Галерея мужских пороков

Арина Холина

Новый год в Куршавеле, модный сезон в Париже, Милане, Лондоне и Нью-Йорке, майские праздники в Монако, каникулы на Карибах, 90 % скидки в магазинах дизайнерской одежды, лучшие вечеринки и дружба со знаменитостями… Все включено, и все бесплатно, если ты – главный редактор самого модного журнала для женщин!.. Алиса Трейман, ощущает себя звездой, – миллионы девушек мечтают оказаться на ее месте, – пока не узнает, что она ведьма. К тому же глупая и неопытная, умудрившаяся влипнуть в историю. С этого момента ее жизнь перевернулась на 360 градусов. Алисе приходится все начинать с нуля. Снова доказывать – она чего-то стоит в этом мире…

Глава 6

Ее не очень удивило место встречи — вдруг знакомая бедная или плохо знает Москву… Хотя если она плохо знает Москву, то откуда пронюхала о садике на Олимпийском проспекте? Бедные провинциальные знакомые обыкновенно назначают встречи у памятника Пушкину или рядом со станцией метро… Но странности и непонятности всегда волновали Алису — и чем более подозрительными казались обстоятельства, тем с большим интересом она приближалась к месту встречи. Уж в чем в чем, но в отсутствии любопытства ее трудно было упрекнуть.

Алиса не стала отпускать такси — на Олимпийском отчего-то неимоверно сложно поймать машину, прошла в сад и устроилась на лавочке у пруда. Наверное, эта сумасшедшая отзвонится на мобильный. Где-то в глубине сквера гуляли мамаши с детьми, напротив, с той стороны пруда, отдыхали пенсионерки, но поблизости никого не было. Алиса достала мобильный телефон и нашла принятые вызовы, но ничего нового не узнала — телефонного номера незнакомки не было. И тут она почувствовала, что не одна. Обернулась и уставилась на женщину (громадных, нечеловеческих усилий стоило не отпрыгнуть, не закричать), которая, непонятно как, очутилась на той же скамейке, что и Алиса.

Очень красивая брюнетка с длинными прямыми волосами. Волосы не черные, но темно-коричневые — как горький шоколад. Продолговатое лицо, нежная светлая кожа, прямой нос, большие карие глаза и пухлые губы. Просто Моника Белуччи. Моника была одета в шелковый черный плащ с воротником-стоечкой, в ботильоны с открытой пяткой и прямые черные брюки. Модница.

— Здравствуйте, Алиса, — произнесла Моника. — Меня зовут Римма.

Римма полезла в огромную кожаную сумку, достала сигареты и небрежно прикурила от платиновой зажигалки (почему Алиса решила, что платиновой — непонятно, но она была уверена, что зажигалка не серебряная), на которой крупными бриллиантами были выложены инициалы «Р» и «Д». Слишком крупными для зажигалки бриллиантами. Правда, других украшений Римма не носила.

— Добрый вечер, — ответила Алиса.

— Нам предстоит трудный разговор, — сообщила новая знакомая.

Алиса молчала.

— О вашей бабушке, о вас и о том, что случилось с вами вчера, — продолжала Римма.

Алиса кивнула.

— Вы же мало знаете о своей бабушке? — поинтересовалась Римма и все-таки не выдержала — уставилась на перстень.

Алиса поняла, что та именно не выдержала, потому что взгляд был жадный и Римма словно рассердилась на себя за то, что привлекла ее внимание. А перстень в очередной раз удивил Алису — на этот раз он был фиолетовым, а внутри словно горел костер — мерцали красные, желтые и оранжевые языки.

— Сложный вопрос, — ответила Алиса, которая не хотела ничего рассказывать незнакомке. Та ее вызвала на встречу — пусть сама и говорит.

Римма задумалась.

— Мне предстоит рассказать тебе непростую историю, — сообщила она, резко переходя на «ты». — И я не уверена, что ты мне поверишь.

— Ты — моя сестра, которую похитили из роддома? — поинтересовалась Алиса.

— Что? — Римма уставилась на нее. — Ах, нет… Ты замечала в Лиане что-нибудь странное?

— Слушай, все мы немного странные, в том числе и Лиана, — отрезала Алиса, которая уверилась, что Римма — хитрая аферистка, затеявшая недоброе.

Тем более что рядом с ней Алиса впала в гипнотическое состояние — у Риммы был какой-то странный энергетический фон: подле нее клонило в сон и хотелось со всем соглашаться.

