Звёздная пара. Путь через вечность

Арина Симбирская, 2023

Вы верите в любовь, пронесённую сквозь времена и жизни? Через страдание и забытьё? А что, если такая любовь существует? А что, если рядом с вами живут люди, которые не погасили и не растеряли этот свет?Ведь любовь встраивается в души. Это проявляется в виде узора. При дальнейших встречах пары узоры могут соединиться на основе глубинного света. Тогда сценарные ветки вновь сплетаются.Эта книга о том, как все мы уснули в матрице и забыли себя. Утратили смысл жизни. Как выйти из этого тупика? Ответ ищут и герои книги – пары, живущие в разные времена: в нашей обычной реальности, в фантастических, как кажется с первого взгляда, мирах. Но выход есть. Опереться на свой внутренний свет. Проснуться и вспомнить всё. Явить момент и соединить звёздные аватары, весь свой световой опыт воедино, и тогда проявится рисунок, сплетённый во всей многомерности в разных пространствах. Смысл жизни – в самой жизни. В любви, проявленной в вечности.

22 Ирка. Сын

— Папа, папа!

Маленький Антошка оживлённо подпрыгивал на стульчике и показывал на цветное изображение горного пейзажа на слайде.

— Да, это папа, — хмуро подтвердила Ирка. Теперь ребенок отца только на картинке и может увидеть. Юра отправился в большие горы. Ну а Ирка должна сидеть с сыном. Вместо сбычи мечт, покорения вершин и огней софитов — декрет. Чего ей стоило рождение Антошки, только бог знает. Это теперь ему уже исполнился годик. А вот когда родился…

Ирка зачем-то решила рожать в старом роддоме, по месту прописки. Для этого переехала перед родами снова домой — поближе к маме. Было страшно. Как каждая женщина, рожающая впервые, она была уверена, что умрёт.

Хотя вполне могла попасть в современный перинатальный комплекс по месту жительства. Подвели своевольность да упрямство. Настояла на своём.

И вот ночью отошли воды. По скорой забрали в роддом. Мрачное приёмное отделение на первом этаже. Похожее больше на тюрьму.

Утром Ирку осмотрела сонная акушерка, мгновенно констатировала:

— Раскрытия нет! — и отправила в палату. Где уже лежало пять таких же страдалиц. Ирка расширенными от ужаса глазами смотрела на кричащих женщин. У неё-то пока ничего не происходило. Так продолжалось до обеда. Снова пришла врач, и велела собираться в родзал:

— Полного раскрытия пока нет, схватки слабые, поставим стимулятор, — заявила она.

Что было дальше, Ирка помнила плохо. На соседних «столах» уже не по разу сменились роженицы. Пришла и ушла группа студентов-медиков — «на экскурсию» — изучали течение родов на примере Иркиной соседки, заинтересованно заглядывая. А она всё на месте.

Наконец, процесс активизировался. Весь свободный персонал собрался около Ирки и активно принял участие в родах. Кто за что её держал, кто следил за «системой», кто отсчитывал время и кричал: «Тужься!».

Ирка собралась, но силы уже таяли, и…

— Уа-а-а-а! — громкий крик, наконец, огласил родзал. Младенца поднесли к Иркиному лицу:

— Поздравляем с сыном!

Ирка взглянула на ребёнка. О небо, он был синеватого цвета, но заходился от крика и стремительно, прямо на глазах, краснел…

— А почему он такой… синий? — в ужасе прошептала она.

— Ты бы еще подольше рожала, — рявкнула стоящая рядом акушерка. Ирка закрыла глаза. О том, что было бы в этом случае, думать не хотелось. Да и не было сил. Отключилась…

Когда Антошке стукнуло полтора, Ирка всё ещё сидела с ним в декрете. Хотя не совсем правильно так говорить. Отпуск по уходу был до полутора лет, но попытка отправить ребенка в сад не удалась — принялся болеть так, что женщины их семьи, посовещавшись, решили сидеть с ним каждая по дню. Пока не исполнится хотя бы два года. Это летом, а значит и адаптация к саду пойдет легче. Но всё это было потом, в другой жизни…

А что же отец, спросите вы? А что — отец? Разладилось. Может, любовь прошла, а может, её и не было. Нет, физически Юра был на месте. На своём месте — отца семейства. Но душа его тусила явно не здесь. Жизнь в квартире с родителями, под прикрытием бабушки позволяла ему свободно заниматься своими делами и интересами. Поездки, походы. Жена, поглощенная заботами об Антошке, внимание мужу уделяла по минимуму. Не до того.

Ирка тащила коляску вниз с пятого этажа. Мощные колёса темно-синего гэдээровского экипажа громыхали по ступенькам и эхо набатом раздавалось в пустом подъезде.

«Так, надо ещё зайти в магазин. Отстоять очередь за молоком с ребёнком на руках. А что делать? Всё сама. Юра вторую неделю как ушёл в горный поход по Северному Тянь-Шаню. По расчётам, они должны были уже быть на озере Иссык-Куль на днёвке, а потом вылететь домой. Вроде всё штатно. И сообщений из КСС не поступало. Но что же происходит?! Почему необъяснимая тоска так гложет сердце?» Вдобавок Антошка уже вторую ночь спал беспокойно. Часто просыпался и начинал плакать.

Прогулка с такими мыслями не задалась и, купив молока, Ирка почти сразу вернулась домой. Сдала ребёнка на руки вернувшейся с работы свекрови. И изо всех сил пыталась успокоиться. Да что же это такое?! Налила себе чаю с молоком и задумалась.

Поток тревожных мыслей прервал телефонный звонок. Костя, лучший друг мужа и бывший руководитель институтской туристической секции, теперь работал в Центроспасе.

— Иришка, привет. Как дела?

— Да какие наши дела, всё с коляской. Вот не знаю, почему Юрка не звонит. По срокам, они должны были уже выйти к людям. Ты не можешь по своей линии пробить, где там группа?

— Лады. Обожди, я тебе перезвоню.

Звонок раздался через пару минут:

— После днёвки на Иссык-Куле они пошли на запасную радиалку. А потом…

— Что — потом?!

— В областное МЧС поступило сообщение об ухудшении метеопрогноза. В районе маршрута выпало много снега. Но информации о группе пока нет.

Выдохнула.

— Спасибо, Костя.

Разобрала стиралку. Приготовила ужин для Антошки. Но тревожные мысли продолжали набирать обороты в голове. Снова звонок.

— Ирк… Только не волнуйся…

— Что-то случилось?!

— Лавина…