскликнула она и хлопнула дверью.

Оксана поспешно отползла подальше — чтобы никому и в голову не пришло, будто она могла подслушивать. Даже случайно.

Через окно пробралась к себе в спальню и сидела, страшась включить свет, пока не вздрогнула, испугавшись пронзительного сигнала — на телефон пришло сообщение.

«Спишь?» — интересовалась Даша.

«Да!!!» — ответила Оксана. «Хороший был бы вопрос, если бы я спала».

«Я зайду?»

Оксана поспешно запихнула одежду в шкаф. Конечно, Даша ее за беспорядок не отругает, но это привычка: раз гости — уборка.

Даша заявилась через пару минут. В черных трикотажных шортах и майке с символом «Роллинг Стоунз» — губы с языком.

— Поругалась с Захаром! — заявила она, села на подоконник и закурила сигарету. — Приехали, а он ходит по стеночке с таким видом, словно весь день разгружал пианино, с прямо-таки мученическим выражением лица! Там так весело было! Мы час потусовались, а он уже: «Не хочешь домой?» Черт! Ненавижу такие обломы!

— Ну ладно, Даш, он тебе такие штуки подарил, старался… — уговаривала Оксана, мысленно ругая себя за то, что делает.

Пусть, пусть они прямо сейчас разругаются! У нее ведь есть телефон Захара!

— По-моему, он ведет себя как самый настоящий зануда! — серчала Даша. — Это недопустимо!

— Даш, может, он всю ночь, чтобы сделать тебе подарок, подрабатывал в «Красной шапке», устал, а ты к нему цепляешься!

— Ха-ха! Может! — Даша прошла в ванную и бросила сигарету в унитаз. — Но в таком случае что-то он не слишком расщедрился — я бы на месте женщин закидывала его золотыми «Визами»! Он ведь хорош?

— Хорош! — подтвердила Оксана. — А он где?

— Дуется где-то на улице, — Даша пожала плечами. — Пойду поищу.

Спустя некоторое время Оксана сделала нечто ужасное. Отвратительное.

Заперла дверь, включила воду в душе — для конспирации — и вылезла из окна.

Они были в бассейне. Голые. Счастливые.

Даша умела мириться. С помощью секса, обаяния и тонкой иронии.

Она вроде не была мстительной. По крайней мере, Оксана на это уповала. Иначе ей несдобровать.