— Послушай, что я тебе скажу… — Римма взяла ее за руку, но вредная Алиса руку отобрала и потянулась за сигаретами. У нее в сумке лежала бутылка виски, украденная из редакции, и Алису неудержимо тянуло выпить, но она решила не показывать Римме свою слабость. Потому что глотнуть ей хотелось для храбрости — а из этого следует, что она трусит.

— Ты ведь заметила, что со вчерашнего вечера с тобой происходят… необычные вещи? — произнесла Римма.

Алиса демонстративно отодвинулась подальше.

— И что? — буркнула она.

— Дай руку, — и нахалка протянула ладонь к той руке, на которой был перстень.

И тут Алису озарило. Перстень — старинный! Стоит кучу денег! Эта гадина хочет его отнять!

— Зачем? — нахмурилась она.

Римма посмотрела на нее, вздохнула, вынула из сумочки зажигалку и протянула Алисе.

— Возьми в залог, — сказала она с легким, почти неуловимым, но все же презрением.

Презрение Алису разозлило. Она приняла зажигалку, спрятала в карман и протянула Римме руку, сжатую в кулак. Римма поднесла ее ко рту и подула на камень. И тут…

На какое-то время перстень стал черным, но сразу же преобразился в бледно-сиреневый: искры, мерцавшие внутри опала, от легкого дуновения взметнулись и оказались снаружи — серебристыми блестками они кружились над перстнем — всего пару секунд, а потом вдруг вспыхнули и змейкой вернулись в опал. Камень стал красным.

Пока Алиса, открыв рот, смотрела на Римму, та снова закурила, воспользовавшись одноразовой зажигалкой, которую выкинула в помойку, усмехнулась и сказала:

— Твоя бабушка была ведьмой.

— Кем?! — громче, чем нужно, воскликнула Алиса.

— Подуй на перстень, — предложила Римма.

Алиса дернула плечами, поднесла к носу ладонь, подумала и легонько подула. Пару секунд ничего не происходило. И вдруг камень налился розовым — словно с обратной стороны на него посветили фонариком, розовый стал малиновым, а потом опал сделался молочным, с голубым оттенком — и искры заиграли золотом. Они закрутились и отрывались от поверхности — их было так много, что хотелось разгонять искры руками, а они все кружили и кружили — вокруг Алисы.

— Ну, все, все… — прошептала она.

И все исчезло. Но камень остался бледно-голубым.

— Так он реагирует на настоящего владельца, — сообщила Римма.

Некоторое время Алиса боролась с ощущением, что сейчас упадет в обморок, но в конце концов пришла в себя — правда, пришлось каждую секунду мысленно повторять: «Все нормально, я здорова».

— Кто ты такая? — поинтересовалась она у Риммы.

Та задумалась.

— Ну, скажем, я улаживаю деликатные вопросы.

— А что я могу делать с этим кольцом? — воодушевилась Алиса.

— Желания оно не исполняет, — хмыкнула Римма. — Это что-то вроде талисмана. Его специально заговаривали — многие поколения женщин из твоей семьи вкладывали в него часть своей души, и теперь в нем есть определенная сила, которая тебе помогает.

— Как помогает?

— Это ты должна понять сама. Но учти — кольцо очень древнее, сильное и капризное. Ты должна обращаться с ним уважительно и соблюдать традиции.

— Что за традиции?

— В этом-то все и дело, — Римма развела руками и предложила: — Давай выпьем?

Алиса, которая так до конца и не поняла, кто из них сошел с ума, поставила на колени сумку, открыла бутылку и протянула Римме.

— Твоя бабушка поступила неразумно, — призналась Римма, возвращая коньяк Алисе. — Лиана очень расстроилась, узнав, что она — ведьма, и всю жизнь пыталась сделать так, чтобы ей не пришлось обнаружить свои способности. После смерти твоего деда она была вынуждена использовать свой дар — чтобы выжить, но она ничего не рассказала тебе.

— Но почему?! — возмутилась Алиса.

— Лиана боялась этого. Считала, что быть ведьмой — плохо.

— Кстати, а какие у… нас возможности? — полюбопытствовала Алиса.

Римма покосилась на нее и улыбнулась:

— Безграничные.

— А Лиля?.. — осенило Алису.

Римма кивнула, соглашаясь.

— Лиля — ведьма.

— А где она сейчас?

Римма развела руками.

— Понятия не имею.

— Но почему она мне ничего не сказала?! — вскипела Алиса.

— Потому что Лиана сама должна была позаботиться о наследнице. Ты же понимаешь: она ненавидела тебя только потому, что ты — девочка?

Алиса подняла брови.

— Дар есть у всей семьи, — пояснила Римма. — Но чтобы стать ведьмой, надо все-таки быть женщиной. В вашей семье мужчины особенные, но дар у них проявляется по-другому — они талантливы, успешны в работе, прозорливы, могут просчитать ситуацию… Но основные магические способности передаются по женской линии. Ты ведь понимаешь, отчего погиб твой отец?

Алиса помотала головой.

— Лиана ненавидела себя. Ненавидела ведьму в себе. Конечно, ее испортила мать — твоя прабабка, которая, вместо того чтобы воспитать в ней настоящую ведьму, сюсюкала с ней до совершеннолетия, кормила с ложечки, растила эдакий цветочек… Твоя бабка проклинала своего сына за то, что он женился на твоей матери, и знала, что нельзя этого делать, что проклятие ведьмы сбывается, но она была слишком эгоистичной — и вот чего добилась.

— Она убила моего отца? — Алиса похолодела.

— Не совсем. Но косвенно повлияла на то, что события сложились именно так. Извини, но Лиана была непроходимой, самовлюбленной дурой. После его смерти она возненавидела все, что связано с даром, и поклялась не говорить тебе ни слова.

Они еще выпили и помолчали.

— Но почему… — Алиса запнулась. — Почему я раньше не чувствовала?.. Почему раньше ничего не было?

— Было, — не согласилась Римма. — У тебя все получается, ты успешная, можешь окрутить любого мужчину. Ты разве не ощущала, что особенная?

— А кто так о себе не думает? — ухмыльнулась Алиса.

— Твои способности не развивали. Ты даже не подозревала, что они у тебя есть.

— Но… — перебила ее Алиса.

— Ты хочешь спросить, почему сегодня и вчера?..

Алиса кивнула.

— Ты была на грани жизни и смерти. Не хочу тебя травмировать, но отношение Лианы к магии и тут сыграло свою роль. Не суди ее — она очень старалась не причинить тебе вред, не хотела тебя видеть, но все-таки испытывала вину перед сыном. Она все завещала тебе, рассчитывая исправить ошибку, но она же ведьма — и ты улетела в кювет. Сработало проклятие. К счастью, в открытую она не желала тебе зла — проклятие вышло слабеньким, хотя, не будь ты ведьмой, тебя бы собирали по частям. В стрессовой ситуации проявились твои способности — ты жива и разговариваешь со мной.

Алиса, хоть и находилась в полнейшей прострации, все же заметила некоторое напряжение, что возникло, пока Римма произносила последнее предложение. Внешне невозможно было бы и догадаться — но сейчас Алиса слишком остро все чувствовала, улавливала малейшие нюансы и поняла: Римма что-то недоговаривает. Она ждала объяснений, но они не последовали.

— Сегодня у тебя обострились способности — произошел слишком мощный выплеск энергии, но, поверь, тебе далеко до настоящего колдовства. Завтра же твои чары развеются, все вернется на круги своя. Это была не совсем магия, а что-то вроде сильнейшего гипноза.

— То есть не имеет смысла пить за увольнение Оли? — догадалась Алиса.

Римма развела руками.

Алиса молчала долго — минут десять.

— Как мне тебе поверить? — спросила она наконец.

Римма повернулась к ней спиной, положила руки на лицо и что-то забормотала. Когда она обернулась, Алиса чуть не упала с лавки — отшатнулась и едва не слетела на землю: вместо яркой брюнетки рядом с ней сидела блеклая дамочка с серенькими волосами, стянутыми в хвостик, с родинкой на носу и с узкими бесцветными губами.

— О… — простонала Алиса. — Черт побери…

Ей показалось, что Римма вздрогнула, но она не придала этому значения. Она была в трансе. Римма отвернулась, пошептала и снова приняла первоначальный облик.

— Вот это да! Надо же!.. Как такое возможно? — охала Алиса. — Я тоже так могу?

Римма рассмеялась.

— Нет! — ответила она. — Чтобы произвести грамотную мистификацию, требуются десятки лет тренировок. Далеко не каждая ведьма на это способна.

— Круто! — восхитилась Алиса. — А… Это ваш настоящий вид?..

— Да, — кивнула Римма. — Даже я не могу продержаться в чужом облике больше полутора часов. Это очень мощное колдовство — без специальных зелий трудно обойтись.

И тут Алиса поплыла. Магия. Колдовство. Зелья. Ее бабка — ведьма. Рядом с ней — ведьма. Она сама — ведьма. Очнулась она, почувствовав, что Римма бьет ее по щекам и брызгает на нее термальной водой.

— Бывает-бывает, — успокаивала Римма Алису. — Ладно, на сегодня хватит.

И правда — уже совсем стемнело, пенсионерки разошлись, мамаш с колясками сменили подростки, и даже шум с дороги сделался тише.

— А может, поедем ко мне? — с робкой надеждой предложила Алиса.

— Извини, но тебе на сегодня действительно хватит, — улыбнулась Римма. — Пока. Я позвоню.

Она встала, пошла по дорожке в противоположную от главного входа сторону — и то ли Алисе померещилось, то ли ведьма растаяла, как тень, в темноте и тумане, поднявшемся от воды?

Почти ничего не замечая вокруг себя, Алиса вышла из парка, обругала таксиста, который все-таки смылся, подлец, позвонила Фае с извинениями и пешком отправилась домой.

Так. Имеет ли смысл отказываться от предположения, что она лежит на больничной кровати, все еще под воздействием наркоза и бредит? Может, она не выжила в автокатастрофе?

Лучше все-таки отказаться, потому что тогда уж совсем все невероятно.

Хорошо. С ней происходит нечто странное, но, возможно, версия «Твоя бабушка — ведьма» — та еще чушь. В любом случае, даже если предположить, что ее окружают странные люди, которые решили убедить ее в присутствии сверхъестественного, все это очень и очень подозрительно.

Ухнуло в животе.

А если она и правда ведьма? Это реально?

Ну… Вся наша жизнь выстроена на шатком фундаменте: с одной стороны, мы верим в бога, молимся, просим его о всяких вещах, обращаемся за поддержкой, защитой, но при любой возможности так яростно отрицаем все непонятное, так усердно обличаем людей, поверивших в чудо… Это как шпильки — красиво, но неудобно. И без них не хочется, и с ними — невмоготу.

Алиса остановилась и посмотрела на кольцо. Оно стало почти белым, словно в воде размешали молоко, и лишь в глубине слабо светилось розовым.

Затянутое серыми тучами небо вдруг разразилось дождем. Не то чтобы ливнем, но гаденьким таким, частым дождиком — если быстро добежать до остановки, вряд ли промокнешь, но вот прогулка грозит насквозь мокрой одеждой.

Алиса приняла единственно верное решение: промокнуть и быстро поймать машину, чтобы не простудиться. Она подставила разгоряченное от событий и быстрой ходьбы лицо каплям воды, раскинула руки, повернула их ладонями вверх, остановилась посреди улицы и закрыла глаза.

— Мать твою! — услышала она откуда-то спереди.

Приоткрыв один глаз, заметила, как от нее шарахнулась какая-то тетка в плаще. Осмотрела себя и расхохоталась: капли дождя, не долетая до ладоней, поднимались вверх!

О, боже мой! Боже мой…

Странное чувство всемогущества, избранности, с которым она жила всю жизнь, — это все правда! Она — особенная, она выше всех, она — ведьма! Алиса закружилась по улице, под дождем, редкие прохожие, вприпрыжку мчавшиеся к подъездам и автобусным остановкам, только что пальцем у виска не крутили, но как же ее не волновали эти людишки, обыватели, растения — она была вне системы, за границей их понимания!..

О-о-о… Значит, все правда! Она лучше, она выше всех этих существ, которые чувствуют лишь боль, голод и холод, в то время как она замечает малейшие их переживания, так остро, что иногда кажется — порежется, ощущает их ауру, их грязные и светлые мысли, их убожество, их ничтожные благие порывы!

Алиса всегда понимала, что для нее открыт странный мир настроений, мир, в котором заурядный обыватель, среднестатистический скептик, ничегошеньки не понимает, потому что ему страшно увидеть глубину — собственную глубину, страшно заглянуть в этот космос, который мы называем душой, страшно прикоснуться ко всему, что больше и глубже потребностей физиологии, потому что высота доступна не всем. В человеческом мире за высоту даже требуют денег — за пентхаусы, за горные вершины — человек, ощутивший внутри себя искру, лезет, карабкается, преодолевая ужас, выглядывает из иллюминатора самолета, но не знает, жалкое существо, что можно воспарить — взлететь над собственным страхом, и тогда ты не животное, тогда ты «по образу его и подобию»…

Алиса остановилась — а в голове еще все кружилось — и зашаталась, отчего расхохоталась еще громче, и это был смех не простой женщины, добившейся успеха в жизни, это был хохот ведьмы, который почувствовали заскулившая собака, и кошка, поджавшая хвост, и даже ворона испуганно каркнула и побежала прочь, ленивая тварь.